Кажется Эстер

Всё на месте. И только фикуса в кадке нет. Осознав утрату, чувствую, как уходит из-под ног земля. Рычаг и точка опоры моей истории – по-немецки «фикспункт», для меня фикуспункт, – их нет.

и все, что забыто. Вот мы и играли во дворе, помимо «классиков» и «выбивного», в войну, где «наши» беспрерывно сражались против «фашистов», что-то вроде «казаков-разбойников», через тридцать пять лет после войны.

Еще и полвека спустя все мы оставались его внуками и говорили «дедушка Ленин», – у нас ведь все пребывало в движении, все, только не время.