Kitabı oku: «Туман нашей памяти», sayfa 6

– Потрясающе, – отозвалась я, мой взгляд неожиданно снова зацепился за Дилана, который прямо сейчас стоял почти рядом, похлопывая по плечу Бена и при этом буравя глазами дырку в моей голове.

Анжелика схватила меня за руку, тем самым заставляя обратить на себя внимание:

– Это была моя идея! И вся вечеринка – моих рук дело.

Я вскинула брови.

– Правда? Это просто великолепно, – я искренне восхитилась самой задумкой. – Ты занимаешься организацией мероприятий?

– Да, – гордо ответила она. – Если что, обращайся. Оформим все в лучшем виде.

Анжелика щелкнула языком и соединила большой палец с указательным. Краем глаза я заметила, что Дилан собирается двинуться в мою сторону, и схватила её за руку:

– Может быть покажешь мне, где тут что?

Девушка с готовностью согласилась, и я поспешила за ней, не позволяя себе обернуться.

Мы поднялись по лестнице, а затем пошли по какому-то коридору, и Анжелика пояснила:

– Сейчас мы фактически переходим из 25-го дома в двадцать третий, где жил Хендрикс. Вечеринка будет проходить на его половине на всех трех этажах. Конечно, все ценные музейные экспонаты закрыты. Кроме того, Дилану пришлось внести немалый залог на всякий непредвиденный случай. Но чего не сделаешь ради любимого младшего брата! Заблудиться здесь практически невозможно, а вот местечек для уединения – хоть отбавляй.

– Господи, это же музей, неужели кому-то приспичит уединяться в таком… хм… историческом месте? – не сдержалась я, разводя руки в стороны.

– Это помолвка рок-музыкантов, дорогая. Секс, дурь и рок-н-ролл – не забывай! – парировала Анжелика. Выражение на моем лице вызвало у девушки сдавленный смешок: – Шутка.

Она заливисто расхохоталась и подмигнула мне. Я повела плечом лишь потому, что мне совершенно не требовалось местечко для уединения ни с кем бы то ни было, ни – и я очень на это надеялась – от кого бы то ни было.

Тем временем Анжелика продолжила говорить:

– На первом этаже есть бар, и заправляют там Элла и Эйсид Алекс¹⁸. На втором – фуршет и прочие светские церемонии, а на третьем, в самой спальне Джими, чуть позже устроим джем-сейшн. Адам и Лилит уже ждут всех нас на втором.

Мы вошли в комнату, и Анжелика тут же устремилась к своим друзьям, а я почувствовала, как все взгляды присутствующих обратились на меня. Я с трудом переносила внимание, но прекрасно понимала, что для большинства являлась здесь новым лицом, поэтому лишь тяжело вздохнула, выискивая среди гостей Бена.

Он находился рядом с Диланом и Уиллом и махнул мне рукой, но я осталась стоять на месте. МакФолл посмотрел на меня долгим взглядом и только после этого что-то шепнул на ухо Бену. Тот ткнул его в бок кулаком и усмехнулся, а затем направился в мою сторону.

– Малышка, ты где была? Мне приходится выслушивать комплименты, которые предназначены исключительно тебе. Сегодня ты единодушно признана самой красивой гостьей, не считая виновников торжества.

Бен склонился надо мной, его глаза цвета медового виски мягко мне улыбались, и я растянула губы в ответной улыбке:

– Анжелика провела мне экскурсию. Я до сих пор не могу поверить, что в местах, подобных этому, разрешается проводить вечеринки. Здесь куда ни глянь – сплошные раритеты.

– Большинство присутствующих здесь гостей самих можно отнести к музейным реликвиям, малышка.

Теперь Бен улыбался во весь рот, а я обвела комнату взглядом и снова наткнулась на Дилана МакФолла. Которого тоже можно было причислить к гребаным раритетам. Чертово произведение искусства. Которого слишком много. Куда ни глянь – везде он.

– Поздороваешься с Дилли? – Бен взял меня за локоть, намереваясь погрузиться вместе со мной в светскую рутину «привет, будем знакомы», но я тут же остановилась.

– Не хочу, мы уже здоровались, – зашипела я.

Бен лишь усмехнулся и покачал головой.:

– Хорошо, тогда давай я познакомлю тебя с некоторыми нашими друзьями.

Из того десятка людей, кому меня представил Бен, только одна пара привлекла мое внимание. Креативный директор МакФолла Кейтлин и её муж Сид, имиджмейкер с именем в определенных кругах. Я разглядывала их с откровенным интересом, с трудом принимая мысль, что именно эти люди создали образ Дилана МакФолла – прекрасного и ужасного, – который сводил с ума тысячи одним своим фирменным взглядом исподлобья и «трусикоснимательной» ухмылкой.

– Так значит, ты та самая Лиза Гарбер? – воскликнула Кейтлин, симпатичная сухая брюнетка лет сорока пяти, которая выделялась из общей массы безупречной укладкой и элегантностью стиля. Она относилась к тому типу женщин, которые обладали способностью оставаться в тренде, не изменяя классике. – Я читала твою книгу, и это, вне всяких сомнений, хит.

– Мне крайне лестно слышать подобные слова, – я использовала все свои навыки ведения светской беседы, хотя давалось мне это с невероятным трудом.

Сид, который был явно моложе супруги, но внешне идеально подходил ей, с интересом разглядывал меня, затем посмотрел на Бена, стоявшего за моей спиной. Когда он снова посмотрел на меня, я прочитала в его глазах искреннее удивление. Как если бы он увидел предмет интерьера, полностью выпадавший из общей концепции и стилистики дома. Но была ли именно я этим уродливым пятном на безупречной картине, я так и не поняла.

– Если понадобятся мои услуги, обращайся, – произнес он ровным тоном, хотя взгляд его по-прежнему казался несколько сбитым с толку. – С удовольствием бы поработал с писательницей.

Он сунул мне визитку, и его взгляд заметался по комнате, пока не остановился на ком-то слева от меня. Теперь уже все лицо Сида выражало крайнее удивление, и я повернула голову, чтобы проследить за его взглядом. Дилан МакФолл стоял рядом с Адамом и Лилит, на его лице красовалась редкая для него искренняя улыбка, но в глазах сверкнул стальной холод, когда он в который раз за вечер уставился прямо на меня.

Сама не знаю почему, я начала раздражаться. Куда ни пойди, куда ни сунься – везде Его Дьявольское Величество заполнял собой все пространство. Даже Адам и Лилит не привлекали к себе столько внимания, сколько этот готически-эротический выскочка. Я усмехнулась возникшему в моей голове эпитету и повернулась к Сиду. Его ресницы заморгали с бешеной скоростью, как крылышки мотылька, бьющегося об оконное стекло. Что привело этого мужчину в подобное смятение, оставалось для меня загадкой.

Неожиданно раздался стук металла по хрусталю. Таким образом Дилан МакФолл снова привлекал к себе всеобщее внимание. Он жестом попросил тишины и встал между источающими мегаватты любви и счастья Адамом и Лилит.

– Друзья, сегодня мы собрались здесь по весьма радостному поводу. Мой любимый младший братишка надумал спустить на воду корабль под названием «Семейная жизнь» и отправиться на нем в большое плавание, – в комнате раздались радостные возгласы и улюлюканье, и Дилан удовлетворенно кивнул. – Но прежде чем объявить вечеринку официально открытой и пуститься во все тяжкие, я должен уточнить у Лилит, не передумала ли она выходить замуж за моего придурка-братца.

Дилан приобнял улыбающуюся Лилит за плечо и посмотрел на нее сверху вниз почти отцовским взглядом. Я поразилась, каким домашним и мягким он выглядел в этот момент. Это было так удивительно, что я затаила дыхание, не веря своим глазам.

– Лилит Роуз Торн, ты все еще согласна принять предложение Адама Джилли МакФолла выйти за него замуж?

– Согласна! – звонким голосом проговорила девушка под одобрительные возгласы публики и аплодисменты.

– Согласна! – удивленно выгнув брови, громко повторил за ней Дилан и воззрился на своего счастливого брата. – Могу только догадываться, что ты научился вытворять прибором, спрятанным в твоих штанах, если она до сих пор хочет стать твоей женой, братик.

Я вытаращила глаза, едва сдерживая возглас удивления, в то время как комнату накрыло оглушительным смехом. Чертовы музыканты. И шутки все ниже пояса.

Я встретилась взглядом с Диланом и покачала головой, когда на его лице выскочила самодовольная ухмылка плохиша. Он отсалютовал мне двумя пальцами руки. Жест, над которым не хотелось задумываться. Мне нужно было выйти из комнаты, чтобы немного проветрить голову и осмотреться.

– Я в уборную, – шепнула я Бену, едва ли не бегом направляясь к выходу.

Я огляделась по сторонам и, убедившись, что горизонт чист, пошла в направлении лестницы. Когда осталось сделать несколько шагов, кто-то поймал меня за запястье и аккуратно потянул в сторону. От неожиданности я растерялась. Не успела сообразить, что происходит, и оказалась в темном углу лицом к лицу с Диланом. Мое сердце упало, дыхание остановилось. Он окинул меня пронзительным взглядом, задержавшись на моих губах, наклонился и прошептал:

– Сегодня ты фантастически красива, и это в некотором роде волнует меня, Лиза.

От этих слов я будто приросла к полу, уставившись прямо перед собой. Точнее, на обнаженную, покрытую легким загаром грудь Дилана, выглядывающую из ворота его низко расстегнутой рубашки.

– Знаю, что уже давно должен был подойти поздороваться, но я просто не мог совладать с собой. Ты невероятно сексуальна сегодня.

Усилием воли я заставила поднять на него взгляд и едва не разбилась о темно-серые соблазнительные глаза. Дилан смотрел на меня еще долгих пять секунд, затем усмехнулся, галантно поклонился и пошел обратно в комнату, не говоря больше ни слова.

Я осталась стоять на месте, полностью потеряв ориентацию во времени и пространстве.

Что, черт побери, происходит?

Это всего лишь ничего не значащие слова, собранные в не самое удачное предложение. Так почему же, услышав их, мой мозг перестал функционировать?

Я поднесла ладонь ко рту и тихо вздохнула. Мое тело наполнилось невероятной легкостью, и довольная улыбка украшала мое лицо, когда на подгибающихся то ли от счастья, то ли от шока ногах я побрела по коридору. Я отыскала уборную и уставилась в зеркало. Мои щеки раскраснелись, глаза блестели, как у больного лихорадкой. А эта идиотская улыбка, казалось, намертво приклеилась к моим губам.

Дура! Непроходимая дура и мечтательница! Вот кто ты, Лиза Гарбер.

Я прижала ладони к щекам в надежде остудить жар, обжигающий мое лицо, и сделала несколько коротких вдохов и выдохов, приводя дыхание в порядок.

Я снова вышла в коридор и пошла на звук музыки и шум голосов к лестнице, ведущей на первый этаж. Анжелика сказала, там есть выпивка и диджеи, а значит, весело и никому до меня не будет дела.

Но, спустившись до первого пролета, я увидела Ромео, вжавшегося в угол на лестничной площадке, и остановилась. Заметив меня, он быстро провел по лицу рукавом пиджака и отвел глаза в сторону, но от меня не укрылись блеснувшие в них слезы. Я замешкалась, не понимая, как себя вести. Проявить равнодушие или участие? Завести ничего не значащую беседу и сделать вид, что ничего не заметила? Или вообще тупо пройти мимо, как человек, которому нет дела до чужих проблем?

Но я не была равнодушным человеком, а, возможно, просто была глупой.

– Ты в порядке?

Ромео раздраженно выдохнул, оторвался от стены и неуверенно переступил с ноги на ногу.

– Чертова сентиментальность, – буркнул он, слегка краснея и отводя взгляд.

– Ох, понятно…

Ромео фыркнул и сердито посмотрел на меня:

– Ничего тебе не понятно. Просто никому не рассказывай, ладно? Не очень-то вяжутся сентиментальные сопли с образом рок-музыканта, ведь так? Я могу тебе доверять?

Я кивнула, хотя звучал Ромео вовсе не так убедительно, как ему того хотелось. Но кем я была, чтобы совать нос в чужие дела и копаться в душах незнакомцев?

– Роми, я искал тебя, – услышала я взволнованный голос Адама и застыла, увидев мучительное выражение на лице Ромео.

Он почти умоляюще посмотрел на меня, и мне не оставалось ничего другого, кроме как развернуться и снова подняться наверх.

Что там происходило у Адама и Ромео, я понятия не имела, а моя фантазия была слишком буйной, поэтому я предпочла просто забыть обо всем, что видела. «Сентиментальность – не та черта, которой любят хвастаться парни», – подумала я и побрела вдоль по коридору к лестнице, ведущей наверх, потерявшись в собственных мыслях.

Когда я наконец остановилась и огляделась вокруг, то обнаружила, что, сама того не заметив, оказалась на половине Генделя. По очертаниям кровати с балдахином я догадалась, что стою на пороге спальни. Я осторожно прокралась по темной комнате к окну, сквозь которое мягко струился свет ночных фонарей.

Я позволила потоку мыслей беспорядочно циркулировать в моей голове, только чтобы отвлечься от реальности. То, что происходило со мной в присутствии Дилана МакФолла, находилось за пределами моего понимания, и это пугало.

А теперь еще эти его дурацкие псевдокомплименты, которые, похоже, вышибли из меня последние мозги. Одновременно с этой мыслью меня заставили вздрогнуть быстро приближающиеся шаги и приглушённые голоса.

Я обернулась на звук открывшейся двери и вжалась в стену, когда увидела два силуэта, появившиеся в дверном проеме. Мужчина и женщина. Не говоря ни слова, женщина подтолкнула мужчину к стене, и у меня отвалилась челюсть. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понимать, что должно было произойти дальше. Черт, здесь стояла кровать, а я находилась возле нее. Что если…

Я хотела подать признаки жизни, предупредить парочку о том, что они не одни, когда мужчина повернул лицо к свету фонаря, льющемуся из окон. Я зажала рот обеими ладонями, чтобы не закричать, и застыла на месте, не в силах не залюбоваться.

К несчастью, в этом мире катастрофически мало действительно красивых людей. Есть симпатичные, привлекательные, харизматичные, но тех, кто реален и обладает истинной красотой, можно назвать по именам. В тусклом свете, пробивающемся сквозь окна и падающем на лицо Дилана МакФолла так, что одна его половина оказалась освещенной, в то время как другая скрывалась в тени, его черты казались еще более аристократичными и изысканными, чем при ярком освещении. Нос с легкой горбинкой и четко очерченная линия подбородка выглядели почти совершенно.

Я залюбовалась его волосами, свободно ниспадающими на плечи, в то время как женщина опустилась перед Диланом на колени. До меня донесся звук расстегивающейся молнии. Я все еще могла проявить признаки жизни, но, казалось, онемела. Я была очарована и загипнотизирована тем, на что смотрела.

– Детка, – нарушил тишину сочный бархатный голос Дилана. – Не тяни, сделай это.

Женщина хрипло засмеялась, и я услышала шорох брюк, упавших на пол. Я продолжала зажимать рот руками, стараясь спокойно дышать. Света, струящегося с улицы, было достаточно, чтобы я могла различать очертания и некоторые детали происходящего. Я смотрела на две фигуры: мужчину у стены и женщину у его ног. Я стояла в дальнем углу, в самом неосвещенном участке комнаты и едва дышала, так что они даже не заподозрили, что могут быть здесь не одни.

Я видела, как женская рука ласкала член Дилана, его голова запрокинулась назад и глухо стукнулась о стену.

– Не томи, возьми его в рот. Полностью.

– Не боишься остаться без своего великолепного аппарата? – усмехнулась женщина хриплым голосом.

Шутница. Дилан рассмеялся и положил руку на голову девице, его пальцы утонули в ее длинных волосах. Он буквально насадил себя на ее рот. Я заметила, что она попыталась дернуться назад, но он крепко держал её.

– Ты обещала «глубокую глотку». Исполняй, пока я не передумал.

В его голосе я не услышала угрозы, Дилан смеялся. Девица громко втянула воздух ртом и хохотнула в ответ. Я видела, как её голова начала свободно двигаться. Взад-вперед.

О, господи, прости.

– Черт, как же хорошо…

– Нравится? – промурлыкала женщина едва слышно.

Дилан лишь тихонько засмеялся. Я стояла и смотрела, не в силах ни вздохнуть, ни пошевелиться. Я чувствовала себя вуайеристкой, последней извращенкой, но могла оторваться от развернувшегося передо мной зрелища. Звуки, которые производила парочка, становились все гуще, все сочнее. Я ощутила влажность между ног, прекрасно отдавая себе отчет в том, что подглядываю за сексуальным взаимодействием двух вполне реальных людей.

Я прикрыла глаза, мои бедра самопроизвольно сжались, и я почувствовала невероятное возбуждение, между ног все горело и пульсировало. Я снова взглянула на Дилана, когда услышала его протяжный низкий стон и следом за этим отборную конфигурацию из матерных слов, которую он буквально пропел. Он посмотрел на женщину, и она выпустила его член из своего рта. Но Дилан положил руку ей на голову и застонал, вынуждая её вернуться к ласкам.

Дыхание любовников участилось, я слышала шарканье ног и скрип паркета, который, наверное, немало повидал за триста лет, как и эта комната. Затем раздался тихий удар по стене, и я увидела выгнувшуюся фигуру Дилана: очевидно, он наслаждался кульминацией. Я отвернулась, не в силах больше этого выносить. Уткнулась лицом в угол и буквально вжалась в стену, мечтая раствориться в ней, чтобы ничего не видеть и не слышать. А в идеале еще и не помнить.

– Ну уж нет, – вдруг раздался резкий голос Дилана, и я снова посмотрела на них.

Женщина уже поднялась с колен. Она стояла перед Диланом, пытаясь его поцеловать. Но тот легонько оттолкнул её от себя и отступил в сторону.

– Нет? – недовольным голосом протянула женщина. – Ты только что засовывал мне член глубоко в горло, а теперь не желаешь даже поцеловать в качестве благодарности?

Я услышала, как Дилан застегнул молнию на брюках, а затем тяжело вздохнул:

– Именно поэтому, детка, я не буду целовать твои губы.

– Ты сраный мудак.

– Не отрицаю. Но ты знала это еще до того, как предложила мне отсосать, – с насмешкой сказал Дилан, и с этими его словами в моей груди все похолодело. – Мы договорились на минет. Про поцелуи и прочее речи не шло.

Женщина хныкнула и топнула ногой, как маленькая девочка.

– Я вообще с тобой ни о чем не договаривалась, ты, чертов придурок.

– В следующий раз обговаривай условия прежде, чем отчалить от берега.

Дилан распахнул дверь в коридор, а я присела и крепко зажмурилась, как будто от этого могла стать невидимой.

– Черт, как же я ненавижу тебя, МакФолл, – с этими словами женщина буквально вылетела из комнаты.

– Чтобы не разочаровываться в человеке, не стоит строить иллюзий на его счет, – крикнул ей вслед Дилан.

Он задержался в комнате и обвел её взглядом, и на мгновение мне показалось, что он почувствовал мое присутствие. Дилан не торопился уходить, и я затряслась всем телом. Я испугалась, что сейчас он услышит мое прерывистое дыхание или разглядит мой силуэт, или, не дай Бог, решит прилечь на музейную кровать. Или включит свет, или подойдет к окну.

Мое сердце громыхало, как гребаный барабан. Казалось, его стук разносится по тихой комнате и далеко за её пределами, но мне повезло. Дилан потоптался на пороге, тяжело вздохнул и вышел, закрыв за собой дверь. А я опустилась на пол и, обхватив колени руками, разревелась.

Прошло немало времени, прежде чем я успокоилась и, приведя лицо в мало-мальский порядок, решилась выйти из комнаты. Издалека доносился звон бокалов, радостный смех и возбужденные возгласы.

Я пошла по коридору, следуя указателям, и вернулась в крыло Джими Хендрикса. Пройдя через ярко освещенный выставочный зал с музейными регалиями и гитарой музыканта в стеклянной витрине, я оказалась там, где собрались все гости вечеринки – в знаменитой спальне, украшенной коврами с орнаментами. Часть присутствующих расположилась на кровати, кто-то на стульях вдоль стен или прямо на полу. На стуле у стены с окнами, закрытыми голубыми занавесками, сидел Дилан и играл на гитаре. По всему судя, сегодня он был главной приглашенной звездой вечера.

У меня в коленях появилась такая слабость, что я готова была рухнуть прямо на пол. Переварить тот факт, что чёртов Дилан МакФолл довел меня до подобного состояния, мне просто не хватало сил.

Что, черт подери, в нем такого, что он вызывает во мне подобную бурю эмоций? Как, мать его, у него хватает наглости засовывать свой член в рот какой-то бабе, а потом изображать из себя джентльмена? И все это на вечеринке по поводу помолвки его младшего брата!

– Ты где пропадала, малышка? Я звоню, а ты не отвечаешь. Я весь чертов дом оббегал, но так и не нашел тебя!

Я почувствовала на своей талии знакомые руки Бена и облегченно выдохнула.

– Решила посмотреть музей и заблудилась, а мобильник на беззвучный поставила, – ответила я, стараясь придать голосу большей убедительности.

– А сама позвонить не додумалась? – усмехнулся Бен, целуя меня в макушку. – Я уж было запаниковал, что тебя похитили.

Я тихонько рассмеялась и откинула голову, упёршись ему в плечо. Рядом с Беном меня накрыло умиротворение. Но спокойствие, овладевшее мной, длилось недолго.

– Итак, сегодня все, что мы здесь делаем, – это поем оды любви для моего братишки и его очаровательной невесты, – раздался голос Дилана, и я, сама того не желая, снова уставилась на него, как пресловутый кролик на удава.

В моей памяти яркими вспышками пронеслись стоны и звуки, свидетелем которых я оказалась. По всему телу разлился такой жар, что не помешало бы окунуться в прорубь. Сердце в груди заметалось как бешеное, а кончики пальцев начало покалывать. Мой взгляд обратился к Бену, но затем меня привлек жест Дилана, когда он поднял руку и пробежался пятерней по своим роскошным волосам. Как бывший стилист, я могла поклясться, что никогда прежде не видела таких красивых, ухоженных волос у мужчины.

Я испытывала невероятное желание прикоснуться к ним, ощутить их мягкость на кончиках своих пальцев. Не в силах оторвать от МакФолла взгляда, я остановилась на его рте. Он провел языком по верхней губе и улыбнулся кому-то, а я замерла от посетившей меня мысли.

Чего бы я только ни отдала, чтобы почувствовать вкус этих губ на своих.

Я вздрогнула. Какой такой магией обладал этот человек, что мои мозги при одном лишь взгляде на него начинали плавиться до аморфного состояния? Как вообще я могла переживать подобный спектр чувств к мужчине, которого даже толком не знала? И почему я хотела его так сильно, если настолько яростно и безоглядно презирала?

– А также, принимая во внимание факт, что мы отдыхаем в таком знаковом месте, где сам великий Джими жил и творил, предлагаю исполнить несколько его песен. И предоставляю почетное право первой выбрать песню из репертуара Хендрикса, которую она хотела бы услышать, Лизе Гарбер. Девушке не только бесспорно талантливой, но и непростительно сексуальной, с этой размазанной тушью под глазами, – насмешливый голос Дилана вырвал меня из процесса самокопания, и я попыталась сфокусировать на нем взгляд, пока мои руки инстинктивно вытирали мнимую или реально потекшую тушь на моем лице.

Он одарил меня странным взглядом, и мне пришлось постараться, чтобы выдавить элементарную улыбку. Смотреть на Дилана не было сил, воспоминания о том, что я видела и слышала, оставались слишком яркими, чтобы я могла так запросто их игнорировать. Мне хотелось со всей силы врезать ему, а не разыгрывать светскость и дипломатию.

– Он шутит. Ты в полном порядке. И ты действительно невероятно сексуальна, – услышала я мягкий голос Бена у себя в ухе.

Я повернула к нему голову, и он улыбнулся. В его глазах я прочитала гордость за то, что все присутствующие в комнате сейчас смотрели на меня. Что ж, Бен Холланд, тебе явно есть чем гордиться.

Я не сомневалась: Дилан ожидал, что я назову один из избитых хитов Хендрикса типа Purple Haze, Hey Joe или Little Wing, но к его великой досаде я обладала широким кругозором и странным вкусом в музыке. А эта песня была для меня особенной, ведь её Джими посвятил своей умершей матери. И да, всякий раз, слушая её, я мысленно возвращалась к Лере. Поэтому я прочистила горло и четко произнесла, глядя прямо в его наглые глаза:

– Благодарю за оказанную честь, Ваше Дьявольское Величество. И мой выбор сегодня, как и в любой другой день, это Drifting¹⁹.

Бровь Дилана взметнулась вверх, а губы вытянулись трубочкой, когда по комнате пробежал удивленный гул и сдержанный шепот. Он покачал головой, и стальной блеск в его взгляде сменился на покорность или даже уважение.

– Крайне неожиданный и оттого еще более замечательный выбор, – тихо проговорил он, пробегая тонкими пальцами по струнам гитары. – Дрейфуя по морю незаживших сердечных ран на спасательной шлюпке, плывешь ли ты домой за её любовью, братишка?

Все внимание присутствующих вновь обратилось на главных героев сегодняшнего вечера. Адам притянул роскошную и счастливую Лилит к себе и крепко поцеловал в губы под одобрительные возгласы гостей.

– Только к ней, только с ней, – сияя как медный пятак, сказал он, не сводя влюбленных глаз с девушки.

Они были невероятно красивы, и я с трудом подавила тихий вздох, невольно залюбовавшись. Адам и Лилит являли собой идеально гармоничную пару: яркую, стильную, талантливую. Страсть читалась в каждом их жесте, любовь – в каждом взгляде и прикосновении.

Однако сама не знаю почему, мои глаза инстинктивно отыскали в комнате Ромео. Он стоял в дальнем углу с задумчивым видом, сложив руки на груди и откровенно избегая смотреть на виновников сегодняшнего торжества. Анжелика крутилась среди гостей в противоположном конце спальни, и казалось, ей вообще нет дела до собственного парня.

Не знаю, что настолько смущало меня в поведении Ромео, но он буквально источал тоску и разочарование. И это казалось мне неожиданным, принимая во внимание тот факт, что это была помолвка его лучшего друга. Неужели версия о том, что женщина может стать причиной окончания самой крепкой мужской дружбы, не являлась мифом?

Мои размышления были прерваны осторожными звуками акустической гитары в руках Дилана. Я затаила дыхание, когда следом за первыми аккордами зазвучал его голос: тихий, бархатный и обволакивающий.

За считаные секунды Дилан буквально слился со звуками, которые извлекал из гитары тонкими ловкими пальцами, и до основания, до самых краев заполнил собой и своим уникальным вокалом всю комнату. Меня будто пришпилило к месту, когда я осознала, что прямо сейчас являюсь свидетелем редчайшего события. Я слушала живую кавер-версию песни одного великого музыканта в исполнении другого, которому, вполне вероятно, суждено когда-нибудь украсить своим именем тот же список легенд.

Дрейфую по морю забытых слез…

Почему каждое слово, каждая интонация его голоса тупой болью отдавались в моей груди, а глаза защипало, когда я в сотый раз за вечер столкнулась с Диланом взглядами? Музыка лилась, проникая в мое подсознание. Я закрыла глаза, ощущая приятную гармонию, и постепенно раздражение начало таять, как весенний снег. Тело обмякло, а кровь, казалось, загустела в жилах, наполненная желанием. Звуки, извлекаемые Диланом, и его тихий голос вызывали во мне странный восторг и искушение, касаясь потаенных струн души и заставляя грезить наяву.

Когда он закончил петь, среди гостей на несколько мгновений воцарилась тишина, приправленная благоговением. Затем раздались аплодисменты, и комната начала снова оживать. Я открыла глаза и обнаружила, что кто-то достаточно смекалистый приглушил свет. Вечеринка вошла в самую волнительную стадию. Дилан исполнил еще пару песен, затем к нему присоединились Адам с Томасом и Крис Мартин²⁰, появившийся словно из воздуха, чем навел дополнительной суеты.

Было удивительно наблюдать за известными музыкантами в такой расслабленной, комфортной для них самих обстановке. Я в очередной раз подумала, насколько разительно отличается Дилан на сцене от человека, каким он был в реальной жизни. От меня не могло укрыться, как трепетно он относился к Адаму. Когда он смотрел на брата, в его взгляде сквозила любовь, а обычно нахмуренное лицо словно озарялось мягким светом. Дилан, конечно, был мудаком и кобелем и любил порисоваться, но все же оставался обыкновенным человеком со своими привязанностями, достоинствами и недостатками.

В какой-то момент я обнаружила, что Бена нет рядом. Я окинула комнату взглядом и увидела молодую женщину с длинными светлыми волосами и глупым, хоть и миловидным лицом, которая так и вилась вокруг Дилана. Он зыркал на нее холодными глазами и щурился, нервно покусывая губы, стараясь держать дистанцию, но сделать это было не так уж легко. Когда я подошла чуть ближе и услышала её смех, мое сердце рухнуло куда-то в область желудка. Теперь я точно знала, что смотрела на ту самую женщину, которая удовлетворяла низменные потребности Дилана МакФолла этим вечером.

– Что за девица? – я не смогла удержаться, чтобы не спросить у Лилит, хоть и вложила максимум равнодушия в свой вопрос.

Девушка бросила на женщину презрительный взгляд:

– Бывшая Дилана. Август 2021.

– Август 2021? – моя челюсть отвисла, и Лилит сдержанно хохотнула.

– Ага. Они встречались примерно месяц. Но она то и дело появляется на горизонте, хоть он её едва выносит и даже не скрывает этого.

Я хмыкнула. Моральный облик Дилана МакФолла не выдерживал никакой критики и вызывал во мне лишь недоумение. Насколько безнравственным был этот человек, что не гнушался ничем и имел крайне размытые границы в вопросе этических норм?

Вечеринка закончилась далеко за полночь. Мы уже вышли из здания и дошли до угла, как вдруг Бена окликнул кто-то из знакомых. Я стояла, разглядывая нарядную витрину бутика Jo Malone, когда почувствовала, как чьи-то руки легли мне на плечи.

Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это был, потому что мой желудок сжался, как при подъеме на американских горках.

– Ты весь вечер пожирала меня глазами, – от одного только чувственного ровного тона его голоса у меня в животе защекотало, словно перышком.

Дилан коснулся губами мочки моего уха, посылая миллион предательских мурашек по моему позвоночнику.

Я резко развернулась, скидывая его руки с плеч, и отшатнулась. Но он схватил меня за запястье. Я видела, как опасно потемнели его глаза, как приоткрылись губы, и мне стало страшно. Во мне бились не на жизнь, а на смерть два диаметрально противоположных чувства, но проблема заключалась в том, что какое бы из них ни взяло верх, моя участь была предрешена. Вне зависимости от того, буду ли я любить его или ненавидеть, я чувствовала, что до добра это не доведет. Мое подсознание отчаянно пробивалось наружу, чтобы сказать мне что-то, но сознание блокировало даже самые яростные его попытки.

– Это ты пялился на меня, как на музейный экспонат, – выплюнула я, с яростью выдергивая свою руку.

– Не моя вина. От тебя глаз невозможно отвести, – губы Дилана скривились в усмешке. Он даже не пытался возразить. Каков нахал!

– Лучше тебе этого не делать.

– Не делать чего?

– Не стоит тратить свое и мое время на все это.

Дилан вздохнул и провел рукой по своим волосам. Я инстинктивно проследила за движением его тонких пальцев. Он поднес эту же руку к своему лицу и провел указательным и большим пальцами по верхней губе. Я моргнула.