Kitabı oku: «Психиатрическая больница №13», sayfa 3

Боб отступил назад. Выпавший из рук фонарь светил в сторону громилы, по движениям и эмоциям видно, как великан испугался.

– Боб же не хочет делать больно.

– Нет, нет Бобби мне не больно. – Хотя язык жестов говорит об обратном, все так же продолжаю тереть свою пятую точку.

Блин с этим великаном нужно вести себя осторожно, похоже он глупый как младенец, и сильный как бык. Сильный. Сильный, способен мне помочь отодвинуть эту глыбу на лестничном пролете, а если не сможет он, то не сможет никто.

– Бобби, ты не помнишь меня?

– Боб же тебя нет не знать.

– Ты просто забыл. Я знаю тётю Симону. – Вроде так звали его маму из письма. Но похоже он не очень понял, а может забыл. – Твою маму Симону.

– Мама Боб же любить мама. Где мама? Я хочу к мама. – Великан пошел мимо меня.

– Стой, стой Боб. Твоя мама не здесь, она отправила меня, что бы я привела тебя к ней.

– Ты же приведешь Боба к мама? Я хочу, пошли.

Встав с мокрого пола и подойдя к Бобу, я решила показать что мы друзья, взяв его за огромную ручищу. В последний момент я испугалась реакции на свою провокацию и хотела отпустить его руку, но он сжал ее мертвой хваткой.

– Мия друг отвести же Боба к мама. Боб же рад.

Боже, какая я тварь, обманула больного на голову человека. Идя с великаном за руку, мне почему-то впервые за время как я очнулась от вспышки, стало не страшно. Кажется, Боб настолько сильный, что даже если на нас нападет бешеный пес, он раздавит его одним пальцем.

Свечу фонарем вдаль, ничего не предвещает беды. И тут произошло невероятное. Боб резко отпустил мою руку, замер на мгновенье, и побежал в обратную сторону, его бег скорее походит на неуклюжие быстрые шаги на прямых ногах. На его пути встретился стеклянный шкаф для лекарств.

Грохот разбитого стекла, осколки по всему полу. Но Боба это не остановило, он словно ничего не заметив, все также стремительно и без остановок удалялся в даль.

Свечу фонарем в сторону необъяснимой причины страха и понимаю, что напугало моего гиганта. Это небольшая крыска, которая пьет из лужицы. Улыбка озаряет мое лицо.

– Дурашка, это всего лишь мышка. Не бойся.

Поворачиваюсь в сторону побега моего спутника и никого не вижу, видимо Боб зашел в одну из палат. Мышка весело попискивает, делаю несколько шагов в ее сторону что бы напугать и прогнать. Так и случилось, она побежала вдоль плинтуса и скрылась в одной из дырочек.

И тут ее веселое попискивание сменяется громким рыком. Из входа в отделение буквально вылетает старый друг – цербер. Не похоже, что он умер от своих ран.

Он стремительно приближается. И вот уже я бегу по пути Боба, еле как перепрыгиваю через разбитый шкафчик что бы не порезаться. Двери впереди закрыты, вдали видно одну приоткрытую.

Собака все ближе. Но сократить дистанцию ей не удалось, я успела забежать в палату и закрыть дверь за собой.

Довольно странная палата, обычно в палатах пациентов несколько коек, в этой же стоит только одна.

Сбоку кровати на полу сидит Боб и качается из стороны в сторону, видимо его одолел приступ страха.

Собака не унимается, лает за дверью, это пугает его еще больше, да и меня тоже.

– Не бойся Бобби она полает и уйдет, я уже ее видела. Мы скоро пойдем к твоей маме.

– Мама, Мама. Там же мышь, Боб же боится мышь.

– Не бойся я прогнала мышь. Она убежала, больше ее нет. Если будет мышь я ее прогоню. И вообще я их не боюсь, а вот бешеной собаки боюсь.

– Боб же не боится собаки, мышь боится. Идем Мия.

Боб подошёл ко мне и взял за руку, я свечу на него фонарем и ужасаюсь.

– Боже Боб, ты весь в крови, ты порезался об стекло.

У него несколько порезов на руках, одно на ноге и один небольшой осколок торчит из плеча.

– Боб же не больно. Доктор Райан говорит боли нет. Боб не может быть больно.

Я дотронулась до одной из ран Бобби, и он отдернул руку. Ему все-таки больно, нужно помочь.

– Садись Бобби, сейчас буду делать тебе перевязку. Я уже таким занималась. Не бойся, потом будет не больно.

– Боб же хочет не больно. Это хорошо.

И тут до меня дошло, это палата Боба, он бежал в то место, которое хорошо знает.

Страх стал отступать перед Бобом, он сел на свою кровать. А я начала рыскать по его палате. К счастью, бинты и спирт сразу нашлись, а еще здесь куча вещей, ввергающих в шок. Молотки, зубила, аппарат с торчащим проводом из стены, на котором написано «Шоковая терапия», какой-то аквариум, в котором летают огромные комары, а внизу ползают пауки, кресло с железными цепями. Все это походит на пыточную.

Перевязывая раны, каждым движением боюсь причинить боль большому другу. На удивление он просто тихо мычит, пытаясь скрыть боль. Торчащий осколок из плеча нужно аккуратно вытянуть что бы он не надломился внутри. Это будет больно. Представляю какая это боль. Но снова, кроме глухого мычания ничего не слышно.

Наконец закончила перевязку и сообщила хорошие новости Бобу.

– Всё. Теперь раны не будут болеть.

– Спасибо Мия. Боб же тебя тоже любит. Мама, Питерсон, Мия это друзья.

Ну какой Питерсон? Он живодер. Как же жалко Бобби и хочется сделать что-то хорошее и приятное. На глазах снова начали проступать слезы.

В руках остался лоскуток бинтика, помню как-то тетя научила меня делать бантики из веревочек. Я сделала такой же из оставшегося бинтика.

– Смотри Бобби. Это бантик, я дарю его тебе.

Боб протянул руку и взял подарок. В его огромной ладони он смотрится как рисинка.

– Мия хорошая. Боб же не дарит подарки. У Боба же ничего нет, чтобы дать Мия.

– Прекрати Боб, мне не нужен подарок. Идем лучше отсюда. Пес уже замолк. Сейчас проверю.

Взяв стул, поставила его рядом с дверью и начала смотреть в окошко, похоже пес действительно ушел. А вот Боб решил выдвигаться без разведки. Просто открыл дверь, снял меня со стула, как будто я легкая как надувной шарик, взял за руку, и мы двинулись в путь.

Пса не видно, но все равно идя по коридору, я прислушиваюсь, нет ли писка или рычания. Сейчас крыса и собака наши самые большие враги.

Наконец мы стали подходить к двери, около которой мертвым лежит так называемый доктор, доктор – Питерсон. Но Боб считает его другом, не хочется делать ему больно.

– Бобби. Фонарик начал барахлить. – Я постоянно нажимаю на кнопку, чтобы сделать вид что он замыкает, но похоже великану все равно. – Блин, погас, идем медленно, по одному шажку.

Мы аккуратно дошли до двери держась за руки, уже часа 3–4 и понемногу начинает светать. Видны очертания коридора и тело доктора, но разглядеть лицо не получится. Открыв дверь, вышел сначала Боб, затем я, напоследок пнув по валявшемуся на полу трупу. Закрыв за нами дверь, на случай если прибежит собака, я включила фонарик.