Kitabı oku: «Уходя, не уходи», sayfa 5
– Ты ломаешь мои планы, – не унимался Комаровский.
– А Вы мои. Я отношусь к своей работе серьёзно. Стараюсь узнать о заказчике, с которым придётся работать, как можно больше. Ваши партнёры и не заметят моего отсутствия. Для них я важная часть переговоров, а для Вас – обслуга. Я попрощаюсь с ними и уйду, а Вы успокойтесь и подумайте.
– Ты так уверена в своей безнаказанности за дерзость? Цену себе набиваешь? – угрожающе спросил он.
– Я была с Вами дерзка? Вы первый назвали меня курицей. А чем я хуже Вас? Я для Вас бесценна. Вы ведь понимаете, что от меня многое зависит и всё равно хамите. На что Вы рассчитываете? Я могу смотреть на вас и улыбаться, говоря при этом партнёрам, что Вы мерзавец, вор и бандит. Могу допустить совсем маленькую опечатку, от которой пострадает Ваш бизнес. Со мной не надо дружить, со мной нужно просто сотрудничать. В данном случае, я Ваш равноправный партнёр. Вы всех их унижаете? Это не шантаж, за который Вы можете меня наказывать, это деловое предложение. Я за свою работу получаю деньги, пусть не очень большие, но я не подрабатываю другим местом. Так понятнее? – говорила Женя с презрением и злостью, но голос не повысила.
– Тебя отвезёт водитель, куда скажешь. Я сам поговорю с Новицким о его кадрах. Иди, пока я добрый, – сердито сказал он.
– Сменили гнев на милость? Спасибо, я доберусь сама. Хорошего отдыха, – сказала она и направилась к выходу.
Женя только в машине поняла, что была резка с Комаровским. «С такими людьми по-другому нельзя, – подумала она, садясь в такси. – Следующий может оказаться настырнее или менее сдержанным. Что делать в таких случаях? Человек трезв и так себя ведёт, а если выпьет, куда его занесёт? Как люди не понимают, что поступают по-свински? Все, кто как-то задействован в сфере услуг, для них ни «услуга», а «обслуга». Нет. Есть, конечно же, и среди них порядочные, пусть и неинтеллигентные люди, а среди интеллигентов есть много непорядочных людей. Я даже знаю некоторых. Как бы там ни было, а при таких условиях, я долго не продержусь. Интересно, чтобы со мной было за мой язык, останься я с ним без свидетелей?».
На следующий день Евгения появилась на работе ближе к обеду. Подписания контракта Комаровского с партнёрами прошло в рабочей атмосфере и ничто не напоминало о вчерашнем инциденте. Едва войдя в кабинет, она тут же была приглашена на ковёр к Новицкому.
– Здравствуйте, Алексей Михайлович. Мне писать заявление на увольнение или Вы меня уволите по статье? – спросила Женя.
– Евгения Сергеевна, ты выглядишь превосходно. Ты была в таком виде на переговорах? – улыбнувшись, спросил Новицкий. – Тебе очки зачем?
– Для солидности. В них простые стёкла, – ответила Женя, забыв снять бутафорию. – Вам не нравится мой внешний вид?
– Где-то я уже видел этот образ, и он, как нельзя, в тему. Мне нравится, Женя. Ты выглядишь именно так, как нужно. Молодец. А пригласил я тебя, чтобы извиниться за поведение Комаровского. Станислав Евгеньевич звонил мне утром и принёс извинения, а позже приехал его водитель и привёз для тебя конверт и цветы. Конверт держи, а цветы в вазе. Это компенсация за нервы, которые он тебе потрепал. В дальнейшем он хочет работать только с тобой. Что скажешь? – сказал, вновь улыбнувшись, он.
– Зря надеется. Я в срочном порядке заболею или уволюсь. У Вас много ещё таких? – с сожалением спросила Евгения. – Вообще, он грозился разобраться с Вашими кадрами.
– Всё зависит не только от материального положения и характера, но и от воспитания. Я был уверен, что ты дашь ему отпор, – ответил ей Новицкий.
– Алексей Михайлович, после переговоров, я была нужна ему, как рыбе зонтик. Пятьдесят процентов его хамства напускное. Но зачем? Я же с ним два дня общалась и видела, какой он. Не мог человек так резко измениться без причины, а я не давала повода.
– Возможно, он просто решил «попытать счастья», а получив отказ, к которому не привык, прикинулся хамом. Я знаю его не первый год, и он мне таким не казался. Не расстраивайся. Человек извинился, компенсировал моральный ущерб. Забирай цветы и иди, работай. А очки тебе к лицу, – вновь улыбнулся Новицкий. – Да, через неделю у нас с тобой в городе международная конференция.
С букетом цветов она прошла в свой кабинет.
– Жень, что от тебя хотел шеф? – спросила Юля. – Неужели Комаровский ему на тебя пожаловался?
– Передал букет с извинениями и выразил желание работать только со мною, – ответила Женя, улыбнувшись.
– Значит, мне круто повезло. Я больше не буду видеть эту физиономию. Мне за два года хватило с ним трёх встреч надолго. Его деньги и половины моего унижения не компенсируют.
– Он тебя обидел? – участливо спросила Женя.
– Я не знаю, как назвать его поведение. В первый раз я понимала, что для меня переговоры закончатся сексом и была не против такого финала. Мужчина он видный и не жадный, да я и не рассчитывала на роман с ним. Но последующие два раза он читал мне лекции о морали и нравственности, при этом пользуя меня как проститутку.
– Почему ты не плюнула на всё и не ушла? – удивилась Женя.
– Я была словно под гипнозом. Точнее моё желание было намного сильнее, чем сознание унижения. Я не могла уйти не испытав всего этого. Это чувство, когда тебя застали за чем-то запретным, – оправдывалась Юля.
– Ты часто спишь с заказчиками? Ответь мне, одним словом.
– Практически всегда. Но это не означает, что меня кто-то заставляет. Это может быть заказчик или его партнёр, для меня нет разницы. Натура у меня такая. Если мужчина мне симпатичен, а я вызываю у него интерес – всё заканчивается сексом. Осуждаешь?
– Нет. Каждый сам выбирает для себя занятие. Я просто для себя выбираю тактику поведения. Ты многих знаешь и можешь дать мне совет. Я не собираюсь спать ни с кем, но и работу терять не хочется. На одних переводах не заработаешь, а помощи мне ждать не от кого. Дедушка помогает, но это может и закончится. Ты сама знаешь, какой непредсказуемый поворот бывает в бизнесе.
– Чем смогу помогу. Не суди меня строго.
– Забудь! Кто я такая, чтобы осуждать.
Двадцатое февраля две тысячи пятого года выпало на воскресенье. Женька очень ждал выходного. Ему исполнялось пять лет, и Андрей уговорил Евгению провести этот день всем вместе. Посетить развлекательный центр, пойти в цирк и кафе. Одним словом, устроить сыну праздник. Евгения согласилась, хотя считала эту затею безумной. Андрей приехал около десяти с подарком, но Женьке не терпелось попасть на праздник, и они спустились к машине. Праздник был испорчен, ещё не начавшись. В машине Андрея сидела его подруга и у сына настроение исчезло.
– Мам, я не хочу никуда ехать. Пойдём домой, – сказал он, не собираясь садиться в машину. – Поможем Оксане Юрьевне с тортом и будем ждать дедушку.
– Мы не будем менять своих планов. Папа отвезёт нас в развлекательный центр, а дальше мы справимся сами. Тебя такой вариант устроит? Не зря же он приезжал, – уговаривала сына Евгения. – А тебе, Андрей, следовало подумать, прежде чем принимать решение, или хотя бы поставить меня в известность.
– Поедем на маршрутке, – попросил Женька мать.
– Как скажешь. Сегодня твой день, – ответила она, захлопнув дверцу машины и беря сына за руку. – Идём!
– Женя, постойте. Что я сделал не так? – сердито спросил Андрей.
– Всё нормально, – ответила Евгения. – Жень, шагай по тротуару к остановке, – сказала она сыну. – Платов, ты дурак? Твоя дама собралась попрыгать на батуте или давно не видела клоунов? Я понимаю, ревнуют и не доверяют, когда есть повод. Но я его не давала. Ты не понимаешь, что сын воспринимает твою подругу как врага, к которому ушёл отец? Ты не мог познакомить их раньше, чтобы сын как-то привык к её присутствию в твоей жизни, и у него не было такой реакции? – спрашивала она. – Головой надо думать, прежде чем что-то делать, – добавила она и, не дожидаясь ответа, пошла вслед за сыном.
После обеда они принимали гостей. Женю Платова пришли поздравить родители Андрея. Отношения между ними были родственные, и Полянская не могла запретить им встречаться с внуком. Чуть позже приехал и дедушка Евгении, чтобы поздравить не только правнука, но и внучку. Евгении исполнялось двадцать три на следующий день.
Весной две тысячи пятого года отец купил Жене машину с пробегом две тысячи первого года выпуска. Тойота Ярис была красного цвета с объёмом двигателя 1,3 литра. Небольшой хэтчбек для города, очень нравился Жене. Вождению её научил Андрей, а водительское удостоверение она получила, окончив обучение в автошколе, ещё в две тысячи третьем году.
– Будешь ездить аккуратно, лет на пять хватит, а потом заменим, – сказал отец, передавая ей ключи.
– Спасибо, пап, – ответила она и улыбнулась. – Я впервые произнесла это слово осознано. Я прошу тебя, не делай того, что может внести смуту в твою семью. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас с женой были конфликты. Дедушка мне достаточно помогает, оплачивая няню. Андрей и его родители не оставляют без денег и внимания. Нам с Женей хватает и моей зарплаты.
Женька, в очередной приход отца, не мог не похвастаться «новым» автомобилем, а Андрей не удержался от иронии.
– Мой уход пошёл тебе во благо. Ты содержишь няню для сына, имеешь хорошую машину, пусть и не новую. Я смотрю у тебя всё в шоколаде, – сказал он. – Ты кардинально сменила имидж. От тебя прежней почти ничего не осталось. Кто он, этот богатый дядя?
– В нашей жизни, действительно, всё хорошо. Мне не на что жаловаться. Я часто прихожу домой с букетами, а осенью мы улетаем в отпуск в Германию, – говорила Женя, оставив его вопрос без ответа. – От тебя требуется разрешение на вылет сына за пределы России, заверенное нотариально, а ещё, сбавь ироничный тон. Это не я от тебя ушла, а ты оставил нас. Какие у тебя ко мне претензии? Да, у нас с тобой общий ребёнок, но это не повод для сарказма.
– Я порой сомневаюсь в этом, – с язвительной улыбкой на лице, произнёс Андрей.
– Ты сейчас хочешь меня уколоть или унизить? А не ты ли убеждал меня в том, что между мной и Соколовым ничего не было? Хотя, какая теперь разница. Это мой сын, а ты, если сомневаешься в отцовстве, сделай тест и верни свою фамилию. Обещаю, мы при любом результате, судиться с тобой не будем. Можешь отказаться и от содержания сына, с такими мыслями, – усмехнулась Женя.
– Не злись. Женька мой сын и я от него не откажусь. Я хотел тебя позлить, и у меня это получилось, – хмуро сказал Андрей.
– Не злиться? А как ты себе это представляешь, говоря подобные вещи? Чтобы это не повторялось, нам лучше с тобой не встречаться. В следующий раз, я, как и раньше, проигнорирую твой визит, – сердито сказала Евгения.
Женя была сердита на Андрея. Она не понимала, чего он добивается своими сомнениями. Прошли полгода, как они расстались, и прежние встречи проходили мирно. Если позволяла погода отец с сыном гуляли, навещали Платовых, а в непогоду оставались в квартире Жени, но она не выходила из своей комнаты, поручая сына Оксане Юрьевне. Сразу каждый визит Андрея к сыну она переживала с трудом. Она всё ждала возвращения или хотя бы намёка на него. Позже ей хотелось просто мирно пообщаться, а Платов как будто её не замечал. Тогда она и приняла решение не попадаться ему на глаза.
– Я после майских праздников уезжаю на полгода в Москву на стажировку. Отвечай на мои телефонные звонки, так мы сможем общаться с Женькой. Разрешение я привезу в следующий раз. Вы когда полетите? Вылет прямой или через столицу? – спросил он, глядя на Евгению.
– По графику у меня отпуск в сентябре. Если ничего не изменится, полетим в двадцатых числах. Маршрут пока не определили и билеты не брали. У тебя есть телефон Оксаны Юрьевны? Звони ей, если я не буду отвечать, – ответила Женя.
Глава 4
Евгения с сыном вылетели в Германию семнадцатого числа. Она проснулась, когда симпатичная и улыбчивая стюардесса попросила пристегнуть ремни, а самолёт шёл на посадку. Погладив спящего Женю по голове, она тихонько сказала:
– Жень, самолёт садится – мы прилетели. Посмотри в окно. Часа через два-три мы будем у бабушки.
Женя впервые летел на самолёте и был доволен не только взлётом и посадкой, но и самим перелётом, аэропортами. Когда Полянские улетали в Германию, ему исполнилось два с половиной года, теперь ему было пять с половиной лет. Евгении пришлось рассказать дедушке и бабушке об уходе Андрея. Полянские новость восприняли болезненно.
– Что же он, стервец, не мог подождать пока сын в школу пойдёт? – негодовал Борис Семёнович.
– Дедуля, уже год прошёл после его ухода. Я с помощью Виктора Ивановича справляюсь. Няня у нас хорошая, работа мне нравится. Женька общается со всеми Платовыми раз в неделю. Ты успокойся, – говорила Евгения.
– Я спокоен, Женя. Я хочу понять, чего ему не хватало, что он поступил не по-людски? – возмущался Борис Семёнович.
– Чего-то не хватало, дедуля. Где-то и что-то нашёл лучше. Я не хочу, чтобы вы меня жалели. Я не первая, кто ошибается в молодости, – успокаивала деда Евгения.
– Женя знала, что это может случиться, потому его и в загс не вела, – сказала Клара Петровна. – Не береди ты ей душу, отец. Не надо больше разговором о нём в нашем доме. Расскажи, как вы все живёте? Борис обещал с девочками приехать в конце мая.
– Дядя Боря просил меня на него не рассчитывать, когда узнал об уходе Андрея и обвинил во всём меня. Он не общается с нами. Вы не сердитесь, но я не стала настаивать и оправдываться, – начала свой рассказ Женя. Она рассказала обо всех Орловых и Платовых. О том, кого из соседей видела, и что узнала или слышала об общих знакомых.
Три недели в гостях прошли быстро и незаметно. Евгения старалась показать сыну как можно больше тех мест, которые были интересны «шестилетке», чтобы поездка ему запомнилась. Евгения с сыном вернулась в Россию девятого октября, а через два дня вышла на работу по просьбе начальства.
– Женя, оставишь четыре дня на потом, а сейчас выручай. У нас двадцатого и двадцать первого числа проходит международная конференция на базе нашего Научного центра клинической и экспериментальной медицины. Организаторы дали заранее список участников. Среди них большинство из стран соседей, но есть и приглашённые иностранцы «в чистом виде». Германия, Дания, Австрия, Венгрия, Франция, Швейцария. Их всего семеро, а возни с ними, как с двумя десятками, – говорил Новицкий.
Конференция проходила на базе бывшего ведомственного пансионата, перешедшего в частную собственность. Теперь это была резиденция, которой пускали пыль в глаза дорогим и нужным людям, иностранным гостям и представителям власти. Живописное место, охраняемая территория, современная гостиница на сто номеров со своим конференц-залом, рестораном, кафе и прочей мелочью. Устроившись в одноместном номере, скорее всего для обслуги, Евгения взглянула в окно. «Летом здесь должно быть особенно красиво», – подумала она, начиная переодеваться. Она приехала на машине в обычной одежде, а её ждал деловой «наряд».
День был суматошным, и к концу Евгения не чувствовала ног.
– Алексей Михайлович, позвольте мне уехать домой? Вы с Юлей справитесь? Скажите, зачем нужен переводчик, если они почти все общаются между собой на английском языке и вполне сносно понимают русский?
– Ты сама сказала слово «почти». Вот для таких «почти» мы и нужны, – ответил ей Новицкий. – Езжай домой, но к началу – как штык должна быть на месте. У тебя же дома няня, ночуй здесь и не мотайся туда-сюда.
– Я буду вовремя, – сказала Женя, поднимаясь в свой номер.
Она действительно приехала к началу конференции и выглядела отдохнувшей и свежей.
– Доброе утро, Евгения Сергеевна. Хорошо выглядите, а посему принимайтесь за дело, – улыбнулся Новицкий. – Пятая часть улетела ещё ночью, но до вечера можешь не расслабляться. Фуршет никто не отменял. За работу, девочки.
Они направились в зал.
– Женя? – услышала она за спиной и обернулась.
– Стас? – удивилась она, узнав его сразу. – Ты участник этого, с позволения сказать, дворянского собрания?
– Вроде того. А ты? – спросил он, разглядывая Женю.
– А я, что-то вроде путеводителя для иностранных гостей. Извини, мне нужно бежать, – ответила она.
– Женя, давай встретимся здесь в перерыве, – предложил Соколов.
– Хорошо, – ответила она и улыбнулась. Женя не видела Стаса больше шести лет. С того самого злополучного дня на даче. Два раза она видела его машину у дома бабушки, но, ни разу не видела его самого. Она была уверена, что три алые розы на выпускном вечере, передал ей именно Стас. Их очень любила Маргарита Полянская.
Через два часа объявили перерыв на полчаса, и Евгения вышла из зала, чтобы встретиться со Стасом.
–Жень, я так рад тебя видеть, – говорил он, обнимая её за плечи. – Ты стала такая…
– Какая? – улыбнулась Женя, перебив его и повернувшись на каблуках кругом.
– Стала взрослой, очаровательной, даже подросла.
– Рост мне придают каблуки, а со всем остальным я, пожалуй, соглашусь. Я тоже рада тебя видеть. Пойдём в кафе, – взяв его под руку, сказала она. – Рассказывай, – попросила она, сделав заказ.
– Рассказывать особо нечего. Я очень виноват перед тобой, но я тебе клянусь, между нами ничего не было. Я хотел тебя позлить своей игрой. Каюсь – заигрался, и так был напуган твоей потерей сознания, что забыл обо всём на свете. Прости меня. Я приезжал дважды к вашему дому и не находил слов в своё оправдание, – говорил Стас, положа свою ладонь на руку Жени.
– А потом передал мне три алые розы на выпускном вечере. Я видела твою машину у соседнего подъезда, – добавила она.
– Я знал, что ты догадаешься. Женился в две тысячи втором. В две тысячи третьем родился сын, а летом этого года – дочь. Ты как сама? Как Полянские?
– В моей жизни, после нашей с тобой последней встречи, всё кардинально изменилось и накрыло меня, как снежной лавиной, – с улыбкой сказала Женя. – Знаешь, поездка на дачу оказалась очень продуктивной. Я сдала в школе экзамены, получила аттестат и медаль, и узнала, что беременная. Ты не представляешь, что я пережила, но Полянские и Андрей были против аборта. В это же время я узнала, что мой второй дед, которого мы потеряли, перенёс инсульт и парализован. Угадай, кто мне принёс эту новость? Мой отец, не погибший в Афганистане. Я сдала вступительный экзамен и стала студенткой университета. Сын родился в феврале, за день до моего дня рождения. Бабушка говорила, что я повторяю судьбу мамы. Андрей назвал его Женей и признал отцовство. Мы полтора года прожили с бабушкой, а потом переехали в мамину квартиру, отдав Женьку в сад. Полянские, кроме дяди, переехали на ПМЖ в Германию. Сейчас живут там. Мы навещали их и вернулись несколько дней назад. Год назад я окончила университет, работаю в агентстве переводов. Была в Лондоне и Париже. С Андреем мы расстались в сентябре прошлого года, но мы и не были женаты. Он работает в кардиоцентре, сейчас на стажировке в Москве. Когда ушёл Андрей, дед мне в утешение нашёл няню для сына, которую сам и оплачивает. Есть машина с пробегом, которую купил отец. Вот такие у нас дела. Я на тебя не обижаюсь, Стас. Я сама подтолкнула тебя к этому, а потом дала отставку. Прости, мне было всего семнадцать, – грустно говорила Женя.
– Не оправдывай меня. Я был взрослым мужчиной, а ты девчонкой. Ты, Женя, большая умница – сумела со всем этим справиться. Характер у тебя как у Риты.
– Спасибо Полянским и Виктору Ивановичу. Без них у меня это вряд ли получилось. Иной раз руки опускались, но вовремя оказывалась помощь.
– Почему твой отец объявился так поздно? Где он был столько лет? – с любопытством спросил Стас.
– По его словам, после плена попал в госпиталь, там в первый раз женился и решил не воскресать для всех. Он звонил маме в тот трагический день. Ты помнишь, в каком состоянии была мама? А что, если звонок с того света её и добил?
– Я всё помню, Женя. Что заставило Андрея уйти и оставить вас? – недоумённо спросил он.
– Я не заставляла, а просто попросила уйти, узнав, что он ночует и завтракает вне дома, – грустно улыбнулась Женя. – С тобой такого не бывает?
– Не бывает. Одной трудно воспитывать ребёнка. У тебя сын растёт, – с какой-то грустью сказал Станислав.
– Ты думаешь, легче жить с мужчиной, зная о его неверности? Делать вид, что всё в порядке только для того, чтобы не оставаться одной? Это гораздо хуже, чем одиночество. Я не одинока, у меня есть Женька, да и за год я постепенно привыкла к его отсутствию. Стас, ты мог бы выполнить одну мою просьбу?
– Говори, а я постараюсь тебе помочь.
– Сделай тест ДНК с моим сыном.
– Зачем? Я тебе поклялся, что между нами ничего не было.
– Андрей как-то уколол меня этим. Чего тебе бояться? Ты меня пойми – я хочу верить фактам, а не словам. Сделаем тест анонимно. Для меня это важно, – говорила Женя. – Возможно, это был просто повод унизить меня, но в моей душе поселились сомнения.
– Хорошо. Выбирай сама лабораторию или клинику и позвони мне. Ты не хочешь спросить, почему я ушёл в пластическую хирургию? Платов сломал мне нос, понадобилась пластика. Позже я прошёл специализацию и стал не лечить людей, а делать их красивыми.
–Почему ты не заявил на него в милицию?
– Это было моим наказанием за греховные мысли и дела. Я и сдачи ему не дал по той же причине. Он защищал тебя. Держи мою визитку и звони. Я сделаю всё, что ты захочешь, – говорил Стас, протягивая Жене карточку. – Ты у Риты часто бываешь?
– Два раза в год. Дед обязал отца поставить памятник. Плита получилась удачной. Ты знаешь, как мне трудно было назвать его папой. Я видела, что он этого ждал. Когда у меня это получилось, он потерял ко мне интерес. Такой дружбы, как с дедом, у меня с ним нет. Его жена и сын не в восторге от моей персоны. Ну, всё, мне пора. Я обязательно позвоню, – сказала она, поцеловав его в щёку и направляясь к выходу.
– Удачи тебе, Женя, – сказал Станислав, провожая её взглядом.
Евгения вышла из кафе и тут же столкнулась с Новицким.
– Полянская, что за фокусы? Это кто? – сердито спросил он.
– Мой отчим. Точнее, бывший гражданский муж моей мамы. Мы не виделись с ним шесть лет, – ответила Женя.
– Он же молодой, – недоумевал Алексей Михайлович.
– Мне было пятнадцать лет, когда мы познакомились. Он был на десять лет моложе мамы и настолько же лет старше меня. Что я сделала не так? – кокетливо спросила Женя.
– Извини, Женя. Я думал у тебя роман во время работы. Он врач?
– Соколов Станислав Сергеевич – пластический хирург. Хотите, устрою Вам скидку на подтяжку? – улыбнулась она.
– В следующий перерыв я уеду. Справитесь без меня? У вас рабочее время до семнадцати часов, как по регламенту, и по домам. Организаторы в курсе. Юля в вашей команде за старшую.
– Встретимся в понедельник, – ответила Евгения, возвращаясь в зал.
Было семнадцать десять, когда Юля позволила Евгении уйти.
– Езжай домой, а я задержусь, – улыбнулась она. – Тебя спрашивали, Жень.
– Симпатичный шатен лет тридцати пяти? Это бывший муж моей мамы. Удачного отдыха, – ответила она.
Женя поднялась к себе в номер и, сняв туфли, села в кресло, положив ноги на журнальный столик и закрыв глаза. Вспомнила такую неожиданную встречу со Стасом, улыбнулась собственным мыслям и захотела оказаться в его объятиях. Прошли минут пять и в дверь её номера постучали. Она нехотя поднялась с кресла и открыла дверь. На пороге стоял Стас.
– Жень, мы не можем просто так расстаться, – сказал он, глядя на неё.
– Не можем, – улыбнулась она.
– С этим нужно что-то делать, – говорил он, переступая порог.
– Ты уверен в том, что нужно что-то делать? – закрывая дверь, спросила Женя. – Тогда скажи, с чего начнём?
Станислав крепко обнял Евгению и поцеловал. Он, не прерывая поцелуя, подхватил её на руки и положил на кровать. Она не была холодной женщиной, и ей нравилось заниматься любовью, но она стеснялась быть инициатором в постели, да и Андрей не давал ей возможности длительного «простоя». Теперь в неё вселился чертёнок. О каком стыде могла идти речь, если рядом был мужчина, который хотел её, а она хотела его? Отбросив все мысли о нравственности, Женя поддалась желанию. Волна страсти накрыла обоих…
Они долго лежали молча.
– Откуда такой темперамент? – спросил Стас, глядя на Женю.
– Я делала лишь то, чего хотела сама и то, чего ты ждал от меня, – ответила Женя. – Мой гражданский брак закончился год назад, а я молода и здорова.
– Мне это понравилось, – ответил он и заметил, как она изменилась в лице. – Что с тобой, Жень? – спросил он, пытаясь её обнять.
– Ничего. Всё хорошо, – ответила она, отстраняясь и глядя ему в глаза. – Всё хорошо, кроме одного – ты изменил жене. Тебя это не смущает?
– Зачем сейчас говорить об этом? – задал он вопрос, отводя взгляд.
– А другой возможности не будет, – ответила она, садясь в кровати. – У нас нет с тобою будущего, и ты об этом знаешь. Что ты мне можешь предложить? Встречаться раз в месяц, в неделю. У тебя жена и двое детей. Зачем тебе это? Бежишь от повседневности, хочешь праздника? Не обижайся. Ты знаешь, что я права, и я это знаю. То, что произошло – замечательно, но не потому, что мы с тобой прекрасные любовники, а потому, что подсознательно мы этого в своё время хотели. Как бы ты этого не хотел ещё раз, оно не повторится.
– Ты сделала это назло Андрею? – недовольно спросил он.
– Нет. Я сделала это для тебя и себя. Наша встреча вернула нас в прошлое, и если бы ни всё это, нас так и тянуло бы друг к другу. Теперь этого нет.
– Ты права во многом, но не во всём. Да, я люблю свою семью, но мне не хватает именно таких моментов.
– Видишь, ты сам сказал «моментов». Пусть это останется приятным воспоминанием или забудется как неприятный сон.
– Жень, зачем ты всё это говоришь мне?
– Это я себя пытаюсь оправдать и убедить, а тебя – уберечь от дурных поступков. Не обманывай жену. Это очень больно. Хочешь разнообразить секс – пользуйся услугами проститутки. Так ты обманываешь только одну женщину из двух. Хотя многие не считают это изменой.
– Ты стала психологом?
– Не иронизируй. Далеко не все выводы мои собственные. Я много читала и читаю. Здесь тебе и философия, и психология, и сексология. Извини, я в душ.
Когда Стас вышел из душа, он едва узнал Женю. У окна стояла молодая особа в джинсах, тонком свитере и кроссовках.
– Жень, это что за маскарад? – спросил он и улыбнулся.
– А ты думал я всегда стильная и деловая? Мне в машине за рулём так удобнее. Одевайся, нам пора прощаться.
– Мы больше не увидимся? – с сожалением спросил Стас.
– Мы можем видеться, общаться, но без постели, – глядя на него, ответила Женя.
– Я тебя разочаровал?
– Ты меня разочаруешь, если не поймёшь всего сказанного. Раньше ты был умным и рассудительным. Не обижайся, Стас. Наша близость – это прививка от страсти, которая может разрушить твою семью. Всё было замечательно, но оно было считай уже в прошлом.
– Жень, я не смогу скрыть всего. Оно написано у меня на лице, – говорил он, одеваясь.
– Жена знала о маме? – спросила Женя и догадалась о положительном ответе. – Расскажи ей о нашей встрече всё, кроме постели. Это тебе поможет не врать, но и не сказать всей правды.
– Ты мне позвонишь? – спросил Стас, обнимая Женю.
– Обязательно. Я сделаю то, что задумала. Ты остаёшься или едешь в город? Могу подвезти, – предложила Евгения.
– Дай мне пять минут на сборы, – попросил Стас. – Можно я тебя поцелую? – спросил он и, не дожидаясь ответа, нежно поцеловал Женю, заметив, что она не ответила на его поцелуй.
– Я буду ждать тебя в холле, – сказала она, покидая номер и набирая телефон Оксаны Юрьевны. – Как у вас дела? Я выезжаю и, надеюсь, через час буду дома.
Проехав половину пути, Евгения ответила на телефонный звонок.
– Да, Андрей. Извини, я за рулём, возвращаюсь домой с конференции. Буду через час. Можешь перезвонить няне. Всё.
– Вы с ним перезваниваетесь? – спросил Стас.
– Нет. Я работаю «оператором» и соединяю его с сыном.
– Часто звонит? – поинтересовался Стас.
– У него нет определённых дней и часов. На мой номер он звонит по вечерам или в выходной. Видимо, у него тоже есть, своего рода, контроль.
– Жень, ты его любишь? – глядя на Женю, спросил он.
– Уже не знаю, хотя год назад очень страдала. Я никогда не жила одна, а тут оказалась вдвоём с сыном и растерялась. Ведь мне его, по большому счёту, и упрекнуть не в чем, кроме лжи в последний год. Мы стойко переносили неприятные моменты без упрёков и ссор, не жаловались и не обвиняли друг друга. Искренне радовались приятным событиям. Знаешь, что он мне сказал уходя? Что мне нужен другой мужчина, но не сказал какой. Я тоже не знаю, кто мне нужен. Ты первый, с кем я осмелилась переспать после него. Это не табу, это мой комплекс.
– Тебе трудно будет найти того единственного. Ты не доверяешь нашему брату и у тебя есть на это причина, – положа свою ладонь на её колено, говорил Стас. – Ты его обязательно встретишь, но не замыкайся в себе. Жень, не забывай, что ты молода, умна и чертовски привлекательна. Не бойся ошибиться.
Высадив Стаса у его дома, Женя выехала со двора и поехала по знакомому адресу. Дорога заняла минут пятнадцать и всё это время она думала о том, что произошло. Женя не жалела ни о чём, но и не была в восторге. Чего-то не хватало для восторга, и она знала чего. «Секс прекрасен, когда есть чувство, когда ёкает сразу в груди, а уж потом в других частях тела, – улыбнулась она. – Стас поймёт меня. Пусть и не сразу, но поймёт, что это было просто желание. Он не может, осуждая Андрея, не поставить себя на его место. И я теперь знаю, что секс без чувств – это простая физиология и ничего большего. Мне очень повезло, что я встретила Стаса. Я бы не рискнула сделать это с кем-то другим. Воспользовалась? Да! Но не им, а моментом. Поступила нечестно? Нет! Я была с ним откровенна в словах и поступках, – сделала она вывод. – Как там Юля оправдывала свои «похождения»? «Моя натура требует близких отношений. Для меня стыд и совесть остаются за периметром кровати. Я не тащу в неё кого попало, но, если мне нравится мужчина, а он испытывает ко мне интерес – добро пожаловать! Это может быть и не роман. Я воспринимаю это как кино. Посмотрел и забыл. Будь это сериал или короткий фильм, мне ни разу не удалось пересмотреть его», – говорила она. Вот и для меня этот документальный фильм закончился», – подумала она, выходя из машины у подъезда, когда услышала звонок своего телефона.
– Да, Андрей. Вызвала лифт. Если не жалко денег – можешь не отключаться, – сердито сказала она и вошла в кабину лифта. Открыв входную дверь своим ключом, вздохнула. – Женя возьми телефон, папа звонит.
– Как всё прошло? – спросила Оксана Юрьевна, выходя с кухни.
– Спасибо. Всё прошло как всегда и закончилось фуршетом, с которого я и сбежала. Теперь до понедельника я свободна. Как у вас дела? – спросила хозяйка, проходя в кухню.
