Kitabı oku: «Питомцы», sayfa 2
– Папа, смотри какой он миленький! – Денис складывал ладошки в горсть и совал их Егору в лицо. – Он хочет с тобой играть!
– Мне некогда, – отворачивался Орехин. – Маме отнеси, пусть она поиграет.
Динька нёс пустые ладошки Лане.
– Ой, кто это тут такой хорошенький? – принималась ворковать Лана. – Чьи это лапки? Чей это хвостик? Чей это носик?
Егора мутило от её приторного тона.
Сначала он думал, что жена подыгрывает сыну с таким усердием нарочно, потом стал замечать, что она увлеклась игрой в воображаемого котёнка чуть ли не больше Дениса. Когда они все вместе возвращались откуда-нибудь домой, Лана первая вспоминала про питомца, ещё с порога начинала сюсюкать:
– Как же наш Джонни тут один? Скучал без нас?
Динька бежал к переноске, место для которой определили в промежутке между его диванчиком и шкафом. Возвращался с жалостливо сдвинутыми бровями, сообщал чуть не плача:
– Да, мам, он скучал…
– Интересно, сколько живут воображаемые питомцы? – съязвил однажды Орехин. – Когда он у вас сдохнет?
Денис испуганно глянул на него и вдруг горько разрыдался.
– Думай, что говоришь! – шикнула Лана, подхватив сына на руки и поцеловав в макушку. – Не плачь, папа шутит. Наш Джонни никогда не умрёт.
В другой раз Лана сама довела сына до слёз, когда не разрешила спать с Джонни.
– У него есть своё место! – строго сказала она. – Нельзя его расповаживать!
Тогда уже Егор зашипел на неё:
– Тебе не кажется, что ты заигралась?!
Впрочем, заигралась не только Милана Орехина. Заигрались все. Зелёные сумки-переноски расплодились по городу подобно вирусу, поражающему мозг. Егор встречал их повсюду: на остановках, в транспорте, в гостях, видел из окон в руках прохожих, на скамейках в парке рядом с влюблёнными парочками, в корзинах детских колясок, на коленях у старушек, выходивших погреться из остывших квартир на лавочки под осеннее, ещё тёплое в дневные часы, солнце…
«Люди! Откройте глаза! Вы нянчите пустые сумки! Вы сходите с ума!», – хотелось кричать Егору, но он понимал: бесполезно. Если даже собственная семья его не слышит, то чужие люди не услышат и подавно.
Иногда в голове у него вспыхивал вопрос «Что же делать?». Этот вопрос нападал, словно воин с саблей, требовал чего-то и пугал. Егор, злясь на самого себя, неуверенно отбивался: «Что я могу? Один против всех? Может, просто подождать, когда они наиграются? Когда-то же им должно это надоесть».
***
– Не переключайтесь, после рекламы мы покажем интервью с известным блогером, лидером общественного движения «Свободу питомцам» Ираклием Наумовым! – торжественно сообщила губастая ведущая местных новостей.
Орехина неприятно удивила прыткость этого парня. Уже и общественное движение замутил, и на телевидении засветился. Далеко пойдёт.
Ираклий появился на экране в зелёной футболке с бордовой эмблемой из букв «С» и «П», заключённых в кольцо из кошачьих лапок. Чёрные, разделённые на пробор волосы «по-звёздному» блестели. Чёрные глаза сияли от восхищения самим собой.
– Ираклий, расскажите, пожалуйста, об идее, которую ваше общественное движение хочет донести до народа, – попросила ведущая. – В каком смысле – свободу питомцам?
– В прямом! В самом прямом! – энергично заговорил в камеру гость программы. – Люди держат в своих квартирах кошек, собак, других животных и полагают, что это хорошо. Никто почему-то не задумывается, что это похоже на тюрьму. Животные вынуждены сидеть взаперти, и если собак ещё выводят на прогулки, то многие кошки, не говоря уже о грызунах или птицах, вообще не знают, что такое трава, деревья, небо…
– То есть вы призываете людей выпустить питомцев на улицы города?
– Нет, на улицы города – ни в коем случае. Я призываю создать для них за городом заказники, чтобы они могли жить в естественных природных условиях и в то же время находиться под защитой человека.
– Но почему вы думаете, что животным будет лучше в заказниках? – вежливо усомнилась ведущая. – Они привыкли жить в квартирах, привыкли, что люди о них заботятся. В естественных условиях им придётся самим добывать еду, мёрзнуть в холода, мокнуть под дождём, драться за территорию…
– Да, для них это будет большим стрессом, – живо подхватил Ираклий. – Поэтому я думаю, что питомцев к жизни в заказниках нужно будет приучать постепенно, как приучают детей к детскому саду.
– Звучит как «насильственная свобода»… – сказала ведущая и улыбнулась, предлагая оппоненту поскорее разубедить её, а заодно и зрителей.
– Свобода – это лучшее, что мы можем дать своим питомцам. Это лучшее доказательство нашей к ним любви, – глаза Ираклия залучились светлой грустью. – Представьте себя на их месте. Представьте, если бы мы были питомцами у каких-нибудь больших существ. Они уходили бы на работу, на целый день запирали бы нас в своих жилищах… Все наши познания о мире ограничивались бы квартирой и видом из окна… Что бы вы предпочли: сытую жизнь в плену или полуголодную на свободе?
– А как в таком случае быть одиноким людям? Они заводят домашних животных, чтобы хоть кто-то скрашивал их одинокую жизнь.
Ираклий встрепенулся:
– Есть замечательный альтернативный вариант – воображаемые питомцы!
«Гениально! – хмыкнул Орехин, чувствуя, как его переполняет отвращением к этому ушлому пареньку. – Сдавайте своих настоящих животных в заказники и покупайте у меня воображаемых!»
– Время нашего эфира подходит к концу, – заторопилась ведущая. – Может, вы хотите ещё что-то сказать телезрителям?
– Да! – решительно кивнул блогер. – Я хочу попросить всех неравнодушных о помощи. Власти уже пообещали нам выделить территорию для двух заказников, но нужны финансовые средства, информационная поддержка, волонтёры…
Орехину показалось, что у него зашевелились волосы на голове. Всегда считал это образным выражением, но они как будто и впрямь зашевелились от услышанного. Неужели люди повелись? Власти повелись? Как такое вообще возможно? Кто он – этот парень? Откуда взялся? Что за суперспособностями он обладает?
***
У каждой идеи, у каждого дела, каким бы хорошим оно ни было, всегда находятся противники и критикующие, однако у воображаемых питомцев и заказников они не спешили объявляться. Орехин просмотрел тучи комментариев под видео шустрого парня Ираклия – ни одного ругательного отзыва. Пытался найти разоблачительные ролики или статьи других блогеров – как будто кто-то специально следил за этим и не пропускал ничего подобного в интернет. Зато сообщения с призывами поддержать движение Ираклия Наумова забили Орехину чаты во всех социальных сетях и мессенджерах. Остановки, заборы, подъезды покрылись ядовито-зелёными листовками. Молодые люди с ящиками для пожертвований, в зелёно-бордовых жилетах, надетых поверх осенних курток, заполонили площади и подземные переходы…
– Я же говорю, он гений! – воскликнула Лана, когда Егор поинтересовался, что она думает о новой идее ушлого блогера. – Он открыл людям глаза! Все мои клиентки его обожают!
Услышать от неё что-то другое Егор почти и не надеялся.
Мучительное «Что же делать?» не отступало, наседало, требовало. Орехин чувствовал себя загнанным в угол, беспощадность холодного сабельного клинка давила под подбородком. Нужны единомышленники, хотя бы один единомышленник, иначе не выжить в этом безумии. Только где их искать? Почему они молчат? Не хотят быть первыми? Но ведь кто-то должен быть первым, бросить клич, чтобы отозвались другие!
Осознание «если не я, то кто» обожгло Орехина ночью. Он уже несколько ночей толком не спал, в голове шумело от недосыпа, будто в морской ракушке. Сон, тонкий, рваный, как старое одеяло, не приносил отдыха, но даже и такого сна приходилось ждать по полтора-два часа.
Осторожно, чтобы не спугнуть мерное сопение жены и сына, Егор выбрался из постели, нашарил на тумбочке очки, телефон. На кухне, подперев спиной настенный Биг Бен, тыкая вспотевшими пальцами в экран, то и дело попадая не в те буквы, набрал небольшой пост:
«Люди, очнитесь! Вас дурят! Ираклий Наумов – гениальный аферист, он продаёт вам воздух! Настоящая цель организованного им движения «Свободу питомцам» – нажиться ещё больше! Сдав своих настоящих любимцев в заказники, а по сути это будут самые настоящие концлагеря для животных, вы пойдёте к нему покупать воображаемых. Вот для чего он всё это затеял! Неужели вы этого не понимаете? Не будьте дураками, прошу вас!»
Утром его грубо растолкала Лана. Красная от гнева, с всклокоченными волосами, она пихнула ему в лицо телефон:
– Ты что, с ума сошёл? Зачем ты написал это?
Сонный Егор не сразу сообразил, что от него хочет жена, взял телефон в руку, сощурившись, всмотрелся в экран. Ах да, пошла реакция на его заметку! Уже есть несколько комментариев! Он взволнованно сел на постели, толкнул большим пальцем ленту, прочитал возмущённые отклики:
«Как вы можете такое говорить? А ещё преподаватель!»
«Егор Александрович, такого мы от вас не ожидали!»
«Орехин, ты сбрендил? Что ты несёшь?»
Самый последний комментарий написала Лана: «Страничку моего мужа взломали, это не он».
– Мне стыдно за тебя! – выкрикнула она и в каком-то истерическом припадке топнула босой ногой по полу. – Удали, пока ещё не поздно!
Егор посмотрел на жену с внимательным беспокойством, как доктор на пациентку, подхватившую неизвестную болезнь: есть ли шанс её вылечить? Перевёл взгляд на сына. Тот сидел, вжавшись в угол своего диванчика, высоко сложив на груди руки: держал воображаемого Джонни. Вид жены и сына только подхлестнул желание бороться.
– Нет, – твёрдо сказал Орехин и удалил комментарий Ланы о том, что его взломали.
***
На лестничной клетке он как всегда встретил соседа-пенсионера с лабрадором. В одной руке сосед держал собачий поводок, в другой – переноску с логотипом «Мой питомец».
Егор едва не застонал: и этот «заразился».
– Тоже воображаемого завели? – изо всех сил стараясь быть дружелюбным, кивнул он на сумку.
– Да, – вздохнул сосед. – Когда Лорда отпустим на свободу, дома станет пусто. А так хоть этот, воображаемый, останется. Решили с супругой купить заранее, будем привыкать.
Пёс заискивающе глянул на Орехина и махнул туда-сюда хвостом, словно извинился за глупость своего хозяина.
– Вы уверены, что Лорду в заказнике будет лучше, чем с вами?
Сосед простодушно удивился вопросу:
– Конечно! Там ему раздолье, будет бегать, резвиться. А тут что? Гулять ходим на поводке…
– Мне не нравится идея с заказниками, – осторожно поделился Орехин. – Представляете, какие площади нужно выделить, чтобы для всех животных города там было раздолье? Они же перегрызутся в этих заказниках… А зимой, в морозы как?.. Раздолье можно для них и самим время от времени устраивать. Выехать за город да отпустить с поводка.
В глазах соседа появилось то же обиженно-упрямое выражение, которое Егор видел в глазах Ланы, Диньки, студентки-именинницы, которой одногруппники притащили сумку с воображаемым питомцем прямо в колледж.
– Ладно, хорошего дня, – махнул Орехин рукой. На душе стало так скорбно, как будто сосед умер.
***
Студенты враждебно косились на него, пока он шагал по коридору к преподавательской. Коллеги встретили осуждающим молчанием.
– Тебя директриса искала, – сообщил Серёга, Сергей Иванович, преподаватель ОБЖ, хороший приятель Егора. – Сказала, чтобы зашёл к ней, когда появишься.
– Зачем? – спросил Егор, хотя уже и сам догадывался.
– Прочитала твою заметку в интернете… Ну ты и выдал, конечно… – Серёга покачал головой – пожурил, как умный старший брат младшего, натворившего что-то не со зла, а по глупости.
– Вы на самом деле не понимаете, что происходит? – Орехин испытующе ковырнул взглядом каждого, кто был в преподавательской. – Никто из вас?
– Вы, Егор Александрович, прямо как подросток в переходном возрасте, который устраивает бунт против общества ради того, чтобы на него обратили внимание, – поморщилась психологиня, дама предпенсионного возраста с длинным прямоугольным лицом и шапочкой русых волос на голове. Она носила свою шапочку с царственным достоинством: считала себя очень опытным специалистом. – Другого объяснения вашему поступку я не нахожу.
– Серьёзно? Не находите? – вспылил Орехин. – Вы не находите, что вся эта ситуация с воображаемыми питомцами и заказниками – бред? По-вашему, Галина Даниловна, это нормально – избавиться от живого существа, которое вам доверяет, и вместо него завести пустую сумку?
– Вы всё перековеркали, – с видом непоколебимой каменной глыбы сказала психологиня. – Доброе дело выставляете в чёрном цвете. У вас проблемы, Егор Александрович.
– Это у вас дальтонизм, а не у меня проблемы!..
Кто-то сзади потянул Орехина за рукав пиджака, он обернулся и увидел преподавательницу русского, Елену Николаевну, сидевшую на коротеньком сером диванчике из кожзаменителя.
«Успокойся», – сочувствующе сказали её голубые, жирно подведённые глаза с тонкими стрелочками морщин. Она подвинулась, и Орехин машинально сел, чувствуя себя закипевшим, но вовремя выключенным чайником.
