Kitabı oku: «Лето в Андалусии», sayfa 2

2. Никто не идеален

– Это, э-э, Лейни?

Голос на другом конце линии такой тихий, что я прикладываю палец к левому уху, чтобы заглушить фоновый шум в офисе.

– Да, Лейни Саммерс. Чем могу помочь?

– Это Рик Оливер. Мне, э-э, интересно, написали ли вы уже текст интервью? Я имею в виду, эм… сможем ли мы его увидеть до того, как оно будет опубликовано? Оно появится в номере следующего месяца, не так ли?

– О, здравствуйте, Рик. Оно должно быть опубликовано двадцать восьмого числа следующего месяца. Какая-то проблема? – Я пропускаю его вопрос мимо ушей, надеясь, что он сразу перейдет к делу.

– Нет. Не совсем. Я просто хотел спросить, не могли бы вы уделить мне полчаса? Я сейчас нахожусь в кофейне за углом от вашего офиса. «Батлер», знаете это место?

Интригующе.

– Да, знаю. Хорошо, дайте мне пять минут, и я к вам присоединюсь.

– Спасибо, я вам признателен. До встречи.

Очевидно, он направляется в ресторан, но по какой-то причине сделал крюк. Перед тем как выйти, я хватаю пальто и сумку и запихиваю в них телефон, айпад и записную книжку.

– У меня незапланированная встреча с Риком Оливером, – сообщаю я Салли в вестибюле. – Это не займет много времени, я вернусь как раз к собранию персонала.

– Везет тебе, – улыбается она. – Я слышала, он очень даже обаятелен. Мне не терпится прочитать твою статью.

– Кажется, ему тоже не терпится, – бормочу я себе под нос, быстро пересекая фойе и выходя на свежий воздух.

Приняв решение внести в статью несколько небольших изменений, я отправила ее повторно и больше ничего не слышала. Надеюсь, что замечания были связаны с чрезмерным использованием пары прямолинейных прилагательных, которые, будучи смягчены, сделали отсылки менее спорными. Одно из них – слово «влиятельная», а другое – «контролирующая». Выпив пару чашек крепкого кофе, я решила, что папа прав, а я немного резковата. Поразмыслив, я пришла к выводу, что слова «активная» и «увлеченная» придадут поведению Кэти более позитивный оттенок.

Погруженная в свои мысли, я выбегаю из офиса и едва не сталкиваюсь с кем-то, кто встает прямо передо мной, заставляя меня внезапно остановиться.

– В кафе очень многолюдно, поэтому я подумал, что мы могли бы прогуляться до площади и заказать еду навынос.

Я с трудом скрываю удивление. Рик Оливер смотрит на меня с полуулыбкой на лице, держа в руках две кофейные кружки.

– Я стараюсь по возможности избегать пластика и картона, чтобы была возможность выбрать цвет.

Он явно надеется, что я выберу фиолетовую, поскольку прижимает синюю поближе к груди. Я беру ее, коротко улыбаюсь ему и задаюсь вопросом, чего, черт возьми, он добивается.

– Спасибо, Рик. Очень любезно с вашей стороны. – Мне приходит в голову, что я могла бы пригласить его в офис, но там открытая планировка и система «свободного стола». Сегодня также проводится ежемесячное совещание, на котором обсуждают идеи будущего развития, и предварительная встреча может быть немного шумной. – Значит, прогуляемся до площади. Какое совпадение, что вы позвонили мне в тот день, когда я случайно оказалась в офисе, – с подозрением размышляю я.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, на его лице отражается беспокойство.

– По правде говоря, у меня была наводка. Слушайте, давайте присядем где-нибудь в тихом месте, и я честно расскажу, почему я здесь.

Лавируя в потоке снующих туда-сюда пешеходов, мы переходим дорогу и направляемся к тому, что местные жители ласково называют садиком. Это небольшая огороженная территория с дюжиной высоких деревьев, полосой травы и парой бордюров, на которых высажены кусты роз. В солнечные дни сюда приходят офисные работники посидеть и скоротать обеденный перерыв, но в десять часов утра здесь прогуливается лишь горстка людей.

– Давайте присядем здесь, – предлагаю я, усаживаясь на ближайшую пустую скамейку. – Боюсь, у меня есть всего полчаса, прежде чем мне нужно будет вернуться на совещание. Вам повезло, что вы меня застали.

Его визит скорее застиг меня врасплох, но он, похоже, никуда не торопится. Я действительно не знаю, как реагировать, потому что он ведет себя странно.

Рик садится, ставит свой кофе на скамейку рядом с собой и тут же вскакивает, чтобы порыться в кармане. Достает пригоршню маленьких пакетиков коричневого сахара.

– Мешалки нет? – спрашиваю я.

Он виновато смотрит на меня, пожимая плечами.

– Прошу прощения.

– Ничего. Все равно я стараюсь обходиться одной маленькой ложечкой. Ладно, что вы хотели сказать?

Он опускается обратно на сиденье, и я наблюдаю, как он снимает крышку со своего кофе и высыпает в него четыре пакетика сахара. Снова закрывает крышку, осторожно покачивает кружку и ставит обратно на разделяющее нас пространство. Тем временем я с удовольствием прихлебываю и думаю, что отказ от сахара не так уж ужасен, как я считала.

Многозначительно глядя на него, я приподнимаю брови, подразумевая, что ему стоит продолжить, поскольку время идет.

– Я даже представить себе не могу, с каким впечатлением вы ушли в тот день, когда пришли в ресторан, и надеюсь, что успею все объяснить до того, как вы отправите материал в печать.

Он смотрит на меня, ожидая моего ответа, но я продолжаю потягивать кофе, размышляя, насколько стоит быть с ним откровенной.

– Кто-то уже связался с моим боссом, без сомнения прося об одолжении, – сообщаю я ему и надеюсь, что по выражению моего лица он видит, что я от этого не в восторге.

– Пожалуйста, поверьте, я об этом не знал. Вероятно, это был агент Кэти. Он не знал, что она собирается участвовать в интервью, и теперь начал беспокоиться по этому поводу. В данный момент она в Лос-Анджелесе, но он расспросил меня обо всем и, учитывая то, что произошло, предложил приехать к вам, чтобы прояснить ситуацию. Я на это согласился, хотя прямо сказал ему, что Кэти все равно не должна была там быть. Это она настояла на том, чтобы поговорить с вами после фотосессии. Кэти не… эм, она не…

Пауза длится несколько секунд, и я вопросительно смотрю на него.

– Правда в том, что она всю ночь не спала, снимая в студии свое последнее музыкальное видео, и сразу после этого пришла в ресторан. Теперь она признает, что это было огромной ошибкой. Кэти на собственном горьком опыте убедилась, что то, что попадает в печать, не всегда отражает истину. Я не хочу сказать, что вы пишете неправду, – спешит он успокоить меня.

На этом я его останавливаю:

– Все очень просто: моя статья основывается на времени, которое я провела в ресторане, и нашей беседе. – Я изо всех сил стараюсь говорить нейтрально и игнорирую его намек на то, что у меня могут быть другие планы, потому что это не так.

– Пожалуйста, позвольте мне объяснить, – продолжает он. – Вы появились как раз в тот момент, когда мы скандалили на кухне, и очевидно, что момент был выбран очень неудачно. Нам обоим требовалось некоторое время, чтобы остыть, поэтому мы были на взводе. Я здесь для того, чтобы попросить вас признать, что это не имеет никакого отношения к ресторану. Для нас обоих это огромная инвестиция, и я знаю, что все на нас смотрят. – Он выглядит довольно убедительно, как будто говорит от чистого сердца. – Я прекрасно понимаю, насколько рискованно использовать известность Кэти, для того чтобы привлечь внимание к бизнесу, и в то же время пытаться скрыть наши отношения от глаз общественности.

– Естественно, я заметила у Кэти обручальное кольцо, – подтверждаю я. – Однако могу вас заверить, что к моей статье это не имеет никакого отношения.

Он закатывает глаза.

– Я даже не знал, что в тот день оно было на ней, я уверен, что она собиралась его снять. Мы спорили из-за самых глупых вещей, потому что Кэти устала как собака, а я был на взводе. Просто один из неудачных дней, вот и все. – Он погружается в молчание.

– А, вкус жевательной резинки, – припоминаю я. Он пожимает плечами, и в его глазах загорается веселый огонек.

– Да. Она так устала, что это вывело ее из себя. Послушайте, я хочу быть с вами откровенным. На данный момент дела в ресторане идут блестяще, почти слишком хорошо, чтобы быть правдой. Когда Кэти берется за что-то, она делает это от всего сердца, а не только финансово. Ей нравится быть практичной. И все, что у меня есть, тоже поставлено на карту, – с гримасой признается он. – Кэти, наверное, единственная женщина, которая понимает, что для меня работа всегда на первом месте, потому что такой подход отражает и ее собственную жизнь. Мы держим помолвку в секрете, потому что она не хочет, чтобы это омрачило то, что она считает моим успехом. Но на самом деле это наш успех, потому что без нее я не смог бы этого сделать. Помимо того, что видит публика, за кулисами она сильная, целеустремленная и очень напористая женщина, но в ней есть и более мягкая сторона, которая остается незамеченной.

Он умолкает, чтобы взять свой кофе, делает глоток, кривится и снова взбалтывает его.

– Люблю сладкое, – признается он, морщась, когда второй глоток кажется ненамного вкуснее. – Знаю, это большая просьба, но если бы интервью было назначено на другой день, обещаю, мы бы даже не вели этот разговор.

Вглядевшись в его лицо, я замечаю, что он выглядит усталым и озабоченным.

– Итак, о чем вы меня просите?

Он с трудом сглатывает, делая глубокий вдох через нос, как будто для того, чтобы укрепить свою уверенность.

– Было бы лучше, если бы Кэти в статье не упоминалась. Можно только заметить вскользь, что мы сотрудничаем. И очевидно, что любые фотографии, которые вы используете с ее участием, принесут пользу как журналу, так и ресторану, потому что сейчас она в центре внимания. Я не пытаюсь ничего приукрасить, но, с точки зрения управления рестораном, Кэти редко бывает дома, и после нескольких часов сна она была подавлена и произвела на вас неважное впечатление.

Так ли это на самом деле? Я обдумываю его слова. Но выражение его лица кажется таким искренним.

– В конце концов, все дело в еде, и она была вкусной, не так ли? – спрашивает он, как будто не уверен, каким будет мой ответ.

– Рик, еда была не просто вкусной, она была потрясающей. Хорошо, я уберу из статьи все упоминания о Кэти, но на развороте с фотографиями назову ее вашим деловым партнером.

Наверное, это нелегко – жить в центре внимания. В этом проблема публичности, она не всегда бывает во благо, и не всегда человек может ее контролировать. Однако с моей стороны было бы несправедливо делать предположения, основанные на том, что я застала кого-то в плохой день, потому что они случаются у всех. Тот факт, что Рик пришел сюда по собственной воле, а не посланный Кэти, еще больше склоняет меня с ним согласиться.

На его лице проступает неподдельное облегчение, он слегка опускает плечи и откидывается на облупившуюся спинку скамейки.

– Спасибо, я действительно это ценю. Конечно, Лейни, я в долгу перед вами. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится и я смогу помочь, просто позвоните. Я серьезно. Такие мелочи иногда раздуваются до неузнаваемости, и репутации может быть нанесен ущерб. Кэти этого не заслуживает. Но я в большом долгу перед вами и заглажу свою вину, как только представится возможность. – Он протягивает мне руку, и мы обмениваемся рукопожатием.

Журналисту полезно заводить друзей, а не врагов, и неизвестно, когда может пригодиться возможность попросить об одолжении.

– Вы – моя спасительница, спасибо вам! – добавляет он.

Наши глаза встречаются, и я чувствую, как глубоко внутри меня что-то шевельнулось. О нет. Только не это, не сейчас. Почему самые лучшие всегда заняты?

* * *

– Привет, мам. Как у тебя дела?

– Я в порядке, Лейни. А ты как?

Приятно слышать ее голос, и мне жаль, что я так долго не звонила. Мама всегда говорила, что если мне что-нибудь понадобится, я всегда знаю, где она, но она не собирается вмешиваться в мою жизнь. Мне был двадцать один год, когда развод моих родителей был завершен, и, думаю, я действительно встала на сторону отца. Я чувствовала, что то, как с ним обошлись, было какой-то пародией, и я была потрясена, когда мама сказала, что с нее хватит. Как будто она его бросила, когда он нуждался в ней больше всего. Теперь, пять лет спустя, я стала старше и немного мудрее. Я, по крайней мере, могу понять, почему она сделала то, что сделала. Я еще не уверена, что могу это принять, но это не значит, что я меньше ее люблю, просто мне жаль, что все пошло наперекосяк, ведь им было так хорошо вместе.

– Как всегда, занята, но достаточно счастлива, – отвечаю я.

– И каково это – освоиться на новой работе и в новой квартире?

Я откидываюсь в угол дивана и лениво осматриваюсь по сторонам.

– Работа отличная. Квартирка не такая уж и большая. К сожалению, вскоре я обнаружила, что надо мной живет шумная соседка. Хотя мне нравится это жилье. Небольшое, но безукоризненно чистое, недавно после ремонта.

Повисает неловкое молчание. Мы обе думаем, что бы такое сказать. Я должна перед ней извиниться, и это поможет растопить лед.

– Я уже давно собиралась тебе позвонить, но было трудно совмещать все это. Мне жаль, так как я часто думаю о тебе. Как дела в «Сельском поваре»?

Она тихонько смеется, и я слышу в ее голосе удовлетворение.

– Это весело. Курсы деревенской кухни действительно начинают набирать обороты, и мне нужно хорошенько подумать о следующем годе. Если я предложу больше мест и дат, мне придется нанять кого-нибудь в помощь на постоянной основе. На данный момент я справляюсь с несколькими помощниками, которые приходят по мере необходимости. Я обнаружила, что довольно много моих гостей уже бронируют места на следующий год, и это здорово. Главное, что все идет своим чередом и жизнь так сладка.

В этом – вся моя мама. Кто в наши дни употребляет слово «сладкий», если оно не связано с чем-то, в чем много сахара? Бабушка в подростковом возрасте была хиппи, всегда отличалась непринужденным, богемным образом мыслей. И, конечно, это передалось маме. Бабушка была необычной, это правда, но она всегда внушала мне, что некоторые вещи в жизни важно подвергать сомнению, а не жить по правилам других людей. По иронии судьбы, это оказалось решающим фактором в браке моих родителей. У папы были амбиции, но мама просто стремилась к спокойной жизни. Что ж, я думаю, они оба в конечном итоге получили то, что хотели, хоть и странным образом.

– Приятно слышать. Я действительно скучаю по твоей стряпне, – с тоской отвечаю я.

Десять лет мама держала маленькое кафе при нашем местном садовом центре. Во время школьных каникул я приходила туда ей помогать. Каждое утро мы выпекали огромные подносы кексов, булочек и пикантных пирожков. Мама была счастлива, пока владельцы не решили не продлевать аренду. Она стала жертвой собственного успеха, превратив кафе в очень прибыльный маленький бизнес. После ухода мамы они перестали там печь, и каждое утро все доставлялось фургоном. После этого мама решила превратить часть нашего большого сада на заднем дворе в небольшой приусадебный участок и вскоре построила теплицу. Свежие фрукты и овощи всегда были под рукой, в те дни я воспринимала это как нечто само собой разумеющееся.

– Я по-прежнему стараюсь все упростить, – говорит она, и я представляю, какая улыбка сейчас у нее на лице. – У меня это работает. А ты заботишься о себе?

– Положа руку на сердце, не могу сказать, что регулярно питаюсь пять раз в день, но по возможности всегда ищу органические продукты.

– Ты имеешь в виду, в перерывах между едой навынос?

Я стараюсь не рассмеяться вслух.

– Одной готовить тяжело. – Заканчивая фразу, я готова пнуть саму себя. Я знаю, что будет дальше.

– Нет, это не так. Просто готовка иногда надоедает, Лейни. Важно, что ты вкладываешь в свое тело, и ты стоишь затраченных усилий.

Когда мы с Уорреном, в которого я была влюблена с самого детства, в конце концов стали жить вместе, я готовила постоянно. Мы расстались после двух катастрофических лет, и наш разрыв совпал с проблемами отца, в результате чего наступили ужасные времена. Неудивительно, что мама сбежала во Францию, просто чтобы сохранить рассудок. Она умоляла меня поехать с ней, но мы обе знали, что для меня это будет неправильное решение. Жизнь в сельской местности слишком тихая.

– Я знаю, но что мне действительно нужно, так это найти мужчину, который сможет готовить мне интересные маленькие блюда, пока я корплю над клавиатурой, сочиняя статьи, восхваляющие вкус восхитительных блюд, которые я пробую на работе.

Мама вздыхает, и это напоминает мне о том, что, несмотря на то что нас разделяют мили, она все еще обо мне беспокоится.

– Для этого тебе не нужен мужчина, ведь Бог дал тебе пару совершенно здоровых рук и мозги. В интернете полно полезных рецептов, на приготовление которых уходит менее получаса, так что не оправдывайся. Теперь, когда я сказала свое слово, можешь расслабиться. За исключением того, что я собираюсь спросить, как дела у твоего папы.

– Все пишет. Уже шестую книгу! – отвечаю я, неуверенная, знает ли мама об этом факте.

– Хм, это впечатляет. Сколько прошло с тех пор, как он впервые сел писать, четыре года? Боже, как быстро пролетело время, правда?

– В последнее время он кажется достаточно счастливым. Хотя я часто задаюсь вопросом, не становится ли ему одиноко. Когда работаешь дома, общаться приходится гораздо меньше, верно?

Было ли это бестактно с моей стороны? Но маме, вероятно, уже все равно, чем он занимается.

– Твоему отцу будет трудно простить тех, кто отстранился от него, когда он нуждался в поддержке. Однако ему пора двигаться дальше и заводить новых друзей.

Маме легко говорить, но я не буду указывать на очевидное: самозанятость и работа на дому превратили его из существа социального в своего рода отшельника. Он не прячется, как в первые дни, но наслаждается своим одиночеством, и это личный выбор, который может сделать только он.

– Может быть. Но он так занят. Ты читала какие-нибудь его книги?

– Нет. Но если он сменит жанр, дай мне знать, поскольку я читаю только счастливые, вдохновляющие истории. Если мне захочется почитать об убийствах, тайнах и заговорах, я лучше посмотрю новости. На этой земле больше хороших людей, чем плохих, но если люди будут распространять только негатив, мир никогда сам не исцелится.

Мамин способ избегать негатива – вернуться к истокам и подавать пример. Самой выращивать продукты и готовить из свежих ингредиентов – более здоровый вариант, нежели покупать готовые блюда. Она считает, что важно обучать этим навыкам детей, и именно этим занимается на своем маленьком участке во Франции.

– А как поживают petits jardiniers?⁴ – спрашиваю я.

– О, клуба маленьких садоводов больше нет. Многие дома в округе и так выращивают собственные продукты, так что дело сдвинулось с мертвой точки. Раз в месяц субботним утром приходит группа местных детей и родителей и приносит что-нибудь домашнее. Иногда это свежие продукты, даже рыба, поскольку одна семья владеет озером, а зимой – фрукты из фруктовых садов, которые хранятся в лотках, покрытых соломой. Занятия превратились в общественную тусовку, и это так весело.

– У тебя такой счастливый голос, мама.

Правда в том, что с момента своего отъезда мама никогда не делилась со мной своими проблемами. Хотела бы я, чтобы она утратила бдительность и заговорила открыто, как в прежние времена. Однако чем больше времени проходит между контактами, тем труднее говорить о чем-то действительно важном.

– Так и есть, Лейни. Это то место, где мне суждено быть, но это не значит, что я ни о чем не жалею. Я думала, моя жизнь сложится совсем иначе. И я скучаю по тебе, милая.

– Я знаю, мам. Я тоже скучаю по тебе. Обещаю, я возьму тайм-аут, чтобы этим летом наконец приехать в гости.

– Лейни, это было бы чудесно. Думаю, тебе здесь понравится.

Я заканчиваю разговор, как всегда со смешанным настроением. Приподнятым, потому что мы поговорили, и печальным, потому что наши жизни во многих отношениях так далеки друг от друга.

Ноябрь

3. Друзья в беде

– Лейни, ты была права. – Томас, главный редактор журнала «Высококлассная кухня», озирается по сторонам, впитывая оживленную атмосферу «Алеатори». – Это впечатляет, и моя жена очень рассердилась на меня, потому что мы не смогли забронировать столик до второй недели мая.

Мы чокаемся бокалами с шампанским, и я сочувственно киваю.

– Ну, учитывая, что примерно в это время они будут отмечать свою вторую годовщину, уверена, меню будет особенным.

Даже я удивлена, что оказалась в эксклюзивном списке приглашенных на сегодняшнюю рождественскую дегустационную вечеринку. Когда я открыла безобидный с виду конверт и вытащила элегантную пригласительную открытку, меня охватил легкий трепет. Открытка была адресована лично мне и плюс один, как будто это было приглашение на свадьбу. Не было никакой возможности узнать, стоял ли за приглашением Рик или я оказалась в списке приглашенных, учитывая, что еще в январе я брала у него интервью. Но, глядя на других присутствующих здесь сегодня вечером, можно сказать, что среди них много известных имен. Отличный пиар, а эксклюзивность вечеринки помогает поддерживать ажиотаж.

Когда я сунула приглашение под нос Томасу, он пришел в восторг. Я пригласила его не только потому, что он босс; по правде говоря, мне все равно было бы трудно найти подходящего сопровождающего. Моим вторым вариантом был Энт, но, учитывая, что он и его жена изо всех сил пытаются справиться с пятимесячным ребенком, который предпочитает спать весь день и бодрствовать ночью, скорее всего, он бы мне отказал.

Внезапно передо мной появляется улыбающееся лицо, и я вижу, что это Нил, официант, которого я пригласила на кофе и конфиденциальную беседу на следующий день после интервью с Риком. Как всегда профессиональный, он, поймав мой взгляд, лишь чуть-чуть приподнимает левую бровь в знак того, что мы знакомы. Нил протягивает мне на вытянутой руке блюдо и поворачивается, чтобы рассказать нам с Томасом о выборе канапе.

– Здесь у нас горячие блюда от шеф-повара – зимние сосиски с пюре в ягодном соусе с шалфеем и портвейном, затем обжаренный морской гребешок в сливочном соусе с морским фенхелем и зимний салат из корнеплодов.

Мы с Томасом наклоняемся, рассматривая керамические ложки для дегустации, и у меня в животе немедленно начинает урчать. Томас делает мне знак, чтобы я выбирала первая, и я беру гребешок, в то время как он выбирает сосиски с пюре.

Я оказываюсь в гастрономическом раю. Бархатистый сливочный вкус соуса, соленость морского фенхеля и нежность морского гребешка сливаются воедино.

Нил наблюдает за нами в терпеливом ожидании. За его спиной появляется другой официант, протягивает корзинку из нержавеющей стали для пустых ложек. Нил снова подлетает к нам с блюдом. Я уверена, что он должен следовать дальше, но Томас смотрит с нетерпением и не собирается отказываться, как и я.

На этот раз я беру овощной стейк. Подача просто невероятная, поскольку в маленьких тарелочках помещается не более одного кусочка. В этом стейке, должно быть, не менее четырех видов очень мелко нарезанных овощей, перемежающихся слоеным тестом. Когда я отправляю его в рот и надкусываю, между слоями ощущается соус. У меня во рту покалывает от терпкости бальзамического уксуса, а затем появляется сладковатый привкус меда.

Томас уже кладет в корзинку вторую пустую ложку. Судя по его виду, он чрезвычайно впечатлен гребешком.

– Замечательно. Морской фенхель придает блюду солоноватый привкус, а сам гребешок приготовлен идеально.

– Это именно тот ответ, который мы хотели бы услышать, – доносится из-за моего правого плеча голос Рика. Оглянувшись, я вижу, что он стоит позади меня.

Он присоединяется к нам, а я оборачиваюсь и замечаю, что Нил уже незаметно двинулся дальше, к большому разочарованию Томаса.

– Здравствуйте, Рик. Какая великолепная вечеринка! Позвольте мне представить вам Томаса Моррисона-Вина, главного редактора журнала «Высококлассная кухня». Он только что говорил мне о том, как его жена завидует тому, что он оказался здесь сегодня вечером, потому что они не смогли забронировать столик до мая.

Томас протягивает руку, и они обмениваются рукопожатием.

– Да, у меня сейчас большие неприятности! У нее день рождения в январе, так что праздничный ужин несколько запоздает, – с широкой улыбкой говорит Томас. – В любом случае позвольте мне поздравить вас с феноменальным успехом.

– Благодарю, Томас. И я прошу прощения за долгое ожидание, но у нас безумно много народу, практически с самого первого дня. Не могу поверить, что мы скоро начнем планировать вечеринку по случаю нашей второй годовщины. Я позабочусь о том, чтобы вы оба попали в список, и таким образом вы сможете привести свою жену на вечеринку, чтобы, надеюсь, компенсировать ее разочарование.

– Как говорится, счастливая жена – залог счастливой жизни, – с усмешкой шутит Томас. – Премного вам благодарен, Рик. И какой замечательный способ представить рождественское меню – устроить дегустационную вечеринку!

Мы с Риком обмениваемся взглядом, и я вижу, что Томас замечает это, но ничего не говорит.

– Я бы с удовольствием остался и поболтал, но я должен перекинуться со всеми хотя бы парой слов. Лейни, я позвоню вам завтра около одиннадцати утра. Томас, рад наконец-то встретиться с вами лично. Мы с Кэти очень благодарны компании «Высококлассная кухня» за ее постоянную поддержку. Мы получили отличную обратную связь после обзора Лейни – у нее довольно много подписчиков.

Когда Рик уходит, чтобы продолжить общение, Томас бросает на меня взгляд, не в силах сдержать свое любопытство.

– Постоянная поддержка?

– Ты же не думал, что я упущу такую возможность?

Томас пару секунд, прищурившись, пристально смотрит на меня, а затем расплывается в широкой улыбке.

– Естественно, когда пришло приглашение, я сразу же позвонила Рику, чтобы его поблагодарить, и спросила, есть ли возможность сделать несколько фотографий готовых блюд. Энт заскочил на час раньше, но ушел незадолго до нашего приезда.

Томас приподнимает бровь, и я пожимаю плечами.

– Я подумала, что могла бы собрать кое-какой материал для веб-сайта в раздел «Еда в новостях». И Рик предложил провести быстрый видеозвонок, так что ясно, что у него намечается что-то, что, по его мнению, может представлять для нас особый интерес.

– Ах, великолепная идея, спасибо, что ухватилась за нее, Лейни. Пока Рик в центре внимания, было бы здорово получить еще один эксклюзив.

Внезапно позади нас в дверь врывается большая толпа, и все головы поворачиваются. Это приехала Кэти с группой друзей, и они настроены на вечеринку. Атмосфера в ресторане сразу же меняется, словно по залу прокатывается электрический разряд. Большинство мгновенно узнают эти лица, и все мы смотрим на них с изумлением.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, где Рик. Он уже пробирается сквозь толпу, направляясь прямиком к бару. Возле Кэти и ее группы суетятся два официанта, готовящих коктейли. Становится шумно.

Возможно, это мое воображение, но, по-моему, увидев Кэти, Рик сперва удивился. Но она обвивает руками его шею, и он с улыбкой смотрит на нее сверху вниз, явно принимая это как должное.

– Что ж, это немного оживило обстановку, – понизив голос и наклонившись ко мне, замечает Томас. – И, судя по всему, по дороге сюда они уже успели пропустить пару стаканчиков. В любом случае, пока все отвлеклись, давай направимся к одному из дегустационных столов. При исполнении служебных обязанностей, конечно.

Бывают моменты, когда я думаю, что Томас с радостью повернул бы время вспять и оставил свой служебный стол. В своем деле он великолепен, но я могу сказать, что он скучает по старым добрым временам, как он их называет, когда он был сценаристом художественных фильмов и все узнавал из первых рук. Интересно, стану ли я когда-нибудь такой же, поднявшись еще выше по служебной лестнице лишь для того, чтобы обнаружить, что настоящая жизнь проносится мимо меня?

Пока я размышляю о своем будущем, мимо, держа Рика под руку, проходит Кэти. Она очень возбуждена, но я не могу уловить, что она говорит. Лишь замечаю, что своего огромного обручального кольца она больше не носит.

* * *

Хью – наш IT-специалист, и я сегодня в офисе, так что он может перенести мои файлы на новый ноутбук и установить мне несколько приложений. Это моя самая нелюбимая работа, и он справляется с ней намного быстрее, чем я. Я сижу с ним рядом, а он терпеливо объясняет, что делает. У меня постепенно стекленеют глаза. И когда у меня звонит телефон, я хватаю его, благодарная за паузу в бесконечных комментариях Хью.

– Лейни, это Рик.

– А, Рик. Эм, вы немного раньше, чем я ожидала. Могу я позвонить вам по видеосвязи примерно через полчаса?

– Прошу прощения, что прерываю, но я быстро. Я хотел узнать, не могли бы мы вместо этого встретиться сегодня лично, чтобы обсудить одну мою идею? Но вам придется приехать ко мне, так как со мной произошел небольшой несчастный случай, у меня вся лодыжка забинтована.

Его голос необычайно тих. К счастью, связь совершенно четкая, но я все равно напрягаю слух, чтобы расслышать, что он говорит.

– О, Рик, мне жаль это слышать. Напишите мне адрес и время. Я освобожусь примерно в половине одиннадцатого.

– Спасибо, я действительно ценю это. Итак, я знаю, это звучит немного странно, но подыграйте мне, хорошо? Когда приедете, просто соглашайтесь со всем, что я скажу. Вы поймете причину, когда приедете. Это действительно здорово бы мне помогло. Мне пора, увидимся позже.

Что ж, это по меньшей мере странно. И почему он шептал? Надеюсь, я не попаду в неловкую ситуацию.

– Хью, обещаю, я всего на пару минут. Мне нужно срочно поговорить с Дарио.

Все, что говорит Хью, в любом случае проходит мимо моей головы, и я рада предлогу покинуть IT-отдел. Как по мне, здесь всегда слишком жарко и душно.

– Это займет еще по крайней мере минут двадцать, так что не торопись, – бросает он через плечо.

Я улыбаюсь ему в ответ, выглядя соответственно пристыженной. Трудно выглядеть и говорить восторженно, когда наблюдать за сохнущей краской и то гораздо интереснее. Я все равно забуду все, что он мне сказал, потому что мои мысли пребывают совершенно в другом месте.

Помимо потрясающего Хью, другой мой помощник в офисе – Дарио Лабруто, который является хорошим другом, а также нашим координатором по социальным сетям. Он из тех, к кому обращаешься, когда нужно забыть о своих проблемах. Его партнер, Йен, бухгалтер, и у них очень разнообразный круг друзей, поэтому на их вечеринках всегда очень весело.

– Дарио, ты занят? – спрашиваю я, подходя к его столу. Я замечаю, что сегодня в открытой зоне тихо.

Над двумя большими мониторами появляется голова Дарио.

– Лейни, для тебя я никогда не занят. Что случилось?