Kitabı oku: «Абсалон», sayfa 2

– Вот именно! И кстати говоря, в наше время по портянкам тоже главный должен быть! – ответил Матвей, взмахнул рукой и крикнул – Дед Захария!

Дед приветственно кивнул в их сторону и ждал, когда отроки подойдут ближе.

– Дед Захария, а чего собирались? – сразу спросил Матвей.

– Не тычь носа в чужое просо! – ответил Дед.

– Да, ладно! Раз большие чины собирались, значит, важные вопросы решали. Что, дед Захария, война будет? – не унимался Матвей.

– У больших чинов всегда большие дела, а вот вам, шалопаям, только бы слоняться праздно! – строжился дед Захария.

– Вообще- то мы фехтовали. – сказал Матвей.

– Вообще- то, это мы фехтовали, а ты в кустах сидел. – поправил его Константин.

Из дворца вышел господин в штатском и окликнул Константина. Это был его отец. Он занимал должность главного казначея и всегда присутствовал на всех советах.

– Константин, домой! – строго сказал он и направился к экипажу.

– Ещё пять минут! – попросил Константин.

– Ни одной! – резко, оборвал его отец, не останавливаясь ни на шаг.

Константин слегка сконфузился.

– Я пошёл. – тихо, произнёс он и безропотно пошёл за отцом. Александру всегда была непонятна чрезмерная холодность господин Карла Уврара. Он был безупречен в своей должности, но никогда его лица не касалась даже тень доброжелательности, ни к подчинённым, ни к своему сыну.

– Не забудь о нашем деле. – напомнил Александр.

– Да, помню я! – отмахнулся Константин.

– Нам тоже пора. – сказал дед Захария.

– Я позже приду. – ответил Матвей.

– Когда, позже? К ночи? Дома дел невпроворот, а он разгуливать вздумал. Домой! – приказал дед и направился к повозке, а Матвей нехотя поплёлся за ним.

– Послезавтра, в три часа. Не забудь. – тихо сказал Александр.

– Не забуду, не боись! – ответил Матвей.

Все разъехались, и Александру ничего не оставалось, как пойти во дворец. Каждый день, он обязан был предстать перед отцом и сообщить обо всех происшествиях и успехах за день. Александр шёл в кабинет к отцу и на ходу загибал пальцы, отсчитывая достижения, которыми можно было похвалиться. На арифметике, только однажды Александр ответил с места на несложный вопрос. По словесности и вовсе успехов не было, а при письме под диктовку, наделал кучу ошибок. По географии, он дал ответ, но очень долго блуждал с указкой по карте в поисках заданной координаты. И это Александр ещё не встречался с учителем французского языка, господином Дербью. Но подумав, он решил, что этот факт играет в его пользу. В общем, все пальцы были разогнуты, и оставалось делать акцент только на фехтование. Уж этим-то Александр мог гордиться.

Он подошёл к кабинету. Дверь была немного приоткрыта, и он слышал тихие голоса Элиши и отца. До Александра доносились лишь обрывки фраз, но он чётко улавливал тревогу и страх, в каждом слове сестры.

– Тёмный, тёмный… – доносил её тихий голос.

Александр не мог понять сути разговора. Он замешкался у двери и даже решил уйти, чтобы никто не подумал, что он подслушивает. Но вдруг раздался громкий голос отца:

– Александр, войди!

От неожиданности Александр вздрогнул, стал, быстро поправлять одежду, приглаживать волосы и после вошёл в кабинет.

– Здравствуй, сын! – поприветствовал князь Владислав.

– Здравствуй отец – ответил Александр.

Отец всегда был серьёзен и строг, но сегодня чувствовалась усталость, поэтому строгий образ слегка рассеялся, и на устах появилась улыбка.

– Рассказывай сын, как прошёл день. Каких успехов ты добился? – спросил отец.

– Всё, как всегда. – начал Александр – Ничего нового. По арифметике решили весь урок.

– А господин Гиём сказал, что сегодня ты был неактивен. – сказал Владислав.

– Как неактивен?!– воскликнул Александр – Я ведь работал весь урок, или, что я ещё приплясывать должен был!

– Плясать не нужно, нужно чаще показывать свои знания. – ответил отец.

– Я показываю, а он всегда придирается ко мне. – недовольно, сказал Александр.

– А учитель словесности, сегодня вообще не доволен тобой. Говорит, что ты совершенно не умеешь писать грамотно. У тебя ошибки в каждом слове. – продолжал нотацию отец.

– Этот господин Омосов, вообще меня не любит! – выдал Александр.

Владислав удивлённо посмотрел на сына и сказал:

– А он и не должен тебя любить. Господин Омосов должен давать тебе знания. А ты обязан жадно хватать их и впитывать как живую воду, чтобы не прослыть бездарным неучем. А любви, тебе, нашей с Элишей хватит.

Элиша, молча, стояла в стороне и нежно улыбалась. Александр чувствовал своё невыгодное положение, и говорить о фехтовании уже не хотелось. Но, выхода не было, и он решил идти до конца.

– За то у меня по фехтованию отлично. Я Константина победил. – сказал он.

– Ну, победить Константина, не велика хитрость. Вот тебе моё задание. На следующем занятии ты сразишься с Полокиным Михаилом. А? Как тебе соперник? – задорно, спросил отец.

– Соперник, как соперник. – как ни в чём не бывало, ответил Александр, пожимая плечами, хотя отлично понимал, что Мишка боец ещё тот и с оружием обращается не хуже Александра, а может даже лучше. – Хорошо, я исполню твой приказ, отец.

– Вот и отлично. А сейчас идите, дети, мне нужно решать важные дела. – сказал Владислав.

Александр покинул кабинет с ощущением проигранной битвы. Элиша шла за ним и старалась найти слова поддержки.

– Не дуйся! Ведь, отец прав. – сказала она.

– Да! Только я не понимаю, зачем каждый день эти отчёты, если ему всё доносят раньше меня!

– Потому что отец любит тебя, хочет видеть и общаться с тобой каждый день. – сказала Элиша.

– По-твоему, это любовь? А, как по мне так, это допрос с пристрастием! – негодовал Александр.

Элиша звонко засмеялась

– Допрос с пристрастием! Скажешь тоже! Ладно, не гнуси- сказала сестра – Давай, сегодня вечером отдохнём. Гульнём, по полной!

Глаза Александра наполнились удивлением, и он пытался предположить, как это ангельское создание, которое ни разу не повысило голоса и не совершило ни одного резкого движения, будет гулять по полной. Упадническое настроение сразу улетучилось, и наполнилось воодушевлением.

– Давай! А как?

– К нам в город приехала прекрасная, великолепная, божественная, оперная дива Лютиция. Она даст всего лишь два концерта. Пойдем в оперу. -Сказала Элиша.

Воодушевление и надежда на весёлый вечер, в один миг, улетучились.

– Элиша! – взмолился он – Пощади меня! Я и так чувствую себя, как после судилища, а ты, ещё хочешь предать меня пыткам! Тогда, сразу залей мне уши воском!

– Невежа! – воскликнула Элиша – Как можно применять такое сравнение к Лютиции, гениальность которой славится по всему миру. А что творится в душе от её голоса, это же волшебство! Словно буря радости и счастья бушует в тебе и рвётся наружу. Или слёзы, но такие сладостные и очищающие. А потом покой, обволакивает тебя сладкой, чарующей негой. Каждый, кто хоть раз слышал её божественное пение, готов припасть к ногам её таланта.

– Прости, дорогая, но я не из их числа. – виновато, ответил Александр. Всё его естество молило об избавлении от этого неизмеримого счастья, лицезреть и слушать неподражаемую Лютицию.

– Неисправимый невежда! – обиженно, сказала Элиша, но быстро сменила тон и сложив свои изящные ручки ладонями, умоляюще залепетала – Прошу тебя, мой любимый братец, сделай для меня это благородный жест и сопроводи в оперу. Отец занят, а идти одной – это верх неприличия. Для меня будет великим несчастьем, если я сегодня не увижу выступления Лютиции.

Тихая и светлая, словно ангел, Элиша стояла перед Александром и смотрела своими голубыми глазами, в которых мерцали капельки влаги. Александр прекрасно знал этот взгляд и трепет длинных ресниц, он видел их каждый раз, когда сестре что-то нужно было от него. Но эта корысть была настолько прекрасна, что Александр сдался и послушно произнёс:

– Конечно, милая Элиша, я сделаю это, только из-за великой любви к тебе.

Александр поклонился и поцеловал ей руку.

– Спасибо, спасибо, спасибо! Ты самый лучший брат в мире! – затарахтела она – Только прошу тебя, оденься поприличней. Помнишь тот бархатный костюм, что я тебе подарила? Ты его так ни разу не надел. По-моему, сегодня, как раз тот случай.

Александр поморщился. Наряжаться, была одна из причин, по которой он не любил подобные мероприятия.

– Ты, лучше подумай, что сама наденешь. – перевёл тему Александр.

– Это, я ещё вчера решила. – весело, ответила Элиша и побежала по коридору слегка пританцовывая и напевая мелодию из какой-то оперной арии.

Александр вздохнул. Он отлично понимал, что его в очередной раз обвели вокруг пальца и его холоднокровное обещание, не поддаваться женским хитростям, полетело в тартарары. А вечером, как просила сестра, Александр надел чёрный, бархатный костюм и с недовольным видом крутился перед зеркалом.

– Вы прекрасно выглядите, ваше высочество. – сказал слуга.

– Чёрт знает, что! – ответил Александр.

– Не правда. Просто не хватает одного штриха. Позвольте я помогу. – любезно сказал слуга и прицепил по верх жакета белоснежное, кружевное жабо.

– Ещё лучше! В таком виде мне не в оперу, а в цирк прямая дорога! – нервно, воскликнул Александр и сорвал пышное украшение с шеи. Потом укрепил на ремне свой клинок и немного успокоился от ощущения любимого предмета. Старый клинок был для Александра не просто оружием или игрушкой, он стал частью его самого, живым существом, в котором хранилась душа, сила и отвага деда. Это он, когда-то давно, вручил его внуку. Александр ещё раз посмотрел на себя в зеркало, вздохнул и пошёл на встречу Элише.

Она уже была готова. В шёлковом платье цвета акации, кружевные перчатки скрывали её руки до локтя, золотые волосы, искусно уложенные в пышную причёску. Жемчужная нить обвивала тонкую шею. Элиша неподвижно стояла у окна с бледным лицом и смотрела вдаль, за пределы княжеского замка, за пределы города или даже всего мира. Она смотрела в никуда, и там терялся и мерк её взгляд. Она пребывала в оцепенении и не слышала, как подошёл Александр. Он увидел окаменевшую фигуру сестры и сразу всё понял. Такие приступы случались с Элишей с раннего детства. Словно обескровленная, она вдруг замирала у окна, устремив свой взгляд вдаль. Её глаза темнели, и только с губ слетали тихие слова, но смысл тех слов не мог объяснить никто. Раньше, Александра пугало подобное поведение сестры, но со временем он привык. Он был уверен, что скоро она придёт в себя и снова будет весёлой и прекрасной, но каждый раз боялся, что этого не случится. И его сердце снова сжалось, когда он увидел Элишу, такую холодную и чужую. Он подошёл к ней и тихо окликнул.

– Элиша!

Она повернулась, но её взор был направлен мимо Александра. Потом вдруг брови вздёрнулись, и она нежно улыбнулась.

– Ах, Александр, ты уже готов! Как ты хорош. Только, вот клинок здесь не к месту. – как ни в чём не бывало, сказала Элиша.

– Этот костюм здесь не к месту. Я похож на бархатный диван из гостиной. – недовольно сказал Александр.

– Глупости! Этот костюм тебе очень даже к лицу. Тем более диван красный. – настаивала сестра.

Конечно, её слова не очень успокоили Александра, но от сердца отлегло, когда он видел сестру весёлой и живой.

Опера шумела нетерпением. Важные господа во фраках усаживали своих дам по местам. Партер и все ложа были заняты до отказа. Опера наполнилась ароматом духов, шорохом шелков и блеском драгоценных камней. Лишь стоило Элише и Александру войти в свою ложу, как все до единого гостя повернулись к ним и приветствовали поклонами. Элиша тоже слегка поклонилась в ответ и движением руки попросила всех сесть. Александр проявил галантность и помог сестре разместиться в кресле. Сразу же свет померк, лишь яркое пятно освещало сцену, в котором появилась великолепная Лютиция – оперная дива, имевшая славу во всём мире. Зазвучали первые ноты, и с ними разлился по залу её чарующий голос. Александр изначально не питал интереса к представлению, к тому же дива пела на иностранном языке, но Александр сделал для себя вывод, что, если бы даже знал этот язык, всё равно бы ничего не понял. Поэтому пялился по сторонам и рассматривал внимательных слушателей. И через какое-то время, с радостью, обнаружил, что он не один в опере, кого сама опера не интересует. В одной ложи сидел князь И́вор и неотрывно смотрел на Элишу. Александр стал ёрзать в кресле, создавать активное движение, чтобы привлечь внимание Ивора и через какое-то время был замечен. С довольной улыбкой на лице, Александр, учтиво кивнул головой, Ивор ответил тем же и отвернулся к сцене.

– Не ёрзай! – прошептала Элиша.

– Там Ивор. Он не сводит с тебя глаз. И хочет, чтобы ты тоже взглянула на него. – сказал Александр.

– Не говори ерунду и веди себя прилично! – одёрнула брата Элиша, но всё же посмотрела в сторону Ивора и, поймав его взгляд, сразу отвернулась, только лёгкий румянец коснулся её щёк.

Александр совсем заскучал, потому что на сцену к диве вышел её партнёр и они, то вместе, то по очереди исполняли партии при этом, по всей видимости, изображали нежную любовь. Страсти кипели на сцене, артисты самозабвенно отдавались музыке, и так широко открывали рты, что Александр не смог удержаться и его рот, невольно, растянулся в зевоте.

– Александр! – одёрнула его Элиша – Имей приличие! Ты в опере.

– Я не выспался. – ответил он – Я согласился сопровождать тебя, но делать вид, что всё это мне нравится, я не обещал!

– Тогда, сиди молча. – сказала сестра.

– А я молча зевал. – ответил Александр.

– Вот и молчи – повторила Элиша.

– Я и молчу! – снова ответил он.

– Ваши высочества, – обратился старый князь из соседней ложи – Вы не могли бы вести себя потише и дать остальным наслаждаться музыкой.

– Да. Извините. Я молчу. Наслаждайтесь, пожалуйста. – сказал Александр и расслабленно развалился в кресле.

Когда объявили антракт, Александр с облегчением выдохнул:

– Фух! А вторая часть такая же долгая будет?

– Да какая же она долгая? И часа не прошло. – ответила Элиша

– Пойду, попью чего-нибудь. – сказал Александр и готов был уйти, но к ним в ложу вошёл князь Ивор и Александр тут же сел на место.

– Я пришёл выразить своё почтение. – сказал Ивор и поклонился.

– А вы, разве, сегодня ещё не виделись? – спросил Александр.

–Нет, – ответил Ивор, глядя на Элишу.

– Это невероятно, князь! – воскликнул, преисполненный удивлением, Александр.

– Александр! – одёрнула его Элиша и с лучезарной улыбкой обратилась к Ивору – Дорогой князь, я рада, что вы тоже здесь и наслаждаетесь этим блаженством. – сказала она и указала на соседнее кресло. Он сел на край.

– Да, слава о её таланте не преувеличена. – сказал Ивор.

– Она просто звезда! Яркая, пленяющая своим светом! – едва сдерживая чувства, сказала Элиша.

– Возможно. И не подумайте, что я умаляю её достоинств, но для меня звезда не она. – тихо, ответил Ивор.

– А кто? – удивлённо, спросил Александр.

Элиша снова залилась румянцем от слов князя и от поведения брата, который явно валял дурака.

– Александр, ты, кажется, хотел пить? Так иди, попей. – сказала Элиша.

– Я уже перехотел! – ответил он.

– Сейчас перехотел, а через десять минут опять захочешь! – настаивала сестра.

– Я не могу оставить тебя. Я ведь обещал сопровождать. – упирался Александр.

– Вы можете идти, Александр. Будьте уверены, в ваше отсутствие с княжной ничего не случится. – уверял Ивор.

– Да? А я бы не был так уверен! – недоверчиво, произнёс Александр и удобнее уселся в кресле.

Антракт завершился. Ивор раскланялся и уже готов был уйти, но Элиша остановила его.

– Останьтесь с нами, князь. Мне будет приятно, если в этой чарующей обстановке рядом будет человек понимающий и ценящий настоящую красоту. Ведь Александр, как видите, равнодушен к этому, совершенно.

– Я с радостью! – улыбнулся Ивор и сел на то же место.

Свет снова был приглушён, дирижёр взмахнул палочкой, и началось волшебство. Теперь Лютиция со своим партнёром пели на другом языке, но чувства их были понятны без слов. С печатью сочувствия и участия на лице, Александр смотрел на артистов. Он демонстративно показывал свою заинтересованность во всем происходящем и желал, чтобы сестра оценила это. Но Элиша, увлечённая восхитительным действом, смотрела только на сцену.

– Божественна! Божественна! – повторяла Элиша.

Ивор, как заворожённый слушал музыку и с замиранием сердца смотрел только на Элишу. Он любовался её профилем, лёгким движением плеча, золотым локоном, случайно коснувшимся шеи. Она стала частью звучащей мелодии, а он, как преданный слушатель, пытался уловить между слов и нот её дыхание.

– Божественна! – тихо прошептал он, глядя на Элишу.

Она удивлённо посмотрела на Ивора.

– Прошу вас, князь. Мне не ловко. – прошептала Элиша ему в ответ.

– Эй, вы, двое! – недовольно произнёс Александр – Прекратите болтовню, вообще-то вы в опере!

Александру порядком надоело насильственное приобщение к искусству, и он с нетерпением ждал его завершения. А когда настало это благодатное мгновение, зал взревел в овациях и криках браво. Громче всех орал Александр. Он не щадил горла и безжалостно отбивал ладони в аплодисментах.

– Александр, не обязательно так надрываться. – одёрнула его Элиша.

– Я должен отдать дань таланту. – ответил он и заорал с пущей силой.

Занавес закрылся, и Александр с нетерпением пробирался сквозь толпу, чтобы покинуть храм Мельпомены. На улице уже ждала карета, и ему не терпелось поскорее убежать от пронизывающих звуков, которые преследовали даже за пределами оперы. Он, нервно, ждал сестру, а она, как, нарочно медлила, разговаривая с Ивором.

– Прекрасный вечер. – сказала Элиша.

– Да. Просто волшебный. – ответил Ивор.

– Именно, волшебный. – повторила она. – Вы тоже чувствуете? Какое счастье, что в мире существует такая красота.

– Да, без неё бы жизнь была не та. Она спасением на сердце мне легла. – сказал Ивор.

– Мы были бы глухи, и взор поник и потерялся в пустоте. – ответила Элиша.

– А вместе с ним и я исчез бы в тот же миг, когда средь тысяч лиц, я не увидел вашего лица, и ваших глаз, как свет ведущий в темноте.

Элиша оторопела.

– Я говорила о другом.

– А я о том. Вы, в моём сердце мелодия и слог, самых прекрасных слов, самых блаженных снов, моя мечта, любовь и красота.

Элиша смутилась ещё больше, её щёки вспыхнули и казалось все вокруг заметили это, именно поэтому улыбались и отвешивали поклоны. Она хотела, поскорее, уйти от этой темы, и чуть прибавила шаг.

– Вы завтра будете на празднике? – спросила она. Ивор заметил её смущение. Он боялся, что его словам мучительны или, того хуже, неприятны ей. Сердце дрогнуло, и он, как всегда до боли сжимая свои чувства в комок, отправлял их в глубь томящейся души. Ивор поник.

– У меня есть несколько важных дел, но я постараюсь найти минутку, чтобы увидеть вас. Надеюсь на подарок. – ответил он.

– Будьте уверены, он уже ждёт вас. – сказала Элиша.

Ивор поцеловал ей руку и помог сесть в карету. Александр, тоже уселся напротив сестры, и карета тронулась.

– Что с тобой? – спросил Александр, когда заметил печаль на лице Элиши.

– Возможно, завтра он не придёт на праздник. – с грустью, сказала она.

– Куда он денется, сестрица! Да, он завтра первый будет стоять в очереди за твоими подарками. Не сомневайся! – уверенно, ответил Александр.

– Александр! Мне обидна твоя ирония! Я не хочу, чтобы ты так пренебрежительно относился к его чувствам. – сказала Элиша и Александр заметил, что слезинки появились в её глазах.

– Не понял! – воскликнул он – Ты, вроде и сама не очень-то печёшься о его чувствах. Или нет? Сестра? Так значит, ты тоже? Тогда, я совсем ничего не понимаю. Почему, ты, всегда отказываешь ему и не выходишь за него замуж?

– Не всё так просто. – вздохнув, ответила Элиша.

Александр всплеснул руками.

– В чём сложность? Ты любишь его. Он боготворит тебя. Не вижу не одной причины, которая могла бы встать на пути к вашему счастью.

– Вот именно не видишь. – ответила Элиша.

– Ну, конечно, я ещё маленький и ничего не понимаю. Только вы, взрослые, зачастую сами усложняете себе жизнь! Хотя, всего-то нужно, открыться. Произнести вслух. Даже если, робко. Даже если страх. – высказался Александр и уставился в окно.

Элиша, удивлённо смотрела на брата.

– Какой ты у меня, братец. – нежно, произнесла она.

– Какой? – переспросил Александр.

– Такой славный, умненький… Балбес. – с улыбкой закончила она.

Александр тоже улыбнулся и его пыл мгновенно растворился. Он не мог обижаться на Элишу, ведь она была для него всем, и радостью, и надеждой, и поддержкой в трудную минуту. Она заменила ему мать, хотя сама ещё была ребёнком, и Александр твёрдо осознавал, что без неё, его жизнь была бы совсем иной.

– Не волнуйся, он придёт завтра. Я уверен. – сказал Александр.

На следующее утро Александр проснулся раньше обычного. А разбудил его не свежий воздух, и пение птиц за окном, и не забота о предстоящем празднике, а от нестерпимой боли в горле, словно стая кошек сидела у него внутри и с удовольствием драла свои когти. Глотать было больно. Он хотел позвать слугу, но голос совсем сел и звуки оставались там же. С трудом совершая утренние процедуры, Александр терялся в догадках, где умудрился так простудиться, и тут же его осенило. Ведь, он может извлечь выгоду из своего недуга. Александр прислушивался к своему организму, не болит ли ещё где-нибудь. Но, на радость, болело только горло. Александр оделся к завтраку, и от болезненных ощущений, слегка сутулясь и с опаской делая каждый шаг, пошёл в столовую. Стол уже был накрыт для завтрака, и князь Владислав ждал своих детей.

– Доброе утро, Александр. – приветствовал он сына.

– Для кого, как. – прохрипел Александр.

– Что с тобой? – встревожился отец.

– Слуга не закрыл на ночь окно, и я простыл. Горло болит. – шёпотом ответил Александр.

– Нужно, чтобы доктор Августин осмотрел тебя. Слышишь? После завтрака иди к нему. – сказал отец.

В ответ Александр кивнул головой, расправляя на груди салфетку. В этот момент в столовую, словно мотылёк, впорхнула Элиша. Она пребывала в прекрасном настроении и напевала арию из вчерашней оперы.

– Доброе утро! – поприветствовала она, поцеловала отца и уже собиралась одарить поцелуем Александра, но тот категорически запретил ей это делать.

– Не целуй меня, а то заразишься. Я болен.

– Что у тебя болит? – взволнованно, спросила сестра.

– Горло болит. Я простыл. – хрипел Александр.

– Горло? – переспросила Элиша – А, ещё что?

– Ничего. – ответил Александр и прихлёбывал тёплый чай, от чего горлу становилось чуть легче.

– Ничего? Тогда я могу успокоить тебя, мой милый братец, это не простуда. – успокоила сестра.

– А что это? – в два голоса спросили отец и Александр.

– Наш дорогой Александр пострадал за искусство. Я же говорила тебе вчера не, надрывайся так. – но заметив непонимающий взгляд отца решила объяснить – Понимаешь ли, отец, вчера мы были в опере. Александру настолько понравилось выступление Лютиции, что…

– Ты, что подпевал? – вдруг, спросил отец.

– Отец! – умоляюще, простонал Александр.

– Хвала всевышнему, до этого не дошло. – продолжила Элиша- Просто Александр требовал выступления на бис, но не рассчитал возможности своего горла и сорвал голос.

– Неужели, эта Лютиция на самом деле так прекрасна, как о ней говорят? – спросил Владислав.

– Нет, отец! Она ещё прекрасней! – восторженно, воскликнула Элиша.

– Вы заинтриговали меня, и я даже жалею, что не пошёл вчера с вами. – сказал отец.

– О! – воскликнула Элиша – А, давайте сегодня ещё раз сходим!

– Заманчиво, очень заманчиво! И, пожалуй, я соглашусь. Тем более, мы так давно не были нигде вместе. – сказал Владислав.

Элиша, радостно захлопала в ладоши. Александр же, наоборот, в ужасе раскрыл глаза и представил, что ему ещё раз придётся пройти эту пытку.

– Но сегодня, же праздник. – промолвил Александр.

– К тому времени праздник уже закончится, и божественный голос Лютиции станет прекрасным его завершением. – успокоила его Элиша.

Александр вздохнул и, погружённый в уныние, прихлёбывал свой чай, который уже не приносил облегчения. Наоборот, казалось, горло стало болеть сильнее, но это, уже, никого не волновало. После завтрака, он все же зашёл к доктору.

Доктор Августин заглядывал в широко открытый рот Александра и заставлял произносить букву «А». Потом сам произносил различные звуки, но только по интонации можно было распознать, что они означают: удивление, недоумение или сожаление. В конце осмотра он сказал:

– Ничего страшного нет, но все же сегодня лучше поберечь горло и не разговаривать. Я сделаю лекарство для полоскания, и всё наладится уже завтра.

Александр подпрыгнул от радости. Жестами и мимикой, какую только могло изобразить его лицо, он благодарил доктора, не произнося ни слова. Он даже не задумывался, что выглядел, как, сильно нездоровый человек. Доктор Августин, встревожено посмотрел на Александра и спросил:

– У тебя, точно, больше ничего не болит?

Александр, молча, помотал головой и поспешил к Элише, чтобы сообщить диагноз доктора и что, к его огромному сожалению, он не сможет принять участие в ежегодной праздничной ярмарке. В детстве Александр любил этот праздник. Весь город собирался на главной площади. Каких только товаров не встретишь в такой день. Мастера разных ремёсел выставляли своё богатство на продажу, и всё это продавалось по сходной цене. Песни, пляски, весёлый смех кружились хороводом. Местные богатыри сходились помериться силой. Тягали гири, гнули подковы, а то просто устраивали дружественный мордобой. Но после него обязательно жали друг другу руки и выпивали по чарке медового вина. Но особенно Александра веселили скоморохи. Смешные, яркие, они выделывали акробатические номера, да выдавали свои острые шутки-прибаутки, под громкий хохот благодарных зрителей. У Александра, тоже была обязанность. В этот день он изображал коробейника, ходил с маленьким коробом, громко зазывал народ и угощал всех подряд. Народ с радостью откликался на его призыв, умилялся непосредственностью маленького княжича, благодарил и хвалил, поедая пироги, конфеты и разные яства с короба. Но с годами, Александр становился выше, короб больше, а желание участвовать в этом балагане, да ещё и бесплатно, обратно пропорционально. Поэтому сейчас он бежал к Элише, но увидев её, резко замедлил шаг и подошёл сзади. Элиша следила за погрузкой подарков для праздника и не сразу заметила Александра.

– Элиша. – прошептал Александр.

– О, Александр, как ты, мой бедный братец? – спросила она, оглянувшись, и продолжала давать распоряжения.

– Доктор запретил мне разговаривать сегодня. – шептал он.

– Бедняжечка! – с сожалением произнесла Элиша и погладила его по щеке.

– Я не смогу пойти на праздник. – на последнем издыхании прошептал Александр.

– Почему? – удивилась сестра.

– Как же я буду угощать людей? – спросил он.

Но Элиша нежно улыбнулась и снова погладила брата по щеке.

– Молча, братец, молча. – спокойно ответила она и продолжила свои дела.

Александр понял, что попытка отлынить увенчалась провалом. И давить на жалость было бессмысленно. Даже если бы он выстрелил себе в ногу, так, несильно, только в мягкие ткани, то Элиша и тогда, заботливо перебинтовала бы ногу и отправила раздавать булки, ведь народ, по её заверению, для будущего правителя, прежде всего. Перед Александром нарисовалась яркая картина, как он хромой, немой коробейник расхаживает с коробом, а Микишка Кривонос со своей оравой, ржут над ним во всё горло. Даже от мыслей ему стало стыдно, и он решил, что этого не будет никогда. Подарки были погружены. Александр надел льняную крестьянскую рубаху, расшитую праздничным орнаментом, и вместе с сестрой отправился на главную площадь.

Не смотря на недобрые прогнозы и ожидания беды, князь Владислав, не отменил ярмарку. Напротив, он хотел порадовать свой народ, и хоть на один день отвести людей от переживаний, подарив этот праздник, как надежду на лучшее. С раннего утра город шумел, как улей. Толпы людей стягивались к главной площади со всех сторон в предвкушении выгодных покупок и удачной торговли.

Карей тоже шёл в людском потоке. Он старался не встречаться с прохожими взглядами, чтобы не привлечь внимания. Но позже понял, что до него нет никому дела. Весь город окутывало очарованием праздника и счастливые люди, позабыв о ссорах и обидах, желали друг другу счастья. Карей не понимал этой суеты. Люди казались ему глупыми и ничтожными. И чем дольше он смотрел на их радостные лица, тем хуже становилось ему, он чувствовал слабость и тошноту. На площади Карей ходил меж людей и вглядывался в лица молодых девушек, думал, что любая из них могла бы быть Элишей. Он не знал, как она выглядит, но был уверен, что его чутьё не подведёт и подскажет в нужный момент. Так оно и произошло. На площадь въехала роскошная карета в сопровождении охраны. А когда из неё вышла молодая девушка, Карей сразу понял, что это Элиша.

– Хороша, ах, как хороша. – подумал Карей – Ничего, когда начнётся война, они вынуждены будут отправить всех военных и ослабить охрану. И тогда, она будет в моих руках. И камня на камне не останется от этого города.

Карей, прячась за спинами людей, не сводил глаз с Элиши.

Ярмарка поражала своим размахом. Торгаши трясли товаром, набивая цену. Покупатели внимательно рассматривали изделия и морщили носы. В конце концов, сходились в цене.

Александру повесили на шею короб, загрузили его сладостями, и он пошёл в народ, изо всех сил стараясь улыбаться. Шёл он медленно, и молча раздавал пироги. Люди не могли понять, что же случилось с юным князем. Всегда весёлый и громкоголосый, он был душой праздника, а сейчас шёл растерянный и грустный.

– Уж не заболел ли княжич? – слышалось в толпе.

– Что? Княжич заболел? – звучало в другой стороне.

– Говорят, княжич-то болен. – вторил кто-то в толпе.

– Княжич-то помирает! – слышалось откуда-то.

– Жалко – то как, такой молоденький! – горевали бабы.

Но дед Гала́ш-старый воевода, хоть к военной службе был давно не пригоден, но среди баб, навести порядок ещё мог, потому резко осадил языкатых.

– Цыц, всем! Кричи чума, коль язык без ума! Ишь, раскудахтались побрехушки. Не сметь, на парня наговаривать! – крикнул он.

Бабы рассмеялись и переключили свой весёлый настрой на Галаша.

– Ах дед Галаш, что-то ты строг сегодня с утра! Или радикулит разыгрался? Так ты иди к нам, мы его быстро разомнём! – промолвила Евдотья и подбоченившись наступала на деда Галаша.

– Дед Галаш – учитель наш, айда с нами, образумь, научи уму разуму. – наступала с другой стороны Милица.

Бабы громко смеялись и осаждали старика. И пока круг не замкнулся, дед Галаш с былой солдатской прытью, вынырнул из западни.

– Тьфу, на вас бесово семя! Разве ж вас чему научишь? Медведь и тот понятливее будет! – сказал он и пошёл подальше он бабьего визга.