Kitabı oku: «Мадемуазель С.», sayfa 2

Письмо 9

Любимый!

Как я рада получить весточку от тебя, а еще больше рада узнать, что доставила тебе такое удовольствие в наш последний раз. Понимаешь, милый, меня слишком страшит вероятность того, что ты устанешь от моих прикосновений и пресытишься мной. Ведь желание мужчины – даже самого любящего – столь переменчиво, и женщина всегда боится, что оно угаснет, как гаснет пламя от порыва ветра.

И все же, возлюбленный, я буду стараться удерживать тебя рядом так долго, как только возможно. Я так привыкла к твоему присутствию, что не вынесу разрыва. Я чувствую, что, если ты оставишь меня, я окажусь в окружении пустоты и стану ужасно печальной.

Ты сумел привязать меня к себе своими извращенными ласками. Разве ты не продемонстрировал мне в пятницу, каким счастьем можешь меня одарить? Я была счастлива, очень счастлива в твоих объятиях, мой дорогой. Правда, мне было больно, но зато я знала, что твое наслаждение стоит моей боли, и это, видишь ли, придаст мне силы вынести более тяжкие испытания. Но разве ты не вознаградил меня за это? О, какая же это радость – чувствовать, как во мне пульсирует твой член! Ты искусно продлевал ожидание мною самого заветного момента, и твоя страсть пробудила в моем теле звериное желание, буквально взорвавшее меня изнутри. Я жаждала твоей плоти, но ты вручил мне все свое существо. Но разве я не сумела довести его до дрожи, как тебе и хотелось? Как же радостно мне было покрывать поцелуями все твое тело до самых сокровенных местечек.

Драгоценная моя любовь, как тесно мы связаны отныне! Наша общность в пороке сближает нас сильнее, чем обычное чувство, которое, я в том уверена, не дало бы нам столь полного и законченного наслаждения. Хорошо, что нам довелось такое испытать, да, дорогой? Чувственный огонь, опаляющий нас, поднимает нас над реальностью, и мы возносимся над обычными любовниками, которым никогда не познать удовольствий, доступных только для тех, кто способен к ласкам, подобным нашим.

Любимый, отныне ничто нас не остановит. Вместе, рука об руку, мы преодолеем грань безумия. Мы познаем вкус запретных ласк, так что ни одно из мыслимых удовольствий не останется втуне, ведь мы так любим друг друга. Я хочу, чтобы ты рассказал мне о всех своих желаниях, хочу знать, не нужно ли тебе что-то еще. Хочешь любить меня иначе? Был бы ты счастливее, если бы наша любовь была обычной, как у всех?

Ответь, любимый.

Готова дарить тебе самые опьяняющие ласки – везде, где захочешь.

Симона

Письмо 18

Понедельник, 4 часа утра

Любимый.

Если бы ты только знал, как рада я была вновь тебя видеть! Я хотела обнять тебя, прижать к сердцу, полному чувств к тебе, целовать твое тело, которое так меня манит и влечет. О, как кружится моя голова, когда твои губы касаются моих! Я бы хотела, чтобы этот поцелуй никогда не кончался… Я так торопилась снова тебя увидеть после долгой разлуки – и вот мы опять порознь. Но прежде мы пережили часы безумств, и теперь ты полностью мой… Когда мы встретились, я вновь поняла, как ты мне дорог, как страстно я буду ласкать любимое тело, такое близкое мне этим утром и такое знакомое.

Любимый, ты, похоже, не понял, что я потеряла голову от страсти. Если бы только мне заполучить тебя сейчас, что бы я творила! Я бы зацеловала тебя, твою грудь, твой живот, твои бедра. Я бы нашла петушка, такого мягкого и теплого, зажала бы его губами. Я бы медленно-медленно сосала его, чувствуя, как он твердеет и набухает у меня во рту. Тогда я бы оставила его на время и спустилась еще ниже, туда, в темную щель между твоими чудными ягодицами, и там нашла бы одно чувствительное местечко, запустила бы в него язык и одарила тебя лаской, которая так тебе приятна. Я распробовала бы самую интимную твою плоть, и ах как жаль, что я не могу войти в тебя так, как входишь в меня ты! Я бы прижалась к тебе всем телом, и не осталось бы такого места, которое бы я не исследовала своим языком. Я хотела бы изобрести такие ласки, которые заставили бы тебя стонать от неизведанного блаженства, я хотела бы собрать с воспаленных губ твой эротический бред, я хотела бы довести тебя до счастливого обморока… Ох, дорогой, я так люблю тебя… Разве можешь ты в том сомневаться? Ты отравил мою кровь ядом порока, и теперь я алчу самых диких совокуплений, как зверь. И как течная самка хочу, чтобы ты ворвался в меня, в мою плоть. Хочу завывать по-звериному под натиском твоих ласк и фрикций. Но это не важно! Все, чего я истинно хочу, – любить тебя, дарить тебе наслаждение своим воспламенившимся телом, любимый, божество, почему ты сейчас не со мной? Наступай скорее, суббота, я хочу страдать, хочу любить… Я хочу сосать твой член, лизать твой анус, который обожаю. Мой язык будет без устали ласкать их. Я буду сосать, извиваться, отдавать тебе себя. Ах, Шарль, я схожу с ума от желания, у меня нет больше сил. Я так исступленно хочу тебя, что это вызывает боль во всем теле. До вечера, любовь моя. Обожаю. Люблю. Хочу.

Симона

Письмо 21

Мой любимый.

Читаю и перечитываю твое короткое письмо. Как мне это приятно! Мне очень страшно было тебя разочаровать… Теперь я знаю, что, если даже я не слишком преуспела, ты тем не менее испытал бесконечное удовольствие от этой извращенной ласки. Да, мой дорогой, надо, чтобы в следующий раз ты испытал еще большую радость, чтобы у тебя возникло ощущение, будто мощный член прорывается в твою плоть. Он будет бешено двигаться во всех направлениях, ведь так же это делаешь и ты, когда берешь меня всю в подобной позе.

Любовь моя, я была бесконечно счастлива в твоих объятиях. Ты оставил меня без сил, мой любимый, но как же это меня опьянило! Никогда еще я не испытывала такого упоения от твоих ласк, как в этот день. Не потому ли ты задал мне такую трепку, что член твой был недостаточно крепким? Я не знаю… Я не могу разобраться, что происходит со мной, но я счастлива с тобой и я не хочу, чтобы это счастье когда-либо закончилось.

Я тоже, любовь моя, буду думать только о тебе все эти дни. Вдали от тебя, несмотря ни на что, все мое существо будет принадлежать тебе, и я стану наслаждаться нашими счастливыми минутами. Из этих воспоминаний я стану черпать мудрость терпения, чтобы дождаться тебя, но не думаю, что я его обрету, ведь они слишком сладостны и живы. А потому по вечерам, в своей огромной кровати, прежде чем уснуть, я стану тихонько призывать мое божество. И прикрою глаза, чтобы перед моим внутренним взором предстало твое лицо.

Это так много – несколько дней видеть тебя, и так мало. Не забудь меня, мой божественный, помни о нежности, которую ты мне оставляешь, помни, что я жду тебя и что я хочу тебя всеми силами моей души, и это желание утихает лишь в твоих объятиях и от твоих ласк. Пообещай мне быть мудрым в эти долгие недели и что ты будешь писать мне каждый день, так же как я – тебе. И если ты хочешь доставить мне великое удовольствие, особое удовольствие, то ты пришлешь мне свое фото, сделанное там, на месте, чтобы я могла лицезреть моего возлюбленного в его прекрасной униформе. Скажи, ты хочешь подарить мне эту радость? Это единственное, о чем я прошу тебя до твоего возвращения. Потому что, когда вернешься, я знаю, что получу все, когда ты примешься ласкать меня. Это и есть радость всей моей жизни, и ты это знаешь. До встречи, мой бесценный. Я вся прижимаюсь к тебе, чтобы ощутить твое тепло. Я покрываю страстными поцелуями твое тело, которое так люблю, я запечатлеваю долгий поцелуй на твоих обожаемых губах и прекрасных глазах, взгляд которых так меня опьяняет.

До завтра, мой любимый, забудь, что я вчера была злой, ведь мне было так страшно тебя потерять. Люблю тебя.

Твоя возлюбленная

Симона

Письмо 22

Среда, полночь

Этим вечером, Шарль, я вновь отложила объяснения между нами: я была слишком взволнована, и потом, не на улице же, в толпе говорить об этом.

Что же с тобой происходит?

Я должна ответить откровенно, мой дорогой, ничего не скрывая.

Ты страшно изменился за несколько дней, Шарль. Пока был в Бандоле, ты был таким любящим и нежным в своих письмах. Ты тоже писал мне каждый день, а когда вернулся, мы прожили вместе незабываемые часы. Затем ты стал постепенно от меня отдаляться. Ты даже более не отвечаешь на мои письма. Я вижу тебя всего несколько минут по вечерам, и, будучи рядом, ты как будто испытываешь невыносимую скуку. Ты упорно сдержан, ко всему безразличен, и можно подумать, что тебе не терпится одарить меня прощальным поцелуем, чтобы наконец избавиться от моего присутствия.

В то время как я тороплюсь поскорее увидеть тебя, ты уже при встрече думаешь о расставании.

У нас была возможность встретиться с тобой на этой неделе, и ты даже не попросил меня ни о чем. Я предложила субботу, но ты ответил, что уезжаешь за город.

Это меня бесконечно ранит, Шарль.

Вчера мне показалось, что у тебя кто-то есть. Я долго бродила по лесу, чтобы успокоиться. И сегодня, видя все то же безразличие, я не могу не отдавать себе отчет в перемене, которая с тобой произошла.

Так что нам лучше объясниться вполне определенно, чтобы расставить все точки над «i». Зачем принуждать себя? Если я утратила в твоих глазах притягательность незнакомки, зачем настаивать на встречах, Шарль? Надо сказать друг другу «прощай», нежно, пока мы еще можем это сделать. Не стоит ждать. Не стоит осквернять четыре месяца гармоничных отношений грубыми словами. Нам следует расстаться, как мы прежде и предполагали, с улыбкой.

Как видишь из этого письма, с моей стороны нет ни горечи, ни желания ссоры.

Именно мое сердце и мое глубокое чувство к тебе диктуют мне эти слова. Возможно, не зная меня вполне, ты колеблешься в том, чтобы порвать со мной. Ничего не бойся, Шарль. Что бы ни случилось, ты навсегда останешься для меня одним из лучших воспоминаний моей жизни и во мне всегда будет жить память о наших безумствах.

Но этим вечером мне надо было высказать тебе всю свою боль. Ведь ты сомневаешься в том, что она во мне живет. Ведь еще совсем недавно я получала от тебя письма из Бандоля, и те нежные слова слишком свежи в моей памяти.

А я – я писала тебе письма из своей постели – из нашей постели, при мягком свете маленькой лампы. Вот почему, хочу того или нет, вновь вспоминаю все наши ласки и предаюсь печали.

Что ж, все это ничего не значит. Все пройдет. Не печалься. Если все кончено, что ж, скажи это мне. Я буду сильно горевать и долго-долго печалиться. Ведь я люблю тебя, ты знаешь, сильно люблю. И не стану обижаться. Это так естественно, в конце концов.

Прощай, мой дорогой Шарль, мое прекрасное божество. Позволишь ли ты в последний раз поцеловать твое обожаемое тело, как мне хотелось это сделать в субботу – и всегда, всегда?

Напиши мне хоть словечко, но если тебе это неприятно – не надо. Я пойму.

Мои губы ищут твои губы для долгого поцелуя.

Твоя любящая возлюбленная

Симона

Письмо 23

Вечер воскресенья

Мой любимый!

Сегодня последняя ночь, которую я провожу в этой комнате. Завтра вечером я ее оставлю, и от одной мысли об этом меня охватывает великая печаль. Мне кажется, я оставляю в ней частицу своего счастья и чуть ли не саму себя. Сегодня вечером, знаешь, воспоминания теснятся перед моим внутренним взором, тревожные образы чередуют друг друга. Ты здесь, мой любимый, рядом со мной. Ты раздеваешься в маленькой комнатке. Я словно слышу каждое твое движение. Вот сейчас ты предстанешь передо мной, в своей восхитительной наготе. Моя комната в этот вечер совершенно такая же, как всегда. Стоящий на комоде ночник расточает мягкий рассеянный свет на огромную кровать и пространство вокруг меня, на вазы с цветами, которые подарили мне вчера на день рождения и которые напоминают мне о красных розах того прекрасного июльского утра.

Как бы я хотела, мой любимый, разделить с тобой эту постель! Если бы ты был сейчас здесь, со мной, какие безумства были бы нам доступны!

Когда ты разомкнул вчера свои объятия, я была истерзана. Ты с таким пылом умерщвлял мою плоть, любимый, что мои стоны его не умаляли, и твои пальцы все сильнее сжимали мои ягодицы в последнем приступе желания. И сегодня, любовь моя, я – всего лишь несчастное инертное тело, на котором остались ужасные следы твоей страсти. Ягодицы, которые ты любишь, ты так исхлестал, что они утратили свою привлекательность. На них красуются следы жестокой игрушки, которая так безжалостно попирала мою плоть. И теперь мои ягодицы – сплошной синяк, наши безумства лишили эту часть тела былой привлекательности.

Как же я люблю тебя, мой божественный. Как я была счастлива вчера, когда поняла, что в моих объятиях ты познал истинное опьянение страстью. Твои глаза, устремленные на меня, были полны света, были полны радости победителя, а твои поцелуи были такими нежными и долгими, что я забывала в твоих объятиях о своей боли.

Скажи же мне, мой дорогой возлюбленный, что я была вчера твоей безропотной и покорной рабой, скажи, что твоя жестокая страсть утолена, а твой горячечный бред сменило умиротворение победителя. Скажи, было ли тебе хорошо?

Мне захотелось доказать, что я вся принадлежу тебе. Это испытание, милый мой, мне нужно было пройти, чтобы ты знал, что теперь ничто не может нас разлучить. Если ты сомневался в моей любви, если опасался, что я изнемогла, теперь ты видишь, как я тебя люблю. Разве я не говорила тебе, что я твоя раба, что я доказала, как много смогу перенести, чтобы ты был счастлив. Приди ко мне и в этот вечер, мой любимый. Приди! Эта кровать слишком обширна для нас с тобой. Но нам нужно еще больше места, чтобы наши тела прижались друг к другу. Приблизь ко мне твои губы, мой возлюбленный, моим губам так не хватает твоих поцелуев. Твои объятия умиротворяют мои взбаламученные чувства. Прижавшись к тебе, я ощущаю тепло твоей кожи. Она притягивает меня неудержимо. Я хочу вбирать губами твое тело, хочу страстно целовать твои бедра, ягодицы, член. Позволь мне тоже насладиться тобой, я страстно хочу твоего прикосновения. Я хочу прижать тебя к себе, кожей ощущать твою кожу, а когда опьянею тобой, когда пресытятся мои губы, ты погрузишь меня в сладостное безумие, ты направишь свое желание куда захочешь, ты ворвешься в мою плоть своим отвердевшим членом. И мы оба будем пьяны от сладострастия.

Шарль, мой дорогой, мне страшно. Мне иногда страшно, что я так люблю тебя. Я живу в постоянном страхе тебя потерять. И когда тебя нет рядом со мной, это заставляет меня страдать.

Во мне бушует неистребимое желание обладать твоим телом, жажда твоих ласк. Ты представляешься мне желанным и соблазнительным, и я всеми силами души хочу тебя. Я тебя обожаю, мой любимый. Я испытываю радость лишь в твоих объятиях, даже в страданиях. Даже подвергаясь насилию, я исторгаю вопль любви, обращенный к тебе, мое божество. Отдайся мне всем твоим существом. Дай мне свой член, как это сделал вчера, я хочу ощущать своими губами его трепет, хочу видеть, как ты закрываешь глаза в ожидании приближающегося оргазма, когда ты более не можешь удерживать сперму, которая исторгается в мой жадный рот. Я проглочу все до последней капли. Люблю тебя. Дай мне твои обожаемые губы.

Шарль, я теряю разум. Я чувствую, что схожу с ума. Я слишком люблю тебя. Я бесконечно твоя. Я хочу снова испытать от тебя боль, ведь я знаю, что этого хочешь ты, я знаю, что именно так ты представляешь себе любовь. Я люблю тебя с твоими страстями и желаниями, какими бы порочными они ни были. Я хочу тебя, я испытываю бешеное желание. Я хочу твои ягодицы и твой член. Я разбита. До завтра, моя великая любовь. Скажи же, что мы никогда не расстанемся. Скажи, что ты любишь меня всей своей порочностью. Как я была бы счастлива, если бы ты мог мне ответить!!!

Я люблю тебя, дорогой мой Шарль.

Симона

Письмо 27

Мой дорогой возлюбленный!

Только что обнаружила твое письмо. Какой приятный сюрприз, и как же я рада! Наконец-то ты стал таким, каким был всегда на протяжении этих четырех месяцев: очаровательным другом первых дней и восхитительным любовником последующих. Я счастлива, мой дорогой, что сумела осчастливить тебя, и прошу лишь об одном: чтобы все это длилось как можно дольше, ведь наша любовь воистину прекрасна. Разве не так, любимый?

Да, непременно настанет день, когда я позволю тебе осуществить опыт, о котором ты мечтаешь. Ты привяжешь к кровати мои руки и ноги и примешься бешено меня хлестать. Под ударами хлыста я не смогу удержаться от стонов, и мои мольбы тебя не остановят, ведь ты будешь готов терзать мою плоть до умопомрачения. Но перед этим захочешь разбудить свою кровь. Со свирепостью во взгляде, готовый к любым безумствам, ты станешь неистово целовать мои посиневшие ягодицы, на которых вскоре появятся кровоточащие рубцы от твоих безжалостных ударов. Какие восхитительные мгновения! Ты удовлетворишь свое вожделение, ты дашь проявиться твоему желанию, которое испепеляет тебя, и ты овладеешь мной, с бешеной страстью сжимая меня в своих объятиях.

Понятно, мой драгоценный, что я думала о тебе вчерашним вечером, как и все эти дни. И одинокие ласки не притупляют мои чувства настолько, как мне бы хотелось. Мне постоянно не хватает твоих объятий, мой бесценный возлюбленный, и ничто для меня не может их заменить, ведь ты так восхитительно умеешь обладать мной, и уже легкое прикосновение к телу твоей молодой плоти рождает во мне восхитительное опьянение. Я тоже хочу обладать тобой, хочу ощущать в себе движения твоего члена. Увы! Я не могу, сама по себе, дать тебе такое же высшее наслаждение, и мне приходится прибегать к помощи подручных средств. Но я хочу найти нечто вполне реальное, что позволит мне доставить тебе необычайное удовольствие.

Мой дорогой возлюбленный, я бы хотела ощущать твой язык и твои губы между моих бедер. Я хочу, чтобы ты сосал мой бугорок, как это было в субботу, потому что это незабываемо. Ведь это бесконечно приятно, получать такую ласку от моего любимого, и я была счастлива вобрать в себя твой член. Это восхитительно – смотреть, как розовая головка твоего члена раз за разом утопает в моих губах. Если бы осмелилась, я бы занялась и моим бугорком, чтобы мы могли вместе, одновременно, погрузиться в головокружительное сладострастие. Но я была уже на пределе сил. Ты растерзал меня, любимый. Ах! Скорее возвращайся из поездки, чтобы мы снова могли предаться нашей страсти. Я по-прежнему жажду твоих поцелуев и твоих ласк и только в твоих объятиях чувствую себя совершенно счастливой. Все остальное лишь разжигает во мне желание, которое все сильнее привязывает меня к тебе.

До свидания, любовь моя. Я очень скоро тебя увижу. Мне безумно хочется целовать твои глаза и губы. Я люблю тебя, мой дорогой Шарль. Не заставляй меня от тебя оторваться. Скажи мне свои обычные нежные слова. Расскажи о безумствах, о которых ты мечтаешь. Ты ведь знаешь, что я вся принадлежу тебе и что я исполню любое твое желание, каким бы извращенным оно ни было.

Мой дорогой, я заканчиваю письмо. Я тону в твоих объятиях и слежу за тем, как ты засыпаешь, мое божество.

Я вся твоя.

Твоя возлюбленная, которая так тебя любит,

Симона

Письмо 29

Вторник

Мой дорогой!

Спасибо за признание, которого я так мучительно ждала. Мне было необходимо узнать о самых безумных твоих желаниях, чтобы удостовериться, что ты счастлив в моих объятиях. Почему ты называешь меня требовательной? Разве нельзя то же самое сказать о тебе, мой любимый? Если мои письма доставляют тебе удовольствие, ты должен понять, что моя радость от этого еще увеличивается.

Да, мой дорогой, я прошу у тебя прощения, что нарушила данное мной слово. Я обещала принести ценный предмет для наших утех, но, как видишь, в последнюю минуту передумала. Мне боязно показаться тебе слишком извращенной и порочной. Я не знаю, что за безумие толкает меня к этому, к желанию получить – вместе с тобой – подобный опыт. Ты делаешь меня счастливой, мой бесценный, совершенно счастливой. В твоих объятиях я пережила восхитительные моменты, и моя плоть, вкусившая твоих ласк, уже не сможет от такого отказаться. Ты даже не догадываешься, как мне необходимы твои объятия. Чувствовать телом твое обнаженное тело, ласкать его, пробуждать в тебе неистовое желание обладать мной, – все это сводит меня с ума. Как меня возбуждает зрелище твоего возбужденного члена, наливающегося силой, сжимать его моими жадными губами, наблюдать, как в твоих глазах разгорается огонь сладострастия, пробуждаемый моей лаской. И награждать тебя новой лаской, той самой, которой ждешь от меня, а ты ждешь, дорогой, теперь я это знаю. Я чувствовала, как все твое тело напрягается от прикосновений моего языка, а когда мой палец вошел еще глубже, по глубокому стону я догадалась, что оргазм уже близко. Мне захотелось сделать так, словно я – не женщина, и я прижалась к твоим подрагивавшим ягодицам, обняла тебя свободной рукой, пока мой палец вонзался в твое потаенное местечко. Ты этого хочешь и этого ищешь, не так ли? Помнишь ли ты, кто я? Или ты настолько порочен, дорогой, что наслаждаешься именно при мысли о близости с мужчиной? Ты прав, любимый, подобное обладание рождает удивительное ощущение, и я не стану на тебя сердиться, если именно такой была твоя тайная мысль. Если я могу доставить тебе такое же удовольствие – тем лучше, ну а я – меня возбуждает одна мысль, что я тебя беру. Я получаю огромное удовольствие, насилуя тебя. Что хочешь ты, ведь я сумела дать тебе такую иллюзию реальности? Существует ли какое-то средство, которое дополняет мои личные возможности доставить тебе удовольствие? Укажи мне на него. Наставь меня. Я буду слепо следовать твоей воле. Нет, мы уже не можем остановиться. Каждый день мы все дальше скатываемся к пороку. Наши извращения рождают в нас все новые безумные идеи. Но разве кто-то из нас об этом сожалеет! Мы словно с первого же дня молчаливо условились вот так любить друг друга. Ныне ничто уже не может разорвать этот пакт, ничто, кроме пресыщения. Мы уже не те, но мы будем, будем счастливы.

Да, чтобы любить друг друга, как мы того хотим, нам нужно тайное гнездышко, в котором никто нас не потревожит. Нам нужно отделиться от мира, чтобы дать возможность проявиться этому «мы». Этой зимой мы поищем такой уголок, не так ли? Ведь ты, к несчастью, должен сейчас надолго уехать. Целых три недели не видеть тебя, не иметь возможности тебя обнять! О дорогой, как же это долго!

Но когда вернешься, если ты еще хочешь меня (заметь, я не говорю «если ты меня еще любишь»), ты найдешь меня готовой к твоим пылким ласкам. Раз ты так любишь хлестать мои ягодицы, я предоставлю их тебе без оговорок и страха, ведь теперь, когда я так пострадала от хлыста, я уже не боюсь его, как прежде, к тому же я прекрасно знаю, что доставлю тебе удовольствие, проявив покорность.

Мой любимый, я – твоя маленькая дорогая раба. Так и обращайся со мной, но только никогда, никогда не лишай меня твоих ласк. Скажи, знаешь ли ты, как сильно я к тебе привязана? Знаешь ли ты, как безмерно я тебя люблю?

Мой дорогой, мое божество, как прекрасны твои глаза. Дай мне твои губы. Какое это бесконечное наслаждение – тешиться в твоих объятиях, вздрагивать от твоих ласк, даже самых грубых. Чувствовать тебя во мне, в моем дрожащем анусе, куда с такой страстью вторгается твой член, это неслыханная радость, которая превосходит все то, что мне довелось узнать, и даже то, что я могла вообразить.

Приди, я доставлю тебе это удовольствие. Я тоже войду в твой анус, и ты кончишь, упиваясь своими ощущениями.

Люблю тебя.

До встречи, мой любимый.

Твоя Симона