Kitabı oku: «Плохое зимнее утро», sayfa 3
Так все и вышло. После репетитора он пошел в аптеку и продолжал думать над тем, а стоит ли ему вообще покупать спирт для Давида, тем самым помогая ему впадать в эту глубокую яму тяжелой жизни, из которой выбраться будет крайне тяжело. Тогда позвонил ему Давид и, будто читая его мысли, сказал в трубку:
– И да, правда купи мне спирт. Пить его я не собираюсь, так что бояться тебе нечего, а пойти в аптеку я и сам смогу, просто потрачу лишние силы, поэтому по-дружески помоги, жду.
Илья ничего не успел сказать и ответить особо было нечего. Эти слова Давида помогли ему полностью избавиться от сомнений и он сразу купил спирт.
Входную дверь открыла мама Давида, излучающая от себя радость и хорошее настроение – она была чуть пьяна. Илью это первоначально развеселило, но страшная мысль о пьянстве всей семьи неожиданно напугало его. Он прошел в комнату к Давиду и был рад увидеть его тем же человеком, с практически не изменившимся телосложением, кроме лица: под глазами появились черные, большие мешки. Илью это чуть напугало:
– Ты вообще спишь по ночам? – спросил он, кинув бутылку спирта на кровать.
– Да, стараюсь. Как видишь, не очень хорошо получается. – ответил он со странной, отчаянной улыбкой на лице, что присуще людям полностью разочаровавшихся в жизни и опустивших руки в безнадежности.
Комната была безумно банальной и серой: голые стены с трех сторон давили присутствующих своей монотонностью, только четвертая сторона была отлична, так как имела небольшое прямоугольное оконце с белым подоконником, на котором, позади легкой занавески, стояло два горшка с цветками. Давид не увлекался выращиванием комнатных растений, но по какой-то причине ему нравилось смотреть на них и следить каждый день за тем, чтоб они не умерли – такого рода забота за живыми растениями его увлекала и порой отвлекала от ненужных мыслей, зачастую захватывавших его бедную, изнуренную голову, наполненную теперь огромным количеством информации о создании алкогольных сывороток из самых разных ингредиентов. Он уже успел начитаться про это много литературы и посмотреть художественных, документальных фильмов про это – так что можно и не сомневаться в том, что со спиртом он сделает не просто очевидную водку, смешав с водой, а что-то поинтереснее, о чем я не знаю и Илье самовольно он не собирался про это рассказать, только при излишней возможной назойливости от него. При входе в комнату, спереди стоял продолговатый, разделенный на две части полупустой шкаф с тем редким набором самых необходимых вещей Давида; слева же от шкафа располагалась не застеленная кровать, напротив же стоял рабочий стол с уже стареньким компьютером, который пока выдерживал одну, две, не очень требующие в техническом плане игры и иногда подлагивал при использовании обычного браузера. Рядом с пыльной клавиатурой можно было заметить тарелку с оставшимся салатом, пустой стакан, а также несколько маленьких фигурок красивых растений, с пририсованными лицами, которые предположительно относились к одной и той же игрушечной коллекции. Последний раз, когда Илья был у него в комнате, все выглядело намного чище, но не так уютно, а вот растения на подоконнике и фигурки придавали какой-то определенный шарм этой коробке, освещающейся в тот момент золотыми лучами солнца, которые с удовольствием принимали и растения в глиняных горшках.
– Кстати, твоя мама вроде чуть-чуть выпившая, да?
– Да, сегодня у моего отца день рождение – вот они и начали с утреца по несколько бокалов вина. Не знаю, как ее это так быстро развеселило. – Давид сидел за компьютером и просматривал какой-то текст, параллельно общаясь с Ильей.
– Ясно. Так зачем тебе спирт, если не секрет?
– Неважно… Как там Диана твоя поживает?
Илья не стал допрашивать его насчет спирта – они оба прекрасно понимали для чего он был нужен, поэтому с удовольствием поддержал этот переход от темы и ответил про самочувствие Дианы:
– Она недавно заболела: лежит, весь день кашляет и горло сильно болит. Решил ей купить чего-нибудь и навестить – долго там задерживаться нерезонно, не хотелось бы от нее заразиться.
– Правильно, не надо.
По каким-то странным обстоятельствам Илья совершенно не заинтересовался текстом, который так внимательно читал Давид. Это была книжка, художественное литература семнадцатого, восемнадцатого века про запрещенные лекарства, благодаря которым человек мог на определенное количество времени уединиться с собственным „я“ и полностью отрешиться от серости и скуки нашей реальности. Он искал то „магическое средство которое дало бы ему возможность унестись, хотя бы на несколько часов, из этой юдоли праха и, как говорит автор «Лазаря» – мгновенно овладеть Раем“. Очевидным следующим шагом в литературе для него был бы переход к Кастанеде, но пока он самостоятельно отказывался от этой затеи, под предлогом по большей части сказочности его произведений и отсутствия фактической, материальной выгоды: «Мне кажется, он станет прекрасным катализатором моего процесса и движения к полному сумасшествию» – и, пожалуй, он был прав. За все это время морального и физического падения Давида, он успел изрядно поумнеть и при этом стать более эрудированным – из-за нехватки интеллектуальной активности в прошлом, теперь он с удовольствием пожирал всю информацию про интересующие его вещи и легко запоминал, жаль только, что области эти были связаны с алкоголем и другими веществами, не помогающие изменить в лучшую сторону реальное положение дел, а убегать от мира самыми легкими способами.
Илья просидел какое-то время в этой светлой комнате с сгорбившимся Давидом напротив экрана компьютера и с огромными мешками под глазами – и решил спустя минут двадцать покинуть эту квартиру. Давид проводил его со словами:
– Приходи почаще, поболтаем.
– Окей, посмотрим.
Илья не имел ни малейшего желания ходить к нему почаще и Давид, прекрасно видя это по его лицу, расстроился. После их прощания, день обоих прошел по-разному: Илья накупил разных сластей в супермаркете и с одним большим пакетом навестил Диану, некоторое время там задержался, даже больше чем рассчитывал; поиграл с младшей сестрой, поел вкусный борщ матери Дианы, которая заботливо ему предложила и последние часа два провел с Дианой, расспрашивая ее об самочувствие, шутя про биологические термины и объясняя новые темы, которые она успела пропустить. Ее длинные черные волосы были собраны в клубок, глаза и нос были красные. Она постоянно шмыгала и чихала в сторону – после каждого чиха Илья желал ей здоровье, наслаждаясь этой милой картиной, главной героиней которой была прекрасная, невинная девушка, с нежным, при этом громким чихом и красивыми глазами, ставшие еще более привлекательными и притягательными благодаря простуде. Уже у себя дома он лежал в постели, подложив обе руки под голову, и обрисовывал в голове чуть подзабытую сегодняшнею картину. Рот окаменел в счастливую, долгую улыбку – скулы, мышцы лица начинали уже слабеть и через какое-то время он все-таки забылся сладким сном, который на следующее утро был прерван громким, мерзким, дребезжащим будильником. Даже несмотря на это, Илья открыл глаза с все той же улыбкой, только чуть вялой.
После ухода Ильи, Давид вернулся к компьютеру и продолжил читать занимательный текст: «…то есть как бы сон наяву. Нереальность, чуждость происходящего очень и очень чувствуется…» – теперь это уже была статья, рассказывающая о действии определенных таблеток на психику и о том, как проходят последующие шесть часов после принятия. Давид уже понимал как их достать и правильно подготовить к употреблению – единственная проблема была деньги, которых сейчас у него не было. Все карманные средства от родителей были потрачены на алкоголь, средней ценовой категории, так что ему надо было ждать как минимум неделю. Зато был спирт, за который, кстати говоря, он не дал Илье денег – оба про это забыли. Он принес из ванны стакан с холодной водой и залил туда часть спирта – в этот момент ему тоже было противно от самого себя, но деваться уже было некуда:
«Вот бы энергетика сейчас, вообще любого – было бы классно.» – подумав об этом Давид стал вспоминать, мог ли он где-то спрятать хоть одну жестяную баночку и его осенило: он быстро пошел в гостиную, не ожидая удобного момента сразу придвинул к себе диван, заглянул за спинку сверкающими глазами и достал полулитровый энергетический напиток – самый дешевый из всех продающихся, но это даже было к лучшему: содержание кофеина было настолько мизерно, что после двух таких банок подросток все равно не ощущал прилива энергии.
«Ради вкуса разбавлю, отлично!» – он был искренне рад этой, такой необходимой, как оказалось, находке. Вечер обещал выдаться прекрасным: Давид выключил свет в комнате, вернулся за прежнее место и, немного качая головой взад и вперед, продолжил чтение, иногда делая глотки полученного напитка кислотного цвета. Ближе к часу ночи он был пьян и прямо в домашней одежде заснул на кровати. Его утро, в отличие от Ильи, было не таким приятным: он еле поднял раскалывающуюся голову, попытался устоять на ногах, но эта попытка не увенчалась успехом – он обратно тяжело упал на кровать, прогнув до конца пружины матраса, и с недовольным, полусонным выражением пробормотал под нос непонятные слова. Спустя минуту его белое лицо резко, как хамелеон, окрасилось в зеленое, после чего он вырвал прямо на пол. Светло-зеленая жижа, медленно разливающаяся по полу, быстро вернула Давида в порядок и он выбежал на кухню за тряпкой и рулоном салфеток. В дверях комнаты, он обратно побежал на кухню только теперь за пакетом. Пока он стоял в растерянности и не понимал, с чего начать; потом как ребенок начал разматывать весь рулон и покрыл им все рвоту – так ему пришлось проделать раза пять, после чего салфеток осталось совсем чуть-чуть. Пакет он положил под остальным мусором в ведре, чтобы не заметила мама. Такая утренняя процедура, которая впоследствии вошла ему в привычку, быстро отрезвляла и бодрила.
«Не знаю, как меня так угораздило… – подумал он и сразу заглянул под кровать: энергетик был пуст, а вот спирт еще остался. – Ну, на сегодняшний вечер хватит, а потом че-нибудь придумаю, надеюсь.»
Впоследствие он увидел сообщение Ильи, который звал его поиграть в игру и пошел как ни в чем не бывало стрелять по врагам.
IV
Оставалось ровно два дня до начала официальных экзаменов для абитуриентов. Илья, как это присуще всем отличникам и полностью подготовленным ученикам, успел уже раньше всех начать волноваться. В таком состоянии его можно было напугать чем угодно и вывести из себя любым способом, поэтому он предпочел эти дни просидеть дома, выходя только к репетиторам. Диана, казалось, была более спокойна, но и она чувствовала это тревожное, неприятное давление в груди и животе. Переписывался он по большей части только с ней, а остальным отвечал с задержкой, так как не желал иметь пока никакого другого общения – Давид это сразу понял, так как хорошо знал своего друга и решил его не беспокоить ничем, только вечером написал бы: „Тебе переживать реально нечего. Ты сто пудов сдашь.“ – Илья хоть и умел хорошо учиться, но никакой проницательностью или внимательностью не обладал, поэтому такое нежное, заботливое отношение друга он не заметил и достойно не оценил. Вся его голова была забита только предстоящими экзаменами – ничего туда больше не вошло бы, да и не очень ему хотелось.
А что Давид? Давид решил никуда не поступать: теперь он поставил перед собой задачу устроится работать в казино на место крупье – раздавать карты, выдавать выигрыши и забирать проигранные фишки, а также следить за разными реакциями игроков. Эта работа его очень заинтересовала, ему хотелось видеть эти эмоциональные карусели: подъемы победителей и падение проигравших, особенно тех, которые ставили все, что у них было – интерес может и лицемерный, недостаточно гуманный, однако вполне обоснованный и понятный. Отец Давида, который так желал видеть своего сына врачом, в конце концов опустил руки и убедился в том, что вряд ли из него выйдет хороший специалист, а судя по его изменившемуся состоянию и интересам, отец надеялся хотя бы на его здоровое будущее, без вмешательства алкоголя и наркотических веществ. Вообще за последние месяцы общение между сыном и отцом достаточно быстро переросло в более взрослое: теперь Давида совершенно не волновало мнение отца по поводу его будущей карьеры и он спокойно участвовал с ним в спорах, иногда даже специально, ради забавы, занимая позицию, которой он на самом деле не придерживался. С матерью же отношения остались теми же: она за него искренне переживала, он же старался часто не злиться на нее из-за излишнего внимания и заботы к себе. За этот учебный год его жизнь кардинально изменилась: из депрессивного, нервного состояния он перешел в более спокойное, умиротворенное, правда с одним прицепом в виде зависимости при том алкоголической и наркотической. Его день не проходил без таблеток либо же алкоголя, а лучше их микс. К сожалению, денег на обычные психоактивные вещества у него не хватало, поэтому он предпочитал алкоголь и прибегал к аптечной наркомании, которая намного опаснее любого настоящего наркотика. Первоначально, он покупал лекарства продающиеся без рецепта, но впоследствии достаточно быстро смог научиться делать поддельные рецепты. С таким стилем жизни, конечно, ему оставалось недолго и он прекрасно это осознавал; Давид смог достичь того, на что у многих уходят десятилетия – он больше не боялся, вообще. Для него все это стало игрой и последний уровень с каждым днем становился все ближе. Его чувства по отношению к самому себе были полностью атрофированы, себя он ни капли не жалел и целеустремленно опускал тело прямо в ад, при этом к своим друзьям, а точнее к другу Илье, и к родителям он относился хорошо, по-настоящему заботился о них. На пути полного самоуничтожения он показал свою настоящую натуру и в глазах бога полностью себя оправдал. Как он сам однажды утверждал:
