Когда во дворе послышался шум, стало ясно – появились собаки. Нилин вышел на мороз, и увидел: Белая собака была серой, нечёсаной, страшной на вид, но подходила уверенно и с надеждой заглядывала в глаза. Черный пёс, лохматый, со свалявшейся шестью, скакал вокруг и подгавкивал. Они его не боялись, и бешеными не выглядели.
Нилин засомневался, пускать ли таких грязных зверей в дом, закрыл их в сенях, сфотографировал, отправил фото на почту Руслану, дал собакам еды и позвонил ветеринару. Ветеринар приехал спустя время, осмотрел животных и уехал оформлять документы, необходимые для перевозки.
Отмыть чудовищ оказалось делом не легким. В этой русской глуши вода добывалась из скважины, и была ледяной. Подогревалась в бане. Нилин не мог понять, как Руслану пришло в голову жить в этой дыре без водопровода; без бойлера, с удобствами на улице и с такими длинношерстыми собаками. Собаки расставаться с грязью не хотели, в ход пошли сначала объяснения, потом намордники и строгие ошейники, но было не просто.
Нилин с трудом намылил белую собаку, но смыть с шерсти пену от антиблошиного шампуня оказалось намного сложнее, чем нанести её. Чудовище стряхивало воду, грязные брызги летели во все стороны. Нилин понимал, что никакие деньги в мире не окупят его страданий. Но домыть собаку было делом чести. Потом он понял, что кончается горячая вода, которую он разводил в большом тазу, и что надо оставить воды, чтобы помыться самому. Нагреть новой воды – часа полтора.
Когда первая собака была почти чистой и почти сухой, он отвел её в дом, вымылся сам, обливаясь из ковшика и ругаясь про себя на Руслана, что в доме нет ни бойлера, ни душа.
Когда Нилин чистый возвращался из бани в дом, черный грязный пес в приливе одному псу известных чувств начал прыгать на Нилина, стараясь повалить и лизнуть в лицо, и его снова испачкал, еще и больно поцарапал когтями.
«Чтоб ты сдох», выругался Нилин, привязал собаку за поводок к толстому чугунному крюку и снова пошел в баню.
Главное, что Нилин понял, что на мытье второй собаки у него нет ни героизма, ни желания. Он устраивался работать начальником охраны, у него специальное образование, опыт, стаж, он готов к работе в условиях реальной опасности и мыть блохастых тварей не намерен.
Нилин ополоснулся остатками теплой воды, зашёл в дом, согрел чайник и сел в кресло, отдохнуть и проверить электронную почту. Было одно письмо с неизвестного адреса, Нилин когда-то отправлял резюме в поисках работы, уже не помнил куда точно. В теме значилось «по поводу работы».
Нилин открыл письмо, нажал на ссылку внутри и прочитал заголовок статьи «прикрывавшийся благотворительностью миллионер держал взаперти несовершеннолетнюю девочку». «Что за бред? « – подумал Нилин. Поискал свежие новости по теме – в разных вариантах попадались статьи о Руслане, новом уголовном деле, детдомовской девочке из России, и его тёмном прошлом, одна хлеще другой.
Теперь стало понятно, почему никто не берет Нилина на работу. Вовсе не предидущее увольнение, а работа у Руслана – вот несмываемое пятно на репутации. Но верить только интернету было нельзя. Нилин позвонил Халлику.
– Привет. Расскажи мне про девочку Руслана.
– Про которую?
– У него несколько? – удивился Нилин. Это подтверждало интернетные статьи и самые неприятные догадки.
– Да фиг его знает, – сказал Томас.
– Про русскую.
– Что ты хочешь знать?
– Он спит с ней?
– Не видел.
– Томас, тебе не противно всё это?
– Мне то что?
– Девочка же несовершеннолетняя.
– Ой, да ладно. Она такая девочка…
– Всё с тобой ясно, Халлик, – сказал Нилин и положил трубку.
– Сам дурак, – сказал себе под нос Томас Халлик, и продолжил гляделки с Томасом Форшем.
***
– Вижу у Вас проблемы, не буду больше Вас отвлекать, – сказал Форш, отступая.
– И правильно, свидимся ещё, – ответил Халлик и ушел.
***
– Нилин, что ты хотел узнать? Я не мог говорить нормально. – Халлик перезвонил сам.
– Уже ничего, Томас, мне всё ясно. Скажи Руслану, что я нашёл его собак. Они в доме. Ключи я оставлю на столе. Здесь такая глушь и мороз – в дом никто не зайдет. Сосед считает, что Руслан «очень хороший человек», вот пусть он с его собаками и возится. Мне от связи с Русланом проблем хватит. Я увольняюсь.
– Нилин, тебя там укусил кто-то? Что случилось?
– Хочешь работать у Руслана – работай; я ухожу. Всё.
– Ты что, испугался?
– Думай, как хочешь. И предупреди Руслана про собак. Они в намордниках на привязи в доме, чтоб никого не покусали. Я на него больше не работаю, – сказал Нилин и бросил трубку.
***
Разочарование противная вещь. Считал человека нормальным, а человек оказался…
***
Нилин оставил ключи, выложил на видное место корм для собак, купленные по совету ветеринара медикаменты, клетки для перевозки. Выключил свет и вышел из дома, плотно прикрыв дверь и калитку. Мороз был кусучий, ветер злой. В голове – только одна мысль, чтоб Руслан катился к чертям вместе со своими девочками, детьми, собаками…
Когда Нилин подходил к машине, на заснеженной улице послышался шум колёс, и из темноты выкатилась прямо на него темная BMW, с выключенными фарами.
– Эй, братан. Руслана не видел? – спросил неприятный, пьяный на вид тип, опустив стекло.
– Я его больше не знаю. А вам пить меньше надо, без света ездите, – ответил Нилин, сел в свою машину и уехал.
Стального блеска в глазах у водителя BMW Нилин не разглядел, и двух глухих выстрелов, прозвучавших в доме минут через пять, он не слышал.
Томас Халлик шёл домой грустный. Как сказать Руслану про Нилина, он не знал, а сказать было надо. Добавить проблем к уже имеющимся. С Лейлой получилось странно. Они показались ему даже чем-то похожи, Нилин и Лейла. Ещё и этот странный мужик из отеля.
Дома было спокойно; все вернулись с вечерней прогулки, Рэнди укладывал детей спать, Рита ушла к себе, Альдо сидел внизу. Но что толку, Нилина он не знает. Фомка заглянул к Ане, поговорил с ней и вышел на улицу.
Руслан приехал, когда было около 22:00. Вышел из такси. Было видно, что уставший. Ещё бы. Время шло – проблем только прибавлялось. Увидел Халлика на пороге.
– Что дома?
– Дома всё нормально; Лейла в отеле.
– Где ненормально?
– В РФ.
– Что?
– Нилин позвонил, сказал что нашёл и закрыл собак в доме, и что он увольняется. Бросил трубку. Я не знаю, что случилось. Про Риту спрашивал.
– Плохо.
– Ещё мужик один странный завелся рядом; такое ощущение, что он за мной следил… хотя может это у меня мания преследования. Кстати, вон он, – Томас Халлик показал в сторону, – Томас Форш делал вид, что прогуливается по пустынной набережной. Дорожка вдоль моря была единственная и шла мимо их дома. Форш приближался. Когда он подошёл совсем близко, он поприветствовал Фому, картинно сняв воображаемую шляпу, а потом задержал взгляд на лице Руслана. Поздоровался и пошел дальше.
– Странный, – сказал Фома.
– Это всё? – спросил Руслан.
– Вроде да.
– Почему Нилин увольняется, он сказал?
– Нет. Точно не сказал. Он лепил что-то про несовершеннолетнюю русскую девочку.
– Он прочитал статьи в интернете, – спокойно сказал Руслан. – Плохо. И на внятное опровержение нужно время. Уже поздно, я позвоню завтра в Россию, и Нилину.
– Я думал, ты расстроишься…
– Я расстроился. Но что толку? Там уже глубокая ночь, все спят. Хорошо, что он нашел собак. Мишка обрадуется. Я не говорил ему раньше, пока не найдутся.
– И не говори.
– Почему?
– Привезут, тогда скажешь. Кто это сделает?
– Я поговорю завтра с Нилиным.
– Мне кажется, не выйдет. Он слился.
– Я не верю. Это нервы. Пройдет.
– У Нилина нервы? Вряд ли. Он их забыл где-то в прошлой жизни, вместе с чувством юмора.
– Он нормальный, Томас. Просто немножко жесткий.
– Немножко? Ну да, как поезд, – хмыкнул Фома, – А что было в статьях в интернете?
– Про меня и Риту. Всякое.
– Что у тебя с Ритой, Руслан? – Халлик смотрел на него внимательно. Было очень темно и тихо вокруг. Моря почти не слышно. Руслан молчал, Халлик ждал.
– Любовь у меня с Ритой… из прошлой жизни… тяжелая и нервная любовь.
– А с Линдой что было?
– Ты тоже решил поиграть в следователя?
– Ты ведь понимаешь, что есть повод, – серьёзно сказал Фома.
– Понимаю. С Линдой у меня общие дети. Так получилось.
– А с этой Лейлой что?
– Не знаю… не помню… я её встретил в тот же день, что и Альдо. В том же самолёте. Когда летел с Ритой из Москвы.
– Странно всё это.
– Да, – согласился Руслан. – И с Алисой у меня дружба. Если тебе что-то не нравится – говори лучше сразу.
Халлик помолчал с минуту, потом ответил:
– Я не хотел тебя огорчать, Руслан. Иди спать. Утром снова взойдет солнце, а ты помятый…
***
Руслан спать сразу не пошел, позвонил Нилину. Долго слушал гудки. Потом получил смс:
– Я всё сказал Халлику. Разговаривать с тобой мне не приятно. И не надо ничего объяснять. Всё понятно и так.
***
Теперь действительно было понятно. Час назад адвокат объяснял Руслану, что всякая ерунда в интернете, это не ерунда; а влияние на общественное мнение, и эти статьи Руслану вредят. Руслану было не ясно, как ему может вредить написанная кем-то ложь.
Руслан говорил, что те, кто его знает – всё поймут сами, и про него, и про эти статьи; адвокат возражал. Говорил, что необходимо убрать и вычистить в интернете то, что можно. Предоставлять противоположную информацию. Готовить опровержения и делать официальные заявления. Руслан считал, что это лишнее, он уже давно не публичная фигура и никому не интересно, что там про него пишут. Оказалось, адвокат был прав.
***
Руслан написал смс Лейле: «Добрый вечер, простите, пожалуйста, что так получилось. Я только освободился. Надеюсь Вам лучше. Если что-то понадобится срочно – звоните мне, Вернеру или Томасу. Я позвоню завтра. Спокойной ночи».
***
Форш прогулялся вдоль набережной и возвращался по берегу моря. У дома, за которым он наблюдал, по-прежнему сидел Руслан. Уже один. Форш прошел мимо, но взгляда было достаточно, чтобы понять, что у человека очень много проблем. Но каких и в чём их причина, было неясно. Или человек грустит от того, что его оговаривают, или от того, что «хорошо прижали». Неприятно и то, и другое. Да и дыма без огня не бывает.
Форш обернулся, чтобы рассмотреть Руслана получше. Просто стоял и смотрел. Так могут делать дети. Взрослые считают это неприличным.
Руслан спокойно ждал. Не кричал, не нервничал, не вызывал охрану. Это было странно. Человек, загнанный в угол, обычно теряет способность к спокойным реакциям на происходящее вокруг. Начинает дёргаться. Особенно в ответ на такое откровенное действие. Форш провоцировал – реакции не было.
Форш решил проверять дальше. Он подошел к Руслану поближе и сказал:
– Я видел Ваше фото в новостях… сегодня.
– И что?
– Как Вам не стыдно?
Руслан пожал плечами. Стыдно ему не было. Было тяжело, неприятно, грустно. Хотя может быть и стыдно. Если бы он раньше вел себя умнее, этой ситуации бы не случилось. И плохо даже не то, что будут узнавать его, как сейчас; плохо то, что это коснется его детей, его друзей, людей которые с ним общаются. Стыдно будет им – за него. И вот от этого тоже было грустно.
Незнакомый мужчина не уходил, стоял напротив рассматривая его, как картинку.
– Хотите что-то узнать? – спросил Руслан.
– Хочу, – ответил Форш, – про эту русскую девочку.
– Можете спросить, сейчас, видимо, многих будет интересовать русская девочка.
– Это правда, что она не выходит из дома без охраны?
– Правда.
«Разрыв шаблона номер два» – отметил про себя Форш. Реакции были не типичными. По сути, это было признанием ограничения свободы. Статьи писали не про те статьи.
– Очень легко ограничить свободу человека, за которого некому заступиться.
– Да.
«Наглый, но выдержанный, циничный, шикарная стрессоустойчивость» – рисовал про себя психологический портрет Форш.
– Любите развлекаться, придётся и ответить за это, – старался поддеть Форш.
– Разумеется, – соглашался Руслан.
– Только это будет уже не так приятно, как развлекаться.
– Конечно.
«Технично уходит от конфликтных вопросов, не спорит. Не цепляется».
– Вы так спокойно говорите? Думаете Вам удастся избежать ответственности?
– Думаю, зачем Вы спрашиваете?
«Первая активность, хорошо, еще немного и он покажет себя»
– Мне интересно.
– Интересно что?
– Как чувствует себя человек, который обижает ребенка?
Руслан усмехнулся. Подумал. Ответил:
– Очень плохо… если человек делает кому-то больно или плохо – ему очень плохо самому. Вы вот прочитали несколько статей и задаёте вопросы. Не мне ведь, себе… Вам интересно. Вы цинично и нагло вторгаетесь в чужую личную жизнь. Ищите ответы для себя. Так в чём вопрос?
Форш усмехнулся. Он в который раз поймал себя на ощущении, что играют с ним, хотя ему казалось вначале, что игру начинал он сам. Он приписал наглость и циничность Руслану – ему вернули эти же характеристики в отношении его поведения.
– Я хочу знать, что с этой русской девочкой?
– Зачем? Что Вы с этой информацией будете делать? Я скажу, что всё хорошо – и Вы не поверите, будете считать, что я злодей. Я скажу, что всё плохо, и Вы опять не поверите. Потому что если кому-то плохо, и Вы об этом знаете – Вы должны что-то сделать! По человечески. Не пройти мимо. А как тут не пройти мимо, когда возникнет куча проблем. Лучше думать, что всё хорошо. Или нормально. Так легче будет уснуть.
«Разрыв шаблона номер 3. Сильный аргумент» – снова отметил про себя Форш и продолжил:
– Так что с ней?
– Я не знаю. Я не видел её несколько часов.
– Кот Шредингера? – пошутил Форш.
– Кошка; это ещё сложнее, чем кот.
Вышел Томас Халлик и закричал:
– Руслан, блин! Иди спать! Какого лешего ты болтаешь с подозрительными типами? Ты думаешь, что усталость пройдет сама собой во время разговора? Соображаешь своей башкой или нет?
«Разрыв шаблона номер 4. Громила мило беседует с боссом. Странное нарушение субординации или наличие сильных неформальных связей» – очередная пометка в голове у Форша.
Форшу тоже досталось:
– Что Вы тут ходите? Вам же сказали, что у нас проблемы! Идите спать отсюда!
Потом из дома выплыла очень странной фигуры девушка, должно быть, та самая беременная Алиса, укрытая пледом, как плащом и сказала громиле:
– Что ты орешь на всю улицу? Пусть поговорят, – она приблизилась и уставилась на Форша. Так, как могут дети. Без приличий и стеснений. И выдала заключение:
– Интересно. Должно быть мы встречались в прошлой жизни. Иди, Руслан, спать, а мы с товарищем побеседуем.
«Разрыв шаблона N 5. Командирша. Очень не простой человек»
– Подержите плед, – девушка вручила плед Форшу и удалилась. Вернулась через минуту с двумя подушками.
– Мне нельзя переохлаждаться, присаживайтесь, – она вручила Форшу одну подушку, села на вторую и забрала плед. Громила стоял у порога. Форш ждал продолжения.
– А хотите будем варить глинтвейн прямо на пляже?
Громила был задействован в обустройстве незаконного костра. Девушка принесла кастрюлю с фруктами и специями, две кружки, бутылку вина и спички.
– Пожалуйста, оставь меня со странным субъектом наедине, – попросила она громилу, – ты ведь всё равно любишь пиво.
Громила удалился.
– Интересно тут у вас, – отметил Форш, наблюдая как командирша разводит огонь.
– Да; с нами не соскучишься, – мило, мягко говорила она, а потом резко, – зачем Вы приставали к Руслану?
Вопрос попал Форшу прямо в лоб и опять возникло ощущение, что играют с ним.
– Отвечайте честно. Огонь будет свидетелем! – она достала из кармана пузырек с чем-то и огонь вспыхнул.
«Начало магического действия. Наваждение. Бред»
– Сомневаетесь? – спросила девушка, – вино это символ крови. Вино тоже будет свидетелем. Помните, что кровь течет в ваших венах и всё слышит. Говорите правду!
«Да у них тут секта сатанистов. РШ N 6; число дьявола» – подумал Форш.
– Кто вы? – спросил Форш.
– Я первая задала вопрос.
– Мы не знакомы.
– Знакомы; давно; Вы просто не помните. Отвечайте зачем приставали к Руслану. От этого зависит Ваша судьба!
«Опять наваждение. Бред. Дешевый спектакль. Секта сумасшедших»
– Какой Вы вредный, – сказала Алиса Форшу в лицо. И дальше, в пустоту: – Артур, если ты меня слышишь! Если есть в тебе ко мне хоть что-то тёплое. Доставь мне удовольствие, явись сейчас, хотя бы на секунду, чтобы показать этому субъекту, что у нас интересно. Я понимаю, что это шалость. Прости мои капризы и тогда я тебя поцелую. Огонь будет моим свидетелем!
«Бред, бред, бред… сумасшедшая беременная девчонка, зачем всё это» – думал Форш, когда увидел, что прямо из темноты рядом с ним возникла из воздуха человеческая фигура. Это был не дьявол, не привидение, не демон, а странный старик с грустными серыми глазами, высокий, одетый в элегантный серый костюм. Он печально посмотрел на Форша, обернулся к девушке и сказал: «зачем ты шутишь так жестоко, Алиса?»
– Я не шучу, я обещала, я очень благодарна тебе, – она улыбнулась довольная, победно посмотрела на Форша и потянулась к старику. Форш видел как очень милое на вид юное создание обняло за шею пожилого мужчину, и приподнимаясь на цыпочки приоткрытыми губами приблизилось к его старому морщинистому лицу. Алиса коснулась губами губ старика и старик растворился.
– Я пойду домой, – единственное, что смог сказать Форш.
Юная сектантка сложила руки в намасте, и наклонилась к костру.
– Спасибо тебе, Дух огня.
«N 7»
Утром Руслан услышал по телефону от своего деревенского соседа, что собак убили. Черного нашли уже холодным, белая ещё дышит.
– Схожу к Михалычу за ружьем, пристрелю, чтоб не мучилась. Не жилец она.
– Нет. Я приеду…
***
Нилин получил смс: «Зачем так? Если претензии ко мне – разбираться надо было со мной! Собаки и маленький ребёнок, который их очень любил, не виноваты!»
***
Руслан ни с кем не разговаривал за завтраком, его никто не трогал.
Мишка подошел к Фоме и сказал:
– Покажи на карте, где мы сейчас.
Это было событие. Мишка говорил очень редко. Фомка показал. Мишка смотрел долго на закрашенное синим пространство между островом и материком.
– Большая белая собака позвала меня ночью, она далеко, болеет. Я поеду её лечить.
Руслану пришлось всё рассказать.
– Не поедешь один, – сказал Фома.
– С Мишей, – сказал Руслан.
– С Альдо.
– Здесь остаются Даниэла и Рита. И поэтому остаешься ты и Альдо. Я поеду один.
– Хэлфа бери хотя бы.
– Нет, Хэлф с вами, поеду только с Мишей. Всё будет хорошо.
– Вали куда хочешь, – согласился Фома.
***
Лейле принесли конверт, там было письмо: «Лейла! Мне пришлось уехать. Я скоро вернусь. Заходите в гости, Алиса ждет Вас. Простите, что так получилось. Отель оплачен. Если что-то понадобиться – позвоните мне или Вернеру Хелфу. Деньги на карманные расходы. Руслан» и пятьсот евро наличными.
От Форша ей пришла смс: «Никуда пока не ходи. Потом всё объясню. Я должен побыть один».
***
Нилин перезвонил Халлику:
– Что с собаками?
– А ты не знаешь?
– Нет. Я. Вчера поговорил с тобой, утром получил вот это, – и он переслал смс.
– Черную собаку убили, белую скорее всего тоже… только она умирает медленно. Руслан улетел с Майклом туда. – Хотелось ещё наговорить гадостей, но Халлик не стал. Положил трубку.
Нилин перезвонил соседу, потом ветеринару, поехал назад. Было безумно плохо и совесть мучила за то, как он вчера психанул, бросил собак, в намордниках, так, что они даже не могли себя защитить. Да и что они могли против пуль? Поднять шум.
Найти темную BMW, номера которой он не видел, Гарриса, того, кто заказал и сделал эту гадость… как??? Нет ни одной зацепки, чтобы доказать, что это сделал не он. Нилин вспомнил, как сам материл чёрного пса и сказал «чтоб ты сдох».
– Сдохнет белая, – говорил по телефону сосед. Нечего теперь зря деньги тратить.
Когда собаки только нашлись, Нилин представлял, как привезёт их, как обрадуется Руслан и дети… а теперь? Он помнил как заглядывала в глаза белая собака, и как радостно прыгал, пытаясь лизнуть в нос, чёрный. Теперь, как посмотреть людям в глаза?
– Артур. Приходи пить глинтвейн!
– Тебе нельзя пить. – Старик вышел из-за старой полуразрушенной колонны.
– Нельзя стрелять в собак, а пить глинтвейн можно.
Алиса вывалила на бетонный пол собранные у моря ветки.
– Зачем ты зовёшь меня?
– В тебе осталось тепло.
– У тебя есть другие, чтобы горевать о собаках.
– Хватит ныть, граф Берг. Принесли бы лучше хороших дров для огня. Я не горюю о собаках. Все собаки попадают в рай.
– Ты же знаешь, что рая нет, и ада нет.
– Как это? А где ты живешь сейчас? – спросила Алиса.
Старик замер, наблюдая за её движениями.
– Я не могу быть рядом с тобой.
– Не можешь не будь, можешь будь, я только зову – ты сам решаешь прийти или нет, ты сам выбираешь жить в раю, или в аду. Ведь так?
Она достала из рюкзака маленькую кастрюльку со специями, две кружки, вино и спички.
– Зачем ты решила вчера напугать Форша?
– О, ты знаешь как его зовут?
– Это фамилия.
– Прекрасно. Спасибо большое, ты мне так помог!
Алиса смотрела на огонь.
– Спасибо, что ты приходишь! Вчера очень весело получилось с этим Форшем. Надеюсь, он не сойдет с ума?
– Не должен. Он психолог, со стажем.
– Ещё смешнее. Начнет изучать феномен наведённых галлюцинаций.
– Ты жестокая, Алиса.
– Я разрушаю иллюзии, ничего личного.
***
Проведя ночь и полдня в муках самоанализа Форш пришел к Лейле.
– Привет. Переходим на ты. Так проще.
– Как скажете.
– Расследованием буду заниматься я!
– Почему? Мы же договаривались, что я!
– Ситуация изменилась!
– Ничего не изменилось! Если эта группа лиц захватывает несовершеннолетних…
– А если эта группа лиц захватывает совершеннолетних? Тогда что? Ты думаешь ты рискуешь жизнью, здоровьем и так называемой половой неприкосновенностью, а я тебе говорю что тот, кто связывается с ними рискует не только физическим, но и психическим здоровьем. Физические повреждения полечить можно, а вот если что не так, в мировоззрении дыры кто зашивать будет? Современная психиатрия – не будет.
– Может быть, Вы расскажете, что произошло вчера? Откуда такие мысли? – спросила Лейла после паузы. Форш выглядел встревоженным. – Раньше вы утверждали, что Руслан хороший человек, и все статьи про него – сплетни. Теперь что?
– Я поговорил вчера с ним, немного, и с Алисой. И я в замешательстве. Нам надо быть осторожнее, собрать максимум информации.
– Он уехал, кстати. Оставил мне вот что, и деньги, – она показала письмо.
– Странно. Но это нам на руку, понаблюдаем пока за домом. Хотя Вас приглашают в гости, и я тоже вчера получил приглашение. Поэтому я схожу на разведку.
– Так не честно! Почему Вы?
– Это разумно! – сказал Форш.
– Нет! – Лейле было обидно от такой несправедливости, – Вы получили интересный материал, от меня, и хотите отстранить меня от расследования!
– Лейла, мы же не на работе. Ты девушка, молодая. А мне терять нечего. Если со мной что-то случится, например, заберут в психушку – то не ходи туда, ладно. Чёрт с ней, с русской детдомовской девочкой, там заварушка покруче.
– Я Вас не понимаю. Вы были вполне разумным человеком позавчера. Сегодня Вам наплевать на несчастную девочку, которую могут использовать против её воли. Нельзя это вот так бросить, и сделать вид, что ничего не было!
– Мы не бросаем, я иду на разведку. Ты ждёшь меня в отеле. До встречи!
***
Форш постучал в заветную дверь. Открыл высокий широкоплечий мужчина спортивного вида и яркой южной наружности.
– Добрый день.
– Здравствуйте, – он явно ждал объяснений.
– Я к Алисе, – аккуратно начал Форш.
– Как Вас представить?
– Томас Форш…
– И? Вы откуда? По какому вопросу?
Форш даже смутился. Красавчик-охранник стоял непростым барьером на входе в дом. Лейла не упоминала о нём. Спокойная сила и достаточно глубокий внимательный взгляд. Совсем не обычный охранник. Не из тех, кто формально следует инструкциям. А может и не охранник вовсе. Форш решил проверять дальше.
– Скажите, что из прошлой жизни. По поводу вчерашнего разговора.
– Так прямо и сказать? – не смутился совсем тот, кто стоял напротив Форша. Даже улыбнулся.
– Да.
Красавчик, не двигаясь с места и не оставляя шанса войти, набрал телефонный номер.
– Алиса, к тебе тут пришли. Томас Форш. Говорит, из прошлой жизни.
– Слушай, я пока занята. Пусти его, пожалуйста, пусть подождет. Он не опасен.
Было видно, что красавчик удивился. Форш тоже удивился
– Проходите, – более вежливым тоном сказал красавчик Форшу и указал на диван в гостиной, и совсем как секретарь в приличных заведениях, добавил: – Чай? Кофе?
– Кофе, пожалуйста.
Красавчик набрал другой номер и Форш услышал: «спроси у Ани, у нас есть кофе? И может она сварить? У нас гости.» Форш удивился второй раз.
И третий, когда вместо неизвестной Ани с кофе по лестнице спустился вчерашний громила:
– Какие люди в Голливуде! Тут что, вывеска «кофейня на паях»?
Форшу стало неуютно.
Громила и не менее громильный красавчик, если разозлятся, ему несдобровать.
– Он к Алисе, – пояснил красавчик громиле. Ощущение у Томаса Форша не из приятных – эти двое его изучают и решают, что с ним делать.
– Алиса шляется опять где попало, я пока за неё, – и громила плюхнулся на диван рядом.
– Фома, как на счет кофе? – уточнил у громилы красавчик.
– Забыл. Пофиг. Пиво будете? – громила встал и направился к холодильнику. Достал две баночки.
– Можно хотя бы чаю, – скромно спросил Форш, и добавил, – если с кофе у вас проблемы.
– Ты наши проблемы не трогай лучше, – улыбнулся громила, – а то и Алиса не поможет.
Красавчик сел в кресло на отдалении, громила, которого красавчик звал «Фома» предложил гостю довольствоваться пивом.
«Бардак», – подумал Форш, – «приличия только для видимости. Наглость и бардак».
– Давайте уточним, как Вас зовут и по какому вопросу пожаловали? – начал громила Фома. Теперь он уже напоминал Форшу не громилу, а кота Бегемота из известного произведения.
– Поговорить с Алисой, – ответил Форш, решив говорить правду.
– Зачем? Говорите прямо, сэкономите время себе и нам.
– Вы собственно кто Алисе будете? – поинтересовался Форш, вопросы хотел задавать он.
– А Вы? – не сдавался громила.
– Он из пошлой жизни, – сказал красавчик.
– Ухажёр, что ли? – Фома засмеялся. Может Хэлфа позовем, пока Алисы нет. Пусть разбираются. Зачем нам еще один ухажёр? Вообще, представьтесь!
– Томас Форш.
– Очень приятно, Томас, не Форш, – засмеялся громила.
– Альдо, не Томас, – улыбнулся красавчик.
– Я ничего не понимаю, – честно сказал Форш. – Никакой я не ухажёр. Алиса утверждает, что существуют прошлые жизни, и что…
– Врёт… никаких прошлых жизней не существует. Она над Вами прикалывается, а Вы ведётесь, стыдно в Вашем возрасте, – сказал громила Фома.
– Фома, а ты сейчас что делаешь? – спросил красавчик Альдо, как будто он решил защитить гостя. – Человек пришел к Алисе, по серьезному вопросу, а ты…
И тут случилось страшное.
Фома = кот Бегемот = громила позвонил Алисе, и спросил:
– К тебе по серьёзному вопросу пришел человек. Можно мне поприкалываться?
В ответ прозвучал звонкий и немного раздраженный голос, Форш слышал всё:
– Блин, что вы мне всё время звоните! Я занята! Можно, если это Форш. У него должна быть хорошая стрессоустойчивость.
– Она разрешила, – с довольным видом сообщил Фома и красавчику, и Форшу, – приступим…
Терять было нечего. Представлялось, что сейчас начнется сеанс черной магии с последующим разоблачением. Прямо для него. Впрочем, это было интересно. Форш знал, что если ситуацию нельзя контролировать, надо расслабиться. Ненужное напряжение уйдет, ресурсы высвободятся и дадут шанс принять верное решение. Оставалось только узнать, что же с несчастной русской девочкой, чтобы со спокойной совестью можно было расслабиться и получить удовольствие.
Судьба была к нему благосклонна. Как по заказу, русская девочка, точнее девушка, спустилась с лестницы. Она была грустной, хрупкой, и таинственной. При виде её Фома и Альдо затихли, и Форш отметил, что немного напряглись. Наблюдали, ждали, что будет дальше. Девушка увидела незнакомого мужчину, то есть Форша, встревоженно и вопросительно посмотрела на Фому.
– Этот человек пришел к Алисе, – сказал Фома медленно и по-русски. Девушка остановила на Форше взгляд, пронзительный, глубокий, очень странный. Как будто смотрела ему в душу. Стало не по себе.
– Могу я поговорить с Вами? – спросил по-английски Форш. Русского он не знал.
Громила Фома и красавчик Альдо напряглись ещё больше, это ощущалось явно, будто оба взвели невидимые курки. Одно его неверное движение и последует выстрел.
– Я не понимаю, – ответила девушка, показав своим видом что не намерена разговаривать, и подошла к кухонной зоне. Она включила чайник, дождалась пока закипит вода, заварила чай, и медленно пошла с чашкой наверх. Всё это время громила и красавчик молчали, не спуская глаз с неё и Форша.
Тайн добавилось. Расслабиться было нереально. Эта девушка напоминала одновременно и испуганного ребенка, и загадочную русалку, способную взглядом утянуть на дно. Безусловно, она была сексуальна… Была ли она такой сама по себе или стала такой в этом доме? Была ли она свободна и счастлива здесь – скорее нет, чем да. Но и обычной пленницей не выглядела. Поразила её юность, странная тонкость и глаза, чёрные, как омут. Мистика во плоти…
– Что вообще происходит в этом доме? – спросил Форш.
Его вопрос повис в воздухе. После явления русской девушки в помещении было очень необычно и тихо.
Потом громила выдохнул, как будто расслабился, убрал невидимое оружие со взведенным курком и вполне добродушно спросил:
– Скажи лучше, зачем пришел в этот дом ты?