Kitabı oku: «Домовой», sayfa 3
Пёс прям взбесился. Ходит за попом, тычется в зад, рычит, скалится. Священник – то ли с будуна, то ли просто дурак – соображалка совсем не работает. Его же учили в семинариял разных, что да как, а тут, вообще, ни гу-гу. Шарахается от собаки и крестится. Так делу не поможешь…
Семья в шоке. Отец семейства вслух стал перебирать шустрой скороговоркой своих родичей и вспомнил, что по линии бабушки в седьмом колене от плеча Адама был один крымский татарин с моря Чёрного. Так что он затеял, отец в смысле. Мужичок стал уговаривать попа, ислам принять и сделать безболезненное обрезание прямо на кухне. В общем, навели страху на церковного служителя, и сбежал священник.
А я держался до последнего, и только когда поп уже был у дверей подъезда, отцепился от причиндалины и быстрей назад в квартиру. Не терпелось посмотреть на хозяев да пса очумелого подразнить рассказом о массовой стерилизации бродячих собак.
Да уж! Перепугалась вся семья. Тут почему-то я вспомнил бабулю, и так жалко стало её детей, что даже пса погладил. Барбос понял, что жизнь налаживается и тоже успокоился. Лаять перестал, загрустил и стал коситься на дверь входную; а через неделю сбежал. Наверное, пошёл помирать, а, может быть, наоборот, отправился в свободный мир, чтобы другим собакам рассказывать свою историю и род мохнатый продолжать на радость людям. Кто его знает…
***
Снова пролетели годы. Всё течёт, как говорится, всё изменяется. У людей «перестройка», «гласность». Затем страна неожиданно рухнула; а дом-то стоит! Как дети ходили в школу, так и ходят. Как старики получали пенсию, так и получают. Жизнь продолжается.
Только люди изменились очень. В один момент. Даже внешне стали отличаться от прошлого поколения. Я это точно знаю, потому что внуки, той самой бабули поселились в квартире.
…Не боялись они ни Бога, ни чёрта – не потому, что смелые были, а оттого что жадность шестирукая в них проснулась. Да и времена «тёмные» настали. В те жуткие годы всем пришлось несладко. И я мучился со всей страной заодно. Сам в себя чуть верить не перестал. Даже подумывал о побеге за «бугор» – в Белоруссию. Но понял, что бросать своих негоже и пришлось, как-то ужиться с новыми русскими.
Ад кромешный, а не семейка попалась. Что же с народом произошло? Бабка с дедом нормальными были. Дед, конечно, с прибабахом, но это понятно – он солдат, сын войны: три ранения и контузия, из плена бежал. Но что случилось с внуками? Это же не семья – разбойничья шайка.
