Kitabı oku: «Книга Пепла», sayfa 5

Глава 6

Лилит

Я смотрела и не верила собственным глазам. Лунный свет освещал лесную поляну, усеянную мерцающими цветами. Голубые огоньки покачивались в такт неведомой песне ветра и луны. Разноцветное море красного, синего и фиолетового папоротника шумело, присоединяясь к упоительной мелодии.

Чарующая музыка проникала в душу, таинственным образом находя путь к самому сердцу. Я в восхищении подняла глаза на своего спутника. Я хотела что-нибудь сказать, но никак не могла подобрать слова, способные передать мое состояние.

Во мне росла и крепла уверенность – передо мной место Силы.

Давным-давно дети Луны сотворили места Силы, но уже сотни лет никому не удавалось отыскать их. Ходили слухи, будто они исчезли по воле Богини. И вот одно из них передо мной.

В глазах Алазара я увидела молчаливое подтверждение своей догадки. Будто в ответ на мои мысли, он тихо сказал:

– Ну же! Неужели ты не слышишь, как они зовут тебя?

Я прислушалась к своим ощущениям. Природа в самом деле манила меня. Я хотела присоединиться к шелесту листвы, к тихому шепоту папоротника, к безмолвной песне загадочных бирюзовых цветов.

Я скинула туфли и, босая, ступила на прохладный травяной ковер. Раскинув руки в стороны, я кружилась, целиком отдаваясь этой ночи, любуясь и восхваляя красоту луны. Ветер трепал мои волосы, легкие наполнялись нежным цветочным ароматом.

Я чувствовала, что и Сумрак здесь, совсем рядом, парит в небесах над поляной. Наша связь ощущалась сильнее, чем когда-либо. Мы были единым целым, он летел, и я летала вместе с ним. Восхитительное, непередаваемое, пьянящее ощущение полной свободы.

Рука Алазара коснулась моего плеча, заставив вспомнить о том, что я здесь не одна. Осознание того, что он все видел, вызвало во мне волну смущения, смешанную с раздражением.

В его глазах не было насмешки, а на губах играла понимающая улыбка. Я опустила взгляд и увидела, что он тоже стоял босиком. Я невольно ощутила к нему благодарность за то, что оказалась здесь, и еще большую – за то, что он не стал насмехаться над моим восторгом. Почему-то именно сейчас я чувствовала себя слишком уязвимой.

– Прощу прощения, Лилит, я был вынужден прервать тебя. Ты уже получила много энергии, пожалуй, даже слишком много.

Я знала, что он прав. Магическая энергия бурлила во мне, вызывала покалывание в кончиках пальцев, требовала выхода. Мне было трудно устоять на месте, и я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

Лицо Алазара вдруг озарила хитрая, мальчишеская усмешка.

– Не хочешь испытать свои силы? – предложил он.

Неужели он серьезно? Я с сомнением покосилась на него.

– Что ты имеешь в виду?

– Ровно то, что сказал. Испытай свои силы, используй магию.

– Это против правил. Применение магии без веской причины запрещено.

– Никто не узнает. Или ты боишься, что недостаточно сильна для меня? – нахально осведомился Алазар.

Обычно я не ведусь на подобные уловки, но не сейчас. Возможно, меня одурманила сила, или мне просто слишком сильно хотелось выплеснуть магию, а может, всему виной непреодолимое желание стереть ехидную улыбочку с его лица.

Я обратилась внутрь себя, концентрируя энергию, сложила пальцы, формируя символ, подняла руки на уровень груди и выплеснула магический поток. Можно было обойтись и без магических жестов, но уж очень мне хотелось посмотреть, как Алазар плюхнется прямо на свой аристократический зад.

Он сделал едва заметный пас рукой, будто муху отогнал, и мое заклинание рассеялось. Я неверяще уставилась на него. Другого мое заклинание впечатало бы в дерево. Я знала, что он силен, поэтому на такой результат не рассчитывала, но по моим расчетам он должен был как минимум упасть.

«Ладно, сейчас посмотрим, насколько ты силен».

Внутри разгорался настоящий азарт, не так уж часто я встречаю равного мне соперника. Это будет весело. Я зачерпнула еще больше силы из внутреннего резерва, мысленно произнесла магическую формулу, начертила в воздухе несколько огненных символов и швырнула энергетический поток прямо в Алазара. Он слегка пошатнулся, но вновь развеял мои чары знакомым жестом. Причем мне почему-то показалось, что и покачнулся он только для того, чтобы я не чувствовала себя совсем уж неудачницей. Это разозлило меня еще больше. Терпеть не могу, когда мне поддаются.

Я приготовилась использовать более мощное заклинание, но Алазар поднял руку в примирительном жесте и улыбнулся.

– Лилит, постой. Ты выплеснула уже достаточно энергии. Я вижу, что ты сильна, даже очень, но тебе не одолеть меня. Сейчас полнолуние, моя сила на пике. К тому же ты здесь впервые, а мой народ тысячелетиями восполнял ресурс. Я сильнее, прими это. Но поверь, я на твоей стороне.

Он говорил спокойно и ровно, без тени хвастовства или превосходства. Он просто констатировал факт, как если бы он утверждал, что днем светит солнце, а ночью луна.

Я смотрела на него и не находила слов. Я не злилась, нет, но была в смятении. Было в нем что-то странное, загадочное, но главное – я никак не могла понять, что ему нужно от меня, если он наделен таким уровнем силы. С чего вдруг он хочет мне помочь?

Вдруг ко мне на плечо опустился Сумрак, как бы давая понять: я здесь, я с тобой, можешь рассчитывать на меня. Я ощутила волну спокойствия, исходившую от моего шеду, и решилась задать главный вопрос:

– Кто ты? И почему решил мне помочь?

Глава 7

Лилит

Алазар наградил меня долгим оценивающим взглядом, затем кивнул, будто приняв решение, и, наконец, заговорил:

– У меня непростая история, Лилит, а в ногах правды нет.

Он лениво направился к поросшему мхом поваленному дереву, мирно дремавшему на краю поляны. Я последовала за ним.

Алазар вальяжно растянулся на траве, привалившись спиной к дереву. Лишь после того как я села рядом, он, наконец, заговорил:

– Так намного удобнее, не находишь? – И тут же продолжил: – Как ты уже знаешь, я прибыл из Лунных земель. Правильнее будет сказать, вынужден был бежать.

Я удивленно вскинула брови и чуть наклонилась вперед, предчувствуя интересный рассказ.

– Мое полное имя Алазарий Мирайн Алфэйос Ла Шартейн – старший сын и прямой наследник Его Величества короля Мирайна.

Я уставилась на парня, сидевшего рядом со мной. Его манеры, речь, грация, жесты, мимика – все это выдавало в нем аристократа, но принца? Такое мне и в голову не приходило.

С другой стороны, его уровень дара, внутренняя убежденность в собственном превосходстве, да и тот факт, что он знал, где находится место Силы, делали его утверждение не таким уж невероятным. Я решила не торопиться с выводами и дослушать историю до конца.

– Меня предал родной брат, – продолжил Алазар. – Он отнял у меня престол, разрушил мою репутацию и обвинил в убийстве отца. Теперь почти все в Лунных землях считают меня изменником и убийцей.

При этих словах его руки сжались в кулаки, но я все же рискнула спросить:

– Король погиб? Траур ведь не был объявлен, и я ничего не слышала о перевороте в Лунных землях.

– Тебе, должно быть, известно, что дети Луны не самый открытый народ. Официального заявления не последовало, ведь тело моего отца так и не нашли. Он считается пропавшим, а Кристиан создает видимость поисков. Вот только при этом он не забывает напоминать всем, что рассчитывать на возвращение короля не стоит. По его словам, это я убил отца, спрятал тело и позорно бежал, боясь справедливой кары.

– Получается, это он убил короля и обвинил во всем тебя? Но почему ему все поверили?

– Не думаю, что Кристиан пошел бы на убийство собственного отца. Это слишком даже для такого мерзавца, как он. Вероятно, он держит отца в темницах одного из наших замков. Во всяком случае, я надеюсь на это. Полагаю, чтобы соблюсти приличия, он несколько лет будет имитировать поиски. Затем официально объявит об исчезновении короля и беспрепятственно взойдет на престол. Мы с отцом доверяли Кристиану. Даже подумать страшно, что жажда власти может быть сильнее родственных уз. Это моя ошибка.

На мгновение Алазар замолчал, глядя куда-то вдаль. Когда он снова заговорил, казалось, он видит перед собой не лесную поляну, а свое прошлое.

– Ребенком Кристиан во всем стремился мне подражать – вполне естественно для младшего брата. Но он рос, взрослел и постепенно понял, что его магический дар слабее моего. Ему требовались недели, а иногда и месяцы, чтобы овладеть заклинаниями, на которые у меня уходили считаные дни. Он был усерден, если не сказать одержим в своем стремлении не уступать мне ни в чем. Я помогал ему, как мог, но знал: рано или поздно наступит момент, когда трудолюбие не искупит недостаток дара. Я не желал ему этого и делал все, чтобы переключить его внимание. Ведь Кристиан, в отличие от меня, вполне мог позволить себе наслаждаться жизнью: участвовать в турнирах, танцевать на балах с кем хочется, а не с кем выгодно короне, писать картины, путешествовать. Да что угодно! Перед ним был весь мир, и у него было то, о чем я не мог и мечтать, – свобода. Мне казалось, со временем он это понял и был вполне доволен своим положением.

Я же целиком посвятил себя государственным делам: помогал отцу разбирать бесконечные кипы бумаг и писем, часами сидел на советах и ассамблеях, выслушивал донесения агентов тайной службы, не говоря уже о постоянных тренировках и обучении. Я был слишком занят, да и чересчур любил брата, чтобы разглядеть в нем предателя. Упустил момент, когда он нашел союзников, таких же мерзавцев, как он, недовольных королем и жаждущих власти. Думаю, за участие в перевороте он пообещал им высокое положение при дворе. Они согласились, справедливо полагая, что избавиться от слабого короля будет намного проще. Кристиан ведь так и не овладел и половиной того, что умеем мы с отцом.

Однажды отца похитили, и в тот же день в мою комнату ворвалась стража во главе с Кристианом. Они заявили, будто у них есть веские основания подозревать меня в причастности к исчезновению отца. Устроили обыск и, разумеется, нашли улики – переписку с лордом Морлейном, лучшим другом моего отца. В письмах мы якобы планировали свержение короля, – при этих словах глаза его гневно сверкнули, а кулаки сжались. Охрипшим голосом он продолжил: – Меня бросили в темницу, заявив, что первым допросят Морлейна. Я прекрасно знал, что он человек чести и даже под пытками не сознается в том, чего не делал. Его попросту убьют, заявив, что перед смертью он признал вину. К счастью, у меня остались верные друзья, которые освободили меня и помогли сбежать. Уже ночью Кристиан объявил о похищении короля и моем участии в заговоре. За мою поимку была объявлена награда. Люди моего брата искали меня повсюду. И вот я здесь, вынужден скрываться в лесах.

– Но почему ты сбежал? Почему не остался, не попытался оправдаться? Твое бегство было ему только на руку, ты ведь буквально расписался, что виновен, – недоуменно поинтересовалась я.

– Лилит, я, конечно, не трус, но и не дурак. Мне бы не позволили говорить, просто убили бы, заявив, что я покушался на жизнь Кристиана. Для всех я изменник, предатель короны, а значит, моя жизнь – ничто, – в его словах звучала неприкрытая горечь.

– Неужели все так легко поверили?

– Разумеется, нет. Многие выразили недоверие и требовали провести тщательное расследование, но нескольких показательных казней хватило, чтобы заставить недовольных молчать. – Алазар грустно усмехнулся и развел руками. – И вот я перед вами.

Я задумчиво смотрела на него и никак не могла понять, зачем ему понадобилась именно я. Неужели он не нашел союзников у себя на родине? Кто-то ведь помог ему бежать. Я озвучила свои сомнения.

– На то были причины, поверь мне. Если хочешь, я расскажу тебе, но только после того, как ты ответишь на мои вопросы. Договор, помнишь?

Я нехотя кивнула и спросила:

– Что ты хочешь узнать?

– Почему ты считаешь, что именно ты должна была стать Энси? И почему тебя не выбрали?

– Но… откуда ты знаешь? – выдохнула я.

– Как я уже говорил, мне нравится думать, что я не дурак. Вчера претендентам объявили о результатах испытаний. Затем я встретил девушку в слезах, сидящую у Древа скорби. Девушку, у которой есть шеду, прошу заметить. На туата ты не слишком похожа. Значит, ты претендентка. Ну, а судя по твоему настроению в тот день, сомневаюсь, что ты таким способом праздновала победу. И кроме того, я уже наслышан о тебе. Я все же иногда выбираюсь в город.

Его слова звучали логично, и неожиданно для самой себя я рассказала ему, что произошло. И даже больше. Я рассказала ему, как ко мне относились в городе, поведала о трагедии, разрушившей мою жизнь и семью, упомянула даже о предательстве Эдриана. Не знаю, откуда во мне взялось это желание выговориться практически незнакомому человеку. А может, именно поэтому мне и было так легко говорить с ним? Слова лились рекой. Казалось, Алазар каким-то чудом разрушил плотину моего многолетнего молчания и скрытности. Возможно, я просто впервые встретила того, кто на себе испытал, что такое предательство и несправедливость, того, кто способен меня понять.

Он слушал внимательно, лишь иногда прерывая меня, чтобы уточнить детали.

Когда я закончила, он решительно заявил, глядя мне в глаза:

– Мы похожи с тобой, Лилит, похожи больше, чем ты думаешь. Интуиция меня не подвела: я вижу в тебе сильного союзника. У нас схожие цели, мы оба жаждем восстановить справедливость, вернуть то, что принадлежит нам по праву. Мы можем быть полезны друг другу. Я помогу тебе, Лилит, если и ты пообещаешь помочь мне.

– Чем тебе, наследному принцу Лунных земель, может помочь проигравшая претендентка? Еще немного, и меня и вовсе сошлют в какое-нибудь захолустье.

– Претендентка ничем, а вот Энси – другое дело.

«Так он с Дионой заодно! Это очередная проверка», – озарило меня. Я вскочила, чувствуя себя полной идиоткой. Я приготовилась нанести удар, но Алазар вовремя перехватил мою руку и, глядя мне в глаза, произнес, чеканя каждое слово:

– Ты станешь Энси, Лилит. Я помогу тебе.

У меня перехватило дыхание. Я отдернула руку и отвернулась, пытаясь скрыть наворачивающиеся слезы.

– Думаешь, я так глупа, чтобы поверить? Это невозможно.

– То, что тебе неизвестен способ, еще не означает, что это невозможно.

– С чего мне тебе верить?

– С того, что мне нужна твоя помощь. Вот только в качестве младшей жрицы или послушницы ты бесполезна. Другое дело, если ты станешь Энси.

– Так обратился бы сразу к Дионе! К чему эти сложности?

– К Дионе? – Алазар иронично вскинул бровь. – Лилит, ты меня удивляешь.

– А что? Диона недостаточно хороша для тебя? Не вижу поводов для шуток. – Я все еще не могла взять в толк, зачем ему понадобилась именно я.

– Я этого не говорил. Вот только она ни за что не станет мне помогать. Как часто она вмешивалась в государственные дела? Можешь вспомнить хотя бы раз?

Я напрягла память и осознала, что он прав. Диона всегда держалась в стороне от политических интриг, оставляя Совету право решать такого рода вопросы. Должно быть, эти мысли отразились у меня на лице, потому что Алазар удовлетворенно хмыкнул:

– Вот видишь. Не можешь вспомнить ни единого случая. Все дело в том, что Энси предпочитают отгораживаться от государственных дел, полагая, что их главная задача – охранять завесу от проникновения сущностей и поддерживать равновесие в Эреше.

– Раз все так, как ты говоришь, то как я смогу вмешаться, даже став Энси? Как ты себе это представляешь? Веками хранители придерживались позиции невмешательства, а тут появлюсь я и все изменю? Ты подумал, что скажет Совет?

– Во-первых, я не говорил, что хранители никогда не вмешивались в государственные дела. История помнит несколько случаев. Необходимо лишь обосновать причину. Во-вторых, я полагаю, у тебя хватит духу пойти против Совета, если это потребуется. Или я ошибся в тебе?

Я проигнорировала его вопрос:

– Ты мог бы подробно изложить все Совету и Дионе. Возможно, они бы согласились помочь.

– Лорд Ла Фейн никогда не был сторонником моего отца, и я сильно сомневаюсь, что он решит поддержать меня сейчас. Более того, я не уверен, что он не причастен к перевороту. Если я обращусь в Совет, он вполне может убедить их выдать меня Кристиану для «справедливого» разбирательства, – последние слова он произнес с изрядной долей сарказма. – Лилит, я понимаю твои опасения, но мне начинает казаться, что ты пытаешься меня отговорить? Если так, то ты на верном пути.

– Знаешь, я не привыкла получать подарки от этой жизни. Мне никогда и ничего не доставалось просто так. И вполне логично, что я не готова безоговорочно поверить человеку, которого едва знаю. Извини, но я все равно никак не могу понять, почему я? Почему ты не обратился к Оливии? Или Эдриану, или Марису? – Я осознавала, что могу упустить свой шанс, но и ввязываться в сомнительную авантюру без всяких гарантий я не собиралась. Единственный раз я потеряла бдительность во время испытаний, и вот чем это кончилось. Я больше не дам себя провести.

Алазар тяжело вздохнул, но все же ответил:

– Потому что ты, Лилит Эвендейл, способна стать великой. Ты через многое прошла и не просто слепо следуешь правилам, ты готова бороться за справедливость, готова изменить этот мир. И в этом мы похожи. Именно такого союзника я хочу видеть рядом с собой. Я наблюдал за всеми претендентами и ждал своего шанса. И вот время пришло, я выбрал тебя.

– Другими словами, для твоих целей больше никто не подошел? – прямо спросила я.

Алазар издал короткий смешок.

– А ты не так проста. Мы сработаемся.

Его слова убедили меня не до конца. Но был ли у меня выбор? Конечно, я могу отказаться, но что тогда меня ждет? Позволить Оливии победить, лишить мою мать шанса на уважение и нормальную жизнь? И все из-за того, что у меня остались сомнения? В конце концов, чем я рискую?

– Допустим, я соглашусь тебе помочь. Как ты поможешь мне вернуть мое место?

– Ты должна понимать, что «допустим» меня категорически не устраивает. Тебе придется дать мне слово. И тогда – и только тогда – я расскажу тебе, как справиться с Оливией.

Какое-то время я молчала, взвешивая все за и против, а потом решилась:

– Я даю тебе слово. Я помогу тебе восстановить справедливость, если ты поможешь мне стать Энси.

Алазар сделал пасс рукой, его татуировки тут же засияли. Лунная нить метнулась ко мне и обвилась вокруг моих запястий. Еще секунда – и она исчезла, впитавшись в кожу.

– Твое слово связало тебя, Лилит. Сделка заключена. Теперь мы союзники, а значит, я могу поделиться с тобой одним древним законом.

Казалось, сердце сейчас выпрыгнет из груди. Я наклонилась вперед.

– Если народ признает претендента недостойным, то Совет во главе с Энси обязан пересмотреть свое решение. Нового претендента должны будут выдвинуть как минимум два члена Совета.

В душе погас только-только начавший зарождаться лучик надежды. Я разочарованно выдохнула и устало посмотрела на парня. Сил злиться у меня просто не было.

– Алазар, ты здесь недавно и потому, возможно, не в курсе, что в Сиппаре Оливию все обожают. Еще немного, и они возведут ей золотую статую на главной площади. То, что ты предлагаешь, – невозможно. К тому же я никогда не слышала о таком законе.

– То, что ты о нем не слышала, не значит, что его нет. А людская любовь непостоянна, тебе ли не знать. Сейчас они обожают ее, но все может измениться. С нашей помощью, разумеется. – Взгляд Алазара стал жестким и колючим, а я внезапно осознала, как рада, что он на моей стороне. Не хотела бы я иметь такого врага.

– Ты предлагаешь подставить ее?

– Зачем такие громкие слова? Я всего лишь предлагаю раскрыть остальным глаза. Пусть узнают, что она вовсе не так хороша, как им кажется.

Я по-прежнему колебалась. Всю жизнь я играла честно, прилежно училась, соблюдала правила, старалась жить достойно. На ум даже пришли наставления Дионы о том, что Хранитель должен быть примером не только в магическом, интеллектуальном и физическом плане, но и в духовном.

Но разве эти наставления помогли мне? Привели меня к цели? В душе росло негодование. Всю жизнь я следовала чертовым правилам, была примером, и что я получила? Меня приняли в нашем городке? Стали судить по моим поступкам, а не по поступкам отца? Может быть, наградили за усердие?

– Я согласна, – проговорила я и едва узнала собственный голос. Так холодно и отстраненно он прозвучал.

Глаза Алазара блеснули, а на губах расцвела хищная улыбка:

– Игра начинается, Лилит. Игра начинается.

Айверия

Дневник

15-я ночь 7-й луны

Встреча с Иларием повлияла на меня сильнее, чем мне бы того хотелось. Вот уже которую ночь я не перестаю думать о нем. Избегаю его, отклонила предложение Дейлин о встрече и в целом чувствую себя чрезвычайно глупо, сидя в поместье, будто затворница.

Шейлар хотел увидеться со мной, но я отказалась, сославшись на невероятную занятость. Чувствую себя последней обманщицей.

Понятия не имею, что со мной творится. В любой другой ситуации я поделилась бы своими переживаниями с Дейлин, но сейчас я даже не знаю, что ей сказать. Я и самой себе не могу объяснить происходящее.

Почему меня так беспокоит решение Илария принять участие в Церемонии судьбы? Почему его улыбка не выходит у меня из головы? Должно быть, это все волнение перед церемонией. Мне просто нужно успокоиться, и глупые мысли уйдут сами по себе.

Позднее той же ночью

Удача оставила меня. Обычно прогулки меня успокаивают, поэтому я решила пройтись по набережной до своего излюбленного места – белой резной беседки, куда я всегда прихожу, чтобы подумать. Слушаю мерный шум волн, любуюсь луной, вдыхаю свежий морской воздух и отрешаюсь от проблем. «Тишина и уединение – вот что мне сейчас необходимо», – думала я, направляясь туда.

Я успела подойти довольно близко к беседке и лишь тогда заметила мужчину, который стоял, облокотившись на ажурные перила, и смотрел на воду. Мне не удалось сдержать тяжелого вздоха разочарования. Мужчина обернулся, и я с удивлением узнала в нем Илария.

Подозреваю, на лице у меня отразилась вся гамма испытываемых мною эмоций, потому что Иларий закашлялся в безуспешной попытке скрыть рвущийся наружу хохот. Зато мне было не до смеха. Ну в самом деле, как я могла забыть, что это не только мое излюбленное место?

– Прости, не хотела нарушать твое уединение, я лучше пойду, – пробормотала я и сделала несколько шагов назад с намерением как можно скорее скрыться в тени деревьев.

Иларий будто почувствовал, что я в любой момент могу позорно сбежать, наплевав на все наставления о том, как подобает вести себя леди. Он стремительно преодолел разделяющее нас расстояние и коснулся моего плеча.

– Айверия, боюсь, я не могу позволить тебе уйти. Видишь ли, ты прервала очень важный внутренний монолог. Я бы сказал, жизненно важный. Ничего не поделать, тебе придется остаться и выслушать длительное внушение на тему несвоевременных и совершенно невежливых вздохов.

Все это было сказано с самым серьезным видом. Илария выдавали только смешинки, притаившиеся в глубине голубых глаз. В ответ я фыркнула, но уходить передумала. В конце концов, сбежать вот так было бы просто невежливо с моей стороны.

Между нами завязалась оживленная беседа, и напряжение, охватившее меня в первые минуты, начало понемногу отступать. Когда речь зашла о наших детских воспоминаниях, Иларий вдруг расхохотался. Сначала я только недоуменно поглядывала на него, потом сдержанно захихикала, а под конец громко рассмеялась, глядя на заливающегося хохотом парня. Мой смех лишь сильнее его раззадоривал. Казалось, еще немного, и он начнет кататься от смеха по полу. Через несколько минут он спросил, вытирая выступившие слезы:

– А ты-то чего смеялась?

– А ты? – все еще подсмеиваясь, вопросом на вопрос ответила я.

– Вспомнил, как подменил флаконы с зельем старому профессору Мортейну, и его кожа приобрела элегантный болотный оттенок прямо на занятии по изучению зелья молодости.

– Ну, тебе-то, разумеется, весело это вспоминать, – протянула я.

– А тебе разве нет? Только вспомни его лицо! Я ведь сказал ему, что я один все сделал.

– Ты сказал, а он, можно подумать, поверил. Он меня до сих пор терпеть не может. Ты уехал, и теперь всю злость он вымещает на мне.

– Если тебе станет легче, то старый Мортейн просто ангел по сравнению с моим учителем. Ставрос, конечно, талантлив, и учиться у него большая честь, о чем он не устает мне напоминать, но привыкнуть к его характеру – это подвиг. Знаешь, сколько раз я хотел все бросить и вернуться домой?

Лучше бы он этого не говорил. Его слова ужасно разозлили меня.

– Не знаю, – буркнула я, – ведь ты же мне ни строчки не написал.

– Я не мог, это было частью обучения. Айверия, поверь мне, вернуться я хотел не только из-за скверного характера Ставроса или тоски по профессору Мортейну.

Я промолчала, но Иларий не желал отступать.

– А ты хотя бы немного скучала по мне? Ты ведь тоже не написала мне ни одного письма.

– Не написала. – Я вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – Все ждала, когда у тебя совесть проснется и ты обо мне вспомнишь. Так и не дождалась.

– Так тебе все же не хватало меня?

– Разумеется, не хватало. Ты же был моим лучшим другом.

Воцарилась тишина. Иларий нахмурился.

– Был? Я надеялся, что лучший друг – это пожизненное звание.

Я по-прежнему была обижена и лишь пожала плечами.

– Айверия, ты хочешь моей смерти? Мое бедное сердце может не выдержать такого горя, – принялся паясничать Иларий.

Я пропустила его вопрос мимо ушей. Облокотившись на белоснежные перила беседки, я вглядывалась в луну и делала вид, будто не слышу своего собеседника.

Но Иларий не унимался.

– Мы просто обязаны провести ритуал воскрешения нашей дружбы.

– Какой еще ритуал? – не выдержала я и повернулась к нему лицом.

– Я сейчас и в самом деле обижусь! – возмутился Иларий. – Неужели ты забыла наши посиделки в кафе мадам Бриош?

Мне кажется, в ту ночь у мадам Бриош была лучшая выручка за последние несколько месяцев. Мы опустошили половину витрины. Болтали о всякой ерунде, объедались сладким, как будто и не было этих трех лет.

Ушли мы лишь перед самым закрытием. Иларий вызвался проводить меня до дома, и уже у порога, когда я думала, что вечер прошел спокойно и можно выдохнуть, Иларий задал вопрос, которого я никак не ожидала:

– Айверия, ты ведь еще не выбрала пару на Церемонию судьбы?

– Нет, объявление пар до Церемонии запрещено. Тебе это должно быть известно лучше остальных, – поспешнее, чем следовало, выпалила я.

– Тогда для старого друга еще не все потеряно, – подмигнул он мне на прощание.

От растерянности я так и осталась стоять у двери, не в силах двинуться с места. Богиня, да что же это творится?

17-я ночь 7-й луны

Чувство вины за вчерашнюю прогулку с Иларием окончательно меня замучило, и я приняла единственно верное решение – рассказать обо всем Шейлару. Оказалось, самой простой частью этого гениального плана было, собственно, само решение.

Мы договорились встретиться в парке. У нас в городе гораздо большей популярностью пользовались театры, художественные галереи и, разумеется, торговые ряды. Так что здесь мы были в относительной безопасности. Конечно, мы шли на почтительном расстоянии друг от друга, но в этом были свои плюсы: если кто-то все же увидит нас вместе, всегда можно сказать, что мы случайно столкнулись во время прогулки.

Едва заметив меня, Шейлар просиял, и я сразу же почувствовала угрызения совести. Я страшно волновалась, почти не слушала его и только кивала в такт его словам. Идея обо всем ему рассказать перестала казаться мне такой уж блестящей, и я уже почти отказалась от нее, когда Шейлар вдруг остановился, повернулся ко мне и сказал:

– Все. Я больше не могу на это смотреть. Что случилось?

Моя попытка сделать непонимающее лицо была вознаграждена приподнятой бровью и кивком головы. Глубоко вздохнув, я, краснея и пряча глаза, рассказала ему все, начиная с моей встречи с Иларием на приеме и заканчивая вчерашним разговором и странной фразой, брошенной им на прощание. Умолчала я лишь о собственных смешанных чувствах по этому поводу.

Когда я закончила свой незамысловатый рассказ, Шейлар как-то странно посмотрел на меня и вздохнул, а уголки его губ дрогнули, так и норовя расплыться в улыбке:

– Айверия, спасибо тебе. Спасибо, что рассказала, и спасибо, что повеселила. У тебя весь вечер был такой вид, будто случилось что-то страшное. Я всерьез забеспокоился. А оказалось, к тебе всего лишь сватается старый друг. Думаешь, я не догадывался, что буду не единственным претендентом на руку самой красивой девушки Лунных земель? – Шейлар нежно провел ладонью по моей щеке и улыбнулся. – Я готов побороться за тебя, Айверия, и смею надеяться, у меня есть все шансы на успех, – подмигнул он мне.

Вот поэтому я и влюбилась в него. С ним мир кажется таким ясным и простым. Шейлар умеет одной фразой расставить все на свои места. Ведь он прав, по сути ничего страшного не произошло. Ну, приехал старый друг, ну, кажется, я ему небезразлична. Конечно, меня смутила его симпатия, но я ведь не давала поводов думать, будто у него есть шанс? Я ощутила невероятное облегчение.

Остаток вечера прошел чудесно. Находясь рядом с Шейларом, я и думать забыла об Иларии, а все сомнения прошедших ночей показались мне не более чем глупостью.

Единственное, что меня сейчас беспокоило, – наша следующая встреча. На прощание Шейлар вручил мне новый пузырек с темно-синей жидкостью и пообещал, что скоро меня ждет большой сюрприз. Богиня, ну почему он такой нетерпеливый? Что будет, если нас увидят? И почему я не могу найти в себе силы отказать ему?

19-я ночь 7-й луны

Каждый раз, когда мне кажется, будто я знаю, чего ждать от Шейлара, он меня удивляет. Предсказать ход его мыслей совершенно невозможно! Не знаю, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к этому…

Сегодня мне вновь пришлось выскользнуть из дома днем. Когда я, крадучись, пробиралась по коридорам, то представляла, как сообщу Шейлару, что это наша последняя дневная встреча перед Церемонией. Слишком рискованно.

Я так и поступила, вот только голос мой звучал далеко не так уверенно, как в моих мыслях. Сложно было не восхищаться тем, как многоцветен мир при солнечном свете.

Шейлар с самым невинным видом пообещал, что совершенно точно исполнит мою просьбу, если я повторю ее на прощание. Подвох в его словах был очевиден, но я согласилась, решив, что обязательно настою на своем, что бы он там ни задумал!

Но даже в своих самых смелых мечтах я и представить не могла, что сегодня мы отправимся к туатам!!!

Когда Шейлар снова попытался провести меня через портал, я запротестовала. Это слишком рискованно. Опасно.

То, что нас не поймали в первый раз, еще не означает, что нужно и дальше искушать судьбу. Об этом я твердо заявила Шейлару. В конце концов, он же претендент на роль Хранителя! И я верю, что он станет замечательным Энси, если только не испортит все, так и не дождавшись финальных испытаний!