Kitabı oku: «Иоанн III Великий. Первый Российский государь. Летопись жизни. Часть III», sayfa 7

1488 год, 16 декабря, г. Вена. Грамота венгерского короля Матьяша Хуньяди к государю всея Русии Иоанну Васильевичу

В июле 1488 года в Венгрию было отправлено очередное ответное посольство из Москвы, 9 апреля следующего года оно вернулось обратно. Посол Штибор привёз от венгерского короля уверение в стремлении хранить союз против польского короля Казимира, которого называет своим врагом, а также обещание прислать следом своего посла и грамоту. «А сама та грамота положена к докончальной грамоте¹ короля Угорского»². К сожалению, подлинники обеих этих грамот не сохранились. До нас дошла лишь копия, переписанная в посольскую книгу. Грамота, возможно, была написана на русско-славянском уже в канцелярии Венгерского короля, либо переводилась самим Штибором, не знавшим хорошо русского языка. В результате в ней много неясных слов и не чётко выраженных мыслей.

* * *

Грамота, в списке, Матиаса Корвина, Короля Венгерского, к Великому князю³ Иоанну III Васильевичу, о согласии Короля действовать общими силами против Польского Короля Казимира. Писана в Вене 1488, Декабря 16.

«Матыашь милостью Божею Кроль Угорски, и Чешски и Херчег Авъщрьски⁴ и инех. Пресветлому и превысокому Государю в всей Руссии Ивану Васильевичу, Володимерскому, Московскому, <…> и инех, Князю, брату и другу предрагому, здравие, радость и честнейшее животование. Величество ти прислал к нам своего человека, кого ради видели есмя, грамоту от тебе к нам приненсе, кою ж пред нами чести повелели есмо, писаниеже разумели есмя, о здравию твоему и честнейшем животе, о любвиж, вере и дружству твоему радуемся; добробитье, мир и единачство кралевства и земель твоих ради слышимо и о всех реченых обрадовася сердце наше. Паки человек наш, иже в скоре при господству ти был есть мало, прежде пришествиа твоего посла, к нам здрава приде, нам о животе твоего величества каза, по тем речем нашего человека, и писанием и речми твой человек подтверди, дар и послание твоей светлости лепо и веръно нам предаде. Величеству ти толико на даре, колико на любви и доброй воли твоей, много благодаримо, о братству и единачству, меж нас грамотою и верою утверждену, тако говоримо и тако господству ти приказуемо: како ми с Казимиром Королем Польским, общим нашим недругом, мира не имамо, но стоймо твердо на обещанью, иже ти по наших грамотах обещахмо, и како же вашу великоту слышимо, да творит и с нами твердо стоит. По всем да речени Господин Краль Польски по пресветлому Господину Кралю Чешскому и по инех различных людей, иже меж нас поставишасе много и длъго од нас мира поиска, али мы ни единем делом то не мыслем учинити, твоему величеству прежде неприказавши, еже писание и речи, меж нас мною и тобою утверждене, право и достоверно сохранить хощемо и такоже имамо надежду, да хочет твоя великота делати, коюже просимо, егда будеши готов на общего нашего недруга со всем одлучением и мыслью и мощью наступити и с ним дело делати, рано и в скоре нам прикажи; да и мы, на время опустивши наша инаа дела, готовимосе, како да спола наунутрьне стране Кралевства нашего общаго недруга, со всею нашею мощью внидемо, толико долго на нем да стоймо и Кралевство его да раскидамо, колико его нам буде за доставидети. За то дело и за многа иная, вскоре по отпущению твоего посла, хощемо нашего посла к твоей великоте прислати, иже полну власть о всем том деле от нас буде имати и все потребное с твоим величством утвердити. Зде просимо твою великоту, како до сего дневи, в вере и клятве и в правде твердо еси стал, буди и наперед въ любви и нашем единачстве твердо стати. И Бог да ти умножит здравиа и чествнейшаго живота по многи лета. Писан у Бечи <…> даань Декембриа <…> Рождества Христова».⁵

––

Примечания

1. Договорной грамоте.

2. Памятники дипломатических сношений, т. 1, стб. 171.

3. В тексте грамоты мы четко видим, что Венгерский король обращается к Иоанну, как и многие другие авторы посланий, как к Государю всея Русии (Руссии). Однако составители, сочиняющие заголовки для сборников почему-то упорно снижают уровень его титулования, называют его великим князем.

4. Герцог Австрийский.

5. Собрание Государственных грамот и договоров. Ч. 5. М., 1894 г., стр. 5-6.

* * *

1491 г. 1. Грамота казанского царя Магмед-Аминя к великому князю Иоанну. 2. Грамота Иоанна к Мусе Мурзе Ногайскому

Эти две грамоты красноречиво свидетельствуют о взаимоотношениях молодого русского государства и её первого Государя Иоанна III с Казанским царством в конце XV столетия. В 1487 году, после присоединения Новгорода и Твери, русскими войсками была завоевана Казань. Верный своей традиции не ломать резко старые устои, Иоанн оставляет на Казанском троне представителя царственной татарской династии, называет его братом, но оставляет за собой право утверждать претендентов на казанский трон. По новому порядку рядом с казанским царём постоянно находился представитель Москвы, своего рода наместник. За годы своей жизни Иоанн несколько раз менял правителей в Казани, что связано было в первую очередь с междоусобицами среди самих татар и с их же просьбами заменить им властителя.

По обыкновению, покоренный город, как, впрочем, и все другие русские города, должен был платить Москве налоги, своеобразную дань, которая называлась пошлиной. Организаторами её сбора был, конечно же, представитель Москвы. Случалось, они злоупотребляли своим начальственным положением, что вызывало возмущение казанцев. Об этом – первая грамота. Жалоба Казанского царя говорит о том, что он рассчитывает на восстановление справедливости.

Вторая грамота от Иоанна к Мусе Мурзе – одному из вельмож Ногайского ханства, кочевавшего за Уралом. В Посольских книгах и в архивах сохранилось несколько грамот к Иоанну III от правителей Зауральских орд, в том числе и договорных, которые говорят о тесном контакте молодого Российского государства с Сибирскими ордами уже в конце XV века. Ниже приводится грамота, в которой Иоанн даёт по просьбе Мусы своё одобрение на женитьбу казанского царя на его дочери. В документе он называет Магмед-Аминя не только братом, но и сыном, что подчеркивает зависимое положение царя. Иоанн также проявляет заботу о Казани, считая её уже частью своего государства, он призывает Мурзу быть другом Магмед-Аминя, ведь ногаи прежде не раз совершали набеги на казанцев, воевали с ними.

* * *

Перевод грамоты Казанского Царя Магмед-Аминя к Великому князю Иоанну III Васильевичу, о лишних поборах присланным в Казань Федором Киселевым. Писана в 1491 г.

«Брату Великому Князю. Тебе бы ведомо было: сего лета приехав Федор Киселев, чего из старины не бывало, лишних пошлин с Цевели десятскаго Артака с детьми изымав, вязал, давил, да силою взял три кади меду, да конь, да корову, да овцу, да семь куниц, да три лисици взял; да с багатыря десятскаго три кади меду взял, да бобр, да две куницы, да три лисицы взял; да на Алтыше на реке с Шиховых детей взял конь сив, да конь коур, да конь гнед, да семь собелъ, да два бобришка ярчики, да почеревес. Ино брат Князь Великий тое силы как обыщешь взяв да пошлешь жалованье твое ведает».

* * *

Грамота в списке ответная, Великого князя Иоанна Васильевича к Мусе Мурзе Ногайскому, о согласии его на брак дочери Мусы Мурзы с Казанским Царем Магмед-Аминем. Писана в 1491 году.

«От Великого Князя Ивана Мусе Мурзе. Говорил нам от тобя твой человек Семен, что Магмед Аминь Царь Казанской присылал к тобе своего человека Хошкельдейдувана о свтовстве, чтобы ему собе дочерь твоя взяти, да и слово доброе межь вас о том было и конь повели. И нынеча еси к нам приказал с своим человеком с Семеном, дати ли тобе своя дочерь Магмет¹ Аминю Царю. Ино нам Магмет Аминь и сын и брат, и мы того хотим, чтобы еси с Магмед Аминем был в дружбе и дочи бы твоя у него была; коли нам хочешь друг быти, и ты бы и Магмед Аминю царю друг был».²

––

Примечания

1. Так в тексте СГГД – имя Магмед пишется по-разному – то через «д», то через «т» в конце слова.

2. Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 5, М., 1894 г., стр. 10.

* * *

1491 г., апреля 22. Договорная грамота короля Римского Максимилиана о союзе с Государем всея Русии Иоанном

В апреле 1490 года в Вене скончался союзник Иоанна венгерский король Матьяш Хуньяди (Matyas Hunyadi), Матвей Корвин, храбрый полководец и хитрый политик, сумевший объединить Венгрию и создать постоянное войско, с помощью которого успешно боролся против Османской империи, а также против своих соседей. В результате войны против Чехии он добился передачи ему Моравии и Силезии, в 1485 году овладел Веной. После смерти Матьяша Хуньяди, не имевшего официального преемника, в Европе разразилась война за его наследство между королем Чехии Владиславом II Ягеллo, сыном короля Польского и великого князя Литовского Казимира, и королём Римским Максимилианом, сыном и наследником императора Священной Римской Империи Фридриха. Для борьбы с сильными Ягеллонами Максимилиан решил привлечь на свою сторону давнего противника Польско-Литовского королевства государя всея Руси Иоанна. В июле того же 1490 года в Москву срочно прибывает посол от Максимилиана Георг фон Турн (Юрий Делатор) с предложением союза против Ягеллонов, и в первую очередь против короля Казимира.

Иоанну выгоден этот союз, в котором у него свой давний и кровный интерес – борьба за русские земли, завоеванные предками Казимира в трудные для Руси годы. В ходе переговоров составляется проект договора, причем Иоанн, по своему обычаю, не только составляет и подписывает документ от своего имени, но и сразу же готовит нужный ему проект договора от имени Максимилиана. В нём Иоанн впервые формулирует свою основную внешнеполитическую задачу: отвоевать у Литвы захваченные ею древние русские земли, включая Киев, объединить их в единое государство. Замечательно, что король Максимилиан, будущий император и уже исполняющий обязанности императора Священной Римской империи подтверждает тот факт, что Киев – отечество Иоанна, на которое тот имеет все права и готов помогать ему отвоёвывать это отечество: «Божиею помочью доставати своего отечества Великого Княжества Киевского, что тянет к твоему Государьству Русских земль».

Посол Юрий Делатор пытался возражать против того, что великий князь сам пишет проект договора, который должен подписать король, но Иоанн поступает по своим правилам. В конце августа он отправляет к Максимилиану посла Юрия Грека с дьяком Василием Кулешиным, с богатыми дарами и с подготовленным проектом союзного договора не только от своего имени, но и от имени короля Максимилиана.

Дорога через Прибалтику оказалась нелёгкой и долгой, лишь к весне следующего 1491 года послы добрались до Нюрнберга, где и застали Максимилиана. Вскоре проворный гонец – подьячий Ёлка доставил в Москву из Нюрнберга депешу с отчётом послов о ходе переговоров:

«Господину Государю великому князю Ивану Васильевичу, Царю всея Русии, холопи твои, Господине, Юрьи Грек, да Васюк Кулешин челом бьют. Милостью Божьею да и твоим государевым здоровьем доехали есмя Короля поздорову в Норбергу, Марта двадесят второго, и грамоту твою, Господине, к Королю привезли; и Король, Господине, твою грамоту полюбил, и свою грамоту написал такову же по твоей грамоте, и крест, Господине, целовал к тебе на тех грамотах перед нами, И грамоту, Господине, нам дал».¹

Перевод грамоты Максимилиана, как и все прочие документы конца XV столетия, был дословно переписан в посольскую книгу. Грамота Максимилиана отличается от великокняжеского образца, но в основном лишь по форме: она содержит больше любезностей и подробностей, более витиеватый и удлиненный титул короля. По сути, все три договорные грамоты: подписанная от имени «Иоанна, Божиею милостью Государя всея Русии», его же проект для короля Максимилиана и присланная уже от имени Максимилиана – похожи. Поэтому в подборке документов дана лишь одна грамота – от имени Максимилиана. Из текста исключены лишь части титулов обоих государей, которые занимают едва ли не треть документа и некоторые повторы.

* * *

«Лета 99-го, августа 30 день, приехали послы Великого Князя Юрьи Грек, да Василей Кулешин диак от цесарева сына от Максимиана от Короля от Римского, а привезли от него грамоту докончалную с золотою печатью и сказали Великому Князю, что Максимиан Король братство и любовь с Великим Князем взял, и крест на грамотах целовал, и Великого Князя грамоту у них взял, а ту свою грамоту утверженую к Великому Князю с ними послал. И та грамота дана Дмитрею Володимерову в казну. А се список с тое грамоты»:

«Мы Максимилиан, милостию Божиею Краль Римский и всегда август, Краль Угорский, и Далматцкий, и Карбавъский и иных, <…>. Являем ведати сию нашу грамоту, что по Божией воле Вседержителя и по нашой сердечной любви, что мы к светлейшему Ивану, по Божией воле Началнику и Государю всея Русии, Князю Великому Володимерскому, и Московскому, и Новогородскому, и Псковскому, и Тферскому, и Югорскому, и Вятскому, и Пермьскому, и Болгарскому и иных, как к нашему любовному брату, имеем, и мы меж себя дадим знати дружбе, и любви, и братству и единсчству по сей грамоте быти нам с ним тем делом, где тебе Ивану, Началнику и Государю всеа Русии, нашему любовному брату, против твоих недругов наша помочь будет надобе, и мы тебе хотим помагати сколько можем со всею нашою силою; и ты также где нам будет твоя помочь на наших недругов надобе, и тебе нам помагати, где тебе будет мощно со всею силою. А почнешь ты, наш брат любовной, с Божиею помочью доставати своего отечества Великого Княжества Киевского, что тянет к твоему Государьству Русских земль, что за собою дръжит Казимер Король и его дети, и тебе нам весть послати, и нам тебе на прежъреченного Казимера Короля и на его дети помагати вправду без хитрости. Также и мы, как учнем доставати своего отечества Угорского Кралевства себе, так как мы ноне и почали, а Казимер Король Польской, или его сын Чешской Король или его меншие дети учнут нам мешати, а собе доставати Угорского королевсктва, как и мешают, и нам тебе весть послати, и тебе нам на прежъреченного Короля и на его дети помагати вправду без хитрости. А будет Твоей Любви валка с прежъпаметным с Казимером Королем и с его детьми, а не успеет к нам Твоя Любовь вести послати, а нам о том ведомо будет, и нам Твоей Любви противу Казимера Короля и его детей помагати вправду без хитрости. <…> А быти нам с тобою и до живота на прежъреченного Казимера Короля и на его дети заедин во утвержении. А так и тебе с нами быти на Казимера на короля Польского и на его детей и до живота заедин во утверженье. А твоим послом и гостем по нашему цесарству и землям путь чист без всякие зацепки. И нашим послом и гостем по твоим землям путь чист без всякие зацепки. А на тех на всех на прежъреченных речех крепости Мы Максимиан, Божиею милостию Краль Римский всегда август, <…> и иных, к тебе вышеименованному Ивану Божиею милостию Государю всеа Русии и Князю Великому Володимерскому, и Московскому, <…> и иных, из истины и сердечной любви хочу свою правду свершити и, все прежписанные речи докончати по сей грамоте, на которой есмя крест целовали, и к той привесили есмя свою печать, которая писана и дана в нашем цесарском месте в Норбергу, Апреля двадесят второй, по Рожестве нашего драгаго Господа Иисуса Христа лето 1491, шестого лета Римской Государь и первого лета Угорского кралевства Государь».²

––

1. Памятники дипломатических сношений с империею Римскою, т. 1, СПб, 1851 г., стб. 61. Перевод грамоты короля Максимилиана с незначительными изменениями опубликован также в СГГД, ч. 5, М., 1894 г., стр. 8-9.

2. Там же, стб. 66 – 69.

* * *

1492 г. Августа 31, Москва. Грамота государя (осподаря) всея Русии Иоанна к турецкому султану Баязиду

Это первая грамота, отправленная в турецкий Константинополь к султану Баязиду от имени русского государя. Она предшествовала началу длительных дипломатических отношений России с могущественной в то время Османской империей.

Напомню, что к концу XV века турки завладели уже не только всей Византией, но и большей частью юго-восточной Европы, включая Грецию, Сербию, Болгарию и другие страны. Всю центральную Европу заполонили беженцы из захваченных стран, которые рассказывали ужасы о нравах и приёмах ведения войны противником. Большинство европейцев жили в страхе перед нависшей и над ними угрозой порабощения. Все европейские послы вынуждены были на приёмах у султана вставать перед ним на колени.

Не обошла османская экспансия и Крым. После захвата турками в 1474 году Кафы, а затем и других территорий Крымского полуострова, там тоже начал устанавливаться новый, османский порядок. В результате русские купцы (гости), которые несколько столетий торговали на всём Востоке, начали терпеть различные притеснения и обиды от новых хозяев, нести большой урон. Их не только грабили, но и отправляли на земляные работы. Они жаловались на это своему государю, тот пытался принимать какие-то меры, требовал восстановить справедливость у своего союзника Менгли-Гирея, обращался к правителю Кафы – сыну турецкого султана Баязеда II. Видимого улучшения не происходило. И тогда Иоанн, не имея возможности защитить своих людей, запретил им ездить торговать в Крым и в Турцию.

Турки сразу почувствовали немалые убытки и недостаток в русских товарах. Султан стал выяснять причины запрета русской торговли. Чтобы снять с себя ответственность, кафинский паша – сын султана, попытался оправдаться перед отцом и обвинил в прекращении торговли крымского царя Менгли-Гирея. Тот испугался и срочно прислал гонца к Иоанну с просьбой, чтобы тот оправдал его перед султаном: «и похочешь нынече мене перед турским в правде учинить, и будет ти пригоже, и ты бы к турскому грамоту послал, а любо бы еси ко мне грамоту послал».

Великий князь пошёл навстречу союзнику, и спешно отправил в Крым и в Константинополь послания, в которых сообщил адресатам, в том числе и султану, о причинах остановки торговли. Здесь мы впервые в посланиях на Восток – и в Крым к Менгли-Гирею, и в Константинополь, – видим полный новый титул Иоанна. Он подтверждает, что не позволит своим купцам ездить к османам до тех пор, пока они не наведут у себя порядок. Подробно перечисляет обиды и притеснения, которые терпят русские купцы во владениях турецкого султана. Тон грамот великого князя совершенно лишен заискивания, независим.

* * *

Грамота, в списке, государя всея Русии Иоанна III к турецкому султану Баязету II, о причинах пресекшейся в Кафе и Азове торговле с турецкими подданными.

«Салтану Великому Царю: межи Бесерменских государей, великой еси Государь, над Турскими и над Азямскими Государи волен еси, польской и морской Государь еси, Салтан Баазит Величеству твоему.

Иоанн.

Божиею милостию един правой Осподарь всей Руссии вотчич и дедич и иным многим землям от севера и до востока Государь, Величеству твоему слово наше то: межи нас с тобою наши люди неежживали нашего здоровья видети, только наши гости из наших земль в твои земли ездят. Нашим и вашим людем многа корысть бывала, и наши гости нам били челом, и сказывали нам, им в твоих землях от твоих людей велика сила чинится, и мы своих гостей речей не слушали, в Азов и в Кафу ежелет есмя своих гостей отпускали. И нынечя наши гости нам били челом и сказывали нам, что летось вельми велика сила в твоих землях от твоих людей над ними учинилася, в Азове твой Паша велел им ров копати и камень на город носити, также в Азове и в Кафе и в иных городах, товар у них оценив возмут, да половину цены дадут, а другие не дадут. Еще наших гостей будет человек пять или шесть в одном котле, и один человек из них разболится какою болестью, да еще он жив, Бог един волен в животе и смерти; а они от него всех его товарищов отошлют, а у тех у всех его товарищов товар запечатают, и как тот человек умрет, и они у всех у них товар возмут, а назовут тот товар того мертвого человека; а и не умрет, и они половину товара отдадут, а другие не отдадут. Еще слышим, ни в которой земле такая сила не чинится над нашими гостьми, как в твоей земле: разболится человек, да учнет товар свой давати брату своему, или племяннику ,или с товарищом свои учнет посылати к жене своей, да к детям, и они еще у живого у него товар его отоймут, а товарищов его к нему не припустят. Да и иные, сказывают, многие силы нашим гостем в твоих землях от твоих людей чинятся, и мы ныне тех для дел, на сей весне своих гостей в Азов и в Кафу и в иные твои города не отпустили; где над нашими гостьми сила чинится, и там своих гостей не отпускаем. На перед того, сказывают наши гости, в ваши земли ежживали, одну тамгу платили, а сила над ними никоторая не бывала. Ныне при тебе ново в твоих землях, твои люди над нашими гостьми учали силу чинити, твоему Величеству ведомо ли то, или неведомо? Будет по твоему велению твои люди над нашими гостьми такую силу чинили, и мы и вперед своих гостей в твои земли не хотим отпустити. Еще одно слово то: отец твой славной и великой был осподарь, слышел есми, с нами хотел того, чтобы меж нас наши люди ездили здоровья нашего видетит, и послал был к нам своих людей; ино так Божия воля ссталася нынча, отца своего то дело помянув, чего деля межи нас наши люди не ездят нашего здоровья видети,о тех о всех делех написав свою грамоту, к нам бы еси послал, чтобы нам ведомо было.

А писан на Москве в лето <…>¹ девять десять десятое, месяца Августа <…>¹ день».²

––

Примечания

1. 31 августа 1492 г. Цифры написаны буквами древнерусского алфавита.

2. Собрание государственных грамот и договоров. Часть 5. М., 1894 г., стр. 12-13.

* * *