Kitabı oku: «Мы нашли Мессию…», sayfa 2

Глава 3

В мире нет ничего лучше и приятнее дружбы;

исключить из жизни дружбу —

равно что лишить мир солнечного света.

Цицерон

Воскресные дни Петя всегда проводил в собрании, было это в большой городской церкви или в маленьких поселковых домах молитвы, но в будни он каждый день много времени находился с Давидом и не только в школе. Уже к концу сентября ребята стали «не разлей вода». Они были вместе все время, когда родители позволяли им выйти из дома.

– А что за новый друг у тебя? – спросила Рут Вениаминовна, когда сын, как всегда в последнее время, с опозданием пришел из школы.

Обед был уже готов, но семья не приступала к трапезе без младшего сына. Обычно Давид приходил намного раньше Реувена, но сегодня старший сын уже вернулся и ушел переодеваться. Давид понимал, что задерживает всю семью, поэтому торопился и нервничал. Нехорошо заставлять всех ждать его одного.

Рут Вениаминовна заканчивала сервировку, и сейчас, увидев младшего сына, поставила вкусно пахнущее блюдо на стол. Мать очень волновалась за сына, ведь тесная дружба с мальчиком, не уважающим Заповеди, может плохо повлиять на ребенка.

– Это Петя. Он новичок в нашей школе – ответил Давид. – У него папа русский, а мама еврейка.

– А она синагогу посещает? – немного удивилась мать.

– Мам, если она бы посещала, то ты бы знала. Ты же сама говорила, что кроме нашего дома больше нигде не молятся, а синагогу снесли уже давно, – ответил сообразительный мальчик.

– Ну да, конечно… – пожала плечами Рут. – Может, когда-нибудь и она потянется к своим корням.

– Мам, а как это «потянется к корням»? – не понял Давид.

– Ну… почти каждый еврей когда-то вспоминает о своем происхождении и хочет стать частью народа. Это очень важно! Еврей без общения со своим народом теряется, растворяется среди других народов и забывает о том, кто он, и теряет связь с Единым. Но со временем, его еврейская душа начинает тосковать по Всевышнему, и тогда он приходит в синагогу и начинает исполнять Заповеди, молиться, зажигать свечи перед началом субботы, совершает тшуву¹² и познает Всевышнего. Без этого еврейская душа начинает болеть, – ответила мать.

– А моя душа тоже может болеть? – не понял Давид.

– Но ты же читаешь молитвы вместе с нами, мы всей семьей встречаем и соблюдаем субботу, вы читаете истории из Торы, поэтому ваша душа получает все, что нужно, чтобы не болеть – ответила Рут Вениаминовна, – а когда тебе исполнится тринадцать лет, ты также как твой брат пройдешь бар-мицву¹³ и тоже сможешь читать Тору с папой в синагоге.

– Мам, а зачем проходят бар-мицву?

– Понимаешь… – Рут Вениаминовна остановилась и прервала сама себя, – …иди быстренько переоденься. У отца сегодня выходной, он после обеда все тебе расскажет.

Когда трапеза подходила к концу, Рут обратилась к мужу:

– Ицик, ты бы не мог рассказать Давиду о бар-мицве? Он спрашивал, зачем она нужна?

Ицхак Абрамович неторопливо отложил столовые приборы и начал:

– Мы верим, сын, что у каждого еврея есть две души. Одна – животная душа, нефеш. Она находит удовольствие в простых радостях жизни: поесть, поспать, чувствовать безопасность и заботу других людей о себе, размножаться и так далее. Эту душу получает каждый рожденный ребенок. Но позже, когда еврейский ребенок подрастает, в его тело опускается небесная душа, нешама. Она приходит для того, чтобы звать его к Всевышнему, поднимать и преображать его тело и нефеш (животную душу). Только когда небесная душа опускается к подросшему человеку, ему можно начать изучать Тору. Обычно считается, что у мальчиков это происходит в тринадцать лет, а у девочек в двенадцать. Поэтому, когда ребенок уже вырос достаточно, чтобы начать изучать Тору, семьи устраивают праздник.

– А что радует небесную душу?

Давид был немного озадачен. Конечно, он когда-то слышал подобные разговоры, но эта тема была ему не очень интересна. Но сейчас, как папа обычно говорил: «Ребенок дорос до вопроса, значит дорос и до ответа».

– Небесной душе доставляет наслаждение приближение к Творцу, а также музыка, красота всего, что нас окружает, ведь через это нешама видит руку Всевышнего, которого очень любит. Когда мы засыпаем, нешама покидает наше тело и летит на общение с Творцом. Именно поэтому, когда мы просыпаемся, прежде чем встать, мы произносим браху¹⁴ «Благословен Ты, Господь Бог наш, Царь Вселенной, который вернул душу мою в тело. Велико Твое доверие ко мне», ведь если Всевышний дал нам Свою часть, небесную душу еще на один день, значит, доверил нам ее.

– А почему девочкам Творец дает душу раньше, чем мальчикам. Они что, лучше? – нахмурился Давид.

– Понимаешь, девочки просто быстрее взрослеют. Ведь им потом приходится приводить души человеческие на землю. Женщина в основном занимается тем, что приводит души, рождая детей, затем заботится о них, и у нее совсем мало времени на изучение Торы. Поэтому Всевышний дает ей Тору сразу в душу. Женщина должна делать намного меньше мицвот,¹⁵ и они меньше всего связаны со временем. Ведь самая главная мицва для женщины – это забота о детях.

– А еще мужчины не торопятся рождаться и взрослеть, потому что женщины к сорока годам уже устали и могут заниматься только домом. А мужикам пахать почти до семидесяти, – вмешался Реувен.

– Сын, – обратился Ицхак к старшему, – для того, чтобы ты понял, что значит «пахать», я попрошу маму на один день передать тебе все свои обязанности по дому, думаю, что ты только тогда поймешь, как непросто быть женщиной и вести хозяйство.

– Паа, – недовольно протянул Реувен. Но он понял, что уже ничего невозможно изменить и скоро ему предстоит «на своей шкуре» ощутить, что значит просто «заниматься домом».

– Рув встрял, – шепнул Давид брату, за что получил удар ногой под столом.

– Хорошо, я сделаю тебе обучающий день на каникулах, – поддержала Рут Вениаминовна, – только умственную работу по планированию домашнего бюджета, контролю за всеми приемами у докторов и прочее, расскажу только в теории. Не хочу рисковать.

Реувен раскраснелся от досады. Он так хотел безнаказанно поумничать!

– Пап, я хотел у вас с мамой спросить – перевел Давид тему разговора, – а можно мне с Петей пойти учиться играть на гитаре?

Отец задумался на некоторое время, затем неторопливо ответил:

– Мы поговорим об этом с мамой.

– А как же зоопарк? – напомнила мать.

Давид пару лет бегал помогать в зоопарк, находящийся недалеко от их дома. Ему нравилось наблюдать в террариуме за змеями. Один из сотрудников террариума согласился время от времени давать мальчику небольшие поручения и позволять ему следить за змеями и ящерицами через стекло.

– Я же не каждый день туда хожу – напомнил Давид, – а музыка только два раза в неделю.

– Ну да, если у еврейского мальчика нет с собой после школы футляра для скрипки, значит он играет на фортепиано, – усмехнулся старший сын.

Он не любил музыку и не хотел заниматься, но родители настояли, чтобы мальчик закончил хотя бы три класса музыкальной школы, и Реувен сколько-то играл на фортепиано. Из-за постоянных «войн» со старшим, родители не спешили отдать младшего сына в музыкальную школу, и вдруг, неожиданно он сам попросился.

После обеда детям нужно было сделать уроки и потом обычно, они могли идти гулять. Давид, закончив с домашним заданием, вскочил:

– Пап, а можно я сегодня в зоопарк?

– Конечно, если маме помощь по дому не нужна, – ответил отец, поднимая голову от книги.

Он все свободное время проводил за книгами, и дети привыкли видеть чуть согнутую спину отца у письменного стола. Это место было «святая святых» в доме. К папиному столу никому не разрешено было подходить. Даже мама, когда вытирала пыль, всегда возвращала книги на то самое место, где они лежали, раскрытыми на той самой странице, на которой отец оставил книгу. К столу никто не подходил, даже маленькая Софочка, и даже когда отец был на работе или уезжал в редкие командировки.

Иногда Ицхак Абрамович, вернувшись с работы, возился в небольшом садике у дома. Но работы там было не много, телевизор в семье обычно не смотрели принципиально, и поэтому времени на книги было достаточно. Дети тоже очень любили читать. Родители покупали книги при любой возможности, библиотека в доме была одной из лучших, в ней были и религиозные книги, и светские. Не все редкие произведения, лежавшие на полках в доме раввина, были в наличии в городской библиотеке. Не мало было книг по толкованию Торы. Когда власти города придумали причину, чтобы снести синагогу, сказав, что на этом месте будет строиться универмаг, в доме раввина появились все тома Талмуда.

Ицхак Абрамович забрал из синагоги всю библиотеку и свиток Торы, чтобы вернуть его, когда власти исполнят свое обещание и построят ее на новом месте. Но коммунистическая власть не торопилась выполнять обещанное, а в еврейской общине не находилось желающих настаивать или требовать что-либо. Ведь попытавшись получить обещанное здание, можно было не только не вернуть его обратно, но и поднять волну гонений на всех евреев города или республики. По всей стране закрывались синагоги и церкви. Евреям не давали возможности учиться, и тот факт, что у них в городе было спокойно и даже некоторые институты принимали евреев на обучение, привлекал многих и они приезжали в город, пополняя общину.

Конечно, в Советском Союзе не говорили, что причина того, что абитуриент, даже отличник, вдруг неожиданно «провалил» экзамен, была в его паспорте или фамилии. Но сами абитуриенты понимали, что виновата пресловутая «пятая графа» или проблема была в том, что он или она не вступили в ряды комсомола по религиозным соображениям. Некоторые молодые люди меняли фамилии и национальность в паспорте, и тогда «вдруг умнели» и поступали в институт. Поэтому здание синагоги, «неожиданно» попавшее под снос, было лишь одной из многих проблем, которые приходилось решать еврейской общине, чтобы выжить.

Но дети не много знали о проблемах, волновавших их родителей и, в общем, не очень-то хотели знать. Как только Давид получил долгожданное «можно», он рванул к дому Пети.

– Петька, давай быстрей! А то вечернее кормление пропустим – торопил он нового друга.

Ребята со всех ног пустились бежать к зоопарку. Давид давно знал калитку, которой пользовались сотрудники, и ему не нужно было платить за вход. Когда ребята появились около террариумов и аквариумов, оба тяжело дышали.

– Здравствуйте, Роман! Вы змей уже кормили? – не успев отдышаться, спросил Давид.

Молодой парень, одетый в униформу зоопарка, улыбнулся ребятам.

– Нет, я еще один аквариум не дочистил, поможешь?

– Ура! Успели! – глаза Давида заблестели. – Да, конечно! – с готовностью отозвался он. – А можно Петя тоже будет помогать?

– Конечно. Только не болтать и не развлекаться, – предупредил Роман, – а то знаю я вас, заиграетесь или заболтаетесь и что-нибудь пропустите.

– Нет, мы будем внимательно все делать – обещал Петя.

Они все вместе закончили чистить аквариум, который Роман перед приходом ребят освободил, и перешли к кормлению. Давид уже хорошо знал, сколько и какого корма сыпать различным рыбам, и они быстро справились с этой работой. Больше всего ребятам нравилось кормить змей. Кто-то посчитал бы негуманным и жестоким участие мальчишек в процессе, когда змеям скармливают живых мышей, но мальчики не думали об общечеловеческих ценностях, им просто было очень интересно наблюдать, как кобра заглатывала живую мышь целиком, а питон глотал маленького кролика. Именно ради этого они так спешили в зоопарк.

Если бы родители знали, ради чего так торопятся их дети, возможно обе семьи запретили бы сыновьям бегать в зоопарк во время кормления рептилий. Но мальчики не рассказывали дома о том, что видели, поэтому они воспринимали процесс еды как простую правду жизни.

Когда рептилии закончили прием пищи, мальчики побежали по другим своим «заповедным» местам. Давид показал Пете все любимые места в округе, а Петя отыскал новые, которые Давид не замечал, привычно пробегая рядом. Сейчас вся живность готовилась к зиме, и мальчикам было интересно наблюдать, как белка заканчивает заполнять последнее дупло припасами на зиму, жуки прячутся под старую кору деревьев. Ребята не обижали животных и птиц. Наблюдение за тем, как едят рептилии, не сделало их души черствыми, и они не воспринимали белку как возможную еду для кобры. В их семьях не было насилия, и сами ребята не желали его. Им было жаль мышей, которых съедали змеи, но самих змей оба полюбили больше, поэтому просто приходилось выбирать. Хотя, если бы им сказали сделать выбор, это было бы намного труднее. Но жизнь проходила без их непосредственного вмешательства, ребят никто не спрашивал, что делать? Мальчики, как и большинство детей, были только наблюдателями.

Глава 4

Самое высшее наслаждение – сделать то,

чего по мнению других вы не можете делать

У. Бэджот

Давид был на седьмом небе от счастья, когда родители разрешили ему начать занятия музыкой. В отличии от Реувена, мальчик был очень музыкальным, и ему нравилось играть на гитаре и петь. Он всегда радовался субботе, потому что вечером в пятницу и в течении всей субботы семья много пела. Давид знал слова всех домашних песен наизусть. Он обладал удивительной памятью, запоминая стихи со второго прочтения. Давид обычно читал стих медленно, пытаясь ощутить его музыку и понять смысл. Затем он закрывал глаза и повторял, изредка поглядывая в текст, если забывал слова. Если стих ему нравился, то даже при первом повторении Давид подглядывал два-три раза.

Из-за уникальной памяти, Давид нередко не учил стихи, которые им задавали в школе, почти всегда успевал выучить на перемене перед уроком. И из-за этого иногда попадал в проблемы, если учитель спрашивал его первым или, когда мальчик забывал вообще, что стих нужно учить. В такие моменты Петя всегда пытался выручить друга, шепотом рассказывая стих, Давид слушал и повторял за ним. Иногда это проходило незамеченным, но бывало, что не получалось скрыть, и тогда вызывали в школу обоих родителей. Поэтому матери обоих мальчиков очень скоро познакомились.

Иногда Рут Вениаминовна приглашала Петю пообедать, если мальчики после школы заходили вместе, чтобы Давид мог быстрее переодеться, если у них был урок гитары или какие-то другие планы. Но мама Давида запрещала сыну кушать в доме Теренковых. Однажды в очередной раз обеих матерей вызвали в школу из-за того, что мальчики опоздали в школу три дня подряд. Когда женщины вышли из кабинета классного руководителя, где искренне пообещали поговорить с сыновьями, Кира Марковна спросила:

– Рут Вениаминовна, когда ребята занимались музыкой у нас, Давид сказал, что вы запрещаете ему есть что-либо в нашем доме. Почему? Мне неловко, ведь Петя иногда обедает у вас, а Давид даже конфеты или печенье не берет.

– Вы не обижайтесь, но поймите нас. Мы соблюдаем кашрут¹⁶, а вы, как я слышала, не соблюдаете. Мы не хотим, чтобы Давид съел что-то некошерное по незнанию.

– А что такое «кашрут»? – не поняла Кира Марковна.

– В Законе написано, какая пища для еврея чистая, а какая нет. Мы стараемся внимательно исполнять все, что касается запретов в отношении пищи и не только, – ответила женщина.

– Я поняла, – смутилась Кира Марковна.

Она хотела сказать фразы, которые так часто слышала в церкви: «Для чистых все чисто…»¹⁷ , «Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования»¹⁸, но почему-то не смогла. Да и в отношении себя не была уверена, ведь Павел писал послания язычникам. Но относится ли это к евреям? В церкви, которую посещала семья, она была единственной еврейкой, и до встречи с семьей Давида женщина вообще не задумывалась о своей национальной принадлежности и связи Писания с этим фактом.

Кира Марковна не готова была серьезно заниматься этим вопросом, ведь соблюдение кашрута изменило бы всю их жизнь, весь быт семьи. А десять ртов не просто прокормить, даже если не задумываешься о разрешенной или запрещенной пище. Она и раньше, читая закон о чистой и нечистой пище, радовалась тому, что для язычников есть серьезные послабления. Кира Марковна сама была из еврейской семьи, но родители были атеистами и не придерживались никаких еврейских традиций, когда их дочь познакомилась с верующим парнем, сильно противились. Но Кира вышла замуж против воли родителей, и тогда они надолго прекратили общение. Когда у Киры стали появляться дети, бабушка и дедушка также были против того, что их много, хотя иногда все же посещали семью, привозили подарки на Новый год, но никогда не приезжали на Рождество. С днем рождения детей не поздравляли, сообщив, что делали бы это, если бы детей не было так много. Кира Марковна с детства праздновала только советские праздники, о пище знала только, что у евреев не едят молочное и мясное вместе, хотя ее родители свободно ели бутерброды с колбасой и сыром по утрам, запивая кофе с молоком.

Через несколько минут все же поинтересовалась:

– А могу я угощать Давида простыми карамельками или фруктами? Мне тоже хочется его порадовать.

– Да, конечно. Если Вы действительно хотите порадовать его, я могу передать вам список того, что ему можно. Я вижу, что Вы порядочная женщина и по-своему богобоязненная, хотя и христианка, поэтому я верю, что вы не станете обманывать его и давать запрещенное.

– Я очень благодарна вам за доверие! – искренне ответила Кира Марковна. – Спасибо, что приняли нашего сына и не запрещаете мальчикам дружить. Пете всегда трудно было найти друзей, а с Давидом ему очень хорошо.

Она хотела поинтересоваться, что же такого ругательного для Рут Вениаминовны в слове «христианин», но не стала поднимать сложные вопросы, решив поговорить об этом, когда семьи познакомятся поближе. Да и серьезно изучить то, во что верили Гринберги, тоже не мешало бы перед разговором. Ведь их вера была основана на той же Библии, которую читали в семье Теренковых. Но Кира Марковна была не сильна в познании Ветхого Завета и переживала, что скажет что-то не верно.

– И Давид очень привязался к Пете – ответила Рут Вениаминовна. – Я была удивлена. Обычно наш сын не подпускает людей так близко. Петя хороший друг. Мне хочется, чтобы эта дружба сохранилась.

– И мне тоже – улыбнулась Кира Марковна – хоть нас и вызывают иногда в школу.

– Мальчики просто растут – отмахнулась Рут Вениаминовна, – пусть лучше опоздают из-за того, что лазали по деревьям и проверяли дупла, чем по другим поводам. Наш старший уже хулиганит и какие-то группы посещает… все боимся, что милиция в дом заявится. Пытаемся вразумить его всеми способами.

– Я согласна с Вами, – улыбнулась Кира Марковна – они еще дети и забавы их так просты! Наши двое старших уже семейные, но средние тоже иногда спать не дают. Надеемся на милость Божью, что повзрослеют и не испортят себе жизнь.

Петя с удовольствием помогал Давиду осваивать гитару. Преподаватель тоже был доволен, что друзья стали играть вместе, скоро он стал давать задания для парной игры, и они начали играть вдвоем. Первый концерт, который прошел в актовом зале музыкальной школы, был для ребят и их семей настоящим событием. Даже старшие брат и сестра Пети со своими семьями приехали на него.

Пете очень понравилось выступать на публике, и он стал разучивать христианские песни и подыгрывать, когда они с семьей пели на собрании. В один из дней он предложил Давиду разучить какую-нибудь песню и сыграть на собрании, но Давид категорически отказался.

– Мои родители никогда не разрешат, чтобы я выступал на ваших собраниях, – ответил он – я вообще удивился, что они позволили нам дружить.

– Ладно, как хочешь, – спокойно согласился Петя.

Но придя домой, он спросил у матери:

– Мам, а почему родители Давида не разрешают ему сходить на собрание?

– Понимаешь, сын, иудеи не признают Иисуса за Мессию. Они считают Его обманщиком. Обычно они никогда не разрешают своим детям дружить с христианами, потому что считают, что христиане виноваты в смерти тысяч евреев, – ответила Кира Марковна.

– А это правда? – удивился Петя.

– Да, это правда, к большому сожалению. Люди делали много зла, считая, что этим служат Богу. Часто они говорят: «Вы, жиды, нашего Христа распяли», забывая при этом, что Иисус тоже был евреем. Сколько себя помню, мои родители всегда были атеистами, но все равно люто ненавидели христиан, считая их виноватыми за уничтожение евреев во время войны. Ведь фашисты загоняли евреев в газовые камеры и расстреливали даже грудных младенцев с лозунгом «с нами Бог». Это было страшно!

– Как же так? Ведь Бог есть любовь, как можно называться верующими и убивать детей? – мальчик был поражен и не понимал, как можно совместить подобное.

– Когда ты вырастешь, может быть, узнаешь больше. Люди нередко прикрывают свою жестокость и грех именем Божиим, и как в Библии написано: «…и через них путь истины будет в поношении»¹⁹ – поэтому евреям очень трудно общаться с христианами. Вся история евреев наполнена страданиями от рук христиан.

– Но как же я тогда смогу рассказать Давиду об Иисусе? – расстроился Петя.

– А ты и не рассказывай. Просто дружи с ним. Понимаешь, в Библии написано, что Бог закрыл глаза иудеям на Иисуса для того, чтобы язычники получили спасение,²⁰ и потом сказано, что весь Израиль спасется, когда в Царство Божие войдет полное число язычников²¹. Я верю в это. Думаю, что когда придет время Давида, то ваша дружба и наше общение сыграют свою роль в том, что и семья Гринбергов примет Иисуса, как своего Мессию. Но не нужно бежать впереди Бога. Евреи – Его народ и я верю, что Он и без нас справится с воспитанием Своих детей. Ты же видишь, что они изучают и стараются исполнять Писание, молятся, и Бог отвечает им. Как ты думаешь, если они без нас получают ответы на свои молитвы, Бог сможет сам сказать им о том, что Иисус – это Мессия Израиля?

– Конечно может! – рассмеялся Петя, – Бог же не нуждается в нашей помощи! Он Сам все может. – И вдруг мальчик задумался. – А почему тогда мы неверующим рассказываем об Иисусе? Бог же им тоже может рассказать.

– А к неверующим Бог послал нас, чтобы мы учились проповедовать. Он же нас воспитывает, поэтому поручил нам эту работу. Если бы Он все делал без нас, тогда мы бы чувствовали себя совсем ненужными – улыбнулась Кира Марковна.

– Так значит, Бог воспитывает верующих, как вы воспитываете нас? – догадался мальчик.

– Ну конечно. Ты же знаешь, что взрослые могут всю работу сами сделать, но мы поручаем вам, чтобы вы учились трудиться, учились самостоятельности, – мать прижала к себе голову сына, и Петя обнял ее. Мальчик задумался.

– Мам, а тебе же папа рассказал про Иисуса, и ты поверила в Него. Разве это было неправильно?

– Иисус сказал: «Итак идите, научите все народы,…»²² Когда мы с папой познакомились, я совсем не верила в Бога, не умела молиться, и мои родители тоже, поэтому я принадлежала к тем самым «всем народам», и это было здорово, что я узнала об Иисусе и увидела Его путь! – улыбнулась Кира Марковна – Я буду рада, если Давид и его родители тоже захотят услышать об Иисусе, но мы не должны их убеждать против их воли. Иисус же говорит: «Я стою у двери и стучу».²³ Он не входит без приглашения.

– Я люблю тебя, мама!

– И я тебя – мать нежно поцеловала курчавую белокурую макушку сына.

Кира Марковна и сама была из редкой «породы» светлых и голубоглазых евреев, поэтому только в лицах детей можно было увидеть характерные народные черты.

Петя продолжал дружить с Давидом, не поднимая спорных тем, и их дружба становилась только крепче, ведь оба мальчика воспитывались на Заповедях и любви к Единому Богу.

Ребята нередко сами находили произведения для гитары, которые можно было исполнять вдвоем, и разучивали их. Прошло три года, и они стали импровизировать на двух гитарах, чем развлекали всю молодежь на улице по вечерам. На улице их прозвали «черно-белое кино», имея ввиду цвет волос мальчиков и их способность превращать песни в целые спектакли.

Родителей обоих ребят тревожила эта популярность во дворе, и они пытались вместе придумать способ без давления убедить ребят уйти с улицы. Ведь не только дворовая молодежь слушала и училась, но и Петя с Давидом приносили в дом сленговые выражения, которые совсем не радовали их близких. Рут Вениаминовна уже пару раз ощутила запах табака от них обоих.

Ицхак Абрамович предложил ребятам устраивать выступления в их домашней синагоге, исполняя сложные в музыкальном отношении, но очень красивые старинные песни «нигун», что существенно повышало профессиональный уровень ребят.

Нередко произведения вызывали слезы на глазах благодарных слушателей, ведь эти песни пели еще их деды и прадеды. Так что старые нотные тексты, записанные цифрами, которые отец спас, принеся их из разрушенной синагоги, пришлись весьма кстати. Кроме того, своим предложением Ицхак Абрамович пытался постепенно ввести Петю, еврея по маме, в мир традиционных еврейских ценностей.

В остальном мальчики с возрастом не сильно менялись. Все также время от времени родителей вызывали в школу, потому что друзья не могли удержаться от проказ. В один из дней Рут и Кира, уже как старые подруги, договорились встретиться у школы. Увидев входящую в ворота школы мать Давида, Кира поздоровалась:

– Доброго Вам дня! Светлана Викторовна Вам не сказала, что они в этот раз натворили?

– Нет. Она сказала, что все объяснит при встрече, – ответила Рут Вениаминовна.

– И мне то же самое сказала. Интересно, что же на этот раз? – вздохнула Кира Марковна.

Когда женщины вошли в пустой класс, Светлана Викторовна прошла к раскрытой двери и прикрыла ее. Обе матери напряглись, что за секреты у классной руководительницы? Когда учительница вернулась к своему столу, она выглядела немного смущенной.

– Понимаете, ваши мальчики, конечно, не злые… но доставляют столько хлопот!

– Что они опять сотворили? – нахмурилась Кира Марковна.

– Дело в том, что недавно на уроке биологии ребята проходили теорию Дарвина… – вздохнула Светлана Викторовна. Обе матери начали догадываться, о чем пойдет речь, но дальнейшее их удивило. – Ваши дети, как я понимаю, несмотря на разность религий и воспитания, оба верят в то, что людей создал Бог, – вздохнула учительница.

– И что, Вы хотите сказать, что они должны идти на компромисс со своими убеждениями? – тоже нахмурилась Рут Вениаминовна.

– Ну, это совсем не обязательно. Преподаватель биологии даже специально не спрашивала их по этой теме. Сейчас в стране не так сильно борются с религией, и с нас уже не требуют переубеждать верующих детей. Но ваши мальчики подняли целую волну! Они сами нарываются на неприятности! Раньше вас самих уже посадили бы за ваших детей! – голос преподавателя зазвенел возмущением.

– Так что же они сделали? – попыталась добиться Кира Марковна.

– Они где-то нашли маски обезьян и на переменах устраивали шоу. Я понимаю, что ребята у вас творческие, и им хочется внимания. Но они изображали сначала одноклассников, и все остальные должны были угадать, кого они изображают. А потом, когда все ребята не захотели признавать свою связь с обезьянами и сообщили, что их, также как Петю и Давида, создал Бог, тогда ваши дети стали изображать преподавателя биологии, и других учителей, очень красочно рассказывать из какого племени произошли те взрослые, которые придерживаются теории Дарвина – раскраснелась классная руководитель – смех класса был слышен по всей школе! К ним на представления стали сбегаться из других кабинетов. Конечно, – она едва смогла сдержать улыбку, – я видела часть их шоу, могу признать, очень творчески и остроумно. Но весь преподавательский состав написал жалобу директору за оскорбление. Теперь почти у каждого учителя есть обезьянья кличка, даже у директора.

Кира Марковна попыталась сдержать улыбку, чтобы не обидеть учительницу.

– Ну что ж, думаю, что это довольно эффектный способ отстоять свои убеждения.

– Соглашусь, что их способ творческий и достаточно действенный. Даже я теперь не могу признаться перед учениками, что придерживаюсь теории Дарвина. Слишком хорошо знаю, чем это закончится! – воскликнула Светлана Викторовна.

– Так значит, у Вас еще нет клички? – лицо Рут Вениаминовны казалось непроницаемым и только в глубине карих глаз сверкали смешинки.

– Надеюсь, и не появится, – учительница не знала, смеяться ей или возмущаться. Но она была обязана попытаться как-то реагировать на жалобы. – Я уже боюсь эту черно-белую кудрявую парочку! В прежние времена за свой колкий язычок они сидели бы уже в детской колонии, или их отцы отправились бы в тюрьму или на этап!

– Мы обязательно поговорим с детьми, – честно пообещали матери.

– А с вашей творческой парочкой что-то надо делать! Когда Теренков только приехал, и я увидела эти черно-белые курчавые головы за партой, то сразу подумала, что все мы хапнем еще проблем с ними! Этим мальчикам нужно выступать, иначе они сами придумают, как это делать, и вряд ли всем нам понравятся их выдумки. Мальчики смотрятся очень фактурно и просто рвутся на сцену, знаю я таких! Если не дать им реализоваться в чем-то серьезном, они ради аплодисментов начнут что-нибудь плохое вытворять и тогда это шоу обезьян всем нам покажется игрушкой, – предупредила Светлана Викторовна.

– Спасибо Вам за мудрость и заботу о детях! – искренне поблагодарила Кира Марковна. – Мы обязательно поговорим с детьми.

– Спасибо, что Вам небезразлично их будущее! – откликнулась Рут Вениаминовна.

Женщины ушли домой, и детей дома ждал серьезный разговор. Несмотря на некоторое послабление и «ветер свободы», который витал по стране, все же столь яркие проявления свободомыслия могли оказаться источниками серьезных неприятностей для обоих семей.

В один из дней Ицхак Абрамович пришел домой очень довольный.

– Милая, – обратился он к жене – кажется, я нашел способ убрать детей с улицы.

– И что это за способ? – поинтересовалась женщина.

– Один мой знакомый предложил организовать их выступления в нескольких домах культуры. А если они согласятся, им придется немало поработать, чтобы подобрать себе хороший репертуар. И Сергей (тот мужчина, который все организует), тоже может что-то предложить для их репертуара.

– Это прекрасная мысль! – обрадовалась Рут Вениаминовна. – Только бы не возникла проблема с родителями Пети.

– А какие проблемы могут возникнуть? – не понял Ицхак Абрамович. – Это же уникальная возможность для мальчиков!

– Я уже немного познакомилась с их семьей и предполагаю, что проблемы могут возникнуть, – вздохнула Рут, – Кира Марковна иногда говорит кое-что об их образе мышления.

– Надеюсь, она не пытается сделать тебя христианкой-антисемиткой? – напряжение в голосе мужа буквально зазвенело. Он даже не пытался этого скрыть.

– У нее хватает разума не пытаться меня переубедить, она тоже достаточно хорошо меня знает, чтобы понимать бесполезность этой затеи, – спокойно ответила Рут. – Пообещай мне, что пока ничего не будешь говорить мальчикам. Я не хочу вносить разлад в их семью. Ведь я уверена, что Петя загорится этой идеей. Лучше я сначала с Кирой Марковной переговорю.