Kitabı oku: «Магазин шаговой недоступности», sayfa 2

Все бы хорошо, вот только торговля шла с трудом. Себя госпожа Ём прокормила бы и благодаря учительской пенсии, однако после смерти мужа по совету младшего брата, который управлял тремя круглосуточными магазинами, решила открыть такой же. Тут кстати пришлось наследство, полученное от супруга. Брат твердил, что нужно постоянно расширяться и стремиться к процветанию, но госпоже Ём хватало и одной лавки. На жизнь ей было достаточно пенсии, а магазин скорее помогал сотрудникам оставаться на плаву. Поначалу она не понимала, что круглосуточный нужен не столько ей, сколько тем, кто в нем работает: без него госпожа О и Сонпхиль не имели бы средств к существованию, а Сихён не могла бы оплачивать учебу. И только осознав это, госпожа Ём взялась за магазин всерьез.

Поначалу дела шли неплохо, но через полгода в окрестностях открылись еще два круглосуточных сетевых магазина. Они начали конкурировать между собой: пытаясь обогнать друг друга, устраивали сумасшедшие акции – вот тогда в спокойном магазине госпожи Ём продажи упали.

У нее и в мыслях не было заработать на круглосуточном миллионы, беспокоило лишь, что если магазин разорится, то сотрудники останутся ни с чем. А долго ли их маленькое предприятие продержится в условиях такой конкуренции, она не знала.

* * *

На следующий день госпожа Ём пришла ко времени, когда магазин выбрасывал просроченную еду, и увидела, как бездомный убирает веранду. На улице было уже довольно прохладно. Он наклонялся, подбирал окурки, бумажные стаканчики, пивные банки. Больше всего ее удивило, как тщательно и вдумчиво он сортировал мусор.

В какой-то момент вышла Сихён, держа в руках обед, поставила его на стол и подала знак бездомному. Увидев девушку, он поклонился, Сихён поклонилась в ответ, на что тот снова повторил свое приветствие. Только после этого мужчина повернулся и заметил госпожу Ём.

– Ой, здравствуйте, – поздоровалась с ней Сихён.

– Отнесла ему ланч-бокс?

– Да, он еще и с уборкой помог. Очень вовремя, – улыбнулась Сихён и зашла в магазин.

Взгляд госпожи Ём вновь упал на бездомного. Кивнув ей, он открыл коробку с едой. Она молча села напротив. По-видимому, Сихён разогрела «Сытный обед» в микроволновке: от него исходил пар. В присутствии госпожи Ём мужчина немного опешил. Только когда она жестом пригласила его приступить к еде, он взял в руки палочки и достал из кармана куртки наполовину пустую зеленую бутылку с сочжу.

Открыв крышку, мужчина вылил напиток в бумажный стаканчик. Госпожа Ём не возражала и просто наблюдала за тем, как он ест. Вскоре он перестал обращать на нее внимание и сосредоточился на еде.

Когда гость почти закончил, госпожа Ём сходила в магазин за двумя банками теплого кофе. Затем снова села напротив и протянула одну ему. Мужчина с благодарностью принял ее и тут же опустошил, будто там была вода. Госпожа Ём тоже выпила.

Казалось, вся осенняя унылость растворилась в теплых каплях напитка. Летом многие жалуются, что посетители пьют пиво, курят, шумят и оставляют после себя горы мусора, и все же уличные столы служили укромным уголком, где жители района могли расслабиться. Поэтому госпожа Ём не избавлялась от них, несмотря на жалобы посетителей и сотрудников.

– П-похолодало…

Внезапно услышав голос мужчины, госпожа Ём удивилась, будто перед ней был призрак. Пока мужчина ел, он не проронил ни слова, поэтому она подумала, что он не настроен разговаривать, и отказалась даже от идеи узнать его имя. Но теперь ее интерес снова проснулся.

– Да, правда… Вы так и останетесь на вокзале?

– Из-за п-погоды придется…

«Интересно…» – Она вдруг заметила, что он будто стал меньше заикаться, да и голос больше не напоминал рев медведя. Может, приходя к ним поесть, он стал понемногу привыкать к обществу? И раз уж так вышло, госпожа Ём решила попробовать узнать у него все, что ее волновало:

– Вы едите только раз в день? В нашем магазине?

– Хожу в церковь о-обедать, но мне не нравится, когда там заставляют петь.

– Ясно. А где ваш дом? Вы не думали вернуться?

– Н-не знаю…

– А как вас зовут?

– Не знаю.

– Не знаете своего имени? А возраст? Чем раньше занимались?

– Н-ничего не знаю.

– Ох.

Спросить-то она спросила, только какой толк? Даже мудрая и чуткая госпожа Ём не могла понять, правду он говорит или притворяется. Однако решила не сдаваться. Все же ей надо к нему как-то обращаться.

– И как тогда мне вас называть?

Вместо ответа он глянул в сторону вокзала. Может, захотел скрыться? В единственном знакомом месте, где ему комфортно. Но затем он повернул голову и посмотрел прямо на госпожу Ём.

– Ток-ко.

– Токко?

– Токко… Все т-так меня зовут.

– Это имя или фамилия?

– Просто Токко.

– Понятно, – вздохнув, кивнула госпожа Ём. – Токко, не забывайте приходить к нам каждый день. Позавчера вы припозднились, мы переживали.

– Н-не надо п-переживать.

– Если человек всегда приходит в одно и то же время и однажды задерживается, как тут можно не беспокоиться? Так что не опаздывайте. Приходите поесть, и можете, как сегодня, в виде небольшой разминки прибрать перед входом.

– Если потеряете к-кошелек, говорите.

– Ладно.

– Я снова его найду и верну вам. Б-больше мне отплатить нечем.

– Я правильно вас понимаю? Вы хотите, чтобы я снова потеряла кошелек?

– Н-нет, терять не надо. Я, это, имею в виду, н-нужна будет помощь – говорите.

Госпожа Ём испытывала смешанные чувства: одновременно восхищение и отчаяние. Она не настолько нуждалась в помощи. Или, может, ее магазин даже бездомному кажется жалким?

Глядя ему в глаза, она решила закончить этот разговор:

– Токко, помогите сначала себе!

Мужчина смиренно склонил голову. Он казался обескураженным.

– Я кормлю вас и хочу как-то помочь, но не могу позволить, чтобы вы здесь выпивали. «Сытный обед» – еда и идет вам на пользу, а алкоголь – яд.

– О-одна бутылка – это же ни о чем.

– Какая разница? Я человек с принципами. Эти столы – моя собственность, и я не позволю распивать здесь спиртные напитки.

Токко стало неловко. Он перевел взгляд на бутылку сочжу и аккуратно взял ее в руки. Госпожа Ём испугалась, не взбредет ли ему в голову ударить ее, но он всего лишь положил ее на упаковку из-под ланч-бокса и направился к контейнерам для раздельного сбора мусора. Госпожа Ём вздохнула с облегчением. Вернувшись, мужчина вытащил из куртки отвратительную измятую салфетку, вытер столик и кивнул хозяйке на прощание. Госпожа Ём проводила его глазами.

«Токко. Кажется, это означает «одинокий»? «Сирота»? Даже его имя звучит печально».

Глядя на его понурый удаляющийся силуэт, она решила какое-то время не думать о нем.

* * *

– Извините, но мне придется срочно уволиться, – сообщил ей Сонпхиль, едва придя в магазин и застав их за разговором с Сихён.

Госпожа Ём сильно растерялась, услышав его слова. Сонпхиль провел рукой по редеющим волосам и сказал, что через знакомого устроился водителем к владельцу небольшого бизнеса. Грустным, но дружелюбным взглядом он просил ее понимания, так как на новую работу ему нужно было выходить через три дня.

Найти сотрудника на ночные смены труднее всего. Последние полтора года с этой работой успешно справлялся Сонпхиль, и она могла не беспокоиться, только вот теперь… ей придется подбирать замену. И даже если удастся кого-то подыскать, вряд ли этот человек задержится надолго, так что временами в ночные смены ей придется выходить самой. От одной мысли об этом у нее разболелась голова.

Однако госпожа Ём вспомнила, что собиралась поддержать сотрудника, если он найдет другое место. Она поблагодарила Сонпхиля за хорошую работу и пообещала премию. Тот с благодарностью дал слово усердно трудиться оставшиеся три дня.

– Вы лучший начальник, – сказала Сихён, когда Сонпхиль ушел в кладовку, чтобы надеть рабочую жилетку.

– Сихён, и ты сдавай свой экзамен скорее. Костюм на работу я тебе куплю.

– Правда? И дорогой купите?

– Новичкам в шибко дорогих вещах ходить не положено. Куплю что-нибудь неброское. Так что учись.

– Хорошо.

– Но сначала мне нужно найти кого-то на замену Сонпхилю. Поспрашивай среди своих друзей. А я в молодежном собрании церкви узнаю.

– А бонус за это полагается?

– Конечно. А если не найдешь, то сама выйдешь.

– Не хочу.

– Если за три дня никого не найдем, то либо тебе, либо мне придется. Госпожа О не сможет из-за сына, так что никого не остается, кроме нас. Да и как думаешь, сможет пожилая женщина ночью охранять магазин и выставлять товары на полки?

Услышав объяснения хозяйки, Сихён закатила глаза и ответила:

– Спрошу, у меня друзей много.

– Только скажи, что у тебя отличная начальница.

– Обязательно.

* * *

Госпожа Ём тоскливо взглянула на горы коробок с товарами. И зачем она столько заказала, когда торговля идет плохо? Внутренне коря себя за это, женщина взялась их передвигать. Доставщик выгружал коробки у входной двери, а дальше на склад их переносили сотрудники магазина. Однако, взяв несколько коробок, она почувствовала, как ноги задрожали. Доставщик тем временем вынес последние несколько штук и удалился, а госпожа Ём, тяжело вздыхая, так и смотрела ему вслед.

Уже неделя прошла после того, как уволился Сонпхиль, но найти сотрудника на ночную смену до сих пор не получилось. На первое время добровольцем вызвался молодой человек из церкви, который через несколько месяцев собирался уйти в армию. Только уже через пару дней он ретировался под предлогом, что родители против таких подработок. Госпожа Ём подумала, что в армии ему придется нелегко, однако больше ее волновала судьба магазина в ночное время.

Следующие три ночные смены ей пришлось выходить самой: в последний момент оказалось, что у Сихён рано утром лекции на станции «Норянчжин»¹⁰. Вот хитрюга! Хотелось бы проверить, так ли старательно Сихён учится. Ведь госпожа Ём – учитель и с закрытыми глазами могла бы ответить на все вопросы по истории из ее теста, а заодно помочь разобраться в теме. Но Сихён упорно отказывалась, объясняя, что ей хотелось бы воспринимать госпожу Ём исключительно как начальницу. Видимо, из-за подработки в магазине у Сихён совсем не остается времени на учебу.

Снова госпожа Ём напрасно побеспокоилась о других. Днем позвонила сыну и только разозлилась на него. Неудачник! С одной стороны, он безработный. С другой, заявляет, что такому высококвалицированному специалисту, как он, не подобает работать продавцом по ночам. Более того, говорит ей, что нечего жаловаться, раз она сама не захотела продать магазин. И в завершение предлагает ей утром оформить сделку, вложиться в его новое предприятие и жить спокойно. Сын не то что не протянул руку помощи, а скорее дал пощечину. Госпожа Ём бросила трубку со словами, что от магазина он даже жвачки не получит. Затем выпила пива, легла спать и проснулась от звука будильника: пора сменять Сихён. Из-за непутевого сына она стала чаще пить. Подобает ли это верующему человеку? Почему Бог посылает ей такие испытания с сыном и склоняет к алкоголю? Никому не ведомо.

Когда она перенесла все коробки на склад и закончила проверять их, перевалило за полночь. Пора было выставлять товар на полки. Словно белка, собирающая желуди, она носилась между складом, полками и входом еще три часа. Закончила к четырем часам утра. Опершись на прилавок, госпожа Ём сильно зажмурила глаза и зевнула. Может, и хорошо, что посетители в это время еще не приходят. Или все же дурной знак? Ведь отсутствие клиентов никак не сулит магазину успеха.

Внезапно зазвенел колокольчик на входе и, перекрикивая друг друга, в магазин ввалилась компания подвыпившей молодежи. На вид им было чуть за двадцать. Пара девушек с крашеными в желтый и фиолетовый волосами постоянно ругалась и шумела, а двое молодых людей открыто заигрывали с ними. На студенток университета Сунмён они не очень походили – скорее всего, приехали из бара у станции «Намён».

– Вот черт, тут нет мороженого в форме рыбок.

– «Саманко»? Есть, ты чего? Со сладким рисом.

– Фу, не люблю я этот липкий рис. Вообще не мое.

– Ну и дура. Ищи тогда другое. А я буду мороженое с бобами¹¹.

– Ты знаешь, что означает «Саманко»? Дешево и много.

– Ты что, все еще его ищешь? А моего тут нет. Черт, так его хотелось.

Смешанная с руганью болтовня молодых людей испортила настроение госпоже Ём.

«Нужно сдерживаться. Что их, пьяных, поучать? Все равно без толку».

– О! Смотри, «Пабамба», бери его!

– Ты совсем, что ли? Это с каштаном, а не с бобами!

– Хочешь с бобами – возьми обычное патпинсу¹². Вот тут есть!

– Холодрыга, кто этот лед ест в такую погоду? Тупица!

– Так, давай уже помолчи! Ну-ка иди сюда…

– Так, товарищи студенты! – громко сказала госпожа Ём, не в силах больше терпеть. – Здесь у нас не ругаются, покупайте скорее и идите домой.

Госпожа Ём не выносила брань подростков. Пусть даже они не ее ученики, да и на благополучную молодежь не очень походили.

В итоге компания выпившей шпаны с недовольными лицами приближалась к ней. Госпожа Ём занервничала.

Девушка с желтыми волосами плюнула на пол и крикнула:

– Эй, бабуля, у тебя что, лишние жизни образовались?

– Наглеть начали вы. На камерах все есть, – стараясь сохранить самообладание, предупредила госпожа Ём.

В этот момент девушка с фиолетовыми волосами бросила на кассу мороженое.

– Рассчитывай нас. А то в глаз получишь!

Девушки усмехнулись и пригрозили кулаком госпоже Ём, а молодые люди за их спинами дурачились. Но она не собиралась отступать.

– Я вам не продам. Уходите. Иначе вызову полицию.

В этот момент желтоволосая взяла упаковку мороженого и стукнула им по голове госпожи Ём. Глаза женщины округлились. Она стояла в смятении, не зная, что делать.

– Что ты там сказала, бабуля? Товарищи студенты? Какие мы тебе студенты? Для стариков с маразмом мы все студенты. А я вот не учусь. Меня исключили за то, что я врезала такой же училке, как ты.

Когда желтоволосая вновь собиралась ударить ее печеньем, госпожа Ём успела как можно крепче схватить ее за запястье.

– Ты нарываешься!

Выкрикивая ругательства, девушка пыталась освободиться, но безуспешно. Только когда госпожа Ём отпустила ее руку, девушка отскочила в сторону. В этом момент на помощь ей пришла подруга с фиолетовыми волосами. Она вцепилась в плечи госпожи Ём, старушка же инстинктивно схватила соперницу за волосы и прижала к кассе, где лежало их мороженое.

– А то в глаз получу? Теперь так разговаривают со взрослыми?

Госпожа Ём оттаскала девушку за волосы и отпустила, и та, накричавшись, закашлялась. Лица молодых людей помрачнели. Госпожа Ём схватила трубку стацинарного телефона и положила на стол: так звонок сам переведется на ближайший полицейский участок.

– Смотрите, бабуле жить надоело!

Внезапно один из парней налетел на нее, чуть не сломав кассу. Видя, что хозяйка испугалась и попятилась, нападавший усмехнулся и положил трубку на место.

– Думаешь, мы не подрабатывали в ночные смены в магазине и ничего не знаем? Полицию решила вызвать?

Она совершила ошибку. Нужно было нажать на экстренную кнопку на терминале оплаты, а не браться за телефон. Парень вновь усмехнулся и позвал товарищей:

– Эй, давайте! Разберитесь с камерой! И деньги не забудьте!

По телу госпожи Ём пробежала дрожь, она не могла пошевелиться. Молодые люди с остервенением орали, а девушки подбежали к кассе. Руки госпожи Ём затряслись от ужаса. В этот момент колокольчик на входе оповестил о новом посетителе.

– Эй, ублюдки! – словно гром, прозвучал чей-то голос.

Взгляд подростков тут же устремился к двери. Подняв голову, госпожа Ём увидела, что там стоит Токко. Точно он!

– С-со взрослыми так себя вести! – прокричал он.

Теперь Токко больше не напоминал больного, бормочущего себе под нос бездомного медведя. Госпожа Ём восхищенно наблюдала за своим спасителем. Но хулиганскую шайку он напугал не сильно.

– А это что за отброс? И пахнет так же.

– Пошел ты! Бездомный, что ли? Вали отсюда.

Двое парней одновременно бросились на Токко. А тот старался уклоняться от их атак, стоя в дверях. Поскольку бездомный только защищался, нападавшие стали бить его еще яростнее. Токко сел на корточки, напряг все тело и замер.

Драку прервал приближающийся звук сирены. Первыми услышали его девушки. Молодые люди в растерянности хотели бежать, но Токко, словно стена, встал перед ними, преграждая путь к отступлению.

– Подвинься! Подвинься, сукин сын!

Завидев двух полицейских, подростки перестали кричать, и сердцебиение госпожи Ём наконец успокоилось. Токко медленно поднялся, освобождая путь полицейским, и только тогда она заметила, какая у него широкая и крепкая спина. На мгновение он повернулся и хмуро улыбнулся хозяйке магазина. Госпожа Ём впервые видела его улыбку. Казалось, он совсем не замечал, что его лицо залито кровью.

* * *

Когда полиция позвонила одному из родителей хулиганов, явился мужчина средних лет. Завидев опухшее, разбитое лицо Токко, он предложил бездомному денег. Но, к его удивлению, тот выдвинул другое требование. Он подошел к нападавшим, которые уже начинали трезветь, и приказал поднять руки. Те поначалу колебались, пока отец не пригрозил им, после чего послушно подняли руки, прямо как ученики младших классов¹³.

Рано утром госпожа Ём и Токко вышли из полицейского участка и направились в сторону рынка Намдэмун. Пройдя мимо торговцев, готовящихся к открытию, они завернули в переулок, в котором было небольшое кафе. В нем подавали суп от похмелья¹⁴. С пластырем на лице Токко смело поднес ко рту ложку супа с говяжьей кровью, а госпожа Ём с расстроенным видом смотрела на приборы.

– Такая молодежь сейчас пошла жестокая… Когда они такими стали?

– С-с двумя я могу справиться. Я же говорил, – сказал Токко, пальцем указав на пластырь, будто это была его медаль.

Госпожа Ём собиралась что-то возразить, но передумала. В конце концов, он защищал ее. Она горько улыбнулась и посмотрела на Токко:

– Спасибо. Хочу поблагодарить вас.

– Можно едой?

– Конечно. А почему вы вдруг пришли?

– Слышал, что в-вы работаете по ночам. Не мог уснуть, беспокоился… вот и пришел.

– Ох. Я тоже за вас переживала.

Токко почесал затылок, будто смутившись, а потом снова принялся за еду.

– Вы так смело дали им отпор. Похоже, много дрались в детстве. Но я не ожидала, что вы умеете так хорошо уклоняться. К счастью, полиция подоспела, иначе они могли бы ранить вас.

– Это я в-вызвал.

– Вы?

– Тут рядом есть т-таксофон. Я увидел, что тут проблемы, и с-сразу позвонил. Но не стал драться, знал, что полиция приедет.

Госпожа Ём от изумления открыла рот. Токко не только ответственный, но и умный. Ходил возле магазина, наблюдал, а потом вступился за нее. Его поступок тронул ее и восхитил. Он снова почесал голову и принялся за суп.

– Может, закажем выпить?

– Вы серьезно? – Маленькие глаза Токко округлились.

– Но это последняя. Пообещайте. И с этих пор начнете присматривать за магазином?

– Я?

– Вы сможете. Сейчас холодает, будете проводить ночи в тепле. И денег заработаете. Красота.

Госпожа Ём смотрела в глаза Токко и ждала ответа. Он глянул в сторону и в замешательстве стиснул зубы, а потом его маленькие глаза снова обратились к ней.

– Почему вы так д-добры ко мне?

– Так и вы ко мне тоже. К тому же я боюсь одна работать по ночам. Можете мне помочь.

– Вы ведь д-даже не знаете, кто я.

– Как же? Знаю. Тот, кто меня вытащил из беды.

– Да я и сам не знаю, кто я… Как вы сможете мне доверять?

– До ухода на пенсию я работала учительницей в старшей школе, за это время повстречала десятки тысяч учеников. Я разбираюсь в людях. Вам надо только бросить пить, и все будет хорошо.

Некоторое время Токко сидел, чесал бороду и кусал губы. Да, предложение неожиданное, но было бы неприлично отказаться. Госпоже Ём так и хотелось сказать, чтобы он перестал трогать лицо и скорее дал ответ.

Наконец Токко взглянул на нее, по-видимому приняв решение:

– Тогда м-можно еще одну? А то обидно бросать пить после одной бутылки.

– Так и быть. После еды сходите в баню, вымоетесь, побреетесь. Я заплачу. И одежду вам купим. А вечером приходите в магазин.

– С-спасибо.

Госпожа Ём заказала две бутылки сочжу. Откупорив первую, она протянула ее Токко, затем наполнила свою рюмку.

Когда они подняли рюмки, договор был заключен.

Глава 2
Как общаться с проблемными покупателями

Незаметно круглосуточный магазин стал последней из многочисленных подработок Сихён. Она сама часто делала покупки в таких магазинах, поэтому приспособилась легко, а навыки, полученные на предыдущих местах, пришлись кстати. В салоне красоты Сихён научилась обслуживать посетителей и работать на кассе. В компании по доставке – сортировать товары, что помогало ей теперь расставлять их по полкам. В сетевой кофейне изучила руководство по общению с проблемными покупателями, которых все сокращенно называли «ПП». А в закусочной-барбекю отработала эти навыки на посетителях, которые иногда обвиняли ее в том, что она пережарила мясо.

В магазине все эти навыки найдут применение, поэтому, когда она пришла на собеседование, ее в тот же день взяли на работу. Девушка работала ежедневно по восемь часов – с двух до десяти, а в оставшееся время готовилась к экзаменам на государственную службу. Главная причина, по которой она задержалась в этом магазине, – хорошая начальница. Ведь это самое важное. Госпожа Ём, которая ушла на пенсию с должности учителя истории в старшей школе, стала для нее не просто руководителем: она заставляла девушку размышлять.

Вдобавок большинство круглосуточных магазинов не берет сотрудников на пятидневную подработку, чтобы не платить еженедельное пособие. Обычно нанимают на две-три смены в неделю. Но здесь все работали пять дней. Кроме того, госпожа Ём тщательно определяла круг обязанностей каждого, уважительно относилась к работникам и была для всех примером.

«Если начальник не уважает сотрудников, то и они его не станут уважать», – хорошо усвоила Сихён, выросшая в семье рестораторов. В магазине тоже работают люди. И если начальник не уважает сотрудников, а они – покупателей, то результат предсказуем: разорение. Уже благодаря этому магазин в Чхонпхадоне не обанкротится. Конечно, торговля шла плохо. В окрестностях появились два конкурента, а среди местных были в основном пожилые люди, которые предпочитали закупаться на рынках. И хотя есть еще студентки из Сунмёна, магазин стоял не совсем по пути в университет. Так что оставались только те, кто жил отдельно или снимал комнату в хостелах с пансионом.

Зато в таких условиях Сихён работалось спокойно. Как она могла уйти из круглосуточного, который был ей так удобен? Чувствуя лишь какую-то необъяснимую вину перед госпожой Ём, девушка встречала посетителей со всем дружелюбием. Ведь магазин до сих пор держался на плаву только благодаря постоянным посетителям.

И все же даже у такой подготовленной к проблемным покупателям сотрудницы, как Сихён, нашелся один, которого она не выносила. Худощавый мужчина лет сорока пяти с противно выпученными глазами сразу стал обращаться к ней на «ты», бросал деньги на кассу, чем очень ее злил. Он относился к Сихён как к аппарату, на котором можно выбрать товар и получить чек. Спорить с ним не было смысла, потому что он тут же указывал ей на ошибки, отчего девушке становилось еще обиднее. Однажды он принес на кассу две упаковки печенья по акции 1+1. Но когда она объяснила ему, что акция закончилась накануне, он окинул ее подозрительным взглядом и сказал:

– Почему тогда не сняла объявление? Я мучился, выбирал, а теперь, значит, все впустую? Попробуй еще раз.

– Не получится. На объявлении указаны сроки акции. Если вы посмотрите…

– У меня дальнозоркость. Как я должен разобрать эти крохотные буквы? Мне уже за сорок, в этом возрасте мы все плохо видим вблизи, так что надо было крупнее писать! Что это за дискриминация? В качестве извинения пробивай мне два по цене одного.

– Прошу прощения, но это невозможно.

– Я вообще не ем печенье. Сигареты тогда.

– Какие вам?

– Как обычно. Я каждый день беру одни и те же, а ты все никак не запомнишь? Что за отношение к постоянным клиентам? Пф-ф.

Сначала обвинил девушку в том, что не сняла объявление об акции, затем тут же пристыдил, когда она осмелилась спросить, какие ему нужны сигареты, хотя прекрасно знала. На самом деле первого бы не случилось, не будь он дальнозорким, а второе не такая уж и ошибка. Но этот мужчина, казалось, использовал любую возможность, чтобы поскандалить и выместить гнев.

Он кинул ей деньги на кассу, взял сдачу, сел за стол возле магазина и закурил сигарету. Очевидно, надпись «Курение запрещено» его нисколько не смущала. Кинув окурок на землю, мужчина удалился. Он будто наслаждался своим хамским поведением, постоянно указывая на чужие ошибки, которые и ошибками-то не были. Здесь Сихён столкнулась с самым проблемным покупателем из всех, кого знала. Настоящим ПП.

С восьми до девяти – обычно мужчина наведывался в это время – на душе у Сихён всегда становилось неспокойно. Когда звенел колокольчик и перед ней появлялось лицо этого мужчины с выпученными, как у рыбы-молота, глазами, ее сердце начинало бешено колотиться и успокаивалось только после его ухода. Каждый раз Сихён переживала, гадая, из-за чего он решит повозмущаться сегодня… Благо в остальное время все было спокойно. Сихён говорила себе, что многие так живут, например те, кому не повезло с соседями, с которыми иногда приходится встречаться против воли.

* * *

Холодным осенним вечером госпожа Ём пришла в магазин с каким-то мужчиной. Сихён открыла рот от изумления. Она не сразу поняла, кто перед ней, ведь раньше значительную часть его лица скрывала борода. Прежде это лицо напоминало неухоженный луг с сорняками, торчащими в разные стороны, но теперь мужчина выглядел не как бездомный, вызывающий отторжение, а как приличный дальний родственник. Токко постригли, а вместо старой куртки и хлопчатобумажных брюк, которые будто стирали в канаве, на нем была широкая рубашка и джинсы. Перед Сихён стоял совсем другой человек. Хотя глаза Токко казались маленькими, выразительный нос и волевой подбородок делали его мужественным. Еще больше внушительности этому облику придавала осанка, широкие плечи и спина, которые обращали на себя внимание, едва он переставал сутулиться.

Госпожа Ём с гордостью представила обновленного Токко, будто демонстрировала свое изобретение, и сказала, что теперь он будет работать в ночные смены. Ну и ну! Внезапно удивление Сихён сменилось раздражением, тучи сгущались: вдруг хозяйка поручит обучать его всему? Только не это! Хотя в просьбе ведь можно и отказать…

Сихён сказала, что у госпожи Ём больше опыта в этом вопросе, но ее замечание осталось без внимания. По мнению хозяйки, у девушки лучше получится объяснить, как общаться с клиентами и работать с кассой, а сама она научит принимать товар и расставлять его на полки. Ничего не поделаешь, пришлось согласиться. И Сихён, и госпожа Ём должны помочь Токко влиться в работу как можно быстрее: хозяйка не могла все время выходить в ночные смены.

По правде говоря, Сихён не отличалась ни приветливостью, ни заботливостью. Она скорее одиночка, так что друзей у нее было немного. Вдобавок училась не блестяще, окончила университет и готовилась сдавать экзамен на чиновника девятого разряда. Ей светила весьма посредственная работа, под стать характеру. Вот только проблема в том, что в последнее время госслужащим решил стать едва ли не каждый. Все ее целеустремленные друзья, которые со своими прекрасными резюме могли бы достичь куда большего, ринулись сдавать этот экзамен, потому что госслужба обещает надежность. Конкуренция возникла огромная.

«Вы же так хорошо умеете налаживать связи, учились за границей – и все равно отказываетесь от перспектив ради какой-то скучной госслужбы? Можно оставить эту рутину мне, я-то привыкла жить посредственно», – размышляла Сихён.

Благодаря круглосуточному магазину она представила, что ждет ее в будущем. Окончив университет и не найдя работу, девушка испробовала себя в разных местах, пока не обосновалась тут. Только теперь в ее жизнь вошла размеренность: утром – занятия, потом она ехала на метро до станции «Намён», работала в магазине и возвращалась в Садандон. Родители не понимали, почему нельзя найти подработку в своем районе, но ей претила даже мысль о том, что знакомые и друзья увидят ее за кассой. К тому же в Чхонпхадоне жил молодой человек, в которого она была тайно влюблена. Вместе с ним она несколько раз здесь гуляла, и теперь с этим районом у нее связаны приятные воспоминания: кафе «Вафл хаус» со вкусным клубничным мороженым, их встречи, отдаленно напоминавшие свидания… Однако внезапно он уехал в Австралию на лето по студенческой программе «Работай и путешествуй». Прошло уже несколько лет, а он все еще не вернулся. Может, женился на какой-нибудь крупной австралийской женщине или решил посвятить свою жизнь спасению кенгуру, пока на подработках подкармливал их.

Как бы то ни было, круглосуточный магазин на углу одного из переулков Чхонпхадона казался ей самым надежным местом. У нее и мысли не возникало бросить его, во всяком случае пока она не сдаст экзамен. Сихён еще больше утвердилась в своих намерениях, когда рухнули ее планы на стажировку в Японии. Она ведь тоже задумала уехать, после того как молодой человек покинул ее и больше не писал. Конечно, выбор пал на эту страну, потому что она отучилась на отделении японской литературы и обожала аниме. Но поездку Сихён всячески откладывала… А в июне этого года пришли неутешительные новости: торговые войны сильно ухудшили корейско-японские отношения. Ее план Б потерпел крах вместе с мечтами о том, как она, став госслужащей, по выходным сможет путешествовать по японским провинциям.

Только когда от поездок пришлось отказаться, Сихён почувствовала себя частью корейского общества. Раньше ей казалось, что она далека от тех, кто выходит на демонстрации со свечами¹⁵, добиваясь отставки президента, или на главной площади болеет за национальную сборную по футболу. Каждый ее день проходил перед монитором в углу собственной комнаты. «Нетфликса» и соцсетей вполне хватало, чтобы соприкасаться с миром и наслаждаться жизнью. Такое же спокойствие Сихён нашла в теплице под названием «Все для вас». Возможно, поэтому в голову стала закрадываться мысль бросить идею с госслужбой и остаться здесь. Ведь, если подумать, госслужба – тот же магазин, только размером побольше. А привычное убежище во что бы то ни стало нужно защищать. Поэтому в круглосуточном магазине она искала общий язык с ПП, стремясь сделать жизнь комфортнее для всех…

И именно поэтому Сихён помогала Токко измениться. Принося ему просроченный «Сытный обед», она радовалась, что совершает добрый поступок. И все-таки ей не очень хотелось заниматься его обучением и сближаться. Нужно было привыкнуть к тому, что он заикается, приспособиться к его медлительности. Да, он вымылся, но от него все равно тянуло запахом бездомного.