Рассказки и не только

© Леонид Холодов, 2020

ISBN 978-5-4498-6036-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

РАССКАЗКИ

Лиса и разбойники

Однажды Пес полюбил лису. Пес был не охотничий и не декоративный, но и не дворняга. Просто Пес. Хороший средний Пес, каких тысячи. И Лиса была хорошая. Так Пес говорил. Потому что Пес ее любил. И не только поэтому. Она была добрая и не хитрая, ласковая и проворная. Пес за это ее и любил. И не только за это. Он просто ее любил. И она любила Пса. По-своему, по-лисьи. И Лиса она любила. И тоже по-лисьи.

– Лисонька, – часто спрашивал Пес, – ты меня любишь?.

– Да, – отвечала она, – но мне уже пора домой, если я задержусь, Лис будет огорчаться.

– Ну побудь со мной еще немножко, – просил Пес.

– Ну разве что немножко, – соглашалась Лиса.

И когда проходило это «немножко», Лиса уходила. И Пес огорчался. Лиса немножко опаздывала к Лису. И Лис огорчался.

– Я знаю, – говорил он, – ты опять видела Пса.

Лиса молчала.

– Это не может так дольше продолжаться.

Лиса молчала.

– Скажи ему, что вы никогда больше не увидитесь.

– Да, – соглашалась Лиса.

И вот, однажды Пес предложил Лисе: «Мы будем жить вместе, хорошо?»

– Да, – согласилась Лиса.

– Нам будет чудесно вдвоём.

– Да, – сказала Лиса.

– Мы будем видеть друг друга каждый вечер.

– Ну, да, – сказала Лиса.

– Значит, ты уйдешь от Лиса?

– Нет, – тихо сказала Лиса. Она ведь любила Лиса. И Пес был очень милый…

– Куда мы идём? – спросила Лиса после долгого молчания.

– Мы гуляем по лесу, – ответил Пес.

– Но я не узнаю этих мест… Мы заблудились?

– Нет, – ответил Пес, – я тебя похитил.

– Прошу тебя – отведи меня домой.

– Нет, – ответил Пес,

– Ну, умоляю тебя, пожалуйста, ну пожалуйста, отведи меня домой.

– Нет, – сказал Пес.

– Ну, хочешь – я стану на колени?

– Нет, – сказал Пес.

– Что поделаешь, – успокоилась Лиса, – теперь все кончено, я твоя жена.

– Лисонька, – только и смог сказать Пес.

– Но только завтра утром я должна сказать об этом Лису, а то он будет беспокоиться и разыскивать меня.

– Ну конечно, – ответил Пес, – он хороший, твой Лис, и не надо доставлять ему лишних огорчений.

И утром Пес отвел Лису домой. «Вечером я жду тебя», – сказал он ей. «Да», – ответила Лиса.

Лис встретил ее неласково. «Милый Лис, прости меня, меня похитили разбойники, заперли в темницу, мне было так страшно, я так рвалась к тебе, но запоры были такие крепкие, но вокруг было так темно. Прости меня, милый Лис, я…, я никогда больше не буду видеться с Псом. Ну, пожалуйста, прости меня».

– Бедная моя Лиса, ты столько всего натерпелась, – воскликнул Лис, – а я еще сержусь на тебя.

И он простил ее. И она не пришла вечером к Псу. А если бы не простил, то пришла бы. Ведь Пес такой милый.

«Ты меня предала», – писал Пес в прощальном письме. «Я не могу так больше жить, прости, если можешь». Пес вычитал эту фразу в одной очень хорошей старой книге. Там, герой, когда его покинула любимая, «ушел из жизни навсегда». Пес не очень представлял себе куда ушел герой, но это было так красиво сказано, что он решил тоже уйти красиво и написал об этом Лисе.

Как только Лиса получила письмо, она бросилась к Псу.

– Я люблю тебя!, – воскликнула она с порога.

– Значит ты хочешь быть со мной?

– Да, – сказала Лиса.

– Нам никого не надо кроме друг друга?

– Да, – сказала Лиса.

– И ты уйдешь от Лиса?

Лиса молчала.

– Ведь так?

Лиса молчала.

– Скажи, не мучай меня, ведь ты уйдешь от него?

– Нет, – тихо сказала Лиса.

Лев, Львица и Тигр – неклассический треугольник

У старого Льва была жена – молодая красивая Львица. Лев тоже был красивый, старый и красивый. Мощная грива, царственная осанка и все прочее, что полагается старому, но красивому Льву. Львица мужа любила. Во-первых, он Лев, во-вторых, он муж, и потом – мощная грива, царственная осанка и все прочее, что полагается в таких случаях. У Льва был секретарь и советник – Тигр. Разумеется, молодой красавец, разумеется, большой подхалим и, конечно же, волочился за всеми придворными дамами. Когда-то он ухаживал даже за Львицей, но успеха у неё не имел. «Во-первых, – рассуждала Львица, – он не Лев, во-вторых он не муж, и потом – без гривы и осанка не та». И Тигр отступился, испугался, наверное. Не Льва, конечно, а трудностей, Тигр их страсть, как не любил.

Самое странное во всей этой истории было то, что Лев не любил свою жену. Лев вообще никого не любил. Разве что себя немножко, – все-таки Лев, грива, осанка и все прочее. Ему по должности не полагалось никого любить, жену для морального облика иметь полагалось, а вот любить – нет. Он видел, как Тигр безуспешно ухаживает за Львицей, подсмеивался надо ним и жалел его. Хотя жалеть Льву тоже не полагалось по должности, выслушивать жалобы да, полагалось, а жалеть – нет, не полагалось.

Как-то раз вызвал Лев своего секретаря красавца Тигра, и сказал ему: «Я знаю, что ты ухаживал за моей женой». «Что Вы, монсеньор, как можно, да я…, да Вы…, да Ваша Львица…». «Полно, я ведь и не сержусь вовсе, даже наоборот – рад. Хотя радоваться мне запрещено законом…, впрочем сердиться – тоже». «Но ведь я не…», «Отставить!», – рявкнул Лев, и Тигр вытянулся в струнку. Лев успокоился и продолжал: «Считается, что каждый старый Лев, женатый на молоденькой Львице и имеющий секретарем молодого красавца Тигра, должен иметь рога. Обязан просто. Без рогов ему не удобно, стыдно как-то, могут подумать, что у него жена не красавица, или, чего доброго, секретарь растяпа. Так что слушай. Завтра утром я уезжаю в соседнее царство с дружеским официальным визитом, для отдыха, лечения, ну и для объявления войны. Меня не будет неделю, семь дней, семь суток, значит и семь ночей. Чтоб когда я вернулся, ты чтобы…, в общем, чтобы у меня были рога… Приказ ясен?». «Так точно, – сказал Тигр, -но если…»… «Никаких если, кроме одного: если ты меня ослушаешься, я прикажу тебя казнить! Аудиенция закончена».

Затем Лев пошел на половину Львицы, где нашел её музицирующей в окружении пантер-фрейлин, «Значит так, – начал он сразу, – я тебя не люблю, ты это знаешь, это знают все. И старую покойную Львицу я не любил. Это злые языки все врут, что я три года по ней носил траур. Просто мне идет черное. А что я не женился после ее смерти пять лет, так это просто некогда было, – масса дел накопилась. Старая Львица очень мешала мне заниматься государственными делами. Но одно дело – любовь, другое дело – порядок. Мои придворные считают, что у Льва должны быть рога. Так, для порядка. Я не знаю, где они видели Льва с рогами, могу спорить, что у Брэма ничего подобного нет. Но все они твердят, что надо. Жена красавица? Красавица! Секретарь пройдоха? Пройдоха! Значит должны быть рога. Вот так.»

Львица заплакала. «Ну что ты, что ты, – сказал Лев понижая голос, – ты ведь знаешь, что не смотря ни на что я…, что все-таки я… Послушай, пусть твои фрейлины оставят нас!». И Львица жестом велела пантерам удалиться. «Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Очень. Не плачь…, пожалуйста. Ну вот и хорошо… Что поделаешь, закон суров. Я должен от всех скрывать свою любовь. Это было бы смешно, если бы я старый строгий Лев на глазах у всего двора, в открытую любил бы тебя, ты у меня, как известно…, для морального облика». Лев тяжело вздохнул и продолжал: «Так что ты прости меня, но мне без рогов никак нельзя. Это непорядок». И не дожидаясь ответа быстро вышел в сад.

Назавтра на рассвете Лев не простившись уехал. А после полудня Тигр поплелся к Львице, та выглядела очень утомленной, но Тигр с порога начал рассыпаться в комплиментах. «Ах, оставьте это» – отмахнулась Львица». «Хорошо, – сказал Тигр помолчав, – давайте начистоту. Вы… э-э-э…в курсáх?». Львица заплакала. «Значит, в курсáх. Ну и что Вы на это скажете? А? Каков, а?». Львица молчала.

Тигр принялся расхаживать по будуару. «Так, надо выкручиваться… Вы любите папашу?» «Кого?» «О, пардон, – его Величество Вы любите?». «Да, очень. Он такой… такой…» «Ну, конечно, конечно – лев, муж, грива, осанка, и все такое. Знаем. Но ведь я тоже ничего?! А?! Молод, хорош собой, взгляните, какие полосы… А?!» – и он прикоснулся к ее плечу.

Львица отпрянула: «Прекратите или я немедленно прикажу выставить Вас вон». Тигр ретировался промямлив: «Но ведь – приказ, я знаете ли, зверь подневольный… Ну, ладно, ладно, успокойтесь, можно сделать лишь вид. Например, так. Вечером перед сном Вы вызовете своих пантер-фрейлин. Постарайтесь быть веселой, возбужденной, тем более, что повод волноваться у вас есть, – Тигр ухмыльнулся, – потом велите послать за мной, а когда я приду, всех удалите.» «Ни за что!» «Да не бойтесь вы, это только так, для вида. Я возьму с собой работу, займусь ею ночью, а утром выйду прямо к общему завтраку». «Какую еще работу, – сказала Львица, вытирая слезы, – вы же такой бездельник». «Вам я могу раскрыть свою тайну, ведь мы, так сказать, хм, близкие люди. Я, – продолжал Тигр шепотом, – вышиваю. Да, да, болгарским крестом. Это моя страсть. Сейчас я кончаю композицию „Утро нашей родины“ – Лев ранним утром выходит на тропу охоты, кругом родные прерии». Глаза Тигра потеплели, он смахнул так и не навернувшуюся слезу и деловито продолжал: «Свет вас не будет беспокоить?» «Нет.» «И прекрасно, значит договорились?» «Если он так хочет… – тихо сказала Львица, – а теперь уходите.» «Все-все, меня уже нет».

И они сделали как договорились.

И все сказали: «У Льва теперь есть рога».

И все поздравляли Тигра.

Львица не выходила из своих покоев всю неделю до приезда Льва. Не вышла она и встретить его, как это было всегда раньше. Лев выйдя из кареты, поискал глазами жену среди толпы встречающих придворных, не нашел, сник и понурив голову, как будто она действительно отяжелела от нового украшения, направился ко дворцу. А вслед ему несся довольный шепот: «Ух, какие рога! Ах, какие великолепные рога! Как рога украсили нашего повелителя!». И от этих слов голова Льва опускалась все ниже и ниже, и шел он все медленнее и медленнее. В свой кабинет он зашел едва передвигая ноги. Где была осанка? Где царственная походка? В кабинете он добрался до кресла, упал в него и попросил оставить его одного.

Все придворные столпились в приемной, ожидая приказаний Льва. А тот никого не вызывал. Тогда к нему направили его секретаря Тигра. Едва живой от страха, он переступил порог кабинета. Через некоторое время он вышел оттуда с остановившимся взглядом. «Ну, – воскликнули придворные, – что приказал Лев?»

«Лев… приказал… долго… жить…»

В те времена среди львов иногда попадались люди.