Kitabı oku: «Конкуренты», sayfa 2
Глава 3 Бизнесвумен
Карина.
Вид у меня сейчас такой, что любой мужчина должен бежать, сверкая пятками. Мои светлые волосы спутались от мытья головы непривычным шампунем и были похожи на птичье гнездо. А супермакияж, как у панды, был великолепен. Привела себя в порядок за рекордное время, наверное, от испуга. Умывшись и прополоскав рот, так как не нашла новую зубную щетку, вытерла лицо, затем подняла взгляд на себя в зеркало, висевшее над раковиной. Лучше не стало:
– Сойдет, – махнула я.
А что еще сказать в таком случае. Ничего.
На кухню зашла посвежевшая, в махровом халате. Мама что-то готовила у плиты и при этом разговаривала по телефону. Олег за столом уже позавтракал, пил свой кофе.
– Я сейчас еду к отцу в больницу. Поедешь? – ошарашил меня Олег.
– В больницу?!
– Да, а что ты удивилась так. Ты что, не знаешь?
– Нет, а что с отцом?
– Карин, он лежит после инфаркта.
– Да, я тоже поеду.
Нормально так, я обо всем последняя узнаю. Хотя чего я удивляюсь, меня здесь не было. В этой ситуации только горячий кофе поможет.
Обидно.
Обидно, что не позвонили и не рассказали.
Обидно еще то, что осознаешь – я плохая дочь.
– Я вещи собрала отцу. Стоят в пакете на столике. Не забудь, Олеж, – вырвал меня из своих дум голос мамы.
Действительно, что я сижу, еще нужно одеться быстрее. Только собралась сделать последний глоток и бежать одеваться, как Олег прибежал со своими вопросами-приказами.
– Ну ты едешь или нет? – недовольно бросил он и развернулся уже уходить.
– Да, уже почти оделась.
– Ага, сидишь и кофе пьешь, оделась она. Жду в машине. Быстрее.
– Карин, ты бы поторопилась, Олегу сейчас еще на работу нужно, – наставляла меня мама.
Да блинский еж, вернулась домой. Спокойная жизнь только снится!
Хотя какая спокойная жизнь дома, это же не райский остров. Знала, куда лечу.
Быстро нырнула в джинсы и кофту, по пути напяливая куртку и ботинки, положила в карман телефон.
Все, готова. Можно отправляться.
– Карин, ну ты хотя бы накрасилась, – возмутилась мама, – девушка должна иметь лицо!
– Да, хорошо, мамочка, – пропела я, закрывая входную дверь.
Когда я уезжала еще на учебу в Москву из родного города, Олег катался на очень старенькой отечественной машинке, сейчас у него новая большая зарубежная машина – внедорожник. Даже когда находишься в салоне, до сих пор пахнет пластиком и кожей.
– У тебя новая машина?
– Да, взял месяц назад, – небрежно сказал он, как будто меняет каждый новый сезон.
– Ну и что произошло с отцом. Расскажешь?
– Мы обедали с новыми партнерами, – начал Олег рассказывать, – отцу позвонил налоговый инспектор, а после разговора стало плохо, в ресторане оказали первую помощь и скорую вызвали. Отец вообще не хотел никуда ехать, думал, пройдет все само.
– А что такого мог сказать налоговый инспектор, из-за чего ему стало плохо?
– Там проверка была, нашли недочеты. А вообще, сначала приходил «потребнадзор» и «технадзор», а уж потом добили из налоговой, шатаются все кому не лень. Пришлось даже работу остановить. Новое здание так и не открыли, было столько постановлений выписано.
– У нас новое здание? Вы что, построили целое здание или купили?
– Купили недостроенное, там по проекту было семь этажей. Построено было три. Вот мы и перепланировали на четыре и высокий шпиль сделали. Получилось очень модно. Зато в центре.
– Ого. Ну так в чем проблема, к новым зданиям всегда требования больше. Это нормально, что переживать так.
– То есть для тебя это нормально, – как раз образовалась пробка, и братец повернулся ко мне и продолжил. – А что ты скажешь на то, что проверки нам проводят уже по третьему кругу.
– Не поняла, – это, конечно, удивляет. – А вы вообще пробовали узнать, откуда ветер дует. Узнавали? А пожаловаться на незаконные проверки? Вы почему выход не ищете?
– Да что здесь непонятного, – ответил в агрессивной форме Олег, а потом добавил мягче, – рынок развивается, Карин, и если раньше мы предлагали уникальный продукт, то сейчас у нас по городу тридцать конкурентов, это только те, что официально оформлены, ведь еще есть и частные шабашники. Так что куда ни плюнь, всем мешаем.
Он отвернулся, и мы поехали в тишине.
– Знаешь, все началось, когда к нам подошли конкуренты, и предложили продать бизнес за десять миллионов. Целиком со зданием и со всеми направлениями.
Я даже присвистнула от такой суммы.
– Отец, как я поняла, отказался?
– Ага, – просиял братец, – сказал, как будет двадцать миллионов, тогда еще подумает.
Ни фига себе. Хотя двадцать лучше, чем десять, но кто же столько отвалит.
– И сколько это уже продолжается?
– Как поступило предложение, уже три месяца прошло.
– И вам решили перекрыть кислород, – констатировала я.
– Перекрыть, – громко сказал он и посмотрел на меня. – Выжить из рынка навечно.
– Что?
Олег хмыкнул и проговорил:
– Загибай пальчики, сестренка: рекламные объявления, которые мы не давали, заказные статьи, где наша продукция – откровенное говно, налоговая думает, что мы нечестно работаем, а, в частности, не все доходы учитываем. А обманутые клиенты не получили свои заказы, потому что не у нас они заказывали, монтажники и менеджеры увольняются, и работников нет. Про новое здание сказал, да еще склад у нас сгорел с продукцией. Посчитала? Ну и как ты думаешь, можно не принимать это близко к сердцу? Нет.
– Вы знаете, кто за этим стоит?
– Ага, Щербаков и Белов. Только тебе название их компании все равно ничего не скажет, – продолжил он. – Они появились год назад.
Что?
– Они давят фирму, которая на рынке уже двадцать лет? И вы молча подставляете щеки?
– Была идея встретить их после работы с битой, но УК не позволяет, – пошутил он.
Я даже для наглядности показала ему большой палец вверх. Идея у него, откровенно говоря, плохая.
Больше мы не говорили. Да как же так. Я просто думала обо всей ситуации в целом. Если бы я узнала об этом, когда находилась за границей, то не было бы такого шокирующего эффекта. Возможно, я бы не рискнула приехать сюда.
Когда мы припарковались у больницы и я уже собиралась выйти, Олег остановил меня, прикоснувшись рукой к локтю.
– Стой.
Я повернулась.
– Я думаю, чтобы было проще жить, нужно продать все. В частности, всю отделку и строительство, а другую «ооо-шку», чем я сейчас занимаюсь, оставим на хлеб с маслом, тем более сейчас только там основной доход. И заодно новое здание пусть забирают, не было его, и не стоит начинать.
– Ты с дерева поскользнулся?
– Зачем нам тягаться с молодыми дерзкими парнями, пусть покупают всю нашу базу и не лезут в нашу семью. Это как раз тот случай, когда лучше не воевать.
– А отец что говорит на это?
– Ничего. Не хочет он. Ведь ты помнишь, что работать мы начали уже давно. Жалко ему.
– Да, я помню, – сказала я как-то грустно. «Жалко, но и я не хочу ничего продавать».
– Отлично. Я уже все документы подготовил, сейчас отец подпишет доверенность, будет нужна твоя подпись и все, а на следующей неделе нам деньги перегонят. Пошли, – произнес он как-то весело. А мой заторможенный ответ он расценил как согласие? Вот блин. А я-то против. Я не хочу ничего продавать. Боже, я даже готова встать у руля. Тем более я желаю этого.
***
На нужный этаж поднималась в полной тишине и одиночестве. Олег только сказал номер палаты и отошел разговаривать с каким-то мужчиной в холле. Я же пошла одна. Даже заметила, насколько современная клиника, но все равно там есть тот неприятный запах лекарства, который присутствует в больницах. Не нравится. Пытаюсь отделаться от навязчивых мыслей, когда я провалялась в реанимации несколько дней после того, как послушалась мужа и сделала аборт.
Открывая дверь в палату, решила для себя, я уговорю отца отдать мне компанию. Чего бы мне это ни стоило. Может быть, я реабилитируюсь в глазах семьи и отвлекусь от своих личных проблем.
Когда зашла в палату, отец сидел на кровати. Ожидала увидеть лежачего больного. Удивлена.
– Ого, а тебе можно уже вставать? Привет, пап.
– Карина, – просиял папа. А потом мрачно добавил. – Что у меня, все так плохо?
– Нет, с чего ты взял?
– Когда ты уехала, помнишь, мы еще поругались с тобой, а ты сказала, что больше домой ни ногой. Тогда я тебя спросил – даже на похороны мои не приедешь? А ты ответила – вот только на них и приедешь.
– Да, было такое, – вспомнила я. – Прости за все, папочка. Я, когда приехала, не знала, что ты в больнице, и это не считается.
– Ух, тогда хорошо. Я шутить пытался, но не получилось. Мама звонила – говорила, что ты приехала. Я ждал тебя. Интересно, что ты скажешь. Рассказывай!
Тяжело вздохнув, я произнесла ту фразу, что так сильно тяготила меня.
– Я в жопе. Приехала сказать, что ты был прав. Мне тридцать лет, разведена, без гроша за душой и даже не получившая нормальное образование.
Я это произнесла! Вот честно, прямо как камень, что тяготил все это время, упал с души моей. Стало легче. Хоть кто-то да в курсе.
– А я говорил.
– Да, ты говорил. Ладно, не будем об этом. Как у тебя самочувствие?
– Лучше. Хотелось сегодня встать, но разрешили только немного посидеть.
– Это же хорошо, – обрадовалась я, ведь отец идет на поправку.
– Да, говорят через два дня, возможно, отпустят домой.
– Ну отлично.
– Тебе же рассказали, что у нас тут происходит?
– Да, пап, хотелось бы поговорить об этом.
– Да. Говори, – моментально серьезным голосом ответил он.
– Я хочу взять управления компанией на себя. Напиши на меня доверенность. Я очень хочу вытащить бизнес из кризиса.
– Ух, не ожидал.
– Ну, пожалуйста, папочка. Можно хотя бы назначить на испытательный срок. Я не хочу продавать бизнес.
Песцовый хвост! Сказала. Я смогла это сказать. Как долго я открещивалась от семейного дела, сама не ожидала, что приду к выводу – мне нигде нет места, кроме как здесь.
– Как я этого ждал. Если ты будешь руководить, я перепишу компанию на тебя, – проговорил он серьезно, а затем добавил с улыбкой. – После, конечно, испытательного срока.
– Спасибо, – просияла я.
Это же подарок. Шанс, который я не должна упустить. Я счастлива. У меня получилось. И, блин, как-то очень легко. Не напрягаясь совсем.
Кто бы знал, сколько проблем мне это принесет? Посмотрим.
– Ты в составе учредителей фирмы, так что принесешь приказ о назначении тебя директором, я все подпишу. Только не тяни. Там в тумбочке есть кошелек, подай его мне.
Поискав по тумбочке кошелек, не сразу поняла, зачем ему он нужен. Только когда отец достал из него пять тысяч рублей и отдал мне со словами:
– Больше с собой нет, но, если понадобится, скажешь. Я же помню, у тебя нет денег.
– Не совсем, есть двести рублей, а еще десять тысяч в заначке, – с улыбкой сказала я ему. Родитель все-таки сунул мне деньги.
Как хорошо, что я успела поговорить, пока Олег где-то шлялся. Он бы точно мне не дал сделать то, что я хотела. А у Олега же грандиозные планы на продажу.
После разговора с отцом у меня появились за спиной крылья. Мне хотелось свернуть горы. И залезть на высокую вершину прокричать: «Я герой! В меня поверили!»
– Пап, может, мне помыть фрукты?
– Давай, раковина за той дверью, – кивнул он на белую дверь.
– Хорошо, – и я быстро побежала исполнять.
Даже не знаю, что это было – шестое чувство или что-то другое, но именно в тот момент, когда я скрылась за дверью, пришел братец. И по голосу был не один. Не решилась выйти из санузла. Я, вообще-то, фрукты мыла.
– Отец, я привел нотариуса, он сейчас завизирует доверенность на меня. Для продажи компании, – заговорил Олег.
Тонкие перегородки – это замечательно, когда ты хочешь что-то услышать.
– А я не продаю ничего, – весело отвечал его отец.
– Не понял, – ответил Олег очень громко.
– Я ничего не продаю. Карина с сегодняшнего дня директор и будет руководить.
– Тогда я пойду, тут мои услуги не нужны, – пробормотал нотариус и ушел, тихо прикрыв дверь.
– Это как понимать, отец, мы же договаривались? Что она наболтала такого тебе?
– Убедила.
– Вы ненормальные! Продавать нужно бизнес, а завтра такой цены не будет. Куда она делась, пусть расскажет, какой у нее генитальный план.
Да, у Олега бывает, он может орать так, что стены содрогаются в ужасе. Именно сейчас такое происходит. Даже за сладкую конфетку я бы не вышла из своего укрытия. Руки стали подрагивать.
– Разговор окончен, – жестко высказался отец.
– Да пошли вы оба, – на эмоциях брат громко хлопнул дверью. Меня даже оглушило.
Я вышла. Неоднозначно. Ведь знала, как он отнесется. Но все равно как-то гаденько на душе.
– Он еще мне все выскажет, – пробормотала я, поставив на стол фрукты.
– Не обращай внимания. Отойдет. Он как мать. Все нормально будет.
– Да я знаю, но как-то неправильно. Получается, я знала о его планах и все равно сделала по-своему, как мне хотелось, а не вам всем. Вы же вместе решение о продаже принимали, – ответила я, и слишком много сожаления было в этих словах.
– Ты уже даешь заднюю. Быстро же ты, думал, тебя хватит дольше, – отец криво улыбнулся.
– Нет.
– Вот и славно, беги, дочурка, принесешь мне напечатанный приказ и будешь входить в курс дела. Если что будет нужно – помогу.
Глава 4. Дом, родной дом
Карина.
Куда податься в таком родном и одновременно незнакомом городе? Домой. Куда же еще.
Мне больше некуда. Вещи там, а отдыха после дороги так и не было.
Мама была дома, как всегда. Обсуждала по телефону какую-то фигню. А я пошла с экскурсией по дому. В гостиной нашла елку. Время у меня не ограничено, поэтому выстраиваю стратегию в голове, потом перенесу на бумагу. Пытаюсь как-то понять, что делать дальше.
Под горячий чай с бутербродами и телевизор даже не заметила, как уснула.
Проснулась я оттого, что меня кто-то пытается разбудить. Даже рука разболелась от такой тряски. Олег?
– Ты зачем приперлась? – искрились яростью его глаза и нервно поддергивались губы.
– Ого, так прямо сразу и допрос?
– Не юли.
Он нахмурился и пытался разгадать, что я здесь делаю. Но не получалось. Я сама не знаю, зачем приехала домой, как побитая собака. А выложить всю правду ему, пока не готова. Тем более спросонья.
– Мой ответ не изменился с тех пор, как приехала сюда, захотелось увидеть вас всех вживую, посмотреть, как у вас дела.
Олег встал и уже было развернулся, чтобы уйти, я даже решила, что все, можно и выдохнуть, но нет. Он повернулся, на этот раз больше кипел от злости:
– А ты вообще что-то способна видеть кроме своего носа?!
И понесло Остапа, сейчас он мне все выскажет. Например, за разбитую машинку в детстве. Я буду везде виноватой. В таком случае лучше молчать.
– Ты всегда думала только о себе. Захотелось – укатила учиться, и тебе было абсолютно наплевать, как у нас тут с деньгами. Захотелось – бросила учебу и свалила замуж. Что же теперь захотелось нашей дорогой Кариночке? Поиграть в бизнесменшу!
Все? А нет, не все, дыхание переводит. Я сейчас не выдержу.
– Я бы ничего не сказал, – продолжил он, – если у нас с тобой не было того разговора в машине, где я тебе сказал о продаже, но ведь он был. Гребаный ад! И ты, зная нашу позицию, все равно пошла к отцу и дала ему повод сомневаться в этом решении. Зачем? Что ты вообще можешь? У тебя же даже образования нет! В бизнесе твои сомнительные женские таланты не пригодятся. Здесь нужно что-то другое, а не умение раздвигать ноги!
Обидно?
Да!
Он меня только что назвал ночной бабочкой и крыл матом. Будто мне это приятно слышать.
Ноги я умею раздвигать! Зато умею, а он пусть завидует!
Все! Терпение мое закончилось после слов: «…а не умение раздвигать ноги!» – эта фраза крутится в голове по кругу, как заевшая пластинка. До такой степени стало плохо, слушать это было просто невыносимо.
Даже не поняла в какой момент отказалась рядом с братом и залепила ему звонкую пощечину. Вложив в нее всю ярость и обиду за все последнее время, пусть он и во многом не виноват, но он первый начал. Я никого не оскорбляла. А пощечина за то, что обозвал, за то, что не верит в меня, за все, что было и будет. Такую, что даже рука у меня заболела, а у него проступила красная отметина.
– Закрой рот! – выдала я очень громко, сопроводив свои действия еще и словами.
Ух! Сама испугалась своего поступка.
Именно в этот момент в комнату входит наша мама!
Не раньше, не позже.
А сейчас суперигра – и внимание вопрос: что здесь происходит и кто виноват? Я и без вопросов знаю ответ – Олежку избили и Карина виновата.
– Карина! Ты чего творишь?!
Ну вот! Прямо как и не уезжала!
– Он получил по заслугам! – пыталась как-то оправдаться я, но нет, скандал назревал стремительно.
– Ну, спасибо тебе, дочь. Вот и дождались от тебя благодарности.
Ну я же говорила, кто виноват! Даже слушать не станет!
– Мам, все нормально, – спокойно сказал Олег, как будто ничего не было.
Ну-ну.
– Нормально? – взвизгнула она. – Посмотри на себя, ни за что взять и ударить человека! Нормально это, по-твоему?
Мама пыталась прикоснуться к щеке любимого сыночка, но Олег скривился и отпрянул.
– Ни за что? – это уже я повторила ее слова. Да как так можно! Сейчас промолчу, еще больше останусь виноватой.
– Мам, успокойся, – отмахнулся Олег. Он был спокоен как танк. – Просто Карина уговорила отца не продавать фирму, и самой ей заниматься.
– Что? – прогремел голос мамы, даже в ушах загудело.
У меня начали подрагивать руки, как я боюсь, когда мамочка в гневе.
– Да, мы приняли решение ничего не продавать! Я как учредитель имею право голоса, – произнесла я как можно спокойнее, но на последнем слове все-таки голос сорвался.
– Вот чего вспомнила. Вдумайся, зачем ты даешь ложную надежду. Они, пока всей нашей крови не выпьют, не успокоятся. Тебе мало отца, ты еще и мать в больнице хочешь?
– Зато я даю ее. Я даю эту надежду. А вы нет. Не будут вас больше трогать, я все решу.
– Она решит, – передразнивая меня, произнес Олег и ухмыльнулся.
– Так, все, хватит с меня, – взялась за голову мама, присаживаясь на кресло напротив дивана, а потом показала на меня пальцем и произнесла. – Ты собираешь вещи, и чтобы я тебя не видела в нашем доме. Сейчас же.
– Что? Это и мой дом тоже. Куда же я пойду?
Глаза лихорадочно бегали от непреклонной мамы до офигевшего от случившегося Олега и работающего телевизора.
– Нет, ты здесь даже не прописана. Убирайся, я не хочу тебя видеть. Улетай обратно к мужу.
Когда самый родной тебе человек говорит: «Я не хочу тебя видеть!» – хочется плакать?
Да, очень.
Я собрала вещи. Как будто зная, не разбирала чемодан. И вышла из дома.
Вслед мне мамочка кричала, чтобы я вернулась туда, откуда выползла и больше не приезжала.
Вот всегда нравился морозный декабрьский вечер. В этом есть какое-то ощущение волшебства, но в сказки я не верю. Ведь под Новый год, что ни пожелаешь…
Может, мое желание кто-нибудь услышит? Мне негде ночевать.
И вот что мне делать? Прямо сейчас?! Куда идти.
Вышла.
Дышу.
Вот прямо не могу надышаться этим свежим воздухом!
И мое возмущение возрастает.
Меня сейчас выгнали из дома. А я хочу вернуться и сказать им все, что думаю, но понимаю – этим я сделаю только хуже.
Уже вышла за ворота, тихо качу свой чемодан к автобусной остановке, как слышу за спиной, кто-то бежит, хрустит снег.
Поворачиваюсь.
Олег.
Без куртки и шапки. Ой, мама будет недовольна. Ну что он делает!
– У тебя с правами все в порядке? С собой?
– Да, – ответила я утвердительно, потому что все было там хорошо и при себе они имелись.
– Вот, возьми.
Протянул мне что-то. На ощупь как целая связка ключей.
– Что это… ключи?
– Да, от Димкиной машины, она стоит у нас в гараже, я уже с ним созвонился, он не против, и от городской квартиры.
– Кто такой Дима?
Нужно же узнать у благодетеля и фамилию, и имя.
– Да ты его должна помнить, Силанов, он сейчас за границей, приедет только в конце марта. Пока можешь его машиной попользоваться, только не разбей. Отвечаешь головой.
– Постараюсь. Там тоже все не против? – покрутила ключами от квартиры, показывая, о чем говорю.
– Да, все нормально, я там редко появляюсь, в основном живу здесь.
Да ладно. Даже не выкинет сестру из дома. Неожиданно. Грех отказаться. И выбора не было.
– С чего вдруг? С чего этот аукцион невиданной щедрости?
– Ты считаешь меня полным дундуком, что свою родную сестру выбросит, как щенка, на улицу?
Да, я и не сомневалась. Мама же смогла.
– Нет, не считаю я так. Я знаю, какой ты.
Он только усмехнулся на мой ответ. Может, почувствовал, что я так беззастенчиво лгу ему.
– Просто поживешь пока там, а потом посмотрим.
– А ты?
– Здесь останусь. С мамой поговорю. Ты же понимаешь, она не специально. И завтра уже отойдет, сама попросит у тебя прощения.
Вот сомневаюсь, что завтра. Может, через недельку точно отойдет.
– Спасибо, – просипела я севшим голосом.
Шокирована ли я?
Да, очень.
Олег развернулся и пошел домой. А я старалась не отставать, с тяжелым чемоданом.
– Завтра поговорим?
– Давай, – после небольшой паузы продолжила. – Я приеду в офис, скинь мне СМС с адресом.
– Ок, это около городской больницы.
– Хорошо. Олег, я, правда, не хотела подставлять тебя, но продажа – это не тот выход. Ты же разговаривал с ними, кто предложил купить компанию, если они начали, то уничтожат все, что есть. И ничего не оставят вам.
– Нет, я старался в это не лезть и никогда не разговаривал с ними. А когда проявил инициативу и предложил все продать, то появилась ты.
– Понятно. То есть ты считаешь, что лучше продать?
– Да. Это разумное решение. Подумай насчет своей доли и прими решение продать.
– Но отец вложил столько сил и денег в свой бизнес, а ты просто хочешь все взять и… уничтожить.
– Карин… Хватит заезжать эту пластинку. Вообще, пока ты здесь, сходи куда-нибудь. Встреться с подругами. Проветрись. А потом езжай назад к мужу.
А ответ на вопрос? Ловко так соскочил, посмотрим.
– Я учту твои пожелания, а сейчас, пожалуй, поеду. А насчет моей доли я скажу тебе завтра. Просто мне нужно будет провести свою оценку.
– Хорошо, – рассмеялся он, возвращаясь домой, и по дороге добавил, чтобы я все слышала. – Поглядите, какие мы стали умными прямо на глазах.
Я улыбалась как дура. Стояла и улыбалась. Через несколько минут открылись ворота и поехала вверх дверь гаража. Моему взору предстала машины. Белая Шкода Октавия.
Действительно, а что я там хотела увидеть?
Лексус последней модели?!
Кажется, я хотела, чтобы мои желания сбылись, и все на блюдечке с голубой каемочкой преподнесли, потому что я соизволила заняться этим делом.
Честно?
Даже не хочется, чтобы было легко.
Как раз машина с первого раза не завелась и со второго тоже, с третьей попытки зашумел мотор.
Даже не помню, кто такой Дима Силанов, но спасибо ему. Огромное.
Адрес городской квартиры я помню наизусть. Она мне очень раньше нравилась. Там мама вложила всю свою душу, когда делали ремонт. Все, что было на тот момент модно, – натяжные потолки, декоративная штукатурка и фрески на стенах, мебель. Но недорогой ремонт красит перспективу ночевать там, а то, что это единственное место, куда я могу сейчас прийти. В этой квартире давно не была, и сейчас я там буду одна, меня никто не потревожит и не будет говорить, что и как надо. А еще я спокойно могу заняться самобичеванием и пожалеть себя, какая я несчастная. Если захочется поплакать, то никто не увидит.
Так как стрелка топлива почти на нуле, пришлось раскошелиться на заправке. А потом сразу в магазин. Это первое, что пришло мне в голову, как только я тронулась с места. Нужно сходить и купить что-нибудь из продуктов на завтрак и немного ужина тоже не помешает.
Хотя голодной ходить за продуктами не советуют, но делать нечего. По дороге был как раз крупный супермаркет, рядом с новым микрорайоном.
Откуда столько народу в восемь вечера, я, конечно, была к этому не готова.
Прогулявшись с тележкой по рядам, я разглядывала, что сколько стоит.
Нашла свой любимый сорт кофе, который стоит как билет в Ямайку. Изучила весь ассортимент фруктов. Зеленые яблоки и оранжевые мандарины для ощущения праздника. Очень долго выбирала овощи на салатик.
Весь поход с тележкой по рядам был больше по инерции. Я думала о своем и не знала, что делать дальше. В какой-то момент, между полкой с молочной продукцией и сладостями, мне показалось что я вижу себя со стороны. Кажется из-за недостатка сна со мной стали происходить необъяснимые вещи.
Когда подошла к одной из касс, мое внимание привлек бархатистый мужской голос. Его обладатель стоял в очереди на другую кассу и разговаривал по телефону.
Я была готова его слушать вечно. Вот так бывает, что еще не увидела мордашку, а в голос уже влюбилась. И ростом он был такой высокий, спина широкая, хотя под пуховиком у всех спины широкие и плечи выдающиеся.
Я приняла решение, хочу еще постоять ближе.
Боже, я сумасшедшая, что со мной не так. Ведь я должна ненавидеть всех мужчин, и этого в том числе.
Так почему же, в моем случае, психология не работает?
Задумываться об этом я не стала. Сделала то, что не ожидала бы от себя раньше. Я отошла от своей очереди, подошла к соседнему стеллажу, взяла пачку шоколадных конфет, бросила в тележку и пошла с наглым видом встала позади этого мужчины с красивым голосом. И кайфовала, потому что находилась ближе, и он до сих пор разговаривал. А еще у него был приятный парфюм.
Я ненавижу акценты, но у этого парня было что-то особенное. Он закончил разговор и тут же переключился на общение с продавщицей, которая мило ему улыбалась и пыталась что-то найти. Он пару раз назвал ее «Зайчиком». Да я чуть в голос не захохотала. «Зайчишка» килограммов под сто двадцать, между прочим, резво подскочила к соседней кассе в поисках нужного товара.
Он копался в телефоне и молчал.
Вот честно, мне хотелось, чтобы он еще поговорил.
Хотелось, чтобы кто-то привлек его внимание. Господи, ну хоть что-нибудь! Я как наркоман, который только получил новый наркотик. Дайте мне этого еще. Я получаю от этого такой кайф. И пусть он не уходит. Хотя бы еще чуть-чуть.
Судьба была ко мне неблагосклонна. У него только одна покупка: две пачки сигарет, и он уже протягивает карточку.
Хотя…
Вот прямо не знаю, чему радоваться. Бывает же, но моя мечта сбылась.
Продавщица попросила найти наличные: терминал не работал. Еще предложила как вариант ему на другую кассу пройти. Нет. Я не переживу, если он прямо сейчас уйдет.
– Вот, возьмите.
А я быстро нашла у себя в кошельке пятьсот рублей, что дали мне на заправке, и протянула продавцу.
Что мной двигало? А черт его знает. Просто я так решила. Или все-таки сказать, что я пошутила? Я была в замешательстве от своего импульсивного поступка.
И он повернулся.
Пушистый песец!
Вот теперь я официально называю: это была проблема. А он еще и красавчик.
Черноволосый парень с карими глазами и густыми бровями. Ухоженная короткая борода. Ох, черт, а как он на меня посмотрел. Прямо мурашки прошлись по коже. Давно такого не было у меня. С первого взгляда. Пробежала непросто искра, кажется, меня ударила молния, потому что даже дыхание перехватило. А я думала, что после предательства мужа на мужчин внимания обращать не буду. Ошибалась. Этот мужчина переплюнул даже моего нового знакомого из самолета.
– Спасибо, – он прищурился и продолжил. – Мы с вами знакомы?
– Нет, – я помотала головой, заодно и отряхивая мое наваждение.
– Тогда, это плохой способ познакомиться – заплатить за меня в магазине, – улыбнулся он, а дальше, как будто делает мне одолжение. – Ладно, от такой красотки, я приму эту покупку. Спасибо.
Он как будто прочитал мои мысли и смеялся надо мной. Это так неприятно. Что я в ответ тоже была готова нагрубить ему. Будто все люди сплошь и рядом одни психологи и с легкостью читают окружающих. Раздражает.
– Да подавитесь. Я тороплюсь, вы не могли бы пройти дальше, – старалась отпихнуть его от кассы.
А ему это не понравилось.
– Я буду ждать вас у входа, где банкоматы стоят, отдам вам деньги, – проговорил он строго и пошел на выход, туда, где собирался меня ждать.
Сейчас его голос не казался мне таким приятным, да и человеком он оказался не очень.
Кстати, тот продавец-зайчик быстро обслужила, ехидно поглядывая на меня, и я с гордо поднятой головой пошла к выходу. Больше в этот магазин ни ногой. Как же стыдно.
Вот зачем я влезла? Как оказалось, если я ему не приглянулась, он, что скорее всего, сказал бы спасибо и попрыгал резвым козликом. Вот какой важный. Это я должна еще бегать за ним? Нет уж, из-за пятисот рублей не обеднею.
Его у банкоматов не было. У выхода тоже. На парковке было всего несколько машин. И там никто не сидел, я специально заглядывала.
Фиолетово! Догадывалась, что он аферист.
