Kitabı oku: «Полукровка.Тень на свету. Книга вторая», sayfa 5
Глава 20. Не помню зла…
Королевство Риондавир
Провинция Мирд-Рион
Пока руки выполняли знакомую работу, Эллия мучительно раздумывала над словами Арсиньи. Хоть и страшило девушку грядущее наказание – кто знает, что потребуют маги во искупление совершенного ею зла? Могут и на плаху отправить. Справедливо, что уж тут скажешь, – да только страх за друзей теперь все перевесил.
«Как же так? Разве заслужили они мою судьбу на всех делить? – отчаянно думала она, домывая оставшуюся с обеда посуду подогретой на плите водой с душистым песком. – А может, еще не поздно? Если я уйду, то наша связь с Эраном оборвется, – отмахиваясь от вспыхнувшей в сердце боли, рассуждала она. – И Орандо… жил же он без меня. А Кир? А что Кир?.. Ловкач его ни за что не бросит. Эх, так и не нашлось у меня возможности съездить с ним в отцовское поместье да братца проучить. Ладно, хватит! Не время теперь об этом думать… вот одна останусь, тогда…» – усилием воли прогоняя печаль, Эллия встряхнулась…
К вечеру дрова были переколоты да сложены аккуратной поленницей, забор подправлен, банька, притулившаяся рядом с домом, жарко натоплена, а на прикрытом скатертью столе ждал сытный да вкусный ужин.
– Хозяйка, принимай работу, – окликнул Арсинью Орандо, появляясь на кухне.
Вытерев руки расшитым петухами полотенцем, хозяйка вышла вслед за мужчиной во двор, где Киран с Герником докладывали последние полешки в дровяник, и радостно всплеснула руками:
– Ай да молодцы, на славу поработали! Ну, давайте, давайте в дом, мы вас уже заждались.
– Нам бы сначала в баньку, – поморщился Эран.
– Твоя правда, – улыбнулась старушка. – Сейчас я девочку вашу с полотенцами отправлю, – она поспешила обратно в дом, а через несколько минут на крыльцо, прихрамывая, вышла Эля с толстой стопкой банных полотенец в руках.
– Вот, держите, – она протянула их Эрану, непроизвольно задержав взгляд на обнаженной мускулистой груди мужчины, сверкающей прозрачными капельками пота.
Все то время, что девушка занималась приготовлением ужина, взгляд ее то и дело устремлялся в распахнутое кухонное окно, останавливаясь на высокой фигуре эльфа, давно уже скинувшего рубашку и подставившего крепкую спину с белесыми ниточками шрамов ласковым лучам солнца. Арсинья беззлобно посмеивалась, замечая быстрые взгляды Эли, брошенные на улицу, и порозовевшие то ли от жара плиты, то ли от смущения скулы.
И теперь щеки Эллии снова вспыхнули отчаянным румянцем, заставляя ее забыть и о ноющем от долгой нагрузки на ногу бедре, и о вызвавших столько мучений словах Арсиньи, и о поглядывающем в их сторону Орандо и любопытных мальчишках.
Руки девушки дрогнули в нервном ознобе, когда Эйраниэль, принимая полотенца, случайно – а может быть, и намеренно – коснулся ее ладоней и мучительно долго… на длинный, бесконечный удар сердца… задержал на них свои пальцы.
– Болит? – сочувственный голос Эрана вырвал Элю из вихря затянувших ее ощущений, и она непонимающе посмотрела в золотистые глаза. – Рана, – пояснил эльф, видя ее растерянность.
– А… да, немного, – она смущенно опустила взгляд в надежде скрыть от него захватившие ее ощущения.
– Ты слишком долго была на ногах, – Эран нахмурился, – не нужно было так напрягаться.
– Ничего страшного, пройдет, – преодолевая неловкость, она вновь посмотрела на него и светло улыбнулась.
Скрывшись в доме, Эля прижалась спиной к стене и приложила к горящим щекам прохладные ладони:
«Неужели он переживает то же самое? Я так не хочу делать ему больно… всем им… но иначе не могу…» – глубоко вдохнув, чтобы в горле исчез мешающий дышать комочек, а глаза перестало щипать от непролитых слез, девушка взяла себя в руки и вернулась на кухню.
– Ну что, отнесла полотенца? – хитро прищурилась Арсинья, когда она появилась на пороге.
– Зачем тебе это? Зачем ты заставила взглянуть меня в лицо своим чувствам?
– Потому что иначе ты наделаешь глупостей, а я надеюсь, у тебя хватит ума их избежать и сделать правильный выбор.
– А какой выбор правильный? Что мне делать?!
– А это только тебе решать, но помни, что твои чувства – всего лишь отражение его собственных. Да знаю я, знаю, природу вашей связи, – махнула она рукой на вопросительный взгляд Эллии, – только узы ваши – ниточка путеводная, сами чувства в душе изначально заложены.
– А разве они не из-за этих уз возникают? – нахмурилась девушка.
– Разве тебе твой эльф ничего не объяснил?
– Объяснил, но мне все равно казалось, что не будь у эльфов такого дара, то и чувств бы между нами не было.
– Были бы, милая, связь вам возможность показывает, а остальное ваши сердца делают. Как бы далеко ты ни убежала, любовь, зародившись, никуда не исчезнет. Со временем перестанет боль причинять, но уйти – не уйдет.
– А если нет выбора? – Эля с отчаяньем посмотрела в мудрые глаза Арсиньи.
– Выбор всегда есть. Каждый шаг – это выбор. А уж в какую сторону идти, каждый сам для себя решает. Все-все, хватит, а то вон уже и мужчины возвращаются, негоже им бабские разговоры слушать, – глянув в окно, покачала головой хозяюшка.
Оставив вернувшихся друзей и Герника в обществе старушки, Эля взяла у нее толстое полотенце и, прихватив чистое полотно да заживляющую мазь Ора, направилась в баню.
Спустя полчаса девушка вернулась, переодетая в чистую одежду, прихваченную из седельной сумки, с блестящими серебром волосами и упрямой решимостью в глазах, которую, впрочем, она постаралась спрятать за наигранно-веселой улыбкой, обращенной к уставшим спутникам.
– А вот и красавица наша подоспела, – засуетилась Арсинья, – теперь и ужинать можно. Герник, ну-ка помоги бабушке!
Через несколько минут перед устроившимися за столом друзьями оказались глубокие тарелки с горячим, густым грибным супом, большое блюдо с золотистым картофелем, посыпанным мелкой зеленью, зажаренный до коричневой корочки гусь, истекающий капельками ароматного жирка, да деревянная миска с салатом из первых свежих овощей. Высокие кувшины, вытащенные из холодного погребка, с тягучим молоком и терпким домашним квасом сверкали мелкими бисеринками влаги, выступившей на глиняных боках. Все вместе выглядело так аппетитно и так манило к себе чудесными запахами, что друзья не заставили себя долго упрашивать, с аппетитом накидываясь на приготовленную Эллией и Арсиньей еду.
После сытного ужина, оставив отмахнувшуюся от помощи уставшей девушки старушку убирать на кухне, Эллия поднялась в свою комнату. Друзей разместили по соседству, выделив по отдельной спальне, и они, как она сама, вымотанные дорогой и насыщенным заботами днем, отправились спать.
Земля с огромной скоростью мелькала под копытами Скоэл, сливаясь в сплошную пеструю полосу. Встречный ветер, срывая с ресниц Эллии едкие слезинки, с силой трепал распущенные волосы, изредка бросая их ей в лицо упругими плетями.
Впервые за долгое время Эля не сдерживала рвущиеся наружу рыдания, выплескивая мучительную боль, выворачивающую наизнанку душу.
Она сбежала… крадучись, тайком… едва дождавшись, когда уставшие спутники крепко заснут, и каждую минуту боясь, что ее вот-вот остановят… Нельзя допустить, чтобы те, кто ей так дорог, разделили ее судьбу!
Эля все сильнее пришпоривала Скоэл, стремясь до рассвета уехать как можно дальше от друзей, а главное… главное, от Эрана, пока их узы не окрепли настолько, чтобы причинить ему боль…
Едва на горизонте забрезжил рассвет, окрашивая невысокие холмы в розоватые оттенки, девушка придержала выбившуюся из сил лошадь и, пустив медленным шагом, повернула ее к видневшейся неподалеку роще. Покрытые потом бока Скоэл тяжело вздымались, и Эля, виновато потрепав ее по шелковистой гриве, отпустила повод, давая ей остыть по пути к поросшему лесочком пригорку. Мелкий ручей, спрятавшийся в высокой траве у его подножия, утолил их жажду, и только сейчас Эллия поняла, что, торопясь покинуть дом Арсиньи, не захватила с собой еды. Обыскав седельные сумки, девушка нашла чудом сохранившуюся краюху черствого хлеба с засохшим куском сыра и, размочив корочку в воде, немного приглушила мучивший ее голод. Слезы и усталость взяли свое, и, свернувшись калачиком под ветвистым деревом, обессилевшая Эля крепко уснула.
Следующие три дня девушка, избегая дорог и поселений, пробиралась к дальней окраине провинции Мирд-Рион, на границу эльфийских земель, откуда собиралась начать поиски вдовы и отчима. В груди прочно поселился тугой комок боли, заглушая холодное давление созданного магами амулета и причиняя куда большую боль… боль одиночества, которое теперь казалось Эле невыносимым. Она отчаянно скучала по спокойной уверенности Орандо, живому любопытству Кирана… и по Эрану. Даже от самой себя она гнала мысли о том, что по несносному эльфу с его трогательной заботой и порой раздражающими попытками решать все за нее она скучает больше всего. Арсинья оказалась права… вопреки логике, чем больше становилось между ними расстояние, тем мучительней ныло сердце Эллии.
Несколько раз девушка готова была повернуть обратно, но мысль о том, что друзья пострадают по ее вине, останавливала ее и заставляла упрямо двигаться вперед.
Наконец, уставшая и ослабевшая от голода, Эллия приехала в маленький приграничный городок, впервые позволив себе появиться на людях. Она надеялась, что друзья, обиженные предательством, не стали преследовать ее и теперь ей не грозит натолкнуться на них в этом отдаленном уголке.
«Возможно, Орандо сумеет помочь Эрану вернуть эльфийское сокровище и он вернется к своим?» – Эля уцепилась за эту мысль, как за хрупкую соломинку, позволявшую думать, что ее побег не причинил эльфу такую же боль, какую чувствовала она.
Стряхнув уныние, девушка отыскала небольшой постоялый двор и, сняв комнату, впервые за три дня поела, заказав у хмурого хозяина чашку мясного бульона с кусочками овощей.
Сидя в пустом обеденном зале, Эллия хмуро разглядывала двоих посетителей, кроме нее, единственных, кто посетил это захудалое заведение. Выбрав того, кто на ее взгляд выглядел вконец обедневшим, а значит, больше нуждался в вознаграждении, которое она готова была дать за нужные ей сведенья, девушка поднялась из-за стола и, сделав знак хозяину принести кувшин эля, подсела к его столу.
– Девка, тебе чего, места не хватает? – исподлобья глянул на Эллию мужик, с неудовольствием оглядев пыльную, но богатую одежду.
– Места достаточно, а вот сведений мало. Расскажешь то, что мне нужно, получишь награду, – подтолкнув к нему кувшин с принесенным напитком, посулила она.
– Это, что ль, награда? – иронично приподнял бровь собеседник.
– Это для беседы, горло смочить, а то, смотрю, всухомятку мясо жестковато.
– Твоя правда, – щедро налив в кружку густой, пахнущий медом эль, мужичок сделал полный глоток. – Так что тебе от меня надо-то?
– Я ищу человека. Женщину по фамилии Бельнариус. Говорят, она вдова, к тому же достаточно богата.
– Сколько заплатишь, если скажу, где искать?
– А сколько хочешь?
Глаза собеседника жадно заблестели. Боясь прогадать, он некоторое время раздумывал, разглядывая девушку, а потом на одном дыхании выпалил:
– Два золотых, и адрес твой! – он замер в ожидании ответа.
Усмехнувшись, Эллия достала из кармана жилета приготовленные деньги и бросила на замызганный стол два желтых кругляша:
– Держи, – заметив досаду во взгляде мужика, решившего, что можно было просить и больше, Эля оскалилась: – Но если ты меня обманул… – под столом тихо лязгнул выдвинутый из ножен кинжал.
Побледнев, ее собеседник как-то сник и, с сожалением косясь на манящие к себе монеты, тоскливо произнес:
– Да я… в общем… это… такое дело… Вдова та жила в нашем городке, говорят, нашла себе пришлого, вот с ним и уехала. А куда, не ведаю. Разве что кума моя знает, она с ней дружбу водила.
Подтолкнув награду ближе к мужику, Эля добавила еще один золотой:
– Если принесешь мне сведенья от кумы, куда уехала Бельнариус, получишь еще два. Да не вздумай пытаться обмануть или дружков на меня навести. Головы не унесешь и других подставишь, – глаза девушки грозно сузились, подчеркивая предупреждение.
– Да что ты! И в мыслях не было! – заискивающе улыбнулся мужичонка, скрывая испуг.
– Было-было! Я твою породу знаю. Да только со мной тебе ничего не светит. Если шкуру попортить не желаешь, то и глупостей не наделаешь. Жду тебя к полуночи.
– Доесть-то хоть можно? – с обидой глянул на нее мужик.
– Кто ж тебе не дает? Я уже ухожу, – поднявшись с лавки, Эля демонстративно поправила кинжал и пошла к лестнице, ведущей к комнатам постояльцев.
До полуночи еще оставалось достаточно времени, чтобы немного отдохнуть и приготовиться к скорой встрече. Полагаться на совесть и мимолетный испуг своего информатора Эллия не собиралась, понимая, что тот с радостью воспользуется возможностью ограбить одинокую путницу. А в том, что она не справится, если на нее накинется толпа жаждущих наживы мужиков, девушка не сомневалась.
Поэтому, вздремнув пару часов, Эля перетряхнула принесенные с собой сумки, достав все имеющееся в ее распоряжении оружие, и, натянув поверх светлой рубашки темную куртку и наглухо застегнув ворот, тщательно приготовилась к визиту. Смазав и зарядив арбалет, закрепив на бедрах метательные ножи и проверив, насколько легко вынимается из ножен кинжал, девушка выскользнула в окно, спустилась по стене, изобилующей щербинами, в темный двор и направилась к дырявому сараю.
Света фонаря, горящего над крыльцом, едва хватало, чтобы разглядеть пространство в радиусе трех метров, но именно привычная Эле темнота сейчас была как нельзя кстати, скрывая хрупкую фигурку девушки, устроившейся на крыше ветхой постройки.
Незадолго до назначенного времени привыкшие к ночному мраку глаза Эллии различили три мужские фигуры, осторожно приближающиеся к темному окну ее комнаты. Видимо, хозяин, которому посулили часть добычи, легко поделился нужными сведеньями со своим посетителем и теперь потирал руки в ожидании солидной прибавки к скудной прибыли. Но, даже отказавшись от части своего «я», Эля не утратила навыков Анде.
Беззвучно усмехнувшись, девушка подождала, когда самый смелый – или самый жадный – из пришедших по ее душу заберется на плечи подельников, чтобы подтянуться поближе к окну ее комнаты, и выстрелила. Арбалетный болт с оглушительно громким стуком вонзился в стену рядом с ухом незадачливого грабителя, и он, с громким воплем взмахнув руками, кубарем полетел на землю, невольно увлекая следом своих дружков.
– Следующим выстрелом я продырявлю шкуру первому, кто дернется, – привычно добавив в голос кошачьи нотки, насмешливо прошипела Эля. – Я же тебя предупредила. Зря ты посчитал меня легкой добычей.
– Ты все не так поняла, – торопливо проговорил давешний собеседник, не торопясь, впрочем, сделать хоть одно движение.
– Мне плевать на твои оправдания, – шипение превратилось в рассерженное рычание.
– Если отпустишь, я скажу тебе, где вдова, – мелко трясясь от страха, проныл мужичок.
– Говори.
– Это в дне пути отсюда, в деревне под названием Маруна. Там ее дом точно любой укажет. Отпусти нас…
– Проваливайте! – по-прежнему держа их на прицеле, рыкнула Эля.
Медленно пятясь, приятели отошли от скрытой темнотой девушки на приличное расстояние и, развернувшись, стремглав бросились прочь. Презрительно скривившись, Эллия, не таясь, вернулась в гостиницу через главную дверь и на глазах у изумленного хозяина поднялась в свою комнату. Через несколько минут она спустилась обратно, неся на плече сумки, и, брезгливо бросив на стойку хозяина самую мелкую медяшку, процедила:
– Сдачу можешь оставить себе.
Более не обращая внимания на ошарашенного мошенника, девушка, изо всех сил стараясь не хромать, поспешила на конюшню и, оседлав недовольно фыркнувшую Скоэл, оставила «гостеприимный» постоялый двор позади. Отыскав на противоположном краю городка небольшую, но чистенькую и уютную гостиницу, которую держала солидная супружеская чета, Эллия наконец-то позволила себе отдохнуть.
Глава 21. Не творю зла…
Королевство Риондавир
Провинция Мирд-Рион
– Не-ет! – проснувшись от собственного крика, Эля рывком села на постели, обхватывая себя руками и с трудом сдерживая мучительные рыдания. Горячие слезы, заливая лицо, капали на воротник тонкой батистовой рубашки, оставляя темные пятна на мягкой ткани.
– Госпожа, с вами все в порядке?! – громко забарабанили в дверь, и до Эллии долетел встревоженный голос хозяина.
Проглотив горький комочек, девушка судорожно вдохнула и, не узнавая своего голоса, отозвалась:
– Все в порядке, уходите!
– Но вы так кричали!
– Просто плохой сон, оставьте меня одну!
Помедлив, хозяин еще немного потоптался под дверью и, буркнув что-то неразборчивое, ушел. Когда его тяжелые шаги стихли на лестнице, Эля выскользнула из-под одеяла и, наскоро сполоснув лицо холодной водой из стоявшего на табурете таза, подошла к окну. Недавний сон все еще стоял перед глазами жуткими картинами, напоминая, от чего она бежала.
Ей снилась собственная казнь на широкой, заполненной людьми площади, среди которых злобно скалили зубы те, кто пал от ее руки. Впереди всех стоял радостно ухмыляющийся Малик, рядом с которым замер суровый, отстраненно-холодный Беардар. И там были они… Орандо, Киран… Эйраниэль… Девушка, словно со стороны, смотрела, как ее тело окутывает магический контур, не позволяя очищающему пламени, ярко вспыхнувшему внутри, выйти за пределы круга. Она как наяву чувствовала мучительную боль от сжигающего ее огня… и в последний момент, почти ослепшими глазами, Эллия увидела рванувшихся к ней друзей… Словно почувствовав их намеренья, жадное пламя метнулось навстречу и, преодолев очерченные границы, охватило распростертые в отчаянном прыжке тела, спустя мгновение оставив на земле кучку быстро развеянного ветром пепла. И в этот момент боль от гибели единственных, кого Эля любила всем сердцем, затмила физическую боль, вырвав из груди девушки мучительный крик:
– Не-е-ет!..
Слепо глядя в окно на занимающийся над городом рассвет, Эля вытерла все еще сбегающие по щекам слезы и решительно направилась к одежде.
Через несколько минут, собранная и готовая, она спустилась вниз и направилась к удивленно смотрящему на нее хозяину, опирающемуся на высокую деревянную стойку.
– Госпожа, я…
– Не надо, – жестом остановила его Эля. – Извините, что доставила беспокойство.
– Вы хотите уехать? – он выразительно посмотрел на перекинутые через ее плечо сумки. – Так рано?
– Да, мне пора, – девушка бросила на столешницу несколько серебряных монет.
– Но… ох, не мое это дело, – вздохнул мужчина. – Спокойного пути вам, госпожа.
– Спасибо, – улыбнулась Эллия и, бросив еще один извиняющий взгляд на смотрящего с беспокойством хозяина, вышла на улицу.
Уставшая Скоэл медленно трусила по пыльной узкой дороге, оставляя за спиной Эллии последние километры пути к Маруне. День, проведенный девушкой в седле, клонился к вечеру, а с ним кончалось и время, отведенное ей на размышления.
Наконец, впереди показались первые приземистые дома деревенской окраины, окруженные дворовыми постройками и обширными огородами, на которых зеленели ухоженные грядки. Заприметив на пустыре шумную стайку играющих ребятишек, Эля подъехала поближе и, спешившись, подозвала к себе самого бойкого, отведя его немного в сторону от любопытных ушей приятелей:
– Хочешь монетку? – она показала мальчишке медный кругляш.
– А что делать-то надо? – настороженно глянул на нее тот.
– Покажи мне дорогу, и она твоя.
– К постоялому двору, что ли? Так у нас его нет.
– Я ищу вдову Бельнариус, говорят, она живет в ваших краях.
– Ага, только она теперь мужняя, вернулась недавно из столицы, да не одна.
– А где живет, знаешь?
– А чего не знать? – пожал плечами мальчишка. – Вон ее дом, – он ткнул пальцем в сторону правого края Маруны. – Вон ту высокую крышу видите? Так это и есть ее хата. Она, почитай, самая богатая в нашей деревне, и дом у нее самый большой, мимо не проедете.
– Держи, – Эля вложила монетку в грязную ладошку. – А эта, – она показала еще одну, – за то, что никому не скажешь о моих расспросах.
– Да больно надо! – зажав в кулаке обретенное сокровище, паренек с гиканьем умчался к друзьям, больше не обращая внимания на усмехнувшуюся девушку.
Глянув, как мальчик отмахнулся от вопросов друзей и, подхватив палку, снова включился в игру, Эллия спокойно направилась к Скоэл. Светиться в маленькой деревушке девушке не хотелось. Опасаясь насторожить Харума, она решила остановиться на ночлег неподалеку, в холмах, а с наступлением темноты пробраться к дому вдовы и узнать, там ли отчим.
Еще днем, проезжая мимо большого, шумного города, Эля купила в небольшой лавке новый комплект темной одежды, немного похожей на потерянное одеяние Анде, и отрез черной ткани, а так же запаслась копченостями и сыром, чтобы голод не отвлекал ее от цели. И сейчас, в наступивших сумерках, отъехав на порядочное расстояние от деревни, девушка развела небольшой костер и, пользуясь его неярким светом, с помощью кинжала выкроила удобную маску. Поколебавшись, она сунула остаток ткани за пазуху. Анде осталась в прошлом, но Эллия вовсе не собиралась прощать отчиму издевательства над собой и убийство приемной матери, которая всегда была добра к сироте и любила ее больше непутевого сына.
Вновь при воспоминании о распростертом у подножия лестницы безжизненном теле в груди Эли вспыхнуло яростное пламя ненависти, но мгновенно распространившийся в груди холод остудил его, превратив в тлеющий уголек. Но и его хватило девушке, чтобы решимость наказать Харума только окрепла, невзирая на возможные последствия. Она обещала не убивать, но кто сказал, что после ее визита жизнь покажется ему предпочтительней смерти? Эллия еще не знала, что именно она сделает с ненавистным отчимом, но ведь и время еще не пришло.
Сунув готовую маску в карман, Эля поужинала, уже привычно подавив боль при мысли об оставленных ею друзьях, мимолетно удивившись легкому томлению, охватившему ее при мысли об Эране, и занялась заживающей раной. Наложив на ногу как можно больше заживляющей мази, она добавила в нее обезболивающий порошок. Позже ей придется совсем несладко, когда боль вернется с удвоенной силой, но это будет потом, а сейчас девушка не хотела, чтобы в самый неподходящий момент ее подвела невозможность свободно двигаться.
На холмы опустилась подсвеченная неполной луной ночь, когда, проверив последний из болтов на наличие трещин и повреждений, девушка отточенными движениями закрепила на начавшем неметь бедре метательные ножи, забросила в заплечные ремни заряженный арбалет и, поправив кинжал и полный смертоносных стрел колчан, направилась к лошади.
В этот поздний час Маруна встретила ее темными окнами спящих домов и тишиной, нарушаемой редкими ночными шорохами. Сориентировавшись, в какой стороне находится интересующий ее двор, Эля тихо сползла с седла и, держа Скоэл под уздцы, медленно повела в нужном направлении. Оставив лошадь неподалеку, возле одиноко торчащего за околицей дерева, девушка осторожной тенью скользнула к двухэтажному зданию, ища незакрытое окно или незапертую по забывчивости дверь.
Сосредоточившись на цели, Эллия не заметила, как за спиной неслышно возникла высокая фигура. Широкая ладонь плотно накрыла ей рот, не давая издать и звука. Испуганно забившись в крепко обхвативших ее руках, девушка отчаянно сопротивлялась…
– Ш-ш-ш… успокойся, это же я… – тихий шепот медленно проник в затуманенное страхом сознание, и, узнав говорившего, Эля обмякла, едва удержавшись на ногах. Не выпуская из объятий вновь обретенное сокровище, Эран повернул девушку к себе лицом и сильно встряхнул. Янтарные глаза, упершись в ее, полыхнули с трудом сдерживаемым гневом, а плотно сжатые губы искривила горькая улыбка:
– О чем ты думала? – шепот удерживающего ее эльфа был похож на шипение рассерженного кота. – Как ты могла уехать, не предупредив?!
– Эран, сейчас не время, – рядом с ними выступила из тени мощная фигура Орандо, а следом выскользнул глядящий с немым укором Киран.
– Хорошо, – неохотно отступил от девушки Эйраниэль, – позже поговорим.
– Как вы здесь оказались? – с безотчетной радостью, затмившей тревогу, спросила Эля, жадно вглядываясь в родные лица.
– Расскажем, когда будем подальше отсюда, – покачал головой Ор, – а сейчас давай сделаем то, ради чего мы сюда пришли.
– Но я даже не знаю, здесь ли Харум, – запротестовала она.
– Зато мы знаем. У нас было два дня на наблюдение за ним и несчастной вдовой. Его комната вон за тем окном, – указав на угол дома, сказал Ловкач, – а вон там есть удобное место, где нам никто не помешает. Мы уже все приготовили и ждали только твоего появления. Кир, отведи Элю в сарай, мы с Эраном приведем этого… – Орандо зло сплюнул, не окончив фразы.
Кир, осторожно взяв девушку за руку, потянул ее в сторону темнеющего впереди здания, отстоявшего от остальных на добрую сотню шагов.
– Что это с ним? – невольно оглянувшись, спросила Эля, когда они отошли подальше. – Никогда не видела его таким разгневанным.
– Это все твой отчим, – сжал кулаки Киран, едва не сломав девушке пальцы. Зашипев от боли, она осторожно вытянула руку и потерла ладонь:
– Он ее бил, да? – содрогнувшись от внезапной догадки, спросила она мальчика.
– До полусмерти… она едва поднялась, когда он ушел. Эран едва не ринулся вслед за ним, чтобы убить на месте, мы с Ором еле его удержали… Хотя и сами были готовы поступить так же. Но знали, что ты сама должна придумать ему наказание. Только с тех пор Ор просто сам не свой.
– Ублюдок! – Эллия задохнулась от гнева, который не смог остудить даже созданный магами «ограничитель». – Он ни капли не изменился. Ну что ж, расплата должна быть соразмерной. Око за око…
Сарай оказался сеновалом, наполовину заваленным потемневшим прошлогодним сеном. Прямо напротив входа, там, где оно было выбрано, образовалось пустое пространство, в центре которого стоял грубо сколоченный стул. На поддерживающих крышу столбах висели какие-то ржавые цепи, полусгнившие веревки, кованые металлические крюки и старые тряпки, придававшие этому месту немного пугающую атмосферу. Неподалеку, наполовину заваленная сухой травой, стояла выщербленная деревянная колода для колки дров. Освещал достаточно большое помещение тусклый магический светильник, по-видимому, забытый работниками с последней кормежки скота.
– Ор сказал, что отсюда нас никто не услышит, – глядя, как Эля осматривает сеновал, напомнил о себе Кир. – Что ты с ним сделаешь?
– Еще не знаю, – покачала головой девушка, – зависит от того, как он себя поведет.
Изменив первоначальное намеренье, Эля вынула из кармана маску и протянула ее Кирану:
– Закрой лицо, я не хочу, чтобы Харум смог тебя узнать.
– А ты? – нерешительно протянув руку, спросил мальчик.
– Я и так собиралась сообщить ему, кто я.
Едва Кир успел завязать на затылке крепкий узел, дверь сарая со скрипом распахнулась и Орандо с Эраном полуввели-полувнесли внутрь отчаянно дергающегося мужчину с темным мешком на голове, из-под которого доносилось сдавленное мычание.
Пока они привязывали вырывающегося Харума к стулу, Эллия торопливо достала из-за пазухи остаток черной ткани и разорвала ее пополам. С помощью Кирана она быстро превратила эти куски в два подобия маски, доставшейся мальчику, и, кивнув на Орандо, подошла к Эйраниэлю. Молча потянув его за рукав, девушка привлекла внимание эльфа и, приложив палец к губам, жестами показала, чтобы он закрыл лицо, краем глаза глядя на то, как Кир объясняет то же самое Ловкачу.
Когда друзья, надежно скрыв лица за мягкой тканью, надвинули поглубже капюшоны и встали по бокам от Эли, она все так же жестом показала Киру стащить с головы Харума мешок.
Как только грубая ткань была сдернута и отброшена в сторону, взгляду девушки открылось перекошенное страхом лицо отчима. Выпученные глаза в панике обежали затемненное помещение, застывших чуть позади хрупкой фигурки мужчин и остановились на Эле. Из-под торчащей во рту тряпки раздалось испуганное мычание.
– Ты хочешь знать, кто я? – надвинутый низко капюшон и склоненная голова девушки мешали разглядеть плененному мужчине ее лицо, и, услышав вопрос, он отчаянно закивал.
Усмехнувшись, Эллия подняла голову, одновременно откидывая на спину накрывающую голову ткань и сдергивая с волос удерживающую их ленту. Серебряные пряди свободно рассыпались по плечам, мгновенно приковав к себе взгляд Харума. В потемневших глазах мелькнуло смутное узнавание, затем они еще сильнее расширились, и девушка, подтверждая внезапно вспыхнувшую догадку, оскалилась в жесткой улыбке:
– Вижу, ты вспомнил меня. Догадываешься, зачем я здесь?
Медленно, наблюдая за бледнеющим лицом отчима и крупными каплями пота, сбегающими по вискам к дряблой шее, Эля вытащила из ножен кинжал и шагнула ближе, прижав его к горлу Харума. Нажав, отчего по коже сбежала тонкая струйка крови, девушка почувствовала, как пленник напрягся и задрожал от медленно подкрадывающегося ужаса.
– Боишься? Но тебе ведь нравится заставлять других дрожать от страха в ожидании насилия? Отчего же ты сам не хочешь побывать в нашей шкуре, трусливая тварь? Или, чувствуя свое бессилие, ты уже не столь храбр? Да и я уже не маленькая, беззащитная девочка, которую ты мог безнаказанно избивать? И не мама, боявшаяся тебя до стука зубов? – выпрямившись, Эля едва уловимо показала наблюдавшему за ее действиями Киру на сжавшегося Харума.
Правильно истолковав ее взгляд, мальчик, так и стоявший позади пленника, торопливо вытащил свой кинжал и плотно прижал его к горлу мужчины. Резким движением вытащив кляп, Эллия отступила назад. Судорожно сглотнув слюну, отчим пытался смочить пересохшее горло, но безуспешно. С его губ сорвался невнятный хрип.
– Ты что-то хочешь мне сказать? Попросишь развязать тебя, отпустить? – она усмехнулась. – Зачем? Чтобы ты мог снова избивать еще одну несчастную, по глупости связавшуюся с тобой? На этот раз тебе не уйти от расплаты. Но сначала ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Кто мои настоящие родители? Ну! Отвечай! Или мой друг перережет тебе горло, как жирному кабану!
– Я… – попытался выдавить Харум, но отчаянно закашлялся, с трудом продавливая воздух сквозь пересохшее горло. За спиной Эли тихо стукнула дверь сарая, а через минуту выскользнувший наружу Эран вернулся, неся в руках найденную где-то кружку с дождевой водой, подчерпнутой из стоявшей на улице бочки. Дав пленнику напиться, он вновь отступил назад, невозмутимо сложив на груди руки.
– Говори! – снова потребовала девушка.
– Я не знаю, кто твои родители! – наконец-то справился с голосом Харум. – Служанка! Тебя принесла служанка. Такое же эльфийское отродье, как и ты! – прежнее презрение прорвалось сквозь сковывающий его страх. – Все, что она сообщила, – это то, что твоя мать происходит из древнего рода. Ее похитили во время войны с демонами и заставили стать наложницей одного из них, – он замолчал.
