Kitabı oku: «Расчетливая вдова», sayfa 2
– Нет, спасибо. Мадам, как только вы вернетесь в свою каюту, я оденусь.
«О боже, начинается». Мег улыбнулась скорее ради того, чтобы поднять свой дух, нежели напрасно пытаться очаровать его.
– Нет, майор, вы останетесь в койке и хотя бы еще один день не станете перетруждать ногу. Может быть, два дня, если не желаете остаться хромым на всю жизнь. И даже после этого вам нельзя будет напрягаться. К тому же у меня нет каюты. Я буду спать здесь.
– Что-что? Как вы сказали?
Мег потребовалась вся сила воли, чтобы устоять на месте, не бежать от сердитого взгляда и резкого голоса мужчины.
– Я останусь здесь. – Мег стиснула руки. Затем разъединила их и обрадовалась, что улыбка не сползла с ее лица. Сейчас ей меньше всего хотелось прикоснуться к нему.
– А как смотрит капитан корабля на зайцев?
– Никак. Я сообщила ему, что прихожусь вам женой.
Глава 2
– Вы сказали ему, что приходитесь мне женой? – тихо переспросил Брендон. Теперь Мег уж точно оказалась в центре его внимания. Она вовсе не была уверена, что Брендон менее опасен, пока лежит в койке с перебинтованной ногой. Она раньше слышала, как офицеры заговаривали подобным тоном, затем начинали орать от негодования и отдавать самые неприятные приказы.
– Да, мне понадобилось…
– Что бы вам ни понадобилось, мне не нужна девка, сколь бы покладистой та ни была.
То ли от гнева, то ли от стыда лицо Мег налилось кровью. Она знала, что такое покладистая девка: особа, готовая лечь под мужчину ради нескольких медяков. Этому потрепанному неблагодарному типу придется выложить нечто большее, чем медяки, прежде чем она станет хоть чуточку покладистой, сколь бы крепки ни были его мышцы.
– Неужели? Майор, а мне вообще не нужен мужчина, каким бы тот ни был. У вас есть только одно, чего я желаю, – каюта на корабле, который отплывет в Англию. Я заплачу за это, ухаживая за вами. Возможно, в мою пользу говорит хотя бы тот факт, что я не дала вам утонуть. Однако внесем полную ясность в наши отношения – другой монетой я за это платить не собираюсь.
Наступила напряженная тишина. Брендон умел скрывать свои мысли, его черные глаза и лицо оставались непроницаемыми. И тут он открыл козырную карту:
– Битва при Витории произошла десять месяцев назад.
Весьма уместное замечание. Мег больше не выходила замуж и явно не жаждала мужского общества, но как ей было выжить в армейской среде, не торгуя своим телом? Таков, видно, был ход его мыслей.
– Хирург батальона взял меня под свою опеку, а я помогала ему оперировать. Он научил меня многому по своей профессии.
Майор Брендон мог заподозрить, что Мег была не только помощницей Питера Фергюсона, но и его любовницей. Все остальные тоже так подумали. Главное, чтобы за время, которое Мег проведет в каюте, Брендон не требовал спать с ним.
– Мне не нужна медсестра.
Он явно был немногословным. Что бы Брендон сейчас ни думал о ней, он не испытывал потребности выражать свои соображения вслух, что раздражало Мег больше всего. Ей хотелось поставить его на место – пусть не сомневается в ее моральном облике и не строит несбыточные предположения. Правда, прежде надо дать ему возможность высказаться по этому поводу.
– Наоборот, нужна, иначе потребуется хирург, ампутировать ногу. И не сомневайтесь, я справлюсь и с этой задачей, если возникнет такая необходимость.
Мег обнаружила, что стоит подбоченясь и хмуро смотрит на Брендона, чем вряд ли могла снискать его расположение.
Брендон фыркнул:
– Вы сумеете вылечить ее так, чтобы я смог вернуться в строй?
– Нет. Я могу сделать так, чтобы нога исцелилась должным образом, если вы будете делать то, что я скажу. Могу показать вам, как лучше упражнять ногу. Но вы лишились части кости, с этим трудно служить офицером от инфантерии. Я видела стрелковую бригаду на марше, вам больше не выдержать подобного темпа.
На лице Брендона мелькнул проблеск эмоций, затем оно снова стало беспристрастным.
– Хорошо, мадам хирург. Похоже, вы знаете, о чем говорите. К тому же вам хватило честности сказать мне правду. Можете оставаться.
– Спасибо. – Мег повернулась к нему спиной и принялась возиться с медицинской сумкой, пытаясь удержать жгучие слезы. Как было бы чудесно сесть и выплакаться вволю, облегчив душу. – В какой из сумок лежат ваши ночные рубашки?
– Миссис Халгейт, я сплю либо в мундире, либо нагишом.
«Если ты, майор, хочешь добиться, чтобы я покинула эту каюту от стыда, то у тебя ничего не выйдет».
– Это не бивуак в Испании, поэтому вы должны спать в ночной рубашке. В какой сумке ее можно найти?
– В большой сумке. – Неужели в его голосе прозвучала насмешка? Вряд ли. Мег почти не верила, что имеет дело с человеком, не говоря уже о том, что ему присуще чувство юмора. – Разве вы еще не обследовали мой багаж?
– Нет. – Мег открыла сумку и стала вытаскивать скудный запас рубашек. Возможно, майор Брендон и зарабатывал семнадцать шиллингов в день, если только она не запамятовала ставки дневного жалованья, но он вряд ли тратил эти деньги на пополнение своего гардероба. – Мне не хотелось натягивать на вас одежду, пока вы спали, хотя среди цивилизованных людей принято хотя бы что-то носить. Вас сдвинуть с места не легче, чем убитого медведя.
Брендон издал какой-то звук – нечто среднее между мурлыканьем и ворчаньем, после чего у Мег по спине пробежала приятная дрожь. Видно, мысль о том, как она пытается натянуть одежду на его неподвижное обнаженное тело, показалась ему забавной. Ей даже не хотелось думать о такой перспективе. У Мег внутри разлился огонь, видимо, тело реагировало без позволения сознания. Забавно. Она прожила с Джеймсом пять лет и очень хорошо усвоила, что значение секса для женщины сильно преувеличено.
– Вот, возьмите. – Поджав губы, Мег протянула ему самую изношенную рубашку. – Я принесу что-нибудь поесть. Ночной горшок под койкой.
– А кто станет выносить его?
– Я, майор. А если вас укачает, я и тут смогу вам помочь. Медсестрам не пристала сентиментальность.
– Мне это начинает нравиться, – ответил Брендон с каменным лицом.
Мег тихо направилась к выходу. Либо он совершенно лишен чувства юмора, либо, подобно картежнику, полностью владел своими эмоциями и тайком от всей души посмеивался над ней. Она не успокоится, пока не узнает правду.
– Посмотрите, как у них насчет выпивки! – крикнул Брендон ей вслед.
Мег с преувеличенной осторожностью закрыла дверь каюты. Если майор думает накачаться ромом или бренди, что приведет к воспалению ноги, его ждет сюрприз. Он получит только эль и, возможно, немного кларета, когда воспаление спадет.
Росс ждал, пока стихнет частый цокот ее каблуков, затем нырнул под кровать. Он никак не мог привыкнуть к медсестре. «Нет, к моей жене», – поправил он себя, состроив гримасу. Она не шлюха, хотя и гражданская служащая, следующая за войском. Говорит как хорошо воспитанная женщина. Ее поношенная одежда аккуратна и скромна. Под ней скрывается приятная фигура с весьма соблазнительными изгибами. А двигается как женщина, привычная к физическому труду. Если Мег сумела при сильном течении удерживать его, промокшего, до тех пор, пока не подоспела помощь, тогда она сильнее, чем показалась на первый взгляд.
Наверное, она действительно та, за кого себя выдает, – вдова, вынужденная согласиться на покровительство другого мужчины, посчитавшего неуместным для себя жениться на ней. Росс нахмурился. Почему бы и нет? Он пожал плечами, задвинул видавший виды оловянный ночной горшок под койку и, морщась, вернулся на прежнее место. Накрываясь простыней, задумался. Мег вполне способна ограничиться лишь обязанностями медсестры, она ведь не шлюха из таверны при доках, чтобы выполнять для него самую грязную работу. Росс опустил ноги на пол и встал. Длинная рубашка путалась между колен, когда он прошаркал к двери. Росс приоткрыл ее, прислонился к косяку и стал наблюдать за тем, что происходит на палубе.
– Мальчик, подойди ко мне!
Костлявый парень остановился и настороженно уставился на него. Росс привык к такой реакции на свой мрачный вид и крупное тело. На поле боя походить на убийцу хорошо, но в обычной жизни не стоит.
– Да, сэр?
– Ты служишь на этом корабле?
– Да, сэр. Я юнга. Меня зовут Джонни. – Парень всем своим видом изображал почтение и состроил заискивающую улыбку. – Сэр, я выполняю случайные работы.
– Тогда ты сможешь выносить помои из этой каюты и каждый день приносить горячую и холодную воду. – Палуба накренилась, и Россу пришлось ухватиться за дверь. Он проклинал свою раненую ногу, чувствуя, что эта проклятая женщина проткнула ее каким-то металлическим инструментом. – Мы уже вышли в море?
– Нет, сэр. Корабль все еще стоит на якоре. Вам сейчас нужна горячая вода?
– Да. Прямо сейчас. Пошевеливайся. Если будешь шустрым, заработаешь три пенса в день.
Росс помоется и побреется до того, как она вернется. Он уже сообразил, что выглядит и пахнет как тот убитый медведь, с которым его сравнила миссис Халгейт. Хотя смотреть на него, бритого или небритого, не доставляло большого удовольствия.
Мальчишка убежал, а Росс, ворча, вернулся в койку. Собственная беспомощность была ему невыносима. Он проклинал свою неповоротливость и неспособность управлять телом. Легче вести себя так, будто ничего не случилось. Как-никак большинство недугов проходят, если человека не убивают сразу. Но мысль о том, что придется зависеть от женщины, казалась нестерпимой.
Парень вернулся с дымящимся ведерком, да так быстро убрал грязную воду и опорожнил ночной горшок, что Россу показалось, будто он пообещал ему слишком высокую плату. Когда мальчишка исчез, Росс запер дверь на засов и снял рубашку.
Наверное, прошло не менее получаса с тех пор, как Росс последний раз с удовольствием провел бритвой по щеке. Дверная ручка загремела.
– Майор Брендон! Пожалуйста, откройте.
– Я совершенно голый. – Росс вытер лезвие, убрал бритвенный прибор с аккуратностью, какая прививается длительной практикой и напряженным ожиданием, что поблизости вот-вот раздастся взрыв.
Он считал в уме, пока натягивал рубашку и причесывал волосы. Девять… десять.
– Тогда будьте добры надеть рубашку и открыть дверь.
Итак, она решила постепенно образумить его. Росс состроил гримасу. Он не привык, чтобы женщины находились у него в подчинении, тем более респектабельные. Женщины в его жизни служили лишь одной цели, им за это хорошо платили, затем предоставляли самим себе.
Росс заволновался, вспомнив об этой цели. Нет смысла пугать бедняжку тем, что ей придется жить с ним в одной каюте, хотя казалось, его вид отнюдь не настораживал ее. Хромая, Росс вернулся в койку, накрылся простыней, протянул руку и отодвинул засов.
– Вы вставали, – с упреком сказала Мег, входя в каюту. Она с трудом удерживала в руках разные вещи.
Ее властный тон почему-то стал забавлять его. На койку упала бутылка, и Росс тут же подхватил ее. Это был кларет.
Миссис Халгейт поставила на пол небольшое ведерко с крышкой, какой-то сверток в форме буханки хлеба, плетеную бутыль и два бокала без ножек, затем повернулась и неожиданно выхватила бутылку из рук Брендона, не дав тому изучить этикетку. Наверное, женщина, любившая командовать, не такое уж забавное существо.
– С этим подождем до завтра. Конечно, если у вас не будет жара. А пока обойдемся элем, тушеным мясом и хлебом. Если у вас будет жар, это поделом, – добавила Мег, глядя на него. – Я ведь велела вам не вставать.
– Мне надо было побриться.
Мег продолжала смотреть на него. Видно, ей не терпелось выяснить, выглядит ли Росс лучше без щетины, либо она прикидывала, не удастся ли напугать Брендона и заставить извиниться. Ха! Тут у него появилась возможность хорошо разглядеть ее. Овальное загорелое лицо с веснушками на носу, что привело бы в отчаяние любую светскую даму. Темные брови и ресницы, темнее, чем тяжелая коса почти пепельного цвета, спускавшаяся на плечо, выцветшие под солнцем локоны, ниспадавшие на лоб. Упрямый подбородок, говоривший о твердой воле и храбрости. Искренний взгляд голубых глаз, в которых, похоже, отражалось ее переменчивое настроение. От неожиданно проснувшегося желания Росс напрягся всем телом.
– Откуда горячая вода? И куда подевалась грязная вода?
– Я нанял юнгу. Его зовут Джонни. Плачу ему три пенса в день. Так что не позволяйте ему выманить деньги еще и у вас.
– Я сама справилась бы с этим.
Мег стала раскладывать еду. Между ее бровями появилась вертикальная складка. Она снова взглянула на кучу изношенных рубашек.
– Я предпочитаю не тратить деньги на белье, но это не значит, что я не могу позволить себе заплатить слуге, – сказал Брендон и заметил, как покраснели щеки Мег, когда та сообразила, что он без труда разгадал ее мысли. Похоже, она умеет сводить концы с концами.
– Простите, я не поняла.
– К тому же жене майора не пристало выносить помои, – добавил Росс, которому не терпелось выяснить, удастся ли вывести ее из себя.
– Да, разумеется, – согласилась Мег, храня серьезное выражение лица. – Нам следует любой ценой беречь ваше достоинство. Джеймс был простым лейтенантом, так что я должна уделять вашему статусу больше внимания.
Ой! Это камешек в его огород.
– Миссис Брендон, я все же больше думаю о вашем статусе, – возразил Росс, затем ему пришло в голову, что в роли жены она не просто миссис. Действительно, надо будет привыкнуть к этому титулу и предстоящей жизни в Англии. Сейчас, видно, судьбе угодно, чтобы он не утонул в Жиронде и не погиб от выстрела французского снайпера. Россу уже нечего беспокоиться о том, сможет ли он ходить как прежде, нечего и думать о том, чтобы снова вернуться в армию, как бы ему того ни хотелось.
Глаза майора начали темнеть и стали совсем черными. Наверное, лучше не огрызаться. То, что Росс не обидел ее ни грубым словом, ни рукоприкладством, еще не означало, что он не способен на это. Кроме раны, его беспокоило еще кое-что, и, как бы там ни было, от этого он испытывал страшную боль. Мег по опыту знала, что люди, страдавшие физически или психически, способны выйти из себя и дать волю рукам.
Неужели все так просто – он больше не пригоден для службы в стрелковой бригаде и остался без прежнего занятия? Однако Росс джентльмен, хотя трудно представить его в лондонских гостиных. А нужна ли ему работа?
Строить догадки бессмысленно, проклятое воображение Мег лишило ее представления о настоящем и снова перенесло в мир грез. Сейчас надо разложить тушеное мясо по деревянным тарелкам, которые она завернула в ткань вместе с хлебом. Мег передала ему одну тарелку вместе с роговой ложкой и куском хлеба. Росс кивнул в знак благодарности.
– Пассажиры, которых еще не свалила морская болезнь, едят за общими столами на верхней палубе. – Мег обнаружила, что здешние порядки избавляют от неудобств, которые ей пришлось испытать шесть лет назад на корабле, перебрасывавшем войска на юг. – Между приемами пищи столы убираются, и освободившееся место используется как салон для отдыха. Мы стоим почти в самом эстуарии, но капитан в эту ночь не собирается сниматься с якоря. Говорит, что новость о мире вряд ли еще достигла вражеских кораблей, так что лучше подождать наступления дня, а уже затем рискнуть отправиться в путь.
Майор поглощал тушеное мясо, будто уже много дней не видел еды. Возможно, так оно и было. Или, наверное, всегда ел как медведь и никак не мог насытиться.
– Нам не надо платить за еду отдельно. – Мег поставила свою тарелку, снова наполнила его блюдо и отрезала еще кусок хлеба. – Все оказалось лучше, чем я ожидала. В стоимость билета включено все.
Мег доела свою порцию и налила эля. Майор выпил его залпом. Она снова наполнила его бокал доверху.
– Здесь довольно странные пассажиры. – Мег заглянула в кастрюлю. – Мясо еще есть, если вы голодны. – Росс протянул свою тарелку, и Мег выложила на нее все, что осталось. – Здесь не так много народу, как мне казалось. Жены офицеров, дети, коммерсанты и, по-моему, какой-то дипломат невысокого ранга. Мне действительно интересно…
– Миссис Брендон, вы всегда говорите без умолку?
Майор смотрел на нее с раздражением и снова принялся за еду. Наверное, за завтраком Росс еще менее общителен. Если вообще разговаривает.
– Иногда я умолкаю. Особенно когда имею дело с безразличным собеседником. Раз уж мы проведем вместе несколько дней…
– И ночей. – Росс прервал Мег, видно намереваясь заставить ее расплатиться сполна за то, что навязалась ему.
– Да, и ночей… – «Я не покраснею». – Мне казалось, приятнее беседовать и узнавать друг друга лучше.
– Правда?
– Да, мне так казалось. Я – Мег Халгейт. Мне двадцать четыре года. Мой… Джеймс служил в звании лейтенанта в тридцатом пехотном полку и не вернулся после битвы при Витории. Я провела вместе с ним пять лет. О том, что случилось после его смерти, я уже говорила.
Наконец-то она рассказала ему все, что была готова открыть. Конечно, не упомянула о том весьма неприятном факте, что после смерти Джеймса она не смогла явиться к его родственникам, как того ждали все ее знакомые. Резкое ответное письмо расставило все по местам, родственники дали понять, что не обрадуются появлению на пороге своего дома женщины, которая пять лет жила в грехе с их сыном, даже если она действительно верила, что Джеймс мог по своей воле жениться на ней.
Родственники считали, что Мег соблазнила их сына, отвлекла от исполнения долга, чтобы самой бросить отчий дом. Мег, по крайней мере, пыталась укрепить себя в подобной мысли. Ей было слишком обидно думать, что они бесчувственны и немилосердны.
Возвращение в дом викария было исключено даже в том случае, если бы Мег нашла деньги на проезд. Иногда она задумывалась, стоило ли предпринимать такую поездку лишь ради того, чтобы увидеть лицо отца. Правда, возвращение скорее было мелкой местью за то, что отец загубил ее детство. К тому же он, вероятно, скажет, что ничего иного от нее и не ожидал.
– Только двадцать четыре? – Майор Брендон оказался невыносим, но он как-никак представлял собой практическую задачу, которую Мег могла решить: вылечить его ногу. – Выглядите вы старше.
Черные глаза впились в лицо Мег. Намекал ли он на ее загорелое лицо или огрубевшие руки? Вероятно, жизненный опыт оставил на ней отпечаток. Она не станет задавать ему такие вопросы.
Мег убрала грязные тарелки, ложки в ведро и выставила его за дверь, чтобы юнга мог забрать все. Затем завернула остатки хлеба в ткань, закупорила бутылку с элем и села на сундук, скромно сложив руки на коленях.
– Вы ждете, что в ответ я пущусь в откровения?
Майор Брендон прислонился спиной к дощатой стене, сложил крупные руки и явно пребывал в благодушном настроении. Однако все еще казалось, что он едва сдерживает раздражение. Должно быть, ему не очень приятно торчать здесь вместе с ней.
– То, что я рассказала, вряд ли можно отнести к откровениям. Но поскольку мне суждено играть роль вашей жены, я должна знать хотя бы ваше имя, сколько вам лет и где вас ранили.
– Росс Мартин Брендон. Тридцать лет. В битве при Тулузе. Если вы не станете откровенничать с другими пассажирами, этого вам вполне достаточно.
– Тридцать? На вид вам больше. – Мег отплатила ему той же монетой, но Росс, подобно ей, почти никак не отреагировал. – Почему я должна сторониться других пассажиров? В обществе принято разговаривать, к тому же беседа помогает скоротать время.
– Между нами нет ничего общего. Ох уж эти гражданские, – заключил Росс, пожав плечами. Казалось, ему больно произносить последние слова, ибо на его устах мелькнула гримаса.
Мег смотрела на его губы, затем отвела взгляд. Губы представляли собой одну из его лучших черт, полные, но не мясистые, подвижные и выразительные в тех редких случаях, когда Брендон расслаблялся. Интересно, каково было бы, если бы эти губы поцеловали ее? Прильнули бы к ее губам, ласкали или же грубо и настойчиво впились бы в нее? Мег вовсе не хотелось, чтобы Росс целовал ее, хотя какая-то менее сознательная часть существа дрогнула, когда она встретила взгляд его задумчивых глаз.
– Уже темно, – заметила Мег и прошла к иллюминатору. Если встать на цыпочки, можно взглянуть на море. Вдали виднелись огни. – Должно быть, мы стоим на месте. Судно качается как-то не так. Оставить иллюминатор открытым?
Когда Мег повернулась к нему, он согласно кивнул. При свете качающихся фонарей его лицо казалось жутковатым.
– Вы устали?
Со стороны Брендона это было первое проявление заботы о ней. Глаза Мег снова наполнились слезами.
Да, она, видно, устала, раз испытывает такую слабость. Честно признаться, она смертельно устала. И страшилась будущего. Черт бы побрал ее за такую доброту. Препирательства с Россом помогали ей держаться на плаву.
– Да. – Мег с трудом улыбнулась. – Так приятно становится при мысли о возвращении домой, что кажется, будто я лишилась последних сил.
– Значит, ваша усталость никак не связана с тем, что вы вытаскивали убитого медведя из воды, убирали эту каюту и выхаживали меня?
– Нет, майор Брендон. Все это часть повседневных хлопот.
– Зовите меня Росс, – резко сказал он. – Если вы выйдете на палубу и несколько минут подышите воздухом, я успею подготовиться ко сну.
Мег накинула шаль на плечи и вышла. Эвфемизм, использованный Россом, вызвал у нее улыбку, хотя она не могла избавиться от неприятного ощущения при мысли, что придется провести ночь в вынужденной близости с ним. Она поставила еще один оловянный горшок и кувшин с водой за занавесом в углу каюты, ей придется обойтись этим. Не могла же она выгнать раненого мужчину в одной рубашке на палубу, пока сама будет снимать корсет. В распоряжении пассажиров имелись несколько зловонных кабинок. Моряки называли их гальюнами. Но не могла же Мег раздеваться там.
Когда Мег вернулась, горел свет. Росс лежал на левом боку лицом к стене, накрывшись простыней до плеч. Росс. Она тихо прошла мимо него. «Я уже называю его Россом».
Мег выскользнула из платья, расшнуровала корсет, сняла ботинки и чулки, распустила волосы. Вода была холодной и освежала. Сама мысль, что можно помыться, доставляла удовольствие. Когда Мег в юбках вышла из-за занавеса, села на сундук, собираясь расчесать и заплести волосы, в каюте царила тишина. Лишь волны набегали на борт корабля, скрипели доски и веревки. Слышалось знакомое дыхание мужчины. Умиротворение. Война закончилась, больше ночью не звучали тревоги и горны. Никто не погибал, никого не калечили.
Мег развернула свои одеяла на полу, нашла подушку, легла и задула лампу. Такая постель оказалась жесткой, но ей доводилось спать и в худших условиях. Здесь было тепло, сухо и безопасно…
– Черт побери, что вы там делаете?
Мег резко села, прижала простыню к лифу. В каюте было почти ничего не видно, но Росс сел и, похоже, сердито глядел на нее.
– Собираюсь спать, разумеется!
– На полу?
– Ну да. Где же еще? Здесь всего одна койка, вы ранены, а мне вполне удобно.
– Ложитесь в койку.
Зашуршала простыня, которую Росс отбросил в сторону.
– Ни за что! Похоже, мы уже обо всем договорились. Майор, я не стану спать с вами.
– Нет, станете. Я не допущу, чтобы вы лежали на полу. Будь я проклят, если это произойдет.
Мег надулась, легла, накрылась простыней и повернулась к нему спиной. Она не собиралась препираться. Настоящий деспот. Чего захотел! Чтобы она спала с ним в одной койке! Мег знала, чем это закончится. Мужчинам нельзя доверять. Она взбила подушку и опустила на нее голову. Раздался приглушенный стук об пол. Мег решила не обращать внимания на Росса.
Чья-то рука взяла Мег за плечо и повернула на спину, другая рука оказалась под коленями. Вдруг она оторвалась от пола. Видно, Росс Брендон, не обращая внимания на больную ногу, поднял ее и опустил на койку.
