Kitabı oku: «Ш.У.М.», sayfa 5
«Тут еще живые!» – крикнув, решил помочь Шрам, и почему-то сразу же понял, что глаза у него просили не этого. Они просили обратного – не выдавать их.
Шраму почему-то стало трудно дышать, и он пошатнулся назад. Он быстро осмотрелся по сторонам, в надежде, что его не услышали или проигнорировали. Но его услышали, и вместо лекаря к ним уже шел страж. Подойдя, он сверху, бегло, осмотрел женщину и достал пистолет.
«Безнадежная». – спокойно сказал страж и, сделав несколько выстрелов, развернувшись ушел.
Шрам стоял в оцепенении. Он отчего-то чувствовал себя соучастником. Только сейчас он не понимал, в чем, именно, участие он принимал, в расправе со стражем или в сокрытии с апатридами. У него дрожали руки, и с каждым вздохом становилось еще тяжелее дышать. Не терять сознание! Шрам собрался с силами и опустил глаза на женщину. Пустые, потухшие глаза, смотрели в одну точку.
«Мертва, однозначно. И даже не издала ни звуку при смерти». – Шраму становилось немного легче, так как сейчас вроде бы уже некому упрекнуть его в этом непреднамеренном предательстве.
«А ребенок? – Шрам опустил глаза еще немного ниже, под женщину. – Глаза открыты и смотрят вдаль. Неподвижно».
«Тоже умер». – с облегчением подумал Шрам.
«Моргнул! – Шрам в ужасе смотрел не отрываясь. Возможно, просто показалось, из-за напряжения – Нет! Опять моргнул!»
Ребенок был жив. Цел или ранен понять было невозможно, так как из-под женщины было видно лишь лицо и одно плечо. Раз не плакал то, наверное, цел. Спрашивать было бы тоже глупо. Да и с какой стати разговаривать с апатридом? Они, возможно, лет до двадцати вообще говорить не умеют.
Рядом раздался выстрел. Шрам вздрогнул и повернулся в сторону звука. Еще один страж шел в их сторону и добивал «безнадежных».
«Нужно его позвать. – судорожно думал Шрам. – Увидят, и мне конец! Я фактически скрываю преступника, а он ведь даже не совсем человек! Сейчас позову».
Шрам уже даже приоткрыл рот, что бы подозвать стража, который и так шел к ним, но почему-то, как-то бессознательно, ногой, пододвинул руку женщины к груди, чем закрыл лицо ребенка от окружающих.
Страж подошел и с презрением посмотрел на Шрама. Шрам стоял как вкопанный, на его трупно-белом лице в глазницах дергались зрачки. Он сунул руки в карманы, что бы спрятать дрожь и, собравшись со всеми оставшимися силами, сказал:
«Мертва!» – Он для убедительности пнул труп женщины ногой и чуть не завалился на нее, не понимая, что сейчас он даже на обеих ногах стоит неуверенно.
«Не приходилось видеть столько крови?» – с ухмылкой спросил страж.
«Не приходилось». – Шрам просто повторял на автомате окончание предложения, не в силах придумать, более убедительных аргументов.
«Так им и надо!» – добавил Шрам, возможно, что бы подчеркнуть, что он не на стороне апатридов.
Страж вопросительно посмотрел, и пошел дальше, видимо подумав, что Шрам просто тронулся умом от такого количества крови.
Шрам стоял и боялся даже повернуться в след стражу. Он понимал, что сейчас делает, какие-то необратимые вещи, о которых он может, вскоре, очень сильно пожалеет.
Через минуту или две, Шрам всё же стал осторожно осматриваться по сторонам. Повернувшись, он вдруг снова застыл. На него, с десятка шагов, смотрела Филия. Она, в уже привычной для Шрама позе, на коленях сидела и перевязывала какого-то детеныша апатрида, но при этом пристально смотрела на Шрама. Он не мог разобрать ее взгляда. Был ли это укоризненный взгляд за сокрытие от стражи преступника, или, наоборот, благодарный взгляд за спасение маленькой и бесполезной, но всё же жизни? Было не понятно. Но понятно было то, что смотрит она на него давно, и скорее всего, она видела и все вариации глупого и испуганного лица Шрама, и то, как он звал стража в первый раз, и то, как он скрыл ребенка во второй.
Учитывая хаотичность и противоположность действий Шрама, он понимал, что Филия, вряд ли, поддержит его позицию. Так как, какой бы точки зрения она не придерживалась, Шрам умудрился сделать обратное и противное обоим принципам.
Шрам сутки ждал этой встречи. Он даже, в самых оптимистичных подсчетах не мог себе представить, что найдет ее так быстро. Конечно же, единственным, верным решением, которое он себе представлял, могло быть только – подойти и представиться, что бы завязать разговор. Но не в данном случае. Данный случай вообще мало кто мог предположить. Таких, откровенно, ужасных вещей не мог себе представить ни один ныне живущий. К тому же, поступки Шрама, которым даже он сам не мог дать вразумительной оценки, так же тормозили его на пути к заветному знакомству.
Поэтому, в этой ситуации, Шрам выбрал единственно верное решение. Что бы ни отрывать взгляд первым, он, дождавшись, пока Филия встанет и пойдет к следующему пациенту, развернулся и, шатаясь, побрел к тому месту, где они последний раз говорили с Кабаном. Шрам шел, смотря в одну точку, даже не видя, стоит ли там по-прежнему Кабан. Ему просто нужно было куда-то идти, и он шел. Он сам не заметил, как вернулся к друзьям.
«Слушай, меня начинает это пугать. – раздался знакомый голос Клока, который успел уже вернуться с фермы. – Я тебя всё чаще замечаю с глупым, отрешенным взглядом. С этим нужно, что-то делать!»
«Шрам, я, конечно, всё понимаю, – вклинился Кабан, – я и сам не особо люблю апатридов, но поступать, так радикально как ты… Мне кажется это слишком. Позвать стража, что бы добить раненого, а потом с другим стражем пинать труп… Это как-то… не знаю даже, как назвать..,»
По Кабану было видно, что он пытается подобрать наиболее подходящие, но при этом не особо резкие слова, но словарный запас ему этого не позволял.
«Филия, наверное, так же думает… – виновато, не поднимая головы, пробормотал Шрам и резюмировал, – добивает раненых и пинает их трупы…»
«Слушайте, друзья, – Клок пытался развеять тяжелую атмосферу, которая висела в воздухе, – я, конечно, уже под конец подошел, но даже мне не по себе от этой каши из мяса и крови».
«О! Смотри, – Клок в свойственной ему манере, резко переключился на другую тему, – это не твоя ли знакомая, Шрам?»
«Вон, там, возле здания» – Клок указывал пальцем в сторону побоища.
«Да, знаю, я, – не поворачиваясь, уже почти спокойно ответил Шрам, – сегодня я похоже испортил всё окончательно».
«Ты какой-то сам не свой, может, зайдем в трактир и попробуем расслабиться?» – предложил Кабан, пытаясь нивелировать свои недавние претензии к другу.
«Хорошая идея, – поддержал Клок, – заодно и узнаем все подробности. Там как раз собрался весь район уже».
«Да, пойдемте». – отрешенно поддержал Шрам.
«Мне нравится твоя позиция Шрам, – уже подшучивал, в приподнятом настроении, Клок, – ты второй день подряд, идешь в трактир как на каторгу. Но при этом пить, наверное, опять за троих будешь».
«А ты, наверное, опять апатрида домой уведешь», – попытался отшутиться Шрам и его тут же, как будто, кто-то взял за горло. Дышать опять стало сложно и на него, словно из темноты смотрели две пары глаз. Одна уже отрешенным взглядом, а вторая еще молящая о помощи.
«Он еще там лежит». – непроизвольно произнес Шрам и обернулся назад. Стражей уже не осталось. И даже лекари расходились, так как всем кому можно помочь – помогли, а остальных добили стражники. Филии не было видно. Место где остались лежать женщина с ребенком отсюда разглядеть не получалось, но учитывая, что трупы и раненых никто убирать не стал, шанс на спасение у этого маленького апатрида оставался.
Шрам, отойдя от очередного приступа удушья, успокоился и зашел с остальными в трактир.
В трактире было еще более душно, чем обычно. Говорить о свободных местах, не смотря на то, что был обед будничного дня, не приходилось. Весь трактир поделился на две части. С одной расположились жители соседних домов и заведений, обсуждающие варианты происходящего. С другой собрались перевести дух партийцы. Мест катастрофически не хватало, в ход шло всё, на чем можно сидеть и всё равно, многие просто стояли.
Троица протиснулась вглубь зала, поближе к жителям, в надежде услышать подробности происходящего. Последним догонял их Клок, который, каким-то чудным образом успел уже купить две бутылки самогона и, протискиваясь через толпу, нес их со стаканами на поднятых вверх руках.
«Кто-нибудь знает, что тут произошло?» – Кабан обратился, к неограниченному кругу лиц.
«Апатридов расстреляли. Вот что!» – шутил очевидными вещами, кто-то из толпы.
«Поговаривают, что апатриды восстание готовят, – подключился, еще кто-то из толпы, – партийные курьеры тут уже второй день дежурят. А что самое интересное, помимо их количества, конечно, так это то, что каждый курьер с личным охранником».
«Так, а почему сегодня их допрашивать и расстреливать начали?» – Кабан вел, своё личное расследование, допрашивая всех одновременно.
«Нашли, что-то, – продолжали отвечать Кабану, толи тот же голос, толи это уже был кто-то другой, – я слышал, как кто-то из партийных курьеров говорил, мол, «нашли, нужно срочно это отнести аббатам, узнайте, где остальное».
«А я считаю, что расстрел – это неудачная случайность, – вклинился еще кто-то, – стрелять в апатридов, на переполненной людьми улице – это бред. Не могли специально такую операцию проводить».
«А я вот, наоборот слышал, что эту операцию уже месяц готовили! – ответил предыдущему оратору еще один неизвестный, но, по-видимому, уже подпитый голос, – Один мой влиятельный друг, мне сказал, что апатридов специально отстреливают, так как у них есть оружие и они готовят переворот. Хотят свергнуть наше общество, построенное на вере и равенстве и провозгласить своё, безбожное и греховное…»
«Откуда такая информация? – общий гам был прерван, четкой и построенной речью, приказного тона. – Ты готов подтвердить сказанное или это, просто, слухи и домыслы?»
Почти в самом центре обсуждающей толпы, откуда-то появился человек. По виду, можно было сразу сказать, что это партиец. Более того, по достаточно умному лицу и своеобразной одежде, можно было смело предположить, что он курьер, а не страж. Это был гладковыбритый худощавый мужчина лет тридцати, со стрижеными боками и зализанными назад темными волосами. Взгляд у него был пронзительный и неколебимый, было понятно, что если он, что-то спрашивает, то отвечать стоит прямо, и без шуток.
«Если надо – подтвержу». – из толпы раздался всё тот же полупьяный голос.
«Что тебе еще известно?» – не вглядываясь в толпу, спросил курьер.
«Я, как-то, не готов к допросам». – съязвил полупьяный голос.
Курьер махнул в воздухе рукой и видимо по этому жесту, кто-то из партийцев, быстро заказал несколько бутылок самогона и поднес к общему столу.
«А это не допрос, а братская беседа, с целью пресечения богохульных злодеяний». – спокойно ответил курьер.
«Говорят, что у апатридов склад с оружием, и они просто ждут подходящего момента» – пьяный голос приобрел форму худощавого мужичка, уже разливающего по стаканам подарок курьера.
«Где этот склад?» – опять спокойно спросил курьер.
«Да кто же его знает, – подключился еще один голос, так же сформировавшийся в человека возле стола, наливающего себе халявный самогон, – апатриды же, как тараканы – стаями живут. Где угодно может быть. Вы разве не нашли сегодня?»
«Это ты думаешь, что они стаями живут, – предыдущий пьяница поучал нового, – на деле, уже многие знают, что у апатридов своя власть есть. И живут, они может и «стаями», но стаи эти координируются определенными людьми!»
«Ха! Людьми! – «ученик» поймал на несоответствии своего пьяного «учителя». – Ты еще скажи, что эти «люди» свое процветающее общество у себя в канавах строят!»
«Именно, людьми! – облокотившись на стол, пьяный учитель поучал, своего нового ученика. – Достоверно известно, что апатридами управляет не апатрид, а последователь или партиец!»
«А я слышал, что ими управляет аббат, которого отлучили от службы!» – подключился еще кто-то из толпы к диалогу пьяниц.
«Ты серьезно слушаешь этих алкашей?» – обратился к курьеру партиец, который и принес «дары» на стол последователей.
Это был, исходя из одежды, тоже курьер, по виду полностью противоположный первому. Коренастый мужчина, среднего возраста, с небольшой щетиной, светлый. Лицо умное, но с несмываемым презрением ко всем окружающим. Единственное, что их объединяло, так это зализанные назад волосы. Хотя, это конечно сомнительное сравнение, так как не зализывали назад волосы у партийцев разве, что лысые.
«У тебя есть другой источник информации?» – спокойно ответил темный курьер.
«С таким успехом можно допрашивать мертвых апатридов». – усмехнулся светлый.
«Вы, алкаши, где этих баек набрались? – светлый курьер, явно пытался спровоцировать, пьяных информаторов. – В детских книжках вычитали? Ах, да, простите, вы же читать не умеете! Хотите я вам почитаю? Новенькое, только что изъятое у апатридов!»
Светлый курьер запрыгнул на стол и, откуда-то, из-за пазухи достал маленькую книгу. По виду он был либо пьян, либо не в себе, но все окружающие притихли, и молча, слушали…
«И сказал Спаситель… – светлый курьер, сделал паузу и многозначительно оглядел всех вокруг. – Плодитесь, размножайтесь, напивайтесь и дохните в своих норах, тупые, необразованные крысы!»
Курьер, облизнув от удовольствия губы, с ухмылкой, еще раз оглядел зал, ожидая реакции. Но ее не последовало. Все, находящиеся еще под впечатлением от предыдущей ситуации, не были готовы так быстро переключиться на новую провокацию.
В этот момент, откуда-то из толпы появился еще один партиец, так же по виду – курьер. Он был в возрасте, об этом говорили седина и залысина, а так же пара морщин у основания глаз и носа. При этом силы у него было еще достаточно для того, что бы одним движением сдернуть со стола светлого курьера.
«Ты что несешь?» – сетовал седой курьер.
«А что тут такого? – с глупой улыбкой парировал светлый. – Ты не видишь? Они даже не понимают. Это примитивное стадо животных. Я вообще не понимаю, какой смысл делить последователей и апатридов? Разве это не одна и та же простейшая форма жизни?»
«Простейшая форма жизни – это значит, что-то очень тупое!» – повернувшись к опешившей толпе, полушепотом пояснил светлый, после чего был сразу одёрнут седым.
«Нужно уходить». – седой курьер, держа в руке шиворот светлого, скомандовал темному.
«Братья! – темный курьер обратился, к пребывающим в непонимании, последователям. – Я прошу прощения, за этот инцидент. Сегодня был действительно страшный и трагичный день».
«Наш брат, – темный курьер указывал открытой ладонью на светлого, – просто не смог, перенести такой тяжелый удар, по нашей с вами вере и равенству».
«Инцидент! Ты думаешь, эти свиньи, знают такие слова?» – съязвил светлый.
«И-н-ц-и-д-е-н-т – это недоразумение такое. – светлый обратился к присутствующим и, схватив со стола стакан, запустил наугад в толпу. – Такое же, как и вы!»
Стакан выбрал целью, первого пьяницу, дававшего показания за дары. Этот меткий бросок, отправил его прямиком под стол, утянув за собой какого-то, рядом стоящего соседа, за которого успела зацепиться сама жертва стакана.
В этот момент, на удивление Шрама и Клока, быстрее всех оценил ситуацию и принял решение Кабан. Он перескочил, через стол и сходу, кулаком, зарядил светлому курьеру в глаз. От неожиданности, светлый курьер повалился на спину, утащив за собой седого, который по-прежнему держал его за шиворот.
Темный, подскочив к Кабану и положив ему руку на грудь, попытался остановить начало непоправимого.
«Брат, успокойся. – сказал максимально спокойным голосом темный курьер. – Наш брат не в себе, не бери на себя грех, нарушая равенство этого заблудшего партийца…»
Но договорить, он не успел, так как светлый курьер уже подскочил на ноги и со словами:
«А теперь я твое равенство нарушу!»
Нанес сокрушительный удар Кабану, отчего тот завалился на стол. Светлый тут же подлетел и попытался добить оппонента. Но в этот момент, Шрам, который по неведомой даже для него самого причине, решил вмешаться – перехватил руку светлого, и повторно, ударом в нос, отправил его на пол.
В этот момент к импровизированному рингу начала стягиваться стража. Призывы темного курьера успокоится, уже никто не слышал, так как, после того, как Шрам сцепился с первым же стражем, Клок из толпы крикнул:
«За Спасителя, за равенство!»
И пьяная толпа ринулась в бой.
Наверное, стоило бы этот день, обвести в календаре, а это место на карте. Столько событий, которые заставили содрогнуться, всё общество, разворачивались именно здесь и именно сегодня. В трактире шел ожесточенный кулачный бой последователей против партийцев, и всё это в полсотни шагов от места, где еще не остыли трупы апатридов.
Шрам, находящийся под остаточным впечатлением и алкоголем, старался бить на поражение, не думая о том, что это, скорее всего, грех, и так делать, не стоит. В порыве битвы он увидел, как огромный страж держит Клока за горло и бьет его дубинкой по голове и по лицу. Не задумываясь, Шрам схватил со стола пустую бутылку из-под самогона и с размаха, одним движением, разбил ее об голову противника Клока. Клок, воспользовавшийся преимуществом, упал сверху на стража и начал хаотично бить его кулаками по лицу и в торс, не обращая внимания на то, что тот уже и так без сознания.
У Кабана дела шли лучше. Трактирная драка – это профессия, которую дали бы ему в Путилище, если бы такие профессии, вообще, выдавали. Он, прижимал одной рукой рассеченную голову стража к столу, а второй бил какого-то курьера, который из-за толчеи не мог даже отойти назад, что бы ретироваться. При этом, по бегающим глазам Кабана, было понятно, что он уже ищет следующих соперников, так как эти двое уже почти кончились.
Шрам, толкаемый со всех сторон дерущимися телами, выискивал в толпе конкретную цель. Он с полминуты, рыскал взглядом по залу и нашел. Вот он! Страж, который стрелял в женщину. Тот, которого Шрам сам же и подозвал. Но виноват во всем был именно страж! И Шрам жаждал мести. Он двинулся к цели, не обращая внимания на все копошения по сторонам. Он расталкивал дерущихся и игнорировал если его, кто-то случайно бил в спину или в бок. Он шел к своей цели – к стражу, дерущемуся с хозяином магазина одежды. Теперь его можно было разглядеть в упор. Без страха, не пряча взгляд. Страж не обращал внимания и был занят избиением торговца. Шрам, в свою очередь, не стал их отвлекать, а просто воткнул в шею стража осколок от бутылки, который всё еще оставался у него в руке.
Шрам, замер на несколько секунд, получая удовольствие от возмездия. Он понимал всю тяжесть преступления, совершаемого им в данный момент, но почему-то сейчас, это совершенно его не беспокоило. Вздохнув с облегчением и представив на миг радостные две пары глаз, благодарившие его за столь великую принесенную им жертву, Шрам вытащил из шеи стража кусок стекла.
Фонтан крови брызнул во все стороны. Сам палач, и все рядом находящиеся, моментально покрылись пурпурным слоем, символизирующим совершенное отмщение. В трактире, моментально наступила тишина. Было даже слышно, как хрипит тот самый страж и как разбился об пол, выпавший из рук, осколок от бутылки. Шрам стоял и понимал, что все сейчас смотрят не на его жертву, а именно на него самого. За такое преступление, однозначно, предусмотрена смерть. Но насколько мучительной она должна быть? Ведь, никто из ныне живущих, даже из рассказов не сможет вспомнить случаев, по своей дерзости сравнимых с этим.
Стражи начали медленно и аккуратно, через толпу, двигаться в сторону Шрама.
Что делать? Бежать? Бесполезно, через толпу не разгонишься, да и со всех сторон партийцы и стражи. Подобрать осколок и отбиваться? Тоже вариант безнадежный, пристрелят раньше, чем успеешь махнуть пару раз. Можно просто сдаться. Но какой в этом смысл, если даже суда не будет? За такое преступление расстреляют прямо у выхода из трактира, и это если повезет. Поэтому тактикой Шрама было просто стоять и думать о последствиях, при которых шансов на спасение не оставалось. Но когда стражи уже почти пробились через толпу и разбитую мебель к Шраму, шанс всё же появился.
«Сейчас опять стрелять начнут!» – истошно закричал Клок.
Всё на секунду замерло. Казалось, что даже время и летающая по трактиру после драки пыль, на мгновение остановились.
В этот момент, быстро сообразивший, что к чему, Кабан подыграл диверсионному плану Клока и кинул пустую бутылку в стену. Так как все находящиеся смотрели, не отрываясь, на Шрама, который уже начинал захлебываться от бьющего в него фонтана крови, то момент броска, ровно, как и момент попадания в стену бутылки, почти никто не увидел. А вот хлопок, в этой гробовой, особенно для Шрама, тишине – услышали все.
Началась паника и давка. Люди, толкаясь, вскарабкиваясь по обломкам мебели и горам бессознательных тел, ломились к выходу. Ощущение паники было настолько сильным, в свете недавних событий, что даже партийцы со стражей в испуге пытались пробиться к выходу.
«Быстрее, на второй этаж!» – схватив под руку оцепеневшего Шрама, скомандовал Клок.
Шрам пришел в себя и быстро последовал туда, куда его за руку тащил приятель.
«Эй! Ты куда…» – заметивший побег Шрама страж не успел закончить фразу и привлечь внимание, так как получил сильнейший удар в висок от Кабана.
Клок и Шрам быстро поднялись на второй этаж и, практически, не сбавляя скорости, влетели в приоткрытую дверь. Комната, в которой они оказались, была разрушена временем. Потолка и боковых стен не было, поэтому по сторонам открывался вид на окрестности. Было видно, как обезумевшая толпа высыпалась из трактира и разбегалась в разные стороны. Как выбегающие стражи, понимали, что бежали они, получается, сами от себя, стыдливо сбавляли темп и сбивались в кучки с другими такими же стражами и курьерами.
«Прыгать не вариант! – заметил Клок. – Стражи вокруг трактира быстро тебя скрутят».
«Вон, в ту дверь!» – Клок указал на дверь напротив и ринулся к ней.
Подергав ручку в обе стороны и убедившись, что дверь закрыта, Клок с ноги попытался ее выбить. Но это было безуспешно, старая, возможно еще из предыдущей эры, металлическая дверь не поддавалась попыткам Клока ее открыть. Сзади забежал Кабан.
«Вы чего тут стоите? – заорал Кабан. – Мало того, что вас с улицы видно, так еще и стражи в себя приходят и в трактир возвращаются!»
Шрам повернулся в сторону улицы и увидел, как один из курьеров указывает кучке стражей на вход трактира. Те, в свою очередь, достав оружие из кобуры, устремились вовнутрь.
«Открывайся!» – долбил по двери и истошно орал Клок, не думая о том, что может привлечь внимание окружающих. К сожалению, не смотря на его приказы, дверь не открывалась.
«Жаль, что эта не стальная». – сетовал Кабан, закрывая за собой дверь в трактир и наваливаясь на нее спиной.
«Это конец». – спокойно сказал Шрам, вытирая чужую кровь со своего лица.
«Времени почти не осталось. – предупредил Кабан, заглядывая за приоткрытую за спиной дверь. – они уже в трактире».
«Откройте!» – барабанил кулаками по двери Клок, как будто просился к кому-то.
«Успокойся, Клок. – без эмоций обратился к другу Шрам. – Бери Кабана и прыгайте на задний двор. Стражи не знают, что мы вместе, вы сможете уйти».
«А ты?» – удивился Клок, хоть и ответ на этот вопрос был всем очевиден.
«Я смирился с последствиями, еще 10 минут назад, в трактире» – спокойно ответил Шрам.
За дверью в трактир уже были слышны глухие и тяжелые шаги по деревянной лестнице.
«Всего четверо! – радостно заметил Кабан, очередной раз, заглядывая за охраняемую им дверь. – Этих уложим, а дальше разберемся»,
«Это вряд ли. – усомнился Шрам. – Толпы больше нет, они сразу стрелять начнут».
В этот момент, где-то рядом, что-то щелкнуло. Друзья замерли, понимая, что возможно они все на мушке и это был щелчок затвора или курка. Но в этот же момент, металлическая дверь слегка приоткрылась. Не сговариваясь, все бросили вовнутрь. Последним забежал Кабан, слегка сбив Клока, которому в свою очередь мешал оцепеневший Шрам.
В последнее время, различные проявления паралича, стали излюбленным состояниями Шрама. Вот и сейчас он неподвижно стоял, и опять, с глупым выражением лица. Перед ним, буквально в двух шагах стояла Филия и смотрела на всю троицу.
«Шрам.. – как застенчивый мальчик бубнил Шрам. – В смысле, меня зовут Шрам».
«А тебя Филия, я знаю» – диалог Шрама, явно не пестрил оригинальностью.
Филия улыбнулась. В этот момент, Шрам, в буквальном смысле, мысленно пел. Ему почему-то, вспомнилась, какая-то незамысловатая песня, которую он у кого-то услышал в трактире. Шрам даже не знал ее слов, просто веселый мотив, но этого было достаточно, для того, чтобы в мыслях даже подтанцовывать. Сейчас Шрам понял, что Филия на него не сердится, и то, что, скорее всего, она даже одобряет его риск собственной жизнью, ради спасения маленького апатрида. А возможно и видела его героический бой на смерть с партийной стражей. Он даже собрался с мыслями, что бы начать более интеллектуальную беседу, но ему в этом, первым помог Клок.
«Шрам, эээ, я Шрам. – Клок сделал глупое лицо и для вида даже пустил слюну. – А ты Филия».
«Этой недалекой фразой, мой друг пытался сказать Вам, – лицо Клока сменилось на противоположное, и он жестом, поправлял невидимые очки, – Спасибо за помощь, дорогая Филия, но у нас, в силу обстоятельств, очень мало времени. Подскажите, пожалуйста, где тут выход, подальше от трактира?»
Филия кивнула в сторону лестницы, находившейся в другом конце комнаты.
«Спасибо, – второпях произнес Шрам, уже толкаемый сзади Клоком в сторону лестницы, – я обязательно еще тебя найду!»
Филия снова улыбнулась ему в след.
Спустившись по лестнице, друзья оказались в длинном коридоре многоквартирного здания. Пробежав до самого дальнего выхода, вся троица выскочила на задний двор и остановилась передохнуть. Шрам сел спиной к стене, что бы его было не так заметно издали. Он уже почти стёр всю спекшуюся кровь с лица и волос, а на грязной одежде её особо и не было видно. Клок с опаской выглядывал из-за угла, как бы дежуря в ожидании стражи. Кабан суетливо ходил из стороны в сторону, переменная в руках свой счастливый артефакт.
«Что дальше?» – поинтересовался Кабан.
«Выбора нет, я иду в глубь трущоб апатридов». – ответил Шрам, всматриваясь в окна второго этажа, в надежде увидеть там Филию.
«Мы идем!» – не поворачиваясь и не отрываясь от наблюдения, заметил Клок.
«Я иду! – уточнил Шрам. – Искать будут только меня. Вы просто участники драки, как и остальные находящиеся в трактире. В свете последних событий, за это даже не накажут. К тому же, курьер первый начал».
«Мы идем! – еще раз подтвердил Кабан. – Во-первых, мы это затеяли вместе, а во-вторых, это я первый вмазал тому партийцу. Так что и идем вместе!»
«Хорошо, – не стал спорить Шрам, – но идем вдвоем. Клок останется здесь!»
«С чего бы? – обиделся Клок, – Вы видели как я уложил того стража? Я нанес ущерба лицам партийцев, больше чем вы оба вместе взятых! На меня вообще охоту, наверное, откроют!»
«Да, да, ты Клок был как дикий вепрь! – согласился Шрам. – Мне даже Кабан сказал, что побаивается тебя в таком состоянии!»
Кабан одобрительно кивнул.
«Но ты нам тут нужен, – продолжил Шрам, – ты единственный кто может без опаски перемещаться по внешнему городу. А нам теперь нужна информация и новости как никогда, и без тебя мы ее не получим».
«Да, Клок, – согласился Кабан, – ты наша последняя надежда».
«Ладно, – уступил Клок, – побуду вашей нитью соединяющей наш мир полный красок и ваш новый… в канаве».
Клок, демонстративно посмотрел на друзей, с видом как партийцы сегодня смотрели на апатридов.
«Пора выдвигаться – подытожил Шрам, – пока всё утихло нужно двигаться в сторону от внешнего города. А ты Клок узнай завтра новости в храме, собери информацию и встретимся тут же к вечеру завтрашнего дня».
«Так точно» – отрапортовал Клок и двинулся в сторону дома.
Шрам и Кабан, не привлекая внимания, направились прочь из города.
