Kitabı oku: «Война потерянных сердец. Книга 1. Дочь всех миров», sayfa 3

Глава 4

– Изгнанные боги, что он с тобой сделал?

Мне на плечи легли руки Серела.

Я его не слышала. Не могла оторваться от безжизненных глаз Эсмариса. Они глядели сквозь меня, за меня.

– Тисаана, смотри на меня.

Смотри на меня. Смотри на меня. Смотри на меня…

Теплые мозолистые пальцы приподняли мой подбородок. Круглые, водянисто-голубого цвета глаза Серела были полной противоположностью глазам Эсмариса. Для моей души они стали глотком свежего воздуха.

Я выпалила единственное, что пришло в голову:

– Он мертв.

Серел бросил взгляд на Эсмариса. Друг не спрашивал, что случилось. Возможно, развернувшаяся перед ним картина – куча монет на столе, кровь, хлыст, грохот, который заставил его насторожиться и вбежать в комнату, – и так рассказала все, что ему требовалось знать. При виде тела он даже не поморщился. Иногда я забывала, что мой покладистый, добрый друг прекрасно знаком со смертью.

– Можешь встать?

Я кивнула, но не двинулась с места. Мои спутанные волосы все еще были зажаты в мертвой руке Эсмариса. Трясущимися пальцами я высвободила прядь. Его рука была такой теплой, – казалось, в любой момент он может меня схватить.

Я убила его.

Я убила Эсмариса.

Своими руками.

Ужас накатил подобно волне, вытеснив воздух из легких.

Серел помог мне подняться. От резкого движения спина полыхнула болью, и я непроизвольно всхлипнула. Глаза защипало от слез, хотя я не давала им пролиться.

– Я понимаю, – сдавленно пробормотал Серел. – Понимаю…

– Что мне теперь делать? – шепотом спросила я.

У меня всегда был план, всегда была цель. Даже в самые мрачные моменты жизни я могла просчитать все варианты. Теперь я даже думать оказалась не в состоянии. Я не могла дышать.

Мне никогда не получить свободу.

Эсмарис мертв.

Они узнают, что я убила его.

Меня казнят.

И Серела тоже…

Мой взгляд метнулся к другу.

– Тебе нельзя быть здесь. Они все узнают, они…

– Ш-ш-ш, – успокаивающе прошептал он.

Задумчиво поджав губы, Серел переводил взгляд с Эсмариса на меня, затем с меня на хлыст.

«Думай, Тисаана, – велела себе я. – Думай. Твоя жизнь не может закончиться здесь. Просто не может».

Но мысли метались в беспорядке. Перед глазами стояло лицо Эсмариса, когда он упал – с выражением обиды от предательства.

Я была так поглощена этой картиной, что не поняла, что происходит, когда Серел выхватил свой меч и вонзил его в грудь Эсмариса. Звук входящего в плоть лезвия вернул меня к реальности. Тошнотворный, влажный хруст; я точно знала, что никогда не смогу его забыть.

– Серел, что…

– Кровь в комнате с таким же успехом может принадлежать ему. Эсмариса мог убить кто угодно. Теперь никто не узнает, что здесь произошло.

Серел выдернул клинок из тела Эсмариса. На пол брызнула кровь.

Я подавила тошноту, глотая едкую желчь. Серел взял хлыст, туго свернул его и повесил на прежнее место в шкафу, как будто к нему даже не прикасались.

Кусочки головоломки начали складываться в моей голове. Я поняла, что он собирается делать. Что мы собираемся делать.

Я поймала Серела за запястье, впившись ногтями в кожу:

– Это слишком опасно. Тебе нельзя здесь находиться.

– Еще как можно. Сейчас мы все исправим.

Он одарил меня улыбкой – такой непринужденной, такой искренней, как будто по моей спине не текла кровь, а у наших ног не лежало тело. Я не могла поверить в происходящее. Затем Серел оглядел меня с ног до головы:

– Твое платье. Тебе нужно переодеться. Останься здесь, а я схожу в твою комнату.

Внезапно я осознала, что стою перед ним практически голая. Изодранное в клочья шелковое платье едва держалось на плечах. Сзади по ногам стекала кровь.

– У меня здесь есть одежда. В его шкафу.

Я не стала говорить: «Пожалуйста, только не оставляй меня здесь наедине с ним».

Серел кивнул. Он подошел к шкафу и выбрал плащ, достаточно длинный, чтобы укутать всю меня целиком, и достаточно плотный и темный, чтобы скрыть кровь.

Эсмарис держал кое-какую мою одежду в шкафу в кабинете, рядом с своей собственной. Еще одно напоминание о странной близости между нами. Я едва сдержала новый рвотный позыв.

Обернувшись, я обнаружила Серела с плащом в руках. Какое-то время он молча смотрел на меня.

– Надо перебинтовать твою спину. А потом наденешь плащ.

Его страдальческий, извиняющийся тон ясно говорил: Серел прекрасно представляет, что меня ждет.

О боги.

Я попыталась завести руки за спину, но в глазах побелело, и дыхание перехватило. Это всего лишь от легкого движения рук – что же будет, когда жесткая ткань и плотные бинты соприкоснутся с тем, что осталось от кожи на спине!

Я не могу, не могу, не могу… Никогда в жизни я не произносила этих слов вслух, но мысль о надвигающейся боли едва не сломала меня.

– Давай, – выдавила я через силу и оперлась обеими руками на край стола Эсмариса.

– Прости. – Шепот Серела заглушил треск рвущейся ткани.

И боль.

Мне потребовалась вся выдержка, чтобы не закричать. Колени подогнулись, но я цеплялась за стол, чтобы удержаться на ногах, пока Серел обматывал мою спину импровизированными бинтами.

«Ара, – напоминала я себе. – Ордена. Свобода. Ты сможешь. У тебя нет выбора».

Боль была настолько мучительной, что я даже не расслышала, как Серел спустя целую вечность велел выпрямиться. Покачиваясь, я вытянула руки, чтобы он смог осторожно накинуть на меня плащ из жесткой ткани.

Казалось, меня вот-вот вырвет от боли либо я просто свалюсь на пол. Либо одно, либо другое точно случится. А то и все сразу.

Но каким-то чудом я удержалась.

– Ты справилась, – прошептал Серел. – Ты справилась.

Если я смогла перенести это, я справлюсь с чем угодно.

Я по-прежнему опасалась упасть в обморок, но заставила себя сосредоточиться на том, чтобы стоять и не шататься. Взгляд упал на монеты, все еще вываленные кучей на столе Эсмариса.

– Нам понадобятся деньги, – хрипло каркнула я.

По крайней мере, мои старания не пропадут зря.

Серел молча согласился и ссыпал пару пригоршней золотых в мой шелковый мешочек. Затем он опустился на колени у тела и отстегнул брошь в виде серебряной лилии с лацкана куртки Эсмариса. Его печать.

– Умно, – одобрила я.

Эта брошь означала разрешение хозяина действовать в его отсутствие. Он давал ее рабам или слугам, чтобы подтвердить свою волю, когда им приходилось что-то делать от его имени.

– Ты в порядке? – Серел бросил на меня обеспокоенный взгляд.

– Да.

Возможно, если повторять эти слова достаточно часто, они станут правдой.

– Совсем немного осталось.

Он выпрямился, но какое-то мгновение не двигался, уставившись на тело Эсмариса.

– Серел…

– Я сейчас.

Ухмыльнувшись, Серел опустил голову и сплюнул. Плевок скатился по холодной, неподвижной щеке нашего хозяина – бывшего хозяина.

– Вот теперь можно идти, – сказал он.

Стараясь не шуметь, мы выскользнули за дверь.

Обычно я не имела привычки следовать за кем-то, не задавая вопросов, но сейчас у меня не оставалось выбора, кроме как довериться Серелу, который вел меня через знакомые залы поместья. Все мое внимание поглотила необходимость сохранять вертикальное положение.

– Я выгляжу как обычно? – прошептала я Серелу, когда мы ответили кивком на приветствие проходящего мимо раба.

– Ты отлично держишься.

Но я чувствовала, как сзади по ногам стекает кровь. Боялась, что еще немного – и за мной потянутся кровавые следы.

– Давай быстрее, – произнесла я и ускорила шаг, насколько смогла.

Вскоре я поняла, куда нас ведет Серел – в конюшни. У входа стоял один из товарищей Серела, тоже телохранитель. Его звали Вос. Когда мы приблизились, он улыбнулся; я ответила на его приветствие со всем энтузиазмом, который смогла выжать из себя. Я считала Воса своим другом и сейчас молила богов, чтобы наша дружба заслонила от его глаз мой подозрительный вид.

– Вос, у нас сегодня потрясающие новости, – гордо заявил Серел. – Тисаана нас покидает. Она только что выкупила свою свободу.

Я даже не подозревала, что он такой хороший актер. Я же изо всех сил боролась, чтобы не дать улыбке сползти с лица.

Вос просиял. Он никогда не умел скрывать свои эмоции, они читались на его лице, как в открытой книге.

– Правда? У тебя наконец-то получилось?

Я кивнула, изображая радость:

– Я же говорила тебе, что выкуплюсь.

– Да уж, не поспоришь. Ничего себе.

Вос покачал головой с нескрываемым удивлением. Его радость за меня резала по живому. Я подозревала, что его накажут, когда обнаружится, что Эсмарис мертв, а мы с Серелом пропали без вести.

– Замечательная новость, – сказал Вос. – Я буду скучать.

– Я тоже.

И это была чистая правда. Мир вокруг меня пошатнулся. Серел сжал мое плечо, делая вид, будто ласково похлопывает.

Поднявшийся легкий ветерок прижал одежду к телу, и я неожиданно поняла, что по икрам стекают струйки крови. Мне нельзя здесь задерживаться.

– Я должна покинуть поместье до захода солнца.

Я обращалась к Серелу, и он сразу понял намек.

– Да, теперь она нам не чета. – Серел протянул ладонь, показывая серебряную лилию Эсмариса. – Он сказал, что нам можно взять лошадь. Не чистокровную, конечно, что-нибудь попроще.

Вос даже не стал смотреть на брошь.

– Конечно, идите прямо к конюшему. – Он взглянул на меня и улыбнулся еще шире. – Поздравляю, Тисаана. Удачи.

– Тебе тоже, Вос. Удачи.

Она ему понадобится. Я старалась не думать о том, на что станет похожа спина Воса, если его накажут за наш побег. Как он будет выглядеть, покачиваясь на виселице.

«Возьми себя в руки, – прошипела я себе. – Твои метания никому не помогут».

Естественно, мы не пошли к конюшему. Вместо этого направились прямиком в стойла, где держали рабочих пони и нечистокровных лошадей, за которыми особо не следили. Из людей никого там не было: время близилось к вечеру, и работники занимались делами. Как оказалось, удача улыбнулась нам, хоть и с некоторой горечью. Я выбрала удачный час, чтобы случайно прикончить хозяина.

Прислонившись к стене, я ждала, пока Серел выберет лошадь и перекинет через ее спину седло. Дождалась, пока он взнуздает животное, тихонько откроет двери стойла, и молча протянула руку.

– Давай подержу, пока будешь седлать свою, – прошептала я.

Серел замер на долю секунды, затем осторожно отодвинул меня с дороги.

– Я не могу поехать с тобой, – произнес он таким тоном, словно отказывался пообедать вместе.

Он повел лошадь по проходу, но я не могла двинуться с места.

– Почему?

– Тише! – Он посмотрел на меня через плечо. – Не теряй времени.

– Мы уедем вместе.

Я не собиралась оставлять его здесь. Мне даже в голову такой поворот не приходил.

Я поковыляла следом, безуспешно пытаясь его догнать, пока он не остановился у черного выхода из конюшни. Я глянула наружу, где пальмы и колючий кустарник уступали место безбрежному синему небу, окрашенному первыми лучами заката. Сквозь листья просвечивали всполохи золотистой травы. Знаменитые треллианские степи.

Они тянулись на много миль до самого моря. А на другой стороне моря лежал остров Ара.

Ордена.

Я повернулась к Серелу, который затягивал ремень за ушами лошади.

– Мы уедем вместе, – решительно повторила я.

– Все знают, что ты хотела выкупиться. А у меня через час тренировка. Если я ее пропущу, меня начнут искать. За час мы далеко не уедем. К тому же у нас есть свидетели, что я проводил тебя до стойла, оставив Эмариса без охраны. Так что я вернусь и обнаружу его тело. У него много врагов. Я могу утверждать, что кого-то видел.

– Это плохой план.

– Это лучше, чем если мы оба исчезнем без следа. Скоро кто-нибудь догадается, что случилось. А так тебя могут даже и не разыскивать. Но даже если начнут искать, я смогу выиграть день-другой.

Выиграть мне день. Но какой ценой? Так похоже на Серела – всегда верить в лучшее, даже перед лицом суровой реальности.

– Хватит изображать из себя мученика; залезай на лошадь и поехали.

– Хватит зря терять время.

– Вот именно.

– Ты заслуживаешь шанса выбраться отсюда. Я не хочу отбирать его у тебя. Со мной все будет хорошо. Обещаю.

«Заслуживаешь». Я ненавидела это слово.

Серел никогда не повышал голоса. Он всегда говорил спокойно и мягко, и сейчас его тон не изменился. Я чувствовала, как его решимость вздымается сплошной стеной между нами.

– Пожалуйста, – умоляла я, крепко сжимая его пальцы.

Я просто не могла отпустить их.

Я не могу, не могу, не могу…

– Я посажу тебя на лошадь. Готова?

Нет, но он все равно бережно подхватил меня за талию и усадил в седло. В ладони на месте его пальцев остался холод и пустота, а в спине от движения вспыхнула боль – да такая, что, когда я оказалась в седле, и мир завертелся.

– Вот так.

Серел отстегнул кинжал в ножнах и повесил мне на пояс. Затем крепко сжал мою руку в своей:

– Если узнаю, что ты не сумела выжить в степях, – убью.

Я посмотрела на него сверху вниз, на его чистые глаза, сейчас еще более пронзительные от дрожащих в них слез. Вспомнила тот день, когда увидела его впервые. Я знала, что чувствовала та маленькая рабыня. Каким бесценным подарком стали для нее горькие, ласковые слова утешения.

Мне хотелось многое сказать на прощание. Но невысказанные слова застряли в горле.

– Тебе пора. – Серел притянул мою голову к себе и прижался губами к моей щеке. – Передавай от меня привет острову Ара.

Я не могу…

Он шлепнул лошадь по крупу, и та взяла с места галопом, унося меня прочь. Комок в горле чуть отступил, и я смогла выдавить: «Я люблю тебя», но слова растаяли в стуке копыт, свисте ветра и моих задушенных рыданиях. Много раз я потом гадала, слышал ли Серел мое прощальное признание. Знал ли мой друг, мой брат, что он значил для меня.

На моей щеке горел его поцелуй – как тот поцелуй в лоб, полученный от матери много лет назад. Два шрама, заклеймившие меня как предательницу, что бросила двух самых важных в жизни людей.

Лошадь прорвалась через колючки, и перед моим расплывающимся от потери крови взором распахнулись степные пастбища. Я не оглядывалась. Не могла. Иначе я бы повернула обратно. Но даже так меня одолевало желание вернуться к Серелу. «Я не могу бросить его, надо вернуться, я не могу оставить его там!» – звенело в ушах.

Но стук копыт набирал темп.

Его жертва не станет напрасной. Я добьюсь, чтобы все жертвы ради меня – и Серела, и других – были ненапрасны.

Я сглотнула подступающие слезы, не давая им пролиться.

У меня есть все необходимое.

Горсти золотых в сумке хватит, чтобы добраться до Ары, не важно, каким способом.

Во мне живет магия, которой хватило мощи убить одного из самых страшных людей в Трелле.

Двадцать семь свежих шрамов на спине до конца жизни не дадут мне забыть, сколько я могу вынести и что я всегда выживу, в любых обстоятельствах.

И самое главное, теперь я связана долгом, который обязательно отдам. Я сделаю все, что потребуется, а слезы тут не помогут.

Глава 5

«Меня зовут Тисаана Витежиц. Я из Трелла. Я ищу Зерита Алдриса. Мне нужно поговорить с ним».

Снова и снова я повторяла эти фразы, перекатывая округлые аранские звуки на языке.

Шептала их под стук копыт лошади, пока та галопом неслась по степям в отчаянной попытке обогнать восход, мою потерю крови и постоянно нависающую угрозу, что отряды Эсмариса отправятся на поиски.

Я бормотала их себе под нос, задыхаясь в лихорадочном сне, когда на грани обморока останавливалась и забивалась под валуны или в крохотные пещеры, куда едва помещалась.

«Меня зовут Тисаана Витежиц. Я из Трелла. Я ищу Зерита Алдриса…»

Слова глухим эхом разносились по лесам, где лошадь споткнулась и сломала ногу, и мне пришлось избавить несчастное животное от мучений. В ту ночь я до отвала наелась мяса, без конца извиняясь перед ней.

Слова кружили в моей голове, пока я пробиралась по лесу пешком, прижимаясь к деревьям при любом звуке голосов или топоте копыт.

Я повторяла их, чтобы отвлечься, напомнить себе о цели, когда по ночам с тревогой рассматривала кровь на пальцах и все туже затягивала повязки на спине, чтобы остановить кровотечение.

Именно их я триумфально выкрикнула, когда через несколько дней или недель выбралась из леса и передо мной впервые раскинулось прекрасное бескрайнее море. Я замерла от неожиданного великолепия, и на миг слова покинули меня.

«Я ищу Зерита Алдриса. Мне нужно поговорить с ним…»

Они вертелись на языке во время неуклюжих стараний объясниться почти с каждым моряком в доках в попытке найти хоть кого-то, кто довезет меня до острова Ара. Все они использовали диалект теренского, который я с трудом понимала. Если бы меня так не расстраивали наши переговоры, я бы посмеялась, что понимала бы их лучше, изъясняйся они по-арански.

«Меня зовут Тисаана Витежиц…»

Слова продолжали танцем кружиться в голове, когда я наконец взошла на борт и смотрела, как уменьшаются треллианские пейзажи, а соленый ветерок расчесывал мои волосы.

Я повторяла их между приступами рвоты, когда меня безжалостно укачивало.

Я утешалась ими, когда мне снился Серел, обвинение в угасающем взгляде Эсмариса и я просыпалась в поту от чувства вины за предательство.

Когда кошмары начали преследовать меня.

Когда лихорадка путала мысли, погружая в бред.

Меня зовут Тисаана, и я бросила всех, кого любила.

Я убийца.

Я умру, не успев добраться до острова Ара.

Но я выжила.

Правда, к тому времени, когда корабль пришвартовался в гавани Ары, мое состояние оставляло желать лучшего. Я очень смутно помню, как выбралась из лодки и с благоговением уставилась на сверкающие Башни с огромными окнами: одна из них была отделана серебром, а другая – золотом.

Каким-то чудом я сумела добраться до ворот Орденов.

Потом мне сказали, что я свалилась, едва мне открыли дверь, но успела выдавить на хриплом, ломаном аранском: «Меня зовут Тисаана. Я из Трелла. Я ищу Зерита Алдриса. Мне нужно поговорить с ним».

Помню, как в серебристых волосах женщины переливались лучи заходящего солнца, как я издала слабый, дрожащий крик, стоило ей прикоснуться к моей спине.

На этом воспоминания обрывались.

Глава 6

Болтовня.

Звуки кружили вокруг меня, подобно звону колокольчиков, сопровождающему взлеты и падения основной мелодии.

Я открыла глаза и уперлась взглядом в переплетение серебряной парчи и потоков света. Глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть и понять, что я смотрю на узор на стене.

Боги, как же болит шея!

К счастью, я лежала на животе. Меня накрыли белыми одеялами, такими пышными и мягкими, что ни одна постель в Трелле не могла с ними сравниться, – с другой стороны, в Трелле стояла такая жара, что там не было надобности в одеялах.

Я моргнула. С губ сорвался стон.

Звуки умолкли. Только когда в поле моего зрения появилась женщина с пышной грудью, одетая в простую синюю блузку и длинную развевающуюся юбку, я поняла, что слышала ее голос.

Я приподняла голову, не обращая внимания на острую боль в шее, и в тот же момент женщина наклонилась, разглядывая меня. На вид лет тридцати или чуть старше, с белой кожей и серебристыми волосами, небрежно заколотыми на макушке так, что несколько завитков свисают на округлые щеки.

Вальтайн.

Внезапно я поняла, что нахожусь на острове Ара.

В Ордене Полуночи.

Женщина обратилась ко мне на аранском, но она говорила так быстро, что ее речь проскользнула сквозь мой затуманенный разум, не обретя смысла.

Губы женщины растянулись в улыбке, но вокруг глаз появились озабоченные морщинки.

– Тисаана? – позвала она высоким, переливчатым голосом.

Неудивительно, что я приняла его за звон колокольчика.

– Тебя так зовут?

Она говорила медленно, подчеркивая каждое слово в манере, которую можно было бы назвать покровительственной, если бы она не казалась такой подчеркнуто доброй.

– Да, – кивнула я.

Женщина улыбнулась еще шире и положила ладонь себе на грудь:

– Вилла.

– Здравствуй, – прошептала я.

– Здравствуй, ми-а.

«Ми-а»… «Ми-а»… Я напрягла мозг, перебирая все аранские слова, которые когда-либо видела в книге. На бумаге все было намного проще.

Наконец-то пришло осознание. «Ми-а» – «милая». Ласковое обращение.

Я преисполнилась уверенности, что смогу разобраться, и уголки рта потихоньку поползли вверх.

Маленького свидетельства понимания для Виллы оказалось достаточно, чтобы снова разразиться потоком слов. Мне с трудом удавалось следить за смыслом.

– …Не приходила в себя довольно долго. Сначала я навещала тебя трижды в день, чтобы лечить. У тебя была сильная инфекция. – Она покачала головой. – Очень плохо.

«Инфекция».

Новое слово. Но я догадалась о его значении.

Я пошевелила руками и уперлась в постель ладонями, чтобы приподняться. Ожидаемой волны боли не последовало. Неприятно, конечно, но даже в сравнение не шло с тем, что я пережила за последние несколько недель.

Невероятно.

– Уверена, что тебе все еще больно.

Я подняла глаза и увидела, что Вилла рассматривает меня с наморщенным лбом.

– Не так уж и плохо. Спасибо.

Вилла то ли причмокнула, то ли поцокала языком, выражая нечто среднее между жалостью и неодобрением.

– Бедняжка. Спина у тебя в ужасном состоянии.

Легкий порыв прохладного ветра привлек мое внимание к правой половине комнаты, которая, по сути, представляла собой череду застекленных окон от пола до потолка, местами прикрытых каскадом блекло-голубых шифоновых занавесок. Одно окно было слегка приоткрыто, и в него проникал морской воздух.

Комната оказалась маленькой, но безупречно чистой. Единственную мебель в ней составляли моя кровать, большое зеркало и шкаф. Простой конструкции, но явно дорогие, изготовленные из насыщенного цвета красного дерева с серебряной отделкой. Никаких других украшений в комнате не было. Все ручки, выступы и орнаменты были сделаны в виде маленькой серебряной луны.

Еще один порыв ветра. Я задрожала, обхватив себя руками. Только тогда, к своему огромному смущению, я поняла, что на мне нет никакой одежды.

Должно быть, смятение проступило на моем лице.

– Не переживай. Обнаженные тела мне не в диковинку, – улыбнулась Вилла. – Но я что-нибудь для тебя найду. Думаю, свою старую одежду ты вряд ли захочешь носить.

Она указала на шкаф, где на крючке на боковой стенке висел мой плащ, изодранный, грязный и окровавленный. При одном взгляде на него становилось понятно, что его носил человек на пороге смерти – тот, кто видел и пережил ужасные вещи, кто каждую ночь закрывал глаза, не зная, сможет ли открыть их утром.

Я содрогнулась.

Нет. Я точно не хотела его надевать. Не хотела даже смотреть на него.

При взгляде на плащ я вспомнила, почему вообще здесь оказалась, и, ощущая тугой ком в животе, задумалась о том, что сейчас происходит с Серелом. Если бы только мне удалось поговорить с Зеритом, – возможно, он поможет мне заручиться поддержкой Орденов и вызволить друга. Наверняка Орденам не понравится такая несправедливость, а с их боевой мощью…

– Мне нужно поговорить с Зеритом Алдрисом, – выпалила я Вилле, которая, открыв шкаф, рылась внутри.

Женщина обернулась, держа в руках голубое хлопчатобумажное платье, и поджала губы.

– Ах да, – протянула она, словно обращаясь к самой себе. – Они так и сообщали…

Она повесила платье на боковую стенку шкафа, поверх моего перепачканного плаща:

– Вот. Наряд не сказать чтобы модный, но тебе лучше пока носить что-то свободное, чтобы не тревожить раны.

Я поняла примерно половину ее слов, но меня слишком снедало нетерпение, чтобы переспрашивать.

– Зерит…

– Я помню. Одевайся пока, а я схожу кое за кем, кто хочет с тобой поговорить.

Вилла направилась к двери, и ее юбка затанцевала вокруг ног. Несмотря на то что женщина была невысокой и довольно полной, она двигалась с грацией, за которой я наблюдала с легкой завистью. Мой танец появился на свет благодаря тренировкам и чистому упрямству. Изящество Виллы было даровано природой.

– Вилла! – позвала я, когда ее рука коснулась дверной ручки.

Женщина остановилась и обернулась ко мне.

– Благодарю тебя.

– Не за что, милая. – Она наградила меня теплой улыбкой. – Скоро увидимся. – И изящно выплыла за дверь, оставив меня в одиночестве в Башне Ордена Полуночи – месте, о котором я мечтала годами.

Я все еще не могла поверить, что мне удалось сюда добраться.

Я встала с кровати, обошла комнату и выглянула в окно, раздвинув легкие струящиеся занавески. Стоило опустить взгляд, как пол накренился под ногами, а из горла непроизвольно вырвался вздох. От земли отделяли головокружительные сотни футов. И только стекло мешало дотронуться до неба.

Из окна открывался вид на знаменитые аранские скалы и бушующее под ними море. Если наклонить голову и прижаться щекой к стеклу, с трудом, но можно разглядеть стоящую рядом Башню, где располагался Орден Рассвета. Выглядели оба строения совершенно одинаково, но стеклянный купол Башни Рассвета был покрыт полированным золотом вместо серебра. Уместно, ничего не скажешь.

Примерно в миле за Башней на фоне скал виднелись очертания дворца. Намного ниже Башен, но такой огромный, что казалось, он изгибается вместе с горизонтом. Отделанные золотом детали сверкали под грозовыми облаками, окрашенными синевой, отраженной от волн. Грозные шпили на башенках пронзали небо.

К горлу подступил ком.

Выполненные тушью иллюстрации в книгах и описания Зерита и близко не могли передать то, что простиралось сейчас перед моим взглядом.

Я развернулась к шкафу и сняла с крючка подобранное Виллой платье. Три слоя хлопка того же пыльно-голубого цвета, что и занавески, прямого свободного покроя с пышными рукавами до локтя.

Я недоуменно наморщила нос. Неужели аранские женщины носили такую одежду? Им нравилось притворяться, что у них нет талии?

Ну что ж. Я приехала сюда не для того, чтобы блистать красотой.

Я расстегнула платье и обернулась, мельком заметив свое отражение в зеркале в полный рост.

Вешалка едва не выпала у меня из рук.

Боги. Неужели я так выгляжу?

Грязные спутанные волосы падают на плечи, щеки ввалились, ребра выступают. Два свежих, зловещего вида шрама пересекают живот и грудь и продолжаются на предплечьях. Если вскинуть руки, получатся две сплошные линии, оставленные кнутом, когда я пыталась укрыться от гнева Эсмариса. Но тут я повернулась спиной…

Всю ее сплошь покрывали глубокие раны. Некоторые кровоточили, другие затянулись струпьями, а несколько рассечений были зашиты и придавали моей спине сходство с лоскутным одеялом. Неудивительно, что я испытывала такие муки. На спине живого места не было. И не приходилось сомневаться, что, несмотря на магическое исцеление, эти следы останутся со мной навсегда.

Свист кнута.

Двадцать семь.

Перед глазами промелькнуло лицо умирающего Эсмариса. И впервые воспоминание о нем не вызвало даже намека на вину. Меня переполнила радость оттого, что он мертв и именно мне удалось его убить.

Но радость длилась недолго.

Я тут же вспомнила об исказившей его черты грусти, о шепоте, укоряющем в предательстве. Подобно разбивающейся о берег волне, на меня накатило чувство вины.

Вздрогнув, я отвернулась от зеркала и надела ужасное бесформенное платье. Запястье вспыхнуло болью, и, нахмурившись, я посмотрела вниз.

Странно. Запястье закрывала повязка, усеянная алыми пятнами. Кровь выглядела совсем свежей, да и маленькая аккуратная ранка на внутренней стороне сильно отличалась от порезов на спине, нанесенных в ярости. Откуда она взялась?..

Мои мысли прервал звук открывающейся позади двери.

Я обернулась и увидела стоящую в дверном проеме женщину-вальтайна.

Чуть моложе Виллы, но намного стройнее и выше. Белоснежные одежды сливались с кожей и волосами, превращая женщину в бесцветный силуэт. На ней были обтягивающие брюки и жесткий сюртук до пола, застегнутый под горло на все пуговицы и облегавший гибкое тело, как перчатка.

Я бросила взгляд на свое платье, испытав немалое облегчение от живого свидетельства, что не все аранские женщины придерживаются подобной моды.

– Рада видеть, что ты пришла в себя.

Женщина повернулась, чтобы закрыть за собой дверь, и я увидела на ее спине большую темно-серую эмблему в виде луны.

– Мы волновались о тебе.

– Мне уже намного лучше.

– Отлично.

Она вошла в комнату, сцепила руки за спиной и откинула длинные, почти до талии волосы, заплетенные в множество тонких косичек.

Затем смерила меня ледяным, уничтожающим взглядом белых глаз. Казалось, что она смотрит сквозь меня.

Я ответила таким же пристальным взглядом, хотя мне было не по себе.

– Мне нужно разговаривать…

«Поговорить», – мысленно поправилась я.

– Мне нужно поговорить с Зеритом Алдрисом.

– Могу я поинтересоваться, о чем вам нужно поговорить?

Я заколебалась.

– Если приведешь его, я все расскажу вам обоим.

Губы женщины тронула тень улыбки, как будто мои слова ее позабавили. Хотя я не находила в них ничего смешного. И я ничего не чувствовала от нее, никакого намека на мысли или эмоции – даже смутных очертаний ее ауры. Я потянулась разумом, ища хоть что-то, что поможет определить, как вести себя дальше, но уперлась в глухую стену.

– Зерита сейчас здесь нет, – пояснила женщина. – Если подумать, он как раз в Трелле. Возможно, вы разминулись по пути.

В Трелле? У меня пересохло во рту. Я гадала, останавливался ли Зерит в поместье Эсмариса, как он всегда делал во время визита в наши края.

– На прошлой неделе я получила от него письмо.

Женщина подняла руку, и внезапно в ее пальцах появился кусок пергамента. Она поднесла его к глазам и зачитала:

– «Как и предполагалось, я посетил дом Эсмариса Микова, но обнаружил, что он погиб. Его убили за пару недель до моего приезда. Излишне говорить, что город охватили беспорядки».

Приподняв брови, она взглянула на меня:

– Тебе перевести?

Перевести – то есть подразумевается, что она знает теренский и намеренно не говорит на нем. Я давно научилась отличать демонстрацию силы. Кроме того, я достаточно поняла из ее речи, чтобы ощутить во рту пепел при слове «беспорядки». Оно было мне знакомо. Я встречала его в подаренных Зеритом книгах, бок о бок с описаниями войны и жестокости.

– Я понимаю.

– Тогда ты также понимаешь, почему появление у нашего порога треллианской девушки с исполосованной кнутом спиной сразу после убийства Эсмариса Микова может показаться немного подозрительным?

– Я честно выкупилась и ушла, – в негодовании заявила я.

Что было чистой правдой, хоть и притянутой за уши.

– Даже если ты убила своего хозяина, это не мое дело. Я видела твою спину, когда ты попала сюда. Я бы не стала тебя винить в любом случае. Однако…

Женщина выпустила из пальцев письмо, и оно исчезло в ленивом завитке дыма, а она скрестила руки на груди. Как ни странно, она напомнила мне Эсмариса – те же бескомпромиссные манеры, за которыми скрывалась властность.

– Ордена не вмешиваются в политику, мы храним нейтралитет. Если треллианцы узнают, что мы привечаем разыскиваемую ими женщину, это может навредить нашим отношениям. Или, что еще хуже, привести к войне.

Ней-тра-ли-тет. При-ве-ча-ем.

Я запомнила сложные слова на будущее, смутно догадываясь об их значении.