Kitabı oku: «Сказка про то, как царевич Никита судьбу пытал», sayfa 6

– Что, герой, не зря по миру ходил? Нашёл, что искал?

Обидным показался Никите тон отца. Как будто насмехается он. Взглянул тогда Никита в глаза царю, решительно, без робости и ответил:

–Нашёл! Нашёл истину святую, что нет ничего ценнее, чем жизнь человеческая, и благословенней, чем родина моя!

–Да, знать, не зря был побег твой. Боялся я, пропадёшь на чужбине. А ты, вон, богатым вернулся.

– Отец, пусть людей, что привезли меня, найдут. Не прогоняй их, несчастные они. Некуда им идти. – взмолился Никита.

– Никто и не прогонит. Найдётся место для них в городе нашем, обижены не будут. Вот сейчас Василиса Матвеевна пойдёт и распорядиться о них. – сказал царь Иван, и подчинилась тут же царица, пошла приказ исполнять, а как только скрылась за дверью, присел батюшка на край кровати и спрашивает, странно как-то, полутоном:

– А, ты что же через лес наш ходил?

– Откуда, ты знаешь? – спросил Никита.

– Так, беспокоился я, розыск по твою душу устроил. Ну, и что там в лесу, всё в порядке было? – Понял Никита к чему отец клонит, едва смех сдержал.

– Конечно, в порядке. С таким хозяином, как Леша иначе и быть не может.

Аж брови вздёрнул царь от удивления.

– Не уж-то знаком ты с ним?

– Да, хороший мужик Леша.

– И что же он рассказывал тебе?

– Рассказывал, что помнит тебя хорошо. Поклон передавал. – ответил Никита. Радостно стало царю от новости такой.

– Благодарствую, благодарствую! А подробностей никаких не поведал? – поинтересовался царь Иван.

– Подробностей? – задумался Никита – Нет. Просто хорошего мнения он о тебе был.

– Ну, и отлично. – удовлетворился царь.

– Что же, ты, батюшка, совсем не сердишься на меня?

– За, что серчать-то? За то, что правду искал, место своё. А может себя? Это же обычно для человека. Главное, с умом это делать, но ты у нас выходит не дурак. Я, честно признаться, такой же был в твои года.

– Да, и Леша тоже сказывал, что похож я на тебя очень.

Посмотрел подозрительно царь Иван на сына.

– Ещё, что рассказывал?

– Ничего. – ответил Никита.

– Ладно. Довольно лясы точить. Поправляйся, сынок, а после праздник устроим, в честь твоего возвращения. – поднялся батюшка и пошёл из комнаты, а Никита ему вслед, вдруг спрашивает:

– Батюшка, а какое у тебя в молодости прозвище было?

Остановился царь, обернулся.

– Вот леший, всё-таки сболтнул! – говорит.

– Ага. – ответил Никита и улыбается, не смог сдержаться.

– Знать, и какое прозвище, он тебе открыл. – сказал царь Иван.

– Нет. Сказал, что ты сам скажешь.

– Не скажу! Не пристало царю за балаболами всякое повторять! – ответил царь и вышел из комнаты.

Остался царевич один. Лежит, а душа счастье соловьём заливается.

– Как хорошо-то, дома. – думает – И зачем бежал, чего искал? Оно же всё здесь, вокруг. Что дало мне моё путешествие? Чуть жизнь не потерял. – но тут мысль, ясная такая, появилась – Ан-нет! Я людей спас. Разве это не причина, чтобы в путь отправиться? Ещё какая причина! Эх! Надо было Антуана с семейством с собой вести. Не подумал.

12

С каждым днём, легче становилось царевичу Никите, выздоравливал он. Только раздумья об Алёнке не давали покоя и задавался вопросами он. А думает ли о нём? Знает ли о ранении его тяжёлом? Переживает ли? Изнывал Никита от вопросов собственных, а ещё больше, что не видел давно лица Алёнкиного. Не мог больше страдать от тоски, и в один день, собрался Никита, и решил ехать в дом купеческий. А няньки, да мамки опять стеной перед ним встали. Заголосили, что мол не отпустят больше дитятку.

– Да, вы что, очумелые, под копыта бросаетесь! – крикнул он им – Дела у меня срочные. К вечеру вернусь! – Ударил коня в бока и умчал, поскорее от бабьих стенаний.

Прибыл царевич в дом купца. Сам хозяин, встретил его у порога, кланялся в пояс, в светлицу приглашал. Не отказал Никита, прошёл, на почётное место сел за столом. Только кивнул головой хозяин, стали тётки блюда разные подносить и на стол ставить перед гостем знатным. А сам гость набрался смелости и спрашивает:

– А где же дочка ваша, Алёнка?

– Послали уже. Будет скоро. – ответил хозяин.

А Алёнка-то, как узнала, что царевич пожаловал, да спрашивает о ней, так разволновалась, щёки алым маком залились. Девки домашние, вокруг неё кружат, в новый наряд обряжают, да алые ленты в косы вплетают. И сестрёнка её младшая, тоже тут.

– Зачем явился он, Аннушка? – спрашивает Алёнка сестру.

– Не знаю. Может сватать тебя хочет? – ответила Аннушка.

– Да, ну! Скажешь глупость! На что я ему. – вздыхала Алёнка.

– Не волнуетесь, так барышня? – сказала одна из девок, Анастасия. – Может просто пришёл человек почтение своё изъявить. Почему нет? Вы же из знати знаменитой, богатой.

– Да. – согласилась Аннушка. – Может, расскажет, где он пропадал столько времени. Ты же, сестрица, хотела об этом узнать. Вот и спросишь.

– Нет. Ничего я знать не хочу и спрашивать не о чём не буду. Слова не промолвлю! И зачем такие ленты яркие! Я с ними, как рак варёный!

– Не говорите глупости. Вы барышня, красавица, думаю, потому и царевич явился – сказала Анастасия.

Веером обмахивалась Алёнка, и холодной водой в лицо плескала, а щёки всё равно, огнём пылают. Так и явилась перед царевичем. Поклонился перед ней царевич, и она в ответ. Сидят за трапезой, напротив друг друга, молчат. Только Никита глаз от Алёнки отвести не может, до чего ж хороша, не зря люди об этом говорят.

– А что там в чужих странах, много ли удивительного? – вдруг спросила Аннушка.

– Да, есть чему удивиться, но и у нас этого вдоволь, только приглядеться надобно. – ответил Никита

– Не хотелось ли остаться там? – снова, интересуется Аннушка.

– Нет. Ни разу мысли такой не появилось. Как заскучал по родной земле, так сразу повернул обратно. – говорит Никита и взгляда от Алёнки не отводит. А сестрица её младшая всё расспрашивает:

– А девушки в чужих странах красивее, чем у нас?

– Что это ты Анна, разговорчивая больно! – сказал отец. – Уморила царевича совсем глупостями.

– Что вы, не браните её. А к девушкам я вовсе не приглядывался. Зачем? У нас свои красавицы дивные имеются. – сказал Никита, а сам на Алёнку смотрит. Только она и глаз не поднимает. Опять сомнения посеялись в голове царевича. Не уж-то видеть не хочет она его. И так тоскливо стало Никите, что не видел он больше причины оставаться здесь. Хотел уж откланяться, а Алёнка вдруг спрашивает:

– А как же рана ваша? Зажила, или ещё нет?

Выдохнул облегчённо Никита, улыбнулся ей.

– Спасибо за беспокойство, Алёнушка, здоров я вполне. – ответил.

А она посмотрела на царевича глазами небесными и улыбнулась. Никогда ещё Никита не видел её такой. И нет в ней гордыни ни капельки. Нежностью её сердце наполнено, лаской.

Но пришло время и честь знать. Благодарил Царевич Никита хозяев за гостеприимство, кланялся их дому, а сам чувствует, что не может уйти, будто держит кто. Оглянулся. Всё семейство купеческое у крыльца стоит, и Аннушка с улыбкой неугомонной, и Алёнка тут же. Решился Никита, подошёл к ней и сказал своё слово крепкое:

– Ответь Алёнка, прямо сейчас, без раздумий, замуж за меня пойдёшь?

А она глаза опустила застенчиво и тихонько отвечает:

– Пойду.

– Так, значит сватов дожидайтесь! – воскликнул Никита и вскочив на коня помчался домой.

И всё дело было сделано по чести. И сваты засланы и договоры заключены. Только, го́да ждать не стали. Той же осенью, как лёг первый снежок, развернулась свадьба широкая, да весёлая, о которой молва на весь мир разнеслась. И жили они, как полагается, долго и счастливо. Трое сыновей родилось у них, ладные и лицом, и умом. Как полагается. Но про них, своя сказка есть.

КОНЕЦ