Kitabı oku: «Пламя надежды», sayfa 9

Мои мысли обрываются, и я нервно и быстро спрашиваю у него, когда взгляд округляется:

– Как выглядят эти псы?? Огромная собака, у которой вместо плюшевой шёрстки кости и светящиеся, залитые кровью глаза?

Выпрямляя спину, парень мрачнеет ещё сильнее, если такое возможно.

– Где ты их видела?

– Не я. Подруга застала одного на первом этаже, пока тот разрывал на куски Дакса… – И замолкаю.

Значит, то, что я слышала, было правдой…

Это не было пьяными галлюцинациями или сном, это было наяву. И Молли могла не вернуться после той стычки с адским псом.

– У неё есть метка? Как её состояние? – волнуется Кристофер.

Вспоминаю, что она отошла от той встречи только пару дней назад. А до того сопровождала каждую ночь криками, от которых я просыпалась в холодном поту и бежала к ней с горячим чаем и успокоительными. Но она не говорила ничего о плохом самочувствии или о потерях сознания, впрочем, и я многого ей не рассказывала, чтобы не заставить переживать ещё сильнее. Если вспомнить то, что перечислил Кристофер, то у неё совпадает только один пункт из восьми, но и у меня не все, но эта штука красуется на плече.

Внутри зарождается паника за подругу, и я тянусь к сумке, чтобы набрать её номер, но та не берёт.

Смотря на время, думаю, что она ещё едет с работы в баре, в битком набитом общественном транспорте, и её, как обычно, зажали.

– Не знаю… – растерянно отвечаю я. – Но как тогда узнать, что она есть, если её нельзя увидеть?

– Мы их видим, потому что метка относится к нашему миру. Но я ни разу за свою долгую жизнь не слышал, чтобы люди хоть как-то могли их заметить, кроме симптомов.

– Ты назвал симптомы, которые характерны большинству обычных людей при болезни, – говорю я.

– В том-то и дело. Их невозможно различить без вмешательства кого-то из сверхъестественного мира. Поэтому люди – лучшая добыча для него. Но с другой стороны, даже если ты как-то и выявишь метку, ты не сможешь убрать её, – он лишь отчаянно мотает головой.

Официант приносит напиток, который в прошлый раз заказывал мне Кристофер. И он не такого цвета, как тогда. Он… тёмно-красный.

Парень настораживается и подвигает бокал ближе к себе.

– Простите, но это не то, что я заказывала, – говорю я молодому парню в униформе.

Тот улыбается, его глаза выглядят как обычные стекляшки, лишённые всякой жизни, отвечая:

– Это особый рецепт от нашего бармена. – И стремительно уходит обратно.

– Это человеческая кровь. – Кристофер хватает бокал со странным содержимым и встаёт. – Никуда не уходи, это может быть ловушка! – предостерегает он прежде, чем быстро уйти за официантом.

Я смотрю ему вслед, параллельно судорожно оглядываясь по сторонам, опасаясь того, что он может быть прав. Однако никого, кроме тех же людей в помещении, больше нет, и слегка выдыхаю.

Зазвонил телефон, и я кидаюсь к нему, надеясь, что это Молли уже добралась до дома и соизволила наконец перезвонить. Только нет, это не мой.

Рядом лежит телефон Кристофера, и я беру его в руки, чтобы посмотреть, кто это.

Приняв звонок, слышится небрежный мужской голос.

– Где ты? Эдит нашла зацепку.

Я фыркаю от негодования.

– Прекрати разговаривать с братом, как последний говнюк.

– Так ты его ещё не отшила? Надеюсь, я не застал вас за неприличным делом? – ехидничает Кейдан на той стороне линии.

А я закатываю глаза от его вновь открывшейся язвы и хочу сказать, чтобы шёл лесом, как звонит уже мой телефон, и бросаю взгляд на него.

– Молли! Слава богу, где ты? – Я откладываю телефон Кристофера на стол, не сбрасывая звонок. – И что за привычка не брать сразу тел…

– М-мам, – она прочищает горло, – прости, я задержусь сегодня у подруги… – Говоря, её голос дрожит и повышается, что она почти пищит.

Мой пульс начинает учащаться, и хочу спросить у неё, в чём дело, но она быстро продолжает.

– Не переживай, – на линии появляются какие-то помехи, отчего становится плохо слышно говорящего, – в-всё хорошо, я люблю тебя…

– Молли? Молли?!

Но звонок уже обрывается.

Глава 25

Охватившая меня паника только подгоняет очередной приступ, но я не позволю ей затуманить мой разум. Только не сейчас, когда моя сестра в явной опасности и нуждается во мне.

Не раздумывая ни секунды, я хватаю свои вещи, а заодно и телефон Кристофера, боясь, что его могут украсть, а хозяина смартфона не наблюдается, и бросаю его в сумку.

Уже довольно поздно, на улице зажглись ночные фонари, и общественный транспорт перестал ходить. Тучи сгущаются, предвещая ухудшение погоды.

Сколько же времени мы уже просидели здесь?

Оглядываясь по сторонам, я пытаюсь понять, с чего начать поиски подруги. Вспоминаю её монолог, прокручивая его в голове снова и снова, но не могу уловить ничего полезного. Кроме её слов о том, что она останется у меня. Но ведь мы живём вместе…

И я думаю.

И думаю, что она могла иметь в виду под этим.

«У подруги», – эти слова всё крутятся в моём мозгу, пока я машинально бегу в сторону дома, который находится не так далеко, но этого времени достаточно, чтобы случилось непоправимое. Пробежав уже всю аллею и свернув к холдингу, я торможу, чтобы перевести дух и позвонить ей ещё раз, но абонент уже недоступен. Сердце клокочет так, что отдаётся звоном в ушах, а внутри всё дрожит от плохого предчувствия, как где-то отдалённо слышится пронзительный женский крик. И будь я проклята, но уверена, что это прозвучал голос Молли.

Дело не в паранойе или самовнушении, а в том, что я узнаю её голос даже с автотюном или если его отредактируют в мужской. Но я не понимаю, откуда шёл этот звук, чтобы его было так слышно. Сбоку только холдинг, и вокруг ни души.

«Оно», – думаю я, когда эта мысль залетает так быстро, насколько возможно, и я сворачиваю, направляясь прямиком в стеклянное здание, параллельно молясь, чтобы я не ошиблась и эта ошибка не стоила мне жизни. Жизни Молли.

«Если была бы возможность поменяться сейчас с ней местами, ты бы рискнула?»

Не задумываясь, я бы уже сидела на электрическом стуле вместо неё или шла по доске корабля, чтобы кормить акул. Я бы стояла первой, если бы в неё целились из пистолета или кидались помидорами за плохую школьную речь.

Я бы жизнь отдала за неё, не думая о себе. Потому что без Моллс моя жизнь не имеет смысла. Мы с пелёнок вместе, и она никогда не позволяла меня обижать, хоть и старше я. Это я должна её защищать. Я.

И я вытащу её, где бы она ни была.

Добежав до входа в холдинг так быстро, как смогла на каблуках, я корю себя. Ведь не сказала ничего Кристоферу. Скорее всего, он вернулся и не понимает, куда я делась, к тому же с его телефоном и после того странного содержимого бокала.

Что там произошло, я без понятия. Но если Кристофер – вампир, то, вероятно, бессмертен. Надеюсь, что он не пострадает, если это и впрямь была западня. Однако сейчас для меня важнее всего моя сестра.

Я делаю шаг в сторону главного входа. И сразу останавливаюсь, вспоминая слова миссис Фисч и Кристофера о том, что это почти что самый охраняемый и прослушиваемый объект в штате, но тем не менее, её похитили сюда? В чём подвох?

Я уже хочу пойти искать чёрный вход или взбираться по лестнице снаружи, если потребуется, но решаю проверить одну теорию из фильмов и захожу внутрь через центральный вход.

Кромешная тьма заполняет всё вокруг, что не видно даже турникетов и будки охраны, которые должны находиться у меня под носом. Но мои доводы подтверждаются, когда прохожу вперёд на цыпочках, стараясь не шуметь каблуками, и никто не останавливает меня. На ощупь найдя тот самый турникет, я толкаю его, и он спокойно прокручивается, что означает одно – электричества нет во всём здании, а значит…

Я смотрю в сторону лифта и тяжко вздыхаю.

Она может быть где угодно, поиски здесь сравнимы с поиском одного муравья в кишащем муравейнике. Может, она в моём кабинете, когда говорила обо мне? Но тогда это было бы слишком легко, если только это не ловушка. Но для кого? Для меня?

Что им нужно? У меня ничего нет: ни больших денег, ни влиятельных связей, ни богатых родителей, то есть их нет совсем. Всё это кажется слишком странным. Но даже если бы я знала, что всё подстроено, разве это остановило бы меня?

Нет.

А значит, нет смысла и думать об этом, тратя драгоценные крупицы времени, которые сыпятся и так слишком быстро и не в мою пользу.

Я решаю начать подниматься в свой кабинет через пожарный вход с лестницей. Уже после восьми пролётов пытаюсь отдышаться, иначе моё сердце может остановиться от шока. Да, Агнесс, нечего было прогуливать физкультуру в школе. Может, тогда я бы не умирала на физре в универе, а заодно и сейчас.

Фух. Поднимая голову наверх, я стараюсь прислушаться, умоляя хоть о какой-то подсказке. Но стоит гробовая тишина. Ни работников ночной смены, ни обслуживающего персонала, никого. Будто я в заброшенном здании, о котором никто никогда не слышал. Но где же они тогда?

Глаза уже хорошо адаптировались к темноте и видят почти так же, как и при свете дня, но шансов в ней у меня маловато, если тот, кто схватил Молли, берёт своё начало из тьмы. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что вампиры не единственные вдруг ожившие для меня существа. Даже в фильмах и книгах я не встречала никого, кто бы смахивал на этих охотников, кроме адских псов. Про них я хорошо наслышана из древней мифологии.

Только правда ли это?

Я до сих пор не знаю, что ложь, а что правда о вампирах, не говоря уже о других существах. Так что, кто бы там ни был, он пока выигрывает у меня по всем фронтам.

Поднявшись ещё на десять этажей, но уже с меньшим энтузиазмом и с большей одышкой, сердце начинает колоть, а лёгкие гореть от жадного поглощения воздуха, но времени на отдых у меня нет, Молли не слышно, и от этого мне не легче, поэтому, перебирая дрожащими ногами, я вновь шагаю на ступень. На одну за другой, заставляя свои ноги идти и не халтурить.

Удивительно, как человек в экстремальной ситуации может ожить и совершить практически невозможное.

Господи, после такого восхождения у меня точно образуется аллергия на все здания, что выше пяти этажей, думаю я, когда ступаю на последнюю ступень на двадцать четвёртом этаже, хватаясь за живот. Сознание мутнеет от неожиданной физической нагрузки и учащённого сердцебиения, но я всё равно иду.

Держась за грудь, там, где солнечное сплетение, тихо крадусь, не вставая на полную стопу, что даётся чрезвычайно сложно, поэтому скинуть здесь туфли, а заодно и сумку – это лучшее, что приходит в мою голову, потому как сил не осталось совсем, даже удерживать полупустую сумку.

Теперь можно не напрягать и без того уставшие дрожащие ноги и пройти по коридору. Шагая мимо закрытых кабинетов, я дохожу до своего и замираю, прислушиваясь, сколько там людей.

Но стоит аж звенящая тишина.

Не слышно ничего, кроме моего судорожного дыхания, которое ещё никак не может прийти в норму.

Собравшись с духом, я осторожно нажимаю на ручку двери, но она не поддаётся. Я пробую ещё раз, но сильнее, и всё без толку.

Развернувшись, уже хочу взяться за ручку кабинета миссис Фисч, как вдруг за дверью начальства что-то громыхнуло. От неожиданности я вздрагиваю и судорожно сглатываю. Резко дёрнув за ручку кабинета, даже не успев подумать, тут же чувствую, как наворачиваются слёзы от охвативших меня радости и ужаса одновременно.

Глава 26

В центре комнаты стоит кресло начальника, к которому привязана Молли. Её голова безвольно свисает, а чёрные волосы сливаются с темнотой. Я не понимаю, жива ли она ещё, и бросаюсь к ней, пытаясь взглянуть ей в глаза.

Боже, пожалуйста, Моллс, дыши!

Дрожащей рукой я подношу палец к носу подруги и с облегчением улавливаю лёгкие выдохи. Её рот чем-то крепко завязан, что я не могу развязать или стянуть это, не сделав ей больно. Оглядевшись в кабинете, перерыв все незапертые шкафы стола, я никак не могу найти ничего похожего на ножницы или нож, чтобы разрезать эти чёртовы верёвки на её руках. Под ногами всё так же валяются осколки, и я решаю схватить один из них. Вновь падаю возле подруги, пытаясь скорее перерезать толстые прутья, как она начинает приходить в себя.

– Моллс, я здесь! Я вытащу тебя! – шепчу я подруге, стараясь не напугать своим внезапным появлением.

Но как только прикасаюсь к верёвкам, она начинает громко мычать и мотать головой, смотря куда-то за меня. И уже понимаю по глазам, полным ужаса и паники, что там кто-то есть. Медленно поворачиваясь вслед за её взглядом, я стискиваю зубы, чтобы не закричать. Стараясь не подавать виду, что мне безумно страшно, я выпрямляю спину и встаю правее, частично прикрывая собой Молли.

Тот, кого она увидела за моей спиной, больше меня по всем габаритам, но я не сдамся без боя, если потребуется. Я не покажусь маленькой и беззащитной девочкой, которой они меня видят.

Придерживая осколок у себя за спиной, я всё ещё занимаю оборонительную позицию. Когда это нечто выходит из тени, на него попадает лунный свет, проникающий сквозь широкую дыру от взрыва в стене.

И вот теперь мне действительно страшно. Я готова завизжать от увиденного, что сейчас и делает Молли, но если покажу свой страх, то будет только хуже.

Его лицо выглядит пугающе. Оно не похоже ни на человеческое, ни на морду животного: всё оно серое и иссохшее, покрыто глубокими шрамами и рубцами, половину которого закрывает широкий тёмный капюшон от мантии.

Что означает только одно.

Это не человек.

И это паршиво.

Руки находятся позади, но это не делает его менее опасным. Напротив, я не знаю, что у него за спиной, поэтому стоит быть начеку. И даже, возможно, придётся вспомнить все уроки мадам Лоувун по гимнастике, если придётся уворачиваться и защищать подругу одновременно.

– Что вам нужно? – требовательно спрашиваю я.

В ответ виднеется лишь кривая односторонняя улыбка, которая пугает ещё больше. Я практически не моргаю, чтобы вдруг не выпустить это существо из поля зрения, как оно начинает разговор.

– Для умирающего жалкого человечка ты чересчур быстро добралась сюда, Агнесс, – хрипит он в ухмылке. – Каково осознавать, что ты на грани жизни и смерти?

Его улыбка ещё больше кривится, и тот разражается гулким смехом, от которого по полу пробегает подобие вибрации. С испугу я прикрываю одной рукой беззащитную Молли, будто это и впрямь может чем-то ей помочь.

Минутку. Это существо знает, что происходит со мной, а значит, может и знать, как это снять, верно?

– Что вам нужно? – вновь требую я.

– О, рыбалка только началась.

Глаза его засверкали, и взгляд устремляется на подругу, которая начинает вопить и корчиться от настигшей боли. Я пытаюсь заслонить её, но это не помогает, и тогда бросаю в него осколок, который сжимала, с такой силой, что наверняка у самой остался порез. Но, не долетев до него нескольких сантиметров, кусок стекла останавливается и зависает в воздухе напротив лица.

Это существо мотает головой, когда произносит:

– На сегодня твоя очередь ещё не подошла, но если ты будешь чересчур навязчивой блохой, я с радостью пропущу тебя вне её, – он оскаливается, обнажая свои гнилые зубы.

Осколок падает, а монстр перестаёт буравить подругу взглядом, от чего та вновь теряет сознание и её голова безжизненно спадает. Когда он отходит к выступу, где раньше было окно, я падаю на колени и хватаю лицо Молли, стараясь вернуть её в чувства.

– Пожалуйста, Моллс, очнись, – шепчу я, поглаживая её по голове и слегка потряхивая за плечо, ощущая пощипывание в глазах.

Но всё безуспешно.

Нам нужно выбираться отсюда.

Не знаю, что на уме у этого придурка, но то, что в итоге никто не выживет, это и так понятно, чтобы он там ни плёл. А потому, пока он смотрит куда-то вдаль на улицу, я обдумываю план.

– Откуда ты знаешь, что со мной? – Как бы я ни старалась держать себя в руках, эти слова всё равно вылетают по-варварски грубо.

Монстр поворачивается, и его глаза начинают кружиться, словно он гипнотизирует. Но со мной или Молли ничего не происходит, а значит, это не то, что я подумала. Тогда что?

– Весь Грот гремит о тебе. Ты почти затмила первого принца вампиров, – он довольно улыбается.

– Почему я?

– Так ты и впрямь не помнишь или все слухи лживы? – И делает удивлённое выражение лица, когда начинает подходить ближе.

– Не знаю что? – нервозно спрашиваю я, когда мне опять говорят загадками, которыми уже сыта по горло.

– Ох, Агнесс, будет даже жаль, что ты умрёшь в неведении… Этот паршивец – ярый трус, раз пошёл на такое ради своей шкуры, – нечто опять начинает посмеиваться. – Однако, можно ли его судить за это?

Тот склоняет голову и ещё больше путает меня, заводя в такие дебри, из которых нет выхода. Решив задать ещё несколько вопросов до осуществления задуманного, я продолжаю:

– У Молли тоже она есть?

– Она не нужна хозяину. Пока. Но кто знает, кто будет следующим после того, как тобой закусят мои братья, – вновь нечеловечески склоняет голову, но уже в другую сторону.

И я выдыхаю хоть на этом откровении, пропуская мимо ушей всё прочее. Осталось вытащить её отсюда.

Существо снова отходит к окну и вглядывается в уличную темноту.

И, о боже, пожалуйста, пусть он окажется не духом без плоти, проговариваю я про себя, когда медленно начинаю подниматься с пола. Оттолкнувшись, я резко и изо всех сил толкаю его в спину, отчего тот камнем летит вниз, даже не пытаясь сопротивляться, а я ухватываюсь рукой за остаток стены справа, чтобы не рухнуть следом, подскользнувшись на осколках.

Господи! У меня правда получилось!

Глаза расширяются от увиденного. И я, не дожидаясь, пока услышу его шлепок об землю, сразу кидаюсь к Молли, быстро перерезая верёвки подобранным с полу стеклом. Обрезав последнюю нить, она падает мне в руки, и я тормошу её, стараясь привести в чувства, потому что иначе мы обречены.

– Давай же, Моллс!

Прикрикиваю я и слегка ударяю по щекам, от чего подруга постепенно открывает опухшие от слёз глаза. Этого достаточно, чтобы хотя бы покинуть кабинет. Поднимая её и закидывая одну руку себе на шею, я придерживаю её, а другой рукой обхватываю за талию и стараюсь быстрее вести к выходу.

– Ну же!

Я поправляю её скатывающуюся руку у себя на плечах уже в третий раз и тянусь к двери, открывая её.

Только вот это существо уже стоит за ней. И оно явно в ярости, о чём говорят глазные яблоки, залитые кровью, и зловещий оскал напротив.

Отшатываясь от внезапности, я стараюсь всё ещё удерживать на себе ослабевшую Молли. Но из-за почти покинувших меня сил просто пячусь назад, вместо того, чтобы прорваться с боем в эту грёбаную дверь. Его глаза снова устремляются на подругу, и она отлетает на тот же стул. Верёвки вновь оплетают её руки и талию, когда она взвизгивает от боли.

– Не тронь её!

Бросаюсь я к нему, пытаясь отвлечь внимание от неё. И у меня выходит. Теперь он свирепо глазеет на меня, злобно произнося:

– Не забудь сказать там всем, что ты решила сама умереть, не дожидаясь отведённого времени. Я передам за тебя «привет» твоему дружку.

Выдвинув руку в мою сторону, тот мысленно и очень резко вздёргивает вверх, что я буквально чувствую, как он сжимает мою шею. Изо всех сил я пытаюсь выбраться из этого плена, но безуспешно. Перед глазами появляются до боли знакомые точки от нехватки кислорода, вдобавок к чему прибавляется колющее сердце. Я пытаюсь обернуться в сторону Молли, потому что она не произносит ни звука, и вижу только поблёскивающие слёзы на её щеках, как и застывший ужас.

Одними губами я говорю ей, как мне жаль.

Потому что, скорее всего, это конец.

Не успеваю дошептать ей, что люблю её, как монстр отлетает вперёд к столу, а я лечу на пол, усыпленный осколками.

Глава 27

В кабинет влетает Кейдан, а за ним и Кристофер.

И я выдыхаю.

Господи, кто бы мог подумать, что я буду так радоваться появлению этих двух парней.

Пока существо находится без сознания, Кейдан разрывает верёвки и подхватывает измождённую Молли на руки. В то время как Кристофер подбегает ко мне.

– Как ты? Ничего не сломано? – парень оглядывает меня и смотрит на коленку, из которой идёт кровь от падения на стекло.

– Прости меня… – одновременно с ним говорю я.

В его взгляде чувствуется некое облегчение, и тот поднимает меня, крепко прижимая к груди. Я даже позволяю себе облокотиться на него и упереться в плечо лбом, в то время как чудовище приходит в себя и запирает дверь одним щелчком костлявой руки. Кейдан в секунду оказывается возле нас и передаёт Молли мне, а сам встаёт вместе с Кристофером впереди, защищая от возможной атаки.

Существо подходит к столу, явно радуясь новым гостям.

– Так-так. А слухи не врут, наживка и впрямь приманила рыбку побольше. Гораздо больше. Аж в два раза, – вновь скалится, осматривая парней, и хлопает в ладоши.

– Так ты хотел встречи? Ну и замудрился же ты, – устало отвечает Кейдан, осматривая свой кабинет и пиная горку из стекла у своей ноги. – Про телефон не слыхал? Ты хоть знаешь, сколько стоил мне этот ремонт моральных сил?

Кейдан его открыто злит, но для чего?

Или у него на сегодня остался последний невыполненный пункт из ежедневника – взбесить нечисть, чтобы она снесла нам бошки лишь одной силой мысли?

Тем временем, сидя на полу, Молли дрожит. Из виска течёт кровь, а слёзы и всхлипы не прекратятся, наверное, уже никогда. Я прижимаю её к себе, стараясь забрать, если не всю, то хоть часть её боли и страха, поцеловав в макушку и прошептав, что всё будет хорошо. Осталось поверить в это самой и унять своё неистово колотящееся сердце, которое недолго и откажет ещё до разрешения этой ситуации.

– Люблю проверенные методы… – Тот проводит кривым пальцем по столу, смахивая налетевшую с улицы пыль. – Но с этим не был до конца уверен, – его глаза смотрят прямо на меня, – однако вы тут.

– Ближе к сути, – бросает Кристофер.

– Ну что ж, – существо убирает руки перед собой в мантию. – У тебя есть то, что вам не принадлежит, и ты должен вернуть это. – И поворачивает голову в сторону старшего из братьев.

Кейдан делает ленивый шаг вперёд.

– Так вот в чём дело, хозяин сказал «фас»? – едко комментирует он. – Пусть остальные уйдут, и, возможно, мы обсудим, как тебе выбраться отсюда, не потеряв свой длинный хвост.

Кивая в нашу сторону, говорит парень, но этот выродок в рваной мантии вновь скалится в улыбке.

– Лучше подумай вновь о своей шкурке, как ты это уже умеешь, – предупреждает здоровяк, – на них у хозяина свои планы.

– Иди к чёрту, – рычит Кристофер, занимая уже боевое положение, готовясь, если что, сразу кинуться и разорвать того, кто прячется в тени, на куски, в то время как Кейдан просто стоит, убрав руки в карманы.

Обстановка становится ещё более напряжённой после слов чудовища:

– Что ж, – слышится наигранный вздох, – видимо, по-хорошему мы с вами не договоримся. А жаль, славная она была…

Не понимаю, о чём идёт речь?..

Он устремляет свой взгляд в нашу сторону, и я пытаюсь заслонить Молли собой на всякий случай. Только это снова не работает, и она отлетает к обрыву возле бывшего окна. Моментально вставая со стекла, я собираюсь бежать к ней. Однако Кристофер хватает за запястье так быстро, притягивая назад, а Кейдан инстинктивно выдвигает руку чуть в сторону, на случай, если я всё же прорвусь. Молли в ужасе болтает руками и ногами в невесомости, а я кричу и бьюсь в истерике, порываясь к ней.

Вот только всё это бесполезно – руки Кристофера крепко сжимают мои теперь выше локтя.

– Прошу, нет! Возьмите меня, только не её! – слёзы обжигают уже пунцовые щёки, а голос дрожит.

– Замолчи, – рявкает мне Кейдан, не оборачиваясь, но продолжает уже свирепо говорить этому существу: – Не усугубляй своё положение, шавка. Поверь, ты не захочешь увидеть свой язык в заднице, который я засуну тебе, если ты не вернёшь девчонку обратно.

Монстр разоряется в глухом хохоте, наполнившим весь кабинет, и становится жутко холодно. Нет, это не психосоматика хромает, а действительно холодно, что, тяжело дыша, пар струится изо рта. Он удерживает подругу, выдвинув в её сторону кулак, и начинает разгибать по одному пальцу, приговаривая:

– Тик-так, друзья.

Эта штука вновь отгибает один палец, и не сложно догадаться, что когда все пальцы будут распахнуты, подруга рухнет камнем вниз. Эта картина уже стоит у меня перед глазами, и я судорожно воплю вновь:

– Ты сказал, что я ценнее, так возьми меня! Может, тебе премию дадут, если перевыполнишь план на неделю раньше!

Стараюсь выглядеть убедительнее, и, кажется, он ведётся, потому что разом сгибает все пальцы назад.

Кристофер шикает мне, заставляя замолчать, когда существо опять буравит нас взглядом. Он машет рукой, удерживающей Молли, в нашу сторону, и подруга летит к нам так резко, что сбивает Кристофера с ног, когда после оба валятся на пол, ударяясь об стену. Я спешу кинуться к ней, как и Кейдан на мгновение теряет бдительность за чудищем, поворачиваясь в сторону брата. Но в ту же секунду ощущаю невесомость уже я и быстро отлетаю прямо на место Молли, вися над пропастью высотой с небоскрёб.

Существо по новой заливается раздражающим хохотом и, чувствуя себя победителем, повторяет:

– Тик-так, друзья.

И отгибает сразу два пальца.