Kitabı oku: «Как избавиться от манипуляторов. Есть такая возможность», sayfa 3

 3. Как подавляется личность

Цель дальнейшего нашего повествования – показать вам, как совершенно нормальный человек может, сам того не зная, позволить втянуть себя в систему отношений, лишающих возможности распоряжаться собой. Исходя из постулата: предупрежден – значит, вооружен, я полагаю, что поняв, как действует механизм, уже хоть как-то можно защититься. Начало ментальной манипуляции – это попытки загнать будущую жертву в психологическую ловушку. Ловушка медленно закрывается и вот жертва поймана. К этой ментальной ловушке есть три ключа: сомнение, страх и чувство вины. С помощью любого из этих ключей мы попадаем в порочный круг, из которого переходим в следующий, и тут недалеко до психического расстройства. Создается впечатление вращения по кругу внутри своей проблемы; от этого можно потерять рассудок, что со временем и происходит.

Сомнение

Первый ключ этой ловушки: посеять сомнение, чтобы человека, которым желают манипулировать, постепенно заставить потерять уверенность в себе. Дальнейшая цель – заменить его внутренние ориентиры и его объективное видение реальности на логику манипулятора и его фальшивое видение мира. Манипулятор постоянно делает так, чтобы у его будущей жертвы постепенно терялось доверие как к своим мыслям, так и к словам, чтобы она потеряла свои ориентиры. Постоянное сомнение в своих знаниях, своих компетенциях, во всем, что она полагала истинным, справедливым и правильным, постепенно заставит ее сомневаться и в реальности. Это будет делаться исподволь, малыми дозами. Существует много самых разнообразных способов посеять сомнение в душе человека.

Удивление

Чтобы заставить человека сомневаться, достаточно просто удивиться: «Ты что, действительно в этом уверен?» Чтобы усилить его сомнения, можно подбавить подозрительности: «А ты, случаем, не преувеличиваешь?» Человек, искренне уверенный в своей правоте, чувствует себя униженным, когда понимает, что ему не верят. Можно пойти еще дальше: «Ну, ты меня удивляешь. Я все это отлично знаю, все совсем не так!»

Отказ

Следующий этап – отказ. «Это неправда!», «Тебе приснилось!», «Неправда, ты никогда мне этого не говорил!» Поскольку манипуляторы бессовестно лгут, можно натолкнуться на полнейшее отрицание даже перед лицом доказанных фактов. Большинство людей безоружны перед такой непорядочностью. И тогда большинство из нас, не будучи в состоянии перенести такое категорическое отрицание, начнет сомневаться в собственных знаниях и понятиях. Когда речь идет о нежелании понять чувства, отрицание может быть выражено в более изощренных формах. Вот пример, который мне часто приводят мои клиенты. Однажды, после долгого спора, их манипулятор дал, наконец, им возможность высказаться (что само по себе удивительно: так бывает крайне редко). Итак, они начинают высказывать все, что накопилось у них на душе. В тот самый момент, когда они чувствуют облегчение оттого, что смогли выразить свои мысли и чувства и что, кажется, добились понимания, манипулятор холодным тоном произносит: «Все это очень мило, но приведи мне хоть один нормальный довод», или: «Знаешь, тебе надо бы проверить здоровье. Упадок сил (или раздражительность) – это проблема гормонального сбоя». Натыкаясь на такого рода отрицание, на подобное чисто физиологическое объяснение своего состояния души, чувствуешь раздражение и унижение. Подобный случай был с одной парой, пришедшей ко мне на консультацию. Я только что перечислила им конкретные способы восстановления их отношений, не терпящие отлагательства! Упражнения для общения, которые я им предложила, были очень просты и практичны, но в заключение консультации, уже на пороге моего кабинета, муж бросил мне: «Да, все это неплохо, но ведь это одна теория. Если бы Вы могли дать нам конкретные решения, это могло бы как-то помочь!»

Преувеличение своей осведомленности

Человек-манипулятор всегда будет стараться казаться более информированным, чем он есть на самом деле. От того, каким решительным голосом он высказывает свое мнение, может создаться иллюзия, что он знаток в областях, о которых говорит, но если хорошо его послушать, можно заметить, насколько напыщенны и пусты его фразы. Либо он изображает себя человеком, знающим что-то такое, чего не знает никто, либо делает вид, что обладает более важными источниками информации, чем вы. Вообще, если его послушать, так он знает все и обо всем, он делает вид, что всюду имеет связи, и, поскольку получает информацию от настоящих профессионалов, от людей, которым вы и в подметки не годитесь, его знания, конечно же, весомее ваших. Например, если спор ваш касается автомобиля, у него обязательно найдется кузен, работающий на станции техобслуживания, и он прекрасно знает модель, о которой вы говорите, и, конечно же, его мнение будет противоположно вашему. Вышеуказанная машина будет так себе тачкой, если вам она нравится, но очень хорошей, если вы ее ругаете. Будет раскритиковано даже то, в чем вы хорошо разбираетесь. Вы врач? Он с медициной на ты. Вы адвокат? У него есть шурин – следственный судья. Вы – правонарушитель? А он был близко знаком со многими ворами в законе; сами подумайте, как это может быть?

Недооценка

Недооценка – один из самых эффективных способов заставить кого-то сомневаться в ценности своих понятий и в собственной ценности тоже. Человек-манипулятор будет показывать явное презрение ко всему, что кажется важным вам, и, в конце концов, вынудит вас изменить свою систему ценностей, то есть отказаться от критериев, которые были вам так дороги. Чередование критики, принижения, отрицания ваших познаний и насмешки будут потихоньку расшатывать вашу систему ценностей и разрушать вашу целостность.

Минимизация

 Несколько лет назад я случайно встретилась со своей знакомой, которая с любезным видом стала спрашивать, как идут мои профессиональные дела: «Ну как твои книжечки: продаются?», «А эти твои консультации: как, ходит к тебе народ?», и наконец, придав своему тону доверительности: «И что, ты этим зарабатываешь на жизнь?»

Все эти уменьшительные суффиксы, постоянные «эти твои», – призваны приуменьшить значение предмета, рода занятий и т. д. Для достижения того же эффекта, можно также дать предмету уничижительное название. Назвав машину «тачкой», работу «деятельностью», украшения – «побрякушками», легко принизить изначальное их значение.

Насмешка

Манипуляторы – большие насмешники. Они смеются надо всем, над чем можно, и могут даже оскорбить вас, а если вы возмутитесь, обвинят вас в том, что вы не понимаете юмор. Насмешка – это скрытая форма агрессии. Чувство юмора (которого, в общем-то, у манипуляторов и нет!) не имеет с ней ничего общего. Разница между насмешкой и юмором заметна невооруженным взглядом. Юмор – это умение пошутить, оздоровляющее атмосферу, наполняющее ее свежим воздухом. Насмешка же ставит в неудобное положение, сгущая воздух и заливая атмосферу свинцом. Когда над вами насмехаются, твердо отстаивайте свое достоинство: «Да, я очень чувствителен к этому, и даже, если хочешь, обидчив. Теперь ты знаешь, что мне это неприятно и постарайся больше не шутить на эту тему». Скорее всего, манипулятор пропустит вашу просьбу мимо ушей, но вы почувствуете себя увереннее: вы высказали свою позицию.

Ярлыки и прозвища

Насмешки порождают навешивание ярлыков и присвоение прозвищ. «Госпожа феминистка», «господин всезнайка»: такие прозвища направлены на то, чтобы у человека появились сомнения насчет своего имиджа. Точно так же вряд ли можно всерьез воспринимать такие обращения как «старичок» или «курочка моя». И неважно, в каком контексте звучат такие прозвища, в профессиональном или семейном, не позволяйте давать вам такие глупые имена, требуйте, чтобы вас называли по имени или фамилии. К тому же, прозвища вызывают агрессию. Один мой клиент признавался мне, что не выносит, когда его жена называет его «мой слоник», он никак не может заставить ее перестать так себя называть. Это дурацкое прозвище десять раз на дню вызывает в нем приступ гнева, и он с трудом сдерживается.

Ложь и злонамеренность

И, наконец, главной фишкой манипулятора являются ложь и злонамеренность. Кроме простого недоброжелательства, о котором мы говорили выше, манипулятор врет так нагло и так безбожно, что только диву даешься. Он продолжает отпираться, несмотря на очевидные факты, на неопровержимые доказательства, несмотря на юридические документы, порой произнося ложь прямо в глаза судебным приставам. Его девизом вполне могло бы быть: «Все равно неправда!» И самое удивительное, что несмотря ни на что, манипулятор допускает, что вам понятно, что он лжет. Он сознательно оставляет следы своего вранья и двуличия. Потом, когда его загоняют в угол, он ловко выкручивается с помощью всевозможных уверток и обычного своего вероломства. Это совсем не то, что вы подумали, вы все не так поняли. Или он не понял, что вы имели в виду…

Ментальная путаница

Для того чтобы сомнения в вашей душе сменились ментальной путаницей, манипулятор ведет сложные и путаные речи. Он все на свете запутывает, перескакивает с пятого на десятое, насыщает свою речь ядовитыми аллюзиями, обрывает фразы, не договорив до конца… Он нарочно вас путает. На самом деле это обычный гипноз. Сами того не осознавая, манипуляторы усваивают язык гипноза: нередко у них встречается природная способность к гипнозу, техникам которого профессиональные гипнотерапевты учатся специально. Недостаток сна усиливает ментальную путаницу. Вот почему манипуляторы часто мешают своей жертве спать. Клиенты мне часто рассказывают, что их супруг (супруга) изводит их своими разговорами иногда до двух-трех часов ночи или будит их среди ночи, чтобы продолжить спор, начатый накануне вечером. Кстати, лишение сна – одна из главных техник, используемых в сектах для погружения своих адептов в постоянную ментальную неразбериху: это вызывает у человека эмоциональную реакцию и выводит его из равновесия. Нередко люди-манипуляторы с обезоруживающей бесхитростностью произносят чудовищные вещи или несут невероятный вздор с одной-единственной целью – вызвать шок. Ментальная путаница, вызванная всеми этими приемами, может быть очень сильной и нередко приводит к сумасшествию.

Инверсии

Манипуляторы владеют невероятно мощными механизмами проекции². Они поделятся с вами своими намерениями, а потом, обокрав вас, назовут вас вором; назовут вас лжецом, обманув вас; манипулятором… Эти механизмы проекции нужны для создания инверсий данных. Это настоящие иллюзионисты и фокусники. Вот как манипуляторам удается требовать и добиваться своего, при этом вы будете думать, что проситель – это вы, а они благородно исполняют ваши желания. Именно таким образом одна манипуляторша доводила мужа своим желанием родить ребенка и, в конце концов, нагло заявила: «Если ты сейчас не согласишься завести ребенка, потом я не захочу: так тебе будет и надо».

Это чрезвычайно типичным пример инверсии того, кто просит, на другого человека. Приведу еще более поразительный пример инверсии. Несколько лет назад я помогла одной женщине выйти из-под психологического давления мужа, большого манипулятора. Когда она стала приходить ко мне на сеансы, инверсия доходила до того, что когда муж хотел наказать ее за неповиновение (а манипуляторы часто испытывают желание наказать), он не разрешал ей подавать себе кофе, а она сильно из-за этого горевала. Представляете себе, каков там был уровень путаницы? Подавать кофе – это честь и исключительное право! К счастью, потом она сумела от души посмеяться над этой нелепостью.

Стокгольмский синдром

Такая инверсия, такая путаница может привести к «Стокгольмскому синдрому». Этот ментальный механизм был открыт по другому поводу: захвату заложников.

 23 августа 1973 года бежавший из тюрьмы Ян Эрик Уллсон пытался ограбить стокгольмское отделение банка “Credit Suedois”. Когда приехала полиция, он засел в банке, взяв в заложники четверых служащих. Он потребовал освобождения из тюрьмы своего подельника Кларка Уллофсона, которого ему немедленно доставили. Шесть дней длились переговоры, закончившиеся выдачей заложников. Удивительно, но последние выступили посредниками между своими похитителями и стражами порядка. Ко всеобщему удивлению, заложники превратились в яростных защитников захватчиков. Это выразилось еще и в том, что позже заложники отказались свидетельствовать против обвиняемых, высказывались в их защиту, ходили к ним на свидание в тюрьму. Одна из жертв даже вышла замуж за Яна Эрика Уллсона.

Как можно объяснить такое позитивное отношение к опасным преступникам? Ну, можно предположить, что оторванные от мира, да еще находясь в шоке из-за похищения, заложники постепенно начинают испытывать к своим похитителям доверие, а потом и благодарность за то, что им сохранили жизнь. Все это смахивает на промывку мозгов, причем с потерей всякого критического видения проблемы. Жан де Лафонтен еще триста лет назад говорил: «Кто сильнее, тот и прав», и именно так можно резюмировать стокгольмский синдром. Точно так же жертва, попавшая в экстремальное состояние, то есть подпавшая под манипулирование, как бы естественно проникается логикой своего агрессора. Она проникается его критериями и в конце концов начинает думать как он. Вот почему в многочисленных случаях жестокого обращения можно заметить парадоксальный механизм стокгольмского синдрома. Поразительно видеть, как жертва унизительного обращения (испытывающая побои женщина или ребенок) принимает порочную логику своего мучителя и становится горячим его защитником. С тех пор, как был выявлен так называемый стокгольмским синдром, он был отмечен в многочисленных случаях похищения людей: как в политических целях, так и с целью выкупа.

Сценарий всегда приблизительно одинаков, хотя бывают некоторые вариации: примером могут служить случаи заложников, взятых в плен во время второй войны в Ираке. Когда их освобождали, они говорили нечто довольно странное: «Принимали нас по-спартански», или: «Наши захватчики все время заботились о нашей безопасности», или даже: «Они любезно одолжили нам гель для душа, чтобы при освобождении мы хорошо выглядели». К счастью, как правило, этот синдром исчезает уже через несколько недель после освобождения. Благодаря методу «психологического разбора» бывшие заложники отрешаются от своих прежних мыслей и используют более подходящие слова. Они уже говорят не «нас принимали…», а «нас держали…», а прилагательное «спартанские» заменяется на «нечеловеческие». Если бы похитители действительно заботились о безопасности жертв, они бы выпустили их на свободу. Да и нет никакой «любезности» в том, чтобы «одолжить» гель для душа людям, которым в течение недель отказывалось в праве помыться. Конечно, ужасно оказаться в таких обстоятельствах, даже вспоминать о них страшно. Вот почему жертвы так настойчиво присоединяются к суждениям своих похитителей. А еще бывает, что бывший заложник положительно воспринимает преступление, жертвой которого оказался, более того, нередко он начинает критически относиться к обществу в целом. Таким образом, стокгольмский синдром может глубоко переменить жизнь жертвы и надолго, если не навсегда, изменить ее личность, систему ценностей и моральные убеждения.

В случае ментальной манипуляции, приведшей к стокгольмскому синдрому, все происходит по тому же сценарию. Для того чтобы все расставить по местам, необходимо хорошее психологическое сопровождение.

Если вследствие грубого обращения (как физического, так и психического) стокгольмский синдром появляется в детстве, он сохранится у человека навсегда, будет срабатывать автоматически со всеми людьми, даже с теми, кто манипулятором не является. Бывшая жертва даже в зрелом возрасте будет постоянно читать мысли и стараться удовлетворить своего собеседника и уже через несколько фраз переймет его идеи и поэтому не сможет ничему противостоять. Эта своеобразная постоянная самоманипуляция сделает ее чрезвычайно внушаемой, а следовательно, уязвимой со стороны новых хищников. К счастью, если человек знаком с этим синдромом, он меньше рискует стать жертвой, а это уже может предохранить от неприятностей.