Kitabı oku: «Его запрет», sayfa 4

Глава 7

Первый экзамен сдан. Еще немного – и можно будет свободно вздохнуть… до следующей сессии. А там снова бессонные ночи за тетрадями, литры кофе и желание хорошенько выспаться.

– Ты домой? – спрашивает подруга, когда мы выходим на улицу.

– Угу, – отвечаю я, планируя, что, как только переступлю порог своей комнаты, лягу спать. Даже не стану переодеваться – рухну на кровать.

– Что-то Серега халтурит, – фыркает Юлька.

– Ты о чем? – уточняю я, широко зевая.

– Он мог бы тебя и встретить. Как тогда, в аэропорту.

Я не в первый раз жалею, что рассказала о сюрпризе в аэропорту. Оказалось, Сережа не просто так спрашивал номер нашего рейса, когда мы болтали по телефону. Я увидела парня с ярким плакатом в руках сразу, как мы получили багаж. Наверное, в этот момент я решила, что действительно нужно попробовать. Дать шанс себе и Сереже.

– Сережа еще получает допуск к экзаменам, – поясняю я. – Тебе не кажется эгоистичным просить его сейчас о чем-то?

– Ну мог бы и забежать, – Юлька продолжает упрямиться. – Поздравить.

– Он поздравил. По телефону, – я показываю подруге мессенджер, в котором как раз отправляла Сереже сообщение.

– Сдает позиции…

– Юль, – фыркаю я, – у меня возникает ощущение, что это ты с ним встречаешься.

– А вы все же встречаетесь?! – она аж подпрыгивает от возбуждения.

– Да, – признаюсь я.

– И давно?

– Как я вернулась из поездки, – признаюсь, ожидая бурю эмоций.

Юля не подводит. Она сыплет вопросами и упреками. Как же так, что она – моя лучшая подруга и не знает об этом. Обижается, тут же прощает и начинает старую пластинку про опыт и взрослых мужчин.

– Я встречаюсь с Сережей не для того, чтобы позлить Славу.

– А зачем? – Юлька хлопает длинными ресницами.

– Мы просто встречаемся.

– И как далеко зашли ваши отношения?

– Слушай, даже брат не спрашивает меня о таких вещах, – возмущаюсь я.

– Ну я же не брат…

– Не так далеко, как ты себе придумала. Сессия, Юль. Мы виделись лишь дважды. В аэропорту и через два дня после возвращения. Сережа приглашал меня погулять.

– Я никогда тебя не пойму, – подруга осуждающе покачивает головой.

– Что опять не так?

– Почему ты не пользуешься возможностью, пока она существует?

Я невольно закатываю глаза и едва сдерживаюсь, чтобы не нагрубить.

– Даже знать не хочу, о чем ты сейчас, – отвечаю я, целуя подругу в щеку, и спешу к стоянке. Если верить приложению, такси уже ожидает. – Мне пора.

– Ты опять на такси? Брат бы давно мог купить тебе машину…

– Пока, – тяну я, заглушая очередной совет подруги. Юля иногда просто невыносима.

Желтая машина действительно ожидает у въезда. Я сажусь на заднее сиденье и тут же расслабляюсь. Закрываю глаза, прижимаясь лбом к стеклу.

– Приехали, – сообщает мужской голос, врываясь в мой сон.

– Спасибо, – бормочу я, открывая глаза и осматриваясь. Водитель остановился в трех домах от нашего. Ничего, хоть подышу свежим воздухом. Последние дни я провела за письменным столом.

О затее я жалею сразу, как покидаю теплый салон автомобиля. Морозный воздух пробирается сквозь несколько слоев одежды. Я накидываю капюшон шубы, жалея, что решила сегодня надеть юбку, бегу вдоль забора, прикрыв лицо от ветра рукой.

Мне кажется, что я слышу, как кто-то зовет меня по имени. Хочу обернуться и ощущаю грубую хватку на своей руке.

– Лиза! Я долго буду за тобой гнаться? – с недовольством спрашивает меня мама, обдавая парами алкоголя. Свежими парами.

– Ты что тут делаешь? – спрашиваю я, совершенно забыв о морозе и ветре.

– В смысле что я тут делаю? Тебя жду!

Мне больно смотреть на нее. На то, во что она превратилась. Она же была очень красивой. И я на нее похожа. А сейчас грязные спутанные волосы, потеки туши под глазами, черный пуховик не по размеру, старые растоптанные сапоги.

– Мам, может, хватит? А?

– Что хватит? – она хмурится.

– Пить, – отвечаю прямо.

Раньше я боялась говорить такие слова, могла и получить в ответ. Но когда брат забрал меня к себе, мама стала побаиваться распускать руки при наших редких встречах.

– А что мне делать? – спрашивает она зло. – Этот сучок забрал тебя у меня! Спрятал! Выкрал! Мой смысл жизни. Моя доченька, – она тянется ко мне грязными руками. Мама точно падала, пока добиралась сюда. На ладонях подсохшие следы земли.

– Мам, хватит, – прошу я. – Я прекрасно помню, как ты выменяла меня на…

– На что?! – перебивает мама.

– На деньги! Тебе нужно было погасить кредит за твоего друга, – я изображаю кавычки.

– Неблагодарная дрянь, – выпаливает она тут же. – Да если бы не я, то что бы ты сейчас знала? А?! Думаешь, училась бы? В шубке разгуливала? Нет, – тянет она в издевательской манере. – В местной забегаловке полы мыла или пиво разливала и терпела гадкие шуточки.

Миру почему-то показалось, что слишком мало унижений на сегодня. В конце улицы появляется автомобиль Сизова.

– Мам, пожалуйста, давай ты пойдешь домой. У меня есть немного денег, – я начинаю рыться в сумочке в поисках кошелька.

– У тебя и немного? – хмыкает мать. – Я что, слепая? Ты посмотри, во что ты одета. И дом, – она машет ладонью мне за спину.

– Ты прекрасно знаешь, что все это не мое. Это Марка, – я достаю купюру и протягиваю маме.

Она выхватывает кошелек из рук, проверяет отдел, спрятанный под замочек, а потом вытрясает монетки. В это время автомобиль останавливается около нас, окно приоткрыто. Я знаю, что Слава наблюдает, но игнорирую его присутствие.

– А вообще, – мама пихает кошелек обратно мне в руки, – могла бы и поздравить собственную мать с новогодними праздниками.

– Поздравляю, мам, – говорю я тихо. Мне хочется только одного – умереть.

Мама цыкает, дергает с моей шеи платок, запихивает его себе за пазуху.

– Спасибо, доча, – поет ласково, касаясь мокрыми губами щеки.

– Не за что, – отвечаю я на автомате.

Слава выходит, размашистым шагом обходит автомобиль.

– Что здесь происходит? – спрашивает холодно.

– Да ничего. Вот с дочей говорили, – отвечает ему мама.

И она словно становится меньше перед Сизовым. Чуть сутулится, вжимает голову в плечи. Чувствует, что мужчина может принести множество неприятностей.

– Лиз? – он обращается ко мне.

– Все нормально, – роняю я, не поднимая взгляда.

– А деньги?

– А что деньги? Дала доча немного денег, разве это преступление? – лебезит мама.

– Давай не будем. Я видел, как Лиза «давала» тебе деньги, – он протягивает руку. – Верни. Не заставляй применять силу.

– Оставь, – я перехватываю мужскую ладонь. Накрываю ее своей и сжимаю со всей силы. – Не нужно.

Слава переводит на меня непонимающий взгляд.

– Ты зачем сейчас это делаешь? Она же так и будет тебя подкарауливать. Требовать денег или выпивки. Ты думаешь, что алкоголики имеют совесть? Я видел таких…

– Вот не нужно говорить грубости, – возмущается мама, но не забывает при этом отступать. – Все имеют слабости. И если я выпила днем, это не повод называть меня алкоголичкой.

– Мам, уходи, – прошу я.

– Позже ты пожалеешь об этом, – Слава указывает на спину моей матери. – Я сейчас это говорю не просто для того, чтобы доказать свою правоту. Предупреждаю. Когда ты все же решишь ей отказать, а у нее будет жуткий опохмел, ваша встреча может закончиться не так мирно.

Я слушаю, прекрасно осознавая, что он прав. Я и сама читала про алкогольную зависимость. Про то, на что способны люди, когда им хочется выпить. Но, наверное, я не перешагнула еще ту грань, чтобы полностью отказаться от матери.

Я не знаю, что ответить, поправляю капюшон и иду к воротам, Слава паркует автомобиль, нагоняет меня. В дом мы входим вместе. Снимаем верхнюю одежду, убираем в шкаф у входа. Я уже хочу подняться в свою комнату, когда слышу незнакомый женский голос. Недовольный и с претензий.

Мне интересно. Вхожу в гостиную вслед за Славой.

Не ошиблась. Обладательницу голоса я вижу впервые. Молодая женщина. Симпатичная. Высокая.

– Я же говорила, что он приедет, – говорит она, смотря на Славу. – Ну, привет.

– Марин, ты что тут делаешь? – холодно интересуется Сизов, проходит в комнату, а я продолжаю стоять в дверях.

На меня никто не обращает внимания. Даже брат не повернул головы. Сидит в кресле, играя телефоном в руках.

– Хотела поговорить с тобой, – отвечает женщина.

Поднимается на ноги, и я замечаю, что она беременна. Животик выпирает из-под струящейся ткани блузы.

Слава хмыкает. Швыряет документы и телефон на журнальный стол, подходит к бару, берет бутылку с водой.

– Только не говори, что я отец ребенка, – говорит он, сделав пару глотков.

– Почему я не должна это говорить?

– Потому что я всегда предохраняюсь, Марина. И ты это прекрасно знаешь.

– Ну, – она пожимает плечами, гладит животик. Специально натягивает ткань блузы. – Как видишь…

Слава смеется, качает головой.

– Так это ты приходила в офис? – спрашивает с такой ненавистью в голосе, что мурашки бегут по телу.

– Я. Меня не пропустили. Видимо, к тебе часто идут дамочки с претензией на отцовство.

– Не поверишь, – хмыкает он, – ты первая.

– Ну ничего себе, – она подходит к Сизову, берет у него бутылку с водой, откручивает крышку и демонстративно пьет. Словно хочет показать, теперь в жизни у нас все будет общее. – Марк, – обращается она к моему брату, – а мы могли бы поговорить со Славой наедине? – спрашивает она, стрельнув в меня недовольным взглядом.

– Да. Конечно, – брат спешит оставить будущих счастливых родителей наедине. – Идем, – машет головой, выходя из комнаты.

Он о чем-то у меня интересуется. Я не понимаю смысла сказанных слов. Отрицательно качаю головой. Ссылаюсь на усталость, поднимаюсь на второй этаж, вхожу в комнату, закрываю за собой дверь и медленно сползаю по ней, глуша двумя руками рыдания.

Я и сама не понимаю, почему слезы льются двумя горячими потоками по моему лицу. И почему мне так больно от увиденного. Ведь даже Арина на коленях Славы не вызвала такие эмоции. Наверное… Наверное, потому, что их отношения могут прекратиться в любой момент. А ребенок на всю жизнь. Его нельзя бросить. Нет, безусловно были те, кто так и делал, но я не верю, что Слава сможет отказаться от своей крови… А я не смогу встать между ним и беременной женщиной.

Совсем скоро он будет отцом. От этой мысли даже дышать больно. Кажется, что воздух загустел и стал колючим-колючим. Обдирает гортань и легкие и выходит из моей груди со стоном боли.

Почему, когда ты думаешь, что хуже уже не может быть, происходит что-то, что ты даже не мог представить в самом жутком кошмаре? Казалось, после встречи с матерью больнее просто не будет.

Ошиблась.

Очень сильно ошиблась.

– И что будешь делать? – слышу голос брата, бесшумно спускаясь по ступеням лестницы.

У меня адски разболелась голова, а аптечка хранится на кухне. Я дождалась, когда Марина покинула дом. Слава проводил ее до такси, в которое она села с лицом победительницы.

– Выбор небольшой. Родит, сделаю тест на отцовство.

– И?

– И, если не соврала, признаю ребенка. Дам фамилию, помогу поставить на ноги, – мужчина замолкает. Закашливается. Ясно. Сизов решил залить новость алкоголем.

– А если не твой? – интересуется Марк.

– Тогда эта сучка пропишется в судах. Будет показательная порка.

Глава 8

После новости о беременности этой Марины находиться рядом со Славой стоит мне невероятных усилий. Словно возник невидимый барьер. Я даже не могу себя заставить поздороваться с ним нормально, кажется, что делаю что-то очень плохое. Аморальное. Ведь нельзя испытывать чувства к несвободному мужчине. Мужчине, который совсем скоро станет отцом. А животик Марины был довольно внушительным. Я не знала точный срок, но из разговоров Славы с моим братом могла догадываться, что весной появится ребенок. Месяца через три.

– А с чего ты решила, что именно твой Слава отец? – спрашивает у меня Юлька, когда я с порога вываливаю на нее свой ворох проблем. Она зависает с ложкой сахара над кружкой с чаем и ждет от меня ответа.

– Так она сама сказала… – отвечаю я, подперев голову кулачком и опершись на стену.

– Пф-ф-ф, – фыркает подруга. – Я вот на пробах говорю, что дочь Сергея Гурунова. И что?.. – она громыхает ложкой, помешивая. – Сказать вообще можно что угодно. Что вот ты, например, олимпийская чемпионка.

– Угу, золотая медаль в забеге неудачниц.

– Врать – не вагоны разгружать, – назидательно произносит Юлька.

– Не знаю, как по мне, врать жутко сложно.

– Это в первый раз, детка, – хохочет она. – А потом как по маслу идет.

– Не думаю, что Марина врет. Она ведь прекрасно понимает, что Слава будет делать тест на отцовство. Не поверит ей на слово. Да и сейчас… Она постоянно о чем-то его просит.

– Пользуется моментом. А почему нет, если он ей не отказывает.

– Но это глупо, Юль. Как она потом расплатится за частные клиники, за лучших специалистов?

– Не знаю. Думает, что твой Слава не станет связываться с только что родившей женщиной. Ну ты сама подумай. А где она была все эти месяцы? Почему не пришла сразу? Почему не сделала аборт?

– Не называй его моим, – прошу я. – Может, она хочет этого ребенка. И побоялась, что Слава откажется…

– Ага. А теперь не боится. Когда хотят ребенка от любимого мужчины, с которым разошлись, не говорят ему об этом вообще или сообщают на ранних сроках.

– Ну откуда ты знаешь?

– Не знаю. Просто рассуждаю логически. Я вижу это так. Она прошла по более выгодным или простым вариантам. Ее там послали, а потом пришла к Славе.

Я с сомнением пожимаю плечами.

– Я бы так не поступила.

– И я. Чтобы так поступить, надо иметь два-три половых партнера, а у нас и по одному нет.

Подруга говорит слишком громко, я прикладываю палец к губам. Будут проблемы, если нас услышат ее родители.

– А я тебе не сказала, что мы одни сегодня?

– Нет, – я отрицательно качаю головой.

– Родители на даче. Так что… – Юлька выходит из комнаты, возвращается и громыхает о стол двумя бутылками вина. – Если что, есть еще домашнее. Можно с каждой бутыли отлить понемногу, никто не заметит.

– Мы столько не выпьем… – ужасаюсь я.

– Это тебе так кажется.

Правоту слов подруги я понимаю, когда кручу в руках опустевший бокал.

– Все, – произношу я обиженно.

Я не знаю, на кого именно и за что обижаюсь. Наверное, на весь несправедливый мир. Настроение хуже некуда. Слезы собираются в глазах. Хочется забраться в постель, обнять подушку и лежать… лежать… лежать…

– Ничего не все, – произносит Юлька командирским тоном. – Давай, звони своему Сереже. Пусть приезжает. И друга с собой прихватит.

– Нет, – я отрицательно мотаю головой, и перед глазами плывет картинка. – Ой, – зажмуриваюсь, останавливая жуткую пляску.

– Звони, – подруга подталкивает ко мне телефон.

– И что я ему скажу? Не хочу.

– Ну тогда я сама наберу. Я думала, что алкоголь развеселит тебя. А ты себя видела?

– Нет.

Подруга изображает кислое выражение лица.

– Вот такая ты, – включает музыку. – Набирай, Лиз. Ну! Будем исправлять вечер.

– Уже поздно, он не придет, – я аккуратно трясу головой.

– К тебе? Еще как приедет, – заверяет Юлька. – Вот посмотришь, – она вскидывает руки и, повиливая бедрами, опускается передо мной. – Только друга пусть не забудет. А то мои таланты пропадают зря. Ну давай поспорим, что приедет? Сними блокировку, я сама ему напишу.

– Ну уж нет!

Представляю, что пьяная Юлька может написать.

– Обещаю, что не будет ничего такого. Клянусь! – она кокетливо выпрямляется, оттопырив попу. – Я тебе дам прочитать сообщение перед отправкой. Честно, – вскидывает правую ладошку.

Я провожу пальцем по экрану.

– Ты обещала, – произношу немного заплетающимся языком.

– Клянусь своей девственностью, – хихикает она, вырывая телефон из рук. – А ты говорила, что поздно, – сует экран под самый нос. – Будут через тридцать минут. И обещали привезти шампанское. Золото, а не парень.

Как Сережа усаживает меня к себе на колени и протягивает фужер, последнее, что я запомнила. Дальше мир состоял из картинок, звуков, образов.

Громкая музыка.

Юлькины довольные визги.

Лица.

Яркие вспышки.

Почему-то наступила тишина… Я даже смогла уснуть на какое-то время. Поза была жутко неудобная, заболела шея, и свело ноги.

Потом включился свет, кто-то громко говорил. И стало жутко холодно. У меня зубы стучали. Я пыталась согреться, кажется, стянула покрывало с кровати, завернулась, но у меня его отобрали.

– Давай, приходи в себя, – грубый мужской голос загудел в голове.

Глава 9. Вячеслав Сизов

Того, что меня разбудит среди ночи звонок Лизы, я не ожидал, как и того, что услышу чужой голос в трубке.

– Лялька, ты смотрела на часы? – спросил я недовольно.

Я только-только вернулся домой, успел принять душ, упасть на кровать и тут же отключиться.

– Э-э-эм, – тянет женский голос. – Это не Лиза, это ее подружка, Юлия. Мы это… виделись тогда… ну, на день рождения… ага. Точно. Да… виделись.

Мгновение – и от сонливости ничего не остается.

– Что случилось с Лизой? – спрашиваю я, сев в кровати.

– Ну-у-у… Ничего… – пьяно тянет подружка. – Но у нас проблемы, – наконец она говорит что-то членораздельное и вразумительное.

– Пришли адрес.

Сбрасываю вызов и тут же получаю СМС. Улица, дом, квартира. От осознания того, что Лиза не в ночном клубе и не в баре, а в чьей-то квартире, только на секунду становится легче. А потом голову захватывают нерадостные мысли. За время учебы и практики я наслушался таких историй про молодых девчат, что приходили к кому-то из знакомых в гости… Уродов в нашем мире просто неимоверное количество. И с каждым прожитым годом кажется, что их больше, чем адекватных людей.

– С-с-сука, – цежу сквозь зубы.

Нужно было спросить, жива ли Лиза. От этой мысли хочется самому себе дать по морде. Естественно, она жива! И если рассуждать логически, ее подружка позвонила мне, а не Марку, а это значит – боится подставить. Тогда почему Лиза не говорила со мной?!

Ответ оказывается до безобразного банальным.

Дверь в квартиру не закрыта. В коридоре топчутся двое в форме, а рядом явно недоброжелательно настроенная соседка в растянутом халате и с сучьим взглядом.

– Вечер добрый, что происходит? – интересуюсь я.

– Вечер? – воскликнула бабенка. – Третий час ночи, а я слушаю эту долбежку. Бам. Бам. Бам. Прям по башке.

– Я вас понял, – я прерываю словесный поток. – Так в чем проблема? – обращаюсь к лейтенанту. – Музыку девочки выключили. Думаю, и извинились. Так ведь? – интересуюсь у Лялькиной подруги.

– Да извинялась я, – говорит девчонка, едва ворочая языком. – А они не уходят. Обещали забрать нас в отделение. Почему-то…

– Оскорбление сотрудников полиции, – поясняет лейтенант, ухмыльнувшись. – А гражданка еще и документы найти не может. Да и вторая, – он указывает головой в сторону приоткрытой двери.

– Вторая, – выдыхаю с облегчением, замечая Лизу. Она лежит, свернувшись калачиком, в кресле и дрожит всем телом. В комнате почему-то распахнуты окна, и температура явно сравнялась с уличной. – Идиоты. Устроили вытрезвитель, – накрываю девушку своим пальто.

Лиза приоткрывает глаза и опять отключается. Зверь думает, что сестра у него еще ребенок, а лучше бы не пас, а научил, как правильно пить алкоголь.

– Ну так что, едем? – лейтенант напоминает о себе.

– Да-да. Забирайте их, – вставляет свои пять копеек соседка.

– А давайте я пообещаю, что девочки так больше не будут себя вести, и сойдемся на этом?

Соседка начинает нервничать.

– Какие девочки? – выкрикивает она. – Развели тут блядовник. Девочки… Девочки были с мальчиками, – кривляясь, высказывается, глядя на меня.

– И где они? – спрашиваю я.

– Так сбежали… Пусть хоть этих забирают. А то завтра опять двадцать пять. А так, может, ума прибавится.

Интересную ты компанию вокруг себя собрала, Лиза… Я смотрю на подрагивающую фигурку под моим пальто.

– Лейтенант, – зову я старшего. – Пройди в комнату, – я достаю несколько купюр из бумажника и оставляю на столике. Делаю все аккуратно, так, чтобы соседка не заметила.

Лейтенант паскудно скалится, подходит вальяжной походкой.

– Ну?..

– Му, – отвечаю я. – У тебя выпало.

– Ну да, – соглашается он. Одним движением берет купюры, сворачивает и сует в нагрудный карман. – Ладно, – говорит громко, – в первый раз отделаемся устным предупреждением. Поехали.

Бабьи недовольные визги и гнусавый бубнеж лейтенанта я не слушаю, присаживаюсь на корточки напротив Лизы.

– Эй, Ляль, – зову ее. Реакция есть, но не та, на которую я рассчитывал. Девчонка улыбается, продолжая спать. – Бля, – выдыхаю я, растирая лицо. – Что делать-то с тобой? – спрашиваю вслух.

– Пусть у меня остается, – предлагает подружка.

– Обязательно. Я ж, блядь, для этого сюда ехал, чтобы избавиться от ментов и оставить Лизу в твоем клоповнике. Ты нахрена ее напоила, дура?

– Знаешь что?!

– Рот закрой и помоги. И не тыкай мне.

Она демонстративно закатывает глаза.

– Че делать-то?

– Сумку ее собери. Верхнюю одежду и обувь в пакеты сложи. Давай быстрее. Я с Лизой к машине пойду. Вещи спустишь. Поняла?

– Да поняла я.

– Ну и молодец. А выражение лица смени, иначе быстро верну и ментов, и соседку. Не думал, что скажу это так рано, но вы, молодежь, ох…реневшие.

– Ну ладно, че охреневшая-то?

– А ниче… – передразниваю я и пытаюсь аккуратно усадить Лизу.

– М-м-м, – стонет она. – Холодно, Слав. И я спать хочу…

Сам не знаю, как в потоке невнятного бормотания разбираю слова.

– Дома выспишься, – отвечаю я.

– Нельзя ей домой! – встревает подружка. – Брат же ее убьет. И никуда больше отпустит! Да она…

– Без тебя знаю, – огрызаюсь я. – У меня отоспится. В универе скажешь, что Лиза приболела. К утру она явно не отойдет. Поняла?

– Поняла.

– Надо встать, Лиз, – прошу я.

– Не… не могу…

– Неудивительно, – рычу, подхватывая девушку на руки. По-другому у нее явно не получится добраться до машины.

Легкая. Хрупкая. В руках практически невесомая, словно просто взял пальто. Если бы не стойкий запах алкоголя…

Спускаюсь по лестнице, плечом толкаю дверь.

– Лиза, ты сколько выпила? – спрашиваю, прикидывая, нужно ли промывание или просто отоспится.

– М-м-м…

– Да немного, – раздается за спиной. – Сережа ей в шампанское водки добавил каплю, хотел, чтобы она раскрепостилась…

– Трахнуть он ее хотел! – отвечаю я зло. От мысли, что Лиза спит с этим пацаном, меня передергивает. А следующая мысль накрывает волной жарой и гулко долбит в висках. – Он же ее не тронул? – спрашиваю я, резко развернувшись.

– Нет, – подружка отрицательно трясет головой.

– Ты уверена?!

– Клянусь!

– Если это не так…

– Я рядом была!

Девчонка не врет. Точно не врет. Видно, что испугалась за Лизку, не за себя. И держится от меня на расстоянии, вцепившись в пакеты.

– Ключи от авто в кармане пальто, достань, – прошу я.

До квартиры добираемся без происшествий. Лиза спит на заднем сиденье. Я боялся, что в теплом салоне ее развезет еще сильнее. Отключил обогрев и приоткрыл окна.

– Лиз, – зову, когда паркуюсь у дома. – Лиза.

– М-м-м.

– Ясно…

Чтобы взять Лизу с заднего сиденья, приходится потрудиться. Ей не нравится тот факт, что нужно перемещаться куда-то еще. Она отмахивается, подтягивает пальто и укрывается им с головой.

– Отстань, – дергаю ногой.

– Ну и спи тут, – я с силой хлопаю дверью и подпираю ее собой.

Есть желание оставить девчонку в машине. С ней тут точно ничего не случится. Охраняемая территория, мое пальто, в конце концов. Не замерзнет. Спущусь утром, принесу воды и таблетку обезболивающего.

Фантазии, конечно, прекрасны, но я отбрасываю окурок в урну и открываю дверь вновь, подтягиваю Лизу за ноги.

– Больно, – хнычет обиженно.

– Ну извини. В тебе проснулся каратист, – я дергаю девушку на себя, прижимаю крепко, пытаюсь взять ее так, чтобы она поставила ступни мне на ботинки, но не выходит.

– М-м-м, – мычит недовольно, обхватив меня за шею. – Мокро…

Я наконец закрываю автомобиль и могу взять Лизу нормально. За вещами спущусь позже. Да и не думаю, что они ей понадобятся раньше обеда.

Спасибо, пока поднимаемся в квартиру, не возмущается и не пытается вырваться, только жмется к груди.

– Вык… выключи свет…

– Обязательно, – обещаю я, отвернув от лампы в лифте.

Отношу Лизу в спальню, укладываю, стягиваю мокрые носки и укрываю ее одеялом.

М-да.

Впервые я в таком положении.

Вот никогда не мог терпеть в женщинах, когда они нажирались до зеленых соплей. Меня выворачивало от смеси запаха алкоголя и парфюма, от несвязной херни, что они несли, от расфокусированного взгляда и глупых смешков. Всегда избегал подобного продолжения вечера. И тут вот… Лиза. Притащил ее в собственную постель, хотя она могла отоспаться и на диване в гостиной. В таком состоянии плевать на жесткость ортопедического матраса.

Я присаживаюсь на край кровати, растираю лицо.

Охрененная ночь.

Наполняю графин водой, готовлю таблетки, раздеваюсь и ложусь. И ведь не на диван.

Лег рядом с Лизой? Зачем?

Естественно, чтобы она проснулась и не испугалась в незнакомом месте.

Кажется, Сизов, тебе мало проблем?.. Беременная Марина, а теперь еще и младшая сестра твоего друга в постели.

Просыпаюсь я от прикосновений к лицу.

Дергаю головой.

– Ты такой красивый, – шепчет женский голос. И теплые пальчики продолжают обрисовывать брови, скулы, губы. – Ну почему ты такой красивый?..

– В тебе говорит алкоголь, Лялька, – отвечаю я, не открывая глаз.

– Лялька, – повторяет Лиза и смеется. – Опять обзываешься. Все равно я тебя люблю. И буду любить, что бы ты мне ни говорил. И я не хочу встречаться с ровесниками. Не получается. Нет, получается, но… я ничего не чувствую к Сереже. Он хороший. Добрый. Милый. Симпатичный.

Не парень, а щенок лабрадора.

– Я с тобой хочу быть… – признается тихо.

Больше я не могу лежать с закрытыми глазами.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю, игнорируя услышанное и рассматривая в полумраке тонкую фигурку. Лиза сидит на своей половине кровати, подвернув под себя ноги.

– Хорошо, – она широко мне улыбается. – Спасибо за водичку.

– Таблетку выпила?

– Нет, – она крутит головой. – У меня ничего не болит.

А должно болеть. Ой как должно.

– Тогда спи, – говорю я.

Отчего-то сложно смотреть Лизе в глаза.

Обычно во взгляде противоположного пола я видел расчет, наигранное желание, и это щенячье обожание убивает меня. Подталкивает к ненужным мыслям.

– М-м-м, – стонет Лиза. – Все вокруг пахнет тобой, – она берет подушку, утыкается в нее лицом. – Как будто с тобой обнимаюсь, – говорит тихо. – Слав, – ерзает на постели. – Обними меня. Пожалуйста.

– Нет. Спи, Лиз.

– Ну, пожалуйста, пожалуйста, – хнычет и пересаживается ближе ко мне. – От меня воняет, да?

– Не в этом дело, – отвечаю я.

– Я ничего не скажу Марку! Обещаю!

Вот о Марке я сейчас думаю в последнюю очередь.

– Нет, Лиза.

– Только пять минуточек, – обещает она, ложится рядом и обнимает. – Я обещаю на тебя не дышать, – говорит она, прикрыв губы углом одеяла. – Обнимешь в ответ? – спрашивает, закидывая мою руку себе на талию. – Как будто мы пара! – шепчет с восторгом.

– Лиз… Эти игры не доведут до добра.

– Ну я же ребенок, а детям полагается играть, – отвечает она, уткнувшись мне в шею и потянув воздух. – М-м-м. Вкусно. Теперь даже умереть не страшно.

– Блядь, Лиз! Ты что такое говоришь?! – я пытаюсь отстраниться.

– Ты просто никогда не любил, – говорит она, щекоча шею дыханием. – Теперь я точно знаю, что не любил. Когда любишь, ничего не страшно. А я люблю тебя. Ты не представляешь насколько. Вот до мурашек, когда о тебе думаю. Слав… – зовет она жалобно. Я ожидал, что последует очередная просьба. Ошибся. – Слав, мне плохо…

– Мутит? – спрашиваю я.

– Очень… Слав, где у тебя туалет? – шепчет сдавленно.

– Чего и следовало ожидать…

Я помогаю Лизе подняться. Включаю ночник и указываю головой на дверь.

– Угу, – отвечает она и, пошатываясь, идет. – Не ходи со мной, – дергает плечом, когда я придерживаю ее.

–Не время показывать характер. Не хватало, чтобы ты упала.

– Не ходи!

– Лиз, вот давай без этого…

Девчонка молчит, делает пару шагов, а потом бросается к унитазу. Я только успеваю собрать волосы, когда ее начинает жутко полоскать.

– Уйди, – шепчет она между спазмами, чуть не плача. – Не смотри.

– Не мели чушь. Я уже все увидел, поздно стесняться, – туже собираю волосы. – Умыться хочешь или еще не отпустило?

– Хочу… – пытается встать, но ее опять скручивает.

– Лиз, ты давай завязывай с алкоголем, – протягиваю полотенце.

– Оно чистое же, – возмущается девчонка и тянется к туалетной бумаге.

– Бесишь, – рычу я, быстро вытирая Лизе лицо. – Ну что? – я нажимаю кнопку слива бачка. – Отпустило?

– Не знаю, – ее трясет.

– Сиди, я включу душ. Станет легче.

В этот раз Лиза не возмущается, наблюдая за моими действиями.

– Раздевайся. Воду сделал прохладную, не горячую. А то опять развезет.

Она медленно поднимается на ноги, смотрит затравленно.

– Выйди, – просит хрипловатым голосом.

– Обязательно. Чтоб ты навернулась?

– У меня не кружится голова, честно.

Хочется сказать много колкого, но, глядя, как Лиза вцепилась в ворот блузы и стянула его под горлом, молчу.

– Я дверь не буду закрывать, – предупреждаю я.

– Хорошо.

Я возвращаюсь в спальню и сажусь на край кровати.

– Нормально? – кричу.

– Да, – слышится со звуками льющейся воды.

– Сейчас найду, что тебе надеть, – направляюсь к шкафу и замечаю, как в темных глянцевых створках мебели отражается все происходящее в ванной.

Я хуевый друг, раз сейчас наблюдаю за тем, как младшая сестра единственного, кто знает меня настоящим и кто еще не послал, полностью обнаженной стоит под струями воды.

Красивая.

Очень красивая.

Красивее многих, кого я знал. Даже сейчас. Зажатая, напуганная… Просто охрененная.

И Лиза права – она не ребенок.

Определенно не ребенок.

Встреть я ее случайно, давно бы стонала подо мной… Я бы наплевал на разницу в возрасте и точно бы не нес ту чушь, что Лизе нужен кто-то другой. Я бы сделал ее своей.

Но она – мой запрет!

Ее касаться нельзя.

Ни при каких условиях! Если я не хочу собирать собственные мозги с пола. Да Марк выпотрошит меня. Она же для него семья. У него больше никого. Только Лиза. И тут я…

Нет.

Нельзя!

Стихают звуки льющейся воды, отрезвляя меня.

– Возьми, – я прохожу в ванную и протягиваю футболку, смотря себе под ноги.

– Спасибо.

– Ты как?

– Лучше.

Спустя пять минут Лиза заходит в спальню, одергивая полы футболки и прикрывая бедра, подходит к кровати, замирает в нерешительности.

– Я там… взяла у тебя зубную пасту.

Я киваю и отворачиваюсь. Девчонка стоит так, что ночник подсвечивает ее фигуру со спины.

С-с-сука, аж в паху простреливает жаром.

– Пей таблетку и спи, – говорю я, откашлявшись. – Свет выключи.

Лиза не отвечает. Только по звукам можно определить, что она все сделала, как я попросил. Я смотрю на дисплей телефона. Отлично, через полтора часа нужно вставать, а я третий раз за ночь ложусь спать. И в этот раз уснуть невозможно. Все мысли о том, что за спиной в нескольких сантиметрах от меня лежит она.