Kitabı oku: «Реквием по любви», sayfa 2
К удивлению Похомова, Лиза вскочила на ноги и вперилась в него испепеляющим взглядом. Столько огня в ней было и страсти, что он невольно залюбовался.
– Кто дал вам право оскорблять других людей?! – возмущенно воскликнула рыжуля. – Разве что-то недопустимое было сказано в ваш адрес? Нет! Они сами разобрались бы, без ваших приказов и унижений! Извинитесь, Дмитрий Аркадиевич, и как можно скорее! Ведь голова у вас болит вовсе не от шума, а от выпитого спиртного! Поверьте, поглощать виски с большим сроком выдержки в вашем возрасте и в таких количествах – вредно для здоровья!
Лиза не понимала, как могла решиться на подобный шаг, но отступать было поздно. Окинув взглядом присутствующих, она испугалась по-настоящему. Все замолчали и с опаской ждали последствий. Даже Соня.
Дмитрий медленно поднялся на ноги и, не говоря ни слова, подошел вплотную к Лизе. Так с ним никто, кроме отца, разговаривать не смел.
Да и не позволял он, укорот сразу давал. Поэтому даже сам не знал, как поступить в сложившейся ситуации. Видно же, что девчонка ляпнула на эмоциях, не подумав. А теперь от страха дрожит. Борзому настолько захотелось свою силу и власть ей продемонстрировать, что готов был прямо здесь за волосы схватить и при всех непокорными губами овладеть.
Или же…
– Дмитрий Аркадиевич, – Андрей попытался вклиниться между ними, – она не со зла, прост…
– Т-с-с! – не дал договорить ему Похомов, жестом показывая Алексею «За братом следи! В чужие разборки лезет!», вновь устремил взгляд на Лизу: – По-твоему, я был неправ?
– Конечно! – тихо произнесла девушка, нервно сцепив пальцы в замок.
– И должен извиниться? – прищурился, внимательно наблюдая за ее реакцией, мужчина. Она лишь неуверенно кивнула в ответ.
– Давай сделаем так. – Борзый достал свой пистолет и протянул его ей. – В обойме восемь пуль. Из них семь холостых, одна настоящая.
Лиза испуганно отступила, что немало позабавило мужчину.
– Возьми! – сказал он тоном, которого невозможно ослушаться. – С предохранителя я снял, так что просто целься мне в голову!
– Я не стану! – прошептала девушка. – Вы сумасшедший! Заберите его немедленно…
Дмитрий больше не желал разговоров. Просто подошел, сам вложил оружие ей в руку, а после приставил к своему виску. Прохладный металл немного остудил разгоряченную кожу. Борзый чувствовал горячее дыхание девушки на своей шее, отчего окончательно самообладание потерял.
– Сможешь выстрелить – так и быть, извинюсь!
– А вдруг я убью вас? – отчаянно всхлипнула Лиза, не в силах вырвать руку из стального захвата Похомова.
– Значит, это и будет мое извинение. Давай же!
– Дим, угомонись, а! – вмешался Пашка. – Ты ее уже до чертиков напугал!
– Стой, где стоишь! – рявкнул Борзый на друга. – Решайся, Лиза! Ты же справедливости хотела? Ну? Вот она! В твоих руках!
Задрожав от страха, девушка внезапно прикоснулась к его лицу ладонью, пробуждая тысячи нервных окончаний.
– Отпустите меня, пожалуйста! – на удивление спокойно произнесла она. – Мы можем так и неделю простоять, но я все равно не выстрелю в человека! Не выстрелю даже холостыми патронами!
Сломалось в нем что-то от ее слов. Хмыкнул, отступая на шаг. Пистолет убрал и на свое место пошел. Потом развернулся, кое-что припомнив.
– Я так понимаю, ты в алкоголе разбираешься?
Лиза растерялась:
– Не то чтобы разбираюсь…
– Ой, не скромничай! – вмешалась вдруг Соня. – Разбирается, и получше некоторых!
Дмитрий улыбнулся, явно довольный таким ответом.
– У меня богатый винный погреб. Найдешь виски пятидесятилетней выдержки – заберешь себе. Это и будет моим извинением. Идет?
Лиза попыталась возразить, но Соня ее опередила.
– Конечно, найдет! – не унималась подруга. – Ступай, Лиза! Виски такой выдержки стоит целое состояние! Продадим его и на море сгоняем на недельку!
– Хорошо, – сдалась Лиза. – Я попробую…
Похомов хищно оскалился:
– Иди за мной!
Глава 4
– И зачем, интересно, ты это сделала? – возмущенно спросил Андрей у Сони. – Как Лиза найдет нужный виски среди тысяч ему подобных?
Соня хитро улыбнулась, глядя вслед удаляющейся парочке, после чего повернулась к другу. Одного случайного взгляда в сторону его брата оказалось достаточно, чтобы снова смутиться. Второй раз за вечер с ней происходило подобное. Этот человек пробуждал в ней комплекс неполноценности. Рядом с ним чувствовала себя беззащитной маленькой девочкой.
Стараясь казаться невозмутимой и не смотреть на Алексея, Соня ответила:
– Во-первых, Гордеев, особых возражений с твоей стороны я не слышала! А во-вторых, Лиза обязательно отыщет то, что нужно. Верь в нее!
Молодой человек фыркнул:
– Верь в нее! Я-то, как никто другой, верю. Но… она ведь не пьет совсем. Откуда ей знать?
– Оттуда! – раздраженно отмахнулась Алмазова. – Рыжик в лучшем ресторане города подрабатывает, забыл?
– Что значит забыл? Я и не знал даже! В каком именно?
– В «Дежавю» вроде…
Соколовский как-то странно посмеялся, плотоядно поглядывая на дерзкую девчонку:
– Серьезно? В похомовском ресторане? Действительно, чем черт не шутит!
Соня недоуменно захлопала пушистыми ресницами:
– Там женщина директор и хозяйка вроде тоже…
– Этот ресторан, – тихо заговорил Алексей, сверля ее задумчивым, но в то же время теплым взглядом, – Аркадий Михайлович Похомов – отец Дмитрия – подарил своей жене Марии Петровне на двадцатилетие семейной жизни. Формально Павел прав. Но и с Андреем не могу не согласиться. Зря мы их наедине оставили. Дмитрий ведь без тормозов! Тем более, когда пьян или на взводе. Как… сейчас.
Павел вмиг серьезным стал и слишком задумчивым.
Нервно забарабанил пальцами по столу, даже не замечая этого.
– Может, составишь им компанию, Паша? – Алексей передернул затекшими плечами. – Мне так спокойнее за Лизу будет. Повлияешь на него, если что. Друг все же!
Соколовский стал мрачнее тучи. Соне даже показалось, будто он лет на пять одним махом постарел. Мужчина покосился на нее и Андрея, словно обдумывал, можно ли при них говорить.
– Не получится у меня, Алексей! – угрюмо буркнул он в итоге. – Утратил я возможность на Борзого влиять. Никак простить мне Егора не может…
Гордеев прищурился, когда понял, о чем Пашка толкует.
– Да брось! Дмитрий принципиальный до ужаса. Не стал бы он, будучи в обиде, другом тебя называть! Забыть эту историю пора. Молодые вы еще были. Зеленые.
– Так-то оно так. Да только Егор теперь в земле гниет. И получается, что я тому виной. Если бы не струсил тогда… если бы не убежал!.. – Мужчина, схватив со стола бутылку водки, сделал несколько больших глотков прямо из горла. Алексей так быстро подлетел к Пашке и выхватил из его рук пагубную жидкость, что Соня и глазом моргнуть не успела.
«Сколько же тайн скрывается под маской безразличия и умиротворенности?» – восхищенно подумала она. Брат Андрея ее и пугал, и восхищал одновременно.
– Хватит себя жалеть! – грозным голосом, от которого у нее мурашки по телу побежали, рявкнул мужчина. – Разве мог ты что-то изменить? Ну, вместе бы там лежали, и что? Кому легче от этого было бы? Дмитрию? Вот уж сомневаюсь! Тогда времена были другие. Всех без разбора в расход пускали. Всех. От мала до велика! Главное теперь, что все позади. Пережили мы это практически без потерь. Не говори, что жизнь плоха, Сокол! Мы сами этот путь выбрали. И ты, и я, и Похомов даже! Уж отец ему райскую жизнь устроить мог. Борзый отказался. Так что соберись! Голова на месте, руки и ноги целы. А остальное… все исправить можно, Паша! По себе знаю. Нет безвыходных ситуаций. Их просто не бывает.
* * *
Всю дорогу до винного погребка они шли молча. Наконец Дмитрий уверенным движением распахнул нужную дверь, пропуская Лизу вперед. Специально в сторону не отошел и теперь с наглой ухмылкой наблюдал, как она испуганно протискивается мимо него, всячески стараясь, чтобы их тела не соприкоснулись. Но если бы в тот момент Похомов набрал чуть больше воздуха в легкие, то наверняка прижал бы девчушку к дверному проему. Почувствовал бы мягкость и жар ее тела. Нежность кожи.
Мужчина со злостью стиснул зубы. Да только желание это так и осталось пульсировать навязчивой идеей в его хмельной голове.
Лиза осторожно спускалась по массивной винтовой лестнице, а Борзый, наверное, в сотый раз за сегодняшний день достал сигарету.
Затянулся до боли в легких, до тумана в глазах, пытаясь успокоить разбушевавшийся пульс.
– Вы с ума сошли? – Лиза обернулась, почувствовав табачный дым. – Здесь нельзя курить!
– Поучи еще меня, малявка! – Похомов спустился на пару ступеней ниже и теперь возвышался над девушкой. – Правильная выискалась, что ли?
Лиза, съежившись под его грозным и пытливым взглядом, прислонилась спиной к холодной стене.
– Нет. Мне все равно… Не моя же коллекция пострадает из-за неправильного хранения!
– Тише будь! – прошептал Дмитрий, пропуская сквозь пальцы прядь ее рыжих волос. Прикоснулся к мочке уха. Оскалился, увидев, как кожа девушки мурашками покрылась. – Мне нравится, как твое тело на меня реагирует!
Девушка возмутилась, когда до нее дошел смысл сказанных слов:
– Это от холода! Стена ледяная!
Похомов удивился. Даже скорее растерялся, но быстро взял себя в руки.
– Так малышка замерзла? Иди сюда! – поманил ее пальцем. – Я тебя согрею!
– Это лишнее, Дмитрий Аркадиевич! Найдем виски и как можно скорее вернемся. Там я быстро согреюсь! – равнодушно, без намека на флирт отрезала девушка. После чего развернулась и быстро сбежала по лестнице, оставив разъяренного Похомова наедине с самим собой.
– Цену себе набивает, что ли? – бурчал он себе под нос, спускаясь вслед за Лизой. – Я в эти игры не играю! Захочу – возьму без разрешения!
Неожиданно девушка преградила ему дорогу.
В руках она держала тот самый виски пятидесятилетней выдержки.
– Вы что-то спросили? Я не расслышала!
Ее взгляд… Наивный. Чистый. Дурманящий. Смотрит так, что душу наизнанку выворачивает.
– Честно сказать, не думал, что ты так быстро управишься, – разочарованно произнес Борзый. – Был уверен, что не найдешь!
– Так же, как были уверены, что я не выстрелю в вас? – вкрадчиво поинтересовалась Лиза. Мужчина кивнул.
А рыжая улыбнулась:
– Я просто хотела, чтобы вы извинились… А выстрелить… это да. Даже холостыми не смогу!
Дмитрий рассмеялся.
Лизу такой смех насторожил. Нездоровый. Истерический.
– Вроде взрослая девушка, а наивная, как ребенок! – Борзый приподнял ее лицо за подбородок, борясь с желанием впиться прямо в губы. – Ну на какой черт мне сдались холостые патроны?
– Господи! – Лизу бросило в жар. – Так если бы я все же выстрелила…
– Наказала бы меня сразу за все грехи! Риск – дело благородное!
– Вы ненормальный! – Девушка прикрыла глаза и нервно сглотнула. – Сумасшедший! Больной на всю голову! Зачем же так со своей жизнью?
Дмитрий отстранился и зло прищурился:
– Кстати, об извинениях! Запомни, Лиза: со мной так разговаривать… нельзя! Не смеет никто, последствий боятся. Ведь будь на твоем месте кто-то другой… его бы уже давно в больничку везли. Или в морг!
Лиза задрожала от страха всем телом. Даже колени подкашиваться начали, но каким-то чудом на ногах она устояла. Вот и настал час расплаты.
– Я поняла это, едва на вашего друга посмотрела, – прошептала она, заикаясь. – По его глазам и догадалась! Только в голове не укладывается, почему все же… я осталась невредимой?
Похомов не сдержался – резко притянул Лизу к себе. Крепко, до хруста в костях сжал в объятиях. Даже зарычал от удовольствия, словно хищник, поймавший желанную добычу, когда их тела соприкоснулись.
– Вот и я задаю себе тот же самый вопрос! – гневно выплюнул мужчина, удерживая стальной хваткой брыкающуюся девушку. – Что в тебе такого? Обычная же! Ни шика ни грамма, ни лоска. Да и манеры твои далеки от совершенства. До красотки с обложки тоже не дотягиваешь! Вот Соня, подруга твоя, – другое дело! Безумно красивая. Гордей с Соколом уже слюной изошли – того и гляди глотки друг другу из-за нее перегрызут. А ты нет! Ты простушка. Одним словом, мышь! Мышь! Только рыжая!
Лизу его откровение задело до глубины души. Почему – она не знала.
Всегда поклонников куча была, да и страшной никто не называл. Наоборот, на комплименты никогда не скупились, даже когда Соня рядом находилась. Сейчас Лиза от обиды готова была разрыдаться. Отчего-то до безумия хотелось выглядеть красивой в глазах этого мужчины. Злость, забурлившая в ней вулканом, придала сил.
– Тогда почему бы вам не отпустить меня? – зло ощетинилась Лиза. – Зачем на меня вообще время тратить? Полно же других девушек! Шикарных, под стать вам! Вы правы, я не вашего круга. Но и попасть в него не стремлюсь! Уберите руки, иначе я закричу!
Несколько долгих секунд Дмитрий молчал.
А после ослабил хватку:
– Твоя правда! Иди!
Резко развернувшись, он направился к выходу. И Лиза, крепко сжимая в руках драгоценный трофей, побежала за ним.
* * *
Едва они добрались до вип-зоны, Соня восторженно завизжала:
– Молодчина, Лизка! Я была в тебе уверена. В Малибу гульба вовсю!
Лиза скромно улыбнулась присутствующим, демонстрируя бутылку. Поскорее поставила ее на стол, чтобы не выронить из влажных ладоней. Боковым зрением она видела, как Дмитрий наблюдает за ней. От этого вновь стало не по себе. Вечер был безнадежно испорчен.
– Андрей, – тихо позвала Лиза друга, – отвези меня домой, пожалуйста. Уже поздно. Да и устала я что-то…
– Ты чего, Рыжик? – заканючил Гордеев. – Давай посидим еще немного, потом вызовем такси. Мне за руль нельзя, я выпил.
Лиза поймала на себе настороженный взгляд подруги и тут же отвела глаза.
– Не беспокойся, Лиза, вместе поедем, – ответила Соня, поднимаясь из-за стола. – Я не пила. Всем пока. Спасибо за приятный вечер!
Лиза встала и уже собиралась попрощаться, как к ним подошел мужчина с огромным букетом красных роз.
– Кто из вас Елизавета Карпова? – загадочно поинтересовался он у подруг.
– Я! – Лиза засияла, улыбка озарила ее нежное лицо.
А вот Похомов насторожился. Интуиция ревела. Внутри что-то протестовало, словно беду предчувствовало.
– Отлично. Это вам от тайного поклонника! – подмигнул курьер, протягивая ей букет. – Записка прилагается.
– Лизка, да в тебя теперь половина страны влюблена! – восторженно прощебетала Соня. – Читай скорее, от кого они!
Лиза передала цветы подруге, а сама непослушными пальцами развернула записку. И тут же от испуга как полотно побледнела, выронив ее из рук: курьер целился в нее из пистолета.
Все произошло стремительно. Соня быстрее отреагировала – оттолкнула девушку в сторону из-под дула, а сама вцепилась в лицо бандита своими острыми ногтями. Если его это и остановило, то лишь на пару секунд.
Он тут же с разворота отправил Соню в нокаут.
От подобного зрелища Лиза просто обезумела – схватила первое, что попалось под руку, и разбила о голову курьера.
Как назло, это и оказалось бутылкой дорогостоящего виски.
Мужчина сразу обмяк и растянулся на полу. Лиза подбежала к подруге.
– Соня! – закричала сквозь слезы. – Сонечка, очнись!
Словно со стороны она наблюдала, как люди в панике покидают клуб.
Как Алексей, схватив Соню на руки, уносит ее на второй этаж.
Как Андрей и Паша по распоряжению Похомова волокут бесчувственного курьера во внутренний двор заведения. А сам Дмитрий трясет девушку за плечи и что-то говорит. Из-за шока слов Лиза не разобрала.
* * *
Борзый протрезвел в мгновение ока, когда понял, что могло произойти. Благо Алмазова бесстрашная девчонка оказалась. Можно сказать, кинулась за подругу на амбразуру. Вернулись Сокол и Гордеев-младший. Андрей сразу направился к Лизе.
– Как ты? – накинулся на девушку с расспросами. – Что это было?
– Слышь, малой? – сорвался Похомов. – Отвали от нее! Не видишь, в шоке она!
Спустя секунду обратился к другу:
– Паш, вызови водителя. Пусть всех их по домам развезет и проверит, чтобы хвоста за ними не было!
Соколовский напряженно кивнул.
– И еще, Сокол, – на лице Борзого заходили желваки, – охрану уволь.
– Всю? – удивленно переспросил Павел.
– Всех до единого! – заорал Дмитрий. – Лучше ты, Пашка! Лучше ты! Иначе я их просто убью…
Лиза вскочила на ноги, игнорируя протесты Андрея.
– Нужно Соню найти! – промямлила она заторможенно.
Гордеев крепко сжал ее руку и сообщил:
– Она наверху с Алексеем. Сейчас я схожу за ними. Жди меня здесь, хорошо?
Девушка кивнула. Как только Андрей скрылся из вида, Дмитрий вновь подошел к дрожащей девчушке. Он был не в силах смотреть в ее заплаканные глаза. Растрогался, черт возьми!
– Лиза, успокойся! Никто не причинит тебе вреда! Я не позволю, слышишь?
Она никак не отреагировала на его слова. Просто молча уставилась в одну точку. Как раз в этот момент Борзый заметил клочок бумаги на полу.
Не поленился, поднял его. Та самая записка в букете.
«Отправляйся в ад! И передавай привет Марине!»
Прочитал и недоуменно уставился на Лизу.
– Кому же ты умудрилась дорогу перейти, бестолочь? И кто такая Марина?
Девушка посмотрела на Похомова долгим взглядом.
– Это моя мать! – прошептала она. – Ее убили двенадцать лет назад…
Глава 5
Дмитрий с силой сжал окровавленные кулаки. Пальцы были сбиты практически до кости. Он никогда не чувствовал боли сразу. Обычно она обрушивалась лишь на следующее после разборок утро. В данный момент им двигала лишь слепая ярость. Как только курьер пришел в себя, Борзый накинулся на него, словно дикий зверь. Нужна была информация. Много информации.
Кто заказчик? Чем ему насолила Лиза? И каким образом это нападение связано со смертью ее матери?
Вопросов было много, а складываться в единую, понятную цепь событий они не спешили. Похомов сплюнул рядом со скорчившимся на дворовой плитке мужчиной. С силой схватил его за ворот и притянул превратившееся в кровавое месиво лицо к своему.
– Слышь, мудак, мое терпение на исходе. Время позднее, и я очень хочу спать. Этот клубок распутать можно и без твоего участия. И если хочешь закончить нашу беседу с дыркой в башке, то не стесняйся. Только кивни.
– Я… не… знаю! – закашлялся мужчина, пытаясь сплюнуть красную жидкость изо рта. – Мне сказали лишь припугнуть…
– Кто сказал? – рявкнул еще громче Борзый, сдерживая себя из последних сил. – Для чего?
– Не знаю. Не знаю!
Дмитрий брезгливо отшвырнул курьера от себя, замахиваясь для очередного удара.
– Стой! Стой! – завопил мужчина, прикрывая лицо и голову руками. – Все скажу. Скажу. Я работаю флористом в цветочном ларьке. Это недалеко отсюда. Рядом со станцией метро «Маяковская». Так вот, сегодня утром приехал молодой паренек. Он купил дорогой букет роз и предложил немного подзаработать. А с моей зарплатой разве от дополнительного заработка откажешься? Вот и всучил мне цветы и фото девушки, на котором было написано ее имя, а также время и место. Пистолет игрушечный на стол положил и сказал, что нужно девку припугнуть.
Борзый прищурился:
– Как парень выглядел? Описать можешь?
– Молоденький совсем. Короткостриженый, волосы светлые, – запыхтел курьер, стараясь не упустить ни одной детали. – В целом обычный. Неприметный. Но вот тачка у него что надо.
Похомов присел на корточки, сверля пытливым взглядом мужчину:
– Что за тачка?
– «Инфинити». Черная и полностью тонированная, – с восхищением выдохнул тот. – Номер не запомнил, к сожалению. Залюбовался.
Дмитрий задумался, устало потирая виски.
– Машинка недешевая, конечно, но таких в Питере тысячи. Это иголка в стоге сена!
Курьер немного расслабился. Кое-как поднялся на ноги, вытер лицо рукавом кофты.
– Наколка у него была, – неуверенно заговорил мужчина. – На правой руке. Волчья пасть с клыками – между большим и указательным пальцем.
Похомов оскалился:
– Ладно, живи пока. Только плитку от крови ототри, когда уходить будешь.
* * *
Соня медленно приходила в сознание. Отчего-то сильно болела голова. Да и во рту было так сухо, что язык прилипал к небу. Почувствовав на своей щеке чье-то горячее дыхание, девушка испуганно распахнула глаза. Представшая взору картина заставила сердце бешено заколотиться в груди. Незнакомое помещение с тусклым освещением. Большая круглая кровать.
И мужчина, разделивший с ней это ложе. Он встретил ее взгляд спокойно. Без лукавства или похоти в глазах. Гордеев просто смотрел, а ее бросало то в жар, то в холод. Напряжение сковало все тело. С облегчением Соня заметила, что оба они одеты. Значит, ничего ужасного не произошло.
Но как она здесь оказалась, девушка не помнила.
– Почему мы лежим в одной кровати, Алексей? – вкрадчиво поинтересовалась Соня, все же напуганная его неожиданной близостью.
Гордеев с ответом не спешил. Ласково провел рукой по ее подбородку.
– Мне нужно сказать, что ничего между нами не было и быть не может, чтобы ты расслабилась наконец? – ответил мужчина низким бархатистым голосом, наблюдая за ее реакцией.
От его слов девушку передернуло. Необъяснимый протест зародился в душе.
Так и хотелось крикнуть: «Почему же не может?» Да, брат Андрея значительно старше, но ровесники Соню никогда не привлекали. Он словно вызов ей сейчас бросил. Холодный. Неприступный. Опасный.
У девушки голова кругом пошла, когда она вспомнила его поцелуй во время знакомства. Обычный поцелуй руки. Всего лишь признак хороших манер. Да вот только Соню в тот момент словно током шарахнуло. Даже коленки затряслись, еле на шпильках равновесие удержала. А сейчас… Сейчас в ней заговорила женщина, которая хотела поиграть. Показать этому мужчине, какую он совершил ошибку. Она медленно села в кровати и до умопомрачения эротично потянулась. Словно кошка, спину выгнула, прекрасно осознавая, как сексуально смотрится грудь в вырезе клубного платья.
– Не могу сказать, что сильно расстроилась! – произнесла Соня томно, окинув Алексея надменным взглядом. – Ты ведь тоже не в моем вкусе! И нет. Говорить, что между нами ничего не было, совсем не нужно. По тебе видно – ты не возьмешь девушку против ее воли!
Алексей наблюдал за ней, слегка прищурившись. Внутри бурлил вулкан. Одно неверное движение с ее стороны, и он взорвется. А Соня провоцировала его, причем самыми безумными способами. Девчонка явно знала себе цену.
– Откуда такая уверенность? – Гордеев придвинулся так близко, как только мог. – Ты ведь совсем меня не знаешь!
– Я встречала подобных людей! – парировала Алмазова. – Слишком правильных…
Соня ощущала жар его тела. Казалось, еще секунда, и он поцелует ее. Даже замерла в ожидании. Но Алексей со спокойным выражением лица откинулся на подушки. Алмазова от разочарования сжала в кулаке уголок простыни. Соня не отдавала отчета своим действиям. Не понимала зачем, для чего все это. Его запах дурманил. Склонив голову набок и невинно хлопая пушистыми ресницами, девушка позволила шелковой бретельке платья сползти с плеча. Видела, как загорелся взгляд мужчины, и от этого по телу разлилось приятное тепло.
– Как ты считаешь, Алексей, – промурлыкала соблазнительно, – я красивая?
– За всю свою жизнь я не встречал никого краше! – честно признался мужчина.
Осмелев и не задумываясь о последствиях, Соня оседлала Гордеева, наклоняясь к его лицу. Их разделяли какие-то сантиметры. Алексей напрягся всем телом. Подобного поворота событий он никак не ожидал.
– Соня! – прохрипел мужчина вмиг севшим голосом. – Ты что вытворяешь?
– Поцелуй меня! – Обхватив руками его лицо, она попыталась притянуть его еще ближе.
Мужчина отстранился, схватив ее за запястья.
– Что за игры, Соня? – рявкнул он, хорошенько встряхнув девушку.
– Поцелуй! – шептала Алмазова, не замечая его грозного взгляда. – Всего один раз! Всего разочек!
Алексей грубо опрокинул ее на спину и, навалившись сверху, прошептал в самые губы:
– Всего один раз меня не устроит! Если я тебя сейчас поцелую, то просто не остановлюсь. Останешься здесь со мной на всю ночь. А утром будешь раскаиваться в содеянном. Если, конечно, ты не ко всем мужикам в постель прыгаешь в день знакомства!
Соня отвернулась, не в силах выдержать его осуждающий взгляд. Смотрела куда угодно, только не на Гордеева. Наваждение вмиг улетучилось. Осталась лишь суровая реальность. Жизнь, в которой ради спасения семьи ей придется пожертвовать собой. Мгновение назад Соня страстно желала узнать, каково это – быть с кем-то по обоюдному согласию. Целовать человека, который пробуждает в душе тысячи эмоций, а не тварь, при одном взгляде на которую возникает лишь рвотный рефлекс.
Тяжело вздохнув, девушка попыталась выбраться из-под Алексея, но он не позволил. Внимательно наблюдая за Соней, уловил столь резкую перемену в ее настроении.
– Я обидел тебя?
Соня слегка покачала головой:
– Нет…
– Тогда посмотри на меня! – не унимался Гордеев. – Я знаю, что ты не такая – Андрей рассказывал о тебе. Поэтому я и не понимаю, что вдруг на тебя нашло?
Алмазова посмотрела на Алексея так, что у него внутри все замерло. Взросло. Отчаянно. С мольбой.
– Оказывается, стараясь убежать от проблем, люди загоняют себя в угол еще быстрее! – выдохнула она обреченно.
Раздались шаги на лестнице. Кто-то приближался. Гордеев в мгновение ока скатился с Сони и вскочил на ноги. В комнату без стука ворвался Андрей.
Он кивнул брату в знак благодарности:
– Спасибо, братишка, что помог и за Сонькой приглядел!
– Кхм! Не благодари!
– Соня, ты как? Синяков не осталось?
Девушка хлопнула себя ладошкой по лбу. Как она могла забыть, что произошло внизу? Чувство стыда накатило с новой силой. Эгоистка!
– Порядок! – ответила она слишком раздраженно, все еще злясь на себя. – Лиза?
– Уже успокоилась. Внизу с Соколовским сидит. – Андрей, сев на край кровати, погладил подругу по голове. – Домой пора, Сонь. Ты своего водителя вызовешь или с нами?
– Нет! – отчаянно замотала головой девушка, бросая косые взгляды в сторону Алексея. – Не хочу домой. Я с Лизой поеду. У нее переночую.
* * *
Лиза поежилась, обхватив себя руками. Становилось прохладно, и даже пиджак Похомова не согревал. Мыслей в голове не было. Вообще никаких. Словно в вакууме находилась и ничего вокруг не замечала. Страха из-за покушения не осталось. Только недоумение.
Хотелось закричать, набрав полные легкие воздуха: «За что? Зачем?»
Неожиданно нахлынули воспоминания, от которых ком в горле встал, и слезы на глаза навернулись. Ее мать – Марина Карпова – была безумно красивой и экстравагантной женщиной. Такой Лиза ее и запомнила. Уважаемый преподаватель средней школы, виртуозно владеющий тремя языками. Поклонники не давали ей прохода, но все как один получали отказ. Жизненная энергия била из нее фонтаном. Одной ее улыбки – искренней и чистой – хватало, чтобы жизнь Лизы наполнялась счастьем.
Они всегда держались вместе. И дома, и в школе. Разлучались лишь на время уроков. Время, проведенное с мамой, было самым счастливым в жизни девушки. Мама всегда оберегала ее, защищала и поддерживала в трудные минуты.
Об отце Лиза ничего не знала. И не спрашивала – этот вопрос всегда приводил к слезам. Видеть, как мама плачет, было для нее – маленькой девочки – самым большим наказанием. Наверное, поэтому она росла послушным и тактичным ребенком. Иногда глаза матери становились пустыми, безжизненными. В такие моменты она стояла у окна и молчала. Взирала печальным взглядом в бескрайнее небо. И словно раз за разом переживала известное лишь ей одной горе. Или искала ответы на вопросы там, наверху.
Погруженная в свои воспоминания, Лиза и не замечала, что слезы не переставая стекают по лицу. Что Соколов спрашивает ее о чем-то. Ей было все равно. Перед глазами стоял лишь школьный двор и проклятые ступени, на которых и остановилось сердце ее матери. Именно там ее и застрелили. Прямо на торжественной линейке первого сентября.
Мир рухнул в тот момент. Лиза помнила все. Хриплый предсмертный голос матери. Остекленевший взгляд человека, которого покидала жизнь. И все же она нашла в себе силы попрощаться с единственной дочерью. Обливаясь слезами, прижала ее к окровавленной груди и прошептала:
– Поклянись мне, Лизонька! Поклянись, что выживешь! Ты должна жить дальше! Должна дышать! Должна стать счастливой! – Слова давались ей все труднее и труднее: – Ради меня… Ради своего отца… Ради нашей с ним любви! Поклянись!
– Клянусь, мамочка! – кричала в истерике маленькая Лиза, искренне и по-детски надеясь, что эти слова исцелят самого родного и близкого в мире человека. – Клянусь!
– Твой папа… он очень сильно любил нас! Он жизнь отдал, защищая нас! Ты все поймешь, когда вырастешь, милая. Помни! Всегда помни…
– Хорошо, мама! Я все сделаю, как ты скажешь. Мама? Мама? МАМОЧКА!
Лиза до крови прикусила губу, чтобы не закричать вслух. Шумно втянула в себя воздух. Рвано выдохнула. Ей до сих пор было тяжело. Да, она научилась ценить жизнь и не размениваться по мелочам. Она радовалась каждому новому дню: наслаждалась утренней прохладой, даже в палящем зное находила свои прелести. Соня в шутку называла Лизу блаженной. Но на самом деле Алмазова просто переживала и всегда стремилась защитить подругу. Что, впрочем, сегодня и продемонстрировала.
Но несмотря ни на что, боль от потери матери все еще была свежа в памяти Лизы. Рана в ее сердце по-прежнему кровоточила. Лизе безумно хотелось походить на Марину Карпову не только внешне. К сожалению, характером Лиза пошла в отца. Его она, конечно, не помнила. Но по словам бабушки – Валентины Степановны – переняла практически все его качества. Вплоть до жестов.
– Лиза? – Павел слегка прикоснулся к ней, вынуждая вздрогнуть. – Ну, хватит уже реветь! Все позади. Никто не пострадал!
Лиза словно ото сна очнулась и теперь, стесняясь своих слез, принялась проворно растирать покрасневшие глаза и нос ладонями.
– Извини, – еле слышно прошептала она, – просто испугалась. Да и обидно немного… ничего плохого ведь ему не сделала.
Сокол хмыкнул, стараясь привести в чувство собеседницу:
– Чудна́я ты, рыжая! Вот ей-богу чудная. Обидно ей. В наших кругах, например, кто-то постоянно пытается кого-то убить. Слабые уходят, сильные остаются. Ну что ж теперь, обижаться, что ли? Злорадствовать нужно, что у врага твоего не вышло, а у тебя есть шанс свести счеты!
Лиза с благодарностью улыбнулась. Поняла, что Павел пытается поддержать ее. Пусть коряво и неумело, но главное ведь намерения.
– Как хорошо, что я не из вашего круга! – выдохнула она. – Не люблю счеты сводить…
– По-твоему, лучше всю жизнь пасовать перед трудностями и подставляться под удар? – пробасил Похомов, осторожно приблизившись к ним со спины.
Девушка испуганно обернулась на голос. Глаза огромные, заплаканные. Взгляд затравленный. Дмитрий немного смягчился от подобного зрелища. Не по себе стало. И не пацан уже давно, да только один хрен – все равно стушевался.
Лиза медленно разглядывала Похомова, и ни одной детали от нее не укрылось. Ни запачканной кровью рубашки, ни сбитых на пальцах костяшек. В правой руке зажат пистолет. Она настороженно ждала дальнейших его действий. Смотрел он на нее как-то странно. Пусть и не понимала Лиза, что может означать этот дикий, пугающий взгляд, но чувствовала себя из-за него индейкой к праздничному ужину.
