Kitabı oku: «Творческий продукт», sayfa 5
3
– Какие, к чертям собачьим, меньшинства?! – кричала на весь дом Франциска. – У меня действие происходит во времена Второй мировой. Тогда всем было не до этого. Ну ничего, я вот уйду – и буду писать книги. Да, писать в свое удовольствие. Благо наше положение позволяет…
Входная дверь отворилась, и на пороге появился Фило. Муж выглядел уставшим и даже опечаленным. Чмокнув супругу, он молча направился в душ. Весь гнев как рукой сняло. Франциска дождалась, когда супруг отмоет всю дневную грязь, и, как только он вышел с полотенцем в руках, спросила:
– Что случилось?
Фило развел руками.
– Мы банкроты.
У жены отвисла челюсть.
– Как так?
– А вот так. Бах – и денег нет. Короче, все. Финита ля комедия. Больше мне нечего рассказывать.
Она обняла его.
– Я искренне тебе сочувствую.
– Ладно, – сказал Фило и улыбнулся, – переживем. Ну а ты как?
Франциска рассказала.
– Я… я думала о том, чтобы действительно уйти, писать потом в свое удовольствие. Но раз уж так все сложилось…
Муж кивнул.
– Да, сейчас точно не самое время. По крайней мере пока я не найду новую работу. Потерпи немного.
– Но что мне делать? Добавить всех в мою историю? Нет, ничего личного, но это как минимум неуместно. Я не этого хотела, когда писала о расставании двух влюбленных.
– Я могу себе представить, как тебе тяжело. Но с какой-то стороны твой директор прав: хотя ты и автор мира, где живут твои герои, но по иерархии в мире кинематографа сценарист почти в самом низу, не намного выше актеров. Потерпи чуток. Потом выпустишь отдельную книгу, где никаких меньшинств не будет.
Франциска поджала губы и кивнула. Фило направился на кухню ужинать, а она позвонила директору. По времени он должен быть пока на работе.
– Да? Кто?
Франциска вздохнула.
– Доктор Йенс, это я.
– Ну что?
Сердце сжалось.
– Я согласна на ваши условия.
– Хорошо. Выбирай. Либо запретная любовь на фронте, чтобы создать любовный треугольник, либо оставляй все как есть, а актеров подберем иной расы.
Сценарист представила, как на экране будут смотреться азиаты или темнокожие (во времена Второй мировой!), и содрогнулась. Конечно, она всегда за мир во всем мире, но когда дело касается творчества и здравого смысла, то некоторые вещи бывают не всегда уместны, как бы ни хотелось этого отрицать. Против здравого смысла не попрешь.
– Пожалуй, я остановлюсь на любви.
