Kitabı oku: «И снова в путь», sayfa 6

Yazı tipi:

– Дураки, вы! Не те шишки. Кедровые, то есть сосны сибирской, той, что даёт кедровые орешки. Знаете же – не в том возрасте, вроде, чтобы не знать, что это такое. Вот нашим детям уже придётся объяснять, если не отмигрируем в Сибирь.

– Не хотелось бы, лучше вы к нам. Но давай, не отвлекайся, рассказывай. Про свои… – Решил не продолжать, чтобы зайтись хохотом.

– Ничего вы не понимаете. Знали бы вы какой это кайф: залезть на сосну – вот только не надо этого вашего хи-хи – сорвать пяток шишек. Они ещё зелёные, твёрдые как сама сосна, все в липкой смоле. А потом разложить по консервным банкам, залить водой и поставить в костёр, прямо на угли. Дать повариться с полчаса – они становятся мягкими и можно лущить как белка это делает. Хоть это-то знаете? Снимаешь чешуйку за чешуйкой, а там орешки – они ещё неспелые, потому без твёрдой оболочки, не нужно чистить, так ешь. Ну прямо как семечки: вроде и не еда, больше времени чистишь, чем ешь, но оторваться совершенно невозможно.

– Вот заливает! Давайте еловые шишки так есть – проверим.

– Не получится. У наших елок и сосен слишком мелкие семена, там есть нечего. Ну разве что ты белка. Пока, есть хвост?

– Да пошёл ты!

– И пойду – спать. И вам советую. Нам всю ночь идти, так что: после сытного обеда полагается поспать.

– А руки вытирать?

– Это тоже можно, но тут кто быстрее успеет…

Постепенно народ затих. Все группы спрятались по своим норам и уснули неглубоким снов, в котором один глаз и соответствующее полушарие продолжает следить – привычка сформировавшаяся в первые месяцы после пандемии. Если бы можно было пролететь над лагерем на квадрокоптере, то мы бы увидели, как люди спят вповалку на полах вагонов, в брошенном автобусе, на столах в ближайшем цеху. Кто в одиночку, кто парами, укрывшись сверху одним на двоих дополнительным одеялом, а кто и всей семьёй с детьми – спрятав последних посередине, подстелив ещё одно одеяло, чтобы маленькие тела не замёрзли на холодном полу заброшенных зданий и вагонов. Относительно спокойный, сытый сон посреди мёртвой пустыни.
Только пятеро дозорных в многоразовых дождевиках обходили лагерь по периметру. Просто так, на всякий случай.

Глава 11

Весенние сумерки в Петербурге разворачиваются долго, потому было решено начать движение уже до заката, до полной темноты. В какой-то мере это даже безопаснее – не нужно включать фонари. Договорились и ночью ими не пользоваться, хотя бы около состава.

Кроме разведчиков, которые ушли утром, выдвинули дополнительный арьергард из четырёх человек на двести-триста метров. Они должны были ещё раз следить за тем, чтобы никто не появился на железнодорожном полотне или рядом с ним. Им разрешили при необходимости включать фонари.

– Если что, конечно, включайте, но они вас будут сильно демаскировать, так что желательно не пользоваться, или светить так, чтобы как можно меньше быть заметными со стороны.

– Надеюсь, никого не будет.

– Я тоже, но всё же. Около шоссе будьте особенно внимательны, думаю, вы его успеете перейти ещё до темноты. Да и мы должны, тут всего три километра.

– Окей, тогда мы выдвигаемся.

Планам не дано было реализоваться: авангард отошёл от стоянки на положенные двести метров и сел отдыхать на рельсы. Сначала долго собирали пожитки, разбросанные по разным уголкам большой стоянки, потом проверяли, что никого не забыли. Главная же причина задержки – после всего этого выяснили, что дрезина не тянет состав, утяжелённый цистерной с горючим.

Марат, единогласно избранный бессменным машинистом, долго крутил различные регуляторы, какие-то ручки, но всё впустую – состав не сдвинулся с места.

– Чёрт с ней! Давайте бросим и поедем уже. – Некоторым не сиделось на месте.

– Нет, давайте попробуем сначала иначе. Самое сложное – это сдёрнуть, сдвинуть с места. Если мы сейчас толкнём состав, как это сделали с цистерной, то дрезина, я надеюсь, сможет не спеша тянуть дальше. Главное нигде не останавливаться.

– И не ехать в горку.

– Ну и это тоже.

– Пулковские высоты…

– Да, действительно перед нами Пулковская обсерватория, но железная дорога обходит её кругом, как раз чтобы не карабкаться вверх и не скатываться вниз. Автомобильная идёт ближе, но что нам до неё. Насколько я помню, тут железка идёт ровно, так что, если стронемся, должны пройти. Толкать придётся на каждой остановке, да, но, судя по тому, как толкнули цистерну, с этим проблем не будет.

– Окей, значит решили. – Как всегда Дмитрий первый переходил к делу. – Распределяемся. Кирилл с Виктором, идите к цистерне, возьмите ещё парочку человек. Игорь с Ваней, на вас второй вагон. Давайте быстрее, чтобы поехать ещё до темноты. Толкать лучше, когда видно, что под ногами.

Буквально за пару минут Дмитрий всех расставил по своим местам, чтобы толкать равномерно. И действительно идея Андрея сработала: в едином порыве состав легко тронулся с места, а затем подключилась дрезина и потихоньку потянула за собой вагончики. Заскучавший авангард поднялся на ноги и никуда не спеша пошёл вперёд.

– На следующей стоянке я посмотрю кое-что в моторе, может быть удастся поднять мощность, чтобы не надо было толкать. – Марат очень переживал, что его детище не осилило дополнительную нагрузку.

– Не волнуйся, так тоже неплохо. – Успокаивал его Андрей, бодрствующий первую ночь на дрезине. – Лишнее развлечение и приложение сил полезно, когда нечем заняться. Это же только ты постоянно занят дрезиной – остальным чем заняться?

Остальные хорошо отдохнули днём, потому не спали. Смотреть по сторонам стало уже нечего, разве что на облачный закат, оставалось только болтать, чем активно и занимались, лишь изредко кто-то шикал на особенно громких.

Так и подъехали к мосту через шоссе и жутковатой автомобильной развязке с окружной дорогой. Одно из крупных шоссе вылетающих из мегаполиса и развязка с окружной и ещё одним новым шоссе – количество связывающих дорог и не подсчитать, где-то даже в три яруса. И по краю этого дорогостроительного шедевра проходит старенькая ветка железной дороги, практически заброшенной, ненужной, если сравнивать с автомобильными дорогами. В прошлом: небольшой состав с общиной был единственным транспортом, пробирающимся дорогами этой развязки в эту ночь. Железная дорога победила. Или нет? Мини-поезд уже пересёк дорогу и начал совершать плавный поворот, когда сзади, со стороны города, раздался шум и вой. Горизонт, где-то в области площади Победы, подсветился белым светом мощных фар. Быстро стало понятно, что вой – это включённые сирены.

– Что-то не нравится мне это светопредставление…

– Да уж, вряд ли это полиция едет, чтобы нас спасти. И не военные с врачами.

– Глуши дрезину! – Крикнул Дмитрий, – убрать весь свет, прячьтесь внутрь или за насыпь. Чтобы никакого движения!

– Дима, я схожу посмотрю с моста. – Андрей не мог совладать с любопытством.

– Возьми с собой двоих. На всякий случай.

– Не стоит. Если заметят, то не поможет, а если я один, меньше шансов засветиться.

– Окей, только сразу возвращайся.

– Да ладно, вы пока толкнёте дрезину, пока разгонитесь. Да и вообще: я даже в темноте хожу быстрее, чем наш поезд тащится.

Дмитрий только махнул рукой – делай как хочешь.

Андрей не пошёл на сам мост, спрятался на небольшой площадке в самом конце насыпи. До шоссе было достаточно близко, чтобы рассмотреть ярко подсвеченные машины.

Автоколонна приближалась быстро и уверенно, видимо не первый раз тут едут. Издалека не разглядеть что за машины, но света они создавали много, задействованы не только стандартные фары, но и дополнительные, в том числе направленные в небо. Понтуются, подумал Андрей, или пытаются замаскировать свой страх – что практически одно и то же. Впереди ехала пара полицейских машин, шикарных лексусов, обвешанных кенгурятником и фарами. Прежние хозяева вряд ли бы одобрили бы такую модификацию машин. За красой полиции ехало три военных грузовика. Их кузова, затянутые брезентом, были полны и явно не людьми. Мародёрствовали по-крупному, мелькнула мысль. Замыкала кортеж пара полицейских машин попроще, кажется, оппеля. Сквозь сирены слышалась музыка и, когда машины проносились под мостом, нестройное пение. Нетрезвое пение, подвёл итог Андрей. Он перешёл мост и проследил куда двинулась автоколонна: машины пошли прямо, а затем их свет двинулся вверх и налево – значит дальше прямо по шоссе. Интересно куда?

– Ну что, насмотрелся?

– Да, весьма познавательно.

– Что увидел?

– Жадность и страх.

– То есть?

– Это крупномасштабные мародёры, которые чувствуют свою силу, но всё равно боятся, хотя должны понимать, что некого им бояться. Ну кроме крыс.

– Может, мы чего-то не знаем и тут две сильные группировки делят территорию?

– Чего её делить-то? Ценности никакой. Нет, если бы была вторая банда равной силы, они бы ехали тихо и без лишнего света. Не так прячась как мы, но и без прожекторов в небо.

– Ладно, не наше это дело, мы тут проездом. – Отметил Дмитрий. – Поехали, а то к утру не успеем даже к Александровке.

– Не наше дело, конечно… хотя, кто его знает. – В сторону сказал Андрей ни к кому не обращаясь. Никто этих слов и не заметил.

Решили в Александровской на дневку не останавливаться. Ничего интересного там нет: пара небольших продуктовых в пешей доступности да вокзал, где можно поспать. Были мнения, что там могут оказаться выжившие, которых можно будет пригласить к себе, но его отклонили: если кто и выжил, то он либо уехал куда-нибудь, где можно достать еды, либо имеет прочное хозяйство, где спокойно до сих пор живёт, и его будет не заманить на пустое место, где они ещё только собираются разворачиваться. Вот когда у них в Гатчине что-то будет, хозяйство будет расти и развиваться, тогда да, будет чем заманивать этих кулаков к себе, а пока пусть живут как жили – себе дороже с ними связываться, у каждого ружьё.
Остановку сделали в полях, когда начало светать. Разбили лагерь рядом с полотном и все занялись своими делами: кто готовил еду на кострах, кто чистил одежду и кровати, кто просто спал. Разведчики прошли чуть дальше, чем проехал состав, но уже вернулись, чтобы смениться. Полный покой, спокойствие – кругом поля, никого нет, никому нет дела до небольшой группы людей, расположившихся на дневной отдых.
Андрей успел немного поспать, когда ночью вернулся в вагон и, найдя посапывающую во сне Миру, забрался к ней под одеяло. Потому, после сытного завтрака, ему очень хотелось пройтись. Давно у него не было возможности походить по природе не оглядываясь по сторонам, не беспокоясь ни о чём. Слева по ходу поезда он заметил какие-то постройки вдали. Не то домики, не то хозпостройки. Идти по весеннему полю было легко и минут за пятнадцать он дошёл до подобия дороги. Оказалось, что это даже не деревня, ему сначала даже не удалось разобраться, куда же он попал.
Какие-то огороженные участки с небольшими домиками, похожими на сарайчики. Несколько домов. Длинные краснокирпичные одноэтажные строения, похожие на… точно! Похожие на коровью ферму! Коровники это, вот что. Но огороженные куски поля не похожи на выпасы коров. Да и коровник выглядит как давно заброшенный, во всяком случае, ближайший. А вот и реклама: продажа баранины. Вряд ли сейчас тут можно купить свежее мясо, но вдруг выжили бараны. Маловероятно, но нужно проверить.
Баранов не нашлось, зато нашёлся конный клуб "Дар", стоящий чуть дальше от железной дороги, занимающий один из коровников прежнего совхоза. Вот оно что, подумал Андрей, вот чьи это огороженные поля с домиками – это для лошадей, а не для коров. Небольшое стойло в центре большого круга, где ездили на лошади. Объезжали или просто катались.
Пройдя между зданиями, от которых всё ещё плохо пахло, он увидел ещё несколько загонов, а за ними небольшой зеленеющий лесок вокруг речушки. И в деревьях было какое-то движение. Он присмотрелся. Лошади! Три или четыре лошади старательно общипывали совсем ещё молодые листики. Андрей подошёл чуть ближе и разглядел, что они совсем худые, кости так и торчат. Надо их взять с собой, что им тут делать. Но как, я не слишком умею обращаться с лошадьми, команд не знаю. А что если в клубе остались запасы овса или ещё какого-нибудь корма. Их можно будет приманить, накинуть уздечку, или как это называется. Маня едой довести до состава, а там мне помогут, должны найтись люди, умеющие обращаться с лошадьми.
Он бросился в соседние здания. Успех пришёл, когда он осматривал кладовки во втором корпусе, доме новой постройки, где, видимо, была администрация клуба. Целый мешок с зерном, правда слегка отмокшим, но не сильно заплесневевшим. Андрей решил не связывать лошадей, так как не знал как правильно это делать. Просто подошёл ближе к деревьям у реки и показал лошадям в руке овёс. Лошади ещё помнили людей и потому быстро подошли и начали есть с руки, отталкивая друг друга. Когда Андрею удалось понемногу покормить каждое животное, он убрал руку и, потряхивая мешком с зерном, пошёл в сторону железной дороги. Лошади пошли за ним, иногда тыкая мордами ему в плечо.

Четверо коней пришлись по душе всем в общине: их тут же окружили, гладили, ласкали, старались покормить с рук хоть чем-нибудь – многое из того, что было у людей не понравилось лошадям, жаль, что нет яблок, сожалели вокруг, но сахарные кубики пошли хорошо. Развлечение получилось отличное.
– Хорошо, что две кобылки, надеюсь, удастся их развести.
– Даааа… можно будет пахать, как в старые добрые времена.
– Устроить конную почтовую службу, без связи большое общество не построить.
– Всё это можно сделать, но сначала нужно сделать так, чтобы эти хотя бы выжили. – Вмешался Андрей. – Так ты, Ваня, взял бы десять человек и сходил бы в конный клуб. Обыщите там всё, возьмите всё, что плохо лежит. Особенно нужен корм для лошадей. Ну и сёдла, хотя бы четыре, и всякое обмундирование. Кто-нибудь умеет обращаться с лошадьми? – Несколько утвердительных ответов. – Сходите, подберите, что требуется для езды верхом на этих лошадках, когда они отъедятся и наберутся сил.
Большая часть любителей лошадей ушла и им, лошадям, удалось вырваться из удушающего круга людей. Сахар решили им больше не давать, так что они отправились к кустам, выросшим близ железнодорожного полотна, пытаться забить желудок мелкими, но свежими, не то что еда людей, листиками.
Андрей не пошёл снова в поля, он забрался на одну из лежанок на платформе, которая шла сразу за дрезиной, чтобы поспать немного. Уже закрыв глаза он почувствовал чьё-то горячее дыхание около уха.
– Нет у меня больше зерна, не проси. – В ответ раздалось тихое ржание и его осторожно толкнули в плечо.
– Дай мне поспать, хорошо? – Лошадь не согласилась и снова мягко толкнула его мордой. – Нет у меня еды для тебя. Что ж ты хочешь? – И тут он догадался.
Трудно сказать, можно ли понять, когда у лошади довольное выражение лица, специалисты, наверное, понимают, но Андрей даже не открывая глаз понял, что угадал и минут через пять был оставлен в покое. Правда всё то время, что он спал, до момента, когда его позвали есть, эта лошадь почему-то так и не отошла от него.

Когда начало смеркаться, состав был уже собран, лошади накормлены найденным зерном, все были готовы отправляться. Ночной переход обещал быть простым: весь путь дорога шла прямо, без существенных ответвлений, без больших мостов, только в одном месте новое шоссе шло над железной дорогой, так что сложных стрелок, которые всегда портили жизнь, не ожидалось.
Проверив, что ничего не забыли, Дмитрий отдал команду выдвигаться. Шестеро добровольцев пошли за поездом, чтобы не торопясь вести лошадей по шпалам. Появление этих друзей человека развеселило людей, дало им дополнительную надежду на то, что жизнь не кончилась, что всё ещё можно восстановить. Потому сумерки заполнялись разговорами, мечтами, фантазиями и воспоминаниями о лошадях. Люди были заняты делом, не скучали, а скука – опасный враг в таких поездках. Так что сложилось всё удачно, думал Андрей.
Дрезина медленно тянула состав, утяжелённый цистерной, Марату требовалось лишь одним глазом следить за механизмами, что позволяло наслаждаться неполной тишиной весенней ночи, наполненной невидимой деятельностью птиц, неявным раскрытием деревьев и кустарников, тайной жизнью придорожных канав. Он даже тихонько насвистывал, надеясь, что птицы услышат и прилетят к нему на дрезину.
Почти вся ночь прошла тихо и спокойно, поезд проехал около тринадцати километров, когда впереди, там, где шёл авангард, раздался какой-то шум. В тот же миг, Марат, по команде Дмитрия, вырубил дизель, дрезина дёрнулась и тут же остановилась. Впереди на путях замелькали огни фонарей.
– Кажется, это наши.
– Разведчики вернулись, не к добру это…
– Кого-то встретили?
– Пути заняты поездом?
– Или какой-нибудь мост развалился…
– Тихо вы, сплетники, давайте выясним, что там.
Действительно это возвращались разведчики, но не всей группой, только семеро. Авангард хотел было тоже послушать, что случилось, но их отослали обратно. Главным в этот раз был Виктор, чему Андрей обрадовался, так как он мог обстоятельно всё объяснить. Все собрались на полотне между платформой и первым вагоном, самом удобном месте, где больше всего людей могли бы слышать рассказчика без необходимости повышать голос. Нетерпение росло.
– Что там? Рассказывайте уже!
– Мы спокойно дошли до Татьянино, как вы знаете, это уже Гатчина, всё было в порядке, пути целы, пусты, мусора практически нет – никаких проблем в целом. Как договорились, мы там остановились, но солнце ещё не село и я решил, взяв троих добровольцев, дойти до Гатчины-Варшавской – там совсем небольшой перегон, но место уже другое, не новостройки, а парки начинаются, исторический центр. Дошли мы уже затемно, но это усилило впечатление. Огни, много огней. Костры, электрический свет фар. На вокзальной площади, между железной дорогой и парком. И много людей. Все в коже. С железными бляшками, как байкеры или металлисты – не знаю, как точно. С машинами, музыкой. И оружием. Их там реально много. Я оставил там трёх дозорных наблюдать и вернулся обратно, чтобы вас предупредить. Нам не проехать. Гатчина занята.

Глава 12

Новость, принесённая из глубин ночи, поразила до глубины души. Гатчина – мечта, цель путешествия, если не сказать всей жизни, место реализации всех надежд. Гатчина, которую в мыслях уже не просто обжили, а поделили между собой, как делят шкуру неубитого медведя, решив, кому какие места достанутся. Многие часто бывали в Гатчине до пандемии, хорошо знали город и потому могли предметно обсуждать и спорить, кто что хочет получить, где поселиться лучше. И вот вдруг им говорят, что мечта рухнула, что не будет ничего из того, к чему они стремились последние недели, фантазии лопнули как воздушный шарик от лёгкого касания иглы.

– Что же нам делать?

– Возвращаться, что ли?

– А мы не можем их просто перебить? – Так спрашивали те, кто не участвовал в вывозе университетской группы.

– Давайте сначала успокоимся, спокойно подумаем, выясним ситуацию подробнее. Может быть они там не живут, а просто проездом остановились, переночуют и отправятся дальше.

Дмитрий собрал военный совет на дрезине. На передней оси стоял дизель и электродвигатель, на задней – топливный бак, а по середине оставалось большое пространство закрытое лёгкой крышей. Именно там и собралось семь человек, чтобы решить дальнейшую судьбу общины.

– Прежде всего, не нужно горячиться и торопиться. – Открыл собрание Дмитрий. – Нужна качественная разведка. Посмотреть кто это, сколько их, что у них есть и так далее. Может, действительно это кочевники и они завтра уйдут.

– Даже если они уйдут, – Парировал Виктор, – то точно так же могут вернуться, а защититься мы вряд ли сможем.

– Ну… если у нас будет месяц, хотя бы две недели, то мы успеем укрепиться, осесть и нас будет очень трудно выбить.

– Это съест очень много ресурсов, много времени, – встрял Андрей, – тратя все усилия на оборону мы не сможем развиваться. Скоро весна полностью вступит в свои права и нам бы пахать поля и сажать хлеб, овощи, а не воевать.

– Да, я понимаю, но каковы ваши предложения?

– Я согласен, что нужно провести разведку, – подал голос Кирилл Петрович. – Нужно понять, с кем мы имеем дело. Думаете, мы не сможем с ними подружиться? Может быть можно устроить, как минимум, союз или вообще одну общину? Любят они машины, если она байкеры – пусть совершают рейды, а мы будем сидеть на месте, на земле, строить другую сторону жизни. Ведь рейды нам тоже будут очень нужны, так?

– Чтобы понять, можно ли с ними договориться, нужна разведка.

– Всё в неё упирается, получается. Что тогда сейчас обсуждать?

– Кого посылать в разведку, какими путями. И что в это время делать остальным.

– Мы можем кое-что предположить об этой группе. – Негромко заметил Андрей.

– Что же? – Удивился Дмитрий.

– Помните, когда мы переезжали шоссе, по нему проехала колонна машин? Вы задумывались, куда они едут? Это шоссе упирается прямо в Гатчину. Да есть окружная, но люди, которые выезжали из Петербурга этой дорогой – куда они могли ехать? Вряд ли очень далеко, конечно, может быть, из Луги, но вероятнее – из Гатчины. Также маловероятно, что они из какого-нибудь села или фермы, слишком много машин.

– Правдоподобное предположение, но что нам это даёт?

– Пока не знаю, но любое знание о противнике полезно. Кое-что об их настроениях можно предположить, о том, что у них в голове.

– И что же у них в голове?

– Видели, как они ехали? У них много пафоса, понтов, показухи. Это проявляется и в том, что рассказали разведчики. Пир во время чумы, а не попытка выжить. Они безумствуют в последние дни, а не пытаются возродить цивилизацию – заманчиво, но бесперспективно. Я ставлю на то, что они не захотят менять свой путь и присоединяться к нам.

– Неизвестно, кто к кому присоединится: их может быть больше, чем нас. И они явно сильнее в военном плане.

– Сила не всегда решает, но предлагаю обсудить другое. Все согласны, что нужно посылать разведчиков. Разработаем им маршруты и будем ждать. Где ждать? Сейчас мы стоим на довольно открытом месте, мне тут не очень уютно. Нас, наверное, можно увидеть с шоссе, а учитывая такое непоседливое соседство… Я бы предложил куда-нибудь сдвинуть состав.

Обсуждение переключилось на этот непростой вопрос. Разгорался новый день и состав действительно стоял на небольшой возвышенности. Они пересекли реку Ижору – ту самую, известную благодаря Александру Невскому, но значительно выше по течению, тут она ещё совсем не широкая, – и остановились в самом начале Гатчины, можно сказать в пригороде. С одной стороны железнодорожного полотна серела наполовину заброшенная деревенька, зато с другой – элитный коттеджный посёлок не первой свежести. Элитность, правда, несколько сомнительная: весь участок земли застроили практически одинаковыми домиками, да, красивыми, но два десятка одинаковых домов – это уже массовость, а не элитарность. Цены, видимо, остались элитными, потому не все коттеджи выкупили и часть до сих пор смотрела на печальный мир пустыми глазницами окон без штор. А вокруг домиков бурела голая земля, только изредка покрытая лоскутками газонов. Весь посёлок прозрачен как весенний лес, с железной дороги легко можно было разглядеть часовенку, что стояла около шоссе.

В этом месте не было никаких ответвляющихся путей, некуда свернуть до самой Гатчины. Оставалось только два варианта: вернуться назад, куда-нибудь, где шоссе дальше и можно прикрыться деревней, или вперёд, глубже в город, в его промышленный район, где состав легко затеряется в заводской архитектуре.

– Удобнее, конечно, проехать вперёд, проще засылать шпионов, но там почти везде вдоль железки идут дороги.

– По той дороге мало ездят. Если наши соседи соберутся снова в рейд, они, скорее всего, поедут другим путём.

– Скорее всего – нам этого достаточно?

– Нахальство берёт города. Или как там говорят? – Подал голос Андрей, мало участвующий в обсуждении. – Давайте доедем до Татьянино. Встанем с дальнего краю, но так, чтобы строения станции нас прикрывали. Дрезина совсем низкая, её вообще не заметят. Не думаю, что их сильно интересует железная дорога, не будут они приглядываться, что там и как. А все магазины около станции, я думаю, давно разграблены – нет повода появляться в том районе. Отправлять оттуда разведчиков – проще простого. Когда очертим зону окупации, определим, куда можно будет засылать наших мародёров.

– Может быть и неплохая идея… больше мест, куда можно спрятать состав всё равно нет. Лишь бы доехать.

– Ночью. Отправим разведчиков, чтобы следили за основным лагерем байкеров, расставим дежурных на каждом переезде, чтобы сигналили, если кто-то захочет переезжать железку.

– Их сигналы заметят.

– Не обязательно. У нас где-то есть ящичек с лазерными указками – вот они и пригодятся. В чистом воздухе лазер не виден, только та точка, на которую он падает.

– Я видел сам луч лазера…

– У нас часто, особенно в городах, воздух пыльный, свет лазера в нём преломляется, потому его можно увидеть, если же лазеру ничего не мешает, то он не рассеивается, весь долетает до цели, а потому никто вокруг не увидит. Можно стоять за километр и сигналить, только нужно точно метиться, – будет только красная или зелёная точка и всё. Сейчас воздух чистый: машин практически нет, заводы не работают, никто воздух не загрязняет микрочастицами. Лишь бы тумана не было – вот в нём лазер отлично виден, конечно. И в дыму.

– Уговорил. Значит ищем указки.

– А с тем, чтобы отправиться в Татьянино никто не спорит?

– Похоже нет, считаю, риск оправдан.

– Хорошо. Значит за дело!

– Я возьму двух человек и дополнительно смажу все колёса, чтобы не скрипели. – Марат сразу же бросался в бой.

– Нет, сначала нужно поесть, обильно поесть – следующей ночью будет не до того. А что там дальше – не известно, а силы нужны.