Kitabı oku: «Агрессия», sayfa 2
– Спасибо, друг, – прошептала она, протирая этой водой лицо и прикладывая влажную ладонь к плечу, где оставили синяк грубые лапы рейтаров. Она почувствовала, как разбитую губа больше не саднит. Да и рука перестала болеть.
– Пора, – прошептала ведьма, приглаживая растрепанные волосы. Она двинулась дальше. Шагах в тридцати от нее, раскинув мощные ветки, стоял дуб. Ему было около тысячи лет. И даже дупло, в котором вполне могло поместиться, по крайней мере, два взрослых человека, казалось совсем не большим на фоне его толстого ствола. Женщина опустилась перед дубом на колени и прошептала: – Я пришла мой господин. Я сделал все, как ты сказал. Но Ринальдо хочет другое тело. Молодое сильное.
– Обещай ему все. Когда произойдет задуманное, он ничего не сможет изменить, – раздалось из дупла.
– Да, мой господин, – женщина склонила голову. – Завтра он выступает, чтобы освободить мою сестру.
– Мне нужна не столько она, сколько ее дочь, – произнес безликий голос.
– У нее есть дочь? – удивленно вскинула голову ведьма.
– Слишком мала, чтобы сопротивляться. Достаточно велика, чтобы обладать нужной нам силой. Найдешь ребенка, приведи ко мне.
– Слушаюсь, мой господин.
– Выступайте ночью. У вас мало времени. Иди.
Ведьма поднялась с колен и, не оглядываясь, двинулась из леса. Когда она скрылась, в дупле раздался шорох. В темном пространстве сверкнули красным. Рука покрытая густой белесоватой шерстью с короткими пальцами из которых торчали длинные когти попробовала высунуться из дупла. Но, словно наткнувшись на какую-то преграду, тотчас отдернулась обратно.
– Рано, слишком рано. Как жаль! – всхлипнуло существо в дупле. – Но какая генетическая структура! – и существо утробно завыло.
Ведьма остановилась на выходе из леса и прислушалась. Вой неизвестного животного заставил ее вздрогнуть. Она провела пол жизни в этом лесу. Но никогда не встречала никого, обладающего таким голосом. Женщина остановилась в нерешительности, пытаясь поймать ускользающую мысль.
– Где ты шляешься? – ворвался в ее мысли голос Джеронимо, – Ринальдо тебя ищет.
– Вот и замечательно, – обернулась она к нему с улыбкой. – Я как раз к нему иду.
Марина выбежала на пустую улицу. Увы, курортные города после завершения сезона выглядят словно призраки. Как правило, они слишком велики для живущих там людей. К тому же зимой, большинство из них уезжает куда-нибудь на заработки. Она огляделась. До центра далеко. На автобусной остановке никого нет. Да и ждать общественный транспорт бестолковое занятие. Она услышала, как хлопнула входная дверь дома. Димка, похоже, решил ее догнать. Она машинально спряталась за толстый ствол платана рядом с домом. Зять выбежал из ворот и, говоря с кем-то по телефону, стал крутить головой, ища ее. Еще немного и он ее обнаружит. Она вжалась в дерево прекрасно понимая, что у нее нет шансов справиться с молодым и сильным мужчиной. Придется бежать по пустой и прямой как стрела улице, заставленной небольшими особнячками. Если бежать, то надолго ее не хватит. К тому же зять ориентируется в этом городе намного лучше нее. Остается только молиться, чтобы он не двинулся в ее сторону. И тут из-за угла вынырнуло желтое такси. Марина, не поверив своим глазам, бросилась к нему через дорогу.
– Тебе что, дорогая, жить надоело? – открыл окошко смуглый темноволосый таксист.
– Как раз наоборот, – выпалила Марина. – Мне в центр. Быстро.
– Нет, дорогая. Я еду по вызову, понимаешь?
Марина молча села в машину, достала тысячу и положила перед таксистом. Она видела, что Димка, улыбаясь неторопливо пересекает дорогу.
– С мужем поругалась, да? – понимающе кивнул таксист.
– Так ты едешь? – Марина вцепилась в сумку, лихорадочно соображая, чем еще она сможет огреть Димку.
– Мариночка, – закричал Димка, приветливо махнув рукой, – Не сердись. Ты не так меня поняла.
– Доедем, заплачу столько же, – процедила Марина.
– Как скажешь, дорогая, – таксист неторопливо тронулся с места.
Димка продолжал стоять на дороге, размахивая руками.
– Гена, – Марина набрала знакомый номер, – ты не представляешь, как я рада тебя слышать. Гена был ее коллегой-журналистом. Он работал в местной газете. Но близко они познакомились в прошлом году, когда он помог ей собрать материал для статьи по приватизации санаториев. – Можем сейчас встретиться? Хорошо, в кафе у редакции. – Марина облегченно вздохнула.
– Приехали, – объявил таксист, подруливая прямо к нужному кафе. – Деньги давай.
– Слушай. У тебя совесть есть? – сказала Марина, протягивая вторую купюру. Здесь пять минут езды!
– Совесть, говоришь? – искреннее возмутился таксист. – Ты, женщина, одного мужчину с домом и джипом бросаешь и сразу к другому на свидание едешь. И еще о совести говоришь. Сумку не забудь. Мне чужого не надо.
Марина покачала головой и вышла из такси. Столики, выставленные на улице, были покрыты белоснежными скатертями. Легкий теплый ветерок, летящий с моря, безуспешно пытался их сорвать. Марина взглянула на часы. Всего двенадцать, а какой насыщенный денек получается. Она присела за ближайший столик и, сделав заказ длинноногой официантке, снова достала сотовый. Несколько звонков по справке позволили ей выяснить в какой именно больнице находится сестра. Услышанное, ее не обрадовало. Но, по крайней мере, в этом Димка не врал. Кстати, о Димке. Она набрала номер.
– Петр Сергеевич, это Марина, сестра вашей невестки. Да, я в городе. Да уже встречалась с Дмитрием. Вам не кажется, что он ведет себя странно? А вот мне показалось. Нет. Я поняла его абсолютно правильно. То есть он вам звонил? Ах, рядом с вами. Настоятельно советую показать его врачу. Нет, я не собираюсь с вами встречаться. И успокаиваться тоже не собираюсь. До свидания, – она раздраженно отключилась.
Кто-то положил ей руку на плечо. Марина вздрогнула и обернулась.
– Ты чего, подруга, не выспалась? – у нее за спиной стоял улыбающийся Генка. – На кого в этот раз компромат собираешь?
– Ни на кого. У меня сестра в больницу попала.
– Чем помочь? – Генка сразу стал серьезным и уселся за столик.
– Квартира нужна на несколько дней.
– Пользуйся. – Генка выложил на стол ключи. – Однокомнатная. Два квартала от центра. Второй этаж. Здесь на жетоне выбит адрес.
– Ты прямо как Дед Мороз.
– Отпускники вчера съехали. Сезон окончен. Так что все равно до весны пустовать будет. Или ты думаешь, я живу тем, что зарабатываю в нашем боевом листке, повествующем о тяжелых трудовых буднях администрации, – он усмехнулся.
– Сколько я должна?
– Обижаешь, это я тебе должен. Помогла тогда с санаториями. У нас ведь такие вещи не опубликовать, сама понимаешь. А что с сестрой?
– Похоже, она в местной психушке, – и, увидев как Генка вопросительно приподнял бровь, добавила, – Вроде врач говорит, что на фоне беременности что-то там с обменом веществ. Но я хочу ее забрать. Где это ваше богоугодное заведение находится?
– Прямо за тобой. Вверх в горку. У нас говорят лысая гора, черная дыра.
– Ласково окрестили.
– На лысой горе санаторий построенный еще в сталинские времена. Думали вид оттуда красивый. А отдыхающим от него сорок минут пешком до моря. Вот и отдали почти сразу больнице. Шикарный комплекс, с территорией засаженной реликтовыми соснами. Главврач там спец классный. Я про них статью делал. Только старенький уже мужик. Вот и оттяпал город часть территории прямо за больницей под свалку. Потому и черная дыра. Хотя теперь, вроде, говорят, что свалку уберут, психушку приватизируют и сделают там какой-то элитный комплекс. А я, честно говоря, понадеялся, что ты по нашим делам приехала. Мыло мое получала?
– Видимо не успела, – сказала Марина, вспоминая электронку забитую непрочитанными сообщениями. – А что тут у вас? Цунами? Землетрясение?
– Скорее чертовщина какая-то, – нахмурился Генка. – В редакции уже три человека покончили жизнь самоубийством. По крайней мере, это официальна версия.
– У вас же в редакции всего семь человек? Может, раскопали что-то не то.
– Не смеши, сейчас бизнес другой. В крайнем случае, по морде в подворотне настучат. И тогда я должен быть первым на очереди. А тут под раздачу попал дедушка Ластрович, отвечающий на письма читателей, Клавдия Петровна, ты ее не знаешь, вела рубрику про садоводство и культурный досуг горожан, да еще уборщица тетя Галя.
– Странно, уборщица здесь при чем?
– Точно не при чем. Но вот свечение…
– Вот и заказ, – официантка поставила на стол тост с ветчиной, сыром и зеленью и стакан сока.
– Я заказывала кофе, – нахмурилась Марина.
– Это рекламная акция. Апельсиновый фреш в подарок каждому новому посетителю.
– И все-таки мне кофе.
– Ну ладно, – поджала губки официантка. – А фреш?
– Оставьте, – Генка ухватился за бокал. – И еще один кофе.
Недовольная официантка, виляя бедрами, пошла за кофе.
– Рекламная акция в конце сезона, – задумчиво сказала Марина, вертя в руках карточку с меню, – Этот фреш стоит больше моего заказа.
– У тебя паранойя, – прокомментировал ее поведение Генка, отпивая фреш. – Классная штука. Тебе просто надо успокоиться. У меня вот вообще пока редакцию прикрыли. Говорят на неделю. А я спокоен. Чему быть, того не миновать. Сейчас съездим в больницу. Заберем твою сестру. И все будет в порядке.
– Думаю, ты прав.
Официантка поставила перед ними две чашечки с кофе. Они отпили по глотку и одновременно поморщились.
– Неудивительно, что они не хотели нести кофе, – сказал Генка. – Закупили какую-то дешевую дрянь. Теперь боятся посетителей распугать.
– Точно, – улыбнулась Марина, – Все имеет простое и логическое объяснение.
Оставив деньги и недопитый кофе на столе, они двинулись к Генкиной шестерке.
– Ну что, легче стало? – Тамара Алексеевна считала пульс у главврача. Пожилой мужчина откинулся на спинку большого кожаного дивана, стоящего в его кабинете.
– Кажется да, – сказал он открывая глаза.
– Может все-таки укольчик? Или нашим коллегам позвоним.
– Нет, нет, нельзя, Томочка. Вы же знаете. Они только и ждут, когда я сдамся.
Тамара Алексеевна покачала головой. Она не была с ним согласна. Но слишком хорошо знала своего начальника.
– Самоокупаемая психиатрическая больница. Это ж надо додуматься?! – продолжал возмущаться Иван Карлович. – Я вот что подумал, Томочка. Вы мой заместитель. Практически преемник, – он отмахнулся от ее возмущенного возгласа. – Не спорьте. На планерку в администрацию по поводу этого безобразия пойдете вы. Я вот тут подготовил свои аргументы. Вы еще добавите. Нельзя, чтобы меня видели таким. Понимаете?
– Я понимаю, – Тамара Алексеевна взяла в руки папку из рук начальника и учителя.
– Но я хотела поговорить о всплеске заболеваемости в нашем городе. К тому же растет число самоубийств. Я тут подняла статистику за прошлый год. Учащаются случаи шизофрении. Немного порылась в справочниках. Не знаю, что и думать.
– Томочка, я понимаю ваше беспокойство. Но об этом поговорим позже. Мне жаль, что я вызвал вас из дома, после ночного дежурства. Но, если мы не отстоим больницу, то никого не сможем лечить.
– Хорошо, я займусь документами прямо сейчас. Планерка завтра?
– В девять утра у главы администрации.
Тамара Алексеевна вышла из кабинета главного, и он с облегчением опустился на кожаный диван. Что за чушь ему привиделась только что? Это точно был не сердечный приступ. Словно кто-то другой взглянул через его тело на окружающий мир. Он посмотрел на сорванный лист фикуса, брошенный рядом с диваном. Разумеется, он слышал байки, бродящие среди врачей о том, как врачи психиатры часто сами сходили с ума. Обычно ими развлекались студенты.
– Это просто переутомление, – прошептал он и прошел в комнату отдыха за своим кабинетом. Открыв кран, он плеснул в лицо холодной воды и вытерся мягким белым полотенцем, висящим рядом. – Конечно же, переутомление, – подумал он и уже собрался выйти. Но какое-то необъяснимое чувство заставило его обернуться и посмотреть в зеркало над умывальником. Отчего-то пожилому врачу показалось, что его лицо почти надвое рассекает уродливый шрам.
Глава 2
– Ты сказал, что ее сожгут утром? – герцог обращался к своему слуге, не считая нужным замечать стоящую на коленях посередине зала женщину в когда-то роскошном, а теперь изрядно потрепанном бархатном платье.
– Да мой господин, – произнес слуга. – Она говорит, что ей все равно.
– И ей все равно, что вместе с ней сожгут ее дочь? – произнес герцог, пристально глядя на женщину, равнодушно смотревшую куда-то ему за спину.
Слуга повернулся и сделал знак двум стражникам, стоящим за женщиной. Один из них пнул ее ногой.
– Отвечай.
– Возможно, для нее это будет лучшим выходом, – произнесла та, продолжая смотреть мимо герцога.
– Ты не мать. Ты ведьма, настоящая ведьма, – закричал герцог и сделал знак слугам удалиться. Он спустился с возвышения, на котором стояло его кресло, и подошел к ведьме вплотную.
– Послушай, я очень вспыльчив, но и отходчив. Мы можем еще договориться. Мне нужно от тебя так мало. Всего-навсего секрет бессмертия, известный твоему народу. Инесса, – он наклонился к ней. – Мы все забудем. Все будет по-прежнему. Ты и твоя дочь будут жить здесь же в замке. Как раньше. Подумай, что тебе стоит это сделать? Я же помню, когда я был мальчишкой, ты предлагала такой напиток моему отцу. Инесса, – он стал рядом с ней на колени, стараясь поймать ее взгляд, – Мой отец, несмотря на возраст, был крепче и сильнее меня. Для него время будто остановилось. Бог знает, сколько бы он еще жил, если бы не несчастный случай на охоте.
– Это ты его убил, Ансельм, – Инесса неожиданно посмотрела ему в глаза, и герцог отшатнулся, пораженный ненавистью в ее взгляде.
– Это случай, несчастный случай, – залепетал он оправдываясь. – Но я его сын. Законный наследник. Я готов выделить тебе вдовий дом и даже долю денег. Только помоги.
– Иначе ты убьешь, не только мачеху, но и собственную сестру, не так ли? – произнесла Инесса, пренебрежительно смотря на притихшего герцога. – Вот что я тебе скажу дорогой пасынок. Ты всегда был крысой. Ты ей родился. С крысой и умрешь. Причем не далее, как завтра утром, – и она расхохоталась ему в лицо.
– Может, я и умру утром, – как ужаленный герцог отскочил от мачехи. – Но ты умрешь раньше. Костер начнут готовить прямо сейчас. И тогда смеяться буду я, – он дернул за кисть на бархатной подвязке, прикрепленной на стене за креслом. Раздался звон колокольчика, и в зал вбежали слуги.
– В подвал ее, – бросил он стражникам.
– Мой господин, – к нему подошел начальник гарнизона. – Со сторожевой башни докладывают, что толпа мятежников движется в сторону нашего замка. Мы засекли их сигнальные огни.
– Неужели мой замок не выдержит осады десятка оборванцев? – герцог высокомерно оттопырил нижнюю губу.
– Выдержит, мой господин. Но хочу вам напомнить, что эти оборванцы уже захватили около десятка замков ваших вассалов. И восстание разрастается. Мятежники вполне успешно воспользовались смертью вашего отца. Не лучше ли будет теперь выпустить посланника короля? Если мы проявим добрую волю, король может прислать нам помощь.
– Нет, – герцог явно разозлился. – Этот наглец осмелился усомниться в законности моих притязаний на замок. Он хотел сообщить об этом королю. Его величеству надо более внимательно выбрать гонцов, – он поднял руку, приказывая прекратить разговор.
– Ринальдо, твоя ведьма безумна. – Джеронимо скептически смотрел на замок перед ними. На холме возвышался белокаменный исполин, высокими башнями стремящийся в небо. Его можно было отчетливо рассмотреть при свете полной луны.
– Две крепостные стены. Со стороны пологого склона сторожевая башня. Бойницы и зубчатую часть стены определенно возводили флорентийцы, – перечислял Джеронимо, – Еще одна башня на внутренней стене и, видимо, основной дворец с башней со стороны отвесного склона. Естественно, ведь туда не подобраться. И ты предлагаешь взять ее к утру? – Джеронимо грязно выругался.
– Замок будет нашим. Ведьма поможет, – Ринальдо обнял боевого друга. – Я тоже не особенно ей верил. Но теперь знаю. Есть другой мир. Мы не будем жить там в грязи и мечом отвоевывать себе право на кусок хлеба. Я там был. И я там правитель. Очень богатый правитель.
– Если был, то чего не остался? – недоверчиво посмотрел на него Джеронимо. Он подумал о том, что сам бы не упустил такую возможность.
– Чтобы остаться там навсегда, нужна еще одна ведьма. И она там, – Ринальдо указал на замок. – Сегодня мы возьмем его, и ты отправишься в этот мир.
– А ты?
– Я буду следующим. И ты будешь ждать меня там. Так же как и тридцать наших друзей, с которыми мы вместе с самого начала.
– Так они уже там? – Джеронимо с сомнением посмотрел на Ринальдо. Не то, чтобы он не понимал, что его друзья и собутыльники один за другим исчезают в неизвестном направлении. Но они ведь воевали. Люди гибли как мухи. И не столько во время боев, сколько от ран и болезней. – Эрик, – вспомнил он, – ты с ним беседовал накануне последнего штурма. Как со мной сейчас. Ведь так? Почему ты не сказал мне, всем нам, это раньше?
– Потому что вы все захотели бы оказаться там быстрее. А это можно сделать только по одному в определенное время, в определенном месте. И для этого нужен определенный человек. Он служит жертвой. Чаще всего это владельцы замков. Ведьма знает, кто нам нужен.
– Ни черта не понял, – пожал плечами Джеронимо, – Но я верю тебе Ринальдо. Думаю, в этом другом мире мы дадим шороху.
– А то, – Ринальдо ухмыльнулся, – а теперь иди. Готовь людей к штурму. Сейчас ведьма закончит свое колдовство, и начнем.
Ведьма, не обращая на них внимания, гладила сидящую у нее на коленях серую крысу и что-то нашептывала ей в ухо. Та, развалившись у нее на руках, только что не мурлыкала. Она внимательно смотрела на женщину, поблескивая глазками-бусинками. Потом встала на задние лапки и ткнулась мокрым носиком в щеку колдуньи, словно соглашаясь исполнить ее просьбу. Ведьма осторожно опустила крысу с колен и произнесла: – Я благодарна вам за то, что вы с благосклонностью приняли мое предложение.
Крыса задумчиво посмотрела на нее и словно отвечая, склонила голову набок.
– Разумеется, я понимаю, что все решения принимает крысиный король, – улыбнулась ведьма. – Но очень надеюсь на ваше влияние на него.
Крыса махнула хвостом и скрылась в густой траве.
– Какого черта здесь происходит? – Ринальдо подошел к ней. – Ты обещала помочь взять замок, а возишься с этой мерзостью. Давай, делай что-нибудь. Вызывай грозу, молнию!
– Заткнись! – шикнула на него ведьма. – Еще слово и я превращу тебя в камень!
Ринальдо застыл от неожиданности. Он не ожидал от всегда мягкой и уступчивой женщины столь бурной реакции. И в этот момент трава зашевелилась, и из нее выползло довольно крупное существо с семью головами. Джеронимо, стоящий рядом с Ринальдо, от ужаса потерял дар речи. Он машинально выхватил меч, готовясь нападать. Но Ринальдо перехватил его руку, заставив остановиться.
– Я рада видеть вас, ваше величество, – склонилась в поклоне ведьма.
Ринальдо присмотрелся. Чудовище оказалось группой из семи крыс, каждая из которых была размером с небольшую собаку. Но они так слаженно двигались, словно были единым целым. Их длинные хвосты сплелись в один тугой узел, навсегда привязав животных друг к другу.
– Его величество готов оказать на содействие, – обратилась к Ринальдо ведьма. – Он поможет нам взять замок, но него есть условие, – женщина вопросительно посмотрела на Ринальдо.
– Любое, – небрежно бросил Ринальдо, – если замок будет мой к утру.
Ведьма кивнула и села рядом с крысиным королем. Одна из крыс положила ей на руку когтистую лапку. Женщина внезапно тяжело вздохнула. Черты ее лица заострились, и она произнесла противно-скрипучим голосом.
– Мы хотим получить замок с его запасами. Все, что не унесете до полудня, должно быть нашим. Особенно запасы зерна, – ведьма ощерилась в хитрой ухмылке, демонстрируя передние зубы.
– Что за чушь! – Джеронимо толкнул в бок Ринальдо. – Зачем нам тогда замок? Чем мы будем кормить их? – он кивнул в сторону прибывающих людей. Огоньки костров, зажигавшиеся вокруг, говорили о том, что новые повстанцы присоединяются к их войску, осаждающему замок.
– Нам нужна вторая ведьма. Если все пойдет как надо, нам будет плевать на них завтра к полудню, – Ринальдо кивнул в сторону костров. – Я согласен, – ответил он королю. – Как только солнце будет у нас над головой, замок станет вашим. Вместе с тем, что в нем останется.
– Идите туда, – проскрипела ведьма, показывая на отвесный склон, на котором возвышалась самая неприступная часть замка, – через три часа вы получите замок.
Крысиный король убрал лапку с колена ведьмы и неторопливо скрылся в густой траве.
Женщина еще несколько мгновений сидела неподвижно, потом вздрогнула и снова тяжело вздохнула, приходя в себя.
– Договорились? – она бросила вопросительный взгляд на Ринальдо.
– Да, кивнул он, – через три часа твоя сестра будет свободна. До полудня завтрашнего дня ты должна будешь переправить в другие тела Джеронимо и меня. Поклянись, что сделаешь это, и я начну готовиться к штурму.
Ведьма молча достала маленький ножик спрятанный в складках юбки и полоснула острым лезвием по ладони. Кровь закапала на траву.
– Клянусь, исполнить то, что ты попросил. И если нарушу клятву, то сгорю так, как сгорит сейчас моя кровь, – трава перед ней вдруг вспыхнула, озарив голубоватым пламенем лица трех человек.
– Джеронимо, перебрасывай людей под стену, – приказал Ринальдо.
Тамара Алексеевна смотрела на молодую темноволосую женщину, сидящую перед ней, и чувствовала облегчение.
– Вы действительно ее сестра? – уточнила она.
– Вот документы, – улыбнулась Марина. – Ириша оставила девичью фамилию. Вы мне можете сказать, что с ней?
– Не могу утверждать, но думаю, проблема не в вашей сестре, а в ее муже, – улыбнулась врач. – На самом деле, я даже не знала, что делать. Но раз у нее есть близкие родственники, вопрос решается сам собой.
– Значит, я могу ее забрать? – улыбнулась Марина.
– Завтра, – кивнула врач и пояснила. – Ваша сестра накачана каким-то сильнодействующим успокоительным. Она спит в отдельной палате. Некоторая заторможенность объясняется именно действием лекарства. Как вы думаете, что она могла принимать?
– Ириша очень хотела ребенка. Она даже простуженная боялась таблетку аспирина выпить. Вряд ли бы она стала пить успокоительное. Да еще большими дозами.
– Странно, – врач на мгновенье задумалась, – давайте договоримся так. Сегодня вечером я побеседую с вашей сестрой. Вы перезвоните мне часов в восемь. Вот по этому телефону. Я буду на работе. Если результат беседы меня удовлетворит, вы заберете сестру завтра утром.
– Спасибо вам большое, – улыбнулась Марина, пряча карточку с телефоном в карман.
Они вышли из кабинета в приемный покой.
– А, старый знакомый, – Тамара Алексеевна кивнула Генке.
– Я то же рад вас видеть, – он встал и шагнул навстречу, но, неожиданно пошатнувшись, врезался в один из горшков с цветами, в изобилии стоящих в большой и светлой комнате. Массивный горшок с рододендроном достойно выдержал удар. – Извините, – улыбнулся Генка, – что-то я сегодня не в себе. Голова просто раскалывается.
– Вы неважно выглядите. Возможно, давление шалит, – предположила Тамара Алексеевна. – Хотите, померяем?
– Нет, спасибо, – отмахнулся Генка. – Все равно я сейчас в вынужденном отпуске. Приеду домой, отлежусь. Надеюсь, все нормально? – он бросил вопросительный взгляд на Марину.
– Все в порядке, – кивнула она.
– И все-таки, позвольте, – Тамара Алексеевна подошла к нему измерила пульс, заглянула в зрачки, достала тонометр и покачала головой. – А как вы спите? Снотворным не балуетесь?
– Честно говоря, сегодня всю ночь не сомкнул глаз. Неприятности по работе.
– И, конечно, снотворное пили ближе к утру, – покачала головой Тамара Алексеевна, – Вот оно и подействовало. Надеюсь, ваша знакомая не даст вам сесть за руль.
– Спасибо. Не беспокойтесь, – кивнула головой Марина.
Они вышли из корпуса, и Марина оглянулась. – Знаешь, всегда представляла себе психушку чем-то мрачным и убогим. А здесь светлые комнаты. Просторный коридор и море цветов. Я уже не говорю про парк.
– Да, точно не палата номер шесть, – усмехнулся Генка. Он вдруг схватился за голову и опустился на землю.
– Ты что? – бросилась к нему Марина.
– Голова кружиться. Поведешь, ладно? Похоже, тетя врач права, – он всунул ей в руку ключи.
Марина довела Генку до машины, практически уложила его на заднее сиденье и завела мотор. – Хочется верить, что твоя жена поймет все правильно, – произнесла она, не заметив, что Генка уже спит.
– Не бойся, все будет хорошо, – Инесса улыбнулась крохе пяти лет, зарывшейся в складках ее юбки. – Ну-ка, где наши глазки?
Девочка выглянула из складок. Круглое личико. Ярко-синие глаза. Темные кудрявые волосы, упрямыми спиральками выбивались из-под кружевного чепчика.
– Ты ведь поможешь маме? Мне нужна одна щепочка вон того полена. У тебя под ножкой. – Инесса ласково улыбнулась малышке. Девочка наклонилась и попыталась отломить кусочек коры, от лежащей прямо у ее ног дубовой деревяшки.
– Запомни, дуб, это жизнь, – произнесла Инесса, внимательно оглядываясь вокруг. Она стояла на поленнице, сложенной посередине внутреннего двора замка. Ее привязали к столбу, но пощадили ребенка, всего лишь, накинув веревочную петлю девочке на талию. Поэтому она могла двигаться более свободно. Если считать свободой – два шага в сторону. Инесса закусила губу. Герцог явно торопился. Солдаты, единственные свидетели ее казни, уже были выстроены во дворе. Двое из них зажигали, смоляные факелы, готовясь кинуть их в поленницу.
– Вот, – девочка всунула ей в связанную руку кусочек коры. Ее маленькие пальчики были изодраны в кровь.
– Умница моя. А теперь нам нужна осина. Всего одна щепочка. Осина это смерть. А жизни не бывает без смерти. – Инесса окинула взглядом дрова. – Мерд, – выругалась она, – Это же издевательство. Не припасти для ведьмы осинового полена. – Эй, падре, – крикнула она стоящему перед солдатами священнику, – Не подкинете ли в костер осины?
Падре отпрянул в испуге. Как будто она могла спрыгнуть с деревяшек и наброситься на него.
Стражники с факелами приблизились, поджигая костер с четырех сторон. Девочка вцепилась в ее юбку. Глаза ребенка от ужаса из синих стали почти черными. Но девочка не плакала и не кричала. Она только внимательно смотрела в лицо матери.
– Все будет хорошо, милая, – улыбнулась ей Инесса.
Сухие дрова весело затрещали. Костер начал разгораться. От группы рыцарей, стоящих рядом с солдатами, отделился один. Высокий плечистый мужчина с грубым обветренным лицом, двинулся в сторону дров, аккуратной стопкой лежащих рядом с дворцовой кухней. Он вытащил оттуда одно полено и пошел к костру.
– Что вы делаете шевалье Жерар? – окликнул его священник.
– Даже ведьма имеет право на последнее желание. А это осина, – он потряс перед носом священника поленом. – Хотите положить сами, святой отец?
– Нет, – мотнул головой священник.
Рыцарь подошел вплотную к разгорающемуся пламени и бросил полено под ноги ведьме.
– Я приехал только вечером и все узнал. Со мной несколько верных людей, – тихо произнес он, глядя в лицо Инессе. – Скажите только слово, госпожа.
– Берегите своих людей. Вы понадобитесь мне завтра, – ответила Инесса, – А сейчас уходите. Не вмешивайтесь, я приказываю, – добавила она, увидев, что рыцарь колеблется.
Рыцарь слегка кивнул головой и пошел прочь, остановившись рядом со священником.
– О чем вы говорили с ней? – обеспокоено произнес тот.
– Сказал, что у нее еще есть время покаяться. И вы рядом, святой отец, – рыцарь вежливо улыбнулся. – А что был суд над ведьмой? – невинно поинтересовался он.
– Нет, это распоряжение герцога, – промямлил человек в сутане.
– Доченька, – Инесса с трудом улыбнулась. Пламя костра разгоралось все сильнее. Лицо обдавало жаром. Еще немного и начнет тлеть одежда, – Мне нужна щепочка от того полена, – она указала на деревяшку, брошенную рыцарем. Она уже загорелось с одного конца. Девочка оторвалась от маминой юбки и подтянула к себе горящую деревяшку, вцепившись в нее побелевшими от напряжения пальчиками. Она усердно пыталась оторвать от нее хоть кусочек. Наконец, тонкая деревянная щепка, почти нить, оказалась у нее в руках. Костер неожиданно вспыхнул, и пламя опалило руку малышки. Она закричала, отпрянув назад. Но не выпустила из рук щепку. Прижавшись от страха к матери, она всунула деревяшку ей в ладонь.
– Ты самая смелая девочка на свете, – улыбнулась Инесса. – А вот теперь пора, – она подняла лицо к небу и зашептала слова на древнем языке.
В воздухе повеяло прохладой. На полную луну набежали тучи. И почти сразу же сильный дождь обрушился на замок. Костер, жалобно шипя, задымился, тщетно стараясь доесть дерево. Но небеса словно прорвало. Крупные тяжелые капли стеной легли на мир, словно кто-то большой и сильный опрокинул с небес ведро воды. Вокруг висела водяная мгла. И вдруг дождь прекратился так же внезапно, как и начался.
– Думаю, казнь надо отложить до суда, – шевалье Жерар выразительно посмотрел на священника и положил ладонь на рукоять меча.
– Но я не могу. Герцог распорядился, – едва слышно сказал он.
– Герцог здесь так и не появился. Следовательно, властью, данной вам Господом, именно вы можете отдать приказ. Вы ведь не против? Сам Господь заступается за женщину, которую казнят без суда. И мы все были свидетелями этого, – Жерар заговорил громче.
– Да, вы правы, – священник махнул рукой и Инессу с дочерью развязали и спустили с костра.
– А поскольку речь идет о знатной даме, то Господь примет свое решение на ристалище. Я буду защищать эту даму. И если она виновна, то готов погибнуть. Кто будет обвинять?
– Жерар обвел взглядом присутствующих. Группа рыцарей ответила молчанием.
– Я буду обвинять, – раздался голос. На лестнице, ведущей в башню замка, стоял герцог. – И вы Жерар, очень пожалеете, что посмели в это ввязаться.
Рыцари недовольно заворчали. Один из них выступил вперед.
– Надеюсь, вы не отрицаете Суд божий, мой господин? – обратился он к герцогу.
– Мы будем драться на рассвете, – сердито бросил герцог, пятясь к башне. Но ведьма пока посидит в темнице, – и он махнул рукой стражникам.
Граф Бриан де Лузиньян, потомок иерусалимского короля проснулся о того, что нестерпимо воняло прелой соломой. Он застонал и отодвинулся от разлагающейся подстилки. Голова сильно болела. Он, конечно, был готов ко всему. Но чтобы его, посланника короля, исподтишка огрели во время обеда в его честь каким-то горшком? Бриан с трудом поднялся и огляделся. Он находился в подземелье. Его крошечная темница, длиной в семь шагов взрослого мужчины, не имела даже окошка выходящего на улицу. Каменный склеп только с одной стороны имел выход, забранный прутьями в человеческую руку толщиной.
