Kitabı oku: «Надежда оживает в преисподней», sayfa 9

Глава 2

– Леонард, можно тебя?

Начальник стражи давно встал с постели, но словно только теперь был разбужен знакомым голосом, который он почти никогда не слышал обращенным к себе.

– Да… Да, генерал.

В штабе стражников царила безыскусная рабочая атмосфера. Сам Лео пил из чашки коньяк, желая, видимо, взбодриться.

Подобное решение стоило Алану многих размышлений. Надежду не могли обнаружить почти двое суток. Она была умна, и генерал предполагал, что ею приняты все возможные меры, чтобы этого избежать. Заработанные в баре силы она себе оставила, а этого хватит, чтобы найти жилье и, возможно, сменить внешность. Фу, он представить себе не мог ее другой.

Леонард же по должности главного стражника знал все входы и выходы ада и, по всей видимости, имел в руках уникальные скрытые рычаги, поскольку на него полагался во всех личных делах сам Князь.

– Ты, вероятно, слышал, что моя… – Алан осекся, не поименовав ее своей любовницей, – Надежда пропала в неизвестном направлении. Я пришел просить тебя об одолжении. Я знаю, что обычно с тобой не ладил. Но если ты найдешь ее, получишь от меня, чего захочешь. И, клянусь честью адской армии гордыни, я не произнесу больше ни одного плохого слова о тебе до Страшного суда.

Леонард сжал губы. Вчера он напивался в одиночестве, и у него по щекам текли слезы бессилия. Князь больше не любил и не ценил его. Он окончательно убедился, что потерял единственное, что ему было нужно от этой жизни.

– Я… хочу, чтобы ты замолвил за меня словечко перед Владыкой. Чтобы мне вернуть его расположение, – осторожно произнес Лео.

– Это и еще, что захочешь, только найди ее.

Алану понравилось, что стражник не задает лишних вопросов. Это куда как выгодно отличало его от генералов ада.

Начальник гордыни не прогадал. Вечером следующего дня у него был адрес. И теперь девушка больше никуда не скроется. За ней неусыпным оком следил Леонард.

Надежда дернула дверную ручку. В этом ужасном квартале хотелось скорее скрыться в свою комнату, пускай даже сырую, тесную и холодную. Зато она принадлежала ей одной. И никто не нарушит здесь ее горький, отчаявшийся покой. Пока не кончатся силы…

Она вошла. Одетая в простые джинсы и блузку с длинными рукавами. Волосы обрезаны и перекрашены в русый цвет. Две пуговицы расстегнуты: без этого тут работу не найти. Но ей нужно было быть очень аккуратной.

Надя не была уверена, пустится ли генерал на ее поиски или же посчитает это недостойным себя. Первый день она долго сидела дома без всякого дела. Чувствуя, что ей становится невмоготу, все же вышла ради главной теперь своей цели – поиска места, которое приносило бы доход и позволило бы ей быть независимой. Отряды лени или страха – вот выход. Вряд ли там кто-то заинтересуется ее прошлым, а если и будут подозрения, никто не поверит, что такая простая девушка могла иметь связь с самим генералом гордыни.

Надя отправилась на Главную площадь, где собирались отряды искусителей, каждый на своем особом местечке. Отсюда демоны отправлялись на Землю с поручениями от начальников.

Отрядами заведовали элитные воины, у которых имелись и другие заботы, и множество иных интересов. Чем успешнее был элитник и значимее отряд – например, Дан работал замом в коллективе с громким названием «Социальное тщеславие», без «услуг» которого на Земле мало кто обходился, – тем меньше времени праздно растрачивалось в компании подчиненных и больше посвящалось интеллектуальному труду: разработке стратегии, решению организационных вопросов, распределению сил. Начальники же непрестижных отрядов превращали присутствие на Главной площади в форму досуга.

Войдя на знакомое пространство, Надя чтобы проверить обстановку начала прогуливаться, как многие зеваки и искательницы кавалеров. И получила результат.

– Говорят, внешность сменить могла.

– И на что нам тогда ее изображение?.. Зачем ему вообще эта девка понадобилась – других нет?

– Тьфу, никакой перспективы. Только время потратишь. Плюнем на это…

Надя расслышала разговор демонов неподалеку – по виду элитников гордыни – и задрожала. Ей показалось, что они на нее смотрят, и она постаралась быстро и непринужденно отойти подальше. Теперь она видела, что повсюду ходят сдержанного вида мужчины с мечами, а у многих резидентов площади в руках фотографии. Совпадение?

Ноги сами вернули ее домой, где она зарылась в старое одеяло и не смела пискнуть. Часы тянулись мучительно. Наконец она снова решилась выйти. Ночью, с постоянными оглядками, двигалась маленькими перебежками…

Ее терзал огненный комок в груди – так представлялись эмоции, – и ей трудно было понять, сколько сил осталось и возникала ли слабость от переживаний или от того, что энергия была на исходе.

В баре, даже в самом лучшем, заработки были совсем небольшие: предполагалось, что на таком месте женщины легко найдут тех, кто их обеспечит, поэтому прилично платить им было необязательно. Кроме того, нужно было тратиться на приличные платья для работы и подходящие к ним украшения, и Надя всегда приобретала их сама. Комната же, даже такая, как сейчас, стоила огромных ресурсов.

Найти жилье в обстановке секретности было ох как трудно. Спасибо давнему знакомому сектанту – поклоннику ее рассказов о рае, к которому она решила обратиться. Он помог ей и при этом обещал молчать в тряпочку.

Работа, срочно нужна работа…

– Здравствуй, дорогая.

Из темноты ее потряс голос, разогнавший остальные мысли. Надежда резко развернулась. Перед ней предстала идеальная фигура Алана.

– Нет!..

– Да, моя прекрасная, – он шагнул к ней и схватил за плечи. – Ты думала, кинешь меня и на этом все?..

Его голос звучал зловеще спокойно. Все происходило, как во сне. Она осмелилась взглянуть в глаза. Лед. И варварская ярость.

– Алан, пожалуйста. Я не…

– Что ты мямлишь?! – он встряхнул ее. – Какой же ты оказалась дрянью!

Просвистел удар. Он двинул в ни в чем не повинный дверной косяк, то ли утоляя свою злобу, то ли желая показать, что вскорости ждет и ее.

У Нади подогнулись колени. Кровь бросилась в лицо, но она все еще владела собой:

– Дай мне уйти, я прошу тебя.

– Уйти?..

Он пресек попытку открыть дверь, оторвал девушку от пола и, дотащив до постели, повалил на нее. Надя больше не пыталась противостоять. Лишь сжалась в комочек, уткнувшись щекой в покрывало и поджав под себя руки.

– Уйти и оставить меня с этой белибердой, что ты мне написала? – генерал водрузился рядом – хозяин положения – и взял свое слово. – За кого ты меня приняла, девочка? Кто позволил тебе ломать мои личные файлы и путаться с этим клоуном?! Отвечай, рвань ты эдакая!.. Я вытащил тебя из лап извращенцев!.. Думаешь, они бы цацкались с тобой?! Думаешь, здешние оставили бы от тебя хоть кусочек?! Ты сейчас сидела бы в грязи, безумная и искалеченная, ты исполняла бы желания самых опустившихся демонов!.. Или ты сейчас этого захотела?!

Алан увидел, что тело ее дрожит, страшась избиения, его слов или же одного его присутствия. Как, он знал, дрожало всегда, когда происходили ужасные вещи.

– Почему ты молчишь?!

Надя почувствовала ладонь на своей пояснице. Его негодование слегка поубавилось, когда он высказал то, что столько часов копилось у него внутри.

Хотя бы ради этого стоило ее найти!..

– Я не могу… Пожалуйста, отпусти меня.

– Еще чего. Послушай меня, – он не допускал прекословия. Он говорил простые слова с нагой жестокостью, с которой мог разговаривать только он – вершина гордыни среди адского тщеславия. – Сейчас ты встанешь и вернешься в свою комнату. Вернее, это будет уже другая комната. Не жди, что она теперь будет хоть чем-то хороша. Тюремная камера и не должна быть такой. Ты будешь сидеть в ней до скончания века, взаперти. Будешь ждать меня, если я вдруг захочу прийти к тебе. Больше же к тебе никто приходить не будет. Ты не увидишь ни своих идиотских книг, ни вина, ни платьев, ни даже нормального халатика я тебе не позволю. И энергии у тебя будет ровно столько, чтобы ты могла с трудом дышать и не переставать думать о том, что ты сделала. Такого подарка, как забытье, я тебе не принесу. Я заставлю тебя наконец ощутить тот ад, в который ты пала со своих голубых небес. А знаешь почему? Потому что я так хочу. И я, поверь мне, детка, в твои игры больше не играю.

– Позволь мне уйти, – повторила Надя после длинной паузы.

– Не позволю.

Она молчала и была неподвижна. Взгляд, неподвластный ему, завис где-то на стене.

– У тебя нет выбора, – произнес Алан. Пальцы его сжали ее волосы, которые стали приобретать привычный оттенок и удлинились, рассыпаясь по красивой спине.

Надя собралась с силами и села на кровати, опираясь на ладони.

– Значит, нет… Дай мне… минуту.

– Ну и дыра здесь, – генерал огляделся, щурясь в полной темноте, слишком густой даже для преисподней. Он увидел, что Надя пытается собрать волосы в пучок. – Скажи: ты считаешь себя хорошей? По-прежнему думаешь, что та, кто любит, поступила бы так?

– Ты все прочитал в письме, – коротко ответила она.

– Да. И большей чуши я в жизни не видал. Подслушиваешь разговоры, «лечишь» мне душу, а потом еще и ставишь ультиматумы… И даже не можешь смотреть мне в глаза, потому что знаешь, что ты натворила.

– Могу, – она повернула к нему бледное лицо. Ему показалось, что в ее сознании он прямо сейчас избивает ее взглядом и словами. – Это не был ультиматум. Я не могу больше быть с тобой. Во всяком случае так, как раньше. Я была честна в письме. И честна теперь, даже если ты хочешь лишить меня свободы и последнего достоинства.

– Кто это тут заговорил о достоинстве?

– Я подчинюсь. Иначе ты казнишь меня или просто заставишь сделать, что велено, силой, верно?.. Какая же разница? Никакой. Хочешь – бери меня и издевайся, хочешь – выброси на помойку. Я уже в тюрьме.

– Скажи на милость!.. Может, ты разъяснишь, что изменилось с тех пор, как ты призналась мне в любви и нежилась в моих объятиях?.. Или тебе настолько не дает покоя, что она – королева, а ты – жалкая шлюха?

– Да, я женщина. И меня к земле клонит от ее великолепия. И… я когда-то спросила тебя, любил ли ты кого-нибудь.

– Я ответил, что любил.

– И что это было очень давно, закончилось и быльем поросло. Но тут… – она на секунду задохнулась. – Я поняла, что каждый праздник и каждый отчетный день ты смотрел на ту, к которой чувствуешь страсть, на единственную, кого хочешь обрести. А потом ты приходишь ко мне, и я… Когда у тебя в руках… твоя страсть – для нее, твои слова – для нее, твои мысли тоже только о ней. Я не присутствую даже в твоей постели – там только она!..

– Это не так, – Алан ответил после долгого промедления. – Я не думаю о ней, когда с тобой. С тобой я – с тобой, и так было всегда. Я бы не сделал по-другому, потому что… – он сжал губы, которые через мгновения прорвались новым гневом. – Дьявол, да ты меня ничуть не узнала за все эти годы! Ты всегда думала только о себе!

Они помолчали, и он заговорил быстро и зло:

– Да лучше бы ты провалилась сквозь все бездны и сгорела в геенне огненной! Диана – Княгиня ада, ее муж – сам Князь! Эта любовь не просто кончилась, она никогда не была возможна! Я отказался от нее, смирился с ней!.. Да я бы и забыл о ней, если бы не вы – две индюшки, которые постоянно напоминают мне!.. Что ты думаешь: она в любви мне хотела поклясться или переспать со мной?! Это игра! Здесь все игра! И все мы в нее играем!.. Она бы алтарь возвела своему архангелу, так она его обожает, бесценного! И ты думаешь, что любовь к ней правда горит и существует?! Ее нет, черт дери, я хочу жить так, что ее нет для меня!.. А ты… вымораживаешь просто!

Надя не произнесла ни слова в ответ. Сидела окаменевшая. Бесконечно долго.

– Возвращайся по своей воле, – вдруг промолвил он. – Я официально сделаю тебя своей любовницей.

– Это что-то изменит?.. – тяжело взглянула Надежда. – И вообще, что это за явление такое – официальная любовница?

– А что тебе нужно? Любовь? Возьми ее под мерзлым кустом, куда ее обычно тут выбрасывают. Я тебе предлагаю быть со мной, этого мало? Что я, не был внимателен к твоим потребностям?.. Да я даже письмо это глупое пять раз перечитал. Скажи, что это значит: «Не спрашивай меня, откуда…»? Ты же ушла и велела тебя не искать! Как я мог о чем-то спросить?!

– Я сделаю все, что ты хочешь.

– А то, что хочешь ты?..

– Не надрывай теперь мне душу. Дай захотеть хотя бы чего-нибудь.

Надя поднялась, вконец вымотанная. Алан встал следом и потянул ее за собой в коридоры улиц. Ослабевшей, ей думалось, что они никогда не придут, но вот уже его комната.

– Женщины, – ворчал он, укладывая ее в постель, снимая дешевую одежду и натягивая одеяло по подбородок. – У вас не может быть все просто. Вы норовите выгрести наши внутренности наружу. Вы не можете просто быть с нами. Вам надо объяснять все наши мысли… А их две: как бы вас раздеть и как бы не страдать потом от этого всю оставшуюся жизнь. Вам мало того, что мы совершаем… Вам нужны наши мотивы, наши мозги вам надо разглядеть под лупой. Да чтоб вы пропали вместе с оными. Спи. И ни звука больше не хочу слышать в ближайшую тысячу лет.

Она быстро провалилась в сон. Сначала в тревожный и страшный, потом в беспробудный и черный. Через энное количество часов Надежда приоткрыла веки: генерал спал рядом как сурок, уткнувшись носом в подушку. Сутки поисков не позволяли ему сомкнуть глаз, нервное возбуждение отпустило лишь сейчас.

Снова она проснулась от нестерпимой головной боли. Алан был уже на ногах. Он спросил, как она себя чувствует. Надя лишь слабо кивнула, и генерал протянул ей настойку. До вечера она провалялась в постели. А когда покинула ложе, тучи ее начали понемногу рассеиваться.

Надя набросила халат, который лежал для нее на тумбочке, и вышла в гостиную.

– Прошу прощения, – она замялась.

Алан оказался не один. Довольно тихо и немногословно он обсуждал нечто с Даном.

– Прекрасная. Я уже ухожу, – элитник искоса посмотрел на нее. – Генерал?

– Иди.

– Он меня ненавидит? – спросила Надя, когда дверь захлопнулась.

– Можно и так сказать. Я дал ему небольшую прибавку. За страдания.

– Сильно ему досталось из-за меня?..

– Он сам виноват. Если уж решил не удерживать тебя силой, должен был немедленно сообщить мне, а также проследить, куда ты ушла, – бесстрастно пояснил Алан. – Твои прелести полностью нейтрализовали его хватку.

– Почему же ты награждаешь его, раз он ошибся?..

– Он – ценный воин, не хочу его терять. Знаешь, в чем главная проблема моей армии?..

– Трудно найти тех, кто и красив, и умеет воевать?.. – попыталась слабо съязвить Надежда.

– Нет. Это как раз легко. Мне достаточно, чтобы их рожи не пугали женщин. Низкая планка, особенно для ада. Главная проблема армии гордыни – обидчивость. Задень чьи-то чувства – ввек тебе не забудут. Вот я и попытался как-то ему компенсировать. В любом случае больше он не при тебе. Твою комнату я устрою в квартале первой касты.

– А ты такой же? – полюбопытствовала Надя. Ответ ей не был так уж необходим, и, проигнорированная, она тут же перевела тему. – Разве можно устроить женщину в ВИП-квартал, если она не одна из тринадцати?

– Мне можно.

Алан был собран и уравновешен. Словно и не было бури. Надежда подошла и положила руку на его плечо, затем обняла, и он в ответ сжал ее пальцы.

– Такое надо видеть, – взбудораженные Булат и Дементий вошли в залу для отдыха, где лениво валяли дурака Князь и остальные генералы.

– Какое? – переспросил Самуил без сугубой заинтересованности.

Он развалился на софе, в его объятиях полулежала красивая блондинка с вермутом в руке. Рядом стоял кальян. Три начальника армий по-холостяцки играли в кости, пили и разговаривали за столом.

– Там в баре Красавчик и его барышня так зажигают! – воскликнул Булат радостно. – Мы с ними пару часов просидели!..

Видя благодушие генерала злобы, Князь повел бровью и включил через большое зеркало, висящее на стене, трансляцию с Главной площади в режиме реального времени.

Так это все та же девчонка!.. Занимательно…

Самуил отмотал изображение барных событий назад, и собравшиеся увидели появление Алана и Нади в заведении для первой касты. Роскошные: он – в светло-голубых брюках и такой же рубашке, на несколько пуговиц расстегнутой на груди, на шее – платиновая цепь, волосы непривычно уложены назад, она – в темно-синем мини с глубоким декольте, бриллианты спускаются в ложбинку на груди, длинные серьги в ушах. Гладкая прическа, приподнятая на затылке. Загляденье. И оба хранят торжествующие улыбки на губах.

Барменши и пара барменов – ныне здесь появились и такие в ответ на жалобы женщин, которым не очень хотелось пить, когда их обслуживали соперницы по красоте – приветствовали высоких посетителей.

Когда же парочка начала текилу-марафон, все искренне оживились. Обслуга стала подбадривать, музыку сделали громче, блистательных гостей обступили любопытные. Даже вокруг бара собралась заинтересованная толпа, едва оттесняемая охраной. Алан приказал пропустить внутрь нескольких своих элитников, не относящихся к героям войны, и праздник продолжился. К марафону присоединилось с десяток желающих, и всем было очень весело.

В какой-то момент к отрыву присоседились и Булат с Дементием, случайно прибывшие в питейную в удачное время.

Алан дня три выжидал, пока его Надежда придет в себя, не беспокоя ее ничем. Они ни разу не разговаривали о произошедшем. Он предпочел, чтобы, пока не состоится ее переезд в новые покои (который он, кстати, ни с кем пока не согласовал), подруга находилась у него, читая книжки, беседуя с ним, либо же молча размышляя на диванчике. Она больше не работала и круглые сутки могла быть рядом, он же спокойно отлучался, куда было нужно или угодно.

В ближайшем окружении генерал не афишировал, правда, и не скрывал, что они снова вместе. И вот сегодня такое смелое возвращение.

– Даже целуются по заказу поклонников, – отметил Казимир негромко.

– Впору журнал светской хроники открыть, – Дементий, сладко потягиваясь, расплылся в улыбке.

– И кто там будет? Только Алан со своими девчонками и мы с Дианой, – произнес Князь. – Крошка, пойди отдохни. Я зайду за тобой позже.

Он велел обосновавшейся на нем девушке сняться с якоря и оставить его наедине с генералами. Когда та подчинилась, Князь выключил зеркало и сотворил себе чашку кофе с коньяком.

– И больше никого?.. – переспросил Ираклий. Слова Самуила о содержании гламурного номера заставили его изменить выражение лица.

– А кто еще? – бросил Князь.

– Понятно… – протянул генерал удовольствий. С кривой миной он умолк. Воцарилась тишина. Князь глотал свой горячий напиток и думал. – Я пойду, пожалуй.

Ираклий поднялся с места, дошел до двери и отчетливо ей хлопнул, исчезнув из поля зрения первой касты на ближайшую неделю.

Выслушивать такие суждения – это уж слишком для главного постановщика, затейника, танцора и певца ада, с самой лучшей улыбкой, между прочим! Пусть Алан теперь развлекает всех на вечеринках, посмотрят тогда, каково подыхать от тухлой скуки!..

Ираклий и вовсе придушил бы себя, если бы видел, что в конце вечера Надежда и второй генерал исполнили по просьбам общественности весьма красивый танец.

– Как же от него легко избавиться, – хмыкнул Князь в адрес бывшей музы.

– И за что их так полюбили? – спросил Дементий.

– Привлекательная пара, пришли повеселиться, обратили внимание на простых бессмертных. Что еще надо? – размеренно проговорил Самуил. – Варф, ты бы устроил сегодня то, что нам всем нужно. И я не про выпивку.

Было известно, что Князь обращался за услугами генерала первой армии, когда традиционных отношений с женщинами ему становилось мало. И Варфоломей был готов организовать любую арену или бойню. Военачальник холодно кивнул в ответ, но в глазах его блеснул дикий огонь.

– Всех приглашаю, – Самуил встал.

– Клево! А Ираклий совсем ушел, что ли? – озадачился Казимир, который обожал прилипать к увеселениям более успешного приятеля.

– Музы любят вилять бедрами, – ухмыльнулся Дементий.

Надежда в этот вечер отпустила все свои чувства и поддалась удовлетворению. Высота, красота, гордость; она шла рядом с Аланом, как королева. На каблуках, почти равного с ним роста.

Нет, не в ее правилах было возносить себя над другими, но сегодня… Слишком много слез она пролила и страха испытала, чтобы сдерживаться.

Сегодня алкоголь вводил в приятное расслабление, и музыка помогала. Да и компания была куда проще, чем на закрытых тусовках с Князем и Дианой…

Глава 3

– Можно? – в комнату заглянул Леонард. Алан что-то писал за столом, а Надя читала, сидя на диване. Это зрелище вызывало умиротворение.

– Да? – Алан поднял глаза.

– Можно тебя на пару минут, генерал?.. – начальник стражи увидел, что Надя поднялась. Изумительная она, конечно. Вот почему Красавчик так из-за нее страдал.

– Я пойду к себе, – произнесла девушка.

– Не надо. Обожди меня в спальне, – сказал генерал гордыни. – Садись, – обратился он к Леонарду. – Выпить?..

– Не откажусь.

У Надежды были теперь свои прекрасные покои в пяти минутах ходьбы от ее покровителя. И звание «официальная любовница», которое раньше не давали никому и которое Алан придумал на ходу. Никто не знал, к какой касте она должна принадлежать, но Самуил удивительным образом проглотил еще одну выходку самодовольного гордеца. Как и то, что тот явился и сообщил, что пристраивает к элитному кварталу комнаты, дабы держать свою женщину поближе. Даже не спросил предварительно разрешения…

Алан набу́хал себе и Леонарду по полному стакану бренди безо льда.

– Ну? – спросил генерал.

– Я хотел узнать… Ты уже поговорил с Князем обо мне? Я-то свою часть работы сделал.

– Да, я знаю. Я жду момента. Ты думаешь, с ним можно в лоб начинать?.. – ответил Алан на разочарованный взгляд. – Он вмиг поймет, что я с тобой завязался, и толку не будет. Я скажу ему, что нужно, когда он расслабится, напьется и не будет думать об интригах. Но, бездна, гарантии дать не могу, что он воспримет все на ура.

– Понятно, от своих слов отрекаешься, – пробурчал Лео, уткнувшись в бокал.

– Ты сам просил только об этом. Я сделаю, но за него-то отвечать не могу. Подумай сам.

– В общем, никто мне не поможет, даже ломающий и создающий правила генерал Алан, – Леонард с сарказмом и горестью опрокинул выпивку себе в рот и налил из бутылки еще. – Так и проживу, как мразь отверженная, об которую он ноги вытирает… – добавил он с сумрачным отчаянием.

– Эй, – Алан сдвинул брови.

– А что «эй»? – Леонард взглянул затравленными глазами. Оказанная выдающемуся военачальнику услуга да и вся нынешняя жизнь выплеснули обычно подавляемые эмоции наружу. – Вы – генералы, у вас – девушки, силы, армии, его благосклонность. А у меня что? Теперь он меня и в грош не ставит!.. Я, между прочим, выполняю целые куски вашей работы, а разве это кто-то замечает?! Он думает, что так и надо!.. Он теперь не зовет меня вообще никуда и ни разу ничего не предложил ни для меня, ни даже для стражников!..

Алан слегка опешил от таких бурных излияний. Впервые он слышал, как эта амеба – таковым его считали здесь – стенает, как на дыбе.

Леонард опрокинул еще стакан и налил снова.

– Вау… Я не видел, чтобы ни одна девка так сохла по нему, как ты, – произнес генерал. Леонард только горестно улыбнулся, подтверждая комментарий. – Значит так: брось ты это сейчас же. Я свое обещание выполню. Но это не поможет, если ты будешь пить как лошадь и жаловаться при этом. Думаешь, Князь генералов не возит мордами об стол?.. Разве Ираклий, например, помнит об этом дольше, чем две минуты?.. Нет, он выкуривает кальян и забывает даже, как зовут его самого.

– Я так не могу.

– А ты попробуй! Ну, не так, как Итальянец. Но… смени эту форму на что-то более приличное. Своих приодень. Начните собственные тусовки. Пусть женщины захотят попасть к вам.

– Ты полагаешь, что кто-то такая, как твоя Надя, желает ходить к нам, если ее не заставят делать вид, что ей это нравится? – Леонард продолжал ныть сложными оборотами речи.

– У мужчины всегда найдется, чем привлечь женщину. Пусть это будут не фотомодели, но середнячки лучше, чем алкоголизм. Уныние – смертный грех, забыл?..

Леонард колебался.

– Заходи выпить в генеральский бар, когда там я или мои элитники. Я тебя приглашать не буду, но и выгонять тоже не стану. Генералы привыкнут к твоему присутствию: они же все тупые. Чем они лучше тебя? Посмотри на рожу Дементия или послушай шутки Булата! Да ты в десять раз умнее злобного чудака!.. И красивее Варфа! Но ты – нюня. Хотя вот Каз тоже тряпка, но живет же… Короче, генералы отличаются от тебя только тем, что уверены в своей значимости и самомнение у них покруче.

– Вот именно…

– И ты будь уверенным. В конце концов, за все эти века никакого другого начальника стражи я не видел. Гордись тем, что у тебя есть. Ты же всеми внутренними ресурсами распоряжаешься.

– На благо Князя…

– Уймись уже. Перестань это повторять. Ты приближен к нему, в этом твоя сила. Об этом все здесь мечтают. Давай вставай. Будь независим. Притворись хотя бы. И хорош выть. Это бесит. Пойди выбери крутой аксессуар, начни собирать ви́на. Да хоть самогон, но с разных концов света! Сам увидишь, как все поменяется, когда у тебя появится хоть какой-то интерес в жизни.

Алан закончил проповедь и внутренне выдохнул: чем он вообще занимается? Мрак…