Kitabı oku: «Кредо викканки. Знаки и знамения», sayfa 3
Он аккуратно вышел из меня и лег рядом, приподнявшись на локте. Удовлетворенно глядя на меня, он убрал с моего лица влажные от пота волосы и поцеловал.
– Я хотел этого с того момента, когда впервые тебя увидел. Но даже не думал, что это будет так.
Я нежно коснулась его щеки. Не было необходимости спрашивать, что он имел в виду.
Он провел рукой по моему плечу и снова обвел большим пальцем вершину моей груди. Внизу живота все сжалось от предвкушения, когда за пальцем последовал рот, и он нежно прикусил мой сосок.
Я знала, что его нет рядом, хотя еще не открыла глаза: чувство одиночества мне было знакомо до боли. Николай снова развел огонь, укрыл меня одеялом и своим плащом сверху, потушил свечу и ушел. Мы еще дважды занимались любовью, а потом он держал меня в объятиях, пока я не уснула. Я сдержала слезы. Он ничего мне не должен. Эта ночь навсегда останется моей тайной. Даже если я никогда больше не вернусь в Ардял, теперь у меня есть еще кое-что, напоминающее о родине. Я зажгла свечу возле кровати. Несмотря на огонь, в лачуге было ощутимо прохладно, и я опять укуталась в плащ, который по-прежнему источал его аромат. Какое-то время я не шевелилась, хотя и знала, что пора собираться на работу в библиотеку. Судя по звукам, доносящимся снаружи, солнце давно взошло. Но вместо того чтобы встать, я щелкнула пальцами и тихо пробормотала приказ:
– Manifestere.
Старая книга в кожаном переплете выскользнула из стопки на шатком письменном столе, из-за чего тот опасно покачнулся. Толстая книга раскрылась, и страницы начали перелистываться с такой скоростью, что я почувствовала легкий ветерок на лице, невзирая на то, что натянула плащ до самого носа. На стене появились картинки из далекого прошлого. Эти образы оживляли историю трех наших народов, которые ожесточенно сражались за Ардял. Ведьмы носились по воздуху на метлах с обнаженными мечами и яростно сражались с крылатыми стригоями. Виккане выращивали колючие изгороди и разливали реки, чтобы защититься от армии ведьм. Стригои на черных как ночь лошадях осаждали Ониксовую крепость королевы ведьм. Крылатая армия воронов верховного жреца виккан изливала неугасимый огонь на палаточный лагерь стригоев. На стене с облупившимися обоями мелькали изображения войны, в которой никто не мог победить. А потом королева ведьм Эстера, Андрада – палатин стригоев и верховная жрица Илеана встали вокруг огромного котла. Они заключили союз, который должен был скрепить мир между народами. Это произошло тысячу лет назад. Тот первый пакт продержался пять веков. После этого опять разразилась война, которая длилась много сотен лет. Временами распри стихали, но затем разгорались еще сильнее. Иногда ведьмы вступали в союз с викканами, иногда – со стригоями. Погибли целые семьи стригоев, ковены виккан и кланы ведьм. В последний раз мир заключили сорок лет назад. Без того договора, который подписал мой дед, будучи верховным жрецом виккан, среди нас, наверное, не осталось бы никого, кто был бы способен продолжать войну. Этот договор спас всех нас. Ведь в то время, как виккане могли использовать свои способности лишь при условии, что никому не причинят вреда, на ведьм этот закон не распространялся. Их магию ничто не ограничивало. Они применяли ее свободно и имели на это право. В понимании ведьм магия росла только таким образом. Черная и белая магия были равны друг другу, как две стороны одной медали. Энергия всегда оставалась одной и той же, даже если заклинания, созданные с ее помощью, имели разные цели. Черная магия не запрещалась, если использовать ею с осторожностью. Мы, виккане, применяли магию для развития себя и своих душ, а не для того, чтобы подчинить кого-то или что-то своей воле. Магия должна быть чем-то прекрасным и чистым, чтобы превратить этот мир в приятное место. К сожалению, всегда находились ведьмы и колдуны, которые злоупотребляли черной магией в личных интересах.
Я знала историю Ардяла наизусть, поскольку часто смотрела на эти картинки и читала книги. И пускай я никогда не видела посыльного, мне было известно, кто регулярно заменял книги на новые. Магнус Калин – самый верный дедушкин офицер и командир армии корбиев, воронов верховного жреца. Вороны Магнуса – единственные виккане, которым разрешалось применять оружие. Должна ли я сообщить ему, что Николай Лазарь появлялся в Аквинкуме? Ждал ли от меня этого дедушка? В последней войне стригои были союзниками виккан. Мы сражались на одной стороне, побеждали и проигрывали вместе. Николай ничего мне не сделал. Наоборот, кое-что подарил мне.
После того как последняя картинка вернулась в книгу и она закрылась, я села, подхватила плащ и подошла к окну, чтобы распахнуть ставни. Боль в лодыжке почти исчезла. Сквозь щель между подоконником и рамой просачивался холод и рисовал ледяные узоры на внутренней стороне стекла. На улице кипела жизнь, несмотря на резкий западный ветер. Он хлестал по углам моей лачуги, сотрясая окна и дверь, пытаясь проникнуть внутрь. В Имболк души умерших были особенно беспокойны, поэтому сегодня вечером их нужно будет задобрить подношением. Меня мало что связывало с семьей и верой, но я продолжала отмечать наши ритуальные праздники, хотя в одиночестве это было довольно тоскливо.
У меня на губах заиграла улыбка. Прошлой ночью я была не одна и однажды буду праздновать Бельтайн в Ардяле. Когда-нибудь дедушка заберет меня обратно. Я не готова всю жизнь провести в одиночестве и дальше прятаться среди людей. Сегодня даже меньше, чем вчера. То, что Николай появился в Аквинкуме именно в ночь солнечного праздника, я восприняла как знак Богини: близился день моего возвращения домой, потому что викканка без ковена, общины, которая обеспечивала ей безопасность и защиту, – это как луна без звездного неба.
Глава 3
АКВИНКУМ, СТОЛИЦА МУНТЕНИИ
НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ ПОСЛЕ ОСТАРЫ
Полночи я потратила на то, чтобы собрать документы, необходимые для поступления в университет. Это моя третья попытка, потому что места для женщин были редкостью; а места для женщин не из знатных семей Аквинкума и подавно. Но я была не готова сдаваться. От усталости меня буквально трясло. Быстро подхватив плащ Николая, я накинула его на плечи. К моему огорчению, теперь он пах только мной. Затем я встала, чтобы поставить воду. Мое тело согрелось лишь с первым глотком горячего чая с большим количеством сахара. Я прислонилась к хлипкому буфету. По крайней мере, этот чай вкуснее, чем противозачаточный сбор, который я пила две недели после ночи с Николаем, пока не убедилась, что беременность меня миновала. Стригои очень-очень редко размножались традиционным способом, однако это не означало, что такое невозможно.
После той ночи я больше не возвращалась в «Мерлин», а нашла себе вторую, еще менее оплачиваемую работу за прилавком на рынке. А пару дней спустя стражники прекратили поиски Николая и ведьмы, которые якобы напали на двоих мужчин. Несколько дней я ходила по городу в страхе и ждала, что стража арестует меня и бросит в темницу. Однако ничего подобного не случилось. У меня вырвался тихий вздох. Я все еще размышляла, стоит ли сказать деду об этой встрече. Но я опасалась, что он вынудит меня покинуть Аквинкум. Если дедушка отправит меня в другой человеческий город, я никогда больше не увижусь с Николаем. Сейчас вероятность встречи тоже была невысокой, но какая-то надежда у меня все-таки оставалась. Когда дело касалось моей защиты, верховный жрец проявлял чрезмерную осторожность. К сожалению, эта осторожность никогда не приводила к тому, чтобы вернуть меня в Ардял. Но покинуть Аквинкум значило бы забыть о своих последних мечтах.
Я подошла к окну, откуда открывался вид на белые башни университета. Как и каждое утро, зажгла уголь в чаше для благовоний, которую в детстве купила на рыночной площади. Когда он загорелся, положила сверху сухую ветку боярышника и стебель орешника, а потом наблюдала, как они окрашиваются в цвет индиго. По краю пожелтевшего мрамора заплясали мерцающие искорки. Я обхватила ладонями горячую чашу и смотрела на ветки, которые медленно рассыпались, превращаясь в пепел. Мне нравился этот запах, потому что он напоминал о тех временах, когда я была гораздо менее одинока. А иногда, если мне везло, то в памяти даже звучал голос мамы, которая тихонечко что-то напевала. Пару секунд я наслаждалась ароматом, пока не пришло время готовиться к новому дню. Умывшись холодной водой, чтобы прогнать остатки усталости, я надела нижнюю рубашку, которая знавала лучшие дни, и простое коричневое платье с декоративными лентами на вырезе. Волосы заплела в аккуратную косу и нанесла на пересохшие губы немного бальзама, который сама готовила из пчелиного воска, миндального масла и меда. Затем свернула пергаменты, перевязала их бечевкой и убрала в карман юбки. Когда я вышла из дома, на улице не было ни души, только несколько женщин спешили в сторону рыночной площади. Я присоединилась к ним, пошла по тесным переулкам и вскоре попала в район, в котором дома строили не из глины, а из серого песчаника. Узкие лестницы вели к выкрашенным в белый цвет дверям, перед которыми располагались крошечные садики, где начиная с весны жители сажали цветы и травы. Из труб к небу поднимались колечки дыма. Для середины апреля было еще довольно холодно, но кизил и ива уже зацвели. Весенний ветер высвободил несколько локонов из моей косы, пока я добиралась до реки, разделявшей город посередине. На одной половине жили простые люди, а на другой – знать и купцы. Над водой тускло мерцал рассветный туман. Он полз вдоль берега, поглощая звуки пробуждающегося города. Я положила руку на каменную стену, чтобы не потерять ориентацию в пространстве, как вдруг ощутила знакомый запах. Теплая земля и сосновые иголки. Мое сердцебиение ускорилось.
– Николай? – прошептала я, однако ответа не получила.
Я вздохнула. Мне не впервые мерещился его запах или высокая фигура в толпе. И всякий раз это оказывалось игрой воображения. Он не вернется. Это неразумно, он и так подверг опасности нас обоих. После нашей встречи прошло несколько недель, и воспоминания о его прикосновениях и словах постепенно блекли. Он ничего мне не должен и ничего не обещал. Надо перестать гоняться за собственными фантазиями. Я уже собиралась пойти дальше, но вдруг услышала тихое размеренное дыхание. На этот раз мне не показалось. Я сглотнула. Он здесь. Но не хотел мне отвечать. Туман образовал вокруг нас защитную оболочку, похожую на бархатный кокон. Мне хотелось спросить его, где он пропадал. Почему не приходил раньше. Но я не осмелилась из страха, что мои вопросы его отпугнут. Воздух между нами начал потрескивать. Если простоим так еще дольше, то кто-нибудь обязательно увидит крошечные магические искорки, которые уже засияли в тумане. Самым разумным поступком будет уйти. С тяжелым сердцем я обернулась, а когда туман рассеялся, спросила себя, может, и эта встреча произошла лишь в моем воображении?
Добравшись до рыночной площади, я в честь праздника купила себе две лепешки и чашку горячего яблочного сока. На этот раз университет мне не откажет. Я слишком усердно трудилась ради поступления. Экономила каждый геллер и готовилась к вступительному экзамену. У меня просто должно получиться. Мне необходима новая цель в жизни. Сладкую лепешку я съела сразу, а ту, что с сыром, попросила завернуть мне на обед. Потом поболтала с женщинами за прилавками и обменялась с ними свежими сплетнями. Речь в основном шла о пограничниках, которым разрешалось проводить выходные в городе. Когда на рынке появились первые студенты, пополняющие свои припасы, я присоединилась к ним. А после того, как передала документы нелюбезному секретарю декана, заторопилась в библиотеку.
В холле библиотеки меня уже ждал Сандро. В течение двух недель я помогала ему подбирать материал из разных источников для его профессора. Он был вежливым и добрым, и если бы не множество моих секретов, мы, вероятно, могли бы подружиться. Но я не заводила друзей. Это одно из правил, которые я сама себе установила. Гораздо безопаснее не отдавать свое сердце людям. Это защищало как людей, так и меня. Если королева ведьм выяснит, что я пережила ее трусливое покушение, то она обязательно отправит своих приспешников доделать работу, и тогда я навлеку беду на всех, кто окажется рядом со мной. Дедушка регулярно напоминал мне об этом.
– Все отдала? – спросил Сандро, после того как мы поздоровались и направились к рабочему месту в конце читального зала. На толстой деревянной столешнице, привинченной прямо к одному из доходящих до потолка стеллажей, высилась гора книг. Поскольку дневного света не хватало для достаточного освещения рабочих мест, на столах целый день горели маленькие масляные лампы из зеленого стекла.
– Все. Теперь опять остается только ждать. – Я взяла верхний том, чтобы отметить информацию, необходимую профессору Сандро. Позже он отнесет эти книги на факультет.
– Наверняка в этом году все получится, – заверил меня он. – Ты знаешь об истории Мунтении больше, чем большинство моих знакомых студентов. – Сам он учился уже четыре года и в следующем году окончит университет.
Тут Сандро прав. Я сунула полоску пергамента между страниц книги и постаралась сконцентрироваться, несмотря на разговор. За уклонение от работы наказывали без промедления, а мне было важно, чтобы вечно пребывающий в плохом настроении заведующий библиотекой подтвердил мою безупречную трудовую сознательность, если к нему обратится секретарь декана. До сих пор до этого этапа я не добиралась. Мое заявление отклоняли еще раньше. И словно он услышал мой мысленный призыв, позади нас раздались шаги. Я поспешно раскрыла следующую книгу, ожидая нагоняй за то, что в читальном зале мы разговаривали друг с другом. Однако вместо этого кто-то негромко откашлялся. Мне даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто это. Сердцебиение ускорилось. Он здесь! Он что, с ума сошел?
Когда я обернулась, на губах Николая играла едва уловимая улыбка.
– Доброе утро, – поздоровался он со мной и Сандро, у которого при виде него открылся рот.
Благодаря своему внешнему виду Николай идеально сочетался с фоном из старинных стеллажей, запылившихся книг, потертого деревянного пола и древних люстр, висевших над нами. Если ему когда-нибудь придет в голову читать лекции в университете, все студентки будут у его ног. Так же как это уже случилось со мной. Так что я вряд ли могла винить Сандро за его реакцию, у меня самой побежали мурашки по телу. Вот только вызвали их не элегантность или грация стригоя, а скорее внезапное осознание, что Николай ведет со мной игру, правила которой мне не известны. Встречу в таверне я посчитала совпадением. Сегодня утром могло быть любопытство. Но это появление он планировал, и то, что стригой рисковал, разгуливая по Аквинкуму среди бела дня, совершенно мне не понравилось.
– Мы можем вам чем-то помочь? – заикаясь, спросил у стригоя Сандро, пока я пыталась пронзить Николая взглядом. Он подвергал смертельной опасности не только себя, но и меня.
– Надеюсь. Меня зовут Николай. Николай Лазарь, – вежливо представился он, протянув руку моему напарнику, и все это время взгляд янтарных глаз не отрывался от меня. Он даже ни разу не моргнул. Если все продолжится в том же духе, то стригой выдаст себя с головой. Ну и поделом ему. Кажется, сегодня его радужки стали еще темнее, чем в нашу первую встречу. – А вас? – задав вопрос, он наклонил голову набок, и у него в глазах появился дерзкий блеск. Этот мужчина за всю свою жизнь никогда и ничего не боялся.
– Валеа, – откликнулась я, скрестив руки на груди. – Валеа Греку.
– Валеа. «Сильная». Очень приятно с вами познакомиться. – Затем он протянул мне ладонь, и я пожала ее, чтобы не вызывать подозрений у Сандро.
Пускай моя магия и слаба, я все равно обладала даром. Даром, который обычно держала в узде, потому что он не был натренирован, и я так и не научилась правильно им пользоваться. Дар имажинации. Он позволял мне проникать в воспоминания других людей и видеть то, что они пережили. Вот почему обычно я старалась ни к кому не прикасаться. Той ночью, которую мы провели вместе, я была слишком занята, чтобы его использовать, и сейчас меня терзали сомнения, ведь если применю его, то нарушу личное пространство Николая. Но сейчас речь шла о моей безопасности. Тот факт, что он просто пришел в библиотеку, не опасаясь быть обнаруженным, но ни разу даже не заглянул ко мне за все эти недели, злил сильнее, чем следовало бы. Я решительно вложила свою руку в его. И едва сдержала вздох, когда его прохладная кожа снова соприкоснулась с моей. Он ничего мне не должен, но я скучала по нему. Его улыбка стала шире, и мы встретились взглядами. Я точно поймала момент, в который Николай понял, что я вторглась в его воспоминания. А в них увидела темно-зеленые горные склоны, услышала стук лошадиных копыт по мягкой лесной почве и громкий смех молодой девушки.
– Не так быстро, Селия, – прокричал он на древнем языке, на котором я говорила все детство и который казался таким невыносимо родным.
– Еще недостаточно быстро, – весело ответила девушка. Ее черные волнистые волосы развевались на ветру, пока она скакала верхом по лугу, а он пытался не отставать. Но то ли не мог, то ли не хотел ее догонять. И лишь когда она перемахнула через изгородь, я услышала, как стригой выругался себе под нос, однако ее лошадь мягко приземлилась на другой стороне.
Картинка сменилась, и я увидела его на коленях у кровати с темно-зеленым балдахином. В огромном камине горел огонь. Жар казался почти невыносимым. Тяжелая мебель, бархатные занавески, одеяла и подушки были явно из другой эпохи. Одежду Николая покрывала грязь, волосы растрепались, а сам он сжимал пальцы пожилого умирающего мужчины.
– Пообещайте мне защищать их ценой собственной жизни, – прошептал тот. – Вы завершите то, в чем я потерпел неудачу.
– Ты поправишься, – отрезал третий мужчина осипшим от горя голосом. Я не видела его, потому что Николай на него не смотрел.
– Мы позаботимся о маме и Селии. Вместе, отец, – сказал он.
– Алексей прав. Ты выздоровеешь.
– Нет, сын мой. Мой час пробил. Отныне ты станешь магнатом нашей семьи и никогда не забывай, какая перед тобой стоит задача. Поклянись мне, что спасешь наш народ.
От удивления у меня округлились глаза. Николай – не обычный стригой и не обычный член семейства Лазарей, он один из семи магнатов Ардяла. В ярости он попробовал высвободить свою руку, но я ее удержала, поскольку мне нужно было узнать больше.
– Я клянусь тебе, – ответил Николай из прошлого, и его невыразимая боль пронзила меня, будто моя собственная. Я задыхалась от чувства утраты и чуть не разорвала связь. Между тем в воспоминании он положил голову на их сомкнутые руки. Я с трудом разобрала его шепот. – Можешь на нас положиться. Пусть твоя душа благополучно странствует, пока однажды мы вновь не воссоединимся. Amor numquam moritur. Любовь никогда не умирает, – торжественно добавил он, и это прозвучало как клятва, от которой по моему телу пробежала дрожь.
Николай опять попытался высвободиться из моих рук, на этот раз настойчивее. Он так сердито на меня смотрел, что мне было трудно скрыть угрызения совести. Я не имела права делать то, что сделала. Воспоминания – это нечто глубоко личное. Рукав моего платья задрался, обнажив угол крошечного трикветра – татуировки, которую я сделала на внутренней стороне запястья несколько лет назад, когда думала, что больше просто не вынесу тоску по дому и одиночество. Этот символ олицетворял плодородие, материнство и знание, вплетенные в вечный круг жизни, и конечно же, он был запрещен. Я заплатила татуировщику половину месячного жалованья за молчание, и теперь мне приходилось тщательно его прятать. Николай с вызывающей нежностью провел по трикветру подушечкой указательного пальца. По мне прокатилась волна энергии, и я резко разорвала контакт. Его губы изогнулись в улыбке, которая не выглядела ни мягкой, ни дружелюбной.
Сандро не заметил нашего немого диалога, который длился всего несколько секунд, и тоже представился.
– Чем мы можем вам помочь? Хотите пройти к заведующей? – услужливо спросил он.
Глядя на Николая, можно было подумать, что он хочет меня придушить. Но он покачал головой.
– Нет, мне нужны вы двое. – Его взгляд метнулся к стопке книг позади меня, и я не сомневалась, что он за долю секунды сообразил, чем мы занимались.
Сандро нервно вытер ладони о брюки, в ожидании глядя на гостя.
– Так получилось, что у меня есть ранее неизвестная рукопись королевы Лукреции. – Николай напряженно улыбнулся. Он разозлился, но и я тоже.
Почему он вернулся? Определенно не потому, что наша встреча стала для него такой же незабываемой, как для меня. В этом случае после нее не прошло бы столько времени. Я, конечно, понятия не имела, сколько ему лет, но предполагала, что опыта у него накопилось значительно больше, чем у меня. И наверняка за свою жизнь он занимался сексом со многими гораздо более опытными женщинами. Оставалось лишь одно объяснение. Стригой выяснил, что я последняя выжившая внучка верховного жреца. Неужели он решил использовать эти сведения в своих интересах? В последней войне стригои объединялись с викканами против ведьм, однако союзы не длятся вечно. Возможно, и это куда более вероятно, он рассчитывал получить что-то взамен от королевы ведьм, если передаст ей меня. Внутри я кипела от гнева. И почему я раньше не подумала о таком варианте? Это же очевидно. С королевой ведьм так и не поквитались за убийство моей семьи, потому что дедушка не захотел мести. Считал, что мир в Ардяле важнее. Тем не менее он был твердо уверен, что королева продолжала меня искать, а теперь меня нашел стригой. Что она пообещала ему в обмен на внучку жреца? Поэтому он так долго не появлялся? Договаривался с ней о вознаграждении? Я вытерла вспотевшие ладони о юбку. Почему я не сообщила деду? Интересно, Николая позабавила моя неосведомленность? А та девушка, которую я увидела в его воспоминаниях, была его женой или возлюбленной? Меня затошнило.
– Как вы получили эту рукопись? У вас есть доказательства ее происхождения?
Я порадовалась, что, когда я задавала этот вопрос, мой голос не дрогнул. Нужно как-то выбираться отсюда. Проще всего предупредить охрану. Но если они арестуют его и будут пытать, это повлечет за собой беспорядки у туманной завесы. Стригои никогда не смирятся со смертью одного из своих магнатов, и тогда разразится война с людьми. Он, может, и лжец, и моя гордость задета, однако это не повод подвергать невинных опасности.
Николай нахмурился. От него не укрылась неприязнь в моем голосе.
– Она была обнаружена во время ремонтных работ в замке моей семьи, но я абсолютно уверен, что она настоящая.
Подыграю на какое-то время.
– Рукопись необходимо отдать на проверку, если вы нам ее предоставите. Мы не можем пользоваться источниками с неподтвержденной подлинностью.
– Разумеется, – коротко ответил он. – Я так и думал.
– Где находится замок вашей семьи? – вмешался Сандро.
– В Олтении. Вам наверняка известно, что третий супруг Лукреции происходил из дома Трастамеро. Его семья некоторое время правила страной.
Да он не только искусный лжец, но и отлично знал историю Мунтении.
– Рукопись находилась в архиве ее третьего мужа? – изумленно спросил Сандро.
Николай кивнул:
– Семья вывезла его вещи из Аквинкума, после того как его убили.
Он даже в курсе трагической истории королевы людей, которая сохранилась в исторических анналах как Миротворица. Не будь эта ситуация для меня такой опасной, я бы выразила ему свое восхищение. Третьего мужа королевы Лукреции убил стригой, но она все равно не нарушила мир того времени, а потребовала возвести туманную завесу. Сандро ловил каждое слово Николая. Меня всегда поражало, какая слабая у людей интуиция. Он что, вообще не чувствовал опасность? Интересно, как их вид в принципе выжил? Впрочем, в отношении Николая Лазаря и я недалеко ушла.
– Что думаешь? Такое ведь возможно, да? Одни говорят, что Лукреция заплатила стригоям за убийство дона Альфонсо, а другие – что она была безутешна после его смерти. Вероятно, в рукописи мы найдем доказательство того, что она искренне его любила, – произнес Сандро.
Я заставила себя сосредоточиться.
– Важнее было бы опровергнуть слухи о том, что она отравительница. Ее любовь тут роли не играет. – Королеву ужасно критиковали после смерти, причем только за то, что она не зашла настолько далеко, чтобы запретить магию полностью. Это сделали лишь ее потомки.
Николай слегка подался вперед. С вызовом он посмотрел на меня.
– В рукописи есть указания на то, что Лукреция происходила из рода виккан.
Сандро ахнул и мгновенно побледнел. Оскорбление королевской персоны, даже покойной, запрещалось в Аквинкуме точно так же, как и магия.
– Вы имеете в виду, что она ведьма? – откликнулась я, опасаясь, что Сандро вот-вот упадет в обморок, но мне терять нечего. Этот мужчина больше не выпустит меня из своих лап. Моей жизни среди людей пришел конец.
Николай лишь слегка повысил голос:
– Нет, я имею в виду не ведьма. Магия ведьм совершенно иная. Она была викканкой. В отличие от ведьм, виккане… добросердечные, понимающие и сострадательные, – заявил стригой и скрестил руки на груди. – Если прочтете рукопись, то у вас не останется сомнений, что Лукреция была именно такой, – произнес он, по-прежнему не сводя с меня глаз. – Документ находится в моем доме в городе. Если пойдете со мной, то сможете на него взглянуть. Я не был уверен, что найду здесь кого-нибудь, кто заинтересуется рукописью. Но судя по всему, мне повезло.
Нет у него никакого дома в городе. Я буквально чувствовала, как Сандро боролся с собой. Несколько студентов прошли мимо нас, покосившись на Николая. Он приковывал к себе женские взгляды, а я воспользовалась случаем и вскочила.
– Мы подумаем. – Я потащила Сандро за собой, и тот настолько растерялся, что даже не сопротивлялся.
К такому стремительному побегу я не готова. Невзирая на все, что произошло в моей жизни раньше, в Аквинкуме я чувствовала себя в безопасности. Хотя дедушка предупреждал, что королева ведьм не сдастся. Надо было ему поверить.
Николай все еще стоял, прислонившись к стеллажу. Нахмурившись, словно не находя объяснения моей враждебности, он держался на почтительном расстоянии.
– Тогда я зайду в другой раз.
– Спасибо, – пролепетал Сандро. Больше он ничего сказать не успел, потому что я уже уволокла его за собой. Мы пересекли пару проходов, и только после этого парень высвободился из моей хватки. – Нужно доложить об оскорблении королевской персоны, да?
Я потерла рукой шею и увильнула:
– Наверно. – Это ему придется решать самому, поскольку меня тут скоро уже не будет. Руки тряслись, и тем не менее я пыталась спланировать следующий шаг.
– Тебе нехорошо? – спросил он. – Ты вся позеленела.
– Все в порядке. Мне просто надо немного освежиться.
– Помощь нужна? – с неохотой спросил Сандро. Просто он хотел побыстрее уйти, и я не могла его винить.
– Нет. Сейчас пройдет.
– Ладно. Я еще кое-что должен доделать. До скорого. – Наверное, рванул прямиком в суд.
Я быстро направилась в сторону туалета. Надо исчезнуть отсюда.
– Валеа. Подожди, пожалуйста.
Я судорожно огляделась по сторонам, однако в коридоре впереди и за нами не оказалось ни души, а он между тем приближался ко мне. Если стригой нападет, мне придется полагаться только на себя. Защитные чары, которые я применила в переулке, вызовут у него лишь легкую улыбку. Даже ребенком я не любила драться, хотя папа пробовал обучить меня парочке защитных заклятий. Но мне претило причинять кому-то вред. А вот моей сестре Лупе, которая была старше меня и моего брата-близнеца Кирилла на два года, наоборот, нравилось мериться силой. Она с детства отличалась исключительным боевым талантом, немного тревожным в случае с викканкой. Но ей это подходило.
– К чему этот спектакль? Что, если бы он тебя узнал? – раздраженно прошипела я, размышляя, не позвать ли на помощь. Но тогда пострадают люди.
Николай нахмурился:
– Я хотел снова с тобой увидеться, и веришь или нет, люди чаще всего не замечают самых очевидных вещей.
– Имеешь в виду, что они не заметят волка в овечьей шкуре?
Он убьет меня здесь и отнесет мою голову королеве или оставит в живых и доставит к ней целиком? Я с трудом сдержала нервный смех.
– А у меня белая или черная шерсть?
Здорово, что по крайней мере одному из нас весело. Во мне вспыхнула злость, но викканки не злятся. Нам чужды негативные эмоции. Вообще-то. Когда я тихо зарычала, он с довольным видом ухмыльнулся, спокойно сложил руки за спиной и продолжил шагать рядом со мной. В своей сегодняшней одежде он больше напоминал библиотекаря, в связи с чем возникал вопрос, сколько же ролей Николай успел примерить на себя на протяжении своей длинной бессмертной жизни.
– Приятно снова с тобой увидеться. Я бы вернулся и раньше, но не получилось.
Строил планы, как отправить мою голову королеве ведьм, наверное.
– Лодыжка еще болит? – спросил он, поскольку я ничего не ответила.
– Нет. Все зажило, – процедила я.
– Хорошо. Меня все это время мучил вопрос, как тебе удалось незаметно прожить столько времени среди людей? – он мягко потянул меня за прядь волос. – Это правда поразительно, – добавил Николай так удивленно, словно я сложная загадка, которую ему непременно хотелось решить. Прежде чем сожрать.
– Ты сам имел шанс убедиться, что обмануть людей не очень-то сложно. Нужно просто быть добросердечной, понимающей и сострадательной, – напомнила я ему.
Стригой рассмеялся, однако я уверенно шла дальше, хотя сердце колотилось как бешеное. Он не мог не услышать этот звук, но этот высокомерный тип, вероятно, подумал, что все дело в его присутствии. Интересно, королева ведьм ждала нас где-то в городе? У меня вообще есть шанс сбежать, или придется подчиниться судьбе? Можно сказать, что все это я даже заслужила своим глупым поведением.
– Валеа, – мягко произнес он через некоторое время. – Ты меня боишься? – между нами образовалась дистанция. – Поговори со мной. Почему ты так злишься?
– Ты уже знал, кто я, когда пришел в «Мерлин», или выяснил позже? – вырвалось у меня. Мне уже почти хотелось, чтобы все закончилось прямо здесь. Это избавило бы меня от встречи с королевой ведьм.
– Признаю, я никак не ожидал, что столкнусь с викканкой в Аквинкуме. Мне стало любопытно. Почему ты не живешь в Ардяле? – спросил стригой как будто с искренним интересом. – К какому ковену ты принадлежишь?
Он что, серьезно хотел внушить мне, что наткнулся на меня случайно? Считал, что я такая наивная? Может, я и миролюбивая викканка, но это не делало меня глупой.
