«Последнее лето» kitabından alıntılar, sayfa 3

Кто перед тобой гнется, тот и перед бедой согнется.

Беда дней не выбирает, когда приходит, тогда и приходит.

Смерть человека, одетого в чужую военную форму, не может восприниматься на войне как несчастье.

Но теперь от него ждали отчета уже не в поступках, а в мыслях и чувствах. А за этим, если поглядеть в корень, стояло желание вместе думать и вместе решать.

Храбрый - это не тот, кто убить способен, а тот, кто убитым быть не боится.

– Когда все время впритык, не так видать. А маленько отойдя, глазам не веришь

Обостренный отчаянием инстинкт самосохранения далеко не всегда спасает человека, иногда, наоборот, губит как раз в ту минуту, когда он сам уже считает, что спасся.

Человек, не знающий или считающий, что он не знает страха смерти, не может разумно управлять войсками. Не испытывая страха смерти сам, он не будет знать, чего можно и чего нельзя потребовать от подчиненного. А когда приказываешь, необходимо знать, какое место занимает страх при исполнении твоего приказа.

– Ну что ж, м-может быть, кому-то из них и совестно, т-тем более в г-глубине души. Но второй фронт они откроют не п-потому, что им с-совестно, а п-потому, что им это н-нужно.

– Так думать проще всего, – сказал Синцов. – Только жить при этом как-то неохота.

Есть женщины, которые даже испытывают необходимость чувствовать себя сильнее мужчины. Она знала женщин, для которых как раз это составляло главную остроту счастья, но сама не принадлежала к ним. Жизнь на правах сильнейшего изнуряла ее бессмыслицей душевного неравноправия.