Kitabı oku: «Белая скво. Путь к свободе», sayfa 12
«Он, наконец-то, обзавелся платком,» – подумала Лилиана.
– Я тоже даже представить себе такого не могла, – произнесла она, с горечью осознавая, что и о папеньке она подумать не могла подобного тому, что произошло.
– Не будем спешить с выводами. Возможно, они сделали это, преследуя какие-то свои цели. Мы можем только догадываться об их грязных замыслах, – произнес Йен.
– Вы мне не верите? – уливилась Лилиана.
– Нет, что вы? Я просто не могу поверить, что дикари способны что-то чувствовать. Давайте, лучше подумаем о том, как мы устроим наше торжество. Вы же не передумали выйти за меня замуж? – произнес Йен, рассматривая Лилиану, словно, впервые увидел ее.
Йен продолжал плохо отзываться об индейцах, потому что Лиззи так с ним обошлась, предпочла респектабельного богатого джентльмена лесным дикарям. Когда на предложение решить вопрос об их с Лилианой свадьбе, ее отец не дал сразу согласие, обещая подумать, Йен разозлился. По его мнению Том просто хотел найти для дочери кого-то получше. Теперь назло Тому, Йен очень хотел жениться на его родной дочери, утерев ему нос.
Ему хотелось выглядеть благородным, и в то же время он хотел показать Тому, что жизнь устроена не по его правилам. Никакой Том Йену Робинсону не преграда. Пусть теперь у Лилианы нет наследства, но он заставит считаться с собой и не позволит больше так разговаривать с ним.
«Поговорим позже, – вспомнил Йен слова Тома в ответ на предложение руки его дочери, – Больше я не стану с тобой разговаривать. Я буду делать так, как считаю нужным».
По указке Йена украли дочь Тома, чтобы вынудить отдать долг и разорить его. Лилиане же Йен показывал свое "благородство", не упоминая о многом. Ну а у самой Лилианы после разорения отца не было выбора. Придется довольствоваться тем, кто из потенциальных женихов не сбежал, и выйти за Йена, чтобы не влачить жалкое существование в нищете. Она совсем не хотела кормить своего ребенка лепешками с лебедой.
Зато Острый Коготь любит Лиззи, и Лиззи его тоже любит. Это же так очевидно. Стал бы Острый Коготь спасать дочь своего злейшего врага, если бы не хотел спасти Лиззи от преследования? А вот Йен ее вряд ли любит. Он не бросился на ее поиски. Но, почему-то и не сбежал после разорения ее отца, когда остальные молодые люди перестали даже смотреть в ее сторону.
Глава 21 Канада
Острый Коготь вернулся, и с ним пришло долгожданное известие. Лилиана, наконец, была воссоединена со своим отцом. Этот момент стал завершением трудного пути для участвовавших в её поисках. Теперь, когда Острый Коготь и Сопливый Гусь снова оказались вместе с остальными, настало время уходить из этого места.
Острый Коготь хорошо понимал, что задерживаться здесь опасно: войска их форта и ополчение все еще могли быть поблизости. Этот конфликт с ними не давал покоя. Он опасался, что Том может передумть и не сдержит слова. Глубоко в сердце таились переживания, которыми он ни с кем не делился. Пришло время покинуть опасное место. Каждый шаг на пути к свободе был полон ожиданий и тревог.
Оба племени собрали вещи, которых было не так уж много, и снова тронулись в путь. Теперь, когда ступили на землю Канады в районе Квебека, в городах больше говорили на французском языке. Этого языка, кроме Лиззи, никто не знал. Решили постараться совсем не выходить в поселения, если смогут продержаться на остатках своей провизии.
О французах индейцы знали меньше, чем об англичанах. Рисковать не хотелось. Кто знает, что они из себя представляют?
С прежнего своего места ушли уже довольно далеко. Не один десяток, а то и сотен миль остались позади. По мере того, как охотились для пропитания, прибывали шкуры, из которых делали одежду, так как становилось все холоднее.
На берегу реки, среди густых лесов решили остановиться. Чтобы защититься от ночного холода из подручных материалов, таких как ветки и тонкие деревца, они соорудили вигвамы Для того чтобы укрепить конструкции, проемы между ветками замазывали глиной, а сверху укрывали шкурами животных Теперь можно было топить, внутри все же было теплее, чем ночевать под открытым небом. С каждым днем отношения с племенем Старого Бизона становились все ближе. Люди делились знаниями, опытом и традициями, общались все больше, постепенно налаживая отношения. Однако не все были довольны. Белая Куропатка чувствовала зависть и обиду, ведь ее мечты о внимании Острого Когтя оставались пустыми. Белая Куропатка не хотела признавать того, что Острый Коготь на нее не смотрит и винила в этом Лиззи, которая привлекала его внимание своей добротой и умением находить общий язык с людьми.
– Острый Коготь будет моим, – кричала Белая Куропатка всякий раз, завидев Лиззи.
Острый Коготь пытался приструнить Белую Куропатку, но та не поддавалась.
Старый Бизон и Острый Коготь поставили свои вигвамы рядом, чтобы удобнее было общаться и координировать дела. Белая Куропатка, оказалась по-соседству с вигвамом Острого Когтя и его семейства.
Это, конечно, не могло радовать Лиззи. Постоянное наблюдение за ними чужих глаз вносило небольшой разлад. Острый Коготь сначала игнорировал проблему, но вынужден был признать, что чужое внимание к его семье радости не приносило.
Девушка подкарауливала Лиззи, ходила за водой именно тогда, когда та шла на реку, стирала тоже в одно время с Лиззи и Сэм, постоянно устраивая перепалки. Старый Бизон тоже вносил свою лепту и старался образумить непокорную индианку, но та была слишком избалована своим положением дочери вождя. Кроме перепалок между Лиззи, Сэм и Белой Куропаткой, жизнь племени шла обычным образом, если можно назвать обычным их скитания… Племя занималось в основном охотой и ловлей рыбы. Каждый их день проходил в заботах о пропитании.
Никто не подозревал о наличии вблизи какого-либо индейского племени, но, как выяснилось, зря. Это племя жило на противоположном северном берегу реки.
Нападение произошло ночью, когда огни костров начали угасать. Спокойствие оказалось обманчивым.Чужое племя перешло замерзшую реку на снегоступах. . Когда тишина накрыла лагерь, раздались резкие крики. Враги, воспользовавшись темнотой, налетели стремительно и без предупреждения. Столкновение стало шоком для племени, поскольку они не были готовы к такой атаке. В мгновение ока привычная жизнь превратилась в хаос, люди искали укрытие от стрел, столкновения происходили повсюду, а пожар разжег страх и отчаяние.
Люди, вооруженные ножами, топорами, копьями и стрелами с металлическими наконечниками, напали на спящих чужаков. Это металлическое оружие давало враждебному племени инну огромное преимущество в войне против их соперников. Вот только племя Острого Когтя и Старого Бизона оказалось другим. Они не привыкли подставлять вторую щеку.
Уже потом выяснилось, что это племя инну, которое проживало на холмах северных берегов реки Святого Лаврентия. Им новое соседство совсем не понравилось. Поэтому племени Острого Когтя и Старого Бизона пришлось отбиваться от непрошеных гостей.
Оба объединенных племени противостояли врагам, как одно целое. За время пути, преодолевая вместе голод и холод, люди неплохо сблизились. Но, все же в ночном нападении, которого никто не ожидал, имелся элемент неожиданности. Это давало нападавшим преимущество. Они успели убить несколько человек, прежде чем их смогли отогнать воины Старого Бизона во главе с Острым Когтем. Мато и Нигиг тоже не остались в стороне. Оба, забравшись на кедры, скрытые их разлапистыми ветвями с огромными иголками, метко стреляли из луков, чем привели врагов в ярость. Лиззи и Сэм вынуждены были защищать свой вигвам, обороняясь копьями перед входом.
Когда все было кончено, и врагов отбили, все вздохнули с облегчением. Не успели перевести дыхание, как душераздирающий вопль пронесся над лесом, поднявшись высоко вверх над деревьями, устремляясь к высокому равнодушному небу.
– Что?
– Что произошло? – раздавались вопросы.
– Дети! Где дети? – растерянная Лиззи стояла посреди разоренного вигвама, в стене которого зияла дыра. Через нее инну забрали детей. Рен, Амитола и Уинстон исчезли, остались лишь пустые колыбельки.
Старый Бизон отправился в племя на противоположном берегу. Он обещал защиту Острому Когтю и не справился, он должен это исправить. С тремя своими воинами по следам, оставленным на снегу врагами, он направился к племени, напавшему ночью. Старый Бизон и трое его воинов перешли замерзшую реку по снегу в легких снегоступах из берестяной коры.
Они подошли к поселению с шатрами, покрытыми снаружи шкурами и берестой. Шатры стояли полукругом, открытым к реке, словно, подкова. На них висели человеческие скальпы и трещотки из оленьих копыт. В центре полукруга стоял тотемный деревянный столб с вырезанным изображением волка, готового броситься на добычу. Здесь жили люди, поклоняющиеся волкам.
Красные лучи восходящего солнца озарили деревню. Вышли населявшие ее индейцы. Теперь они не казались воинственными, но, как успел узнать Старый Бизон за свою долгую жизнь, внешность часто бывает обманчива.
Старый Бизон осторожно начал свою речь. Он говорил о том, что его племя жило в красивой теплой стране с богатыми урожаями кукурузы, хлопка и других растений. Но, белые люди их убивали, уничтожали их поля, пока окончательно не прогнали. Скоро белый человек придет и сюда. Старый Бизон убеждал индейцев инну, что они все скоро погибнут, и пришлые и те, кто здесь жил раньше, если не смогут договориться между собой. Ему никто не поверил, и подняли на смех.
– Ты просто хочешь посмеяться над нами. Ждешь, что мы тебе поверим, – говорил индеец, знавший английский. Он переводил Старому Бизону слова его соплеменников.
– Верните детей, – сказал Старый Бизон, не зная как достучаться до этих индейцев.
– Из них вырастут сильные воины. Мы оставим их себе, – ответили из толпы.
– Это сын и племянники нашего вождя, – сказал Старый Бизон. Он уже точно не смог бы ответить даже себе, на что он надеялся?
– Разве не ты вождь? – спросил его тот человек, что переводил.
– Да. Но у нас есть и другой вождь. Молодой и сильный, – ответил Бизон.
– Он лжет! Такого быть не может! – раздался яростный мужской крик.
Индейцы загомонили, решая, как поступить. Они не успели решить, как один молодой и горячий индеец племени, родственник вождя пустил стрелу в чужаков. Прикрываясь своим родством, он не боялся того, что решение племени, что делать с пришедшими, еще не принято.
Старый Бизон, сраженный стрелой, начал оседать на снегу. На востоке за деревьями алело восходящее солнце. Свежая кровь струйкой стекала на белый снег. Стало тихо..
Вождя подхватил его правая рука Пятнистый Змей. Два других воина, сраженные стрелами, упали на снег, обагрив его.
Инну дали уйти Пятнистому Змею, который тащил на себе раненого Старого Бизона. Пусть сообщит в своем племени, что не стоит соваться к ним. И детей они не отдадут.
Пятнистый Змей принес на себе Старого Бизона. Вождь лежал сейчас в своем вигваме. За ним ухаживала Белая Куропатка. Старый Бизон понимал, что минуты его сочтены и позвал к себе Острого Когтя.
Коготь ступил в вигвам, присел к изголовью, где лежал Старый Бизон.Тот открыл глаза, увидел Когтя, и взгляд его чуть прояснился. Он начал говорить. Речь давалась с трудом.
– Я передаю тебе правление своим племенем. Знаю, что ты сделаешь все, чтобы не дать погибнуть своему народу. Мое племя теперь тоже твой народ, за который ты отвечаешь. Перед собой и перед Духами.
Острый Коготь испытывал сомнения и неуверенность. Он не знал, пойдут ли за ним люди Старого Бизона, и был в этом совсем не уверен, а принуждать никого он не хотел.
Старый Бизон с трудом вздохнул и навсегда покинул этот мир.
Острый Коготь сидел рядом и не мог поверить в происходящее. Все осталось, как было. Ничего не изменилось в этом мире. Но вот, спустя миг, все это есть, а человека нет. И никогда уже не будет. Разве в этом есть смысл и хоть какая-то справедливость?
Острый Коготь вышел из вигвама. Над ним равнодушно простиралось высокое голубое небо. Ярко светило солнце, согревая кожу лучами, пробивавшимися сквозь иглистые ветви кедров и падавшими на снег. Ветер шумел вверху кронами вековых деревьев. Кругом равнодушие и пустота. Природа сотворила человека и забрала. Острый Коготь никогда больше не увидит его.
***
Старик индеец из людей Старого Бизона проделал отверстие во льду, он спускал веревки с крючками, на которые цеплял наживку в холодную темную воду. Вчерашняя лепешка для наживки почти закончилась. Индеец увлекся. Старость и голод брали свое, он совсем забыл оглядываться по сторонам.
Его окружили люди. Одетые в оленьи штаны и шубы из карибу, в теплых мокасинах с высокими голенищами и снегоступах из бересты. Они смотрели на индейца без угрозы. Тот не знал, что и думать. Бежать поздно, да и куда он убежит, если на голове его столько седин, что волосы из черных стали совсем белыми, а ноги его не так быстры, как когда-то.
– Это правда, что у вас в племени есть еще один вождь? – спросил его по французски высокий худой индеец.
Старик ничего не понял. Он лишь решил, что его хотят испытать Духи, готов ли он уйти к ним.
– Я не понимаю, что ты говоришь, – ответил он.
Обе стороны друг друга не понимали.
Тогда заговорил другой человек на английском языке. Эту речь индеец понял, хоть и с большим трудом.
– Вождь. Два? – спросили его, показывая два пальца.
Он понял о чем речь и закивал.
Люди ушли к противоположному высокому берегу, оставив старика в недоумении. После того, что случилось со Старым Бизоном, он не думал, что удастся вернуться в свой вигвам живым. Кажется, старый индеец просчитался, или Духи посмеялись над ним снова, раз даже враг не тронул такого древнего старца?
Он еще долго находился в недоумении, прежде чем вернулся с уловом окуней в племя.
Лиззи сама находилась в полном отчаянии. Но у нее был Острый Коготь. Она вспоминала, как Лисий Хвост погиб, чтобы она осталась жива. Это заставило ее пережить трудный момент и поддерживать Сэм. Она уговаривала подругу быть сильной и обещала, что Острый Коготь обязательно что-нибудь придумает и вернет детей.
Коготь с Лиззи советовались о многом. В этом вопросе они тоже оказались согласны. Племя соберет свои вещи и пойдет вдоль реки. Все это они смогут проделать лишь когда закончится зима. Пока же Коготь собрал совет и решили вызволить детей, охранять их до тех пор, пока они не уйдут вниз по реке.
Так и поступили. Собрали воинов и напали на неприятеля. Предварительно, разведчики сообщили, что детей забрали в разные семьи. Все, кто отправлялся за детьми, точно заучили расположение вигвамов, где они должны предположительно находиться. Напали под утро. Разъяренные мужчины крушили все на своем пути, пока, наконец, не обнаружили детей.
Только два ребенка оказались в их руках. Вся деревня была окружена Люди Старого Бизона без вопросов пошли на риск, спасая детей. Это будущее их племени.
Уинстона нигде не было. Всех жителей согнали вместе, спрашивали, где ребенок, но те упорно молчали. В конце концов Острый Коготь на английском сообщил, что он сожжет всю деревню, если не отдадут его сына. Для убедительности поджег вигвам вождя, предварительно лично убедившись, что Уинстона в нем нет.
Индейцы со страхом смотрели на Острого Когтя. Они уже поняли, какую ошибку совершили, не поверив тому старому вождю. Теперь молодой вождь был готов их испепелить. Им ничего не оставалось, как отдать ребенка, хоть и не хотелось. Так рассчитывали поживиться за счет этих немногочисленных чужаков, а вышло только хуже. Много вигвамов разрушено. Сколько человек убиты пока не ясно. Скорее всего, те, кто стояли в дозоре, те, кто противились возврату детей. Старая индианка, жена павшего вождя вынесла мальчика в настоящем одеяльце. Она поднесла ребенка Острому Когтю, передала из рук в руки, даже не потребовав одеяло обратно. Знала, что виноваты, а муж ее понес заслуженное наказание перед Духами.
Острый Коготь с десятком мужчин отправились обратно в свое становище без потерь и с детьми.
Лиззи и Сэм высматривали их у самого берега.
– Идут! – закричал Мато, забравшийся на кедр.
– Возвращаются! – вторил ему Нигиг с соседнего высокого дерева.
Женщины, оставшиеся в деревне радостно перекрикивались, указывая на Лиззи и Сэм.
Мужчины перешли через реку. Лиззи и Сэм без снегоступов не могли бежать им навстречу. Они подпрыгивали, размахивая руками, в предвкушении встречи с детьми. Лиззи уже видела Острого Когтя, несущего двух детей. Рядом с ним шел Сопливый Гусь, неся еще одного ребенка. Обе подруги обнимали друг друга с радостью, написанной на их лицах.
Весь вечер Лиззи не спускала с рук то одного, то другого малыша. Сэм тоже не могла прийти в себя от радости.
Лиззи видела, как ее и Сэм в трудные минуты поддерживало все племя. Они поддерживали их не только потому, что дети были сыном вождя, его племянником и племянницей, но и потому, что в племени понимали ценность грудных детей, того, что из них вырастут новые настоящие северяне.
Как только сошел снег и солнце начало пригревать теплыми лучами земли, появилась молодая зелень, было решено перебираться вниз по реке.
Собрали свои нехитрые пожитки и тронулись в путь. За прошедшее время дети подросли. Хоть и голодно приходилось, но для них еды не жалели. Били кедровые орехи, берегли единственную козу, находили для нее траву даже под снегом, хотя и с осени немного удалось запасти.
Теперь отправились в путь. Острый Коготь подрядил несколько мужчин в помощь женщинам, чтобы нести детей.
Сидеть за плечами у матери или сменяющих ее других членов племени малышам постепенно надоело. Сначала они с удивлением смотрели на этот удивительный для них мир. Разглядывали все, что видели перед собой, тянули ручонки, чтобы ухватить кого-то или что-то и рассмотреть поближе. Но со временем однообразие во время переходов приелось. Шливниз по реке, становившейся все шире. Чтобы плыть, надо было строить лодки, но Лиззи и Сэм боялись с детьми плыть по воде. Пока обходились так.
Появились люди, которые пытались изгнать чужое им племя. Острый Коготь, Лиззи и другие твердо решили ответить «нет».
Лиззи в ярости бесстрашно вышла к врагам и произнесла речь о том, сколько можно быть разрозненными племенами, которые отовсюду гонят то белые, то такие же индейцы. Они никуда больше не уйдут. И никто больше не прогонит их. Они будут воевать за свое новое место. Дальше некуда идти. Кругом север.
Глава 22
В заключение
Йен Робинсон и Лилиана с радостью отмечали рождение ребенка. В их доме царила атмосфера праздника и съехалось множество гостей. Дарили подарки . Были среди подаренных вещей и детская одежда из настоящего шелка и игрушки, привезенные из Англии – куклы, мишки, пирамидка, кубики, музыкальная шкатулка, карусель.
Лилиана испытывала огромное счастье, осознавая, что ее дочь не столкнется с теми трудностями, которые пережила она сама,радовалась тому, что малышка не будет ни в чем нуждаться. Лилиана не допустит подобного тому, что случилось с ней самой по вине папеньки. Даже вспоминать то происшествие было страшно. Как он мог так поступить. Хотя все же не бросил ее на произвол судьбы, нашел возможность спасти свою дочь. Только теперь она чувствует себя обязанной Лиззи и ее мужу. Но Лилиана, взгрустнув, отогнала от себя печальные мысли, наводящие тоску. Теперь все будет хорошо. С поддержкой Йена, она чувствовала, что смогла обойти эти тёмные времена. Никто не сможет ей помешать быть счастливой и не отнимет счастье у ее дочери.
Эмили мирно посапывала в маленькой деревянной кроватке. Для нее подготовили комнату, но Лилиана распорядилась поставить кроватку в их с Йеном спальне, чтобы всегда быть рядом с дочерью и ни на шаг не отходила от нее.
После того, как Том привез Лилиану, вырвав ее из лап бандитов, намеревавшихся бросить в лесу на съедение диким животным, Рэйчел не знала, как ей быть. Она то принималась пилить мужа, что довел семью до нищеты, то радовалась, что дочь жива и даже вышла замуж за богатого Йена Робинсона. Хоть им самим ничего не перепало от ее замужества, но хотя бы Лилиана не будет жить в нищете, на которую их обрек Том. Теперь Рэйчел терпит вынужденное безденежье из-за собственного мужа.
Том не знал, что Лилиану украли по приказу Йена, пригрозившего бандитам скорой расправой и продажей в качестве рабов индейцам.
Рэйчел ругала мужа, досаждая ему своим постоянным недовольством. В конце концов он не выдержал и отправился к Йену поговорить и попросить помощи.
Он пришел пешком, на что потратил много времени , пока добрался до загородного дома Робинсонов. Его штаны запачкались в грязи после недавнего дождя, и Том выглядел жалко.
Они сидели на веранде, потягивая чай с печеньем.
– Я продал землю, имущество. Остался только дом, но и его заберут на следующей неделе, выставив на торги. Йен, я прошу, одолжи мне сумму, чтобы купить небольшой дом и не остаться на улице.
– Что, все так плохо? – удивился Йен, прекрасно зная положение дел родителей супруги, ведь он сам приложил к этому руку.
– Я не знаю, как возвращаться домой и снова терпеть нытье Рэйчел, – произнес Том уныло.
– Вообще-то я вложил все средства в новое предприятие, – сказал Йен, принимая задумчивый вид. Он не стал уточнять в какое, – но для вас я так и быть найду небольшую сумму, – добавил он, показывая, что делает одолжение.
В результате Йен предложил средства, которых едва хватало на приобретение небольшого дома из двух комнат, но без приличной обстановки. Том и этому был рад, хотя бы будет крыша над головой. Он раскланялся и покинул дом в коляске Йена, любезно доставившей Тома в прежний, пока еще его дом.
Рэйчел подобной «подачке» от зятя вовсе не обрадовалась. Ее ежедневное недовольство продолжилось.
Спустя неделю Тому с супругой пришлось покинуть их дом. Теперь Рэйчел довольствовалась одной единственной рабыней, которая готовила, стирала, и наводила порядок в доме. Рэйчел это совсем не радовало, и все чаще она вспоминала свой родной дом в Англии, мало чем отличавшийся от ее нового. Стоило ли ехать за океан, чтобы оказаться у разбитого корыта?
***
Острый Коготь, Сопливый Гусь, Мато и Нигиг отправились на охоту. Запасы еды истощились,и надо было их пополнить.
За лето надо было запасти как можно больше еды. Рыбу и мясо сушили, коптили. Работы было много. В ход шло все, что могло быть съедобным. Какие-то растения казались смутно знакомыми, если были почти такие же, как на их прежнем месте, но другие приходилось пробовать на свой риск и удачу, чем Лиззи и занималась. Подходила к этому вопросу аккуратно, чтобы не отравиться. Вспоминала все, что говорила бабушка Сунэ об этом.
Они сделали две лодки, чтобы их разведчики смогли переплыть реку и разузнать, смогут ли они освоиться на северном берегу.
Оказывается Север – это вовсе не пустынное место, как они думали. Здесь живут инны и их, довольно, много, да и другие племена есть. Но, как бы там ни было, их племя само по себе, ни под кого они прогибаться не станут. Как-нибудь прокормятся. За лето, которое скоро наступит, заготовят еды на зиму, чтобы она не была такой голодной, как прошлая. Останутся они у этой большой реки или пойдут дальше, они решат, когда узнают, что их ждет на северном берегу.
В это время Рэйчел сидела в гостиной своего нового маленького дома и брюзжала.
– Том, ты думаешь как-то исправлять ситуацию? Мы так и будем жить здесь? – спросила она супруга, читающего старую газету за завтраком.
– Что тебя не устраивает, Рэйчел? – поинтересовался Том, уже зная ответ.
– Все. Меня не устраивает все. Этот маленький дом. То, что я не могу никого пригласить в гости. Кто захочет водиться с бедняками? – воодушевленно объясняла она неразумному мужу в сотый раз.
– Водись с такими же, как ты, что тебе мешает? – ответил Том.
– Я не хочу опускаться на дно до разорившихся глупцов по твоей милости. – сказала Рэйчел, – Хорошо, хоть Лилиана вышла замуж за Йена и не несет это бремя нищеты.
Такие перебранки случались у них постоянно. Оба уже привыкли и не особо обращали внимание на ответы друг друга, зная, что ничего нового они не услышат друг от друга, и их жизнь никоим образом не изменится. По крайней мере, в ближайшее время.
А далеко в северной глуши Лиззи и Сэм с малышами ждали охотников, гуляя на берегу огромной реки. Дети, укутанные в меха, с интересом разглядывали, как плывут огромные льдины. Река несла их куда-то далеко. Взрослые говорят, что там океан. Что это такое никто из них не знал.
Что ждет этих детей? Как они войдут в океан жизни, и сколько льдин встретится им на пути?
