Kitabı oku: «Один шаг», sayfa 3
– Черт! Папа! Я не осуждаю вовсе! Наоборот, рада за тебя, если ты нашел ту, которую искал. Просто, я ничего не понимаю в любви. Хотела только разобраться, возможно ли это чувство между двумя людьми, если один беден, а другой богат, если большая разница между половинками, – протараторила я.
Папа нервно провел рукой по волосам и тяжело вздохнул.
– Юленька! Любовь – это такое чувство, которое возникает внезапно, и не поддается контролю. Если она взаимна то, это – сила, а если безответная, то губительна для души. Ей можно сопротивляться, но никогда не удастся побороть в себе эти эмоции. Я знаю, что Марина намного младше меня, но когда я с ней, то вижу перед собой женщину, красивую, интересную, умную, и да… Я влюбился в нее. Боялся тебе в этом признаться, потому что думал, что ты начнешь ревновать и закатывать истерики.
– Папа! Я давно выросла и уже не тот капризный ребенок, которым была! Тогда ты был центром моей вселенной, любимым мужчиной, а теперь я тебя так же люблю, но появились в моей жизни и другие мужчины, вернее Миша… – исправилась я, на что отец усмехнулся.
– Юля-Юля! И когда ты успела вырасти?
Я лишь неопределенно пожала плечами.
– Пап, а маму ты любил? – спросила я.
Никогда не задавалась этим вопросом, считала, что это само собой разумеющееся. А теперь вот хотела знать наверняка. Отец стал серьезным, и у меня сердце кровью облилось. Он всегда тяжело переносил разговоры о моей маме, и я старалась ничего не спрашивать, чтобы его не расстраивать. Отец вытащил из стола пачку сигарет, закурил. Смотрел на фото моей мамы, которое всегда было на видном месте.
– Любил… Больше жизни любил. Только не успел ей этого сказать. Лишь потеряв ее, осознал, как дорога она была. Порой мы не ценим то, что имеем. Вот и я так же. Юля всей душой меня любила, поддерживала, терпела мое отношение к ней. А я строил бизнес, гулял с другими женщинами на стороне, а она… Она всегда ждала и прощала. А я гнал ее прочь. Не нужна мне была тогда любовь, считал это уделом слабых и неудачников. Когда она сказала, что беременна, я не женился на ней, хотя она надеялась на это. Ее семья отвернулась от нее. Они считали, что Юля опозорила семью, и выставили ее на улицу. Только Светлана Леонидовна приняла ее к себе, ей было все равно, что скажут соседи или другие люди. Юля снова пришла ко мне на последнем месяце беременности, просила поговорить, и я впустил ее в дом. Выслушал рассказ о ее тяжелой судьбе, узнал, как поливали ее грязью родственники. Но меня не заботили ее проблемы, своих было по горло. Когда провожал ее до машины, на нас напали мои враги. Убили часть охраны и проникли на территорию. Юля, увидев, что в меня прицелились, среагировала очень быстро. Взяла и заслонила меня от пули. В тот момент я осознал, что она действительно любила меня больше жизни. Врачи боролись за нее, но спасти удалось только тебя. Вот тогда я и понял, каким кретином был. Рядом со мной находилась любящая девушка, которая заботилась и дарила тепло, несмотря на то, что я её отвергал, а я этого не ценил. Только благодаря ей я остался жив. А когда врачи мне показали маленькую копию той, которая пожертвовала собой, я не устоял, забрал малютку себе. Всю свою любовь отдал тебе. Предложил Светлане Леонидовне переехать ко мне и помогать ухаживать за младенцем, она согласилась. Вот такая вот история. Жизнь порой очень жестокая штука, и осознание чего-то важного приходит слишком поздно.
По моим щекам текли слезы, я подбежала к отцу и крепко его обняла. Впервые он поведал мне свою историю.
– Я люблю тебя, папа!
Он сжал меня в своих объятиях и поцеловал в макушку. Таких подробностей о маме я еще никогда не слышала. И представила, как тяжело было папе все это рассказать, заново окунувшись в прошлое.
– Поэтому береги себя, дочка. Я не переживу, если потеряю и тебя, – признался он.
Я кивнула, глотая слезы. Душу разрывало на части. Было жаль маму и папу.
– Прости! Но мне, правда, нужно работать, – заявил отец и поцеловал меня в лоб.
Я вышла из его кабинета с новым грузом на душе, было безумно жаль отца, и снова не могла поверить в то, что он мог убить жену и дочь Волкова. Отправилась в свою комнату, но затормозила напротив папиной спальни и нерешительно постучала. На пороге возникла Марина в шелковом халатике и удивленно посмотрела на меня. Я еще раз внимательно рассмотрела ее внешность. Аккуратные черты лица, прямой нос, пухлые губы, небольшие скулы, большие выразительные зеленые глаза, темные волосы, которые доставали до плеч. Примерно моего роста и комплекции. Она отличалась от всех предыдущих папиных девушек только тем, что в ее взгляде была теплота и искренность, и на меня она смотрела без тени зависти или соперничества.
– Прости, что беспокою. Я просто пришла сказать, что рада, что ты и мой отец счастливы, – сказала я немного осипшим голосом, и прокашлялась.
Марина удивленно заморгала, а потом улыбнулась и прошептала:
– Спасибо! Ты не представляешь, как много для меня значат эти слова. Потому что не хотела вставать между тобой и Вовой, то есть Владимиром Николаевичем.
– Все нормально, – подмигнула я ей, вспомнив, как недавно называла майора Сереженькой, хотя он для меня, по сути, был Сергеем Ивановичем.
От воспоминаний сердце облилось кровью. Ведь обещала себе, что выкину его из головы. И чем вообще он меня зацепил? Черствый, как сухарь! Прав был папа, когда говорил, что нельзя контролировать вспыхнувшие эмоции. Я снова ушла с головой в себя, поэтому вздрогнула, когда Марина прикоснулась к моей руке.
– Юля, тебя что-то тревожит? – поинтересовалась она.
В ее глазах была тревога. Эта девушка действительно переживала за меня.
– Да… То есть, нет, – выдохнула я. – Все сложно.
– Если я чем-то смогу помочь, можешь обращаться в любое время, – заявила Сергеева, а я улыбнулась.
– Хорошо. Спасибо. Спокойной ночи, – проговорила и поспешила к себе, услышав тихое:
– И тебе спокойной!
В комнате обнаружила Мишу. Он всегда тайком приходил ко мне, чтобы другие обитатели дома не заметили. Свиридов притянул меня за талию в свои объятия и зарылся носом в волосы. Поцеловал нежно в шею, вызывая мурашки. Мое сердце ускорило ритм, но не замерло, как это было от прикосновений Сергея. Да что за черт! Почему снова мысли о нем?
– Миша, я так устала. Прости. Давай не сегодня, – попросила, а он понимающе кивнул и ушел.
Я отказала ему, потому что меня одолевали сомнения. Не могла выбросить из головы Волкова, воспоминания о нем заставляли внутренности сладко сжиматься. Долго не могла уснуть, терзали мысли. А когда все же провалилась в сон, мне приснился Серый Волк. Он наставил на меня пистолет и выстрелил мне в сердце, при этом ни один мускул на лице майора не дрогнул.
ГЛАВА 3
До дня рождения оставалось два дня, и я находилась в предвкушении праздника. Не терпелось узнать, что же за сюрприз приготовил мне отец. Утром в университет меня отвез Миша и обещал забрать после пар. Первые две лекции тянулись очень долго, и я постоянно ерзала на стуле и тяжело вздыхала, все раздражало. А все дело в том, что я устала от душевных терзаний. Не знала, что мне было нужно для счастья. Наверное, чтобы небеса преподнесли мне на блюдечке чудо в виде безграничной взаимной любви. Свиридов был мне безумно дорог, и я испытывала к нему чувства, но теперь все стало каким-то иным. Постоянно сравнивала эмоции с теми, которые испытала рядом с Сергеем. Не могла понять, чем он меня так зацепил? Ну, что в нем такого?
– Юля, а ты будешь отмечать свой день рождения? Нас хоть пригласишь? – надула губки Олеся, а Аня и Яна с нетерпением ожидали ответа.
– Первого декабря я отмечаю с семьей, а второго приглашаю вас в клуб, – улыбнулась, а девчонки завизжали и обняли меня, тараторя по очереди, какая я классная.
Я же мечтала ощутить легкость, да вот только душа была словно в кандалах.
– Как хорошо, что осталась одна лекция, – устало проговорила Аня, глядя на часы.
Мы отправились в самую большую аудиторию, где проводили занятие сразу для нескольких групп. Мы с девчонками всегда занимали самый первый ряд, чтобы лучше слышать и видеть преподавателя. В аудиторию вошел пожилой мужчина – преподаватель, который вел у нас «Правоведение».
Мы все встали в знак приветствия и с его позволения заняли свои места.
– Сегодня, прежде чем мы начнем, хочу, чтобы вы побеседовали с представителями закона. Наш ректор решил разнообразить материал и пригласил профессионалов в своем деле. Внимательно слушаем, и в конце можно будет задавать вопросы. Может, кто-то из гостей повлияет на ваш выбор в будущем, когда начнется разделение на специализации, – проговорил Игорь Анатольевич.
В аудиторию зашли пять человек, и мое сердце пропустило удар. Я буквально вжалась в скамейку, надеясь провалиться сквозь землю. Передо мной собственной персоной стоял Волков, и еще две женщины и два мужчины. Как выяснилось, среди них был адвокат, судья, криминалист, майор милиции и следователь. Они по очереди рассказывали тонкости своей профессии. А я все пропустила мимо ушей. Потому что все, о чем могла думать – это о сильных руках Сергея, которые ласкали меня и дарили наслаждение. Думала о его глазах, которые сверкали от желания и страсти, о его губах и жарких поцелуях. Стало трудно дышать, воздух буквально закончился. Как ненормальная смотрела на Волкова, но он меня не замечал. Слишком много было студентов, и к тому же его безразличный взгляд был устремлен куда-то в пол.
– Какой интересный мужчина этот майор. Я уже думаю что-нибудь натворить, чтобы попасть к нему в участок, – хихикнула Яна. – Закует меня в наручники и накажет.
– Да, не мужик, а огонь! Такой суровый, у меня мурашки бегают от его тяжелого взгляда. Интересно, он женат? – проговорила Олеся. – Что скажешь? Как тебе этот мужчина?
Я сделала безразличный вид, хотя все внутри кипело от злости.
«Что это они пялятся на моего Волкова?» – шипело подсознание, но я одергивала себя.
«Он не мой! Он не мой! Подумаешь, переспали. К тому же Сергей считал, что перед ним жена, а не я».
От этих мыслей стало тоскливо.
Когда настала очередь Сергея говорить, у меня душа сделала кувырок, и сердце заколотилось в висках. Его голос окутывал и согревал мою душу. Я чокнутая! Помешалась на мужчине, который меня ненавидит.
– Если вы выбрали юридический, значит, в будущем встанете на сторону закона. Но, к сожалению, из вас меньше половины будут хорошими специалистами. Грань между добром и злом очень тонкая. И стоит сделать лишь шаг в неправильном направлении, и вы уже на другой стороне. Я имею в виду коррупцию, то есть, взятки. Очень часто мы сталкиваемся с этим в реальном мире, боремся с этим, но не все могут устоять против соблазна. Молодежь вообще разочаровывает все больше и больше. Вместо того чтобы учиться, шастают по клубам, принимают наркотики, и пускают свою жизнь под откос. А потом, оказавшись у нас в отделении, рыдают и просят их простить. Если вы пришли изменить мир к лучшему и очистить город от преступности, начните перемены с себя! Живите по закону и правилам, подавайте пример другим. Может, глядишь, и у остальных мозги заработают, – усмехнулся майор.
Он приводил различные случаи из своего опыта работы, и все слушали с замиранием сердца, как ему не раз приходилось освобождать заложников, выслеживать убийц. Когда он сообщил, что трижды был ранен, у меня сердце облилось кровью.
– Если у вас есть вопросы к нашим гостям, поднимите руку и задавайте, – проговорил Игорь Анатольевич.
Желающих что-то спрашивать не нашлось, потому что итак все было понятно. Однако я все же зажмурилась и вскинула руку вверх.
– Да, пожалуйста. Поднимитесь и озвучьте свой вопрос.
И я встала, гордо выпрямилась и посмотрела в глаза Сергея. Он застыл и не моргал. Глупо было бы предполагать, что не узнает меня.
– У меня вопрос к майору. Скажите, а как быть, если, к примеру, нарушил закон ради доброго дела? Все равно считаешься преступником? Если не по своей воле, а в силу обстоятельств шагнул в «темноту»? – отчеканила я, выдержав его холодный колкий взгляд.
– Не важно, какие были причины, нарушение закона карается в любом случае, – заявил Волков.
– А если, например, отец ограбил банк, чтобы спасти жизнь своему сыну, который нуждается в дорогостоящей операции. Человек пошел на преступление, чтобы спасти другую жизнь, он все равно преступник?
– Да! – отчеканил Волков, пронзив меня убийственным взглядом.
– А если пришлось шантажировать кого-то, чтобы спасти жизнь невинному человеку, это тоже преступление? Даже если шантажисту в душе очень-очень жаль, что обстоятельства вынудили его так поступить? – в конце мой голос сорвался.
Волков побледнел, поджал губы, прищурился. Выдержав паузу, Сергей все же ответил:
– Для этого и существует суд. Там рассматриваются различные дела и учитываются все обстоятельства, перед вынесением приговора.
– Спасибо, что разъяснили, – ответила я и села на место.
Сердце обливалось кровью. Хотелось, чтобы Сергей понял, что мне жаль, что не желала его шантажировать.
Когда лекция закончилась, я сгребла свои ручки и тетрадки и помчалась вслед за гостями. Подруги удивленно посмотрели на меня, но ничего не успели сказать. Волков шел с остальными приглашенными в сторону выхода. Я закричала на весь коридор:
– Сергей Иванович! Сергей Иванович!
Он вздрогнул, услышав мой голос. Остановился и обернулся. Мне показалось, что я чуть не налетела на глыбу льда. Резко затормозила перед ним.
– Идите, я догоню, – обратился он к остальным, и когда они отошли на достаточное расстояние от нас, прошипел:
– Что тебе надо?
– Сереж! Честно, мне так жаль! Прости меня! Я не хотела тебя обидеть, – искренне проговорила, с раскаянием посмотрев майору в глаза, а он скрипнул зубами.
– Какой я тебе Сережа? Для тебя Сергей Иванович – это раз, во-вторых, я неясно сказал, чтобы ты не попадалась мне на глаза?
– Сереженька! Не будь таким занудой – это раз! Мне, правда, жаль, что все так вышло, и я больше так не буду – это два! Ты пришел в университет, где я учусь – это три! Так что я тут ни при чем, – произнесла, сложив руки на груди.
Не моргая, смотрела на Волкова, запоминая каждую черточку, каждую деталь внешности. Поймала себя на мысли, что я безумно соскучилась по этому мужчине.
– Юля, тебе не приходило в голову, что я тебя простил? – спокойно поинтересовался он, а я застыла от изумления. – Я мог посадить тебя за решетку еще тогда, когда ты вломилась в мой дом. Однако пожалел девушку, которая оступилась. И поплатился за свою жалость. Как ты мне отплатила? Подставила, а потом еще и шантажировала. Ты идешь по наклонной, Юленька. Предупреждаю, если снова оступишься, окажешься в тюрьме! Больше я тебя жалеть не буду! Если тебя мучает совесть – это очень хорошо. Значит, для тебя еще не все потеряно, – сделал вывод, развернулся и ушел.
Я так и стояла на месте с открытым ртом. Когда шок отпустил, на губах растянулась счастливая улыбка. Простил! Волков меня простил! На душе стало легко. Летала в облаках, поэтому не заметила, как ко мне подошли подруги.
– Юля, ты с ним знакома? – выдохнула Олеся и посмотрела на меня с завистью.
– С кем? – не поняла я, все еще летая в облаках.
– Как с кем? С майором! Ты опять, выпала из реальности? – усмехнулась Аня.
– Да. Нет. Один раз виделись с ним в участке, когда приходила писать заявление о пропаже золотого колье, – соврала я, лишь бы они отстали от меня с расспросами.
Когда вышла из университета, заметила Мишу. Он стоял около машины и разговаривал по телефону, хмурился и нервно проводил рукой по волосам. Свиридов из-за чего-то нервничал, и меня это насторожило. Миша, заметив меня и моих подруг, кивнул в знак приветствия, отключил телефон, а потом открыл дверь автомобиля.
Девчонки, смеясь и веселясь, устроились на заднем сиденье. Всю дорогу они флиртовали с Мишей, хихикали, а я не обращала внимания, ушла в свои мысли с головой. Думала про Сергея, а еще переживала за Свиридова. Он, хоть и общался беззаботно с моими подругами, я все равно видела тревогу в его глазах. Что-то явно случилось.
Когда мы развезли моих подруг по домам и остались наедине, я сразу поинтересовалась:
– Миша, что случилось?
– Ты видишь меня насквозь? – усмехнулся он, но смех был совсем невеселый.
– Мне тебя пытать или ответишь добровольно? – спросила с раздражением.
– Маме стало хуже. Ее перевели в другой город. Там клиника лучше. Мама просила, чтобы я приехал к ней, – признался Миша, тяжело вздохнув.
– И в чем проблема? – уточнила я, нахмурившись.
– Я отправил ей деньги на лечение, извинился, что пока не смогу приехать. У меня же контракт с твоим отцом, я не могу его нарушить, иначе Владимир Николаевич мне не заплатит. По условиям контракта я работаю без выходных, без отпуска, без отгулов. Он мне итак урезал зарплату за то, что я попал за решетку и не присматривал за тобой, – вздохнул Миша, разминая рукой шею.
– Миша! Но это же мама! А если с ней, не дай Бог, что-то случится, ты же всю жизнь будешь винить себя за то, что не поехал к ней. Собирай вещи и уезжай, а я прикрою тебя. Отец не узнает, что тебя не было рядом со мной.
Свиридов посмотрел на меня с благодарностью.
– Юлечка! Ты – ангел! Я тебя так люблю! Хорошо, тогда через пару дней уеду, как раз успею собрать все, что заказала мама, – воскликнул он, а я улыбнулась ему в ответ.
Вдруг осознала, что Миша мне очень дорог, и я по-своему его люблю, но не той любовью, от которой захватывает дух.
На следующий день после пар я собиралась пройтись по магазинам, чтобы присмотреть себе новый наряд. Не успели мы с Мишей выехать с парковки, как зазвонил мой телефон, и я удивленно заморгала, уставившись на экран, не веря своим глазам.
– Елизавета Петровна? – с изумлением прошептала я, ответив на звонок.
Не ожидала, что мать Волкова позвонит мне.
– Юленька! Ты не знаешь, где Сережа? Я ему дозвониться не могу! – тяжело дыша, проговорила она, а я насторожилась.
– Теть Лиз, а что случилось? Я сегодня его еще не видела, – произнесла, поморщившись.
Не хотелось врать этой доброй женщине, но и сказать правду о том, что между мной и ее сыном ничего нет, не смогла.
– Ох, милая. Ваня уехал в магазин, а я гуляла в парке. Села на скамейку, а встать не могу. В груди все болит и щемит, боюсь, как бы с сердцем чего не случилось. Хотела, чтобы Сережа отвез меня домой, но не могу ему дозвониться, – пожаловалась она.
– Назовите адрес, я уже еду к вам, – воскликнула, всей душой переживая за тетю Лизу.
Вкратце объяснила Мише ситуацию. Мы за двадцать минут домчались до парка. Номер телефона Елизаветы Петровны перестал отвечать. Что-то липкое прокралось в мою душу, стало дурно и не по себе. Мы с Мишей двинулись по главной аллее, и вскоре нашли мать Волкова. Тетя Лиза сидела на скамейке, свесив голову на бок. Мимо проходило много людей, кто-то гулял с детьми, кто-то с собаками, и никто не обратил внимания на то, что женщине плохо.
Почему люди такие невнимательные друг к другу? Почему никто не поинтересовался, жива ли она? Почему все проходили мимо, и всем было все равно?
Я подбежала к тете Лизе и тихонько потрясла ее за руку. Реакции ноль. Прощупала пульс. Сердце Елизаветы Петровны билось медленно, а бледность кожи и посиневшие губы пугали. Я запаниковала.
– Миша! Скорую! Срочно!
– Пока дождемся, женщина умрет. Давай, я ее в машину отнесу, быстро домчимся до больницы, тут недалеко! – заверил он, подхватив тетю Лизу на руки.
Миша был собран и сосредоточен за рулем, доставил мать Волкова в больницу меньше, чем за пять минут. Пока ехали, я предварительно позвонила в приемное отделение и обрисовала ситуацию. Когда прибыли, нас уже ждали. Миша переложил женщину на носилки, и ее увезли в реанимацию. У меня руки заледенели, и сердце замерло в груди. Мне вновь пришлось солгать, заявила врачу, что прихожусь близкой родственницей тете Лизе, иначе мне бы не позволили остаться в больнице. Мишу отпустила домой, договорилась с ним встретиться позже. Через пять минут медсестра вынесла мне все личные вещи Елизаветы Петровны и просила подождать лечащего врача. Я мерила шагами коридор, пока не осенило, что Сергей-то ничего не знает. Но как ему позвонить? У меня же нет его номера! Да и дядю Ваню необходимо предупредить.
Перевела взгляд на сумку тети Лизы, которую держала в своих руках. Тяжело вздохнула и вытащила из кармана сотовый телефон. В контактах нашла все номера, которые были нужны, и сохранила себе на телефон. Позвонить решила с номера Елизаветы Петровны, чтобы Сергей точно взял трубку. Но он не отвечал. Тогда я набрала дядю Ваню. Ладони вспотели от волнения, и сердце сделало кувырок, когда он ласково проговорил:
– Лизонька, любимая, а ты где?
– Дядя Ваня, вы только не волнуйтесь. Это Юля! А тетя Лиза в больнице, и я сейчас тут, – протараторила на одном дыхании.
Он внимательно выслушал все, что я рассказала, и сообщил, что скоро будет.
Когда отец Волкова приехал, мне стало чуточку легче. Дядя Ваня обнял меня и заплакал. А я не знала, как его утешить, просто находилась рядом. Через два часа зазвонил телефон тети Лизы, на экране высветился номер Сергея и подпись «сыночек». У меня руки затряслись от страха. Я протянула телефон дяде Ване, потому что не знала, как сообщить такую новость Волкову. Оказывается, Сергей был на задании и не мог сразу ответить матери, а когда перезвонил, она была уже в больнице.
Волков приехал через тридцать минут. В его глазах застыли испуг и боль. Сергей метался туда-сюда по коридору, не зная, куда себя пристроить. Я могла поехать домой, ведь не являлась частью этой семьи, но не хотела бросать этих мужчин в таком подавленном состоянии. Вскоре вышел доктор и сообщил, что если бы Елизавету Петровну так быстро не доставили в больницу, то она бы умерла. Врачи сделали все возможное, чтобы ее спасти. Дядя Ваня побледнел от новостей. Врач протянул мне список лекарств, которые необходимо купить, и умчался в реанимацию. Сергей сидел, обхватив голову руками, и смотрел в одну точку. Я осторожно опустилась перед ним на корточки и положила руки ему на колени, пытаясь поймать взгляд майора.
– Сережа, – прошептала я, и он посмотрел мне в глаза. – Я уже попросила Мишу, он сгоняет в аптеку и все привезет. А ты тут с отцом побудь, а то он так переживает, боюсь, как бы и у него сердце не прихватило.
Волков лишь кивнул в знак согласия. Я села рядом с Сергеем и нерешительно погладила его по спине. Волков заметно напрягся, но не прогнал меня.
– Все будет хорошо, – прошептала я, тяжело вздохнув. – Главное вовремя успели доставить ее в больницу.
– Юль, спасибо, – печально вздохнул и отвел взгляд.
Снова передо мной был не суровый майор, а обычный мужчина, который переживал всей душой и сердцем за свою маму.
Осторожно сжала его руку в знак поддержки.
Когда Миша привез лекарства, удивленно посмотрел то на меня, то на майора. Свиридов, заметив наши переплетенные пальцы, нахмурился. Волков пожал руку Свиридову и искренне поблагодарил за спасение матери. Дядя Ваня тоже поблагодарил Мишу, даже обнял его, как сына.
Когда на часах было уже одиннадцать вечера, я попрощалась с Сергеем и его отцом. Мы с Мишей поехали домой.
– Юля, можно задать тебе личный вопрос? – нарушил тишину Свиридов, а я насторожилась и внимательно посмотрела на него.
– Почему ты спрашиваешь разрешение?
– Ты отдаляешься от меня с каждым днем. Я не слепой. Видел, что ты не чужая для этой семьи! Ты влюбилась в майора? – насторожился он.
У меня кишки стянуло тугой проволокой. Я была не готова к такому вопросу, не знала, как ему ответить, потому что до сих пор не разобралась в себе и своих чувствах. Нервно пощелкала костяшками пальцев, смахнула невидимые пылинки со своего плеча.
– Миша, все так сложно и запутано… Родители Волкова считают меня невестой Сергея. И я боюсь им сказать правду, потому что у тети Лизы слабое сердце, не хочется лишний раз ее расстраивать, – выдохнула, отвернувшись к окну.
Было ощущение, что на меня упала бетонная плита, придавила так, что стало тяжело дышать, и выбраться невозможно.
Свиридов горько усмехнулся, словно он знал обо мне больше, чем я сама о себе.
– Юль, пообещай, если решишь уйти к другому, сообщи мне! Чтобы я про это узнал не от твоих подруг. Договорились? – попросил он.
Мне было так плохо, что словами не описать. Причинила боль Мише, хоть он вида и не показывал, но я все прочла в его глазах. Он действительно любил меня, раз готов был отпустить.
– Обещаю, – прошептала, потупив взгляд.
Вечером Свиридов ко мне не пришел. То ли дал мне время подумать, то ли был занят сборами.
Первого декабря, как только я разлепила глаза, заметила отца в своей комнате с огромным букетом алых роз.
– С днем рождения, мое сокровище! – радостно воскликнул он.
Я подскочила с кровати и повисла у папы на шее. Все восемнадцать лет, из года в год, он всегда первым поздравлял меня с днем рождения.
– Я тебя так люблю! – завизжала, крепче обнимая отца.
Не переживала о том, что могу помять его дорогой костюм и белую рубашку. В такой день мне хотелось послать всех куда подальше и побыть с семьей.
– Вечером тебя ждет сюрприз. За тобой и Мариной заеду в четыре. У вас достаточно времени, чтобы посетить салон и подобрать наряды, – подмигнул мне папа, а я нахмурилась.
Мечтала хоть раз отпраздновать в тесном семейном кругу дома, но отец, скорее всего, заказал банкет в каком-нибудь дорогом ресторане. Чтобы на моем празднике заодно решить дела с партнерами, которых он, наверняка, тоже пригласил. Как бы там ни было, мне грех жаловаться.
– Папа, мне не нужны никакие подарки. Я давно мечтаю о том, чтобы ты бросил все свои дела хотя бы на неделю. Может, вместе поедем куда-нибудь отдохнуть? Сколько можно работать?
Он улыбнулся и погладил меня по щеке.
– Не перестаю удивляться, как ты похожа на мать: и душа такая же, и мысли совпадают. Невероятно! – удивился он, и, не дав мне опомниться, вышел из комнаты.
Я тяжело вздохнула. Не знала, какой была мама, но раз отец говорил, что я похожа на нее, значит, так оно и было.
Взяла в руки телефон. Бегло просмотрела сообщения с поздравлениями от друзей, но решила поблагодарить их потом. Меня волновал более важный вопрос. Трясущимися руками набрала номер Сергея. Сердце перестало биться в груди, меня трясло, как при лихорадке, и состояние обморочное. Почему я так реагировала на него, мне было непонятно.
– Да! – услышала я его слегка грубоватый голос со стальными нотками.
У меня все внутренности стянулись в тугой узел. Облизнула пересохшие от волнения губы и села на постель, потому что боялась упасть.
– Сережа, как там тетя Лиза? – проговорила взволнованно.
– Юля? – удивился Волков.
– Да, это я. Просто ответь, как она, и все, больше не побеспокою, – пообещала, нервно наматывая на палец локон волос.
– Состояние стабильное. Врач сказал, что миновали критическую отметку, теперь на поправку пойдет, – монотонно проговорил он.
– Я очень рада. Будет возможность, передай ей от меня привет, – добавила и уже собиралась отключить телефон, как услышала тихий шепот:
– Спасибо. Если бы не ты…– тут Волков осекся, а я не дала договорить, перебила:
– Сергей Иванович, у нее все будет хорошо. Я еще завтра позвоню, – пообещала и отключилась.
Мне не хотелось питать надежды и строить иллюзии, поэтому назвала его полным именем, чтобы еще раз напомнить себе о том, что нет у нас будущего. Слишком мы разные. Порадовало, что в его голосе промелькнула теплота. Конечно, это ничего не значило. Волков просто испытывал ко мне чувство благодарности, не более того, ведь я помогла его матери.
Послышался стук в дверь.
– Войдите! – крикнула я.
На пороге появилась Марина. Она, переминаясь с ноги на ногу, улыбнулась и проговорила:
– С днем рождения, Юля.
Я улыбнулась в ответ. Сергеева протянула мне коробку с подарком.
– Спасибо, – поблагодарила я, с удивлением посмотрев на девушку.
Меня еще ни разу не поздравляли папины избранницы. Я распаковала подарок и ахнула от восторга, рассматривая фотоальбом ручной работы.
– Сама сделала для тебя, а фотографии помогла подобрать Светлана Леонидовна, – смущенно проговорила Марина.
На фотографиях была изображена моя мама: в детстве, в юности, в молодости, рядом с моим отцом, даже имелась фотография, на которой мама была беременна. А дальше шли мои фотографии от рождения до совершеннолетия. Слезы покатились по моим щекам, я прикусила губу, чтобы не зареветь в голос. Эмоции выплескивались. Не ожидала получить такой замечательный подарок. Подскочила с кровати и крепко обняла Марину.
– Спасибо, – глотая слезы, прошептала я.
Я никогда не видела свою маму, не знала, какой она была, поэтому часто смотрела на одну единственную фотографию, имеющуюся в кабинете отца, и представляла, какой бы была моя жизнь, если бы мама не умерла.
– Сходим вместе в салон? – осторожно поинтересовалась Марина, а я радостно закивала головой.
В собственный день рождения хотелось блистать, как бриллиант. Сделав макияж и прически, мы вернулись домой, чтобы подобрать платья. Марина одобрила мой выбор и восхищенно посмотрела на меня. Я крутилась перед зеркалом. Длинное черное платье в пол, но ткань была не просто темной, а словно усыпана блестящими звездочками. При движении я вся мерцала. Глубокий вырез на груди и небольшой вырез на спине.
– Ты похожа на принцессу, – с восторгом заявила Марина.
В ее глазах отражалось столько тепла и искренности, что мне не верилось в то, что такие добрые люди еще существуют.
– Ты тоже выглядишь сногсшибательно. Я уверена, у папы сердце перевернется, когда он тебя увидит, – улыбнувшись, проговорила я.
Марина смутилась и покраснела. Ей действительно очень шло длинное бордовое платье. Большой разрез вдоль бедра демонстрировал при ходьбе изящные ножки. Ровно в четыре часа дома появился отец в строгом деловом костюме, как всегда неотразим и обаятелен. Мы с Мариной вышли к нему вместе, хихикая. Папа застыл от изумления. То ли мы, действительно, выглядели как две звезды, то ли его поразил сам факт того, что мы подружились.
– Боже мой! Какие же вы красавицы! Мне точно все будут завидовать, – усмехнулся отец и повел нас к машине, где терпеливо ждал шофер.
Приехали мы в самый дорогой ресторан, чему я не удивилась. Банкетный зал украшен цветами, шарами и все, как обычно, было на высшем уровне. Присутствовало около ста человек, из которых я знала максимум половину. Зато все знали меня. Поздравляли, дарили подарки, а я, как кукла, мило всем улыбалась и прилежно играла свою роль.
Отец подвел меня к своим партнерам, а потом обратился к сыну одного из своих друзей:
– Илья, очень прошу тебя присмотреть за моей принцессой этим вечером. Справишься?
