Kitabı oku: «Изгнанница. Путь к свободе», sayfa 3

Глава 5. Все еще жива?

– Дыши! Дыши же! Я что, зря лез из-за тебя в холодную воду? – услышала я рассерженный мужской голос, когда сознание ко мне вернулось.

А потом меня вырвало водой.

Никогда не думала, что в человеке может поместиться столько жидкости.

Позади меня облегченно выдохнули, и я полуобернулась.

Рядом сидел темноволосый парень, с которого, как и с меня, ручьями стекала вода. Он устало облокотился о колени и прикрыл глаза.

– Пришла в себя? Пошли, нужно убраться отсюда как можно скорее, – и посмотрел наверх.

Я проследила за его взглядом и вздрогнула, осознав, что еще ничего не закончилось. Я прекрасно понимала, что охотники обязаны убедиться в моей смерти, а еще помнила, что они должны предоставить снимок, а лучше видео мертвой жертвы, и срезать с ее руки лоскут кожи со штрихкодом, который присваивается каждому жителю города с рождения и набивается в одиннадцать лет на его предплечье. Этот код служит паспортом, удостоверяющим личность, пропуском в другие секторы, на работу и даже в магазин. Так в Ковчеге заботятся о безопасности жителей и соблюдении социальных норм поведения.

Незнакомец встал, метнулся за оставленными невдалеке ботинками, курткой и рюкзаком, быстро, почти на ходу, обулся и помог подняться мне. Только вот у меня сил идти не было совсем. Ноги подкосились, и я повисла на нем всем весом. От неожиданности парень крякнул, но удержал меня и буквально поволок по камням к кромке леса.

Кто он такой? Откуда здесь появился? Почему помогает? Эти вопросы, наверное, должны были меня волновать, но сейчас я думала только о том, чтобы поскорее затеряться в лесу.

На плечи легла его сухая куртка, и я благодарно сказала:

– Спасибо.

Но он на это ничего не ответил, лишь дернул краешком губ в намеке на улыбку.

То ли благодаря сухой куртке на плечах, то ли я просто пришла в себя, но скоро силы начали ко мне возвращаться, и я отлипла от парня и уже шла самостоятельно. Вот только понимала, что далеко так не уйду. Меня начинала бить крупная дрожь. Тело требовало хоть немного тепла и поскорее снять мокрую одежду – никакие растирания руками не помогали почувствовать даже тень тепла, а куртка на плечах вскоре тоже напиталась влагой и уже не грела.

– Потерпи немного, скоро будет убежище, – парень поглядывал на меня с беспокойством и все время пытался помочь идти. Но я не хотела быть обузой. Только не сейчас. Я уже была обузой, и Карад меня бросил. Что делать, если меня сейчас оставит и этот странный парень, я не представляла. Разве что скрутиться калачиком под каким-нибудь деревом и попытаться хоть так сохранить крохи тепла.

Мысль показалось такой заманчивой, что я начала присматривать удобное местечко.

Словно угадав эти мысли, парень, несмотря на протест, все же приобнял меня за плечи и начал подталкивать вперед. Наверное, еще пару часов назад я бы от него шарахнулась, смущенная такой близостью, но сейчас лишь теснее прижалась. От него шло такое желанное тепло, что у меня не было никаких сил отстраниться.

Как мы дошли до совершенно незаметной со стороны землянки, я помнила смутно и урывками. Пробираться в нее пришлось, согнувшись пополам. Внутри было сумрачно, но тени предметов различить все же было возможно. Свет шел из небольшого продолговатого окошка под низким потолком, но и он скоро пропадет – вечер уже почти наступил.

– Вот, посиди тут. Я сейчас.

Парень усадил меня на какой-то грубо сколоченный топчан, а сам нырнул в лаз наружу. Сразу стало жутко холодно и страшно. Зубы застучали с новой силой, я обхватила себя руками, но это совершенно не помогало. Мной овладело какое-то отупение, которое никак не удавалось с себя скинуть. В какой-то момент показалось, что парень меня все же бросил, как Карад, но сил расстраиваться не осталось.

Когда он все же вернулся с большой охапкой хвороста, я не поверила своим глазам, а когда он сложил его в специальную выемку в полу и поджег искрой, скользнувшей прямо из его руки, подумала, что у меня начинаются галлюцинации.

– Потерпи немного, сейчас здесь станет теплее.

С каждой секундой пламя разгоралось все сильнее, и я протянула к нему руки.

«Как же хорошо…» – мысленно выдохнула, ощущая, как начинают от тепла покалывать пальцы, и даже глаза прикрыла, наслаждаясь этой болью. Звучит странно, как можно наслаждаться болью? Но сейчас я готова была обжечься, лишь бы согреться еще хоть немного.

Я услышала, как рядом чертыхнулся парень, и открыла глаза. Правда, сразу же захотела снова их закрыть, потому что он уже успел снять с себя кофту и тянул через голову липнувшую к телу майку. Стянув ее, наконец, увидел мой испуганный взгляд и взъерошил темные волосы.

– Одежда вся мокрая. Если оставаться в ней дальше, можно заболеть. Ты тоже раздевайся. У меня есть сухое сменное белье, – и тут же принялся рыться в своем рюкзаке. – На вот, – он протянул мне бежевую майку и начал расстегивать ремень на своих темно-зеленых брюках.

До меня дошло, что парень сейчас полностью передо мной разденется! Щеки вспыхнули – и откуда только в теле нашлось столько тепла, чтобы их зажечь румянцем? – и я тут же отвернулась, комкая в руках майку.

– Послушай, – парень явно подбирал слова, – нам правда нельзя оставаться в этой одежде. Ее нужно высушить. Я сейчас натяну здесь веревку, и к утру все успеет просохнуть. Поверь, если ты так и останешься сидеть в мокром, в скором времени наши голые задницы для тебя вообще перестанут иметь значение.

– П-почему? – внезапно вырвалось у меня.

– Потому что мертвому все равно! А в нашем случае подхватить воспаление легкие – раз плюнуть. Да и не нужны мне твои прелести! Чего я там не видел? – закончил он почти зло. – Ну?!

– Что ну?

Я понимала, что он прав, но…

– Раздеваться будешь? Или ждешь, когда заболеешь?

– Буду, – буркнула я. – Отвернись, – покосилась на него.

Парень стоял в одних сухих боксерах и привязывал к вбитому в стену крюку тонкую веревку.

– Я не смотрю, – продолжил он возиться с ней.

Я скинула с плеч куртку, постоянно косясь на парня, содрала с себя противно льнущую к телу кофту, мокрый лифчик и быстро надела сухую футболку. Не глядя на меня, парень протянул веревку к противоположной стене и начал привязывать ее к другому крюку.

До этого я никогда не была в более дикой и дезориентирующей ситуации. Но все же встала и начала стаскивать с себя штаны. Трусики хотела оставить, но они показались такими противными в сравнении с сухой майкой, что я не выдержала и, дико смущаясь, все же сняла и их. Утешало только, что майка оказалась такой большой, что я в ней утонула, и она надежно прикрыла все, что нужно.

На самом деле я не была такой уж стеснительной в плане демонстрации своего тела – готовилась же стать гурией. В каких только костюмах нам ни приходилось танцевать, где только мы ни переодевались, иногда даже в одной костюмерной с мальчишками. Но там это было частью представления, вернее, подготовки к нему. А здесь я находилась наедине с незнакомым парнем в какой-то непонятной землянке!

Я выдохнула и присела, комкая в руках трусики. Но ведь он сказал только что, что я ему не интересна как девушка. Сказал же? Может, все обойдется? В любом случае, я понимала, что жива сейчас только благодаря ему, и не собиралась впадать в истерику. Все истерики должны остаться там – за стеной города, а здесь нужно выживать, и я не хочу, чтобы и этот парень решил, что ему проблемы из-за меня совсем ни к чему.

Внезапно парень длинно сокрушенно выдохнул и посмотрел на меня в упор. Сделал два шага навстречу и присел на корточки напротив, заглядывая в глаза. Я только сейчас вгляделась в них по-настоящему и удивилась их глубокому зеленому цвету. Пожалуй, при определенном освещении они даже могут показаться черными. Никогда таких не видела!

– Послушай, я не собираюсь делать ничего такого. Поверь, у меня и так проблем выше крыши, чтобы еще связываться со встрепанными чуть живыми малолетками. Усекла?

– У-усекла, – кивнула я, не в силах отвести взгляда от его необычных глаз.

– Вот и хорошо, – и посмотрел на трусики в моих руках. – Повесь их над огнем. Они быстро высохнут, и сможешь их надеть.

Как только смысл его слов до меня дошел, щеки снова опалило жаром, и я поспешила перевести тему разговора:

– Послушай, а нас здесь охотники не найдут? Не думаю, что они не смогут пройти по нашим следам. И дым этот…

– Эта землянка построена очень грамотно. Дым от нашего костра стелется по самой земле и не привлекает внимания. А искать нас сегодня уже не будут.

– Почему?

– Уже вечер, а никто в своем уме по лесу в темноте ходить не станет. А вашим охотникам еще нужно успеть вернуться в город.

– Откуда ты знаешь?

– Что именно?

– Ну что я и охотники из города?

– Тоже мне великая тайна, – хмыкнул он, и его глаза в свете костра блеснули яркой зеленью. – Все ходоки знают, что из-за этой вашей Дикой охоты в эти дни рядом с городом лучше не появляться.

– Большой охоты, – автоматически поправила я.

– Тебе видней, – хмыкнул парень.

– А почему ты оказался здесь?

– Это мое дело, – отрезал он, помрачнев.

Встал, прошел к узенькому окошку и прикрыл его с нашей стороны дощечкой, чтобы свет не проникал наружу.

– Ты меня здесь не бросишь? – сглотнув, тихо спросила я.

Его широкие плечи, перетянутые жгутами мышц, опустились, но он не обернулся:

– Не брошу. Выведу к ближайшему поселению, а там сама будешь решать, куда тебе идти.

– Спасибо. За все…

Он дернул плечом и снова зарылся в свой рюкзак.

– На вот, пока укутайся. Только предупреждаю: я мерзнуть без одеяла ночью не собираюсь. Или отдашь его мне, или подвинешься.

Я кивнула, повесила свои многострадальные скомканные трусики над костром и, смутившись окончательно, закуталась в тонкий шерстяной плед.

Тем временем зеленоглазый пошарил под соседней лежанкой и вынул две рогатины с палкой. Установил их по бокам от кострища и подвесил выуженный из того же рюкзака котелок, в который залил воду из пластиковой бутылки.

– У нас будет чай?

Я чихнула, продолжая сотрясаться от дрожи, которая и не думала отпускать.

– Сейчас заварю сбор трав. Надеюсь, к утру от простуды ничего не останется. Он хорошо действует.

Я в это верила слабо, но предвкушение того, что совсем скоро я попью горячего, уже согревало мое промерзшее тело.

– А как тебя зовут? – я вспомнила, что до сих пор так и не узнала имени своего зеленоглазого спасителя.

– Ник.

– Мэй.

– Что ж, будем знакомы, – хмыкнул парень и криво улыбнулся.

Интерлюдия вторая. Лекс

Лекс стоял рядом со старшим охотником, смотрел на пустой обрыв и не верил, что Мэй прыгнула. То, что он подбил руку старшего, не дав выстрелить ей в спину, до него дошло не сразу, и возмущенный окрик застал его врасплох.

– Что ты творишь, щенок?! – шипение охотника заставило его вздрогнуть и осознать масштаб проступка, который он только что совершил.

Этот день Выбора потряс его на столько, что он до сих пор не мог прийти в себя и понять, что на самом деле он чувствует к девушке, которую еще утром мечтал видеть своей парой и которую уже через пару часов после церемонии возненавидел всей душой.

Она его обманула! Предала его доверие! Все это время она прятала свою порочную сущность, притворялась человеком и теперь заставила его страдать! Именно поэтому он с таким ожесточением гонялся за ней во время охоты. Ни за кем другим, а именно за ней.

Он шел по ее следу, как зверь, движимый инстинктами. Даже когда понял, что ее след обрывается у ручья, лишь повел носом по воздуху и на чистой интуиции пошел в нужном направлении. И шел так до тех пор, пока не увидел ее здесь, у обрыва.

Первым порывом было выстрелить и отомстить ей за боль и разочарование, разрывавшие его сердце. Но она стояла перед ним такая напуганная, такая хрупкая и, черт возьми, дико желанная, и он не мог заставить себя выстрелить. Стоял с наведенным на нее стволом и не знал, что делать. Не может монстр ТАК смотреть. Ее взгляд выворачивал ему внутренности, будто это не она притворялась человеком, а он чудовище, которое ее предало и собирается убить!

Но ведь это не так! Ему рассказывали совсем иное! Предупреждали от таких вот мыслей и опасности увидеть в бегунах людей, а не монстров, которыми они на самом деле являются.

Но все эти рассуждения разбивались об один ее взгляд…

Рассуждать здраво и привычно, упираясь в него, было невозможно. То, что казалось непреложным, вдруг не находило отклика в душе, а рассуждения сбоили, заставляя палец на курке дрожать.

Когда рядом появился старший охотник, Лекс даже не понял, какие чувства на самом деле испытывает: дикое облегчение, что кто-то другой сможет взять на себя ответственность за убийства монстра по имени Мэй, или такую же дикую панику от того, что он ее сейчас убьет. А когда тот начал уговаривать подождать с убийством девушки и – более того – помочь переправить ее в Ковчег для опытов, он просто подвис.

– Ну же! Убить ее мы всегда успеем, а отцы-основатели хотят провести какой-то там опыт, который может замедлить или даже прекратить мутацию.

«Замедлить или прекратить…» – эти слова вихрем ворвались в его сознание, разметав все мысли. Он вообще перестал понимать, как ему относиться к Мэй, а потому, как учили в академии, постарался выключить чувства и просто следовать приказам старшего.

Только сама Мэй играть по правилам не захотела. Наверное, эта ее порывистость, решительность и хрупкость и привлекли его, когда он впервые увидел ее на сцене.

– Я… Я н-не хотел, – наконец, ответил он на гневные выпады старшего охотника, которыми тот продолжал сыпать.

– Не хотел он! А теперь нужно спускаться вниз и искать эту тварь! А вдруг она выжила? Прикажешь и дальше бегать за ней по лесу?! Между прочим, нам уже нужно торопиться! Встречать ночь в лесу я не собираюсь!

– А… А как же опыты?

– Опыты?! Да пошли эти… опыты, знаешь куда?! – охотник зло сплюнул. – Я не собираюсь рисковать из-за них своей жизнью! Думаешь, эти прогулки по лесу такие безопасные? Это ты еще норлока не встречал, я уже не говорю про гризлера, иначе сейчас по-другому бы пел. Вот пришла бы девчонка нормально – отвели бы ее куда надо, глядишь, осталась бы жива. А так еще бы и завтра не пришлось за ней по лесу гоняться! – старший охотник снова сплюнул. – И, кстати, я о твоей промашке рассказать не забуду, так что не рассчитывай, что твоя выходка сойдет тебе с рук, новичок, – последнее слово он презрительно выплюнул и пошел к обрыву, чтобы оценить ситуацию.

Лекс, повесив голову, шел за ним следом. Не так он представлял себе свой первый выход за стену и такую долгожданную первую охоту. Его теперь ждет как минимум переаттестация. Отец, конечно, прикроет, но выход за стену Лексу теперь точно светит нескоро.

– Что за хрень?! – парень вынырнул из своих переживаний и проследил за взглядом охотника.

Они уже подошли почти к самому обрыву, но мужчина смотрел не вниз, на озеро, где Лекс ожидал увидеть распластанное на камнях тело Мэй, а на кромку леса.

И то, что Лекс увидел, заставило его похолодеть от ярости – его Мэй скрывалась в кромке леса с каким-то хмырем! Откуда он вообще взялся и как смеет так тесно прижимать его девушку к себе?! Логические мысли о том, что теперь она вообще-то чудовище, а не его Мэй, и что он совсем недавно намеревался собственноручно ее убить, как-то вышибло из его головы. С логикой у него сегодня вообще были большие проблемы. Но он точно знал, что никому не позволит вот так ее прижимать! Никому! А потому догонит и убьёт. Кого? Неважно. Главное – догнать! А там разберется.

Он уже развернулся, чтобы найти спуск, как в его плечо впились сильные пальцы.

– Эй-эй! Ты на солнце для начала посмотри! Я понимаю твое рвение, – гаденько ухмыльнулся охотник, – но помирать из-за твоей излишней ретивости не собираюсь…

– Я сам!

– …как и нести ответственность за твою смерть, – угрожающе закончил старший фразу.

– Но я должен…

– Никуда они от нас за ночь не денутся. – Лекс от этих слов дернулся, но охотник еще сильнее впился пальцами в его плечо. – Завтра найдем или их трупы, или следы. К тому же нам в помощь выделят дроны, а сейчас поздно. Мы и так далеко ушли от города, а в этой части леса у нас оборудованных убежищ нет. – Лекс понимал, что охотник прав, но не мог вот так простой уйти. – Послушай, парень, – правильно понял его нежелание уходить старший – давай так: я замолвлю за тебя словечко, чтобы завтра тебя выпустили на поиски вместе с командой, но сейчас ты берешь ноги в руки и шагаешь в город. Идет?

Лекс пристально посмотрел ему в глаза и кивнул.

Несмотря на сумятицу в мыслях и чувствах, он понимал, что усугублять свое положение нельзя. А Мэй… он найдет ее. Носом будет рыть землю, но найдет.

Интерлюдия третья. Отцы-основатели

Берган сосредоточенно смотрел в окно и сжимал губы в бессильной злости. Ноздри его подрагивали, а руки были сложены на груди.

Младший из отцов-основателей Гардеон, напротив, и не думал скрывать свои эмоции. Он ходил по кабинету брата из стороны в сторону и порыкивал:

– То есть как ты ее упустил?! Скажи мне, а? Вот как?! Как можно было упустить обычную девчонку?!

– Там был водопад, она прыгнула… – попытался оправдаться застывший навытяжку охотник, не ожидавший, что начальство так сильно разозлится из-за какой-то девки.

– Да хоть два! Ты хоть понимаешь, кого упустил?! – не проникся оправданиями шатен.

– Гардеон, успокойся. Мне кажется, ты несправедлив к молодому человеку, – раздался чуть укоризненный голос, и из сгустившейся в углу тени, где пряталась небольшая дверь, вышла высокая очень худая женщина с зачесанными в жесткий пучок светлыми волосами. – Дай ему рассказать, что случилось.

Расслабившийся после ее первых слов охотник, разглядел говорившую и тяжело сглотнул образовавшийся в горле ком страха.

– Госпожа Мирэк… – тут же уважительно склонился он перед женщиной, которую в Ковчеге в равной степени любили и боялись.

– Здравствуй, Майкель. Так что же случилось? Почему ты не смог привести девушку обратно в Ковчег?

– Мне помешали! – нашелся с ответом охотник, внезапно осознав, что если сейчас не переложит хотя бы часть вины на кого-то другого, то вполне может лишиться головы. Но ведь он и правда не один виноват в произошедшем!

– Кто же тебе помешал? – остановилась женщина напротив охотника, прямо глядя ему в глаза.

Это даже на мгновение сбило его с мысли. Он был высоким мужчиной и ему редко кто мог посмотреть вот так в глаза, находясь с ним на одном уровне.

– Новичок.

– Новичок? – бровь женщины взметнулась вверх.

– Так точно! – по-военному отчитался он. – Лекс Ниртэк, выпускник Академии охотников. Был допущен к охоте за выдающиеся результаты при сдаче экзаменов.

– Ниртэк? Сын главы охотников? – уточнила женщина

– Так точно!

– И что же он сделал?

– Он… – говорить, что парень не дал ему застрелить беглянку, сейчас было бы верхом глупости. – Он замешкался при задержании, и из-за этого девушка смогла сбежать.

– Замешкался, значит… – задумчиво протянула женщина, продолжая рассматривать его в упор.

Охотник снова сглотнул и выдал всю информацию, которую успел разузнать:

– Мэй Савайя до прохождения церемонии Выбора была его девушкой.

– Даже так… – холодные серые глаза перестали его сверлить, и женщина отошла, направляясь к присевшему на подлокотник дивана Гардеону. – Вот видишь, Гарди, все оказалось гораздо сложнее и интереснее.

Берган на это заявление отвернулся от окна и посмотрел на брата и блондинку:

– Левайна, ты ведь поговоришь с мальчиком?

– Конечно, Берги, людьми с такими потенциалом, как у его отца, не разбрасываются. Это задание может стать его личным билетом в высшее общество Ковчега, – и, обернувшись к застывшему соляным столбом охотнику, добавила: – Намекни ему об этом после того, как я с ним поговорю. – Женщина улыбнулась, и на ее холодном лице появились довольно милые ямочки. – И не забудь рассказать о том, что бывает с теми, кто не оправдывает оказанное доверие. Свободен.

Взмокший от пережитого страха охотник развернулся и с облегчением покинул комнату, так и не сказав, что видел с девчонкой чужака – боялся, что живым из этого кабинета уже не вышел бы. Надо бы и новичка об этом предупредить, а то ведь…

Охотник передернул плечами, не желая даже додумывать эту мысль.

***

После ухода охотника троица пересела за столик, который тут же сервировали согласно их предпочтениям.

– Гарди, ты бы поменьше пил и пореже употреблял наркотики, – глядя, как он наливает себе полный бокал виски, упрекнула женщина. – Иначе очередной сеанс обновления придется проводить гораздо раньше.

– Тебе жалко потратить на меня немного своего времени? – почти искренне изумился мужчина.

– Мне жалко бесценных ингредиентов, которые нашим охотникам крайне сложно доставать, – спокойно отрезала Левайна. – А еще, подозреваю, это не понравится другим членам совета.

Шатен поморщился – как же его достали эти ограничения и подковерные игры в совете. Хотя… Пожалуй, без них в этом городе было бы совсем скучно.

– А ты и правда собираешься ввести мальчишку в высший круг Знающих?

– Я уже давно за ним наблюдаю, – женщина отпила из красивой фарфоровой чашки зеленый чай. – Хороший мальчик. Да и его отец о нем хлопочет.

– Знаю я, как он активно хлопочет в твоей постели, – хохотнул Гардеон, но под холодным прищуром серых глаз поерзал и постарался перевести тему разговора: – Мальчишке ведь, как и всем им, – он кивнул в сторону города, – нужно сегодня-завтра сделать инъекцию. Или ты хочешь… – многозначительно протянул он.

– Нет, рано пока. Вот докажет свою преданность, а там посмотрим.

– Левайна, ты ведь понимаешь, как нам важно заполучить эту девочку? – вмешался, наконец, в разговор молчавший до этого Берган. – А мальчишка еще слишком молод, может и взбрыкнуть.

– Ты во мне сомневаешься? – она насмешливо изогнула бровь.

Мужчина отпил из маленькой кружечки крепкий кофе и прикрыл глаза, наслаждаясь его горечью:

– Нет, Левайна, – но спустя секундную паузу добавил: – Пока ты не давала повода в себе сомневаться.

Женщина фыркнула, давая понять, что думает об этом «пока не давала повода», и закинула ногу на ногу:

– Конечно, Берги, – она снова взяла в руки чашку. – Это ведь не я отправила видящую за стену. Ведь так?

Выпад попал в цель, и Берган чуть заметно поморщился:

– Змея.

– Мне было у кого учиться, Берги.

Гардеон не удержался и хохотнул. Пикировки этих двоих ему всегда нравились.