Kitabı oku: «Симфония Судьбы», sayfa 2
Смеетесь, да? Меня зачислили еще до того как я сдал экзамены? Или это опять какая-то ошибка?
Никакой ошибки. Вы приняты без экзаменов, по данным психоневрологической и генетической экспертизы. У вас выдающиеся показатели работы мозга. Совсем немногие люди способны писать одновременно двумя руками на разных языках. Вы зачислены в отряд сверхдальних экспедиций.
А еще я пою йодль и вышиваю крестиком.
Замечательно. Мы ждем вас не позже чем через три дня.
Часть вторая. Тайное братство.
На следующий день Яков с Лией отправились на озеро и целый день собирали грибы. Потом всю ночь жарили их на проволоке над костром. И говорили, говорили, говорили…
А ты внутри интересней чем снаружи, – признался он под утро, когда выслушал мнение девушки по поводу толкования Ньютона на апокалипсис, – ну, снаружи ты тоже интересная… Но внутри! Прямо космос.
Я всегда тянулась за тобой. И в студию криптологии поступила. И теперь вот на биологический. Буду космобиологом. А хочешь я в твою академию переведусь?
Там конкурс 300000 человек на место. Самые талантливые люди планеты. Впрочем, попробовать можно. Если совершишь какое-нибудь открытие.
Я постараюсь!
Днем они расстались и он отправился в Квебек, увозя с собой коробку с жаренными грибами.
Началась учеба в академии. Яков записался на отделение навигаторов и астрофизиков, потому что каждый в отряде должен был владеть хотя бы двумя специальностями. Сначала все вроде бы шло ничего, более-менее. А потом начался кромешный ад. Первокурсников начали душить изо всех сил. Сначала топологией, потом квантовой физикой, потом планетологией, потом оптикой. Даже весьма наивные поняли что им дают такой объем, усвоить который не в состоянии и самый гениальный ум. Старшекурсники объяснили им что такое происходит каждый год и это своего рода испытание.
Однажды Яков пришел в аудиторию пораньше и на электронном табло написал световым маркером: «Я принимаю вызов».
Он ложился спать в 8 вечера чтобы встать в полночь, ел только свежие фрукты и зелень, пил по 7 литров воды в сутки, делал растяжку: шпагат, мостик и пр., даже записался на массаж воротниковой зоны. Из кожи вон лез, но все было напрасно. Количество неусвоенного материала неуклонно увеличивалось. Он уже начал подумывать о том, чтобы бросить эту бессмысленную погоню за призраком победы. И тут к нему обратилась Кансантару.
– Я хочу ребенка.
– Замечательно. Можешь рожать сколько хочешь.
– Правда, правда?!
– Правда, правда. Удачи!
На следующий день предстоял первый промежуточный комплексный экзамен и Яков судорожно пытался решить хоть какие-нибудь задачи.
Экзамен он провалил. Впрочем, как и все остальные. Однако его группа показала невероятно высокие результаты, по сравнению со всеми другими студентами всех предыдущих курсов. По этому случаю их поздравил лично президент академии и дал три дня каникул.
Яков взял машину и отправился на берег озера. Поставил палатку, развел костер и лег. Внутри было пусто и тихо.
– А я хочу познакомить тебя со своей доченькой, – обратилась к нему Кансантару, – познакомься доченька, это дядя Яша.
– Здравствуйте! – услышал он внутри себя звонкий голос.
– Я назвала ее Мюкла. Заходи к нам.
– Здравствуй, Мюкла, – и он вошел внутрь себя, в мир Кансантару.
На лужайке стояли две девушки. Мюкла оказалась на голову выше матери. С крупными чертами лица, толстыми губами, пухлыми щеками, большими глазами и огромными мочками ушей.
– Пойдем, я покажу тебе свой город, – Кансантару взяла его за руку и они отправились в путь по дороге из желтого кирпича.
Они шли через поля и луга. Мюкла все время что-то пела, прыгала и собирала цветы. Через несколько часов добрались до города. Точнее до городка. А если совсем точно до городишки, который примостился на высоком холме. Девушки предложили ему обойти город кругом, чтобы внимательно все рассмотреть. Оказалось что это чудо архитектурной мысли представляло из себя семиконечную звезду, причем лучи были скручены по спирали и дома в каждом луче были одного из цветов радуги. Кроме того, насыщенность цветового градиента усиливалась на концах лучей.
Они вошли в город. Все дома в нем были одноэтажными и бревенчатыми. Но бревна не были сложены горизонтально, а стояли вертикально как столбы, образуя стены. Многие бревна были кряжистыми, узловатыми, сучковатыми, причудливой формы.
Когда они прогулялись по улицам, он неожиданно спросил.
– А баня тут есть?
– Конечно! Специально для тебя! В центре города. Иди отдохни, а мы приготовим для тебя что-нибудь вкусненькое.
Он хорошенько попарился и когда вышел на улицу его ждал стол с блюдами, наполненными разноцветными кубиками.
– Выглядит аппетитно, – парень откусил зеленый, – М-м-м-м! М-м-м-м-м! – он вскочил и зашатался, едва не потеряв сознание. Кубик оказался неимоверно вкусным и вкус этот был невозможно сильным.
– Я включила все твои рецепторы на полную мощность.
– Надо же…, вот оказывается на что способен мой организм!
– Ты даже не представляешь на что он способен.
Яков попробовал красный. Вкус был хорош, но уже не то… Он снова взял зеленый, но прежнего ощущения не было.
Что-то пошло не так? – разочарованно спросил он.
Твои рецепторы не способны долго испытывать сверхсильное напряжение.
Хм… А пожалуй это правильно. Разумно я сделан.
Очень разумно. Чудо инженерной мысли.
Хорошо тут у вас. Даже возвращаться не хочется…
Заходи как-нибудь. Мы с Мюклой будем ждать.
Он вернулся к занятиям и потянулись обычные учебные будни. Перед первой сессией Ксантару навестила его.
Я хочу еще ребенка.
Валяй. Рожай сколько хочешь.
Правда, правда?
Правда, правда. Кстати что с моими глазами? Я вроде лучше видеть стал?
Я усилила дренаж и светочувствительность, чтобы мне побыстрее читать, пока ты спишь.
Сессию в конце первого курса он сдал на высшие баллы. Не самым лучшим среди студентов, но зато одинаково успешно по всем предметам. После сессии их разделили на группы по 12 человек и дали задание перейти пешком через тундру на севере Канады. Им объяснили что это не тренировка туристических навыков, а отработка групповой сплоченности и способности к выживанию в экстремальных условиях. По условиям задания они могут брать все что угодно, но нести это придется на себе. Тайным голосованием группа выбирала вожака и все единогласно проголосовали за Якова. Он распорядился одному из ребят взять только лекарства, второму только веревки и прочее снаряжение, третьему большую палатку, а всем остальным побольше еды, лопату, топор и теплые вещи.
Отправились в поход очень бодро и даже весело, однако вскоре полили дожди и задули холодные ветра. Все очень уставали и жутко мерзли, хотя это и была середина лета. Однажды ребятам надо было взобраться на очень высокий холм. Яков рассудил в целях безопасности идти цепочкой, пристегнув себя к одной веревке. Первым шел огромный Измаил. Марокканец весил не меньше ста килограммов и обеспечивал успешное восхождение. Однако уже у вершины холма полил сильный дождь с ветром, Измаил подскользнулся и полетел вниз, увлекая за собой остальных.
Режь веревку!!! – закричал Яков, но первые в цепочке замешкались и пятеро из них кубарем полетели вниз. Остальные семеро вынуждены были спуститься. К счастью никто особенно не пострадал, синяки, шишки, содранная кожа, ушибы, кровоподтеки и прочая ерунда. Отрядный лекарь алжирец Махмуд быстро понаставил уколов, наложил повязки и выдал таблетки. Однако все были совершенно измотаны и подавлены.
А вот теперь у нас будет праздник! – скомандовал Яков, – ибо написано «ешьте тучное и пейте сладкое»!
Он достал из своего рюкзака пряники, мед, пастилу, финики, инжир и другие сладости, которые сохранял для такого момента.
Нам нужны положительные эмоции! Нам нужны эндорфины! Нам нужен праздник! – кричал он раздавая вкусняшки.
Ему удалось растормошить ребят. Они начали есть. Он принялся передразнивать преподавателей, умело подражая их интонации. Это оказалось смешно. Или им тогда казалось, что это смешно. В любом случае они начали смеяться, сначала выдавливая из себя отдельные «ха-ха», а потом вполне искренне и от души. Легли спать около полуночи. Однако Якову не спалось.
Ты на пределе, – заговорила с ним Ксантару.
Да, наверное…
Вот этот парень Омар, у него поврежден межпозвоночный диск в шейном отделе. Ничего опасного, но утром будет страшная опухоль. Отнимется правая рука. Болеть будет сильно и заживать долго.
Откуда знаешь?
Я времени не теряю. Человеческая физиология мне хорошо известна.
Что ж… Такова судьба…
У меня есть сыворотка. Ваши ученые еще не додумались до таких вещей. Ускоряет заживление в тысячи раз.
Звучит заманчиво. И где это чудо-лекарство?
В твоей слюне. Ты должен прокусить ему шею и лизать ранку.
У собаки на языке сто лекарств, а у меня сыворотка. Хм… вот так и становятся вампирами. А если он проснется?
Не бойся я в мёд кое-что добавила, они теперь только завтра после обеда очухаются.
Спасибо. Сейчас попробую.
Он прокусил Омару шею, слизал кровь и залепил ранку пластырем. Потом отправился внутрь в мир Ксантару.
Его встретила толпа девушек, одна выше другой.
Кто это? Откуда это? Да сколько же вас?!
Это мои дочери, внучки и правнучки. Нас уже семьдесят! Правда красивые?
Очень! И такие высокие…
Угощайся своими любимыми кубиками, а мы тебе споем. Мы сочинили для тебя песню.
Девушки встали полукругом и запели на каком-то непонятном языке. Мелодия завораживала, зачаровывала и дарила какой-то удивительный покой. Яков раньше и не подозревал о том что музыка может иметь такое воздействие. Он заснул и проснулся уже в реальном мире. В этот же день они перебрались через злополучный холм.
Поход продолжался день за днем своим чередом, но вот однажды они подошли к довольно широкой реке с быстрым течением и ледяной водой.
Да легко! – воскликнул Яков, – я переплыву на тот берег с концом веревки. И быстро перетяну себе второго. Потом мы перетянем третьего и так далее и быстренько переправимся.
Все с большим сомнением смотрели на него, трогая воду. Он разделся, вошел в реку по грудь, потом вышел.
Не ребята, мне надо покушать. А то мало ли чего…, не оставлять же вам!
Все засмеялись. Он принялся быстро есть. И к удивлению для себя ел очень много. Даже слишком. Потом взял у врача Махмуда ампулы с глюкозой и выпил весь запас. Снова разделся, обвязался веревкой и поплыл. На этот раз холод совершенно не чувствовался.
Рада что тебе хорошо, – обратилась к нему Ксантару, – я сделала твою кровь сахарным сиропом и ты теперь не сможешь замерзнуть.
Я стал канадской лесной лягушкой?
Точно!
А как же сахарная кома?
Ерунда. Я изменила твою физиологию. Клеточные мембраны закупорены и поджелудочная не выделяет инсулин.
Он переплыл реку и массовая переправа началась. Однако ребята окоченели до посинения и побеления. И это было плохо. Яков приказал всем сбиться в одну кучу чтобы согреть друг друга своими телами. Сам он лег поперек них. Постепенно они отогрелись и заснули.
Я подняла температуру твоего тела до 70 градусов, чтобы ты мог согреть их, – напомнила о себе Ксантару.
Спасибо! Хорошо что ты есть у меня. Кстати хороший повод наведаться к тебе в гости.
Заходи!
Он вошел внутрь и обалдел. Перед ним от горизонта до горизонта простирался город с прекрасными дворцами, фонтанами, статуями, колоннами, мостами и парками. По улицам чинно расхаживали девушки многометровой высоты.
Это что? Это откуда? Да сколько же вас?
Нас уже 144000. Я теперь королева своего маленького королевства.
С ума сойти! А кто все это сделал?
У нас есть художники и скульпторы.
Здорово! А чем вы вообще тут занимаетесь?
В основном наукой. Ну и музыкой конечно. У нас теперь есть свой орган и оркестр. Хочешь послушать? Мы как раз написали симфонию творения.
Конечно! Спрашиваешь…
Они вышли в поле за город. Ксантару подала знак откуда-то появились музыканты. Зазвучала мелодия и в поле начали появляться удивительные цветы и деревья. Яков был потрясен тем как звуки воплощались в растения.
Вы невероятно талантливые люди! Жаль что вы живете только в моей голове…
Кто знает… Впрочем тебе пора, в твоей реальности уже скоро утро.
Когда поход закончился всех ребят тщательно обследовали и обнаружили что все они стали сильнее и здоровее чем были. Все… кроме одного…
У Якова нашли такие нарушения в органах и тканях, что ему предложили оформить инвалидность и немедленно отчислили. Однако по личной протекции президента академии Якова устроили на работу в обсерваторию космофлота и дали возможность дистанционно продолжить образовании в университете Торонто.
Ему понравилась эта спокойная размеренная жизнь. Целыми днями он возился с приборами и постигал хитрости астрономии.
Однажды вечером он настраивал радиотелескоп и когда спустился в главный зал его встретила группа людей в серых плащах и капюшонах.
– Добро пожаловать, брат!
Часть третья. Заговор.
Яков открыл глаза. Всё вокруг плыло и переливалось радужными всполохами. Но постепенно изображение стало четче, хотя периодически проваливалось то в фиолетовую, то в оранжевую тональность.
– Хм… А как я видел РАНЬШЕ? Точно также или как-то по-другому? Что-то изменилось? Я какой-то другой? Или мне что-то мерещится?
Он приподнялся и огляделся. Тело замотано и опутано проводками и трубочками. Но тело его, родное. Пошевелился. Поднял руку и долго разглядывал свои длинные тонкие пальцы пианиста.
– Что вообще со мной произошло? Какая-то пустота, туман…
Он попытался выцарапать ногтями крохотный кончик воспоминаний, придавленный камнем забвения. В какой-то момент это вроде бы удалось и в голове замельтешили картинки. Вот выпускной бал в университете, награды, дипломы… Поступление на службу. Вот он в форме навигатора на штурманском мостике торгово-транспортного крейсера Антарес. Что было потом? Они должны были остановиться в колонии «ЗЕДДА». Благополучно пришвартовались… А потом? Потом он очнулся здесь, на этой кушетке… Судя по всему это какая-то больничная палата, и с ним что-то случилось. Хотя чувствовал он себя превосходно.
Дверь плавно свернулась и к нему вошла девушка в форме офицера службы внутренней безопасности космофлота. Почти детское личико, пухлые щечки, длинные ресницы и носик пуговкой как то не гармонировали с ее черно-фиолетовым комбинезоном. Она удивительно радужно улыбалась пухлыми губками и казалось, была счастлива его видеть, хотя на портупее у нее висел двойной комплект оружия. Он отметил про себя что на ней бежевый беретик и что это по уставу…
– А! Вы очнулись! Как хорошо. Код вашего преступления ПС-17. Я ваш конвоир. Мне поручено доставить вас в судебный департамент внешних колоний. Вы не можете покинуть эту каюту, но в моём сопровождении можете прогуливаться по внешней палубе этого крейсера.
– А жизнь – интересная штука… – пробормотал он, разглядывая её золотистые волосы.
– Вы даже не представляете насколько!
– Оторвите от меня эти штуковины и дайте мне мой синтезатор, – обреченно попросил он.
– Да, конечно!!
Она что-то где-то нажала, повернула и освободила его. Потом из под его кушетки достала синтезатор.
– Вуа-ля!! Это ваш собственный. Сыграйте мне что-нибудь! – и она присела на край кушетки. От неё пахло мёдом и свежим хлебом.
Он начал с «Гибели богов» Вагнера. Играл и думал: «Так… Меня в чём-то обвиняют, но не говорят в чём… Сам я вообще ничего не помню что там произошло в этой несчастной колонии «ЗЕДДА»… Меня хотят сделать козлом отпущения, азазелем? Тогда почему я не в тюрьме? Что это за девочка? Где роботы-охранники? Где Браслет-имобилайзер? Что-то здесь не так… Что же я на самом деле наделал и куда меня везут?»
На следующий день они прогуливались по крейсеру, любуясь звездами в иллюминаторы и мило беседуя ни о чём. Внезапно у неё на запястье сработал коннектор.
– Это служебная линия, я должна ответить.
– Да, конечно! Я понимаю…
Она включила звуковую капсулу и ее пухленькое личико стало каменным. Через несколько минут она вновь ожила и будто продолжая прерванный разговор прощебетала:
– Суд прошел в заочном режиме, вам вынесен приговор и теперь я сопровождаю вас на военную базу космофлота.
– Очень мило! Хотелось бы всё-таки знать что я натворил?
– Это секретная информация. Однако протокол ПС-17 означает «бунт, восстание, мятеж, свержение существующего руководства, самоличный захват власти…»
– А вот просто из любопытства, сколько людей во Вселенной совершили преступление по этому протоколу?
– Никто. В смысле вы Первый!
Он поднатужился, напрягая мозги, однако загадка эта оказалась на вершине заоблачной горы, и добраться до неё не представлялось возможным. Он сразу понял что вся эта клоунада с заочным судом и вынесением приговора предназначена не для него. Возможно, что это лишь способ официально спрятать его на время. Но от кого и зачем? И что это за дикость с мятежом и восстанием? Зачем придумывать для него преступление, которое ещё никто не совершал?
На следующий день она зашла к нему одетая в белое с зелёным горошком платье и пригласила в офицерскую кают-компанию. Он был несколько озадачен этим, но с удовольствием пошел. На столике стояла ваза с белыми лилиями и ореховый торт.
– Ого! Что празднуем!? – изумился он.
– Ваше помилование. Верховный Титул Космофлота отменил решение суда. Вам возвращаются все звания, награды, должности и привилегии. Вы восстановлены во всех правах и направляетесь для несения службы на станцию Хатшепсут, в систему двойных звезд созвездия Орион.
– А жизнь – интересна штука… Меня помиловали – значит, я признан невиновным?
– Нет!! – она встрепенулась, – Вы преступник, но ваши действия признали вынужденной мерой и последствия преступления благоприятными. Скоро вы получите все документы о суде и помиловании.
– Вот как? Ай да я! – и он разрезал торт, – А вы ведь в звании капитан-лейтенанта? Вы никак не могли быть моим конвоиром…
Яков начал дуэль взглядами. Но силы оказались равны и только искры сыпались вокруг глаз.
– Никак не могла… А мы ведь с вами знакомы. То есть … я вас знаю. Я вас помню по академии космофлота. Вы выступали на концерте академии со своими музыкальными композициями, – она широко улыбалась.
– Итак, не могли но стали… и я никогда не узнаю почему… И почему я оказался в больничной палате, хотя никаких ранений не получил?
– Там на «ЗЕДДА» произошло что-то страшное. Колонию штурмовал спецназ космофлота. Никто не выжил… Вся информация засекречена.
– Никто не выжил… Очень вкусный торт! И как вам моя музыка?
– Спасибо! Я сама его испекла. И я как раз хотела поговорить о музыке! Вы тот, кто мне нужен, – она замялась, – Ну если конечно вы согласитесь. Дело в том что я пишу стихи. И мои вещи удивительно ложатся на ваши мелодии!
– Вот как?! – он оторвался от торта, – Я в предвкушении.
– Смотрите, вот, моя поэма «Мелхола», она просто создана для вашей композиции «Концерт для лютни и терменвокса».
– Мелхола?! – он выронил кусок, – Вы написали поэму о бывшей жене царя Давида, детей которой он отправляет на смерть, на жертвоприношение??
– Ну да… А что? – она поправила прическу.
– И много вас таких в службе безопасности космофлота?
– Ну как вам сказать… Я из особого отдела… – она вдруг начала вести какие-то раскопки в своём куске торта, – так вы согласны?
– О! Поэт и композитор, союз наш творческий под сенью тайных преступлений будет вечен!
Через пару дней они расстались. Он пообещал написать музыку к ее стихам, она подарила ему сапфировый медальон с гравировкой семилепесткового миндального цветка. Он пересел на транспортный корабль и отправился на Хатшепсут, в систему двойных звезд созвездия Орион. Всю дорогу мучительно размышлял: «Итак, меня от кого-то спрятали. Когда прошла опасность, освободили… Или нет? Или тех, кто желал мне зла уже нет? За мной будет негласный надзор? Как бы узнать что там на самом деле случилось? Любая попытка сбежать и добраться до колонии обречена… Остаётся только ждать? Где гарантия что по-настоящему не обвинят и не посадят? В любом случае я поступил так как должен был поступить! Моя совесть чиста и будь что будет!»
Когда он прибыл на станцию, прямо в шлюзовом отсеке его встретила высокая стройная женщина средних лет с узкой талией, мускулистыми руками и ногами, но удивительно маленьким для такого крупного человека лицом, на котором аккуратно расположились крохотный носик, изящный подбородок, и миниатюрный ротик. Волосы были туго стянуты в хвост на затылке.
– Мы рады приветствовать вас, господин Яков, на нашей станции, – торжественно продекламировала она, протягивая ему букет белых лилий.
– Э… Ну… Да… Это так неожиданно… Это так приятно, – оторопело пробормотал он, принимая цветы. Аромат лилий как-то непривычно дурманил, но он не обратил на это внимания. Зато отметил про себя, что она была в красивых бежевых туфлях со стразами и что это было не по уставу…
