Kitabı oku: «Лауреаты российских литературных премий», sayfa 8

2014 Ксения Букша «Завод Свобода» (2012)

Через годы проходит история человечества, неизменно сталкивающегося с неприятностями. В Российской Империи могли казнить по воле прихоти, в Советском Союзе – по той же прихоти, казнили и в России последующих лет, порою опять же по прихоти. А люди продолжали жить, поскольку им ничего другого не оставалось. Но вот взят конкретный пример – иллюзорный завод «Свобода». Основанный в сталинское время, он продолжает существовать и в наши дни. Всегда в числе его работников были светлые головы, находившие возможность реализовываться при любых обстоятельствах. Вот о существовании в сложных условиях Ксения Букша и взялась рассказать, поведав от лица множества лиц их непростые истории.

Тяжело ли женщинам работать на производстве? Тяжело, зато почётно. Советским гражданам важнее как раз уважение соотечественников. Не может быть такого понятия – женщина, когда стране нужны рабочие руки. Тяжело ли человеку творческой специальности встать у станка, либо заняться распределением трудовых потоков? Опять же, обществу необходимо именно повышение рабочего потенциала. В такой круговерти ломаются предпочтения – всё смешивается до невозможности отличить одно от другого. Да, некогда интерес государства ставился выше собственного. То было сложным периодом для советских граждан, однако они не унывали, обеспечивая страну всем требуемым для её существования.

Сложнее стало позже. Советский Союз оказался не тот. Человек задумался о собственной личности, отказываясь от служения общему делу. Тогда-то и посыпалась обыденность, отказывая людям в реализации возникающих у них устремлений. Если раньше хватало факта труда, то теперь рабочий желал дать стране нечто новое, исходящее от его индивидуальности. Стремление созидать общее благо осталось, но за счёт отдельно взятых граждан. Нельзя было продолжать прозябать в коллективном стремлении к благу, самому по себе ничему не способствующему. Это приведёт к следующей стадии развития – упадку.

На развалинах советского государства предстояло строить новое. Рабочие завода «Свобода» будут вынуждены заниматься сомнительным трудом. Вместо выполнения оборонных заказов они будут выпускать стиральные машины. И вместо худо-бедно обеспеченного существования столкнутся с условиями рыночной экономики, вынужденные платить за предоставляемые уже им услуги, вроде поставки воды и электричества. Если в стране несколько предприятий начинают душить третье, то какой в этом толк? В Советском Союзе о таком и помыслить не могли, поскольку делали общее дело. Просто теперь каждый оказался сам за себя. Так из изначального стремления к всеобщему благу получилось желания усилить собственную обособленность.

Светлые головы у Ксении продолжали приходить на завод «Свобода». Никто из них не задумывался, что надо сперва наполнить желудок, а потом уже выполнять поручаемые им задания. Но годы шли, оказывалось, чаяния предыдущих поколений работников заключались в тех же устремлениях, только обстановка складывалась вокруг них более радужная. Пусть грозило суровое наказание за невыполненную норму, но тебе всегда могли найти достойное твоего труда место. Потом стало безразлично, лишь бы хотя бы кто трудился. В России же всё оказалось совсем печально – сам завод стал невостребованным. Ксения не развила мысль до конца, но читатель догадался, что на месте завода появился торговый центр, скорее всего сохранивший прежнее название – «Свобода».

Судьбы прошли перед глазами. Они отразили желания и надежды каждого представленного вниманию действующего лица. Не в том беда, что больше человек не является ценностью для государства, а в том, что человек полностью обесценился – не ценимый даже в том случае, когда он способен хотя бы в чём-то оказаться полезен. Проще выжать соки и выбросить.

2015 Сергей Носов «Фигурные скобки» (2015)

Скобки открыты.

Давайте сделаем допущение – невероятное вероятно. Исходя из данного постулата можно построить сюжет любой сложности. Сергей Носов решил задуматься о наличии магических способностей у людей. Но способностей не трансформирующих реальность и возникающих вследствие неизученных человечеством физических закономерностей, а вследствие особенностей работы человеческого мозга. Например, главный герой «Фигурных скобок» умеет определять, какое двузначное число загадал его собеседник. Подобный навык ничем ему в жизни толком никогда не пригодится, кроме возможности продемонстрировать собственную незаурядность. Именно на таких уникумах строится повествование.

Разумеется, исходя из умения главного героя, Носов, с полным осознанием абсурда описываемых ситуаций, с юмором подходит к каждому эпизоду. Уже само действие, разворачивающееся на фоне создания гильдии магов, выглядит весьма забавно. Надо же, в одном месте собрались умельцы со всей страны, чтобы обсудить возникшую идею объединения, выбрать кандидатов, подсчитать голоса и после этого определиться с руководством. Почему бы и нет, людям с такими способностями тоже нужен свой профсоюз, чаяниями которого они смогут громко заявлять о своих правах.

Носов находит для повествования забавные нелепые ситуации, чаще исходя из игры словами, да опираясь на прочие несуразности. Он упорно объясняет читателю, почему труп считается неодушевлённым, из-за чего его оживить нельзя, а мертвец и покойник – одушевлёнными: их оживить можно. И вот над аналогичными проблемами действующих лиц становится преобладающей осознание невероятного факта – информация, заключённая в фигурные скобки, может оказаться скрытой от чужих глаз. Даже не информация – порой муха, залетевшая в холодильник, исчезает без следа. Какое после такого может быть обсуждение КПД волшебства?

Разобраться с происходящим у читателя получится не сразу, поскольку Носов не всегда развивает сюжет, более забавляя себя и стараясь позабавить читателя, сообщая ему информацию сомнительной полезности. Действующие лица могут долго и плодотворно разговаривать о чём-то постороннем, не придавая значения пониманию, куда это их выведет. Они могут ехать в поезде, забавляясь беседами с попутчиками, после чего читатель наконец-то узнает о чём ему предстоит читать далее, хотя предпосылок к тому в тексте до этого не было. Собственно, магическое сообщество само по себе является необычным завершением пути обыкновенного математика.

Безусловно, писатели не всегда знают о чём они напишут в итоге, начиная подходить к уже написанному материалу с разных сторон. У Носова случилось так, что главный герой оказался уникумом, после в его воображении возникла гильдия, затем идея фигурных скобок, а далее сюжет понёсся вперёд, вплоть до котлет на тарелках и поездках на такси по местным достопримечательностям. Сложенное всё под одну обложку смотрится единым произведением, но читателя всё равно не покидает ощущение, будто ему вместо художественной литературы дали прочитать сборник удивительных особенностей русского языка и всего с ним связанного, включая занятные случаи из жизни его носителей.

Как знать, представь Носов «Фигурные скобки» под видом английского юмора – у него бы получились занятные похождения по миру магии. Однако, русский юмор не высмеивает обстоятельства и не раскрывает их на примитивном уровне. Русскому юмору необходимо сперва более внимательно осмотреться вокруг, дабы наделить себя малой толикой интеллектуальности, выявив различия между нормальным понимаем реальности и тем абсурдом, который без спроса прорывается в нашу жизнь. У Носова получилось наполнить повествование именно русским юмором. Только читатель во время знакомства с «Фигурными скобками» не будет улыбаться – и причина этого в преобладании ноток меланхолии: при хорошей игре неистребимы мысли о доли собственной ущербности.

Скобки закрыты.

2016 Леонид Юзефович «Зимняя дорога» (2015)

Насколько бы человек не старался быть объективным – у него это никогда не получится. Казалось бы, о чём мог рассказать Леонид Юзефович читателю про события времён гражданской войны на территории Якутии? Оказывается, важными для него стали периодически возникающая тема независимости Сибири и желание обелить белого генерала Анатолия Пепеляева. Именно исходя из этого Леонид приводит сохранившиеся свидетельства тех дней. Он по-своему трактует доставшиеся ему документальные подтверждения для его суждений. А как известно – один и тот же текст у двух людей получит различную интерпретацию, сообразно их отношению к действительности.

Наиболее оптимальным решением для понимая некогда произошедшего лучше обратиться к непосредственным участникам. Юзефович воспользовался документами, опираясь на письма, публицистику и художественные произведения, вплоть до выдержек из романа Софрона Данилова «Красавица Амга». Причём, точка зрения Данилова Юзефовича не интересует, как и многое из того, на что следовало обратить внимание. Леонид рассказывает о Пепеляеве и Строде согласно их возможным мыслям, побуждениям и стремлениям. И не так важно, честны ли они были перед другими в словах. Юзефович верит сам и побуждает верить других, словно он не понимает, как человек осознаёт происходящее и насколько склонен негативные эмоции преподносить в оправдывающих выражениях.

Не стоит думать, будто «Зимняя дорога» является романом. Беллетристика на станицах отсутствует. Тут нужно говорить об исследовании исторических документов и личной их трактовки автором, не более того. Юзефович на свой лад пересказывает ему известное, не выходя далее. Поэтому в тексте отсутствует многое из того, о чём читатель хотел бы узнать более подробно. Представленные вниманию Пепеляев и Строд возникают урывками и в разной хронологической последовательности. Тема зимнего похода бедна – состоит из обрывочных свидетельств. Что мог Юзефович изложить – он изложил.

Возможно, следовало понять причины роста напряжения среди якутов, отчего они поделились на белых и красных, как боролись и сколько приложили сил для отстаивания предоставленного им права ощутить собственный контроль над занимаемой территорией. Только зачем этому уделять внимание? Юзефович не стремится разбираться в чём-то ином, кроме имевшегося у него под рукой. Будь он якутом, как Софрон Данилов, то видел бы в противостоянии Пепеляева и Строда иные моменты, а рассказанная им история могла приобрести определённый вес и стать серьёзной аналитической работой. Чего, к сожалению, о «Зимней дороге» сказать нельзя.

Единственное, где Юзефович позволяет себе вольности – это фотографии. Зафиксированные на них моменты Леонид описывает с помощью лишь ему ведомой интуиции. Думается, по такому же принципу он подошёл и ко всем остальным документам, сообразно для себя решая, какие мысли владели людьми и почему всё происходило определённым образом. Остаётся ему верить. Сейчас прошлое понимается в свете наших дней, завтра будет трактоваться иначе. Наглядным доказательством такого утверждения являются аналогичные работы прошлого, под другим углом воспринимавшие тогдашнее противостояние.

Ничего не дав в качестве вводного материала, Юзефович подробно рассказал о жизни Пепеляева и Строда после зимнего похода. Первого посадили в тюрьму, второй стал известным писателем и впоследствии спился. Требовалось ли делать упор на это? Леонид посчитал нужным поступить именно так. Пусть люди боролись за идеалы и горели от повседневности, важнее было показать завершение их жизненного пути, что Леонид и продемонстрировал, посетовав на советскую власть и укорив её.

Хотели одного – получили совершенно другое: в случае главных действующих лиц «Зимней дороги» и в случае самой «Зимней дороги».

2017 Анна Козлова «F20» (2016)

Анна Козлова представила вниманию читателя эротические фантазии от лица больного шизофренией подростка. Насколько они правдивы – пусть судят психиатры. Читателю достаточно понять, насколько может быть отягощена наследственность, выраженная необходимостью существовать при заранее предугадываемых неблагоприятных обстоятельствах. Становится известно, больная на голову мать – супруга преуспевающего бизнесмена, рожает с виду здоровых девочек, в скором времени слетающих с катушек. Не стерпев атмосферы сумасшедшего дома, отец семейства покинул жену и детей, предоставив их самим себе. И выросла из гнилого семени гниль, должная дать жизнь очередному подобию. Так оно и будет, пока же читателю предстоит внимать, как героини повествования удовлетворяют похоть, после развешивая выстиранные трусы.

Для передачи содержания, обозначенного согласно десятого пересмотра международной классификации болезней – F20, Анне хватило одной трети представленного для ознакомления текста, тогда как всё остальное – вольная фантазия уже её самой. Действительно, повествование построено от лица девушки, чья сестра страдает шизофренией. Вскоре читатель поймёт – шизофренией больна и рассказчица. Более того, скорее всего такой диагноз должен быть выставлен их матери, о чём нет никаких свидетельств. Откуда вообще возникло заболевание – Анна не сообщает. Нужно просто смириться и принять за факт – случилось крайне неприятное событие, вынуждающее жить в неимоверно сложных условиях.

Шизофрения страшна не тем, что больные ею люди отличаются в плане психического здоровья. Отнюдь, беда в них самих, не понимающих, каким изменениям подвержено их сознание. Они всё воспринимают реально происходящим. Разве не поверит человек, если перед ним кто-то стоит или ему кто-то говорит? Здоровый человек рано распознает галлюцинации, предприняв меры к устранению. Но шизофреник на такое не способен. Впрочем, нет нужды размышлять огульно, имея по данному вопросу лишь приблизительное знакомство, выраженное чтением той же самой медицинской литературы, на которую должна была опираться и Анна Козлова, сочиняя текст произведения «F20».

Анна как раз показывает людей, осознающих с ними происходящее. Они видят, слышат и осязают галлюцинации, редко воспринимая это за нормальное положение вещей. Они пытаются бороться, употребляя прописанные им лекарственные препараты. Более того, они настолько продвинутые, что подобны диабетикам, регулирующим дозу инсулина перед употреблением обильного количества пищи, то есть дозируют сугубо по потребностям. Если понадобится словить глюк, дабы ощутить сексуальное желание, тогда лекарства будет принято меньше. Если же нечто угнетает и давит негативом – выпивается двойная или тройная доза, гарантирующая дальнейшее отрешение от действительности.

Но как быть с двумя третями произведения, где перед читателем, вместо описания будней шизофреника, дневник нимфоманки? Изначально воспринимаемая за эротику, работа Анны Козловой скатывается к порнографии, ничем не примечательной с художественной точки зрения. Внимать разудалым фантазиям о половой распущенности – удел не совсем здоровых психически людей. Впрочем, подобного уровня текст – признак причастности к современной западной литературе, где редкий именитый автор не показывает личную пристрастность к сексуальной распущенности. Только читателю должно быть ясно – всякая интимная сцена, если она присутствует в коротком произведении, добавляется сугубо для заполнения объёма. И у Анны Козловой то обосновывается, каким образом повесть достигла удобоваримого размерами, чтобы допускалось считать чем-то похожим на роман.

Пусть читатель сам решает, насколько нынешние литературные стандарты соответствуют его внутренним потребностям. К Анне не может быть претензий – она написала произведение в духе современных реалий. Всё нужное в тесте присутствует: от половой распущенности до психической лабильности. Не хватает гомосексуальных отношений, но это видимо от того, что главная роль была отведена сёстрам, тогда как «цивилизованный» мир более интересуется однополой любовью между мужчинами.

2018 Алексей Сальников «Петровы в гриппе и вокруг него» (2017)

Посиделки за чаем с лимоном начинаются. Речь пойдёт о Петровых. Они – Петровы – с виду обыкновенные люди, живущие присущими им страстями, чаще всего выраженными стремлением о чём-то размышлять. Темы допускаются разные: от политики до проблем взросления, от принятия на веру каждой глупости до непробиваемого скептицизма. И где-то на фоне бродит грипп, будто бы заразное заболевание, а на деле – одна из причин беспокойства, не позволяющая ощущать окружающее пространство в качестве доступной для существования среды. Рецептов счастья в действительности не бывает. Но Сальников нашёл, чем порадовать читателя. В наставительной манере, оглашая сентенцию за сентенцией, он поведёт разговор о семействе без прошлого. Всё из-за того, что Петровы вышли частью из детдома и частью из татар, теперь они не могут понять, кем всё-таки являются, ни с чем не умея себя соотнести.

О чём говорит Сальников? Отнюдь не о погоде, как то принято в приличном обществе. Алексей сразу начинает с политических аспектов настоящего. Об ином обычно люди и не говорят между собой, особенно собравшись мужской компанией. Кто там у власти? Чем он занимается? Насколько сходится пропорция обещанного и сделанного? И приходит Сальников к неутешительному выводу – политика равносильна лотерее, следовательно нет нужды выбирать, лучше довериться слепому жребию, так как особой разницы электорат не почувствует. Прав ли Алексей? Читатель обязательно над этим задумается. И придёт к неутешительному выводу, зная, никто не желает расставаться с властью, значит всё сделает для её закрепления. Это сегодня лотерея, а завтра случится её отмена, стоит обрести полномочия здравомыслящему человеку, осознающему, какая чехарда произойдёт, стоит выпустить политику из рук. В России иначе нельзя.

О чём ещё говорит Сальников? Он вспоминает детские годы. Для Алексея важна такая особенность мировосприятия, заключающаяся в неприятии глупых положений. Например, у него есть пакет и клей. Какой из этого должен быть сделан вывод? Правильно, речь должна коснуться вредных для здоровья мероприятий. Но ничего подобного Сальников сам о себе не думает, до таких мыслей доходят окружающие, либо те, кого он склонен таковыми считать. На самом деле, большинству безразлично, какая связь между пакетом, клеем и молодым человеком, ежели это не совмещается в единый момент в определённой позе. Разве такое можно допустить современному писателю? Нет, нужно обязательно раздуть предположения до небес. Чем, собственно, общество склонно увлекаться. Вернее, те индивидуумы, предпочитающие к тому же обсуждать политику. Кому-то на досуге нечем заняться, кроме как языком чесать.

Говорит Сальников и про сумасшедших. Казалось бы, встретил фрика, забудь его. Но к чему имеешь тягу сам, то аналогично тянется и к тебе. Алексей продолжил показывать Петровых со стороны их мнительности. Даже случись кому-то говорить с самим собой, ни к кому не обращаясь, герои повествования то примут на свой счёт. Хуже не бывает: подумает читатель. Только не бывает ли хуже? Почему вообще всему следует придавать такое пристальное внимание? Всё элементарно объясняется – нужно о чём-то писать. Вот и сваливаются на Петровых невразумительные ситуации, вполне вероятно в качестве следствия особенностей их мышления.

Не олигофрены ли кругом? Подумает читатель снова. Всё у действующих лиц произведения Алексея Сальникова доведено до крайности. Они либо во всём сомневаются, либо идут напролом, забыв о самосохранении. На выходе получается картина из набора глав, где каждый Петров представлен отдельно. А вместе с тем вполне допустимо перестроить содержание в ином порядке, как на страницах предстанет единый Петров, проходящий через разные этапы взросления.

2019 Андрей Рубанов «Финист – Ясный сокол» (2019)

Молчите, Андрей: могли сказать Рубанову, после написанного им «Патриота». Вы слишком много сообщили, Андрей, лишнего, довольно обидного и правдивого: могли дополнить они, принуждая Рубанова переосмыслить подход к созиданию литературных сюжетов. Хорошо: мог ответить им Андрей. Хорошо, я не буду писать о настоящем: мог добавить Рубанов. Но о чём же мне писать? – вопрошал Андрей. О чём хотите: должны были ответить ему. Но о чём не пиши, во всём читатель увидит отголоски нынешнего дня! – восклицал Рубанов. Всё в ваших руках, Андрей, если вы не хотите печальных для вас последствий, то найдёте интересный вам сюжет: видимо ответили Рубанову. И Андрей понял, что нет ничего лучше, нежели рассказать историю о глубоком прошлом, причём настолько глубоком, что в нём нет ничего от прошлого. Сообщил он предание, где читатель знакомился лишь с вымыслом, схожим с мифологией, только поданный без необходимости задуматься хотя бы о чём-то, кроме представленных на страницах небылиц. Получилась сказка, написанная автором XXI века – века конформизма. Как же это оказалось противоположным «Патриоту», где описывался XXI век – век стагнации. А может всё это и не так. Просто Рубанову надоело давить на больную мозоль общественной неустроенности, отчего он решил предаться потоку фантастических измышлений.

Что у Андрея вышло отлично – представление рассказчиков. Их трое – все они отличаются друг от друга. Каждый связан с основной сюжетной линией – раскрывающейся через знакомство и развитие отношений между девушкой и одним из племени птиц. Однако, далее знакомства с рассказчиками возникают повествовательные лакуны. Рубанов словно терялся, сообщая информацию без полезного для читателя содержания. Предлагалось следить за определёнными действиями, не несущими важного для канвы нарратива. Кому такое чтение требуется? Видимо тем, кто устал от серьёзной литературы. Хотя, сомнительно, чтобы спасение от умной литературы можно было найти в подобии рубановского «Финиста». Остаётся предполагать, что сам Андрей желал подобного спасения, уставший от мыслей о серьёзном, предпочитая погрузиться в фантазирование. Но может ли подобное привести к благоразумному результату?

Сперва читатель увидит историю старого венеда, должного вот-вот умереть. Ему порядка ста двадцати лет, он из рода сказителей. Цель его жизни – безостановочно плодить потомство, чем он благополучно всегда предпочитал заниматься. Всё ему легко покорялось, силы был неизмеримой – мог дерево с корням вырвать. Сообщает он всякое, преимущественно где-то подхваченное. О времени он судит подобно китайцам, именуя каждый час принадлежностью к некоему животному. Такого ли рассказчика ожидал увидеть читатель? Отнюдь, мнился ему с первых строк скоморох Памфалон, жизнью которого Николай Лесков осветил бытие каждого, решившего проявить сомнение к расставляемым в жизни приоритетам. Но не срослось. У Рубанова рассказчик повествовал о зарождении отношений между девушкой и крылатым созданием.

Вторая история от мастера по изготовлению доспехов. Андрей со смаком сообщил подробности профессии. Дал и такое представление, будто этот мастер может иметь отношение к рассказчику первой истории, поскольку его прадед умер в возрасти ста двадцати лет и имел большое потомство. История сего мастера покажет дальнейшее развитие отношений влюблённых, успевших пожить вместе и породить взаимное отвращение, как обычно и бывает у семейных пар с возрастом. Помимо этого, читатель знакомится с борьбою против нежити. Тогда же читатель крепко задумается, ведь ежели мертвецы действительно вставали из могил, кто бы их тогда брался хоронить?

К третьей истории Рубанов предпочёл уйти в совсем уж вольную фантазию, сообщив повествование от лица человека-птицы. Более того, выдаваемое читателю за истину, на деле представлялось мудростью, направленной на нравственное воспитание ребёнка, мало знающего о прописных истинах. Ведь зачем Финисту земная девушка? Даётся простое объяснение – если не обновлять кровь, тогда любому племени грозит вымирание. Сообщается и информация, вроде такой – чем отличается мировоззрение представителей больших и малых народов? Дополнительно предстоит узнать о людях-птицах, практически богах, способных долго жить, обладающих моментальной регенерацией и множеством иных приятных бонусов, отчего выглядят они плохо сбалансированными и совсем уж сказочными.

На выходе – пустота. «Финист» – не Феникс: раз прочитанный, более открытым ему не бывать.