Kitabı oku: «Записки дизайнера. Маска», sayfa 8

***

Моя тележка уже ломится от всевозможной снеди, а я всё кладу в неё новые вкусности. Здравый смысл подсказывает мне, что одна я не осилю всё это, даже за несколько дней. Тем более третьего января у меня самолёт. Но интуиция подсказывает мне продолжать, а я привыкла слушать свою интуицию.

Когда я, вернувшись домой, подняла в квартиру последний пакет с продуктами, то почувствовала, что окончательно выдохлась.

Теперь – ванна! Неторопливая и ароматная.

Щедро насыпав в воду морской соли, я с удовольствием подумала, что скоро буду купаться в настоящем океане.

Я целый час нежилась, попутно отправляя и получая поздравления «С Новым годом!». В ванне меня так разморило, что, выйдя из неё и облачившись в тёпленькую пижамку, я прилегла на кровать.

Разглядывая в окно снег, падающий крупными хлопьями, я вдруг почувствовала, что, вопреки новогоднему настроению и недавнему шопингу, на меня опять волной накатывает рефлексия.

Я вдруг подумала, что успешная карьера, дорогие подарки, привлекательная внешность и даже ароматная ванна – это всё хорошо. Но в результате-то я всё равно одна. Я никому, по сути, не нужна. И Новый год я буду встречать одна, хотя и за богатым столом. Да, я обменялась поздравлениями с множеством людей. Но это по большому счёту просто дань традиции, а не живое человеческое участие.

Несмотря на общительность и эмпатию, которые необходимы при моей профессии, я по большому счёту интроверт. С семьёй я не особо близка, друзей – раз-два и обчёлся, да и с личной жизнью – полный провал.

Я как-то привыкла очень много работать, чтобы обеспечить себя, поскольку мне не на кого больше положиться. Поэтому на человеческое общение вне профессии времени, сил, да и, честно говоря, желания, практически не остаётся.

С этими невесёлыми и совсем не новогодними мыслями я неожиданно уснула.

Разбудил меня звонок. За окном была уже кромешная тьма. Спросонья я сначала даже не сразу поняла, что именно звонит, и схватила телефон. Но на экране было только несколько новых сообщений. Раздался ещё один звонок, и, осознав, что звонят в дверь, я пошла открывать.

На пороге стоял Мишка. В костюме Деда Мороза.

– Ну что, девочка, – сказал он нараспев «дедморозовским» голосом, – вот и Дедушка Мороз! Он подарки тебе принёс!

Я стояла, ещё не совсем отойдя ото сна, и хлопала глазами.

– Ну так что, пустишь ты меня или нет?

– Порядочные девочки на ночь глядя всяких неизвестных дедов в дом не пускают, – включилась я в «игру», наконец окончательно проснувшись.

– Ну что ж, – продолжал он тем же голосом, – тогда пойду поищу непорядочную. И отдам ей твой подарок.

– Обойдётся! Ладно уж, заходи. Стишок тебе расскажу. На табуретку залезать?

– Если бы на тебе была короткая юбочка и гольфики, как это полагается «порядочным» девочкам, тогда – да. А в этой безразмерной пижаме, думаю, не стоит.

– Всё-таки поторопилась я тебя на порог пускать, дедушка.

– Да уж, одними стишками ты у меня не отделаешься! – и уже нормальным голосом: – С Новым годом, Поля! Всего тебе самого хорошего в будущем году! А теперь – быстренько переодеваться, будем праздновать! Новый год скоро!

– В короткую юбочку, я полагаю?

– Ох, и дерзкие девочки нынче пошли, хоть и порядочные!

Я с высокомерно-ироничным взглядом удалилась в спальню. Там я присела на краешек кровати и вдруг… неожиданно расплакалась. Он пришёл. Ко мне. Мы вместе будем встречать Новый год. И бессмысленно сейчас отрицать, что я надеялась и ждала этого. Втайне даже от самой себя. Именно этим объясняется моя сегодняшняя «оргия» в супермаркете и недавняя покупка соблазнительного красного коктейльного платья в пайетках.

Наконец я успокоилась и привела себя в порядок. Ну в относительный, конечно. Нос у нас с Дедом Морозом будет теперь одинаково красный. Ну и пусть. Мишка тем и ценен, что ему ничего не надо объяснять. Он как будто знает обо мне всё, даже больше меня самой.

Я облачилась в своё новое платье, которое открывало тела больше, чем прикрывало.

«Пусть Дед порадуется, глядя на мои коленки». Теперь – шпильки в тон платью, алая помада и капелька духов. Ты неотразима, детка!

Когда я пришла на кухню, Мишка там уже вовсю орудовал. Сняв «дедморозовский» прикид и облачившись в передник, он жарил на сковороде антрекоты. Стол ещё не был сервирован. Видимо, он оставил это хозяйке, то есть мне.

Мишка предложил мне бокал вина. Отпив глоток, я начала сервировку. Закончив дурачиться на тему Деда Мороза, мы оба неловко помалкивали. Причём я так и не поняла, оценил он моё платье или нет. Но, судя по тому, с каким сосредоточенным видом он переворачивает мясо, думаю, что оценил. И не только платье.

Доставая с полок тарелки, салфетки и бокалы, я нет-нет да и ненароком касалась его. Мои передвижения по кухне напоминали древний как мир ритуальный танец соблазнения.

Мишка внешне никак не показывал своих чувств, и только излишне сомкнутые губы говорили об истинном положении вещей.

«А ведь я веду себя с ним как настоящая стерва, – вдруг пришло мне в голову. – Тема Бэллы ещё официально не снята с повестки дня, а я вовсю тут с ним заигрываю!»

Эта мысль была настолько новой для меня, что я даже остановилась с тарелкой в руке. Получается, что стерва всегда жила внутри меня и только с Мишкой она «вылезла» наружу.

– Миш, а Бэлла не обидится, что ты не с ней встречаешь Новый год? – вероломно спросила я.

– С Бэллой мы расстались.

– Прости. Я не знала.

От жарки мяса в кухне стоял дым коромыслом и я, подойдя к Мишке вплотную, потянулась, чтобы включить вытяжку, естественно дотронувшись до его плеча грудью.

Как и в тот раз, он среагировал молниеносно, обхватив левой рукой мою талию, а правой снял с плиты сковороду с антрекотами.

– Снова дразнишь меня! – прошептал он мне в ухо так, что миллион мурашек покрыл всё моё тело. – Надеюсь, ты не против мяса medium rare.

Он одним движением освободил моё правое плечо от бретельки платья и покрыл поцелуями мою шею. Я, подобно сомкнутой до сих пор пружине, «разжималась» вслед за его губами, опускающимися всё ниже.

– Я всецело «за»! – в беспамятстве шептала я.

Он посмотрел мне в глаза и, как всегда, без лишних слов понял меня. Легко подхватив под колени, он отнёс меня в спальню.

Моё тело ликовало и желало этого мужчину! Оно всегда было мудрее моего разума. Всё было правильным. Его движения, его запах, его упругие мускулы под моими руками. С ним я узнавала себя. Вот она я. Настоящая.

А за окном под бой курантов фейерверк окрашивал разноцветными огнями небо, и всё это разноцветное великолепие, кружась, опадало на землю разноцветными снежинками. И были в этом радужном, сверкающем мире только он и я.