Kitabı oku: «Толчки», sayfa 13
lll
Я не мог поверить своим ушам.
– Как с РедРайтом? – спросил я в недоумении. – А ты не можешь отказаться?
– Не знаю, почему с ними, – ответил Каспер и поспешил к выходу с крыши. – Пойду в бар, выяснять. А отказаться не могу. Это уже дело чести. А честь от идеалов не зависит.
Он помедлил.
– А ты иди домой, готовься. С родными попрощайся, маму на прощанье поцелуй.
Я улыбнулся. Я подумал, что он шутит. Но по лицу Каспера я понял, что шутки кончились.
«Они приходили с дубинками и кочергами»
«Одного так отделали, что он потом с постели никогда не встал»
За что мне это?
Этим вопросом я задавался, пока шел домой. Юра сказал, что забив у нас вечером, но конкретного времени я не знал. По дороге я думал над последними словами Каспера: «Поцелуй маму на прощанье». Неужели все действительно будет так, как рассказывал Юра? Тогда получается, что я последние свои часы доживаю.
Когда я поднимался к себе на этаж, мне пришла смска от Юры: «Встречаемся у бара через два часа». Он же сказал, что вечером! Мои часы показывали без пятнадцати пять. Хотя да, через два часа наступит полноценный вечер. А в это время моя квартира еще была пуста. Мама должна была прийти максимум в полседьмого. Неужели я пойду на верную смерть и даже не попрощаюсь с ней? Меня передернуло. С другой стороны, они же могут и не убить. Нет. О таком я даже думать не хочу. Теоретически, если РедРайт и правда придет так, как говорил Юра, то на больничную койку они меня отправят стопроцентно. Остается только гадать, как именно я там окажусь. С легкими переломами или уже совсем безнадежным случаем.
Наверное, я был очень плохим человеком, раз мне была предрешена столь ужасная участь. И, скорее всего, в прошлой жизни я тоже нагрешил немало. В общем, если бог и есть, то он точно на меня зол за что-то. Выяснить, за что именно, у меня уже не получится. Нет времени. Часы показывали пять часов.
Мне осталось жить два часа.
А что должен чувствовать человек, идущий на казнь? Кто-то когда-то мне сказал, что в какой-то книге детально описывались чувства, которые переживает человек, которого ведут на эшафот. Вот только там в конце выяснилось, что его не казнят и он тратил нервные клетки попусту. У меня же такой перспективы не было. Хотя, если при них кинуть зигу, то они, возможно, будут бить послабее? Нет, глупость.
В раздумьях я бился где-то с полчаса. А затем, к моему величайшему удивлению, пришло глубокое умиротворение. Мне вдруг стало абсолютно наплевать, что будет через полтора часа, как сильно меня будут бить и что сделать, чтобы они это делали слабее. Просто плевать. Я сел на стул и откинулся на спинку. Я смотрел перед собой. Просто смотрел. Глаза в расфокусе, в голове пустота. Красота, да и только.
Из забытья меня вырвал телефонный звонок.
– Алло, – поднес я трубку к уху.
– Ты там что себе думаешь? – спросил Юра.
– А что такое?
– Нас тут уже поубивали всех, а ты там валяешься!
– Я не валяюсь, я сижу, – рассеянно ответил я. – Подожди, что?
– Да я шучу. Выходи, мы тебя ждем у бара. Встречаемся чуть раньше.
Я глянул на часы. Они показывали шесть десять. Ничего себе «чуть раньше»! Я молниеносно натянул черный подарочный свитер и, не надев куртку, вышел из квартиры. Возможно, в последний раз.
lV
У бара стояли все толчки, какие только есть. До меня только сейчас дошло, что абсолютно всех я видел только один раз – когда впервые пошел на футбол. Их было человек двадцать с чем-то. И все в белых футболках.
Я остановился за углом. Мне было видно всех, кто был у бара, но они меня видеть не могли. Я вытащил из кармана телефон и, нажав на контакт: «Мама», написал сообщение: «Мам, привет. Я прогуляюсь немного. Буду где-то через часа полтора».
Когда я подошел к бару, сразу раздался голос Юры:
– Каспер, последнего дождались!
И тогда на трибуну вышел Каспер. В роли трибуны выступали ступеньки, ведущие в бар, который сейчас чернел выключенным светом.
– Итак, – провозгласил Каспер, у которого странно оттопыривались карманы. В каждом было по какому-то цилиндру. – Вы все знаете, куда и зачем мы идем. Вы все знаете, за что мы сражаемся. Мы здесь живем, мы здесь работаем, мы здесь учимся. Это наш город, так давайте отстоим его! Не буду скрывать – не все сегодня вернутся домой. Но вспомните, ради чего все затевалось полтора года назад? Все вы пришли сюда добровольно и исключительно по собственной воле шли за мной все это время. И сейчас я даю Вам выбор. Те, кто не хочет идти туда – не ходите. Вас никто не осудит. Я не буду держать на Вас зла. Ну, а тех, кто пойдет за мной отстаивать честь Вест Сайда, «Юного Итринца» и всего Хеймсфальска, я прошу поднять руки!
Вверх взметнулось несколько рук. Затем еще, и еще, и еще. Подняли все. Не струсил никто.
– Я в Вас не сомневался, – сказал Каспер чуть дрогнувшим голосом.
Сказав это, он сошел со ступенек и пошел в сторону Третьей Городской улицы. Было уже темно, поэтому людей на улице не было. Мы шли за Каспером. Он, выйдя на улицу, достал из правого кармана один из цилиндров. Он стоял к нам спиной и я увидел его номер. Это был номер 66. Каспер повернулся к нам. В руке он держал красную трубку.
– Ну что, ребята, – сказал он и вытащил из одного конца трубки веревочку с кольцом на конце. – Помирать – так с музыкой!
И он с силой дернул за это кольцо. Из трубки с шипеньем вырвалось красное пламя.
– Давайте, кто знает «Контрольный»? Вместе! – он развернулся и пошел вперед. Мы шли за ним.
– А мы затя-а-а-нем на всю, – запел Каспер.
На второй строчке песни к нему присоединились все. Мы дружно гремели, да так, что звук наших голосов отражался от стен домов:
– Улицу ку-у-у-плет знакомый
Чтобы все понимали вокруг
Несколько человек бэк-вокалом: «Чтобы понимали».
– Чтобы знали кто мы, чтобы знали, кто мы.
А мы поста-а-вим на всю
Улицу трек с юных лет контрольный
Чтобы сразу понимали вокруг
Снова несколько человек: «Чтобы понимали».
– Чтобы знали кто мы, чтобы знали кто мы!
– Э-эй! – заорал Каспер на всю улицу, когда мы допели. – Народ, вставай! Поднимайся! Ребята идут за тебя сражаться!
Мы понимали и не осуждали его. Фальшфейер в его руках догорел и он, в негодовании, отбросил его. Но вытаскивать новый он не торопился. Он развернулся к нам и теперь шел спиной вперед. Вдруг он заорал:
– Хеймс-фальск! – и трижды хлопнул в ладоши над головой. – Хеймс-фальск! – снова три хлопка.
Мы повторили. Каспер развернулся и теперь шел нормально. А вся толпа гремела: «Хеймс-фальск!».
«Хеймс-фальск!»
Три хлопка.
«Хеймс-фальск!»
Три хлопка.
«Вест Сайд!»
Три хлопка.
«Хеймс-фальск!»
Три хлопка.
«Вест Сайд!»
Три хлопка.
Эту ночь я не забуду никогда. Каспер достал второй фаер и выдернул чеку. Снова с шипением взметнулось красное пламя.
– Кто знает кричалку? – громко спросил он. – Помогайте! Тебя питают воды Итры! Ну, вместе!
И мы все вместе, громко заорали:
– И все двери пред тобой открыты!
И обязательно ты станешь чемпионом,
Именно под этим небосклоном!
На нас кричали из окон, кто-то грозил кулаками, кто-то громко говорил: «Я сейчас полицию вызову!». Но нам было наплевать. Для них мы были лишь детьми, которые заигрались. Но для нас это не было игрой, для нас это было жизнью. Мы жили этим, мы дышали этим. Я никогда не чувствовал себя лучше, чем в тот вечер. Если, конечно, забыть, что меня ждало впереди. Но Каспер своего добился. У бара стояли люди, озябшие, испуганные и зажатые. А сейчас эти люди превратились в целое воинство, чьему боевому духу позавидовала бы спартанская армия.
Мы прошли по трехлинейке и свернули влево, к берегу Итры. А там нас уже ждали. Целая стена, сформированная из людей, стояла против нас. Все одинаково одетые, они были словно твердыня, непоколебимая преграда.
Вперед вышел один. Внешне он ничем не отличался от остальных но, видимо, был у них за главного.
Каспер вышел против него.
Они стояли друг напротив друга, как Пересвет и Челубей местного пошиба.
– Нам объяснили ситуацию, – сказал басом тот, что от РедРайта. – Они тогда вас скрысили после матча, потом вы их скрысили тогда ночью. Вы в расчете. Мы претензий не имеем.
Каспер протянул ему руку. Я уже было подумал, что все обошлось, но…
– Мы бы так и уплыли, если бы не этот узкоглазый, – он указал на Арчи, который стоял слева от меня. – Теперь это принципиально.
Он развернулся и пошел к своим. Каспер подошел к нам.
– Господа, – сказал Арчи. – Для меня было честью играть с Вами этой ночью.
Мы увидели, как ребята напротив достают из-за спин какие- то предметы. Мы стояли недалеко от фонаря, поэтому могли разглядеть, что это. Это были палки, дубинки и что-то наподобие частей арматуры. Видимо, слова про то, что «Мы к Вам претензий не имеем» были просто словами. Они знали, что с нами будет Арчи. Им наверняка сказали. Нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться судьбе.
Мы пошли в бой. Последний бой WScrew.
