Kitabı oku: «Сиреневая госпожа поместья Лундун. Том 1», sayfa 6

Вопросы и ответы

Ришан проспал до самого заката, и всё это время я, как и обещала, просидела рядом с ним, не выпуская его ладонь из своих рук. Чатьен, несмотря на то, что по его же собственным словам угрозы для жизни мальчика не было, составил мне компанию. Правда, в отличие от меня, Васт проводил время с пользой: устроившись за невысоким столиком справа от двери, мужчина сосредоточенно изучал какую-то книгу, и я ему отчаянно завидовала: сидеть возле постели больного и просто смотреть в окно было неимоверно скучно.

«Нужно будет попросить чатьена научить меня читать, – мысленно сделала я пометку. – Заодно смогу получать информацию об окружающем мире не только из его уст, но и из других источников».

Когда настало время обеда, Чала принесла в комнату ещё один стол – чуть большего размера, чем тот, за которым работал чатьен, – и два стула. Я внимательно наблюдала за каждым движением девушки, подмечая малейшие детали.

– Чала двигается не так, как ты меня учил, – после того, как стол был сервирован и служанка удалилась, заметила я, оставаясь на прежнем месте – пальцы Ришана мёртвой хваткой вцепились в мою ладонь, и мне вряд ли бы удалось освободиться, не разбудив мальчишку. – И одежда у неё другая.

– Чала – не Сиреневая госпожа поместья Лундун, – весомо проговорил Васт, невозмутимо пересаживаясь за накрытый к обеду стол. – Ей не нужно придерживаться строгих правил. Ей даже знать их не обязательно.

«Социальное расслоение в действии», – подумала я. Впрочем, ничего нового. Во все времена и во всех странах простолюдины отличались от аристократии как внешне – одеждой, украшениями, причёсками, а порой и цветом кожи, – так и поведением.

– И много таких мест как поместье Лундун?

Чатьен отложил в сторону столовые приборы и полностью сосредоточил своё внимание на мне. От пристального взгляда светло-карих глаз мне даже стало немного не по себе.

– Поясни вопрос, – попросил он.

Я бросила быстрый взгляд на Ришана: его грудь медленно поднималась и опускалась под тонким одеялом, и ничего не выдавало того, что мальчик собирается в скором времени проснуться. И всё же рисковать не стоило. Ришан, несмотря на свой юный возраст, уже показал себя как человека наблюдательного и умного. У него и так появились подозрения на мой счёт. Нельзя было позволить им окрепнуть.

– Потом, – тяжело вздохнув, сказала я, отведя взгляд от лица чатьена. – Когда мы останемся одни.

Васта, похоже, подобный вариант вполне устроил: с невозмутимым видом мужчина вернулся к трапезе. Я же развлекала себя тем, что сосредоточенно прислушивалась к голосам, доносящимся из-за окна, пытаясь разобрать, что именно они говорят. Получалось, откровенно говоря, плохо, но я не отчаивалась – любой навык приходит с практикой. Главное не опускать руки и продолжать тренироваться.

Услышав приближающиеся шаги, я повернула голову: Васт, расправившийся со своим обедом за ужасающе короткий срок, подошёл ко мне, держа в руках миску с чем-то, отдалённо напоминающим суп, в котором плавали листья какого-то растения, а также крупные куски мяса.

– Тебе нужно поесть, – тоном, не терпящим возражений, проговорил чатьен, аккуратно опускаясь на край постели рядом со мной. – Я помогу.

Я не сдержала крохотной улыбки: всё-таки Васт порой был чрезвычайно милым. Этакий плюшевый медвежонок. Если бы ещё он при этом не держался так холодно и отстранённо, я бы, пожалуй, даже в него влюбилась. Всё-таки мне всегда нравились заботливые мужчины, способные оказывать знаки внимания не только тогда, когда пытаются затащить девушку в постель, но и просто так, потому что им не наплевать на тебя и твои чувства.

Я протянула свободную руку и взяла ложку, которую мне протянул лекарь. Есть одной рукой было крайне неудобно, но Васт легко подстраивался под мои движения, то поднося миску с супом ближе, почти к самому моему лицу, то отодвигая её чуть дальше, так что мне удалось справиться со своей порцией, не пролив ни капли.

– Благодарю, – улыбнувшись, проговорила я.

– Нет нужды, – последовал привычный ответ. Вернувшись к столу, мужчина поставил на него пустую миску из-под супа и взял чашу со знакомым травяным настоем, которую и вручил мне. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ничего не болит?

– Нет.

Удовлетворив своё любопытство, чатьен вернулся за стол, на котором оставил недочитанную книгу. Вскоре в комнату вошла Чала и забрала сначала посуду, а затем и унесла лишний стол. Комната вновь погрузилась в тишину, которая, впрочем, была довольно комфортной и не вызывала у меня особого отторжения.

В памяти всплыл эпизод из детства. Мне тогда было лет пятнадцать, и один из моих младших братьев, Ваня, которому на тот момент было всего четыре года, заболел. Ничего серьёзного, обыкновенная простуда. Однако у него поднялась высокая температура, и малыш несколько дней пролежал в постели. Родители не могли позволить себе взять больничный, поскольку это бы негативно отразилось на зарплате, а денег в то время у нас и так было немного, поэтому роль няньки досталась мне, благо тогда были весенние каникулы, и ходить в школу мне было не нужно. Я хорошо помню, как три дня не отходила от брата, обтирала его хрупкое тощее тельце мокрой тряпкой, выпаивала ему малиновый морс и кормила с ложечки куриным бульоном.

Тяжело вздохнув, я протянула руку и мягко провела пальцами по волосам Ришана. Ни внешне, ни по характеру – он ничем не походил на моих братьев. И всё же он тоже мой брат, нуждающийся в заботе и поддержке. И я охотно их ему предоставлю.

* * *

Пробуждение Ришана я почувствовала сразу, словно крохотный разряд тока пробежал между нашими соединёнными руками. К этому моменту мне окончательно надоело сидеть, прикидываясь статуей, да и спина, ещё не привыкшая к столь серьёзным нагрузкам, устала, поэтому я, проигнорировав недовольный взгляд чатьена, бесцеремонно забралась на кровать к брату и легла рядом, умостив голову на край подушки.

– Шиануся, – повернув голову, Ришан уставился на меня округлившимися, кристально чистыми, точно безоблачное небо, голубыми глазами.

– Ришан, – я широко улыбнулась брату, наслаждаясь его изумлением. – Ты проспал почти весь день.

– Что ты делаешь в моей кровати? – проигнорировав моё замечание, спросил мальчик.

– Лежу, – откровенно посмеивалась я. – Я же обещала остаться с тобой. Я осталась.

Только теперь Ришан заметил наши соединённые руки, в данный момент лежащие на его животе. Лицо мальчика залил очаровательный румянец, и он поспешно разжал пальцы, даруя моей ладони долгожданную свободу.

– Я приношу свои извинения, – поспешно отодвинувшись от меня, пробормотал Ришан.

– Нет нужды, – искренне ответила я, мгновенно растеряв всю свою игривость, видя странную реакцию брата на моё нахождение с ним в одной постели. – Это я должна принести тебе извинения. Мне не стоило ложиться с тобой.

Ришан в ответ лишь как-то странно – опасливо, что ли, – посмотрел на меня и отодвинулся на самый край постели, словно боялся, что я могу на него напасть.

«Ну, что я такого страшного сделала? – растеряно подумала я, поспешно поправляя цэхинь и покидая чужую кровать, чтобы не нервировать мальчика ещё сильнее. – Нет, чатьен, конечно, показал своей недовольной физиономией, что я поступаю неправильно, но не стал мне прямо запрещать, следовательно, ничего совсем уж из ряда вон выходящего не произошло. Чего же так испугался Ришан?»

– Я позову чатьена.

Не глядя больше на брата, я быстро вышла в коридор: совсем недавно Васт отправился к себе в комнату «заниматься приготовлением лекарств» как он сам выразился.

На стук в дверь чатьен отреагировал практически мгновенно.

– Ришан очнулся, – сообщила я, стоило только двери распахнуться, явив моему взору Васта, на этот раз, в отличие от моего предыдущего визита в его покои, полностью одетого.

– Хорошо, я сейчас приду.

Я коротко кивнула, за что была награждена очередным недовольным взглядом. Ну, да, моя голова дёргалась сама по себе, как у китайского болванчика, и процесс этот контролю с моей стороны практически не подлежал.

– Чатьен Васт, я могу выйти на улицу? – спросила я, ощущая острую потребность покинуть стены лина, которые сейчас буквально давили на меня, не давая вздохнуть полной грудью. – Я не стану уходить далеко. Просто немного пройдусь.

– Возьми с собой Чалу, – лаконично распорядился Васт, воздержавшийся от каких-либо расспросов. Ну, не мужчина, а просто сокровище!

– Хорошо.

Служанка обнаружилась на первом этаже в компании ведра и тряпки, при помощи которых она намывала и без того чистый пол.

– Чала, брось это, – велела я. – Я хочу пройтись по саду.

– Конечно, госпожа, – наткнувшись на мой недовольный взгляд, девушка поспешно исправилась: – Шиануся.

– Вот именно, – я прислонилась плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, ожидая, пока она выльет воду и уберёт ведро и тряпку в кладовую, располагающуюся под лестницей.

Выйдя на крыльцо, я сразу же заметила стражника – высокого крепкого мужчину лет тридцати в фиолетовой одежде.

– Сиреневая госпожа, – воин коснулся левой ладонью сначала лба, затем груди, после чего сложил руки под грудью и поклонился мне.

Находясь в несколько расстроенных чувствах из-за странной реакции Ришана на пробуждение со мной в одной кровати, я по инерции повторила жест-приветствие, и только изумление, отразившееся на лице воина, напомнило мне, что так делать, по всей видимости, не стоит.

«Да какая разница? – раздражённо подумала я. – Я – Сиреневая госпожа поместья Лундун, чёрт его дери! Что хочу, то и делаю».

На самом деле это было чистой воды ребячеством. Любой лишний жест или неверно брошенное слово могли стать для меня смертным приговором. И не только для меня – жизнь чатьена Васта также зависела от того, смогу я сохранить свой секрет или нет.

«Нужно приложить больше усилий, – мысленно сказала я себе, делая глубокий вдох, дабы унять неизвестно с чего возникшее раздражение. – В конце концов, ничего невыполнимого от меня не требуется. Просто быть хорошей девочкой, выучить необходимую информацию и чётко следовать правилам. Не так уж и сложно».

Спустившись по ступенькам, я неторопливо двинулась по узкой тропинке, вымощенной светлым камнем. На улице уже стемнело и слуги – во всяком случае, так я для себя охарактеризовала этих людей в простой одежде, разительно отличающейся от того многослойного великолепия, что носили члены семьи бэкхрана, – развешивали на нижние ветки деревьев небольшие светящиеся стеклянные шарики, напоминавшие ёлочные игрушки.

Далеко от лина уходить я не стала, опасаясь случайно заблудиться в хитросплетении местных тропинок. Впрочем, услышав звук текущей воды, я не смогла удержаться от соблазна и свернула налево, вскоре натолкнувшись на большой фонтан с круглой чашей, в центре которого располагалось странное существо: тело и крылья птичьи, голова пёсья, а вместо ног щупальца осьминога, из которых и вытекали тонкие струи воды.

Чуть поодаль от фонтана располагалась небольшая беседка с резными стенами, выполненными в виде бутонов каких-то цветов, напоминавших ирисы. Приглядевшись, я заметила, что беседка уже занята: в ней сидел незнакомый мне мужчина неопределённого возраста – ему могло быть как тридцать, так и шестьдесят лет, – со смуглой кожей и тёмными волосами, собранными в пучок на макушке и закреплёнными металлической заколкой похожей на китайскую гуань. В тусклом свете местного аналога фонарей я заметила, что верхнее платье мужчины насыщенного изумрудного цвета с чёрной оторочкой вдоль полы и на манжетах – такое я ещё ни разу ни у кого не встречала, но от чатьена знала, что подобную одежду носят вихо – старейшины поместья Лундун.

«Нужно будет напомнить Васту показать мне вихо, чтобы я хотя бы знала их имена и внешность», – подумала я, ощущая предательский холодок, пробежавший по спине – сталкиваться с вихо мне было никак нельзя. К подобной встрече я была не готова ни морально, ни физически. Поскольку если родители ещё могли сделать скидку на мои странности, списав это на долгую болезнь, то что-то мне подсказывало, что старейшины подобной лояльностью точно отличаться не будут.

Я уже собиралась развернуться и уйти обратно к лекарскому павильону, но мужчина в беседке неожиданно резко встал и твёрдой, уверенной походкой направился в мою сторону.

Моё сердце предательски сжалось и пропустило удар. Просто так взять и убежать я не могла – это было бы прямым оскорблением вихо. Однако и вступать в разговор было крайне опасно. Что же делать? Опять изобразить обморок? Подобный трюк мог прокатить только с наивным Ришаном, но никак не с умудренным опытом взрослым мужчиной.

– Вихо Нанзу, – Чала, стоявшая на шаг позади меня, отвесила мужчине низкий поклон, даже не догадываясь, что тем самым буквально спасла меня. Теперь я, по крайней мере, точно знала, как этого человека зовут.

– Вихо Нанзу, – повторила я имя, делая жест-приветствие.

– Сиреневая госпожа, – мужчина с лицом, напоминающим восковую маску – это у него что ли Васт такой гримасе научился? – поклонился мне в ответ, с точностью повторив жест-приветствие. – Рад видеть вас в добром здравии.

– Благодарю вас, вихо.

– Нет нужды, – голос у моего собеседника был довольно приятный, низкий, проникновенный, но вот от холодного, пронзительного взгляда глаз неестественного ярко-оранжевого цвета меня бросило в дрожь. – Как себя чувствует Красный господин? Он не явился сегодня на занятия. Слуги сказали, он болен.

– Нет причин для беспокойства, – старательно подбирая слова, опасаясь допустить ошибку, ответила я, растянув губы в фальшивой улыбке. – Брату уже лучше.

– Рад это слышать.

От пристального взгляда оранжевых глаз у меня возникло странное чувство, будто меня пытаются либо убить взглядом, либо просветить своеобразным рентгеном – ощущение, надо сказать, крайне неприятное.

– Вас что-то беспокоит, госпожа? – вежливо осведомился мужчина, и мне показалось, что в его голосе промелькнуло что-то, подозрительно напоминающее злорадство.

«Он что, осознанно пытается меня запугать?» – удивилась я.

– Нет, вихо, – постаравшись придать лицу бесстрастное выражение, солгала я. – Благодарю за заботу.

– Нет нужды.

От этих бесконечных «нет нужды», вставляемых на каждом шагу, мне хотелось взвыть, ибо раздражали они неимоверно. Вихо Нанзу тем временем продолжил:

– Вы – наследница поместья Лундун, моя обязанность заботиться о вас.

Что на это ответить, я не знала. К счастью для меня, в этот момент на дорожке послышались чьи-то торопливые шаги, а затем из-за деревьев показалась Тэят в сопровождении двух служанок.

– Вихо Нанзу, – Тэят остановилась в нескольких шагах от нас и вежливо поприветствовала мужчину, поклонившись. Её служанки сделали то же самое с задержкой в пару секунд, а у меня в голове возник закономерный вопрос: кто первым должен приветствовать вышестоящего человека, слуга или его господин?

– Розовая госпожа, – вихо Нанзу тут же повернулся к супруге бэкхрана и сделал жест-приветствие, сопровождаемый более низким поклоном, нежели мне.

– Розовая госпожа, – я прекрасно помнила нравоучения Васта, что в присутствии посторонних – а вихо членом семьи однозначно не являлся, – допустимо только обращение по титулу. Личные имена используются исключительно в кругу семьи. Мой жест-приветствие получился не настолько изящным, как у Нанзу, но я честно старалась. Однако, видимо, недостаточно, потому что Тэят наградила меня встревоженным взглядом, а глаза вихо и вовсе сковал лёд.

– Розовая госпожа, – на этот раз Чала произнесла приветствие после меня, заставив меня насторожиться ещё больше. Почему с вихо она поздоровалась первой? Неужели она знала, что я понятия не имею, как зовут этого человека? Но откуда? Она услышала какой-то из наших разговоров с чатьеном?

– Вы что-то хотели, вихо? – спросила Тэят, перетягивая внимание мужчины на себя.

– Нет, госпожа, я всего лишь интересовался у Сиреневой госпожи её самочувствием и здоровьем её брата.

– Не думаю, что шестилетний ребёнок может вам дать подробный отчёт о чьём-либо здоровье, даже о своём собственном, – любезно заметила Тэят, однако в её голосе отчётливо звучало безмолвное предупреждение, которое, раз уж оно не укрылось даже от меня, явно не осталось незамеченным адресатом. – Уверена, чатьен Васт охотно ответит на любой ваш вопрос.

– Несомненно, – Нанзу улыбнулся какой-то воистину змеиной улыбкой, в искренность которой не поверил бы даже полный идиот. – Непременно так и поступлю.

Поклонившись на прощание сначала Тэят, а затем мне, мужчина степенно удалился по направлению к лекарскому павильону. Я проводила его спину напряжённым взглядом – Нанзу не понравился мне от слова совсем. Интуиция подсказывала, что этот человек может принести мне массу неприятностей. Причём сделает это осознанно и от всей души.

– Шиануся, – моментально утратив всю свою напускную вежливость, встревожено обратилась ко мне Тэят. – Вихо напугал тебя?

В памяти тут же возник недавний рассказ чатьена о том, что между матерью и ребёнком существует магическая связь, которая передаёт не только физическое состояние, но и эмоциональное. Что ж, по крайней мере, это объясняет, почему женщина столь внезапно появилась здесь – её привела наша связь точно так же, как меня утром эта же связь притащила к Ришану. Только вот на фоне этого возникает закономерный вопрос. Почему Тэят не явилась в кэ утром? По идее, мэн находится намного ближе лина, и она, как только Ришану стало плохо, должна была оказаться у него в доме намного раньше меня. Однако она этого почему-то не сделала. Из чего я, исходя из имеющейся информации, могу сделать только один вывод: Ришан не её сын.

– Немного, – отрицать очевидное не было смысла, если Тэят и так ощущала мои эмоции.

– Нанзу не самый приятный в общении человек, – улыбнувшись, заметила женщина. – Он придирчив и подозрителен. Но он неплохой и никогда не навредит тебе. Как любой вихо, он обязан защищать семью бэкхрана, особенно вас с Ришаном, как наследников.

В последний момент я удержала себя от привычного кивка, пожалев, что, покидая лин, не воспользовалась вчерашним ошейником – чудесная вещица, нужно её использовать каждый раз, выходя в люди.

– Как скажешь, – перейдя на «ты» – слуги, очевидно, за людей не считались, раз уж сама Розовая госпожа обращается ко мне по личному имени при них, – Я просто беспокоюсь о брате. А вопросы вихо звучали странно.

– Не думай о нём, – Тэят преодолела те несколько шагов, что разделяли нас, положила ладонь мне на плечо и ободряюще сжала его, после чего отстранилась, словно опасаясь, что подобный физический контакт может мне не понравиться. – Если ты ещё не устала, мы можем продолжить прогулку вместе.

– Приношу свои извинения, матушка, – я сложила руки «летучей мышью» в жесте-извинении и поклонилась. – Но я должна вернуться в лин.

– Разумеется, – в светлых глазах Тэят на мгновение промелькнула грусть. – Там твой брат, я всё понимаю. Иди.

Покинув Розовую госпожу, я поспешила вернуться в лекарский павильон. Не то, чтобы меня там кто-то сильно ждал. Однако у меня поднакопились вопросы, ответы на которые я могла получить только здесь.

– Красный господин отдыхает, – сообщил чатьен Васт, стоило мне только подняться на второй этаж. Мужчина сидел на невысокой тахте возле окна, словно поджидая меня. – Как прошла ваша прогулка, госпожа? Вы не устали?

– Чала, выйди, – бросила я через плечо служанке, направляясь в свою спальню. – Чатьен Васт, прошу вас, заходите.

Дважды повторять не пришлось: мужчина бесшумной тенью проскользнул следом за мной в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

– Тэят не мать Ришана, да? – я не стала ходить вокруг да около и прямо задала интересующий меня вопрос.

– Почему ты так решила? – в светло-карих глазах промелькнул интерес.

– Ты говорил, между ребёнком и матерью в обязательном порядке возникает магическая связь. Однако утром Тэят не отреагировала на плохое самочувствие Ришана. Зато почувствовала мой страх.

– Твой страх? – настороженно переспросил Васт. – Что тебя напугало?

– Вихо Нанзу. Я встретилась с ним возле фонтана.

Чатьен с шумом выдохнул, его лицо приобрело мрачное, сосредоточенное выражение.

– Расскажи мне всё с самого начала, – потребовал он.

Я покорно пересказала свою встречу с вихо и наш непродолжительный, но крайне подозрительный разговор, который прервала своим появлением Тэят.

– Тебе не стоит общаться с Нанзу, – после того, как я закончила рассказ, заявил чатьен. – Он и вихо Изо с первых дней занимаются воспитанием Ришана и Шиануси. Эти двое могут заметить подмену.

– А раньше ты об этом сказать не мог? – возмущённо воскликнула я.

– Я не думал, что ваша встреча произойдёт так скоро, – спокойно отозвался Васт, ничуть не задетый моими словами. – Что же касается твоего вопроса относительно Тэят. Да, она не мать Ришана.

Что ж, это было ожидаемо. Я могу себя поздравить: смерть и перемещение в другой мир никак не отразились на моём умении выстраивать логические цепочки.

– Где же родная мать Ришана?

– Мертва.

«Бедный мальчик», – с жалостью подумала я. А потом вдруг вспомнился наш вчерашний ужин в мэне, когда Ришан просто и совершенно естественно назвал Тэят матерью.

– Она давно умерла, да? – догадалась я.

– Насколько мне известно, сразу после рождения сына.

– Ясно, – что ж, история потихоньку прояснялась. – И как скоро после смерти первой жены бэкхран снова женился?

– Тэят изначально была его женой. Она и Мирац – близнецы. Бэкхран взял в жёны обеих.

Я шумно вздохнула, поражённая подобными хитросплетениями сюжета. Просто индийское кино какое-то получается!

– Ты удивлена, – Васт во время разговора привычно не сводил с меня внимательного взгляда, так что моя реакция на многожёнство Эльзира не укрылась от него.

– Удивлена, – подтвердила я. – В моём мире тоже иногда у одного мужа бывает несколько жён. Но это редкость. И в моей стране такое запрещено. Один муж – одна жена. И никак иначе.

– В нашем мире мужчина может иметь столько жён, сколько сочтёт нужным, – спокойно объяснил Васт, на этот раз даже не став злобно зыркать на меня по поводу упоминания «другого» мира. – Но брачный союз равноправный. Поэтому для того, чтобы взять вторую жену, необходимо получить согласие первой. Это закон. Никакой новый член семьи не может быть введён в семью без согласия остальных членов семьи.

– Хороший закон, – признала я. Однако у меня тут же возник ворох новых вопросов. – А если родители не одобрят невесту или жениха?

– Свадьбы не будет, – последовал ответ. – Без благословения родителей и вихо свадьба не может состояться.

– Печально, – заметила я. – Получается, чувства двух людей не имеют значения. Всё за них решает семья.

– Это не так, – возразил чатьен. – Чувства будущих супругов имеют огромное значение. Но и мнением семьи пренебрегать нельзя.

– Давай оставим этот разговор, – недовольно поморщившись, попросила я. – Он всё равно не имеет смысла. Это тело слишком мало, чтобы думать о браке.

– Помолвки заключаются, начиная с семилетнего возраста.

Слова, сказанные тихим, спокойным голосом, прозвучали для меня как гром среди ясного неба.

– Что ты сказал? – мне показалось, что я ослышалась. Ну, не может подобное быть правдой! Это же просто ужасно!

– Родители девочек заключают помолвку, как только их ребёнок достигает семилетнего возраста, – повторил Васт таким тоном, словно озвучивал совершенно очевидную вещь. Впрочем, для него это, возможно, так и есть. А для меня прозвучало, как самая настоящая дикость.

Я судорожно сглотнула, ощущая огромный комок, застрявший в горле.

– А не слишком ли рано для брака? – внезапно охрипшим голосом спросила я.

– Для брака – рано, – согласился чатьен. – Но брачный союз и не заключается сразу же после помолвки. Должно пройти определённое время, прежде чем это произойдёт.

– Чатьен, а поподробнее можно? – дрогнувшим голосом попросила я. – До меня тут внезапно дошло, что ты подозрительно много важной информации утаиваешь от меня.

Перенервничав, я допустила свою «любимую» ошибку в придаточном предложении, которую чатьен тут же исправил. На этот раз данное обстоятельство не вызвало у меня раздражения, поскольку меня занимали более важные вещи, чем собственная неспособность запомнить местную грамматику и словообразование.

– Это сложно, – спокойно заметил чатьен.

– Я постараюсь понять.

Вздохнув, чатьен отошёл к окну и, развернув стул, сел так, чтобы иметь возможность видеть меня. Я опустилась на край кровати, расправив плечи и чинно сложив руки на коленях, приготовившись слушать.

– У нас нельзя расторгнуть брак, – сообщил Васт ровным голосом. – Брак заключается один раз и на всю жизнь. Поэтому к выбору супруга подходят очень серьёзно. Минимальная разница в возрасте между супругами – пять лет. В идеале семь или десять.

Девочки вступают в брачный возраст с семи лет, мальчики с тринадцати. В этот период родители девочек объявляют начало смотрин. Юноши приезжают в дома к девушкам – чаще всего во время своего годичного обучения, – и общаются как с самими потенциальными невестами, так и с их семьями. Если невеста произвела на юношу благоприятное впечатление, а он в свою очередь понравился её семье, юноша заключает с девушкой предварительную помолвку. Предварительная помолвка может быть заключена одновременно с несколькими женихами или невестами. После её заключения невеста получает право трижды в год покидать родительский дом и находиться в течение трёх месяцев в доме жениха, где она продолжает общаться с ним и одновременно знакомится с его семьёй и вихо. Если жениха и невесту – а также членов их семьи и вихо, – всё устраивает, заключается окончательная помолвка – жених преподносит избраннице Свадебный дар, который означает, что с этого момента она получает покровительство его семьи. После этого жених и невеста могут неограниченное время находиться в домах друг друга до самой свадьбы, которая происходит по достижении невестой двадцатилетнего возраста.

– Получается, с момента знакомства и до свадьбы проходит больше десяти лет, – даже не пытаясь скрыть собственного шока, проговорила я.

– В идеале тринадцать, – педантично исправил меня Васт. – Это священное число, и его присутствие в союзе считается символом счастливого брака. Поэтому брачный возраст юношей именно тринадцать лет. И свадьбы обычно играют в тринадцатом месяце тринадцатого числа, если это возможно.

О том, что «год» в этом мире длится не привычные мне двенадцать месяцев, а целых пятнадцать, я знала уже достаточно давно – это была одна из первых информаций, которую мне объяснил/показал чатьен. Что примечательно, словом «год» здесь обозначался не полный цикл обращения планеты вкруг местного светила – которое, к счастью, тоже называлось Солнце, только вот спутников у него было целых три, и ни одной Луны, – а лишь двенадцать учебных месяцев, которые наследники знатных семей заклинателей проводили на обучении в одном из Великих кланов. Оставшиеся же три месяца – тринадцатый «свадебный» и ещё два, называемых «конечными» – стояли особняком.

– Это просто чудовищный промежуток времени, – не сдержавшись, озвучила я своё мнение. – Впрочем, учитывая, что разорвать брак нельзя, это даже к лучшему. За тринадцать лет волей-неволей проникнешься тёплыми чувствами к своему супругу или супруге.

– В этом весь смысл. В случае гибели мужа его семья полностью берёт на себя содержание его жены, даже если она не понесла от него ребёнка. В последствие вдова может выйти замуж повторно, но это происходит крайне редко.

Я, в общем-то, понимала, почему. Если ты провела с человеком вместе больше тринадцати лет, пусть и не в качестве супруги, а всего лишь невесты, привязалась к нему, возможно, даже полюбила, забыть его будет совсем непросто. Скорее всего, даже невозможно.

– Получается, через год бэкхран объявит начало смотрин для меня? – я вопросительно посмотрела на Васта.

– Да.

– Это может стать проблемой, – заметила я.

– Наоборот, это будет её решением, – возразил чатьен. – Шианусю никто из представителей других кланов не видел. Поэтому любое твоё поведение будет восприниматься как естественное.

– А после предварительной помолвки я смогу реже находиться в поместье Лундун, – до меня начало постепенно доходить. – И буду меньше привлекать к себе внимание.

– В последствие любые странности в твоём поведении можно будет списать на влияние извне, – уголки губ чатьена дрогнули в намёке на улыбку – ему, похоже, понравилось, что я смогла разгадать его замысел.

Идея была просто великолепной. Только вот существовало одно большое «но».

– Моим женихам будет лет тринадцать – пятнадцать, – заметила я. – А мне тридцать один. Они мне в сыновья годятся. Прости, Васт, но это пахнет педофилией.

– Педофилией? – непонимающе переспросил тот, услышав незнакомое слово.

– В моём мире педофилами называют нехороших людей, испытывающих сексуальное влечение к детям, – объяснила я.

– Ни о какой интимной близости до свадьбы не может быть и речи, – вот теперь Васт выглядел возмущённым. – Это недопустимо!

«Ну, хоть что-то хорошее», – облегчённо подумала я.

Васт резко натянул свою излюбленную безэмоциональную маску и наградил меня пронзительным взглядом, очень похожим на тот, которым на меня смотрел вихо Нанзу.

– У тебя был мужчина? – чересчур равнодушно для того, чтобы это было правдой, спросил чатьен. – Ты была замужем?

– Да, у меня были мужчины, – я специально выделила множественное число. – Нет, я не была замужем.

Васт со свистом выдохнул, и его лицо исказила гримаса презрения.

– Ты продавала своё тело?

– Что? Нет! – подобное предположение было оскорбительным. Впрочем, учитывая местные пуританские взгляды, я не могла обижаться на чатьена. – В моём мире нормально вступать в физическую близость до брака. Это, можно сказать, обязательное условие. Если мужчина и женщина не могут удовлетворить друг друга в постели, зачем им жениться?

Выражение лица чатьена немного смягчилось.

– Приношу свои извинения, – сложив руки на груди «летучей мышью», проговорил Васт, поклонившись мне. – Я не желал тебя оскорбить.

– Нет нужды, – скрепя сердце, ответила я. Впрочем, сейчас данные слова не противоречили истине. – Я понимаю, что мой мир сильно отличается от твоего. Я уже смирилась с этим.

Меня так и подмывало спросить: если чатьен в свои тридцать пять до сих пор не женат, получается, он девственник? Любопытство так и распирало меня, но я всё же сдержалась, вместо этого озвучив совсем другой вопрос:

– Что если никто не пожелает заключить со мной предварительную помолвку?

Я старалась трезво смотреть на вещи. С одной стороны, я – богатая наследница с довольно смазливой мордашкой. Но с другой, лишённая возможности использовать магию, я, фактически, калека. Да и тот факт, что это тело целых два года находилось в своеобразной коме, баллов мне не добавлял.