Kitabı oku: «Среди огнистых камней», sayfa 3
Я вручила шлем Егору, и он прицепил его рядом со своим.
– Ну что, куда пойдем? – улыбаясь, поинтересовался он, и сконфузился.
Я пожала плечами:
– Можно в парк пойти, там много деревьев, и фонтан есть. Или просто по городу пошатаемся, в кафе посидим.
– Ну что ж, начнем с парка,– бодро произнес Егор.
Неторопливым шагом мы направились в сторону местной зоны отдыха. Он снова шел в полушаге от меня, и опять его глаза наблюдали за мной с интересом. Эта его манера следовать позади, создавала для меня неудобства. Мне хотелось видеть его, и я остановилась, чтобы пристроиться к его темпу и двигаться с ним наравне. Его удивленный непонимающий, как у ребенка взгляд столкнулся с моим. Я объяснила:
– Мне неловко идти таким способом, мне кажется, что мы не гуляем, а я веду тебя, как в какой-то стае. У меня такое чувство, будто ты исподтишка подглядываешь за мной,– я даже покраснела от своей откровенности.
– Извини,– Егор искренне смутился. – Мне просто нравится смотреть на тебя.
– Почему? – по-моему, и моя шея покрылась красными пятнами.
– Ты такая… естественная, простая, без всяких этих девчачьих заморочек. Мне с тобой легко,– признался он.
Мне было приятно и необычно услышать такое открытое признание, и оно меня не смутило. Интересный для меня факт. Ну, что ж… Я решила воспользоваться сегодняшним днем, временем, которое мы проведем, друг с другом, и приступила:
– Скажи, Егор, чем ты занимаешься? Ты учишься или работаешь?
– Я учился до нынешнего лета. Окончил четвертый курс медицинского института,– отрешенно и задумчиво начал он. – Но из-за того, что случилось с мамой…– он замолчал, нахмурив брови.
В его взгляде мелькнула острая боль, но он тут же подавил ее. Мне опять стало его так жалко, что я непроизвольно дотронулась до его руки, желая поддержать и утешить. Он вздохнул и монотонно продолжил:
– В общем, я взял академический отпуск. Планирую немного развеяться, осмотреться, прежде чем продолжу учебу. Тем более что мне придется подзаработать на продолжение обучения.
– Ты учишься на платном отделении?
Его взгляд проследовал поверх моей головы, словно он что-то припоминал.
– Нет, я бюджетник, более того, я отличник и проблем с учебой никогда не было. Просто я не смогу одновременно учиться на дневном отделении и работать, обеспечивая себя. Постараюсь за этот год заработать достаточно, чтобы мне хватило на следующий учебный год и на практику с госэкзаменами. Уверен, что смогу жить скромно, и мне хватит этих средств. Я не сильно избалован, – улыбка опять тронула его губы, но глаза остались грустными.
– А можно узнать, на кого ты учишься, каким врачом ты будешь?
– Не-ет! – застонал он. – Тебя мой ответ шокирует.
Он искоса взглянул на меня, пряча смущенно-лукавую полуулыбку. Я продолжала ждать ответа, но он таинственно молчал. Меня это заинтриговало: почему он не решается сказать? Может, стоит проявить настойчивость?
– Ну, пожалуйста, скажи. Мне не вполне понятно, почему профессия врача должна меня шокировать.
– А-а,– протянул он,– не сама профессия. Просто некоторые люди, а особенно девушки, так странно на это реагируют, что сейчас хочется промолчать, чтобы не испортить приятный момент нашей с тобой прогулки.
Оказавшись в парке, мы брели в тени старых деревьев, подгоняемые легким ветерком. Я вела Егора к фонтану, к прохладной воде. Что же он скрывает? Силясь догадаться, я перебирала в уме названия врачей-специалистов. Выдержки не хватило.
– Скажи мне, и я обещаю отнестись к этому с пониманием,– заверила я его, но мое любопытство разгоралось.
– С пониманием? – его улыбка стала шире, а в глазах заплясали веселые искорки. – Я – будущий акушер-гинеколог,– произнес он, четко выделяя каждое слово и ожидающе уставился мне в глаза – какой эффект произвели на меня его слова.
Первая моя реакция действительно походила на шок. Но помня об обещании, я постаралась взять себя в руки, и даже ободряюще улыбнулась ему, покачивая головой, мол, все нормально, с кем не бывает, а вслух проговорила:
– Ничего, хорошая специальность, очень нужная, особенно для женщин.
Пристальный взгляд Егора с удовлетворением наблюдал за моей реакцией и он с чувством рассмеялся. Я опешила.
– Что? Ты смеешься? Ты разыграл меня?
– Нет,– сдерживая смех, ответил он. – Просто все, о чем ты думаешь, написано на твоем лице. Смущаться должен был я, а не ты. Но ты умеешь держать себя в руках,– похвалил он. – Ну, ладно, я огорошил тебя, теперь объяснюсь. Многим непонятен выбор моей специальности. Но мне всегда был интересен процесс зарождения жизни.
Он замолчал и с опаской быстро взглянул мне в глаза, следя за моей реакцией на его признание. Пришлось придать своему лицу спокойный интерес к его рассказу. На самом деле в моей голове промелькнула красочная картинка: вот, я прихожу на прием к гинекологу, открываю дверь и вижу за столом обалденного красавца-врача, перед которым мне надо будет раздеться и так далее. Мне это показалось сродни съемкам в порнофильме, ибо таких красавчиков можно найти в фильмах эротического содержания.
– Ты слушаешь? – спросил он, заметив мой блуждающий взгляд. – Все началось с мамы. Когда она забеременела мной – это было чудом. Мама не могла иметь детей, и знала об этом. Поэтому она даже не помышляла избавляться от незапланированного ребенка. Родители не собирались строить отношения. Так, мимолетная связь,– горько добавил он. – Отец не хотел жить с мамой и не скрывал, что ребенок ему не нужен. Но мама была счастлива сохранить меня. Они расстались сразу, отец иногда присылал маме деньги, но на этом все их общение заканчивалось. До моего приезда мы даже ни разу не виделись.
Я часто задумывался, каким образом моя мама смогла зачать меня? Врачи тоже недоумевали, ее диагноз не оставлял никакой надежды. Я подумал,– он горько усмехнулся,– что может дело в отце, может он особенный какой. С тех пор как я повзрослел, и мама рассказала мне все, я загорелся узнать об этом как можно больше. И мой интерес плавно перерос в выбор этой профессии, я специализируюсь по бесплодию. На практических занятиях я встречал женщин и мужчин, которые жаждут иметь ребенка, но не могут. Мне хочется дать им шанс.
Да, такого признания я не ожидала. Это было даже благородно. Мне и в голову не могло прийти, что парнем движут не низменные интересы, а он преследует более высокие цели. С особым уважением я посмотрела на него и поняла, что передо мной он поднялся уже на недосягаемую высоту. Во всем хорош. Я тихонько вздохнула: что я, рядом с ним? Мой вздох не остался незамеченным.
– Что ты об этом думаешь? Мои слова, они огорчили тебя?
– Нет, что ты, наоборот. Ты такой,– я запнулась, подбирая правильное слово,– молодец, – выдохнула я, и сдержанно улыбнулась.
– А можно узнать, где ты учишься?
– А разве ты не знаешь? Я думала, что Карина тебе сказала, ведь мы учимся вместе.
– Ты учишься в медицинском колледже? – поразился он.
– Да, перешла на третий курс. Сестринское дело.
– Хм, мы с тобой коллеги.
Мы стояли рядом с фонтаном, и ветер осыпал нас бисером из мелких брызг. В прохладной воде копошились дети, подставляя то руки, то ноги струям воды. Здесь было свежо, и наши волосы сверкали мелкими капельками в лучах солнца. Глаза Егора сияли синим бархатом, отражая хорошее настроение. Он задумчиво повернулся ко мне:
– Ты знаешь, я получил облегчение после нашего разговора. Не все так хорошо воспринимают мой выбор. Отца это покоробило, тетя Люда стесняется меня, Карина в недоумении…
– А Ванька ржал,– продолжила я, представляя Ванькино лицо.
– Да, так и было. Кроме моей мамы, ты единственная, кто проявил понимание. Не знаю, в чем тут дело, ведь много же работает врачей мужчин в такой сфере и никого это не шокирует.
По-моему его привлекло обескуражено-смешливое выражение моего лица.
– Что?
– Ты не понимаешь?
Мой взгляд утонул в удивленно-невинных глазах. Он пожал плечами, давая понять, что не понимает.
– С твоей внешностью впору в фильмах сниматься, а не быть гинекологом. Что придется думать бедным женщинам, когда они попадут к тебе на прием? Они будут пялиться тебе в глаза и не смогут вспомнить, зачем они здесь.
– Ты меня тоже так воспринимаешь? – неожиданно спросил он.
Я сообразила, что проговорилась и пошла на попятную:
– Я же не на приеме у врача.
– Нет, скажи, ты считаешь, что моя внешность будет смущать пациентов?
– Конечно. Знаешь ли,– съязвила я,– женщины они ведь такие, смотрят на то, что блестит.
Мой взгляд невольно задержался на нем, он и, правда, весь блестел – разлохмаченные ветром светлые прядки волос сияли от влаги, синие глаза лучились, ровные зубы блеснули в усмешке. «Блестящий»,– подумала я, а вслух сказала:
– Может, пройдемся? Просохнем немного,– предложила я, так как футболка сбоку уже вымокла от брызг.
Мы покинули фонтан, и неторопливо пошли по аллее к площади. Парень с красивой девушкой приближались к нам навстречу. Молодой человек нежно обвил ее талию, а она придерживала своей рукой его обнимающую руку. Влюбленные многозначительно улыбнулись друг другу и их губы встретились, как раз проходя рядом с нами. Они выглядели такими счастливыми.
Словно, прочитав мои мысли, рука Егора потянулась ко мне, наши пальцы переплелись. Я затихла. От его руки по моему телу ощутимо пробежали волны тепла и слабости, и остановились в животе. Мои ноги ослабели, повелевая присесть немедленно, и сердце заколотилось, перехватывая дыхание. Всего одно прикосновение, и какая реакция! Что со мной? Разве так проявляется влюбленность? Проверяя свою догадку, я потихоньку из-под ресниц взглянула на Егора, но встретилась с его голодным взглядом. Синие глаза полыхали неведомым мне желанием. Моя голова мгновенно закружилась, рука парня выскользнула из моей. Ватные ноги понесли меня к скамейке, и я опустилась на нее, стараясь незаметно вдохнуть ртом больше воздуха, чтоб восстановить дыхание и усмирить свое сердце. Он присел рядом, невозмутимо заглядывая в мои глаза.
– Тебе плохо? – участливо прозвучал чуть вкрадчивый голос.
– Нет, ничего,– едва пробормотала я.– Что-то голова закружилась,– изо всех сил мне хотелось скрыть свою реакцию.
– Здесь много солнца. Хочешь я куплю тебе мороженое или попить что-нибудь?
– Давай,– вяло согласилась я.
У меня возникла острая потребность освежить свою голову от нахлынувших чувств. Мой разум нуждался в уединении, слишком сильные переживания пробудил во мне Егор. Все случилось так неожиданно и непонятно, что я пребывала в некоем шоке.
Пока он направлялся к торговой палатке с другой стороны фонтана, у меня было время успокоиться и подумать. Что со мной не так? Почему я так бурно реагирую? Сейчас, когда Егор отошел от меня, я чувствовала себя спокойно. Но, вспомнив его жадный взгляд, я опять взволновалась. Что это было? Возможно, он обладает каким-то личным магнетизмом, особой гипнотической харизмой? Любопытно, реагирует кто-нибудь еще также неадекватно, как и я, на его прикосновение или взгляд? Может, это только я такая? Чтобы скрыть свои растерянные глаза, я надела солнечные очки. Егор подошел и протянул мне мороженое и несколько напитков на выбор. Я схватила баночку колы, он взял себе минеральную воду. Еще у него был квас, который он поставил на скамейку, рядом со мной. Егор бросил на меня участливый взгляд, и обеспокоенно спросил:
– Тебе лучше?
– Спасибо, теперь все хорошо,– я сосредоточилась на поедании мороженого.
– Хочешь, уйдем отсюда в кафе или куда скажешь,– его сапфировые глаза оставались невозмутимо спокойными.
– Если мы перейдем через площадь, то можем сходить в пиццерию,– предложила я, доев мороженое.
– Отлично, пойдем,– он встал и снова протянул мне руку.
Я жалобно взглянула на него, опасаясь повторной бурной реакции, но Егор был спокоен и даже не улыбнулся. Радовало то, что он не заметил моих опасений. Когда ничего не произошло от соприкосновения наших рук, я расслабилась. Мы пошли, снова держась за руки к площади. Запотевшая бутылка с квасом осталась лежать на скамейке.
В пиццерии оказалось немноголюдно, что было необычным. Мы выбрали уединенный столик на двоих около непрозрачного окна, и сделали заказ. В ожидании пиццы и чая, темой нашего разговора стала музыка. Ответ на мой вопрос о его музыкальных интересах, оказался неоднозначным – ему нравилась и классика и современная музыка. На гитаре он любил исполнять испанские и африканские мотивы. Мне очень захотелось послушать, но он не взял гитару в эту поездку, поскольку берег ее.
– Егор,– спросила я, когда нам принесли заказ,– куда ты поедешь потом?
Вопрос о его предстоящей поездке все еще волновал меня.
– На синее-синее море,– задумчиво проговорил он. – У меня наметилась кое-какая работа, я уже заключил контракт и с сентября должен быть там.
Я огорчилась, что он все-таки уедет, хотя и не сказал куда. Ведь я лелеяла крохотную надежду, даже не надежду, а намек на нее, что он может остаться здесь, (и я боялась признаться самой себе), из-за меня. Значит, у меня начнется учеба, а у него работа и мы больше не увидимся.
– Почему ты расстроилась? – от него не укрылось мое погрустневшее лицо, и в прищуре пристальных глаз застыл интерес выяснить причину моего огорчения.
Мне не хотелось раскрывать ход моих мыслей, и, пряча от него свой взгляд, я тихо проронила:
– Все в порядке,– я откусила от пиццы кусочек, чтобы отвлечься. – А почему ты не ешь?
– Мне что-то не хочется,– безучастно ответил он, и в этом ответе мне послышалась знакомая интонация…
Рауль! Егор был похож на Рауля! Я перестала жевать и мои глаза округлились.
– Ты подавилась? – испугался Егор, видя мое застывшее изумленное лицо.
Я молчала с приоткрытым ртом, пораженная своей догадкой. Но где, же сходство? Внешне его абсолютно не было, две противоположности. Но повадки, манеры, мягкость движений, грация и что-то неуловимое и недосягаемое для моих пяти чувств. Возможно они родственники, или…
Этот его отказ от еды убрал пелену с моих глаз, как озарение.
– Маша, ты в порядке? – уже паниковал Егор, склонившись над столом, приблизив свое лицо к моему. – Скажи что-нибудь,– требовал он,– не молчи.
– Все хорошо,– в очередной раз за сегодняшний день выдавила я из себя, и рискнула проверить догадку. – Пицца, по-моему, не отравлена, попробуй,– намекнула я на схожие обстоятельства.
Бровь Егора поползла вверх от изумления:
– Я не голоден, Маша,– это было сказано таким тоном, будто он думал, что у меня что-то не в порядке с головой.
Хорошо, попробуем иначе.
– Можно спросить?
– Да,– в его голосе все еще звучало изумление.
– У тебя случайно нет брата?
– Есть, Маша, и ты его знаешь. Его зовут… Ваня. Еще у меня есть сестра – Карина, если ты забыла.
Я почувствовала себя полной дурой, и продолжила, остервенело уничтожать свою пиццу, избегая недоуменного взгляда Егора. В голове крутился вопрос: как же докопаться до правды? Сосредоточенно кромсая грибную начинку, я физически чувствовала на себе изучающий взгляд. Мое сердце учащенно билось. Егор не выдержал:
– Маша, ты скажешь мне, что случилось? Ты сама на себя не похожа.
Я смогла только покачать головой и прошептать:
– Потом как-нибудь.
Егор шумно вздохнул, и с издевкой проворчал:
– Если бы я тебя не знал, подумал бы, что ты с головой не дружишь.
– А разве ты меня знаешь? Мы только вчера познакомились,– заметила я, и одним махом выпила свой чай.
Он окинул меня растерянным взглядом, точно я поймала его, и выдал:
– Ты все-таки намекаешь, что у тебя не все в порядке с головой?
– Может, ты хоть чай выпьешь? – жалобно и невпопад предложила я, все еще проверяя свою гипотезу.
Не отрывая от меня недоверчивого взгляда, Егор не нашел слов и со стоном выдохнул. За столиком воцарилось молчание. Оно становилось тягостным. Нетронутая чашка моего визави сподвигла меня опять произнести чушь, желая ее превратить в правду:
– Этот чай не отравлен, смотри,– я выразительно подняла на него глаза, потянула его чашку и быстро выпила.
Глаза Егора распахнулись до предела; поджав губы, он уже с интересом рассматривал меня и барабанил пальцами по столу, ожидая, что я еще выкину. В интригующем молчании я тоже искала в его глазах хоть какое-то замешательство или намек на мою правоту, на его связь с Раулем. Он вдруг язвительно предложил:
– Может тебе еще чаю заказать? Убедишься, что и там нет яда.
Меня вдруг прорвало громким смехом. Я представила, а вдруг я ошибаюсь насчет Егора. Я не могла остановиться, и мне показалось, что терпению Егора сейчас придет конец, и он уйдет. На моих глазах выступили слезы. Рука парня поднялась, призывая официанта.
– Принесите девушке еще чай.
А мне он сказал тихим голосом:
– Я не знаю, что случилось, но у тебя истерика. Сходи в дамскую комнату и приведи себя в порядок. Я буду ждать тебя.
Его глаза стали спокойными и серьезными. Я тут же успокоилась, едва увидела, что его раздражение прошло, и он не бросит меня. Согласно кивнув головой, не говоря ни слова, я вышла в туалет. Около рукомойника я оглядела себя в зеркале и ополоснула свое разгоряченное лицо. Как хорошо, что я не накрасилась. Умываясь, я старалась привести в порядок и свои эмоции, смывая психическое напряжение. Ха, что-то неладно с моими нервишками. Мои мысли снова вернулись к сходству Рауля с Егором. Каким-то шестым или энным чувством я знала, что они связаны. Ладно, пока буду держать свои подозрения при себе. Может, он сам выдаст себя. У меня есть еще несколько дней, чтобы проверить свою теорию. Глубокий вздох снова вырвался из груди, я еще раз взглянула на себя в зеркало, и, убедившись, что мои эмоции под строгим контролем, вернулась к Егору.
Если б я только знала, кем он был, я не была бы так самоуверенна и беспечна. Я бы ушла, сбежала бы прямо сейчас. Мое неопознанное чувство не обманывало меня.
Он сидел все также за столиком, откинувшись на спинку стула и постукивая пальцами по столу. Красавчик пребывал в глубокой задумчивости, глаза прикрыты и длинные ресницы оттеняли кожу под ними. С осторожностью я присела на свой стул, не решаясь вспугнуть его мысли. Но яркие глаза сразу же открылись и окатили меня волной синевы. Его настороженный взгляд пробежался по моему лицу, отыскивая признаки волнения и, не найдя их, он успокоился.
– Выпьешь еще? – кивнул он на чай, который принесли в мое отсутствие.
– Спасибо, хватит. Давай выйдем на улицу,– предложила я.
Он согласно кивнул головой и стал искать в карманах деньги, чтоб расплатиться.
– Можно, я заплачу? Ты даже не притронулся к еде,– робко попросила я.
Снисходительные глаза обдали меня холодом, словно я сморозила очередную глупость.
– Только не начинай,– положил деньги на столик и мы вышли.
Мне захотелось как-то загладить его испорченное настроение, и я вспомнила, что у меня есть подарок для него. Сняв со спины рюкзак, я достала из кармашка брелок.
– Егор,– позвала я, и дрожащим голосом добавила,– это тебе.
Я протянула ему орла, избегая его взгляда и сомневаясь, что подарок ему понравится, или может это не уместно в данный момент, после моего, более чем странного поведения. Он с интересом взглянул на меня и взял с подрагивающей ладони брелок. Теперь глаза лучились теплотой, он оттаял, а я замерла, наблюдая за его реакцией.
– Спасибо, очень красивый,– неожиданно в голосе зазвучала признательность.
Глаза Егора сделались странными. Он спросил:
– Можно, я еще раз поблагодарю тебя?
Не вполне соображая, что он имеет в виду, я кивнула. Парень наклонился ко мне и коснулся шелковистыми губами моей щеки. От неожиданности я вздрогнула, покраснела, у меня подкосились ноги, и я покачнулась. Егор подхватил меня за талию. На его лице сияла довольная широкая ухмылка.
– Маша, ты знаешь, что ты эмоционально неустойчивая? Я сегодня целый день наблюдаю перепады твоего настроения и не могу найти причины. С тобой всегда так?
– Обычно нет, раньше такого не случалось,– удрученно оправдывалась я.– Прости, если испортила тебе день или настроение.
Егор довольно рассмеялся.
– Что ты! Я получил массу удовольствия, наблюдая за тобой. Ты такая искренняя и непосредственная, просто чудо! – заключил он.
Мы опять вернулись к аллее, рядом с фонтаном. Людей около фонтана стало больше, и мы побрели дальше. Мы бродили, не замечая времени, пока не заныли ноги, в основном у меня. Я устала и захотела присесть. Егор заметил и предложил:
– Может, вернемся к мотоциклу и я тебя покатаю?
– Хорошая идея.
Мы так и сделали. Егор неторопливо колесил по городу, осматривая его улицы. Я сидела позади и наслаждалась его близостью. Интересно, почему на меня волнами накатывает влечение, как сейчас, делая меня безвольной? Как хорошо, что я находилась вне зоны видимости Егора, и он не мог наблюдать мое превращение в мягкотелое существо. Я могла бы так сидеть бесконечно, хотя и приходилось подавлять в себе безотчетные желания – прислониться щекой к его спине, обнять сзади и прижаться к его гибкому телу, дотронуться губами его шеи и вдыхать запах его кожи. Любопытно, испытывал ли Егор подобные желания? Хотелось бы думать.
Внезапно мотоцикл рванул быстрей и мы стремительно помчались. Это было слишком неожиданно и резко, я испугалась и инстинктивно обхватила его тело, (тело, о котором я думала только что!), своими руками, силясь удержаться. После такого внезапного рывка, я хотела убрать руки с его талии, но он порывисто удержал меня, прижимая мои ладони крепче к своему телу. Мое сопротивление тут же угасло, и он убрал свою руку опять на руль. Я заметила, что мы возвращались домой. Уже вечерело. Не доезжая до моего дома, он остановил мотоцикл и, сняв шлем, повернулся ко мне:
– Давай, пройдемся к твоему дому.
Он повесил шлем на руль и поймал меня, когда я, неудачно слезая с сиденья, зацепилась ногой; у меня кружилась голова. Я оказалась в его объятьях, так близко к его губам. Он снял с меня шлем и опустил его свободной рукой на сиденье.
– Поймал,– прошептал он, и провел своими губами по моей голове, вдыхая запах моих волос. – Как пахнут,– выдохнул он.
Я замерла и совершенно не знала, что делать, так как мгновенно утратила свою волю. Абсолютная беспомощность и осознание, что он может делать со мной, что хочет, испугали меня. «Волк утаскивает овечку в лес»,– мелькнула в голове живописная картинка. Его лицо медленно приближалось к моему, и его намеренья были ясны, а я не имела сил противиться этому. И в этот критический момент, у меня за спиной раздался телефонный звонок. Мой сотовый. Егор замер, чуть отстраняясь. Телефон продолжал звонить, и я с трудом сообразила, что надо бы ответить. Руки плохо меня слушались, я продолжала смотреть в глаза Егора, растворяясь в них. Наконец-то я нащупала телефон и посмотрела, кто звонит. Не знаю, как описать мое состояние, когда я увидела надпись звонившего, – ступор, шок, прострация. Там значилось имя – РАОЛЬ. Мой мозг отказывался воспринимать информацию, заполнившись туманом, в нем плавали облака из синевы глаз Егора. Неловкие пальцы все-таки справились с кнопкой ответа. Взволнованный, полный тревоги голос, негромко произнес, как заклинание:
– Что бы он ни делал, не отвечай взаимностью. Не целуй его ни за что! А лучше иди домой, оставь его.
Звонок прервался, я была ошеломлена. Егор заметил мое изменившееся лицо, и спросил:
– Опять что-то случилось? Кто звонил?
– Папа…– выдавила я.– Мне пора домой… извини.
Его рука отпустила меня, он вздохнул:
– Я провожу тебя.
Небольшой остаток пути к моему дому мы прошли в молчании, он больше не делал попыток обнять меня, чувствуя мое поменявшееся настроение.
– Мы завтра увидимся? – тихо спросил он.
– Давай, только ближе к вечеру. Я буду занята весь день.
– Хорошо, до завтра,– неуверенно сказал он.
Я кивнула ему на прощанье и стремглав ворвалась в дом.
Лежа в своей кровати, глядя в ночное окно, я размышляла о сегодняшнем дне, о моей догадке. Егор – Рауль. Мне не давало покоя поразившее меня сходство внешней красоты, пронизывающего взгляда, проникающего до глубин моего сознания. Возможно, они обладают таким даром, как читать мысли. Ведь Егор реагировал на мои невысказанные вслух желания. Еще… оба они появились в моей жизни фактически за одни сутки. А еще оба они врачи… впрочем, как и я. Я тоже имею к этому отношение. Они очень похожи в манере общения, никто из людей моего круга и возраста, так не разговаривал со мной. Их речь была слишком правильной, можно сказать книжной, не современной. А может быть они не люди? Куча киношных сюжетов промелькнула в голове. Как бы узнать это?
Стоп! Откуда у меня в телефоне номер Рауля? Мы не обменивались номерами! Как он смог позвонить мне? И что значит его предостережение насчет Егора? Рауль все-таки знает его? Он опасен? Столько вопросов, сейчас попробуем получить на них ответы.
Кувыркнувшись с кровати, я нашла свой рюкзак, достала телефон и торопливо, сгорая от нетерпения, стала искать номер Рауля. Что за фокусы! Я чуть не взвыла от негодования, его там не было. Кто-то просто издевается надо мной! Кто мог удалить номер? Егор, папа, мама? … Абсурд. Я опять осталась ни с чем. Можно подумать, кто-то играет со мной. До того злосчастного дня, как я упала со скутера, моя жизнь была проста и понятна. В ней присутствовали обычные вещи: учеба, друзья, моя семья, с ее маленькими проблемами и радостями. Сейчас же, в эти несколько дней, моя жизнь превращалась в фантастический триллер, с элементами мелодрамы. Что-то закручивалось вокруг меня. Кто я в этом жанре? Жертва? Я ничего не могла больше придумать, и мои глаза закрывались от усталости и бесплодных размышлений. В предупреждающе тревожных снах черные глаза Рауля искрились от гнева, они приказывали мне: «Не смей целовать его», но в голосе звучала неподдельная забота.
Я проснулась с чувством вины, словно что-то натворила, но не помнила, что. Сегодня я решила провести день в домашних заботах, с папой. Ни на секунду не забывая о предстоящем вечере с Егором, чувство опасения закрадывалось мне в сердце. Предупреждение Рауля сыграло свою роль, хотя, зачем бы мне верить ему. Его я также мало знала, как и Егора. Егор все-таки являл собой более реальную личность, он был рядом, а Рауль был, как сон. Меня весь день мучил вопрос, в какой же переплет я попала? От папы не укрылась моя сосредоточенность на своих мыслях, и он тихо наблюдал за мной, не мешая мне суетиться с уборкой по дому и приготовлением обеда, пока мама была на работе.
После обеда ко мне вдруг заглянула Карина. Ее приход был полной неожиданностью, мы ведь были не особенно дружны с ней, разве что учились вместе. Чувствовалось, что она пришла не просто так, а с определенной целью. За обычным разговором она нерешительно пыталась несколько раз сменить тему. Мне стало интересно, что же ее волнует и чего она добивается. И, вот, наконец, она спросила:
– Как вы вчера отдохнули с Егором? Где были? – по ее напряженному тону и тому, как она старалась придать ему небрежность, я поняла, что это и есть цель ее прихода.
– По городу гуляли, катались на мотоцикле. Ничего особенного.
– Знаешь, он вчера какой-то расстроенный пришел. Я подумала, что вы поссорились или что-то случилось.
Карина ждала подробностей нашей прогулки. По-моему, это невежливо выпытывать детали чужого свидания, мы даже не были близкими подругами. Длинный путь от детского сада до колледжа не сблизил нас ни капли. В детском саду она кусалась, в младших классах дразнилась, в старших – задирала нос и знала все обо всех, а в колледже была ходячим новостным каналом. Карина нежно розовела под моим испытующим взглядом. Ну, что ж! Пусть сама сочинит захватывающий дух мелодраматический сюжет, я не собираюсь с ней делиться. Я вообще не смогу никому рассказать о том, что происходит!
– Мы расстались на дружеской ноте.
– Сегодня вы опять встречаетесь? – продолжая краснеть, выспрашивала она.
– Он говорил, что зайдет вечером.
– Куда вы собираетесь пойти, если не секрет?
«Что за допрос?»,– я начинала закипать, но вслух сказала, стараясь придать голосу ледяной оттенок и намекая этим на конец разговора:
– Не знаю, мы ни о чем конкретном не договаривались.
– Ну ладно, я, пожалуй, пойду. Заходи как-нибудь,– поняла мой намек Карина.
Но я видела, что она до конца не высказалась, ей не хватило решимости.
Вечером пришел Егор. Дверь ему открыл папа.
– Здравствуйте,– поприветствовал он и тут же представился. – Егор.
– Алексей,– протянул ему руку мой папа,– можно дядя Леша.
Пожав друг другу руки, папа пропустил Егора в дом. Вышла мама и увидела Егора. Егор почтительно поздоровался, наклонив голову, и назвал себя. Мамины глаза изумленно раскрылись и она на секунду замерла. Похоже, моя мама тоже испытала на себе его чары. Но, что касается меня, сегодня я твердо намеревалась контролировать свои чувства и эмоции. Уверенность в том, что Егор не простой парень, не охладила мой пыл ответить на его вызов. Я наивно решила отнестись к этому должным образом, с большей осторожностью, полагая, что кто предупрежден, тот вооружен.
– Ну что ж, я готова. Куда пойдем?
– Ты не будешь возражать, если мы поедем в город, в кино? У вас в поселке мало куда можно сходить.
– Не возвращайтесь поздно,– попросила мама.
– Возьми свой шлем,– напомнил мне папа, недоверчиво зыркнув на Егора.
– Машин шлем у меня, она его вчера забыла.
Обворожительная улыбка была адресована родителям.
– Так, ладно, пошли,– нетерпеливо бросила я.– Пока, родители.
Мы опять вдвоем ехали на мотоцикле. Я ждала, возникнут ли вчерашние побуждения, захочется ли мне прикоснуться к Егору. Пока все было спокойно. Вплоть до того, как мы сели в кинотеатре на свои места, я не испытывала ничего волнительного, словно я с обычным парнем пришла на фильм. Егор был вежлив и мил, и когда он взял меня за руку ничего не произошло. Неужели он отключил свою способность?
В зале погас свет. Фантастический боевик «Звездный путь» подошел бы больше мальчишкам-подросткам. Где-то на середине фильма я заметила, что Егор со снисходительной улыбкой смотрит на меня. Он поймал мой взгляд и наклонился ко мне.
– Если тебе не нравится фильм, мы можем уйти.
Бархатный голос звучал настолько обворожительно, что я покрылась мурашками. В свете экрана его глаза сияли, и он ожидал моего ответа. Мой ответ затерялся где-то в голове, не имея возможности добраться до языка. В опьяненном мозгу промелькнуло: «опять началось», я не могла контролировать свое состояние. Меня тянуло прикоснуться к нему, но я с усилием покачала головой и слабо выдавила из себя:
– Нет, давай останемся.
Теперь я боялась находиться с ним наедине. Егор усмехнулся и поднес мою руку к своим губам, нежно прижался, а затем, повернув ее ладонью вверх, поцеловал запястье. Искры прошлись по моим венам, и сердце учащенно затрепетало. От моего оборвавшегося дыхания в животе возник холодок, который, опускаясь ниже, вызвал во мне неясные желания. Егор поднес мою ладонь к своей щеке и прижал ее к бархатной теплой коже. Горячие волны устремились от его щеки по моей руке и дальше по телу, заменяя холодок в животе на теплые импульсы, которые становились все жарче. Влечение вновь с силой охватило меня, и я познала выражение «жаркая страсть», у меня возникла потребность прижаться к Егору и слиться с ним воедино, целуя его мягкие жаждущие губы.
