Kitabı oku: «Записки узника: затерянный остров», sayfa 7

Когда моя хижина была готова, а браслет и кольцо сплетены, я встал на одно колено перед Кеикилани, как принято у меня на родине, и попросил её руку и сердце. Мне, конечно, пришлось объяснять девушке, что я делаю и почему так говорю. Кеикилани смущалась и переводила мои слова туземцам.

И когда девушка, наконец, поняла смысл моих действий, она ответила: «Нет»! Я замер на месте. Но девушка улыбнулась и пояснила, что согласна жить со мной в одной хижине и даже примет браслет и кольцо, потому что тоже любит меня, но согласие разделить со мной всю жизнь пока не даёт. Она готова надеть браслет и кольцо, но на другую руку и даёт мне время до следующего сбора урожая (год). Я встал и непонимающе смотрел на девушку. Она объяснила мне, что сейчас я люблю её и готов остаться с ней, но что будет, когда появится корабль? Не захочу ли я всё же уплыть на родину?

Я принял её условие. Если честно, я готов был на всё ради этой девушки. И получается, что мы обручились.

И вот теперь прошёл год. За это время было целых 4 корабля. Два проплыло мимо довольно далековато, но сигнальный костёр, если бы я его разжёг, они бы могли заметить. Третий проплыл гораздо ближе от острова, я помню, как сидел на берегу и отчётливо видел силуэт корабля. А четвёртый… четвёртый приплыл к острову! Да, он завернул в нашу бухту. Сам корабль, разумеется, стоял неподалёку, а лодка с капитаном и матросами причалила к берегу. Об этой новости сообщил один из воинов мне и вождю. Я помню глаза Кеикилани, когда она услышала эти слова. В глазах девушки не было страха, слишком горда она была для этого. Там была грусть. Я подошёл к ней и крепко обнял.

– Моя прекрасная Кеикилани, – сказал я, – ни за что на свете я не хочу покидать тебя.

– Я не боюсь этого, Мартин, – мягко ответила девушка. – Я не стану держать тебя, если ты захочешь уплыть. Я лишь буду тосковать. Но поддержу тебя, что бы ты ни решил.

– Знаешь, Кеикилани, – я поцеловал её в лоб, – это и есть настоящая любовь. Та самая. И я по-настоящему счастлив. Только с тобой.

– И я счастлива с тобой, Мартин, – щёки девушки покрылись едва заметным румянцем.

Мы вместе пошли к месту высадки чужеземцев. С нами были вождь и несколько воинов. И хоть они были с копьями, но больше не настроены воинственно.

Мы приветствовали моряков. Я переводил. Капитан изумился, увидев меня среди туземцев, предложил помощь в возвращении на родину. Но я твёрдо отказался, даже не усомнившись ни на секунду. Да, я много думал за этот год, представлял, что будет, если сюда забредёт какой-нибудь корабль, если у меня будет возможность вернуться домой. И если проплывавшие мимо корабли нужно было звать сигнальным костром, то что делать, если на остров приплывут люди? И каждый раз, думая об этом, перед моими глазами вставал образ прекрасной Кеикилани, её бездонные глаза. И все мои сомнения улетучивались.

Итак, капитан объяснил, что они свернули, чтобы пополнить запас пресной воды, так как во время последнего шторма их запас был сильно повреждён. Мы пригласили их в поселение, угостили сытным ужином и помогли пополнить запас пресной воды.

Капитан ещё неоднократно предлагал мне отправиться с ними домой. Они как раз держали путь в Британию. Но я неизменно отказывался. Я коротко описал свою историю, сказав лишь, что, попав сюда, влюбился в прекрасную туземку и решил остаться с ней. Остальные подробности никому знать не нужно было. Я хотел было передать эти записи с капитаном, чтобы он отдал их моей семье, но передумал. Я написал письма родным и друзьям и попросил капитана передать их. Он с радостью согласился.

Когда маленькая лодка уносила их к кораблю, мы с Кеикилани сидели на берегу и молча наблюдали за ними.

Девушка негромко спросила:

– Мартин, ты точно не жалеешь, что не уплыл с ними? Там твоя семья, твои друзья, вся твоя жизнь.

Я поцеловал девушку долгим и нежным поцелуем.

– Теперь ты моя жизнь, Кеикилани, – я нежно погладил девушку по волосам. – Больше мне ничего не нужно.

Кеикилани молча сняла браслет и кольцо с одной руки и надела на другую и тесно ко мне прижалась.

Я обнял её ещё крепче и мне, действительно, больше ничего не нужно было.