Kitabı oku: «Атлант и Зевс. Мифы и сказания», sayfa 2

Глава 4 Гнев Зевса

И поняли боги, слышавшие эти речи, что Зевс не на шутку рассердился. И тогда потребовал он от богини Тьмы Гекаты, чтобы стал Атлант горой каменной и с места сдвинуться не смог, сколько бы ни пытался.

Взглянула Геката пристально на Громовержца.

– Так ты весь мир против себя настроишь, – только и сказала она ему. Но как потом один против всех сражаться будешь?

– Делай то, что говорю, потом без тебя решу, что и как мне делать, – отвечал он на это.

– И не подумаю, – встрепенулся она, – кому может такой обращение понравиться, уж ей точно оно показалось дерзким и вызывающим.

– Это еще почему?

– А потому что он мне нравится, нет в мире более доброго и прекрасного парня, зачем ему каменеть, с кем мы тогда остаться должны?

Не ожидал Зевс такого отпора от нее, растерялся даже сначала, отступил.

– Он не должен травить жизнь близким, – только и сказал тот, кто себя считал выше всех и сильнее.

Но уже тогда он научился властвовать собой, и быстро приходил в себяА потом вместе с Цирцеей думала и гадала Геката, чем мог так прогневить Зевса Атлант.

– Он виновен уже в том, что не рассыпается перед ним в благодарности за то, что не отнял у них мир, – только и могла сказать волшебница, других причин для гнева и на самом деле не было.

– Да жить пытается, у него не спрашивая позволения, да на него не оглядываясь, вот и вся беда.

Она и сама терзалась в догадках. С одной стороны надо было оставаться вместе с Зевсом, куда от него деться. Но она не могла предать Атланта ради него, он не заслуживал этого. Не могла она простить Зевсу властолюбия его дикого и нрава необузданного

Атлант тоже не сидел на месте, отправился он к Прометею, чтобы посмотреть на то, что с ним стало. И увидел он брата, прикованным к скале огромной.

– Кронос, конечно, скотина хорошая, – только и смог сказать он, но сынок его еще хуже будет, – яростно воскликнул Атлант. Молча смотрел на него Прометей. Пока еще ни слова не произнес он в ответ на слова такие крамольные.

Тогда, присев на камень, стал вспоминать Атлант о давних временах. И обратился он к Прометею, чтобы немного отвлечь его от страданий.

– А помнишь, каким был мир, когда царил в нем хаос, – спрашивал он.

– Конечно, помню, – оживился немного Прометей, – а ты не помнишь, что было тогда, когда Кронос пожирал своих детей.

– Но он не от зла это делала, а потому что узнал страшную тайну. Он знал, что один из них должен свергнуть его с престола небесного. И не стал он слушать Гею, а только по зову собственного сердца и действовал. Но она ему твердила только о том, что любыми путями он должен сохранить свою власть.

Напрасно пыталась спастись от его притязаний Фемида. Она стала его жертвой, и тебе это известно не хуже моего.

– Она дала клятву – напомнил Атланту Прометей, что будет с ним бороться и ничто ее не сможет остановить тогда.

– Она стала богиней правосудия у Зевса.

– Хорошо правосудие, ничего не скажешь. Не эти ли двое праведных судей и упекли тебя сюда?, не особенно о чем-то заботясь

– Глупец, наш Кронос, как он мог быть уверенным в том, что боги позволят ему погубить всех его детей. Смерть всегда придет оттуда, откуда ты ее не ждешь.

– Тогда она ушла далеко и не говорила ему о том, что беременна.

– Гея решилась на многое и многим рисковала. Но она сделала то, что больше всего хотела.

Ушла она далеко и беременность свою втайне от всех держала. Она и от мужа готова была отказаться ради грядущего и спасения последнего сына своего, – задумчиво говорил Атлант.

Он пытался решить для себя лучше или хуже это для них станет.

– Это будет сын, который сокрушит его.

Но все они тогда на лучшее надеялись. Но никто и представить не мог, чем обернутся все их лучшие пожелания и стремления.

Никто, а особенно Титаны и не могли этого знать. Поступали они из добрых побуждений, но вышло, как и обычно бывает, только то, что и вышло. Теперь за свою беспечность приходилось поплатиться не только Кроносу, но и гордецу Прометею. И в каком он жалком положении был, такого и врагу лютому не пожелаешь.

№№№№№

В те дни Фемида отправилась, и только с оракулом она и общалась.

– Приведи ко мне Сивиллу, – просила она, у спустившегося к ней орла, – пусть она расскажет о грядущем.

Орел пообещал и исполнил свое обещание. Но тяжко добиралась Сивилла до этого места

Глава 5 О чем поведала Сивилла

С огромным трудом добралась Сивилла до того места, где укрылась от мира Фетида. И очень удивила ее та. Ребенок родился на высокой горе, и орел мелькал над ними в тот момент. Все в прошлом было так, как и в грядущем должно случиться. Где-то там Гея прятала когда-то и Зевса своего. Но она вряд ли заходила тогда так далеко.

– Тебя ждет любовь и светлое будущее, – говорила Сивилла, – грядущий властелин будет лучше Кроноса. И дня он без тебя не захочет прожить, хотя окружать его будут другие богини. И женой его считаться будешь не ты. Но все они, только минутные вспышки молнии и жалкие тени в сравнении с тобой. А вот сыну твоему повезет меньше, – тут же прибавила она, чтобы не слишком уж радовалась богиня.

Она так и сделала, не стала особенно ни радоваться, ни переживать, и равнодушно и похвалы и брань принимала.

– Сын, – прошептала она

– Но после того, как переживет все, будет он знаменит и славен, и никто с ним не сравнится в этом мире.

Сивилла слишком поспешно ушла. Она больше не хотела здесь оставаться, – путь и все остальное уходит прочь. И не могла очнуться от своего забытья Фетида. Она должна была прожить все это.

Орел скоро снова вернулся, и снова с ним была. Теперь, видя на все страдания, она и сама хотела помочь Фемиде. Во время рождения ребенка она не должна была оставаться в одиночестве.

– Ты добра ко мне, – только и отметила та.

– Я просто пообещала орлу и не могу нарушить обещания своего. Мне просто хочется, чтобы это завершилось скорее. Пусть все наконец успокоится.

Они не говорили, но чувствовали обе, как жутко становится в этом мире.

Ребенок появился на свет в глухой пещере на рассвете. И обе Титаниды потянулись к нему и стали любоваться тем, что видели они теперь перед собой.

– Он прекрасен, он богатырь, – с восторгом говорила Фетида, а Сивилла не могла произнести ни слова, так была она поражена увиденным.

Убедившись в том, что они здоровы, им не угрожает опасность, она скрылась, вдруг не прощаясь. Ей вовсе не хотелось там оставаться. Но и Фетида больше не чувствовала одиночества, она оставалась с младенцем, о нем надо было заботиться и растить его. Она знала, что придется взять ребенка и с ним отправиться к богам. Но почему она так боялась этого и медлила?

– Там опасно, – говорила она. И все время снилось ей, что не может она одолеть этого пути, как ни старалась. Но и оставаться здесь в одиночестве, на краю света больше не хотелось.

Тогда она и поняла, что с ним вместе должна идти к людям. Она и прежде бывала среди них и знала, что если богам скверно живется, то людям еще хуже. Они мерзнут ночью от холода в своих каменных пещерах, а летом жарятся от жары. Они мокнут под дождем, и жуткие звери нападают на них все время. Они всего боятся и не могут себя защитить. И может быть, после того, как она появится тут, хоть что-то изменится. Но ее сын с самого детства среди них и оставался.

– Я сразу понял, что я не такой как они. Но никто этого не мог знать, прошло мало лет. Он был так свободен и счастлив тогда, что кажется, его тяжелые оковы спали с рук и ног в тот момент.

– Я должен был для себя и для них что-то важное сделать, они были моими братьями, самыми близкими мне созданиями. Ни Зевс, ни Посейдон, ни Аид, никто из них никогда не жил среди людей, эта участь досталась мне. они всегда смотрели на них сверху вниз, я был среди них, понимал их и мне было проще.

Они слабы, но не должны все время мерзнуть и ничего не стоит им бояться.

Глава 6 Среди богов и людей

Люди нужны были Прометею не меньше, чем он им, а потому он хотел о них позаботиться. Они станут главным его орудием в борьбе с Зевсом, и только вместе с ними рано или поздно он победит. Он любил власть не меньше, только помнил завет о том, что добиться всего должен был хитростью и коварством, а не грубой силой. А еще ему надо было позаботиться и о матери своей.

– Но ведь главное в другом, – гордо говорил Атлант, – ты должен был вернуть Титанов к власти и отдать им мир, который они навсегда потеряли.

– Да, конечно, только это оказалось для меня непосильным бременем.

– Я знал людей, но совсем не знал богов. И среди них я оставался чужаком. С богами надо было только познакомиться, но на это совсем не оставалось времени, и всей моей хитрости не хватило, чтобы перехитрить их

Он ждал ответа Антанта и хотел понять, где и в чем была его главная ошибка тогда. Но тот молчал, а Прометей продолжал.

– Я хорошо спрятался от них на земле в свое время, но когда пришлось к ним вернуться, спрятаться было уже невозможно.

В то время Гея спасла последнего своего сына. Она не собиралась больше потакать капризам своего строптивого мужа

– Мы должны были как-то с ним пересечься, но пока жили в разных мирах.

Атлант слушал с удивлением, он-то как раз жил совсем по-другому. Ему хотелось только отдалиться, не иметь с Зевсом никаких дел. Но Прометей (и это было сразу видно с самого начала) был настроен иначе.

.– Все говорят, что Кронос проглотил камень вместо младенца. И они все радовались этому. Они не знали, беды, которую они получат. Сначала все было и на самом деле замечательно, но то, что хорошо начиналось, скверно заканчивалось.

Она, как и ее мать прятала ребенка в горах, в пещере. Он проникся тогда такой нежностью к Зевсу – как все это было знакомо самому Прометею. Он считал его своим братом и не знал, что будет сожалеть обо всех своих добрых делах и чувствах

Прометей даже появился в той самой пещере. Там он впервые столкнулся с Ио, которая ухаживала за младенцем. Она казалась такой милой и такой покорной в этом полумраке. А Демоны так громко кричали, когда он ревел, и никто не мог его успокоить. Кронос ничего не услышал, надо похвалить их – со всем они отлично справились. Но сколько же всем тогда пришлось пережить.

Сердце Ио в пещере, а Геи во дворце сжималось от жуткого страха, они все не знали ни минуты покоя, да и сам Прометей, когда все увидел своими глазами, разве мог он быть спокоен и беспечен, как в старые, добрые времена. Он понимал, что все они втянуты в странную, жестокую игру, как только все откроется, пощады не будет никому. Ну а завершится все Тартаром. Но кому же хотелось провести целую вечность в кромешной тьме, не видеть белого света.

Геи как-то удавалось долго уходить от своего мужа. Она была слишком далеко и не собиралась возвращаться назад. Но разве кому-то удавалось уйти от судьбы? И Прометей решил быть с ними, а не против, иначе мир рухнет, перестанет существовать. Но Гея оказалась решительной, она готова была пожертвовать своим мужем, который становился неуправляемым и несносным. Но она хотела спасти сына, и верила, что он во всем окажется лучше своего отца.

Кронос пострадал и проиграл, потому что был уже страшно далек от всего, что творилось у него под самым носом. Прометей, за всем наблюдавший, все это прекрасно видел, он давно должен был с ними познакомиться и оставаться.

Тогда Гея в первый раз и поднялась вместе со своим сыном на небеса. Оттуда легче было следить за происходящим, он подрос, его проще было прятать в огромном дворце. Он уже не плакал истошно, все видел и все понимал. Но слишком быстро пришлось Фемиде разочароваться – там все оказалось уныло и пусто, мир жил в ожидании какой-то страшной беды, от которой невозможно было избавиться. И даже рассказы Геи о чудесном спасении не могли ее обрадовать. Она отнеслась к ним равнодушно.

– Пророчества Сивиллы сбудутся, дни Кроноса сочтены, – только и сказала она Прометею.

Но она не могла понять, как быть и что делать дальше. Но сына она решила прятать с еще большим рвением. Но от кого, от старого бога или от того, кто взрослел и мужал? Этого она пока и сама не ведала.

Но ей было легче и проще, хотя все складывалось скверно. Ни в горах, ни на земле, ни в небесах не находила она тихого уютного уголка. Да и был ли он хоть где-то в мире?

– Ты останешься не один в этом мире, вместе с Зевсом тебе будет легче и проще выжить.

Верила ли она своим словам? Трудно понять. Но хотелось верить в то, что так все и будет. И тогда Фемида стала искать встречи с Геей. Она хотела поговорить о грядущем. Ведь совсем скоро произойдет восстание против Кроноса, они должны быть готовы и действовать вместе. Они обе не знали или не хотели знать, что Зевс во многом обойдет отца своего. Но как они могли на что-то надеяться?

Глава 7 Тайная встреча богинь

Фемида и Гея столкнулись в огромной холодной зале и пристально рассматривали друг друга. Они пока молчали, но пытались понять, как им действовать дальше. Гея была удивлена и раздражена. Она не могла доверять Фемиде. Она вообще никому в этом мире не хотела верить.

– Но этого уже нельзя остановить, – усмехнулась Фемида, – мы только пешки в руках богинь судьбы. Мы можем надеяться на лучшее. Но нам для этого что-то придется сделать и самим.

Гея промолчала в ответ. Им только и оставалось надеяться на лучшее. Все как-то возвращалось на свои места, хотя трудно было понять, как и что могло быть.

Фемида еще раз убедилась, что она сделала правильный выбор, теперь ей нужно быть вместе с Зевсом, во всем его поддерживать. Вернуться к поверженному Кроносу она не смогла бы, даже если бы и захотела. Но сколько всего ей пришлось пережить в то самое время, даже представить себе страшно.

Кронос между тем уходил в небытие, они прощались с ним без всякого сожаления, да и не о чем было жалеть. Только казалось богиням, что хуже уже не будет. Как они тогда заблуждались. Но в грядущем, как им казалось, ничего страшного с ними уже и не случится.

Гея и Фемида вместе появились в дальних покоях, где оставался теперь с матерью Зевс, и стали смотреть на младенца. Каким же милым и прекрасным он казался.

– Он справится с этим миром, он особенный, – с гордостью говорила Гея, стараясь оправдаться за всем, что творилось, она оправдывала и своим неприятные и не красивые поступки.

№№№№№№№№

Гея не переставала грустить обо всех исчезнувших без следа ее детях, она ласкала и нежила единственного сына. Но об этом лучше было не вспоминать, не думать вовсе – думы душили, казались невыносимыми.

– Наши сыновья все время будут вместе, – говорила ей Фемида, – он никогда не останется в одиночестве.

Она не стала говорить Гее о грустном в предсказании, – у нее и без того было немало печалей. Но о хорошем, светлом, почему бы не сказать?

Никогда больше они не разговаривали так откровенно и свободно, как в тот день и час.

А время текло своим чередом. Ребенок был еще слишком мал, чтобы можно было осуществить хоть что-то из задуманного. Оставалось только ждать и гадать.

Фемида, вернувшись на небеса, рассказала своему Прометею, обо всем, что ей стало известно. Мальчик с интересом и волнением слушал рассказ своей матери.

– Что сбудется, как это будет потом? Что от него потребуется? – снова мучительно думал он, понимая, что после чудесного спасения Зевса, покой им всем и ему в первую очередь мог только сниться.

– Зевса растят Демоны, сынок, – говорила Фемида, – с самого начала ребенок приучен к коварству и хитрости… Мы не должны забывать о том.

Она пыталась понять сама и предупредить сына о самом важном. Но Прометей улыбался и кажется не чувствовал всей опасности, которая могла на него свалиться внезапно. Судя по его плутовскому взгляду, это казалось ему даже забавным, хотя забавляться тут было нечему.

– Зевс никогда не уступит ему первенства, – думала грустная Фемида, – хотя Прометей старше и сильнее. Значит, всем придется подчиниться, но смогут ли они жить в подчинении сыну Кроноса? Надолго ли хватит их терпения? Но изменить она ничего не могла, избранным оставался Зевс, глупо и опасно было бороться с самой судьбой.

Право перворожденного и старшего больше не действовало, это принесет всем немало бед и страданий.

– Твой сын будет много страдать, – слышала она снова голос Сивиллы.

Фемида очнулась и вздрогнула. Прометей смотрел на нее и улыбался.

Пока они оба еще не понимали, какое это было мирное, какое прекрасное время.

– Он должен быть мужественным и стойким, чтобы устоять в этом противоборстве.

Так и складывалась тогда судьба самого яркого и мощного из всех титанов. Прикованный его вечным соперником к скале, он рассказывал брату своему Атланту о тех давних временах, о которых уже и не оставалось следа на земле. Внимательно слушал его Атлант. Он жалел только о том, что не видел и не помнил Прометея в детстве, каким славным, должно быть, был этот парень тогда.

№№№№№№№

Но Атлант вспомнил другое. Казалось, что это было совсем недавно. Он помнил пиры Кроноса. Казалось, что развлечениям, попойкам не будет конца и края. Он не сомневался в том, что разделался со своими детьми, и опасностями, которые еще недавно от них исходили.

Сколько не вспоминал его Атлант, то всегда был весел и пьян, упорно не замечал тех грозовых туч, которые все чаще над ним нависали. Вот на одном из таких веселых пиров, словно из-под земли, Зевс предстал перед ним во всей своей молодецкой красе.

Кронос пьяно таращился на него и никак не мог понять, кто же такой этот добрый молодец, откуда взялся и что ему надо. Все вокруг, кто громко, кто тихо стали убеждать его, что это его сын. Но верить в это грозный отец никак не мог, за что скоро поплатился.

Глава 8 Большие перемены

Кронос, наконец, немного протрезвел и вспылил:

– Ты наглец и самозванец, – он повернулся к своим сотрапезникам.

– У меня нет никаких сыновей, и никогда не будет, убирайся туда, откуда явился, чтобы я тебя больше не видел и не слышал. Пока я добр и терпелив и прощаю тебя, но не вздумай снова появляться тут.

Только Незнакомец никуда не исчез, наоборот, он дерзко заговорил:

– Ты сожрал своих детей, почти всех, это правда, но наверное, даже и не заметил, что вместо одного из них тебе подсунули камень. Можешь выплюнуть всех и убедиться в том, что я не лгу.

Кроносу ничего не оставалось делать, как только при всех доказать ложь незнакомца и расправиться с ним. Тогда он и стал исторгать из своей утробы когда-то проглоченных им детей. Когда же к ногам его упал сверток с камнем, он подпрыгнул на месте, и убедился в том, что Юноша не лгал, ему были ведомы какие-то страшные тайны. Тогда трезвость и сознание очень медленно стали возвращаться к обманутому властелину.

Он понял, что вероломная женушка его обманула, этот негодяй вырос и теперь явился, чтобы осуществить то, что было записано в Книге Судеб. Это не самозванец, он сам породил этого доброго молодца, который и принесет ему погибель.

Вторжение оказалось слишком неожиданным, он разучился принимать решения. С кубком вина в дрожащих руках он окаменел, словно Зевс показал ему голову Медузы Горгоны. Отстранились все, кто еще недавно с ним весело пировали. Тогда и повернулся Кронос к жене своей, решив, что она должна ответить за то, что с ними теперь происходило. Но сразу понял, что она не станет его защищать. Сколько ненависти и тайного торжества было во взоре Геи.

А юноша грозный, сильный, яростный, уже грозной черной тучей нависал над ним. Он был зол и исполнен сил, желания сокрушить отца своего и занять его трон.

Кронос отступил и сдался. Он бросился бежать, но Зевс неотступно следовал за ним. Раздумывать было некогда, надо действоватьКронос правил слишком долго по любым меркам, привык к тому, что никто не смел бы подать голоса против него. Но ведь и хорошее, и дурное все однажды кончается. Разве есть в мире что-то вечное? Видно и его час пробил.

Глава 9 Смертный ужас

Слишком был уверен в себе Кронос, слишком поздно понял он, какая беда над ним нависла. И своим взрослым и сильным сыном был он загнан в угол в один миг. А что удивительного, просто сбывалось предсказание. Случилось только то, что и должно было случиться. С ним расправится тот, кто и должен был расправиться. А остальные его дети, хранимые до поры в утробе, оставшиеся в плену, вставали теперь за спиной у Зевса. Они никогда не подчинятся, не защитят его.

Это было похоже на настоящий кошмар. Он только смотрел на все, что происходило вокруг, и как —то сник и смирился с происходящим.

– Поздно, слишком поздно, – только и повторял верховный бог обреченно.

Узнав, что во дворце Кроноса что-то происходит, туда бросился и Прометей.

– Я был уже взрослым, – вспоминал он о том дне, – и мне хотелось все увидеть своими глазами, и помочь Зевсу. Ведь это и в моей жизни был самый важный миг.

Как можно оставаться в стороне в такой час? Я успел как раз вовремя. Я был с ними, молодыми, дерзкими, красивыми, освобожденными из многолетнего плена. Но мои братья Титаны вовсе не одобряли такого моего поступка. Прежняя жизнь для большинства была приятнее и удобнее этой. Не стоило обольщаться, нам предстояла долгая и упорная борьба за новый мир.

– Ты предал нас и ушел от своих к чужим. За это и придется расплачиваться.

– Я поступал так, как должно. С самого начала я был скорее с ними, чем со своими, и никого не предавал, – пытался разубедить родичей Прометей.

Атлант жалел о том, что тогда они были беспечны и не уделяли Прометею времени. Ведь они сами вырастили того, кто готов был потом сокрушить все на свете.

Кронос пристально взглянул на только что явившегося Прометея, на ту, которая в тревоге следила за сыном. Как ни коротка была его память, но он узнал в Фемиде когда-то изнасилованную им титаниду. Она повернулась к нему, угадав его мысли.

– Это мой сын и он отомстит за меня насильнику, ты испытаешь то же самое, что чувствовала я тогда, тебе не уйти от расплаты.

№№№№№№№№

– Как бы все продолжилось, трудно сказать, – вспоминал после Прометей, – если бы Титан Океан в то время не пришел к нам на помощь.

Ему нравились любые перемены, если они его самого не касались. Он вместе со мной встал на сторону молодых и дерзких, страшно разочаровавшись в Кроносе и всех вечных бездельниках, которые его тогда окружали.

– Что бы ни случилось, но к старому нельзя возвращаться, – яростно и страстно твердил он Кроносу.

– Но не забудьте, что слишком многие из старых против вас, – повернулся Океан к Зевсу, – борьба будет долгой и упорной.

Такой силой и мудростью от него повеяло, в тот миг, что кажется все и решилось сразу.

Прометей помолчал немного, а потом продолжал:

– Десять лет длилась изнурительная битва, возмужали и окрепли юнцы, когда-то все это затеявшие, а ей не было конца и края.

И хотя сам Кронос был слаб и беспомощен, но те, кто стояли за ним, никак не хотели и не собирались сдаваться. Порой наступал такой момент, когда Зевс и мы все уже собирались праздновать победу, но снова и снова на нашем пути вставали какие-то страшные силы, казалось, что все придется начинать сначала. Не было конца и края этой войне.

Гея за эти годы пережила слишком много разочарований. А Фемида успела влюбиться в Зевса, поняла, что просит ему все, что бы он ни сотворил, всегда останется на его стороне. Ему нравилась ее верность и преданность. Но мужая на глазах, Зевс становился тем богом, который им был нужен, которого так не хватало прежде.

Власть медленно, но верно переходила к нему. Все отчаяннее действовали вместе с ним и его братья Аид и Посейдон, который стал Океану ближе всех, и тот поделил с ним бескрайние просторы.

Только и Гея не дремала, она взяла, да и породила чудовищ, которые и бросились на помощь Титанам. Видно, ей хотелось искупить свою вину перед ними или просто остановить бойню, в которую так долго с ее помощью они все были вовлечены.

Тогда чудовища поднажали и оттеснили и Океана и богов к Олимпу. Было видно, что они уступают новым силам. Но такого поворота не было в предсказаниях. Да и победа уже была не за горами. Еще отчаяннее стали они сражаться плечом к плечу. Хотя все они были бессмертны, и гибель им не грозила, но провести во тьме Тартара всю оставшуюся жизнь никому не хотелось. Слишком они мечтали о власти на земле и в небесах