Kitabı oku: «Рассказы мрачного странника», sayfa 2

Репортаж

– Ты не обязана была со мной ехать, – сказал Алексей, репортер столичной газеты «Вестник», сидя за рулем подержанного «Форд-Рейнджер», взятого напрокат в Сургуте.

– Знаю, но мы так мало проводим вместе время, к тому же я никогда не была в Сибири, тем более в тайге, – смахнув с глаз белоснежный локон, ответила Надя.

– Слетала бы лучше в Турцию, отдохнула.

– Свой отпуск я хочу провести с любимым мужчиной. Знаешь, с милым и рай в шалаше.

– Как бы твои слова не стали вещими, – ухмыльнулся жених прекрасной девушки.

– Да брось, я читала про «Лунклэк», наверное, единственное сельское поселение за Уралом, чья численность населения только растет. Как думаешь, почему?

– Сектанты, определенно, жить почти в пятистах километрах от крупного города, по сути, одни в тайге, кому это нужно? Я тебе уверенно говорю – секта.

– Слушай, но все равно интересно!

– Очень! – Леша сделал саркастическую гримасу. – Если бы не тот прокол, я сейчас не мотался по всей стране.

– Забудь уже про него. Зато мы вместе путешествуем, правда, неплохо? – Надя многозначительно приподняла бровь.

– Конечно, любимая.

Разбитая асфальтированная дорога кончилась с последним населенным пунктом, еще сотню километров придется преодолеть по грунтовке в окружении хвойного леса, разбавленного березами, кустарниками, всевозможными полезными травами и мхом. Удивительное место, после огромного мегаполиса оно чарует своей девственной чистотой и уединенностью, а какой воздух! Вот пробежала белка, вспорхнула, испуганная ревом мотора птица, а где-то впереди дорогу перебежал сохатый. Заглушив двигатель, разлив по кружке чай из термоса и непременно кинув в завар только сорванной хвои, сидя на траве, в тишине можно насладиться музыкой леса.

Практически ровная поверхность пути свидетельствовала о работе трактора или бульдозера, отвалом убирающего неровности грунта, и свежая неглубокая колея от грузовика тут же говорила о востребованности данных мер. Однако все равно поездка заняла куда больше времени, чем того ожидали влюбленные.

– Ну вот, наконец-то! – впереди показались огни уличного освещения. – Я уж думал, будем ночевать в машине.

– Смотри!

На пути, словно из неоткуда, появился человек в дождевике, явно намеревающийся поймать единственную попутку.

– Милый, остановимся?

– Не к добру ночные спутники.

– Ладно тебе, он точно из местных, расспросим его обо всем, а заодно и где можно остановиться.

– Как скажешь, только я предупреждал.

Заскрипев тормозами, «Форд» остановился, задняя дверь пикапа открылась, приглашая подмерзшего путника в теплый салон. Мужчина, чьи волосы давно коснулась седина, откинув капюшон, вежливо поклонился и ловко запрыгнул на пассажирское кресло. Двигатель снова начал набирать обороты, а Надя тем временем попыталась завести диалог первой.

– Здравствуйте! Вы, наверное, живете здесь? Как вас зовут?

Незнакомец улыбнулся, расстегнул плащ и показал пальцем на потрепанный бейдж: «Сергей Федорович Филатов, лесник сельского поселения „Лунклэк“».

– Очень приятно! А я Надя, мой парень Леша, мы журналисты из Москвы, должно быть, слышали о нашем скором приезде?

Нежданный попутчик, все так же добродушно улыбаясь, кивнул головой.

– А вы не из разговорчивых.

Лесник открыл рот, продемонстрировав обрубок языка. Надя вскрикнула, Алексей с испугу вдарил по тормозам.

– Какого черта!

Сергей озадаченно успокаивающе выставил руки вперед, сигнализируя о добрых намерениях и аккуратно из-за пазухи достал тетрадь с огрызком карандаша и стал активно вырисовывать свои каракули: «Простите, что напугал вас, я немой, язык отняли из-за рака. Не советую вам курить».

– Господи, вы все-таки осторожней с такими жестами.

– «Еще раз извиняюсь, я общаюсь больше с животными, чем с людьми, поэтому забываю многие манеры. Вам нужно найти кров, езжайте к администрации, я покажу».

– Вот уж спасибо, – Надя намеренно радостным тембром попыталась снять напряжение первого знакомства.

Показывать дорогу и одновременно писать проводник не мог, сведя расспросы на нет. Вскоре москвичи причалили к еще советскому зданию управления поселком, украшенному характерной символикой власти рабочих и крестьян. Несмотря на годы, дом находился в идеальном состоянии, демонстрируя проявленную о нем заботу. Вообще беглый взгляд на округу изумил молодую пару – чистота, аккуратные срубы, кирпичные дома, менее богатые из которых, обшиты сайдингом, асфальтированные тротуары, составленные из плит дороги, красивые лужайки. Увиденное значительно отличалось от привычной картины захолустья.

Не успели захлопнуть дверь автомобиля, как из администрации буквально вылетел спортивного вида парень приятной наружности в деловом костюме.

– Дорогие гости, здравствуйте! Мы уж не надеялись увидеть вас сегодня, однако судьба благоволит к нам, и вы здесь! Я Станислав Евгеньевич Громов, глава общины счастливых людей и ваш экскурсовод на ближайшие два дня.

– Здравствуйте! Мы, правда, хотели уехать завтра к обеду, – скептически отметил Алексей.

– Протестую, вы просто обязаны остаться на наш праздник Летнего солнцестояния, поверьте, такого нигде и никогда не увидеть.

– Милый, Станислав Евгеньевич прав, давай останемся, будет отличный материал для репортажа!

– Хм, может, и в самом деле стоит взглянуть.

– Вот и отлично, не пришлось даже уговаривать! Так, хватит болтовни, где мои манеры, вы устали и хотите есть, прошу следовать за мной. А жить вы будете вон в том здании, – мэр указал на соседний двухэтажный дом, – седьмая комната. Демьян, отнеси вещи замечательных молодых людей в номер. Ай да за мной.

Насвистывая какую-то старую мелодию, Громов повел пару в единственное в поселке кафе «Теплый очаг», чья вывеска неброско, наоборот уютно, приглашала внутрь.

– Странный он какой-то, лесника назвал Демьяном, а к нам обращается, будто старше нас лет на двадцать, а сам чуть ли не моложе нас.

– Я же говорил сектанты, они все не в своем уме, особенно раздражают лицемерные улыбки.

– Хватит тебе, зато какое гостеприимство.

– Я посмотрю на тебя, когда он начнет вырезать твое сердце.

– Иди в задницу, Леша.

Небольшое заведение в свете тусклых ламп навевало дремоту. Деревянная, ручной работы мебель, чучела животных и мерно гудящий советский холодильник составляли первоначальный антураж. Пышная официантка в скором времени поднесла жаркое из свинины и три пинты темного густого пива. Помимо приезжих с сопровождающим, в столь поздний час в зале сидел один старик, искоса посматривая на молодежь.

– У вас здесь свое хозяйство? – начал формировать репортаж Алексей.

– Да, стараемся, поросята, быки, коровы, птица в еду и на продажу, норки для ценного меха. Также у каждого есть свой огород и одно общинное поле. А Тайга дает нам прекрасный дикий мед, душистые травы и вкуснейшие ягоды, из которых, между прочим, получается вкуснейшая настойка!

– Пиво тоже сами делаете?

– Никогда такого не пробовали?

– Если честно, ни разу.

– Местный рецепт. В следующем году хотим высадить виноградники.

– В тайге? – удивилась Надя.

– Поверьте, здесь поразительные места.

– Только в этом секрет разрастания поселения? – с ноткой сарказма вопросил журналист, явно сомневаясь в успехе предприятия, в отличие от качественной «промывки мозгов» будущим аколитам.

– Отчасти, но прежде всего в людях, мы никакая-то там безумная секта, – Громов посмотрел прямо в глаза скептику. – Мы не грезим апокалипсисом, не проповедуем об исключительности нашей веры, не занимаемся содомией, напротив, мы сообщество старых друзей, понимающих, что в гармонии и взаимовыручке сможем обустроить быт наилучшим образом. У нас есть агрономы, инженеры, художники, предприниматели, просто старательные работники, по отдельности им не добиться успеха, но вместе, результат прямо за окном.

– Безусловно, вы говорите все здорово, только я навел кое-какие справки, более половины жителей приезжие, среди них есть и довольно богатые люди, как вам удалось убедить их остаться? Взять, к примеру, нас с Надей, мы не очень-то горим желанием сменить Москву на поселок в Сибири.

– Вы пока так рассуждаете, поживите здесь день, все увидите своими глазами и, быть может, передумаете, – лукаво произнес глава.

– Спасибо, но нет, простите, мне нужно отклониться.

– За барной стойкой направо.

– Спасибо.

Стоило Алексею войти в отхожую, как угрюмый старик направился следом. Громко, хлопнув дверью, он буквально кинулся к газетчику, едва успевшему закончить дело.

– Бери свою девчонку и беги отсюда, – шепотом процедил дед.

– Что простите?

– Он все врет, не верь ни слову, вам грозит страшная опасность.

– Какая?

– Саныч, отстань от парня, – в проеме с игривым видом появился Громов.

– Да, извините, что-то меня развезло.

– Иди домой проспись, старый пройдоха.

– Слушаюсь, господин.

Сев вновь за столик, первым молвил мэр, глядя на смущение молодого писаки и его невесты.

– Местный сумасшедший, он хороший мужик, рукастый, но иногда в мозгу что-то перемыкает и ему начинает мерещиться угроза, то леший в лесу, то соседи замышляют недоброе. Не обращайте на него внимания, будьте уверены завтра он и не вспомнит какую чушь нес.

Плотно отужинав, задав ряд менее важных вопросов, путники наконец-то добрались до ночлега.

– Милая, мне наша ситуация напоминает какой-то дешевый фильм ужасов.

– Ты чересчур драматизируешь. Сейчас на дворе не 90-е, если бесследно пропадет репортер, здешние места быстро заполонит полиция, кому нужен такой бардак? Тем более ты наводил справки, тут были убийства, пропадали люди?

– Нет.

– Родной, ты просто переутомился, давай спать.

– Только лишь сон и ничего более?

– Ну я даже не знаю… – возбуждающе прикусила губу Надя.

– Иди ко мне, моя напарница.

– Ох, ты меня покорил.

***

Следующий день прошел в бесконечных расспросах и наблюдениях за жителями странной деревушки. С самого утра, покинув домашний очаг, таежники в бодром расположении духа расходились по работам. Посещая одно предприятие за другим, парочка только и удивлялась слаженностью действий трудяг и их анахронизму в одежде и методах производства, хотя кое-где встречались и новые машины. Этнически большинство населения составляли русские, второе место занимали ханты, а третье делили между собой прочие народности. Из всех только коренные жители тайги носили национальные наряды, разительно выделяясь на фоне других. Тем не менее никакого языкового барьера не наблюдалось, наоборот каждый мог помимо русского свободно объясняться на хантыйском, в очередной раз поражая корреспондентов. В обед юных гостей пригласили за общий стол, где места занимали наиболее уважаемые жители поселка, среди знакомых лиц был только Станислав Евгеньевич. На расспросы, что заставило их обосноваться здесь, все отвечали примерно одинаково – «нам нигде и никогда не было так хорошо, как здесь».

– А были ли вообще те, кто не оставался?

– Смешной вы юноша, – сказала девушка определенно моложе оппонента. – Таких было множество, мы никогда не держим насильно здесь.

Порядочно перекусив, влюбленные журналисты продолжили обход, однако ничего принципиально нового не увидели. Ближе к вечеру на просторной лужайке на окраине поселка началась подготовка к празднеству. Сразу бросились в глаза каменные изваяния, отдаленно напоминающие человеческую форму, не замеченные ранее.

– Что это? – Надя поинтересовалась у повара, с усердием шинкующего картошку.

– Мы называем их Таежными идолами. Не рукой человека созданы они, здесь потрудилась сама Тайга.

Когда еда и питие наполнили чаны, а вся утварь загромоздила массивные столы, под светом костров и блеска диковинных украшений начался праздник Летнего солнцестояния. Возглавлял действие старый хантыйский шаман, авторитетом, судя по оказываемому ему почтению, превосходивший самого мэра. Песни, пляски, музыка, игры, приправленные обилием алкоголя, все делало языческое гуляние чрезвычайно веселым. Колдун тем временем разливал особое зелье, и вот очередь дошла до гостей, которых как выяснилось, было не только двое.

– Отказаться, я так понимаю, нельзя?

– Брось милый, посмотри все живы, здоровы, к тому же ты в свое время столько дури перепробовал, что теперь тебя вряд ли чем удивить.

– Эх, была, не была.

Но удивиться пришлось, картинка поплыла, а цвета наполнились диковинными красками. Глядя на шамана и его приспешников, Леша теперь видел не только людей, но и тени животных, их родовых духов. В вакханальном угаре журналист потерял Надю из вида, а веселье продолжалось. Вот его закружила в танце одна, перехватила другая, третья уже целует в засос, он пробует оттолкнуть ее, но вяло. Внезапно слышится треск деревьев, Алексей наконец спихнул любвеобильную особу и уставился на источник шума – через лес пробирается что-то большое, медведь? Нет, гораздо крупнее, разум обволакивает туман, буйство плясок продолжается, как будто остальные не видят надвигающейся угрозы. Ближе и ближе, и вот из тьмы, прямо в него впиваются два больших и жутких зеленных глаза. Репортер бежит сломя голову, а в голосе громом разносится:

– Недостоин, недостоин, недостоин…

***

Очнулся московский Ромео в уютной постели своего номера. Привстав, он сразу же обхватил голову руками.

– О… Боже, как же болит башка. Надя, я же говорил не стоит жрать эту дрянь.

В ответ тишина.

– Надя, ты здесь? Надя?!

Быстро одевшись, Алексей стремглав выбежал на улицу, в груди отчетливо била тревога, случилось нечто непоправимое. Расспрашивая прохожих, он довольно быстро узнал, что его спутница сейчас сидит в баре. Пить с утра, без него? Но главное жива! Однако чувство тревоги все не отпускало. Залетев в трактир, он застал ее в окружении мужчин и девушек, а скорее друзей и подруг, так непринужденно она вела с ними беседу. Заметив на себе взгляд некогда будущего мужа, она дала знак всем умолкнуть.

– Леша, привет! Ты, наверное, расстроился, не увидев меня рядом?

– Еще бы! Хоть бы записку написала.

– Прости, я сама не своя после вчерашнего.

– Ничего, главное, что с тобой все хорошо.

– Более чем.

Окружающие почему-то громко засмеялись, как будто она отпустила колкую остроту, все, кроме старика.

– Милая, нам пора ехать, – как-то рассеяно проговорил горе репортер.

– Тебе пора ехать. Еще раз прости, что говорю так, сейчас и в данном месте, но во мне уже давно кипит желание открыть правду, нам пора расстаться, я не люблю тебя и, чтобы размолвка прошла для нас легче, я останусь здесь на какое-то время.

– Надя, ты что такое говоришь?! Тебя должно быть накачали какой-то дрянью, немедленно убираемся отсюда!

Леша попытался взять ее за руку, но путь к ней перегородил здоровяк, серьезно заявив:

– Парень, девушка сделала свой выбор, оставь ее.

– Какого хрена ты лезешь?! – в ярости бросил отверженный. И тут же получил удар под дых.

– Оля, пойдем, пусть свыкнется, бармен налей ему за мой счет, но не сильно много, он должен быть в состоянии покинуть нашу землю.

Придя в себя, ошеломленный чужак рухнул за стол, где его уже поджидало полбутылки горячительного. Слезы наворачивались на глаза, сердце и разум не хотели принимать происходящее. На плечо легла сухая рука старца.

– Забудь про свою возлюбленную, ее в нашем мире больше нет, осталась лишь оболочка.

В памяти всплыли странности вчерашнего вечера… но этого не может быть!

– Ч-ч-что ты пытаешься сказать?

– Хочешь верь, хочешь нет, но я поведаю тебе историю здешних краев. Вслушайся. Не знаю за другие, но в Тайге есть такие места, где граница между мирами очень тонка, и, если знать, как действовать, можно временно разрушить препятствие. Столетия назад, еще до колонизации ханты провели обряд, вызвав в наше измерение нечто древнее и могущественное. Подробности сделки я не знаю, также и что существо потребовало взамен, однако, есть легенда о пропавшей казачьей сотне, но утверждать не ручаюсь. С тех пор люди населяющие «Лунклэк» не могут умереть по-настоящему, их душа перемещается во что-то вроде Лимба, некогда описываемого Данте Алигьери, где ждут своей очереди вернуться к живым, когда демон, которого глупцы считают божеством, выберет подходящую жертву…

– Бред, сплошной бред.

– Тебе не стоит повторять мою ошибку, беги отсюда сломя голову и не возвращайся, пока он не передумал.

– Да кто – он?!

– Злой дух, Нечистый, ты видел его вчера, не отнекивайся, не строй из себя идиота.

– Нет, мне все померещилось, вы все здесь в сговоре, точно, а она под наркотиками, я вызову полицию, каждый из вас, мерзавцев, сядет!

Алексей, бросив недопитую выпивку на столе, как и единственного разумного и доброжелательного собеседника, стремглав выскочил на улицу и тут же уперся в Громова.

– Ты!

– Вы! Юноша, не зарывайтесь! Мне уже двести с лишним лет.

– Кончайте цирк! Что нужно, денег?! Я достану! Сколько?! Назовите цену!

– Послушайте, мне уже доложили, что старый дурак все растрепал, кончайте нести вздор, пусть тяжело поверить, однако ситуация такова.

– Но такого же не может быть…

– Еще как может. Только даже если напишите статью, в нее никто не поверит, вы сами-то отрицаете зримое собственными очами.

Несчастный не сразу смог ответить, переваривая тяжесть информации, которую два дня назад посчитал бы колонкой желтой газеты. По его щеке скатилась одинокая, но полная боли и отчаяния слеза.

– … Я могу ее вернуть?

– Не на вашем веку, ее очередь настанет лет через сто, не раньше.

– Будьте вы прокляты!

– Уже поздно родной, поздно.

***

Срочные новости! Репортер столичной газеты «Вестник» Алексей Николаевич Родионов, вооружившись охотничьим карабином «Сайга», убил тринадцать и ранил двадцать одного жителя поселка «Лунклэк», пока не был застрелен местным лесничим Сергеем Федоровичем Филатовым. Среди убитых значится и его невеста Надежда Витальевна Скорикова.

Затворник, чудовище и отражение

Сколько себя помню, правда, сложно назвать точное число, я всегда жил здесь, в кромешной тьме неведанного мира. Я не знаю ни своих родителей, ни своего имени, хотя подозреваю, что я человек, если судить по моим рукам и ногам. Единственным источником света служит дыра в стене размером не больше указательного пальца, не раз попробовал посмотреть в нее, но мне никогда не хватало самой малости, чтобы дотянуться. Пытался подставить стул, выстроить в один ряд книги, но все равно загадочное отверстие оставалось для меня недостижимым. Может это и есть солнце? Вряд ли, однако, полностью исключать догадку нельзя. Единственным моим развлечением, помимо ловли крыс и изготовления из их костей фигурок и безделушек, является чтение. Поразительно, но я умею читать, возможно, с самого рождения, а быть может сами боги научили меня, или не всегда было здесь мое место, кто знает. Очередная загадка, как и умение говорить, ведь нельзя читать без знания языка, или нет? Хм. Чуть не забыл, у меня есть друг – Жуль Верн, думал сначала назвать его Эреб, в честь повелителя вечного мрака, что господствует в моем крае, но вовремя сообразил, что тот может рассердиться, так что мой ручной крыс получил имя в честь свидетеля приключений Сайруса Смита и его товарищей на таинственном острове. Вот бы и мне там оказаться, осточертела вечная ночь и ограниченная земля, которую можно обойти за двести двадцать три шага. А единственный ручей, пробивающийся из круглой железной штуковины, с трудом может напоить меня и Жуля, интересно как его братья по крови справляются. Если только они способны покинуть мой мир, в чем я не раз подозревал их, даже пытался расковырять их норы, но лишь обломал несколько ногтей. Эх, были бы у меня инструменты, непременно бы докопался до истины. Особенно меня смущает ведущая наверх лестница, обычно она должна вести к двери, но там лишь камень. Иногда мне кажется, что моя обитель – тюрьма, только я не совершал преступлений, или уже забыл о них, а виновен ли человек, если не помнит того, чего сделал?

Мое утро начинается с зарядки, в одной книге сказано, что она обязательна, а если так пишут, значит так суждено делать. Затем ем крысиное рагу, правда немного стесняюсь перед Жулем, но он сам его ест, значит, не обижается на меня. В его состав входит мясо и зелень, что обильно произрастает на камне. Подкрепившись, молюсь всем богам, которых знаю, хоть и ни разу не видел их, и читаю одну из моих двадцати книг, которые, с гордостью признаюсь, – знаю наизусть. В обед ставлю ловушки для племени моего друга, а если лень, просто ловлю руками, я очень ловок, не зря же делаю зарядку. Приманкой служит, что и всегда, – плоть убитых мною грызунов, реже особо мясистые пауки. После очередной трапезы мы с моим маленьким другом играем, а когда свет меркнет, ложимся спать или мечтаем о другой жизни, на острове или на борту «Арго» с лихими моряками, бороздя просторы бескрайних морей и шагая по неизведанным берегам в поисках Золотого руна. Так шло изо дня в день, пока однажды я не услышал странный стук сверху.

Мое крохотное солнце уже светило, когда мои уши почуяли странный грохот. Такого не было никогда. Первая мысль – крысы, а то и того хуже – жуки объявили мне войну. Я принял боевую стойку и выставил вперед костяной нож. Однако шум стих, оставив меня в раздумьях. В тот день я даже не стал охотиться, довольствуясь запасами, так велико было мое потрясение. На следующий день звуки усилились, я забился в угол, ожидая угрозы, но вновь никакого вторжения. Напрашивался вывод, что мой какой-то поступок разгневал Зевса, ибо, наверное, так гремит гром, и, вот незадача, знать бы какой? Мольбы остались тщетны, на третьи сутки камень, в который уперлась лестница, задрожал, к своему ужасу, я понял, нечто пытается пробиться ко мне. Должно быть, гигантский червь прознал о моем существовании и готовиться пожрать меня, как и некогда я его сородичей! Гадкие доносчики, не стоило проявлять жалость и отпускать самых малых из их рода! Удар, еще удар и внутрь пробился свет, ярче которого мне не доводилось видеть. В панике я спрятался во тьме, оставаясь безмолвным наблюдателем творившегося чуда. До меня донесся грубый голос.

– Проход пробит, мэм.

А следом ангельский.

– Интересно, зачем его замуровали?

Что делать? Кто это? Боги, демоны или… другие люди. Однако я не смел преступить порог мрака. От переизбытка эмоций мой рассудок провалился в забытье. Очнулся же от того, что Жуль бегал по моей голой груди, пытаясь пробудить своего товарища.

– Всего лишь сон, – облегченно выдохнул, затем вновь напрягся. – Надо бы проверить.

Аккуратно ступая во тьме, мне пришлось в очередной раз подниматься по лестнице, только сейчас в груди что-то беспокойно дрожало, и данное чувство нисколько не нравилось. Дойдя до конца, мои руки уперлись в преграду.

– Фух, все по-прежнему.

Только… нет, камень, где он? Чувствую нечто другое, похожее на стул, – дерево.

– Не может быть!

Все сомнения развеяли донесшиеся голоса. Меня вновь пошатнуло, но на этот раз я совладал с эмоциями. Понимаю речь, значит все-таки люди. И что теперь? Однозначно, более нет необходимости влачить жалкое существование, пришла пора открыть новый мир! Нужно заявить о себе, представиться, но как, у меня нет имени… Ясон, пусть меня зовут так, ведь мне предстоит великое путешествие! Только, как же лучше сделать? Дурак! Вспоминай манеры джентльмена в подобной ситуации.

Я нащупал ручку двери, ибо знал, у каждой двери есть подобный рычаг, она оказалась не заперта. И вновь свет, только иной – желтый, он мигом ослепил меня, оставалось подождать, когда глаза привыкнут. С возвращением зрения – пришло удивление. Смело сделав шаг, я очутился в дивном пространстве в окружении многих солнц и красивых вещей. Вертя головой, последовал за голосами, и они становились все четче, пока бывший узник не оказался в проеме большой комнаты, где потчевали мои новые соседи. Три человека, вроде мужчина и две женщины, и с ними маленький смешной человечек, все уставились на незваного гостя, повисла мертвая тишина, прерванная звоном выпавшей вилки из руки дамы, заставив меня разрешить столь неловкую ситуацию.

– Леди и джентльмен, позвольте представиться…

Девушки закричали, маленький заплакал, сэр вскочил со своего места, Жуль Верн спрыгнул с моего плеча, а я в испуге уже бежал обратно, но никак не мог найти выход и лихорадочно думал, что могло так напугать чету. Внезапно увидев тень, остановился, черт возьми, хватит скакать по дому, пора объясниться! И только я обернулся, как передо мной возникло чудовище, чей лик мог внушить панику самым благородным воинам. Теперь меня самого ноги несли куда глаза глядят. С размаху распахнув ворота – передо мной раскинулся очередной мир, поражающий масштабами, – я замешкался, не хватало воздуха, хотелось вернуться, только делать было нечего, монстр мог гнаться за мной, и я, стиснув пальцы в кулак, продолжил свой путь, пока не упал в беспамятстве.

Открыв глаза, не мог поверить в происходящее. Обилие звуков, множество растений, летающих зверей и большая вода, необъятное ее количество. Все заставляло крепко задуматься, так где же я провел столь долгие годы? Неутешительное умозаключение, почерпнутое из скудной библиотеки, напрашивалось само – моей темницей служил подвал большого дома. А может не тюрьмой, наоборот, спасением от неведомого чудовища, напугавшего почтенную семью и меня самого? В глотке пересохло, я аккуратно на четвереньках подкрался к потоку, склонился и тут же отпрянул. Мерзкая тварь, она поджидала меня там, но нет сил бежать, будь что будет. Время текло, как поток реки, мой преследователь так и не появился. Чего он ждет? Играет? Стараясь мягко ступать на теплую почву, я потихоньку скрылся из вида, вернувшись к берегу совсем в другом месте. Как хочется пить! Очередная попытка. И снова отвратительный лик уставился на меня.

– Чего ты хочешь?! – в отчаянии ударил в жуткую морду, и она разошлась по водной глади.

Поднял руку, монстр повторил движение, почесал голову, урод синхронно сделал также. Чертовщина! Осмелев, высунул язык, и он скорчил рожу. Озарение снизошло внезапно. Однажды, когда пытался посмотреть в заветное отверстие в стене, я упал и сильно поранил ладонь, свидетелем того события остался шрам, гордо красующийся на ладони. Зажмурившись, мне с трудом удалось повернуть кисть, так велик был трепет откровения. Вместе с веками открылось и страшное знание, расставившее все по своим местам.