Kitabı oku: «Софочка», sayfa 11

Yazı tipi:

Софочке очень хотелось снова отключиться, но сознание её давно уже не было таким ясным.

– Ну, может TAK до неё действительно дойдёт! – Артур с улыбкой обнял жену.

– Пойдём дорогая.

– Мисс Бельская, – заявила Мэри, поднимаясь. – Ваша деловая активность выгодна Корпорации. Мы сохраняем за вами должность консультанта и редактора. Отдохните сегодня, а завтра – на работу, ясно?

Чёрнсыны вышли, и Глеб тоже воспользовался этим. Он страстно обнял жену и припустил следом за хозяевами. Мадам Тремблей и Софочка остались вдвоём.

– Ну ты ваще, – Софи только головой покачала. А Франсин, не отвечая, так и сидела, сжавшись в кресле, напоминая птенца выпавшего из гнезда.

Глава 15

Когда всё хорошо – время летит незаметно.

Софочку втянула ежедневная круговерть.

Дома они с Глебом флиртовали и дразнили друг друга даже ещё больше, чем до ''кофейного'' розыгрыша.

Они сперва стеснялись Франсин, но заметив, что женщину это только забавляет, старались вовсю.

На работе же они вообще не контактировали.

Мэри заходила пару раз, но со стандартной проверкой.

Несколько раз её навещал и сам Артур Чёрнсын. Бельскую поражало, как он умел, действительно, совершенно по-отцовски, расспросить, поддержать и ободрить.

Всегда после его ухода, у неё играла улыбка на губах, а то их, единственное свидание, казалось Софочке уже даже не сном, а пост-травматической бредовой иллюзией.

И ''дружба домами'' тоже стала налаживаться.

Чёрнсыны сами приходили в дом Орлова-Тремблей.

Детей отправляли во дворик играть под присмотром Альберто, а взрослые спокойно общались, первый раз – сидя в гостиной, а второй раз – устроив классический-приём барбекю.

Глеб, как хозяин, жарил и сардельки и гамбургеры, а Бельская, Франсин и Мэри хвастались друг перед дружкой приготовленными пирогами, салатиками и желе.

Глеб никогда не пропускал ''детское'' время в бассейне, но теперь, они с Франсин частенько убегали туда после закрытия, со спокойной душой оставляя Софочку с Даниелем.

И ей нравилось это!

Франсин читала сыну на ночь сказку и уходила, а Бельская ложилась в кровать Рона – ''Мёртвый Мишка'' переехал на полку.

Даниель редко, но рассказывал о том что было в бассейне, но Софочка слушала вполуха, только поддакивая и задавая наводящие вопросы.

«Надо же, какая фантазия у малыша!» думала она. «Ну, у застенчивых детей это бывает часто…»

Она помнила, какие дикие истории придумывал сын её отчима, когда только-только переехал в их дом.

* * * * *

И это утро было как утро.

Даниель ещё спал, а взрослые собрались на кухне.

– Ох, Софочка, – заметила Франсин. – Что-то ты шоколадным кремом увлекаться стала! П*** чесаться не будет? От диатеза…

– А я уж не ребёнок, – Бельская хихикнула. – И если и чешется, то HE от апельсинов или шоколада.

– Это надо не на гренки мазать, – Глеб подмигнул Софи, но потискал плечи жены.

– Ага, – отозвалась та. – А на булочку для хот-догов. И небольшая и мягкая.

– Зато в рот хорошо влезает! – парировала Софочка, показывая подруге язык.

– Ну, ты же у нас, прям, как миссис Чёрнсын – обе любите всё подряд в рот совать, – съехидничала Франсин, поглядывая на мужа, а тот только глаза закатил. – А уж Хозяйка-то вообще на Рождество подарки всем всегда раздавать норовит…

– А в Центральном Торговом Центре, – уточнила Бельская, – будет распродажа ''Рождество в Середине Лета''!

– Ой! – Франсин захлопала уже всерьёз. – Софочка! Пошли вместе!!!

– Иииииииииии!!! – подруги завизжали, хлопнув друг-другу ладоши.

Орлов только головой покачал.

– Франсин, милая, ну, ладно Софи ещё в новинку. Кстати, спасибо огромное, мисс Бельская, за моё спасение от этой пытки! Ведь Франсин же опять накупит шмоток бессмысленных, обуви, которую в жизни потОм носить не будет – полный багажник! Поваляется всё это несколько дней, ну, неделю – максимум, да слугам же и отправим!

– Ну, и пусть тоже радуются! – мадам Тремблей пожала плечами. – У кого ещё муж – Начальник Охраны! Жалко тебе жену порадовать?

– Милая моя, – прошептал он, обоими руками перебирая ей волосы. – Да хоть весь банковский счёт опустоши! Но на поездку-то оставь, a?

– Поездку? – переспросила Софочка.

– Да! – Франсин игриво оттолкнула мужа. – Вот именно! Забыла Совсем! Софочка, мы тебя ещё хотим поэксплуатировать.

– В сексуальном плане… – протянул Глеб, эффектно изгибаясь.

– Куда уж сексуальнее! – рассмеялась мадам Тремблей. – Мы раньше каждый год уезжали в Вишнёвку… В Россию.

– Ух ты! – Бельская даже руками всплеснула.

– Не поедем больше. – Орлов отошёл к холодильнику.

– Как его родители умерли, – Франсин шепнула подруге. – Всё, как отрезало. Но, – продолжила она вслух. – Дэн уже бOльшенький. Мы хотим в лагерь семейный съездить на пару месяцев. В горы. Там озеро, речка. Ну, а тебя в качестве гувернантки и взять. Ты ж знаешь, как Даниель не любит посторонних. А к тебе он привязался.

– А что не на море? – грустно поинтересовалась Софи.

– Дэну нельзя перегреваться, – напомнил Глеб. – А вам, мисс Бельская, в качестве компенсации, оплатим любую поездку в зимнее время – Флорида, Карибы, Гавайи – что захотите. Устроит вас это?

– Ещё бы! – рассмеялась Софи.

* * * * *

Софочка сквозь сон услышала какие-то ''неправильные'' звуки.

Она спала на кровати Рона и сейчас села рывком, с изумлением глядя на постель Даниеля, где примостился не только он, но и Энн и Марк-Антоний.

Все трое болтали о чём-то своём. Энн гладила Плюша, а Энтони держал ''Мёртвого Мишку'' и задумчиво ковырял глаза-пуговицы, время-от-времени пытаясь выкусить их зубами.

Софи потрясла головой.

– Вы как попали сюда? – пробормотала она потрясённо.

– Энтони телепотивал нас, дула, – спокойно отозвалась Энн.

– Все бабы-дувы, – уточнил Даниель, поглядывая на девочку. Та даже не среагировала.

– А мама где? – настаивала Софи, нажимая кнопку тревоги.

Глеб, в банном халате, появился практически сразу.

– Папа! Пада! – выкрикнули оба мальчика, забираясь на него.

– Ты – слуга и вон посол! – злобно крикнула Энн. – Я игать хотю!

– А мы в вагей едем! – похвастался Даниель. – А тебя не бевём!

– Я маме сказу – она вас наказет! – Энн попыталась стукнуть Дэна, но Орлов приподнял его повыше.

– Опять он сбежал!

Софи не заметила, как здесь появилась и миссис Чёрнсын.

Мэри забрала Энтони у Глеба.

– Плохой мальчик! – говорила она, но так нежно, что Софи только губы поджала.

«То же мне – отругала!» думала Бельская. «Это поощрение, а не наказание!»

– Энтони, я буду каждый день приходить к тебе! – Глеб произнёс явно не в первый раз.

– Надеюсь, – холодно отозвалась женщина. – Пошли, Энн!

– Не хотю! – Энн вцепилась в одеяло. – Иди в Ад!

Мэри перевела дыхание.

– Как надо сказать, чтобы мама не сердилась? – произнесла она миролюбиво.

– Я тебя люблю! – Энн кинулась ей на шею, обнимая и мать и брата.

– Я хотю с Дэном игать!

– С Дэном, – повторил Энтони, кивая.

– Батик! – отозвался тот, улыбаясь и дотрагиваясь до Марка-Антония.

– Ну, давайте пойдём к нам… – Мэри осеклась, видя Франсин, стоящую в проёме двери, смотрящую на них словно забитая собачонка.

Миссис Чёрнсын вздохнула.

Она уложила всех троих детей в кровать Даниеля.

– Сиди с ними! – приказала она Орлову, a женщины вышли, оставив Глеба ''отдуваться''.

* * * * *

Они прошли в салон и разместились по ''своим'' креслам.

Сжавшись, словно от холода, Франсин закурила и нервно затягивалась. Софи видела – её подруга передёргивалась, в точности, как Даниель, когда тот волновался или злился.

Мэри вальяжно развалилась в кресле. В её маленьких пальчиках тоненькая сигаретка *** смотрелась совершенно естественно.

Домработница принесла Франсин бренди и шампанское – для Мэри. Она взглянула на Софочку, но та только отрицательно покачала головой, и служанка ушла.

– Милые детки! – Мэри вздохнула. – Они сегодня уже сбежали один раз. Да прямо в зал заседаний! У нас переговоры зашли в тупик. Я уже не знала, что и делать, и вдруг вплывает моя красавица с Энтони на руках! Я аж обмерла, ну, думаю, сейчас начнёт свои штучки! А она – нет, наоборот! Все начали умиляться на них, двух ангелочков, ну, а я под шумок дельце и провернула…

– А что, мистер Чёрнсын совсем не может иметь детей? – Не выдержала Бельская.

Мэри осеклась.

– Зачем спрашивать то, что и так ясно? – пожав плечами, женщина медленно затягивалась.

«То же мне собачонку нашла,» думала Франсин, блокируясь. «Что, Даниель ей – игрушка? Хотя всё-таки остатки совести у неё есть! Постеснялась у меня-то уж на глазах забрать Дэна. А не прийти я вовремя?»

Она решительно затушила сигарету. План новой жизни сформировался в её душе. «Да поможет мне Бог!»

– Я пойду проверю детей, – Франсин поднялась.

– С ними же Глеб, – Мэри аж подпрыгнула в кресле.

– Я уверена – они уже спят! – Мадам Тремблей направилась в ту сторону. – Так что, миссис Чёрнсын, извольте забрать своих!

«Выродков,» добавила она про себя.

Франсин шла быстро, не, оглядываясь.

Изумлённые Софочка и Мэри следовали за ней по пятам.

Орлов сидел на кровати Рона и взглянул на женщин тоже с удивлением.

Энн спала, обняв Энтони, а Даниель – Плюша.

– Глеб, помоги миссис Чёрнсын отнести детей, – безапелляционно заявила мадам Тремблей. – Я сегодня ночую здесь.

Мэри и Орлов молча взяли на руки спящих Энтони и Энн.

У девочки даже дыхание не сбилось, а малыш слегка застонав во сне, обнял мать за шею, шепнув сквозь сон: «Ты левнуес…»

Все вышли, а Франсин села на кровать, глядя на сына со странной, кривой, не улыбкой – нервной ухмылкой.

– Бренда, ой, то есть Франсин… – начала было Софочка.

– Вот именно, – мадам Тремблей глянула на неё так, что Бельская осеклась. – Ты, твоё появление воскресили Бренду! Я этого не хочу. Поди вон, пока я тебя не вышвырнула! Я не ревную… Боже Всевышний! Какое же это счастье…

Она рассмеялась, и в её смехе не звучало ни боли не горечи.

«Это действительно больше не Бренда,» невольно подумала Софочка, покидая комнату.

* * * * *

…Мадам Тремблей вела машину прочь, прочь от поместья Чёрнсынов.

Они ехали ещё по лесу.

Даниель был пристёгнут в детском креслице сзади, а Плюш, в клетке – рядом с ним.

Дэн играл машинкой. Возил её то по стеклу, то по клетке с котом.

Франсин взяла только минимум вещей, даже не полный багажник.

Она уезжала, сама ещё не зная куда.

«Я не позволю им губить душу моего сына,» думала она. «Ни за что…»

Что-то бросилось на ветровое стекло, словно белка-летяга.

Она инстинктивно дёрнула руль, и их машина выскочила на встречную полосу, прямо в ''дальнобойный'' грузовик, но опыт и тренинг помогли женщине избежать прямого столкновения.

Когда машины остановились, и её и дверца Даниеля были притиснуты к боковой стороне грузовика, а левая нога женщины – намертво зажата смятым металлом.

Её отлично ''натаскали'' – Франсин заблокировала восприятие боли почти полностью. Она оглянулась назад – и мальчик и котик совершенно не пострадали.

Даниель, по-прежнему держа машинку в руке, с любопытством разглядывал грузовик. Ремни удержали клетку котика на месте, хотя Плюш, правда, забился в самую глубину.

Водитель грузовика распахнул другую дверцу.

– Вы в порядке? Ой… – Он увидел её ногу.

– Выньте сына, – выдавила она с трудом.

– Да уж, – пробормотал водитель, не говоря ей, о том, что машина загорелась, но Франсин и сама это знала.

Мужчина потянулся к Дэну, но тот дико завизжал и начал отбиваться, колотя машинкой.

Водителю удалось отстегнуть мальчика, но тот сполз вниз, под сидение матери, и дрался, как загнанный в угол опоссум.

Задыхаясь, мужчина отпрянул.

– Ну, извините, леди, у вас – монстр, а не ребёнок! – Он перевёл дыхание.

– Я позвонил в полицию…

– Вытащите его! – завизжала женщина, дёргаясь всем телом, но смятый металл держал её крепче любого капкана.

Она зубами бы отгрызла себе ногу, если б у неё было время…

– Что, вы с ребёнком справиться не можете?

– У меня же огнетушитель в кабине! – Водитель кинулся обратно, к грузовику.

– Дэн! – молила Франсин. – Вылезай, солнышко!

Он не отзывался.

Она смотрела на дорогу: такая неширокая, ровная, с канавой по краю…

– Лес! – Она рыдала, пытаясь вырваться любою ценой. – Вон бабочки! Цветочки!

Она схватила его машинку, бросила наружу.

А Дэн так и сидел там, как в норе.

«Хоть Плюш пусть спасётся…» Франсин сдалась.

Она отперла клетку, но кот не выходил. Ей удалось ухватить то ли хвостик, то ли лапку, и она, уже зверея, вышвырнула кота на дорогу, словно тряпку, словно игрушку.

Злобно мявкнув, котик сел и начал вылизывать бочок.

– Плюс! – Даниель высунулся из ''убежища''.

– Да, да! – пролепетала женщина, с вновь вспыхнувшей надеждой. – Лови кисоньку! А то убежит!

Мальчик выбрался из автомобиля, а котик не спеша потрусил прочь.

«Беги, Плюш!» молилась Франсин, уже не чувствуя боли. «Не дай себя поймать!»

– Плюс! – Мальчик припустил за котом.

Водитель грузовика кинулся к мальчику.

Даниель как раз ухватил Плюша, а подбежавший мужчина подхватил их обоих.

Он спрыгнул в кювет, и Франсин поняла ПОЧЕМУ.

Пламя уже охватило машину полностью, но женщина не чувствовала жара – плечистый молодой человек протягивал ей руки, и его рыжие волосы терялись на фоне огня.

– Марк? Я думала – Глеб заберёт меня?

– Встречает всегда тот, кто любил тебя всех сильней на Земле! – отозвался Марк. – Я дважды умер ради тебя! Останешься со мною на веки-вечные?

– А Даниель?

– Это НЕ его время. О нём позаботятся.

Она не услышала взрыва.

Вместе с Марком, они взмыли вместе навстречу Сиянию.

И Свет принял их, позволив раствориться в бесконечной Любви и безграничном Счастье.

Глава 16

– Мама… Мамиии… – Голос сына доносился до Франсин словно сквозь белый туман.

«Мне уже не вернуться…» думала она.

Вдруг чисто физическая, резкая боль заставила её открыть глаза.

«Опять ногу свело!» с досадой думала она, растирая икру.

Она обвела комнату Даниеля удивлённым взглядом.

«Приснилось!» Она взглянула на сына. – Что ты, милый?

– Ты потему патесь? – Он дотронулся до её лица. – Ты кичава. Я здесь. Ты кичава ''выезай''. Я вывез из кавати. А ты пвачешь.

– Тебе не жалко лисичку? – Франсин обняла сына.

– Какую виситьку?

– Которую… Глеб убил.

– Сто такое ''завка''?

«Боже!» ужаснулась женщина. «Он даже слово ''жалко'' не знает!»

– Маме было больно. Мама плакала. Тебе её ЖАЛКО. Лисичке было больно. Тебе её жалко?

– Иса не пакава.

– Лисичка просто не успела заплакать. Тебе её жалко?

Малыш задумался.

– Завка, – признался он наконец. – Ыбкам быво бовьно?

– Конечно! – Франсин заглянула в лицо сына. – И муравьишкам больно. Жалко?

– Не буду босе! – Он забрался матери на руки. – Завка. Ты патес! Завка…

– Я знаю, – медленно начала Франсин. – Ты любишь папу. Ты же знаешь, он скоро поменяет тело, как костюм, помнишь?

Малыш кивнул.

– А мы пока уедем, чтобы ему не мешать. Хорошо?

– Незя месать, – Дэн кивнул. – Папе месать незя!

– Ну, и умница! – Женщина вскочила. – Ты можешь взять три игрушки и один конструктор.

– А Плюса?

– Ну, конечно! Я сейчас принесу клетку…

Она смотрела, замерев; Дэн взял ''Мёртвого Мишку'', и машинку… Такую же… Ту же самую.

«Конечно!» одёрнула себя Франсин. «Она – его любимая! Даже странно если бы он выбрал другую.»

Она пошла собираться.

* * * * *

Когда она с сыном вошли в кухню, Глеб, ещё в халате, задумчиво смотрел в холодильник, а Софочка в кокетливом пеньюаре, не скрывавшем, а подчёркивающем все её аппетитные формы, изогнувшись, сидела на стуле.

Перед ней стоял высокий стакан с соком, который девушка оглаживала двумя руками, не спуская глаз с Глеба, и думая явно не о напитке.

«Это твои ''девичьи грёзы'',» хотела сказать Франсин, но ей было уже всё равно.

Глеб обернулся к жене и увидел её с рюкзаком за плечами. В одной руке она держала ручку огромного чемодана на колёсиках, а в другой – клетку с Плюшем.

Даниель тоже с рюкзачком, обнимал ''Мёртвого Мишку'', удерживая ещё и машинку.

Глеб захлопнул дверцу с такой силой, что холодильник вздрогнул.

– Ох, истинно женская логика! – он рыкнул, словно тигр оскалился.

– Добиться клятвы в вечной в верности – а сама: ''Прощай, любовь, прощай''? Я тебе жизнь спас! – напомнил он горько.

– Для меня или для себя? – уточнила она.

Он не ответил.

– Для меня или для себя? – повторила Франсин.

Глеб молчал.

– Поедешь со мной? – Франсин не отвела глаз. А вот Орлов открыл было рот для ответа, но только опустил голову.

Она приблизилась. Отпустив чемодан, нежно погладила его щёку.

Он не отклонился, не протестовал.

– Эх, Глеб Олегович, – заговорила она по-русски. – Это была ваша лучшая ипостась! Вишнёвка даже Марку помогла покаяться. А вам Гордыня не позволяет.

Она вздохнула.

– Я тебя понимаю. – прошептала она. – Деньги, секс и безнаказанность! Я не буду тебя осуждать. Ты много мне делал хорошего. Благослови тебя Бог!

Он прижал её руку к губам.

– Возьми! – Он сунул ей мобильник. – Это будет мой единственный способ контакта с тобой… До того как приду за твоею душою.

– Меня встретит Марк.

– Ух, даже так? – Он прищурился. – Ну, для этого тебе придётся не ''сбиваться с пути истинного'' до самого последнего дыхания!

– Я постараюсь!

Она кивнула им обоим и вышла.

* * * * *

Когда Франсин увидела приближающийся грузовик, она тут же остановила машину на обочине.

Что-то, словно белка-летяга, ударилось о ветровое стекло.

Грузовик проехал мимо, и женщина вылезла из автомобиля.

Маленький демон, Марк-Антоний завис перед ней в воздухе.

– Левнуй! – потребовал он.

В сознании Франсин промелькнули ''кадры'' Глеба и Мэри, но женщина только грустно улыбнулась.

«Они – не просто, словно брат и сестра…» думала она. «… близнецы! Артур, Мэри, Глеб… прям ''тройка гнедых''! Да мужики не понимают, что коренник-то – именно она, а они так – пристяжные…»

– Отнеси падре Глебу! – она отдала Энтони мобильник. – Не потеряешь?

– Не потеяю! – Он кивнул, и исчез.

Франсин повернулась и обмерла, видя Мэри Чёрнсын.

«А вот это конец,» обморочно подумала Франсин. «Она даже сильнее, чем Смерть!»

– Это свинство – уехать не попрощавшись, – горестно произнесла Мэри.

– Я…

– Боялась – не пущу? – ухмыльнулась Мэри.

– Простите… – Франсин покусала губу. – Я не буду пугаться, если вы… иногда будете появляться. Я не хочу, чтобы Даниель забыл вас…

– Можешь звать его Марк. – хмыкнула миссис Чёрнсын. – Это же твой сын.

– У нас у обоих теперь другие имена! – засмеялась та, которую звали когда-то Бренда.

– Удачи тебе, девочка! – женщины обнялись.

Автомобиль уехал, а Мэри ещё долго одиноко стояла на обочине, совсем, как Рон, почти пять лет тому назад.

* * * * *

Глеб Орлов сел за кухонный стол и положил перед собой руки.

Он сжимал и разжимал кулаки, время от времени поглядывая на ладони.

Сидящая напротив Софочка наблюдала за ним с изумлением.

– Вы… – начала она робко. – На работу не идёте?

Он не ответил – вскинул голову. Софочка с удивлением повернулась, следуя его потрясённому взгляду.

– Энтони? – изумилась она, видя маленького мальчика, спокойно сидящего в торце стола. – Откуда он взялся?

Малыш, поглядывая на отца, крутил в ручках мобильник Франсин.

Орлов поднялся и взял у сына телефон. Некоторое время просто молча смотрел, а потом, дико выругавшись, запустил в стену, разбив вдребезги.

– Да не переживайте вы так! – Софочка поднялась из-за стола. – Она же не единственная женщина на свете.

Он взглянул на Софи.

– Девочка, – заговорил он насмешливо. – Что ты на меня лезешь? Ты – молодая, здоровая и крепкая, как пони! На х** тебе стареющий импотент?

– Да разве это главное в жизни! – воскликнула она горестно, робко приближаясь к нему.

– Для мужчины – да… – Он криво ухмыльнулся. – А для женщины?

– Дети. Семья. – Она положила ему руки на плечи.

– Я поклялся никогда не дотрагиваться до вас, – ухмыльнулся Орлов. – А я не могу пообещать и не выполнить.

– Какая глупость! – разозлилась Софочка. – Мы нравимся друг-другу!!! Вы ничего с этим не поделаете!

– И блондины вам нравятся? – Глеб подмигнул.

– Всё думаете о пересадке мозга? – грустно спросила Бельская. – Ну, вам виднее. Я всегда вас буду любить. Любым.

Орлов помолчал.

– Знаете, – заговорил он мечтательно. – Как чаще всего реагирует тело мужчины моего возраста на стресс? Обширный инфаркт, разрыв сосуда, молниеносный кардиогенный шок… Суровая правда беспристрастной статистики…

Всё так же улыбаясь, он закрыл глаза. Софочка почти не испугалась, когда Орлов замертво рухнул на пол кухни.

Она перевела дыхание, контролируя себя.

Залезла ему за пазуху и достала заветную фляжку со снадобьем.

Аккуратно придерживая голову Глеба, влила немного красной густой, как кетчуп, жидкости в его слегка приоткрытый рот…

… С таким же результатом она могла бы ''поить'' статую в парке.

«Что это вообще за лекарство?» Софи затрясло.

Почти на ''автопилоте'' поднесла фляжку ко рту и попробовала. «Кровь?»

Она услышала странный, совершенно нечеловеческий смех, и оглянулась на Энтони, испустившем его.

Когда их глаза встретились, в голове Софочки зазвучал мужской голос, совсем, как у Глеба – чарующе-хрипловатый, он пел на русском, под гитару:

~…пьют они кровь христианских младенцев; И как-то в пивной мне ребята сказали…

– Что это? – завизжала Софи.

–… в сочетании с кровью девственниц… – прошипело существо, распахивая чёрные, как у летучей мыши крылья. – ''Коктейль Дракулы''!

Зарычав, Бельская запустила в него фляжкой, как гранатой, и та полетела, крутясь в воздухе. Софи забыла завинтить пробку – красная жидкость сопровождала полёт кровавым ''хвостом''.

Она подбила демона, словно птицу – камнем.

Энтони упал плашмя, спиной на стол, мгновенно приняв облик обычного двухлетнего мальчонки.

– Мама, мама! – звал он, мотая совершенно человеческими ручками и ножками.

Софочка потеряла сознание за долю секунды до того, как в кухне появилась Мэри Чёрнсын.

Женщина всплеснула руками, и перевела взгляд с сына на два неподвижных тела, лежащих возле её ног голова-к голове.

«Ромео и Джульетта,» с досадой подумала она, выругавшись, ''как извозчица''.

Эпилог

Прошло три дня.

Первые сутки миссис Чёрнсын буквально не отходила от Бельской ни на шаг.

Софи ни словом не заикнулась об Энтоне-''демоне'', хотя Мэри и задавала провокационные вопросы о нём.

«Мало ли что почудится от такого стресса,» думала Софочка. «А спросить мать; ''а что, ваш сын летать умеет?'' Эдак прямым ходом в ''психушку'' отправят.»

Вторые сутки с ней провёл сам Чёрнсын.

О пересадке мозга Глеба в другое тело, Мэри говорила уклончиво, а уж как Артур умел уходить от ответа – тут уж с ним никто потягаться не мог.

Только на третьи сутки Софочку оставили в покое, разрешив прийти на прощальную церемонию.

… Войдя в зал прощаний при крематории, Софочка Бельская остановилась на секунду, беря себя в руки.

Покусывая губы, чтобы не плакать, Софи приблизилась к открытому гробу на возвышении. Поставила принесённые орхидеи на заготовленное для цветов место и взглянула на тело Глеба Орлова.

Он показался ей даже краше, чем живым. Лицо музейной статуи, та же мечтательная ухмылочка…

Ей хотелось завыть в голос.

«Словно он подглядывает на меня из-под ресниц!» думала Софи.

Она поцеловала его в лоб. Его кожа показалась ей теплее, чем тогда, в кухне.

Трясясь всем телом, Софи села рядом с Мэри, которая вместе с Артуром прощались, естественно первые.

Сейчас Чёрнсыны спокойно разговаривали на какие-то домашние, обыденные темы, словно сидели не в похоронном здании при крематории, а в кафе, во время обеденного перерыва.

– Неужели за три дня он уже выздоровел настолько, что его из больницы выписали? – обратилась она к Чёрнсынам.

Мэри проигноририовала её вопрос, заданный, наверное в сотый раз, а Артур снова процитировал: «А на третий день он воскрес…»

Бельская поджала губки.

– Скажите спасибо, что вас вообще пустили! – проворчала Мэри. – Вы ему никто!

– Ну, дорогуша! – возразил Артур. – Она же моя дочка!

Миссис Чёрнсын только слегка нахмурилась.

– Как же вы можете не знать, – приставала Софочка. – в какое тело пересадили его мозг?

– Спорим, что – блондин? – дразнил жену Артур. – Накаченный, как бык и с волосами ниже плеч! Там был такой кандидат, мы с Глебом обсуждали – швед.

– У него охранная фирма в Стокгольме, – объяснил он Софочке. – Проблемы финансовые. Вены вскрыл, прям как вы, простите за напоминание! А так – тело крепкое, здоровое.

«Ну, пусть будет швед,» мечтала Софочка. «Эдакий викинг…»

Прощающиеся входили и входили. Останавливались возле гроба на некоторое время, потОм проходили в глубину зала.

– А как мы его узнаем? – настаивала Софи.

– Новый Начальник Охраны, дура! – злобно отозвалась Мэри.

Мужчины замирали навытяжку, салютовали. Женщины приносили цветы, многие плакали, и Софочка скрипела зубами от ревности.

Вошла очередная, супер-эффектная дамочка.

Бельская снова поджала губки.

Одетая в элегантное траурное платье, эта темнокожая, длинноногая леди казалась ожившей статуэткой, выточенной из эбонита.

Коротко стриженные волосы сохраняли свою природную кучерявость.

Но больше всего Софи поразили её туфли; ослепительно алые, на высоченных платформах-каблуках.

Другая женщина даже стоять бы не смогла на таких, а эта вошла спокойненько, двигаясь изящно, как антилопа, и легко, словно плыла по воздуху, едва касаясь ''грешной земли''.

В руках она держала белую лилию.

Увидев её, Мэри всплеснула руками.

– О Мой Отец… – произнёс Артур неверяще.

– В чём дело? – пробормотала Софи, потрясённая их реакцией.

– Видать его Кондолиза Райс вдохновила! – Чёрнсын расхохотался.

– Провалитесь вы все в Преисподнюю, шутники х***ые, – простонала Мэри, потирая лоб.

– Это его любовница? – с неприязнью поинтересовалась Софочка.

«Конечно, если он теперь – блондин, » думала она с досадой. «он должен нравится черномазым. А эта, небось, его пассия из Стокгольма.»

Леди-на-каблуках в задумчивости постояла возле гроба, подала знак, и двое работников опустили крышку.

Она положила свою лилию сверху и повернулась к залу.

Все, даже Артур и Мэри встали, аплодируя, а органная музыка заиграла громче.

Только Софочка сидела, отказываясь воспринять реальность.