Kitabı oku: «Киберфауст. Протокол «Интеллект»», sayfa 2
Удивившись такой осведомленности умного окна и оценив шутку Гринберга, присутствующие снова заулыбались. Шпектор со всей серьезностью сказал:
– Задолженность может появиться у него, если он не перестанет вводить в заблуждение социум своими экстремистскими заявлениями и сомнительными постами о так называемом наследии предков – вот уж действительно неслыханная чепуха. Всякий экстремизм, уважаемые коллеги, искажает адекватное восприятие действительности у людей, и с ним тоже нужно бороться. – Векслер, пьющий воду из стакана, в этот момент вдруг захлебнулся и закашлял. – Пока, я думаю, достаточно будет того, чтобы отправить его супруге вчерашние фотографии из «Levern». Как думаешь, Карл?
Гринберг, зловеще ухмыльнувшись, быстро перевел просьбу Шпектора в закодированные символы, и программа тут же выдала результат: «Отправлено».
– Вот видите, – продолжал Шпектор, – нам под силу даже наказывать людей за их грехи. И после всего того, что мы с вами здесь увидели, я спрошу вас: если мы обладаем таким мощным инструментом воздействия, почему мы не можем возложить на себя божественную обязанность управлять судьбами всех людей, чтобы привести их к лучшей жизни?
Сидящие воодушевленно переглянулись, ощущая величие этой мысли и с чувством превосходства наблюдая, как оживший на столе Томас Уэйн направляется ко входу в торговый центр, и его образ постепенно растворяется в голографической дымке. Только лишь профессор Векслер выглядел весьма поникшим и растерянным.
– Представьте, как бы счастливы были люди, если бы кто-то свыше направил их на путь процветания и достатка, если бы подсказывал им правильный выбор всегда, когда они стоят на распутье, и дал бы каждому то, о чем он мечтает. Именно в такой социальной среде, где все счастливы и самодостаточны, царит общественный порядок, взаимное уважение и всеобъемлющая любовь, которую когда-то давно обещал нашим предкам их придуманный бог. Кроме того, мы попробуем научить современного человека разумно распоряжаться своим временем и ресурсами. Перестроив ход его мышления, поможем понять, что базовый инстинкт размножения, если его не унять, вскоре погубит планету. Таким образом, пусть не сразу, а через несколько веков, на планете восстановится оптимальная численность, возродиться первозданная природа во всех ее естественных красках, и не будет никакой социальной иерархии – все будут жить в условиях равенства, красоты и гармонии!
Тут поднялся со своего места Нейман и стал громко и увесисто хлопать в ладони. Как по команде поднялись и остальные, присоединившись к нему и рассыпая свои щедрые аплодисменты.
– Спасибо, коллеги, – важно ответил Шпектор и сделал жест, чтобы овации прекратились. – Вероятно, вы спросите: каким образом нам удастся осуществить задуманное? Ведь заставить людей думать по-другому и подарить каждому человеку ту жизнь, о которой он мечтает, – задача, казалось, непосильная ни для кого. До недавнего времени я бы тоже затруднился ответить на этот вопрос. Однако научное открытие самого выдающегося ученого-генетика всех времен, господина Артура Векслера, я уверен, подарит нам эту возможность. Расшифровав недавно найденную, неизвестную часть ДНК, над чем долго и безрезультатно билась современная наука, профессор Векслер нашел один весьма интересный ген. Он дал ему название «Инфозон». – На экране появилось изображение длинной, спирально закрученной молекулы ДНК с выделенным на ней, в самом начале, маленьким фиолетовым участком. – ДНК – это микроскопический живой станок, с помощью которого непрерывно синтезируются необходимые организму белки и ферменты и который хранит в закодированном виде должностную инструкцию по работе каждой клеточки вашего тела. Ежесекундно происходящие процессы в иммунной, пищеварительной, кровеносной, лимфатической системах беспрекословно следуют программе, записанной в этих молекулах. Так вот, как оказалось, ген инфозон, который проявляет активность только в клетках нервной ткани – нейронах, тоже несет в себе весьма любопытную и полезную информацию, о которой не было ничего известно до этого. Все знают, что в основе работы любого электронного устройства лежит электрический импульс. Все, чем вы пользуетесь ежедневно, – ваши линзы, компьютерные модули, проецирующие голограмму, роботы и вся техника, которая есть в ваших домах, – исключительно все работает от электричества. Но и человек, как это не парадоксально звучит, тоже работает от электричества. Разница лишь в том, что он умеет его самостоятельно генерировать. Электрический импульс – это основа работы нервной системы. Все наши чувства, мысли, желания, мечты и намерения есть не что иное, как ток, который, словно по проводам, передается от нейрона к нейрону, формируя наше поведение, сознание и реакции на экзогенные, то есть внешние, процессы. – На экране возникла сеть из сплетенных между собой звездчатых клеток, по которым двигались мигающие светлячки-сигналы. – Законы функционирования этой многогранной системы так бы и остались загадкой, если бы не открытие инфозона. Этот удивительный ген представляет собой носитель, или биочип, где в форме генетических символов зашифрована информация о работе, поведении и назначении абсолютно всех электрических импульсов нервной системы, именуемых в совокупности нейронным кодом, хотя я предпочитаю называть его «Биокод». Профессору Векслеру удалось представить данные, содержащиеся в инфозоне, в виде целостной карты. Вот она, перед вами. – Освещение вновь померкло, над столом появился объемный шар, вращающийся вокруг своей оси. Изнутри он был усеян мелкими линиями, похожими на штрих-коды. Образуя собой ровные концентрические круги, они постоянно пребывали в движении, и отдельные их участки попеременно то загорались, то вновь угасали. – Итак, эта генетическая карта несет в себе полную инструкцию о работе биокода. Ежесекундно изменяющиеся символы-линии, составляющие ее основу, могут быть отображены на одном из семи языков кодировки. Сейчас мы начинаем активную работу по дешифровке этих семи ключей, чтобы научиться переводить любые состояния нейронно-импульсной сети на языки, понятные для человека и для компьютера. Вы спросите: зачем нам это необходимо? Я отвечу вам, что на сегодняшний день для нас нет более важного инструмента для осуществления нашего плана. Открытие ключей карты инфозона и дешифровка биокода позволят нам соединить вместе две разумные кодово-импульсные системы – нейронную, действующую внутри человека, и машинную, на которой основана работа компьютера. Таким образом мы получим доступ ко всей информации, которая есть в мозге каждого человека, выведем ее на монитор и, изучив ее, отправим обратный, корректирующий сигнал в мозг. Как вы думаете, что такое реальность? Это лишь субъективное восприятие мозгом окружающего мира. Поэтому для того, чтобы изменить реальность в глазах людей к лучшему, нужно просто послать в их мозг определенный образ. Только представьте: мы сможем влиять на каждую мысль, подсказывать верное решение, давать ответ на каждый возникший в их голове вопрос и, наконец, сможем создать для них тот мир и ту жизнь, о которых они так мечтают! Мы исключим подачу в их разум негативной информации и наполним его эмоциями счастья, верными убеждениями и ощущением комфорта!
Похоже, ораторское искусство Шпектора и его умение магическим образом менять эмоциональное состояние как свое, так и аудитории, вновь завладели умами и сердцами слушателей. Тревожная волна опасений и сомнения в гуманности проекта, терзающие их до этого дня, бесследно исчезали с каждым его словом.
– Расшифровав биокод, мы сможем запустить в их мозг программу, которая погрузит их в мир идеальной реальности. На сегодняшний день мы располагаем полной информацией о человечестве и отдельно о каждом человеке. Мы знаем, кто они, где работают, с кем общаются, что предпочитают на завтрак, на чем ездят и сколько денег тратят ежедневно. Но узнав об их мыслях и тайных мечтаниях, мы смоделируем ход их жизни так, как они сами того желают. К примеру, наш недавний знакомый Томас Уэйн, судя по его секретной переписке, уже давно грезит о жизни с молодой и горячей Фелишей, которая, как оказалось, является бесплодной – это следует из заключения, что недавно было вписано в ее медицинский паспорт. Жена Томаса, ничего не подозревающая об их отношениях до того момента, пока Карл не отправил ей фотографии, всегда мечтала о семейном благополучии и еще о двух детях. Я думаю, что после предстоящего скандала Томас все-таки предпочтет Фелишу, и нам ничего не останется делать, кроме как показать его бедной, обделенной любовью супруге виртуальный мир, ничем по восприятию не отличающийся от реального, где раскаявшийся муж снова вернется в семью, попросит прощения и подарит ей еще двоих детей. Таким образом, обобщая все вышесказанное, я смело заявляю, что сегодня мы можем и должны наставить человечество на путь к лучшей жизни как для них самих, так и для всей Земли. Мы самым гуманным способом добьемся естественного снижения численности, виртуально удовлетворяя их родительский инстинкт, подменим их мысли о ненависти, вражде и насилии на стремление к самым возвышенным нравственным идеалам! Мы будем утешать отчаявшихся и помогать обездоленным, тем, кто живет в нужде, погрузив их в мир иной реальности, где царит только всеобщее благо и справедливость. Глухие научатся слышать, слепые – видеть, а инвалиды, избавившись он роботизированных рук и ног, смогут, наконец, ощутить все полноту движения и восприятия мира. Кроме того, нам удастся вылечить многие болезни, а также улучшить генетику будущих поколений, ведь мы сможем вести искусственный отбор и способствовать размножению тех, кто обладает наилучшим здоровьем и высочайшим интеллектом.
Вся поверхность окна-монитора стала заполняться улыбающимися лицами множества людей, и во лбу каждого из них загорелся синий огонек. Шпектор, медленно ходивший из стороны в сторону во время своей речи, остановился и громогласно объявил:
– Итак, господа. Сегодня мы начинаем работу над самым масштабным в истории человечества научным проектом под названием «Раса-10». Его целью станет разработка компьютерной программы, названной «Нейронным биодрайвером», которую мы внедрим в мозг каждого человека с помощью инновационного устройства, каких еще не было до этого на рынке, а также формирование центра управления всемирным искусственным сознанием, где будет заново создаваться судьба не только отдельного индивида, но и общества в целом. Десятая раса – это социум будущего, где каждый сможет стать сверхчеловеком, превосходящим сегодняшних жителей девятого уровня по возможностям использования цифрового разума и интеллекта. Особо отмечу, что информация о нашей деятельности строго засекречена, и мы никоим образом не должны нарушать этой секретности. Я очень горд, что мне удалось собрать команду профессионалов столь высокого уровня, самых выдающихся деятелей в своей области, и хочу вас поблагодарить и поздравить со вступлением в проект. Позвольте мне еще раз представить каждого из вас вашим коллегам. Первый, кого бы хотелось отметить, – наверное, уже всем известный ученый-генетик, профессор Артур Векслер, о заслугах которого сегодня уже так много было сказано. Спасибо вам, Артур, за вашу работу. Ваше великое открытие, словно маяк, указало нам на дальнейший путь к свету.
Старик Векслер привстал с места и, растерянно улыбнувшись, начал робко раскланиваться в стороны. Костюм, в который он был одет, будучи размера на два больше нужного, явно подбирался наспех. Ученый был чрезвычайно напряжен, и некоторым даже удалось заметить, что от волнения у него трясутся руки. Кажется, он хотел что-то сказать, но в лице Шпектора в этот момент промелькнула недобрая тень.
– Спасибо, профессор, садитесь, – учтиво сказал он, и тот сел на место. – Еще одно светило науки, а именно нейрофизиологии, – доктор Кристиан фон Нейман.
Тучный Нейман сидел в кресле в какой-то неестественной, неудобной позе, приподняв одно плечо, и устало выглядывал на всех из-под своего массивного лба. Когда Шпектор назвал его имя, он на секунду тяжело приподнялся и снова сел.
– Господин Нейман давно работает с нами, и за все это время он ни разу не дал нам повода усомниться в его профессионализме. Первые шаги в дешифровке биокода, причем весьма успешные, уже сделаны, и этим мы обязаны отчасти и ему. Спасибо, Кристиан. Надеюсь, что и впредь наше сотрудничество будет таким же плодотворным.
Взгляд Шпектора перешел на следующего участника проекта – того самого, что перед заседанием сделал замечание Гринбергу. Это был мужчина средних лет, с короткой стрижкой и аккуратно выбритой густой рыжей бородкой. На вид позитивный, с живыми манерами и, судя по всему, имеющий вспыльчивый, но отходчивый характер.
– Эдриан Паттерсон – человек, знающий все об электромагнитных полях и передаче электрических импульсов внутри любого технического устройства, специалист по машинному коду. Эдриан, твой вклад в нашу работу переоценить невозможно, и, признаюсь, мне очень приятно иметь с тобой дело. Спасибо.
Мужчина, сидевший рядом с Эдрианом, оказался очень активным в словах и действиях, причем в прямом смысле этого слова. Он имел необычайно подвижную мимику и резко, по-птичьи, крутил головой в стороны, цепким аналитическим взглядом рассматривая все и всех вокруг. Не дождавшись объявления, он вскочил с кресла, едва Шпектор успел на него взглянуть.
– Профессиональный маркетолог, сведущий в психологии покупателей и умеющий правильно преподнести товар, ориентированный на широкие массы, – Курт Мэтьюз. Он знает наверняка, как заставить людей купить то или иное электронное устройство, и его мастерство нам непременно пригодится.
– Спасибо, господин Шпектор, – обрывисто отчеканил тот. – Для меня большая честь работать с вами. Я приложу все усилия, чтобы выстроить за вашим прибором очередь такой длины, чтобы она могла опоясать Землю.
– Что? – протянул Шпектор, с вызовом глядя на него. – Вы знаете, что если выстроить в ряд пятьдесят миллиардов людей, то ими можно обмотать вообще всю Землю от полюса до полюса?
Мэтьюз заметно смутился, но вовремя подыскал ответ:
– Всю это очередь я приведу к вам!
– Вот это уже лучше, – вновь довольно улыбнулся Шпектор. – Что ж, благодарю. Ответственность за техническую часть проекта, а именно за создание того самого прибора, любезно согласилась возложить на себя хорошо всем известная и дружественная нам корпорация «CYBERPRIME», в лице ее генерального директора Ларса Аренса.
Из-за стола поднялся крепкий и рослый мужчина, с серьезным, волевым лицом и большими темными глазами. Сразу видно – важный человек. Его энергия и характер чувствовались даже тогда, когда он неподвижно сидел на месте. Очень приметный и выразительный тип.
– Продукция «CYBERPRIME» сегодня есть, наверное, в каждом доме. Это и стационарные компьютеры, и роботы, а в скором будущем – еще и нанопроцессоры и мобильные устройства. Без вас, мистер Аренс, все наши труды остались бы проекцией, не имеющей под собой железного основания в прямом смысле. Спасибо вам. – Аренс сел. – Ну и, наконец, позвольте вам представить самого молодого, но подающего большие надежды, ключевого, на мой взгляд, члена проекта «Раса-10», талантливого программиста и, несмотря на возраст, весьма успешного человека. Его зовут Карл Гринберг.
Настала-таки долгожданная очередь блистательного щеголя Гринберга. Этому высокому голубоглазому блондину с ослепительной улыбкой, полному дерзости и уверенности в себе, явно льстило исключительное внимание Шпектора. Он важно распрямил плечи, деловито поправил модный, сидевший точно по фигуре глянцево-серый пиджак и сделал серьезное выражение лица, дабы еще больше подчеркнуть свой статус и значимость. Да, он был чертовски хорош, с чем сложно поспорить, причем это относилось не только к его внешности, но и к работе, к умению достигать невероятных высот в любом деле. Его ценили партнеры и ненавидели конкуренты, его уважали друзья и обожали женщины. Одним словом, он был звездой всех происходящих вокруг событий. Это не прохиндей, которому, как считали многие, банально подфартило в жизни, – нет, ни в коем случае. Успех в делах и стремительный карьерный рост были заслужены им по праву, благодаря его активности, развитым умственным задаткам, необычайной любознательности и живому интересу буквально ко всему. Не обошлось, конечно, и без доли личного обаяния и актерских качеств – тут уж, как говориться, кто во что горазд.
И вот, в свои двадцать пять, волею судьбы и собственных стремлений поднятый на пьедестал, о котором еще вчера не мог и мечтать, ощущая, как ликует в груди его сердце, он, уже состоявшийся во всем и взрослый не по годам молодой человек, стоял сейчас здесь, перед собранием, в качестве «ключевого» участника самого глобального в мире проекта и не верил своему счастью.
Шпектор, судя по его нескрываемому возбуждению и горящей искре в глазах, тоже был очень счастлив от того, что Карл принял его предложение.
– Мы рады приветствовать тебя, Карл, – сказал он и обратился к собранию. – Мистеру Гринбергу, господа, мы доверили самое важное. На плечи этого молодого человека возложена обязанность по разработке биодрайвера и самой сложной на сегодняшний день программы, которая будет управлять судьбами тех многих миллиардов людей, которые нуждаются в нашей помощи. Ему предстоит увязать в единый механизм тот массив информации о человечестве, которая уже собрана, с той, что будет получена из мозга каждого человека, и привести его в действие согласно нашим представлениям. И я ничуть не сомневаюсь, что ему это удастся. Так ведь, Карл?
Гринберг настроился на спокойный и серьезный тон и искренне сказал, глядя перед собой, как будто в первую очередь говорил сам себе:
– Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы воплотить в реальность ваш замысел.
Сказав это, он замолчал, но тут же вдруг укорил себя в том, что это была слишком общая фраза, и можно было выразиться как-то по-особенному, более убедительно, что ли. Но Шпектора ответ вполне устроил, ведь помимо слов, он читался в глазах Гринберга, полных решимости и ответственности за результат.
– Отлично! – торжественно произнес Шпектор и, в очередной раз перешагнув через бездыханную Бризеллу, вернулся к своему месту. – Ну а теперь приступим к организационным моментам. Я хочу познакомить вас еще кое с кем.
Он воссоздал над своим сектором виртуальную визитную карточку, на которой был обозначен чей-то IP-адрес. После настройки подключения к этому адресу одна половина окна-монитора погасла, а по второй забегали крупные черно-серебристые пиксели, вскоре сложившиеся в изображение офиса, похожего на этот. Стеклянной границы было совсем незаметно, отчего показалось, что офис, где сейчас находятся участники проекта «Раса-10», просто вмиг достроился, то есть обзавелся своим продолжением, примерно вдвое увеличившись в размере. Новый офис был пуст, там стоял почти такой же стол, над которым умиротворяюще парила подвижная геометрическая абстракция. За похожим панорамным окном тоже был виден девятый ярус, только на улице было уже темно. «Другое время суток, – скажете вы, – а значит, и другой часовой пояс». Спорить не беремся, однако напомним, что сегодня за окном с функцией экрана можно увидеть все, что угодно.
В воздухе повисла тишина, присутствующие внимательно и с ожиданием смотрели на монитор. Где-то далеко послышался стук каблуков, и вскоре в соседнем офисе показался женский силуэт. Те, кто взглянул в этот момент на Шпектора, заметили, что он еще более повеселел и оживился, увидев виртуальную гостью. Женщина стала подходить ближе. Одета она была строго и со вкусом: в кремовую юбку чуть ниже колен и элегантную черную блузку, слегка приспущенную с правого плеча, а на стройных ногах – изящные туфли на высоком каблуке. У нее было красивое лицо с чуть выдающимися скулами и короткие волосы светло-пепельного оттенка, уложенные в аккуратную прическу. Подойдя к самой границе пространств, она холодным взглядом осмотрела присутствующих и сказала:
– Добрый вечер.
Мужчины, не сводя с нее глаз, привстали с мест в знак приветствия. Гринберг, засмотревшись, стоя немного призавис, но вскоре опомнился, сел.
– Эрика Эберт, – сказал Шпектор с чувством гордости, – координатор проекта.
Мы подсмотрели на виртуальной визитке местонахождение Эрики в тот момент: она действительно находилась очень далеко – почти за тысячу миль от этого города. Но, как видите, сегодня расстояние – не помеха даже для личного присутствия где бы то ни было.
– Официальный старт проекта назначен на следующий четверг. Накануне вы получите от нее все необходимые документы и график запланированных работ. Впредь она будет контролировать всю вашу работу, предоставлять теоретический материал, проверять отчетность и информировать вас о ваших предстоящих мероприятиях и встречах. Одним словом, на весь период проекта она – ваш непосредственный руководитель. Начиная с четверга у вас не должно быть ни вашего личного расписания, ни ваших личных дел, ни посторонних задач. Отныне распорядок каждого вашего рабочего дня будет составлять Эрика. И я настоятельно попрошу его соблюдать.
Чтобы расположить к себе коллег после столь жесткого наставления Шпектора, Эрика приветливо, но сдержанно улыбнулась.
– Есть ли у кого-нибудь из вас вопросы, господа? – Все молчали. – Что же, тогда предлагаю на этом закончить. Всех благодарю. – На лицо Шпектора вновь вернулась та маска беспристрастия, с которой он утром вошел в офис.
Члены собрания, ведя между собой оживленную, но тихую беседу, стали собираться уходить. Гринберг последовал за остальными к выходу, но тут Шпектор его окликнул:
– Господин Гринберг, останьтесь, вы мне еще нужны.
– Да, конечно, – обернувшись, быстро сказал Карл, давая понять, что уже готов к исполнению любых распоряжений.
В этот момент включился напольный компьютерный модуль – встроенная в пол плата, и изображение Эрики, исчезнувшее из потустороннего офиса, стало проявляться здесь в виде голограммы – она как будто перешагнула через границу реальностей. Ее виртуальный образ, отличался от настоящего лишь легким, едва заметным зеленоватым мерцанием. Она подошла к столу, где сидел Шпектор, и они уже вместе встречали возвращающегося Карла. Тот, чуть колеблясь в действиях, по пригласительному жесту Шпектора вновь занял свое место. Он старался больше смотреть на него, нежели на его спутницу, которая источала необычайную для женщины уверенность и превосходство, чем приводила его в смущение, совершенно ему не свойственное.
Шпектор держал в руках тот черный футляр, что вместе с кофе на подносе утром ему принесла Бризелла, то открывая, то закрывая магнитную крышку. Карл случайно взглянул на футляр – он был пуст.
– Меня вот что беспокоит, Карл, – задумчиво говорил Леонард. – Ты довольно молод и еще многого не испытал, не пережил. Судьба оберегла тебя от необходимости жить среди жестокости и несправедливости. Уверен, тебе вовсе не знакомы эти чувства, по крайне мере, в максимальном своем проявлении уж точно. – Гринберг явно не понимал, к чему этот разговор, он лишь пожал плечами. – Да, ты прекрасен в своем деле, ты обладаешь гениальным умом и талантом, и именно поэтому ты был выбран мною. Но хватит ли тебе стойкости и мужества, силы характера и, возможно, в чем-то даже безжалостности? Способен ли ты будешь воспринять плоды своей работы такими, какие они есть, без прикрас? Тебе придется столкнуться с чудовищными, с точки зрения любых моральных норм, картинами. Ты будешь видеть, как проходят все эксперименты, и обязан будешь участвовать в их проведении. А наши подопытные, как ты уже знаешь, – отнюдь не добровольцы, которые по окончании работ благополучно уходят домой и потом появляются у нас раз в неделю для осмотра. Это не так. И понимаешь ли ты, что мы планируем мировой переворот? Последствия мы можем только прогнозировать. Не факт, что на нас не обрушится недовольство масс, если вдруг информация о проекте просочится в сеть. Представляешь, что тогда будет? Но и в случае удачного исхода операции нам не избежать вынужденных негуманных действий по отношению к людям. Если вспомнить священные писания о богах, то должен тебе сказать, что боги не для всех были добрыми и справедливыми. Однажды, например, им пришлось наслать на Землю потоп, чтобы возродить новое поколение людей – более совершенных, разумных. Поэтому иногда и нам придется прибегать к крайним мерам. Поэтому я должен спросить тебя: готов ли ты к этому, и хватит ли на все это твоей стойкости и силы намерения?
Карл с напряжением выслушал Шпектора, крутя на рукаве блестящую электронную запонку.
– Вы сомневаетесь во мне? – спросил с уверенностью, но не без обиды.
– О, нет! – воскликнул Шпектор. – Сейчас я бесстрастен. Я не испытываю ни сомнения, ни уверенности. Я лишь задал вопрос, и хочу, чтобы ты честно на него ответил.
Стоявшая рядом Эрика тоже пытливо смотрела на него, как бы присоединяясь к вопросу.
Карл опустил глаза, будто вновь попытавшись заглянуть внутрь себя. Сказал:
– С тех самых пор, когда состоялся наш с вами первый разговор, эта мысль не дает мне покоя – мысль о том, что я способен изменить в лучшую сторону все человечество. Поэтому я отвечу вам однозначно, и ничто не заставит меня колебаться: я готов ко всему.
Шпектор всегда ценил решительных и волевых людей, причисляя эти свойства к божественной прерогативе, и это, пожалуй, подкупало его в Гринберге даже больше, чем его познания в области программирования.
– Непоколебимое стремление к цели – лучшее орудие творца, – довольный ответом, сказал он. – Что ж, в таком случае я предпочел бы не откладывать официальное закрепление наших договоренностей. Эрика, готов ли договор для господина Гринберга?
– Конечно.
Эрика провела рукой по воздуху, набрав изящными пальцами невидимую комбинацию, и прямо над сенсорным сектором Карла возник электронный документ с крупной надписью «CONTRACT». Тот, не раздумывая ни секунды, нанес на него свою цифровую подпись, что, блеснув голографическими искрами, отпечаталась на договоре инициалами «К.Е.G».
– Вот и отлично, – сказал Шпектор, поднимаясь с кресла. – Позволь напоследок пожать твою мужественную руку и пожелать удачи в твоей нелегкой работе.
Карл, воодушевленно улыбаясь, подошел к нему и протянул руку:
– Благодарю вас за доверие. До встречи!
Затем он обратился к Эрике, которая, кажется, как и он, последние несколько секунд пыталась уловить его взгляд, хотя умело это скрывала.
– До свидания, – робко произнес он, смотря в ее невозмутимые серо-зеленые глаза, и вдруг заметил в них неуловимый страстный, хищный огонек, от которого на мгновение затмился его разум.
Смутившись, он отвернулся и поймал себя на мысли, что уже давно не испытывал такого захватывающего волнения перед женщиной.
– Всего хорошего, – ответила она и почти незаметно улыбнулась, заметив его смущение.
Дойдя до дверей, он еще раз обернулся – она продолжала смотреть. Хотел было подмигнуть, но вовремя вспомнил, что это не очередная красотка из клуба, а, как-никак, руководитель, что еще больше придавало остроты и пикантности возникшему мимолетному чувству.
Опьяненный мыслями о колоссальной значимости работы, которой ему предстоит заниматься ближайшие несколько лет, и мечтой о будущих свершениях, что будоражила кровь, он, счастливый и взволнованный, хотел бы сейчас высоко подпрыгнуть и ликовать как ребенок. Но в мире, где тебя повсюду окружают видеокамеры, лучше порой сдерживать свои эмоции. Поэтому он остановился, выпрямился, сделал умное лицо и, поправив галстук, важно зашагал к лифту. Идущие навстречу люди, вероятно, даже не могли и подумать, что этот проходящий мимо незнакомый молодой человек когда-нибудь полностью изменит окружающую их реальность.
