Kitabı oku: «Каракурт», sayfa 2
Глава 3
Маме уже знатно опостылел пирог с мясом.
Несмотря ни на что, она его ела. Ела и хвалила кулинарное мастерство Насти.
Отец же был человеком честным и откровенно говорил, что лучше бы Насте подучить какие-нибудь другие рецепты, ибо одинаковая пища может надоесть будущему супругу.
– Мужчины любят мясо, – сказала Настя, с ногами усевшись на табуретку и обхватив колени.
Мама вздохнула и медленно покачала головой.
Настя так любила, когда они приезжали. Сразу в ее квартиру веяло чем-то родным, уютным и домашним. Но особенно она ценила, когда папа и мама оставались с ночевкой. Тогда можно было вечером посмотреть с ними сериал, уютно устроившись на диване. Пожурить папу, что он крошит шелуху от семечек. Похвастаться маме новым платьем или губной помадой.
Но почему-то было это… как-то блекло, что ли. Словно сон. Очень яркий сон. Быть может, оттого, что такие моменты стали очень редки?
– Не мысли стереотипно, – чуть нахмурилась мама, и ее лоб затронули несколько морщинок.
Настя посмотрела на нее и впервые заметила, что мама-то начала стареть. Некоторых волос коснулась седина, лицо осунулось, глаза стали какими-то тусклыми.
– Замуж тебе надо, – мама поднялась и привычно стала мыть за собой тарелку. – Пора бы уже, молодость-то не вечна, а я внуков понянчить хочу, внучке косички позаплетать. Будешь мужу свои пироги с мясом печь.
Настя неоднозначно пожала плечами.
– Рано ей еще! – пробасил отец. Так как человеком он был военного воспитания, то являлся главой семьи и своеобразным всеобщим авторитетом. – Двадцать один год соплюшке, а для замужества нужно мозгами окрепнуть. Жизнь повидать! А то чего? Еще ничего толком не видала, выберет кого попало, алкоголика или наркомана. Супружество – это фронт, и партнера на этот фронт выбирать нужно надежного, кому себя можно доверить.
Мама от негодования начала яростней драить тарелку.
Настя закатила глаза. Извечный спор…
– А вдруг не доживу я, пока она выберет-то, а? – строго спросила мама. – Дане, понятное дело, рано еще, восемнадцать лет пока только. А Настя… – она прервалась. – Скажи, доча, чем тебе Андрей не подошел? Хороший был парень, образованный. Как ты его с нами познакомила – так я все, уже о внуках мечтала!
– Молчи! – рявкнул отец. По-доброму рявкнул, заботливо. – Тебе лишь бы внуки, а о Насте ты подумала? Человека узнать надо как следует, мало ли кем иной оказаться может… Вот я на тебе, Дуся, женился, когда мы шесть лет провстречались. Понял, что баба ты недурная, хоть и трещишь частенько, как сорока. И не нравился мне тот Андрей, больно заумный.
Настя вздохнула, наспех ополоснула свою тарелку, влезла в кеды и подхватила переноску.
– Куда ты? – всполошилась мама. – Зачем клетка тебе? И где Блинчик?! Эй, Блинчик! Ко мне, Блинчик! Ой, где он, Настя? Ты его продала, что ли?
Настя поджала губы и смахнула с глаз челку.
Сказать ей нельзя – переволнуется еще, да и денег предложит. Она этого Блинчика сильно любит, да и отец тоже. Папе собаку подарил его друг после того, как у того случилось какое-то горе. Было это около двух месяцев назад, но уже за это время к Блинчику так крепко привязалась вся семья.
– Я его у Саньки оставила, – лихо соврала Настя и потянулась к дверной ручке. – Ей просто кошмары в последнее время снятся, ну, я и одолжила своего пса, пока Саша себе собаку не купит. Вот она и купила, а Блинчика теперь мне назад отдает.
Мама не знала Саньку так же хорошо, как Настя, а потому поверила. Смешно, но Санька никому и никогда не призналась бы в том, что боится, и собаку ради ощущения безопасности уж точно бы просить не стала.
– Бедная Саша! – покачала головой мама. – Молодец, что помогла ей.
– Я не могла не помочь, – Настя открыла дверь. – Сейчас, я мигом. Заберу Блинчика и вернусь назад…
***
Он открыл на этот раз быстро, словно специально дожидался Настю под дверью.
– Здравствуйте! – она улыбнулась максимально дружелюбно и даже помахала рукой в знак приветствия.
Черные вороньи волосы на этот раз были собраны в хвост. Есть в его внешности нечто даже… привлекательное, что ли. Необычное.
Он был не как все. Он был оригинален.
Витольд задумчиво прищурился, затем медленно кивнул и посторонился.
Не успела Настя и опомниться, как прямо на нее бросился Блинчик – живой и здоровый. Едва ли не сбив ее с ног, он в невероятном собачьем восторге принялся радостно облизывать ладони Насти, весело лаять и с удивительной быстротой махать хвостом.
На его лапах не было следов ранения. Вообще никаких.
– Как вам это удалось?! – пораженно воскликнула Настя и взъерошила серую шерстку пса. Пахло от собаки чем-то металлическим, чуть горьковатым, природным. Шампунем? Витольд что, еще и вымыл Блинчика?
Все лапы были абсолютно здоровы! Уж не привиделось ли Насте ранение? Может, Блинчик просто наступил в красную краску? Но ведь это же бред!
– Сколько я должна вам? – Настя подняла глаза на Витольда.
Он стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки. На вопрос Витольд молча покачал головой.
– Простите? – настойчиво переспросила Настя, выпрямившись.
Его загадочность и неразговорчивость одновременно и отталкивала, привлекала. Художник же, человек творческий. Стало быть, и молчание ему простительно.
– Я не возьму с вас денег, – тихо сказал Витольд.
Настя изумленно уставилась на него.
– В каком смысле?! Вы шутите?!
– А похоже? Нет, я действительно не возьму с вас ничего.
Настя склонила набок голову.
– Вы лечите зверей даром? – неуверенно спросила она и нахмурилась.
Витольд запустил руку в волосы, и снова ладонь словно потонула в океане тьмы.
– А кто вам сказал, что я лечу зверей даром? – справедливо поинтересовался он. – Я не возьму денег именно с вас.
– Почему?
– У вашего пса было тяжелое ранение. Брать из этого выгоду, я считаю, бесчеловечно по отношению к нему. К тому же… он оказался довольно приятным, – он хищно улыбнулся, – собеседником. Я многое узнал о нем.
Настя поперхнулась.
Он издевается?!
– Вы это о чем? – Она вздернула брови.
Блинчик затих.
Витольд вдруг широко улыбнулся (его улыбка оказалась весьма красивой) и махнул рукой:
– Глупый юмор. Не берите в голову, я иногда, – поколебался, – говорю странные вещи. Пытаюсь шутить, да, как видите, у меня не выходит.
Настя сбросила со лба челку.
– Скажите, как вам удалось за два дня вылечить такую глубокую рану – так, что от нее не осталось и следов?
Витольд прищурился.
Его глаза сверкнули.
– Я же ветеринар, – тихо промолвил он.
– Ветеринар, но ведь не волшебник! Как? Это чудо какое-то!
Витольд поджал губы.
На Настю он смотрел с такой внимательностью, как еще никто другой за всю ее жизнь. Будто он был режиссером, который решал, подходит ли ему актриса на важную роль. Обегал ее взглядом с головы до ног, долго и внимательно смотрел в глаза, останавливал взор на ладонях.
– Хотите чаю? – вдруг неожиданно спросил Витольд и изобразил гостеприимную улыбку.
Настя замешкалась.
Животные Витольда любят, даже Блинчик буквально растаял после двух дней. А звери всегда с легкостью отличают доброго человека от злого.
Витольд явно парень добрый, просто странный и немного нелюдимый. Но ведь художник? Ему простительно.
– Не откажусь, – в ответ улыбнулась Настя.
Витольд кивнул и жестом пригласил ее в одну из комнат.
Как ни странно, но огромное количество питомцев ровно никак не сказывалось на состоянии жилища. Здесь не несло ни шерстью, ни продуктами жизнедеятельности, ни чем-либо еще, что характерно для квартир ярых животнолюбов. Ото всех зверей пахло лишь приятными шампунями, мылом и слегка веяло кормами.
Кухня не была в безупречном состоянии, но и беспорядка в ней не имелось. В раковине лежали две тарелки и кружка, на стенах виднелись несколько капель пролитого борща. Но в целом внешний вид квартиры не отталкивал. Может, на это приятное впечатление влияли домашние цветастые полотенца (такие же были у бабушки Насти), круглые коврики на полу, растения в горшочках или милые желтые занавески?
Витольд был достаточно хозяйственным человеком. Или же порядок в квартире наводила жена?..
Витольд умело поставил две кружки, ловко бросил в них пакетики и залил их кипятком. Настя бросила быстрый взгляд на его ладони. Красивые белые ладони. Обручального кольца не наблюдалось.
– Какие у вас отношения с соседями? – поинтересовалась Настя, хлебнув из кружки. Удивительно, насколько вкусным может быть обычный зеленый чай! Витольд явно знает толк в напитках.
Он уселся за стол напротив Насти и слегка нахмурился:
– В каком смысле?
– В том смысле, что обычно люди не любят тех, кто содержит много животных. Как же вы нашли общий язык?
Витольд пододвинул Насте блюдце с сушками и хмыкнул:
– У них самих кошки и собаки. Соседи имеют солидарность – это во-первых. А, во-вторых, ко мне они благосклонны, так как я часто оказываю им безвозмездные услуги. Правда, жил один мужчина, он был ярым любителем выпить.
– Был?
– Потом он пропал. Скорее всего, напился где-нибудь и домой не дошел. Его и не искали особо. Кому нужен этот пьяница?
Настя обняла ладонями кружку. Горячий чай приятно согрел руки.
Витольд задумчиво смотрел ей в глаза.
– И как много у вас животных? – с любопытством спросила Настя.
Не то что бы ей так уж было интересно. Но с Витольдом очень приятно разговаривать…
Он вздохнул и забросил в рот сушку.
– Достаточно. Собаки, кошки. Совы, попугай. Кролики. Они все чистоплотные, послушные. Я умею находить с ними общий язык. Даже с такими, как змеи, пауки.
Настя содрогнулась.
Витольда ее реакция рассмешила. Он поднялся и вышел из кухни.
Настя уже выпила весь чай.
Приятный человек. Не навязчивый, не болтливый. Интересный собеседник. Любит животных. Ветеринар.
Витольд вернулся, бережно держа в руках черного большого паука с красными точками на спине.
Настя взвизгнула и вскочила со стула.
Витольд широко улыбнулся.
– Не бойтесь, – доброжелательно сказал он. – Этот паук не укусит.
– Я не люблю их, – откровенно сказала Настя, невольно отступив на шаг. – Нет, я, конечно, понимаю, что он не кусается, но…
Витольд усмехнулся и трепетно погладил указательным пальцем паука по спинке.
– Он кусается, – ухмыльнулся Витольд. – Но меня не укусит.
– Кусается?! – завопила Настя.
Псих ненормальный! Вот цапнет его же любименький паук – будет знать! Совсем сумасшедший!
Витольд глубоко вздохнул и тихо промолвил:
– Это каракурт. Из рода черных вдов. Один из самых ядовитых.
Что?! Да он издевается?! После этого он спокойно берет существо в руки?!
– Черных вдов? – брезгливо произнесла Настя.
– Да, – задумчиво кивнул Витольд. – Их зовут так, потому что данные пауки убивают своего партнера.
– Это ужасно!
– Это нормально. Обычный способ их питания. У них хотя бы есть цель. А у людей она есть, когда они убивают себе подобных? Когда проявляют немыслимую жестокость по отношению друг к другу?
Настя нахмурилась.
Витольд холодно взглянул на нее и сухо подытожил:
– Именно поэтому я считаю животных лучше людей.
Сколько боли он заключил в одном простом предложении! Стало очевидно, что он сам когда-то столкнулся с человеческой жестокостью и безразличием. Скорее всего, и питомцев он заводит, чтобы заглушить душевные терзания.
Настя не нашла, что сказать. Неловко опустила взгляд, присела на стул и, дабы перевести тему, робко произнесла:
– Много животных – это, конечно, очень здорово. Но чем же вы их кормите? Столько денег на еду должно уходить.
Витольд поджал губы, нахмурился, ласково положил паука на подоконник и пожал плечами:
– Корма стоят недорого.
– Они что, только на кормах? А колбаска, мясо там, сосиски?
Витольд вдруг гневно взглянул на Настю. Глаза его сверкнули яростным зеленым блеском.
– Чай вкусный был? – едва сдерживая злобу, спросил Витольд.
Настя удивленно подняла брови.
– Да, очень…
– Отлично. – Он словно невзначай бросил взгляд на дверь и деликатно кашлянул.
Настя намек поняла.
Торопливо поднялась, наспех поблагодарила Витольда и стремительно стала загонять Блинчика в переноску.
Витольд стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к дверному косяку. Молча следил за действиями Насти, и глаза его, она готова была поклясться, выражали одновременно и неприязнь, и слабо выраженный интерес.
– Спасибо вам еще раз, – искренне сказала Настя, положив ладонь на дверную ручку. – Вы… вы очень интересный человек. Даже не хочется прощаться с вами.
В его зеленых глазах вновь сверкнула искра.
Витольд едва заметно усмехнулся, пригладил свои черные волосы и тихо промолвил:
– Надеюсь, мы с вами больше никогда не встретимся…
Глава 4
Ночью Насте спалось плохо.
Она не могла найти причину. Вроде бы и не смотрела на ночь фильм ужасов, как обычно. Не пила кофе, а насладилась стаканом молока с медом. Проветрила спальню, даже пыль протерла.
А сон приходить не желал.
Что-то сильно тревожило Настю, что-то неясное. В голове роились странные пугающие мысли, рождая собственный фильм ужасов. Сердце билось, как у кролика. И почему-то казалось, что за ней следят… Но кто? Быть того не могло, дверь заперта, квартира Насти на седьмом этаже. Может, ее компьютер или телефон взломали хакеры, и теперь по веб-камере наблюдают за каждым движением Насти? Или в ее отсутствие какой-нибудь преступник установил в комнате скрытую камеру?
Настю бросило в холодный пот. Она сильнее закуталась в пуховое одеяло и закрыла глаза, чтобы за темным окном не мерещились уродливые лица.
Нет, ну отчего ей навязчиво кажется, что некто следит за ней? Почему она ощущает на себе липкий взгляд?
Настя перевернулась на другой бок.
Часы показывали уже полтретьего ночи. Может, это капающая на кухне вода из крана мешает заснуть?
Настя вздохнула и села на кровати. Если не спится, то к чему себя насиловать? Можно же заняться чем-нибудь полезным… Песню, к примеру, сочинить. Или посмотреть фильм. Благо, завтра воскресенье, можно будет в любой момент лечь снова.
В темноте вдруг под светом луны сверкнули два глаза.
Настя вскрикнула и в ужасе закрыла ноги одеялом.
– Блинчик! – завопила она. – Господи, как ты меня напугал… Ты чего не спишь? Залазь ко мне, хоть вместе бессонницей будем мучаться. Блинчик?
Блинчик ровно никак не отреагировал. Он просто замер, молча глядя Насте в глаза.
Она вздохнула.
– Блинчик. Ну иди ко мне, не пугай меня. Или ты есть хочешь? Давай я покормлю тебя?
Пес был похож на статую в форме собаки. Никаких движений, никаких признаков жизни. Мертво стоял и смотрел на Настю.
Ей это порядком поднадоело.
– Блинчик! Ты меня в гроб вогнать хочешь, да? Ну иди сюда, иди, я тебя поглажу…
Настя протянула руку к собаке.
Пес вдруг подорвался, издал звук, похожий на смесь рычания с воем, потом яростно вцепился зубами в край Настиной ночной рубашки.
Настя закричала и отпрянула от Блинчика, вырвав из его пасти сорочку.
С ума сойти, что с ним творится?! Всегда добрый и миролюбивый пес сейчас повадками походит на одичавшего волка!
Блинчик запрыгнул на кровать, в одно мгновение встал прямо на грудь Насти, угрожающе зарычал, словно вот-вот вцепится ей в глотку.
Настя завопила, изо всех сил попыталась отстранить собаку. Куда там – животное навалилось всем своим весом, лаяло, исходило пеной…
Настя сделала попытку встать. Блинчик впился когтями в ее кожу, не желая падать. Одной рукой Настя прикрыла шею, чтобы уберечь ее от собачьих клыков, другой попыталась закрыть пасть псу и оттолкнуть его от себя. Блинчик сжал зубы на ее ладони. Когда почувствовал, что Настя пытается отдернуть кисть – зажал хватку еще сильнее.
Настя нащупала на тумбочке стакан с водой и швырнула им в собаку.
Пес взвизгнул и от неожиданности отпрянул.
Воспользовавшись его замешательством, Настя в долю секунды выбежала из спальни и захлопнула за собой дверь.
Блинчик разразился оглушительным лаем, скребся, скулил и выл.
Холодея от ужаса и мучительно осмысляя пережитое, Настя сползла по стене. Слезы охлаждали щеки, сердце колотилось, словно вот-вот остановится от недопустимой быстроты.
Что с псом?! Он заразился бешенством?! Но от кого? Гулять ходил он только с Настей, никогда от нее не убегал. Ну, кроме того случая в лесу.
А что, если тогда не о корягу он порезался? Что, если его укусил какой-нибудь лесной бешеный зверь? Но тогда теперь… заразится и Настя?..
Она подскочила, включила свет.
Телефон остался в спальне! Что теперь делать?! Как быть?!
Настя накинула халат в ванной, выбежала из квартиры и позвонила в соседнюю.
Там, конечно, все уже давно спят.
Разумеется, они будут недовольны. Да какая теперь до этого разница?!
Настя, осознав, что открывать ей не торопятся, изо всех сил забарабанила в дверь.
Через минуты три она отворилась.
– Ты на часы смотрела, дура?! – рявкнул заспанный сосед Анатолий. – Пожар, что ли?!
– Мне нужен телефон! – захлебываясь в слезах, крикнула Настя. – Умоляю, дайте мне позвонить подруге!
Анатолий вмиг изменился в лице – видно, понял, что дело серьезное. Коротко кивнул и исчез во мраке квартиры.
***
Ночные прогулки – особая отрада для интровертов.
Он шел, не неся в голове никаких мыслей. Спокойствие и безмятежность… Шелест засыпающих деревьев и редкие, но особенно громкие звуки проезжающих автомобилей…
Ночь изумительна.
Он прислонился к дереву, вслушиваясь в его шепот.
– Старо стало, да? – тихо промолвил Витольд, нежно проведя ладонью по грубой коре.
– Умираю… – вздохнуло дерево и мелко задрожало от холода.
– Понимаю, – с сожалением сказал Витольд. – Грустишь?
– Едва ли, – оно всхлипнуло. Редкие дождевые капли холодными слезами смыли грязь с его погрубевшего древесного сердца.
Витольд замолчал. В наслаждении запрокинул голову, позволяя дождю увлажнять волосы, стекать по лицу, касаться губ. Он целовал это природное моросящее создание, он готов был жарко поцеловать всю природу, и если бы на это у него хватило сил, то…
В кармане джинсов завибрировал телефон.
Витольд поджал губы.
Мобильник – адское создание! Ничего не имеет общего с природой, тупая человеческая игрушка, невольно привязавшаяся к его жизни!
– Слушаю, – сдержанно ответил Витольд, поднеся аппарат к уху.
Из телефона раздалось судорожное всхлипывание.
Витольд напрягся.
Кто это?! Кто звонит в три часа ночи?! Кто это узнал его номер?! А вдруг это…
– Ви… Ви… Витольд? – так жалко проблеяла трубка, что он успокоился.
Это точно не она. Она бы не стала ему звонить. И уж тем более – так по-детски хныкать.
– Да. Это я. – Он с легким раздражением пригладил мокрые волосы.
– Я Настя… – всхлипнула трубка и растерянно замолчала.
Витольд нахмурился.
Какая еще Настя? Кому взбрело в голову позвонить в три ночи, да еще представиться какой-то там Настей?
– Э-э-э… Доброй ночи, Настя, – с максимальной вежливостью сказал Витольд, надеясь, что собеседница хоть немного разъяснится.
– Ночи?.. Ой, ради бога, простите! Я, наверное, вас разбудила?
Какая галантность! Даже если бы она его разбудила, ее извинения вряд ли успокоили бы.
– Не стоит. Я… ложусь поздно, – заверил Витольд.
Может, номером ошиблись, и напрасно он здесь изъясняется? Но ведь незнакомка назвала его имя… Стало быть, позвонила она именно ему.
– Ох, еще раз меня извините! – заговорила трубка. Витольда уже стала раздражать ее угодливость. Кого-то эта дамочка ему напоминала… И не встречался ли он с ней раньше? – Я… я не знаю, что и делать… Блинчик, он же совсем с ума сошел, на меня кинулся…
Блинчик! Так вот, кто это такая! Глуповатая льстивая владелица Блинчика! Витольд не особо помнил ее имя, зато пса запечатлел в памяти надолго…
– Что с Блинчиком? – тревожно спросил Витольд.
– Беда! Самый настоящий ужас! Я… я вам позвонила… потому что только вы из всех знакомых в собаках разбираетесь. Да и живете тоже неподалеку…
– Неужели?
– Да-да! Вас не затруднит приехать? Очень прошу!
Витольд вздохнул, зажал мобильник плечом, достал из кармана бумажную салфетку и тщательно вытер руки.
– Говорите адрес, – попросил он.
Глупый вопрос. Витольд же знает, где они живут. Но если он сейчас возьмет и приедет просто так, то эта дурочка всерьез поверит в его всемогущность.
– Ой, спасибо вам, большое спасибо! Вы потрясающий человек! Вы просто чудо! Что бы я делала без вас!
Витольд в отвращении поморщился. Как же тошнило от ее приторной вежливости! Еще хоть одно от нее слово, и он не вынесет – вышвырнет мобильник вместе с ее противным голосом.
– Я, кажется, спросил у вас адрес? – сухо напомнил Витольд.
Настя опомнилась и продиктовала место своего проживания.
Витольд торопливо отключил телефон, чтобы девица вновь не окатила волной бессмысленных слов благодарности. Выкинул багровую помятую салфетку в мусорное ведро и поспешил к дому Насти…
Ее квартира… выделялась какой-то пустотой, что ли. Безжизненностью. Да, добротная мебель, хорошая техника. Да, ковры и растения. Но не хватало… души. Животных. Тех, кто в любое жилище вносит частичку добра и жизни.
Настя стояла в стареньком голубом халате с выцветшими на нем котятами (почти такой же был у его бабушки). Испуганная, с покрасневшим и чуть опухшим от слез лицом.
С ней рядом в вывернутой наизнанку спортивной кофте на стуле сидела девушка лет двадцати пяти с короткими черными волосами и сережкой в носу. Верно, спешила так, что даже кофту надела не на ту сторону.
– Он в спальне… – прошептала Настя. – Блинчик. Кинулся на меня сегодня ночью… чуть не загрыз.
Витольд задумчиво взглянул ей в глаза.
Совершенно простая и исключающая все особенное девица. Таких по Москве ходят тысячи, десятки тысяч.
Но и в момент первой встречи, и сейчас его с удивительной жадностью привлекали ее глаза. Мягкие, медово-карие, теплые и светлые, выражающие доброту и бескорыстность.
Витольд кивнул и прошел в указанную комнату.
Блинчик жалобно скулил, тихонько визжал, припадал к полу и с ненавистью смотрел в глаза.
Витольд плотно закрыл дверь и, понизив голос, прошипел:
– Что за комедию ты здесь устроил? Мы же договорились!
– Я с тобой ни о чем не договаривался! – гавкнул Блинчик. – Почему ты нас преследуешь?! Зачем ты приехал сюда?!
Витольд поджал губы, скрестил руки на груди и покачал головой:
– Ты все равно не сможешь ее предупредить.
– Смогу! Я уже почти смог! Сейчас… сейчас, она поймет, что к чему… и тогда…
– Ты не понял. Ты не сможешь ее предупредить, потому что я тебе не позволю. Ты ведь прекрасно знаешь, на что я способен.
Блинчик с неописуемым страхом взглянул на Витольда и тихо, по-собачьи заплакал.
– Сволочь! – взвыл пес. – Ненавижу тебя! Ты не тронешь хозяйку!
Витольд изумленно вздернул брови.
Покачал головой:
– Я и не собирался ее трогать. Она мне не нужна.
– Ты врешь!
– Нет же! Она не интересует меня… в этом плане. Если бы ты не стал сегодня ломать комедию, вы со своей хозяйкой меня уже и не увидели бы. Мы договорились с тобой! Ты становишься примерным псом, а я отстаю от вас. Что еще тебе надо?! Или ты хочешь… сообщить о той, которая уже никогда не вернется?
Блинчик взвизгнул и подорвался на месте.
– Ты врешь! – повторил он. – Я чувствовал, она живая!
– Живая. Но не чувствовал ли ты, в каком она состоянии?
Собака мелко задрожала и уткнула морду в лапы.
Витольд грубо поднял голову Блинчика, сжал ошейник и отчеканил:
– Значит, так. Ты, псина вонючая, забываешь дорогу в рощу, спокойно ловишь свой хвост и задираешь у деревьев лапу. А я… Я не трону ни тебя, ни Настю. Теперь-то мы договорились?
Блинчик жалобно заскулил.
Витольд удовлетворенно кивнул и отпустил собаку.
***
Он вышел из спальни довольно быстро.
Блинчик за дверью притих. Совсем.
– Что с ним? – испуганно спросила Настя.
Витольд кашлянул, пригладил мокрые волосы и заверил:
– Все отлично. Я вколол ему один укол. Агрессия мигом спала.
Настя закуталась в халат.
– Укол? Откуда вы его взяли?
– Я всегда беру из дома необходимые вещи, если мне звонит клиент. На мой взгляд, это логично.
Настя нахмурилась.
Где тогда аптечка? Или он носит шприцы в карманах? Впрочем, кто их, ветеринаров, разберет…
– Он бешенством болеет, да? – едва слышно спросила Настя.
– Что? А, нет, что вы… Он совершенно здоров.
Настя сжала руки в кулаки и вспыхнула:
– Откуда вы это знаете?! Откуда?! А вдруг он болен?! Ведь он укусил меня, получается, и я тоже заражусь бешенством!
Витольд закатил глаза.
Санька все это время молчала. Видимо, до сих пор не могла отойти от сна.
– Послушайте! – призвал Витольд, смахнув со лба мокрую прядь черных волос. – Я врач! Я ветеринар! Не верите мне? Свозите собаку на обследование, и они подтвердят мои слова! Пес просто переволновался из-за раны! Это обычный стресс, он характерен для каждого!
Настя замолчала, вцепившись в волосы.
Разве можно без всяких приборов на глаз определить, больна собака или нет? Ведь ее поведение указывало на то, что она заражена бешенством.
Впрочем… он действительно врач. Ветеринар. Ему верить можно.
– У вас есть аптечка? – неожиданно спросил Витольд.
Настя хотела было задать несколько вопросов, но махнула на это рукой. Зачем спрашивать? Она не разбирается в ветеринарии.
– На холодильнике, – кивнула Настя, присев на стул.
Бедный Витольд! Вынужден был приехать посреди ночи, да еще и выслушивать глупые вопросы Насти. Понятно, отчего он так раздражен…
– Простите меня, – вздохнула Настя.
Витольд вымыл руки, достал аптечку, вынул оттуда бинт и, опустившись на колени перед Настей, осторожно взял ее раненую ладонь.
В глазах Саньки вдруг сверкнула искра любопытства. Она весело взглянула на Витольда.
Настя закрыла глаза.
– Прошу вас, не надо… – прошептала она. – Зачем? Я и так вызвала сюда вас посреди ночи… Вы еще и лишнюю работу себе делаете? Не стоит, рука сама заживет…
Витольд не отреагировал на ее слова ровно никак. От его мокрых волос пахло чем-то знакомым, металлическим… Точно так же веяло и от шерсти Блинчика. Шампунь? Витольд моет голову собачьим шампунем?! Или пса – своим?
Он, обработав рану каким-то средством, туго забинтовал ладонь.
– Еще раз извините… – неловко произнесла Настя.
– Не нужно извинений, – оборвал Витольд. – Вы не обязаны просить прощения за неприятность, произошедшую с вами.
Настя вдруг всхлипнула и, сама того не ожидая, испуганно прижалась к плечу Витольда.
Тот был потрясен и шокирован. Очевидно, такого жеста он не ожидал.
– Я боюсь… – прошептала Настя. – Я правда боюсь… А вдруг он опять набросится на меня? Что я тогда буду делать? Мне страшно, Витольд…
Он с легким раздражением отстранил Настю от себя и, строго взглянув ей в глаза, сказал:
– Хорошо. Я… я возьму к себе его на ночь. Завтра вы сможете его забрать. Только прошу вас… Не нужно со мной больше пересекаться.
