Kitabı oku: «Последняя кража», sayfa 4

5. Скука

Терпеть не могла обманывать маму, прогуливать работу и принимать гостей с утра, так что сегодня отхватила настоящий джек-пот для раздражения. Тут и никакого ПМС не надо, достаточно понимания, что любой выход из дома может стать последним – и аппетит терялся напрочь. Что ж, хоть на Джеймса стресс, кажется, никак не влиял: завтрак он уплетал с умилительной скоростью. Старательно покашляв в трубку и заверив маму, что вызвала врача, я вручила своему нежелательному наблюдателю пульт от телевизора, чтобы он перестал уже, чёрт побери, таращить на меня свои демонические глазищи. Недолго думая, притащила из кабинета стопку листов с предусмотрительно распечатанной рукописью и села в кресло читать: мои дедлайны никто не отменял. Пушок, как обычно, улёгся на колени, и я честно пыталась вникнуть в текст, но каждые пару минут всё равно поднимала взгляд от страниц, искоса наблюдая за Джеем.

Он сидел истуканом, не потрудившись переключить новостной канал и казалось, абсолютно не слушая, о чём трещала Ана Кабрера². Интереса экран у него вызвал не больше, чем шторы на окнах, зато на корешки книг в шкафу он точно посмотрел с любопытством. Думал, я предложу разбавить упрямо тянущееся время другим досугом? Обойдётся.

Хватило его на полчаса. Он поморщился, выключил телевизор, и впервые с завтрака сказал хоть что-то:

– У тебя есть запасные лампочки?

Я оторвалась от ускользающих строчек и с недоумением пожала плечами:

– В кладовой, прямо по коридору.

Джеймс поднялся и вышел из гостиной, и мне казалось, что в его походке сквозил неконтролируемый поток энергии, которую некуда направить. Да, наверное, он не привык сидеть на месте. Хочет заменить лампочку в туалете – пожалуйста. Чем бы ни тешился, лишь бы не доставал нож. Однако зря я решила, что дело ограничится электрикой.

Очень быстро жилистая фигура Джея начала активно носиться по дому, от чего я со всё большим удивлением вжималась в кресло и нервно поглаживала кота. Сначала он вкрутил новую лампу, затем смазал петли на входной двери – вау, у меня, оказывается, было, чем? Потом он с довольным видом притащил из кладовой ящик с инструментами и направился к кухне, мимоходом бросив:

– Мне показалось, у тебя течёт смеситель. Немного подтяну.

Я икнула и в лёгком шоке покачала головой, снова углубляясь в чтение. Текст не шёл совсем, автор явно не дружил ни с логикой, ни с напыщенными метафорами, которые я на автомате подчёркивала, как аргументы против этой рукописи в печати. Но на самом деле думала далеко не о работе, с тревогой прислушиваясь к сдавленным ругательствам из кухни.

Что ж, хоть наличных у меня не осталось, но оплатить со счёта услуги сантехника, когда Джей разломает всё к чертям, я пока в состоянии. Ужасно хотелось посмотреть, что именно он там делал, особенно когда невольно представила, как ему приходилось стоять на коленях, чтобы добраться до труб. Однако работа всё ещё требовала внимания, и дочитать эту чушь до конца нужно, чтобы отправить автору полный разбор его творения, а родителям – внятное оправдание, почему это не следует издавать в качестве книги. Обычно я любила своё дело, а вкус в литературе помогал удачно отыскивать новые таланты, за что мама и доверяла сложный вопрос отбора. Ох, если бы мне только хватило смелости рассказать ей правду о последних днях… То всё бы закончилось тем, что меня бы заперли в родительском доме под надзором пары громил в чёрных костюмах. Но хуже того – я бы уже никогда не отвоевала назад свою самостоятельность. Нет, это моя проблема, и решать её надо без привлечения ахающей матушки.

К счастью, кран занял Джеймса надолго. Лишь к часам трём я выбралась из кресла, разминая затёкшие ноги. Потёрла уставшие глаза и отложила чтение на журнальный столик. Пушок громко мяукнул, запросив обед, и я подобралась к кухне, надеясь, что та ещё цела. К большому удивлению, Джей сидел прямо на полу, убирая в ящик гаечные ключи. Руки его были испачканы по самый локоть, а лицо и того хуже, но обращённая ко мне улыбка оказалась такой искренней, что в животе сделал причудливый кульбит тугой шарик тепла.

– Готово. Там ещё и шланг был хреново завинчен, пришлось копаться. Но теперь всё в порядке.

– Джей… Спасибо, конечно. Но ты совершенно не обязан всё это делать. Да, я сама в этом ничего не смыслю, но может, не надо…

– Шланг бы вот-вот вырвало от напора воды – я бы послушал, что бы ты сказала, когда тебе бы в лицо ебануло кипятком, – не терпящим возражений тоном оборвал он мой робкий протест, поднимаясь с пола и с сомнением окидывая придирчивым взглядом свою майку. На серой ткани была видна грязь от смазки. Вздохнув, Джей стянул безнадёжно испачканную вещь и без каких-либо эмоций спросил: – Можешь закинуть в стиралку? А то мне придётся ходить голым.

– Эм… да, конечно, – чуть помедлив, я осторожно взяла ещё тёплую майку, не в силах оторвать взгляд от его торса.

И вроде бы он сделал это не специально, но пальцы на секунду коснулись друг друга, заставив меня резко одёрнуть руку и прижать его одежду к груди. Словно током ударило, статическим электричеством, оставшимся на его теле после замены лампочки. Чуть смуглая кожа казалась бархатной даже на вид, и крупная изогнутая татуировка на боку в форме хищно раскрывшей пасть чёрной змеи только добавляла мужественности. А что будет, если коснуться? Ощутить эти развитые, упругие мышцы. Их силу. В животе снова начало тянуть, а во рту пересохло. Ох уж эта одинокая жизнь, чёрт её побери.

Джей замер, и на миг показалось, что он хотел подойти ближе, однако его грубо прервал стук во входную дверь. Я вздрогнула, едва не подскочив от неожиданности.

– Оставайся здесь, – тут же шепнул он, одним чётким движением нырнув в ящик стола за ножом.

Неслышно скользнул в гостиную, оставив меня с глупо приоткрытым ртом смотреть ему вслед. На эту обнажённую спину с бледным резаным шрамом на лопатке, закрытым второй татуировкой: в виде какого-то иероглифа. Кажется, под змеёй тоже скрывались неровности кожи, страшные бугры. Сколько же у него шрамов и отметин? Шумно втянув в себя воздух, я прикрыла глаза от накатившего непрошенными мурашками удовольствия: майка в руках пахла им. Ментолом и чем-то мужским, неуловимым. Колкостью ушедшим вдоль позвоночника.

Я даже забыла про опасность, которой грозил любой нежданный гость, но спустя минуту Джеймс заглянул на кухню, успокаивающе ухмыльнувшись:

– Это мне принесли вещи из трейлера. Как раз вовремя: разрешишь воспользоваться ванной?

Фактически это означало разрешить ему зайти на второй этаж, потому что гостевой санузел не предполагал душевой. Но я понимала, что мне не хватит вредности ему отказать после того, как испачкался за работой.

– Конечно. И спасибо за кран, – я попробовала робко, пробно улыбнуться его терпеливому ожиданию.

Но на этот раз не вымученно воспитанием, а искренне. Только теперь до разума медленно дошло: в доме появился мужчина. Пусть временно, пусть вынужденно, но он за первые полдня уже оставил свои следы. И сдаётся, не только на входной двери, лампочке и трубах, но и на самых кончиках пальцев. Мотнув головой, я прошла к лестнице на второй этаж, слыша, как Джей покорно следовал за мной.

– Прямо кабинет – там мои документы, ничего для тебя интересного. Слева дверь в спальню, чуть дальше ванная. Справа планировалась вторая спальня, но мне она не нужна, так что я даже не стала делать в ней ремонт, – голосом безразличного гида познакомила я Джея со своим жилищем, изо всех сил стараясь не задерживать неприлично долгих взглядов на его рельефном прессе. – В душевой есть всё необходимое, полотенце можешь взять синее на крючке, оно чистое.

– Хорошо. И не волнуйся, я не полезу в твою комнату, – добавил он так поспешно, словно правда верил, что я кинусь после него проверять, не стащил ли чего.

Так красть уже и нечего, засранец.

Я слабо кивнула ему вслед и с сомнением смотрела, как за его спиной закрывалась дверь в ванную. Лихорадочно пыталась вспомнить, не оставила ли где-нибудь нижнего белья и не заметны ли в шкафу гигиенические принадлежности. Когда долго живёшь в одиночестве, о таких вещах перестаёшь задумываться. Прижав к себе мужскую майку, поспешила спуститься в подвал – включить стиральную машину.

Нужно срочно чем-то его занять, пока Джеймс не решил залезть лапами к тому, что в этом доме соскучилось по мужским рукам больше всего. Мне было дико неловко за свою реакцию: смотрела на его торс, как оголодавшая нимфоманка. В какой-то степени это было правдой – стыдно сказать, но со времён возвращения из Принстона я не баловала себя ничем покрепче эротических фильмов и мастурбации в душе… Том самом, где сейчас мылся Джей. Голый. Мокрый.

«Хватит, Соф! Ведёшь себя как дешёвая шлюха», – выругавшись, пока засыпала в машинку порошок и добавляла к майке Джея некоторую свою одежду, я старательно вычистила лишние образы из расшалившегося воображения.

Столько татуировок, и все над шрамами, словно пытался скрыть их, стыдился… Столько соблазна дотронуться. Вот только позволять подобное чисто от скуки и плотских желаний я не собиралась. Для меня секс всегда значил чуть больше, чем поступательные движения. Никогда не сводился к случайностям. Но ситуация становилась опасной, так что из подвала я кинулась искать в кабинете старенький ноутбук, который обычно брала в редакцию. Идея показалась вполне удачной. Он умел писать сочинения в школе, так может, улицы и жизнь вора не уничтожили весь талант. А главное, это обезопасит нас обоих. Устроив ноутбук на журнальном столике, я насыпала корма коту и снова заняла своё место в кресле.

Долго ждать и не пришлось, спустя пару минут Джеймс спустился по лестнице в гораздо более приличном виде: чистых хлопковых шортах и свободной чёрной футболке. По-домашнему мило. Даже родинки на скуле будто стали чётче, когда отмылся от грязи, а с лица сошла чрезмерная припухлость ссадин. Он кинул свою сумку на пол и плюхнулся на диван, буквально источая собой скуку и запах моего яблочного геля для душа.

– Да уж, твоя душевая кабина точно не включает в себя функции машины времени или ракеты? Я думал, взлечу, – шутка вышла дико неуклюжей, но попытка разрядить клубящееся в доме напряжение засчитана.

– В следующий раз могу просто окатить тебя ведром воды прямо на заднем дворе – поверь, это доставит нам обоим массу приятных эмоций, – с елейной улыбкой предложила я. Нужно срочно занять его чем-то безопасным. Главным образом для меня самой. – Я принесла свой старый ноутбук. Можешь взять его, – робкий кивок на журнальный столик.

– Соф, я не сижу в соцсетях и не играю в видеоигры, – усмехнулся Джей, и его взгляд снова опасно забегал по стенам: – Может, надо ещё что-то починить? Или помочь тебе приготовить ужин? Мне просто дико скучно.

– Спасибо, с готовкой я точно справлюсь.

Я поморщилась, представляя, как он лезет под руку, опасно близко к ножам. И правда, давно пора заняться ужином. Вот только, что сделать? Что он любит? А может, у него есть аллергия? Боже, почему мне вообще не плевать?! Сглотнув эти абсолютно ненормальные мысли, я терпеливо пояснила на застывший в его дымчатой радужке вопрос:

– Ноутбук не для игры. Может, ты попробуешь занять время, написав что-то?

– Чего? – Джей громко хохотнул: – Ты головой не ударилась? Что я должен писать, поэму? Баллада о том, как надо резать по лицу Фредди? Ода блэксайдовским торчкам?

Я с тяжёлым вздохом поднялась с кресла и подошла к столику. Открыла крышку ноутбука и нажала на кнопку включения. Да, я не многое помнила о Джеймсе – мальчишке с последней парты. Но вот его сочинения точно отложились в голове глубокими строчками.

– Ты же умеешь. Не надо говорить, что это не так. Мистер Граймс всегда хвалил твои работы, и не зря.

– Он же никогда не называл фамилии автора.

– Но ведь это был ты, – больше не сомневаясь, я уверенно взяла ноутбук и протянула его в руки Джея. С явной осторожностью и ещё не сошедшим удивлением он принял его, и все жилы напряглись на развитых предплечьях. Да ладно, ты знал, что я знаю. Наш не озвученный школьный секрет.

– И? Что мне писать? – растерянно уставился Джей на загорающийся экран приветствия. Что ж, мне удалось повергнуть его в шок, это уже хорошее достижение. Не всё мне одной быть кроликом перед удавом.

– Что угодно. Всё, что придёт в голову. Думай, а я займусь ужином, – на этих словах я с деланой невозмутимостью ушла на кухню, оставив его слепо смотреть на ждущий действий ноутбук.

Паста с беконом? Сойдёт, больше даже задумываться не хочу над идеями для блюд. Я загремела посудой и достала из холодильника продукты, а потом привычно включила музыку на телефоне. К чёрту, это мой дом, и я не собираюсь неделю сидеть затравленной мышью. Буду жить так, как привыкла. Знакомый голос солиста Placebo разлился по кухне, принося такое нужное успокоение нервным клеткам.

– Детская любовь полна нерешимости. Чувство можно сохранить, а можно и растерять. Соберись с силами, ради всего святого!³

***

Прикрыв за собой дверь спальни, я с облегчением сгорбила плечи. Выдох. Как же долго ждала этой возможности снова остаться одной. И вроде бы ноутбук помог отвлечь Джея – тот весь остаток вечера просидел на месте, оторвавшись от экрана лишь для быстрого ужина практически в молчании. Но рядом с ним я никак не могла расслабиться, спокойно сосредоточиться на работе. Дело даже не в том, что боялась, якобы он мог украсть что-то. Глупости, как стащит – так и положит на место, он такой же заложник ситуации. Но его присутствие в гостиной заставляло держать лопатки сведенными, отказаться от мысли привычно похрустеть шоколадным печеньем и не давало шанса ослабить хвостик на голове. От постоянного напряжения уже ныла спина. Я была до автоматизма приучена держать идеальный вид перед чужаками, и ничего не могла с этим поделать: понимаю, тут нет вины Джеймса, и всё же подсознание его винило. Из-за него собственный уютный дом стал чужим.

Раздражение росло. Ещё больше его стало, когда я зашла в ванную умыться перед сном и обнаружила возле душевой небольшую лужу, а на раковине следы от своей зубной пасты. Пришлось с горестным вздохом убирать всё это: Джей явно не отличался маниакальной любовью к порядку. Синее полотенце висело на сушилке, как попало, почти съехав на пол, и я резко сдёрнула его, намереваясь пихнуть в ящик с грязным бельём.

На секунду замерла. Даже прошедшие часы не заглушили запахи ментола и налёт табака. И то самое, неуловимое, свойственное только его телу. От махровой тряпки в руках я ощутила поднимающуюся к рёбрам волну тепла, сковавшую конечности. В груди дёрнулось глупое воспоминание о том, каким милым выглядел Джей полчаса назад внизу: выбивающаяся на лоб чёрная прядка волос, сосредоточенный взгляд и закушенная губа, когда пальцы стучали по клавиатуре. Мерный, тихий звук.

Тук-тук. Тук-тук.

Тряхнув головой, я всё-таки закинула в ящик полотенце, с остервенением захлопнув крышку. Одиночество совсем довело до помешательства? Он вор. Дважды чуть меня не прирезавший, ограбивший, грозивший изнасиловать, отрыжка чёрного болота. Однако сейчас думалось не о прошедших днях и поступках, а о том, что его крепкие руки завинтили дурацкий шланг под раковиной и смазали петли на двери, доставшие своим скрипом. Кто знает, кем бы стала я сама, если бы выживала в том месте, где рос он. Возможно, Джей выбрал ещё не самую кривую дорожку: по крайней мере, его предплечья без синяков от иглы. Разве что пару раз за день заметила странный, старательно заглушаемый кашель, который стабильно заставлял его покинуть комнату и уходить курить на крыльцо. Вопрос, не простыл ли он, задать так и не решилась. Но сейчас открыла шкафчик над раковиной и достала упаковку мятных пастилок, намереваясь утром подсунуть ему как можно незаметнее и безразличней.

«Это чтобы не заразил меня какой-нибудь блэксайдовской чахоткой» – уговорила я всколыхнувшуюся скептичность, которая так и грозила рассмеяться над никому не нужной заботой.

Умывшись и переодевшись в лёгкую сорочку, я залезла под одеяло и, чуть поколебавшись, выключила бра. Спать не хотелось: после дня просиживания на одном месте без единой прогулки усталости не было совсем. Может, в эту неделю начать заниматься йогой под видео с «Ютуба»? Тут же подумала, какими глазами будет смотреть на позу кошки Джей, и нервный смешок вырвался из груди. Да уж. Я не доставлю ему удовольствия издеваться над собой. Лучше подумаю, как объяснить Эрике план на следующий вторник по освобождению из плена, а ещё неплохо бы решить, чем занять Джея завтра. Чем-то таким, чтобы он не вздумал залезть чинить самую ноющую деталь в доме… Хватит с него чистых простыней на диване и горячих блюд на ужин. Горячие десерты точно лишние.

Пребывая в полной уверенности, что сохранять с неприятным компаньоном дистанцию будет правильно, я поудобней устроилась на постели и закрыла глаза. Тишина была полной, снизу снова не доносилось ни звука. Иллюзия, что всё по-старому, что я одна. И на диване не лежал крепкий и привлекательный охранник, излучающий тестостерон одним взглядом. Со змеёй на боку, развитыми мышцами плеч и ножом под подушкой…

Тук-тук.

Я нервно дёрнулась, подумав, что воображение начало играть со мной совсем уж не смешно. Но стук повторился, и теперь сомнений не было – это не мой бешеный пульс, а запоздалый гость. Невозможно, никто не придёт в такой час, на улице уже стемнело! Вариант лишь один: всё пропало, звери узнали, в какой норе сидят их жертвы. Резко сев на кровати, я сухо сглотнула, всё ещё надеясь, что это просто мерещилось.

Тук-тук.

– Нет, – в панике охнув, я моментально соскользнула на пол. Каждой клеточкой завладевал ужас, а никаких удачных мыслей в голове не осталось. Машинально подскочила к туалетному столику и вытянула из ящика первое, что показалось достаточно острым: маникюрные ножницы. Слабовато, но в глаз Фредди воткнуть можно, вырвав себе минуту. Если допрыгну.

Подрагивая от страха, ледяным комком свернувшегося в животе, я выбежала из спальни и буквально скатилась по лестнице, не переставая держать импровизированное оружие наготове. Свет в гостиной был выключен, но фонарей с улицы достаточно, чтобы разглядеть прижавшегося спиной к стене Джеймса с ножом в руке. На мой запыхавшийся вид он недобро покосился, поднося палец ко рту – «тише».

Я молча кивнула, безумно радуясь факту, что на этот раз не одна и не беззащитна. Короткое облегчение сменилось новой волной паники, потому как в дверь снова постучали, уже громко и настойчиво. Джей бесшумно скользнул вдоль стены, словно чёрная тень, и я даже почти разглядела тату на его боку: приготовившись ко сну, он снял майку, оставшись в одних шортах. Но сейчас думать об этом не было сил, потому как всеми мышцами завладел страх.

Джей осторожно посмотрел в глазок, крепче сжимая рукоять ножа. А затем расслабленно выдохнул и развернулся:

– Это какая-то бабуля. Поговори сама, – он посторонился, пропуская меня вперёд, и я подкралась к двери, так и не опуская своих ножниц.

– Э-э-э… Миссис Монтгомери, это вы? – громко спросила я, не спеша отворять замки перед соседкой: больше бабуль рядом и не проживало. Но всё это может быть обман, а за старухой прячутся бандиты – я видела такой трюк в сериалах.

– Да, простите за поздний час, – раздался невнятный голос снаружи, явно принадлежащий человеку преклонных лет. – У меня убежала собачка, Лила, мохнатая такая болонка… Не замечали на своём участке?

– Нет, не видела. Извините, что не открываю дверь, мне просто сильно нездоровится, не хочу вас заразить, – стало стыдно перед пожилой миссис за неприветливость, и я для убедительности изобразила кашель. Краем глаза заметила, как Джей с недоверчивой ухмылкой покачал головой: явный перебор, актриса из меня никакая.

– Ох, тогда вдвойне простите за беспокойство. Доброй ночи, – звук шаркающих шагов по ступенькам, говорящий, что никакого подвоха не было.

Соседка просто потеряла собаку и пошла её искать. Но переполох получился даже несколько комичный, с головой выдающий, какое напряжение сгущало кислород в доме уже почти сутки. Что при первом постороннем звуке я готова хвататься за острые предметы и ринуться в бой. Осознание глупости ситуации заставило меня порозоветь, смущённо опуская взгляд. И Джей не добавил уверенности в себе, гораздо более спокойно усмехнувшись:

– Серьёзно, Аттвуд? Ножницы? Собиралась кастрировать ими Фредди? – он отступил на полшага назад и прислонился к стене. И я могла поклясться, что благодаря фонарям с улицы он прекрасно видел экстремальную длину моей сорочки, так откровенно оголяющей бёдра.

– Собиралась воткнуть их ему в глаз, – выпалила я, осознавая, что из спальни выбежала в настолько символической одежде и босиком. Неловко помялась, чувствуя на себе отчётливый интерес сверкнувших в полумраке тёмных глаз, и по коже прошли мурашки до самых пяток. Меня словно ели по каждому кусочку открытого к обзору тела. Плотней свела бёдра, пытаясь дышать чаще, но только чувствуя, что таким образом привлекла внимание к тонкой ткани на груди, которая не скрывала ни очертаний полушарий, ни внезапной твёрдости… ауч. Насколько по-идиотски будет прикрыться ладонями?

«Дышать, Софи, дышать».

– Да ты сумасшедшая, Соф, – чуть слышно выдавил Джей, явно имея в виду совсем не мои намерения по отношению к Фредди. Да, похоже, стоять посреди гостиной практически голой рядом с мужчиной, который недавно грозил изнасиловать – плохая идея. Пора бежать, и срочно.

– Я уже поняла, что ты сделал выводы о моем душевном здоровье. Иди спать, Джей, и постарайся следующим утром меня не прирезать, – к моему восторгу, голос прозвучал ровно. Гордо вздёрнув подбородок, я развернулась и прошествовала к лестнице. Кажется, удалось уйти с достоинством. Пока не поняла, что от подъёма по ступеням сорочка на бёдрах колыхнулась, а снизу вид ещё более приглашающий, потому как подол едва прикрывал ягодицы. Благо, на мне хотя бы не стринги, а нормальное бельё.

Кружевное.

– Блядство, – отчётливо услышала я безнадёжный полушёпот, когда на подрагивающих ногах добралась до конца лестницы.