Менял империей империю!
Не славы жаждал, но ославили;
«Без палева, – просил, – без палева».
Оставили, друзья, оставили –
Так сладко спали вы, так спали вы…
Писатели, готовьтесь письменно
Упрятать быль в ретроспективное;
Я воспарю предельно выспренно,
А вы меня на чтиво-чтивное
Примите в роли чуда-чудного
Для поисков моих искателей.
Хочу, чтоб в будни беспробудные
Читал вас главный из читателей…
Копью предавший, будешь “без копья”…
Укравший дождь, – на место, что украл!..
Вернуться… выпить… выпью… выпью я…
Я победил… Он отступил… Ты проиграл.
Ради каких же стихов тебя у меня отобрали?
Смог ли я верно понять эту гиперзадачу?
Глади забвенья всё ближе – пора ускоряться.
Бог, очевидно, нуждается в свежих решеньях.
Ладно, быть может, что это какое-то новое слово
Или причудливо-странная ёмкая форма?..
Только тревожит догадка: а вдруг я свихнулся
И парадигма избранная – вовсе не метод.
Как бы то ни было, знаю, что рыпаться надо и стоит;
Стоит покуда стоит и не падает парус;
Если в замену песку будут сыпаться мысли,
И хоть одна из них вдруг да порадует вечность.
Ты остаёшься в заложниках тихой размеренной сладкой,
Даришь мне шанс для закладки изящного финта.
Вот он, смотри: неизбежно, хотя и украдкой
Рифма змеёй доползла до конца лабиринта.
Серебристость извращений
Маскирует снегом время;
Для грядущих превращений
Маги сортируют семя.
Бег с тонущего корабля;
Век должен начаться с нуля.
Мимикрия отражений,
Аритмия состояний.
В лабиринте пьяный гений
Ставит опыт выживаний.
Он – ждущий сигнала бунтарь;
Он рвёт на клочки календарь.
Бесполезность повторений,
Сублимаций, подражаний.
В лабиринте трезвый гений
Ошалел от воздержаний.
Он выйдет на волю тайком;
Он чёрным грозит языком.
Хруст былого – пали клети,
Крысолова топят дети,
Окунают мордой в реку,
Отменяют человека.
Он будет развеян, как дым…
Он станет опять молодым.
Очень много старой крови -
Даже смерть не будет рада.
Нови, нови
Надо, на..
..До..ставить до главных ушей
То, что полошит малышей..
И небо, конечно, бездонное.
Конечно любое пророчество.
Влюблённые, тёплые, сонные –
Вдвоём, отменив одиночество, –
Лежим под прицелами звёздными,
Слепящими вспышками блицами…
Теперь мы не будем серьёзными…
Давай им отмашку ресницами
Вниз-вверх, вверх-вниз…
Па-дай, па-дай, па-дай, па-дай.
И, преодолев притяжение,
Выходим на тропы молочные;
Ты – точно уже – не растение
И я – не чудовище склочное.
А боль – эта фурия мнимая –
Забавна пустыми усильями;
Не надо, не бойся, любимая,
Теперь тебе можно и крыльями
Вниз-вверх, вверх-вниз…
Па-дай, па-дай, па-дай, па-дай.
И вот, настрадавшись, как следует,
Парим совершенными душами.
Но где, даже автор не ведает –
Уставился в Вечность и слушает.
Вселенная ценит внимание
И платит весенними трелями,
И снова скрипит в назидание
Забытыми в парке качелями
Вниз-вверх, вверх-вниз…
Па-дай, па-дай, па-дай, па-дай.