Kitabı oku: «И про любовь тоже», sayfa 3

Глава 6

Максим Арканов, доложив Кустину, каким образом обнаружил труп, вспомнил вдруг о Кире. Только что вроде вертелась тут, а уже куда-то сбежала. Он, конечно, привык к непоседливости подруги, но в последние год-два они подолгу не общались, встречались на бегу, может, остепенилась?

Он не сразу сообразил, что сам старался с ней меньше сталкиваться. И не потому, что Олька ревнует. Как раз жена-то со своими упреками поутихла, даже, кажется, с сочувствием к Кире стала относиться – с тех пор, как он обмолвился, что у той с благоверным не все гладко складывается. А потом Олька Лушникова с бабой засекла. Да и про свекровь он жене рассказал, мол, та Киру недолюбливает. Или, если быть точным, – терпеть не может. Как однажды пожаловался сам Санек Лушников – «маман Кирку, эту чистоплюйку, и ее дедка на дух не выносит, а я между ними как буфер». Максим тогда даже не удивился – по его мнению, Кира вляпалась в этот клан с хамоватой базарной предводительницей, мадам Лушниковой, по какой-то нелепой случайности.

И куда он, Максим Арканов, смотрел?!

А на Ольку, свою будущую жену. Влюбился махом, еще числясь парнем Киры, когда отношения с ней приобрели какую-то вялотекущую форму с обязательными свиданиями на «их» месте – скамье на краю оврага под кроной дуба. Он тяготился этими встречами, ему казалось, Кира просто зациклилась на куче мелких «традиций» типа этой, свято стараясь соблюдать их все. Начиная с самой ранней – в детсадовском возрасте они закопали под этим же дубом первый совместный «секретик»: Кира положила под стеклышко на кусок фольги от шоколадки два «глазка» из старинного ожерелья бабушки, а Максим тогда отдал свою главную ценность – пуговицу с милицейского кителя деда. Они торжественно поклялись каждый год добавлять в ямку новые «сокровища». И ведь выполняли обещание! Год от года… вплоть до его женитьбы на Ольке.

«Интересно, «секретик» еще цел?» – вдруг подумал Максим и тут же устыдился. Мысль эта была совсем некстати: он стоит в двух метрах от трупа, рядом с которым работает следственная группа, и предается воспоминаниям о первой любви…

– Арканов, иди сюда, – окликнул его Кустин.

– Слушаю, Михал Юрич.

– Макс, Киру Лушникову и ее деда давно знаешь? Ты ведь с рождения живешь в этом поселке.

– Мы с Кирой дружим с детства, Бранчевские каждое лето проводят на даче. Что конкретно вас интересует?

– А Игорь Муравин часто сюда приезжал?

– Тоже каждое лето. До тех пор, пока была жива тетя Катя.

– Бабушка? Мать убиенного Петра, я правильно понял?

– Да.

– Какие отношения были у Игоря с отцом? Может быть, конфликт? Или частые ссоры?

– Если вы подозреваете Игоря, то он убить отца никак не мог – живет в Австралии вместе с женой и ребенком. В последнее время мы не общались…

– Как долго не общались? – живо перебил его Кустин.

– После моей свадьбы не виделись ни разу, – неохотно ответил Максим.

«Черт, вроде бы и не ссорились, а в душе до сих пор гадостное чувство… вины, что ли? Гошка на мальчишнике обозвал меня слепым идиотом, пьяный был уже почти в ноль. Я отмахнулся, а вот, поди же ты, запало… до сих пор не пойму, за что обозвал-то? Что имел в виду? Или врешь себе, Арканов, все ты понимаешь… просто это удобно – себя обманывать, чтобы тошно не стало».

– Девушку не поделили, так? Увел у друга, а, Макс? Женился?

– Да при чем здесь Ольга?! – с досадой отмахнулся он.

– А кто при чем? Кира? Ну, понятно… не просто подругой детства она тебе была. Значит, знаешь ее хорошо… Может она, скажем, причинить боль человеку?

– Еще как! – невольно вырвалось у Максима.

– Ну-ну, давай подробнее… ударила когда кого?

– Да вы что подумали, Михал Юрич! Кирка пальцем никого, да никогда! Я имел в виду – язык у нее, что жало! Выскажется, не подумав. Правда, потом сама жалеет, что обидела, – улыбнулся он, вспомнив ее недавний упрек и виноватый взгляд. – Вы все еще подозреваете, что это она старушку на рельсы столкнула? Не могла Кирка, нет!

– Ладно, остынь. Вернемся к Муравиным. Когда Игорь с семьей перебрался в Австралию?

– Кира сказала, что пять лет назад. Я сам ничего не знал до сегодняшнего дня. У нее спросите. Вон она с Арменом идет к калитке… что еще ему от нее надо? Зачем приезжал?

– Его машина уже полчаса у забора стоит, – пожав плечами, заметил Кустин. – Когда здесь закончим, зайдем к Бранчевскому. Не мог старик не заметить чужой автомобиль, припаркованный у забора участка Муравиных…

– Где это? – удивился Максим, оглядываясь.

– Подруга твоя глазастая обнаружила свежие следы протектора вон там, – кивнул Кустин. – А это место прекрасно просматривается с высокого крыльца дома Бранчевских. Встает вопрос к Бранчевскому – не видел или скрывает почему-то?

– Зачем бы ему?

– Ну… например, машинка знакомая либо водитель. Близко они дружили – Катерина Муравина и доктор Бранчевский? Или, наоборот, – не дружили?

– Вы о чем? – удивился Максим, не понимая, куда клонит майор Кустин.

– Я о том, что военный хирург Андрей Миронович Бранчевский однажды провел неудачную операцию мужу Катерины Алексеевны, полковнику Муравину, в результате которой тот скончался. Знал ты об этом?

– Конечно!

– Ну, видишь – исключить возможность, так скажем, конфликта между семьями мы не можем. Смерть отца могла толкнуть Петра на выяснение отношений с хирургом.

– Через столько лет?! Я точно не знаю, но дядя Ваня умер, когда нам с Гошкой лет по пять было.

– Открылись новые обстоятельства, например. Что-то не так с наследством, Петру понадобились деньги, мог рискнуть пойти на шантаж, да мало ли причин! Что думаешь?

– Деды Киры и Гошки были друзьями! И тетя Катя, уверен, ни разу не упрекнула Андрея Мироновича. Мы вообще думали, что они поженятся!

– Бранчевский делал предложение руки и сердца матери пострадавшего? Интересно…

– Делал – не делал, не скажу точно, не знаю. Просто они много времени проводили вместе. Вплоть до смерти тети Кати. И Андрей Миронович очень сильно горевал, когда она ушла.

– Давно умерла?

– В двенадцатом. Через пару месяцев после моей свадьбы. Ее похоронили на сельском кладбище, так она завещала. Поминки были в этом доме. А после Петр Иванович закрыл дом и больше не приезжал.

– Выходит, не был он здесь десять лет…

– А что ему делать на даче? Дом и участок, как сказала Кира, его мать завещала внуку Игорю. Как и все другое имущество.

– А вот эта информация еще более любопытная! Кира Сергеевна общается с Игорем? Есть его контакты?

– Номер телефона она мне сегодня скинула. Я звонил много раз на «вотсап», но Муравин не ответил. Спит, наверное, в Сиднее уже за полночь.

– Спит… если он в Австралии… ладно, выясним… пора навестить Бранчевских, так, Макс? Пойдем к подружке твоей, тут и без нас закончат.

* * *

Кира проводила взглядом удалявшиеся по дороге «Жигули» Армена. Мало того, что она накрутила себя, обвиняя его в убийстве собственной тетушки, так теперь еще будет гадать, с чего бы это Армену радоваться смерти отца Гошки? Они что, общались? Интересно, когда? В редкие приезды Петра Ивановича на дачу? Или в городе сталкивались?

Дед не зря упрекал ее в невнимательности к окружающим, Киру и на самом деле мало интересовала жизнь жителей дачного поселка. Она трудно впускала в личное пространство новых людей, никогда не стремилась стать доверенным лицом, чтобы не выслушивать чужие жалобы и сплетни. Подруг у Киры не было совсем, что ее ничуть не тяготило. Да, она слыла скрытной, знала, что ее считают немного чокнутой, чуть ли не пришельцем или ведьмой. Кира и сама нередко задумывалась, откуда в ней такая способность – предугадывать события, которые вот-вот произойдут. Но, окончив физико-математическую школу, а затем и аэрокосмический университет, в колдовство, гадания и прочие страсти она не верила, считая, что обладает высокой степени интуицией, основанной на логике. Тем более что будущее событие являлось ей не в картинках (как позиционируют «ясновидящие»), а в некоей мысленной вспышке, вполне осознанной и привязанной к определенному месту и времени. Да и случалось это нечасто, не по Кириной воле, а как-то неожиданно. Чаще предсказание было ответом на вопрос, который перед этим мучил ее довольно долго.

Вот и сейчас Кира на миг замерла у калитки, так и не закрыв ее за собой. Еще недавно она была уверена, что смерть Зои Оганезовны Орловой-Томерян никак не связана с убийством Петра Ивановича Муравина. Но мелькнувшая вдруг в сознании фраза «все тайны хранит старый дом» заставила ее выйти на улицу и повернуть в сторону соседнего участка. Конечно, старых домов в поселке было много, да почти все, но Кира точно знала, что речь «в послании» шла о даче Муравиных. Двигаясь почти как зомби, она даже не сразу увидела Макса и Кустина, которые шагали навстречу.

– Кира Сергеевна, не дождались меня? Решили сами?

– Что – сами? – не поняла Кира.

– Поспешить сообщить мне важную информацию, – спокойно ответил майор, а Кира заметила на его губах легкую усмешку.

– Да при чем здесь вы?! – с досадой отмахнулась она. – Мне нужно в дом! Вы же осматривали его, да?

– Работаем, – коротко ответил Кустин. – Вы о чем-то вспомнили, Кира Сергеевна?

– Нет! То есть, возможно… но нужно хорошенько обыскать все комнаты. Обязательно. Тогда все узнаем. Если найдем доказательства!

– Доказательства чего? – явно насторожился следователь, бросив тревожный взгляд на Арканова.

– Связи двух убийств – Зои Оганезовны и Петра.

– С чего вдруг такая уверенность, что старушку убили? Я вам этого не говорил определенно.

Кира не ответила.

– Ну, хорошо, допустим. Вскрытие покажет причину смерти. Учитывая возраст…

– Да при чем тут возраст?! Днем на нее напали в лифте, вы забыли? Преступник забрал телефон, распотрошил сумку и порвал платье… зачем? Ему нужна была вещь, которой у Зои Оганезовны в этот раз при себе не оказалось. Хотя обычно она, эта вещь, была всегда при ней. И я знаю, что это – медальон с фотографиями внутри. Мне Зоя Оганезовна пожаловалась, что забыла его дома, то есть на даче Армена. И в то же время обрадовалась, что вору медальон не достался.

– Почему сразу не рассказали о нем?

– Потому что жена Армена Светлана нашла его недавно, когда зашла в комнату Зои. Открыла…

– Чьи фотографии внутри?

– Мужчины в кителе и… моя. То есть почти наверняка моей бабушки Киры. Именно ее «узнала» во мне Зоя Оганезовна.

– Где сейчас медальон?

– У деда. Я провожала Армена, хотела вернуться, чтобы подождать вас в доме, а тут…

«Вот что я ему сейчас должна сказать? Что меня вдруг осенило? Накрыло? Или что? Как объяснить майору Кустину, с какого перепуга я рвусь в дом Муравиных?» – думала Кира, с надеждой глядя на молчавшего все это время Арканова, – мол, выручай, что стоишь как истукан!

– Товарищ майор, давайте сходим в дом, гражданка Лушникова на месте нам все и объяснит, так ведь, Кира Сергеевна? – произнес Арканов.

Она ничего не ответила Максу, обидевшись на «гражданку Лушникову». Не Лушникова она с утра, а вновь Бранчевская. Осталось паспорт поменять. А потом долго и больно вытравливать из сердца самого Лушникова, выветривать его запах из квартиры, глушить страх одиночества, потому что без него она – одна. Несмотря на то, что по квартире все так же бодро будет вышагивать дед, шуметь нарочито, давая понять, что на самом деле нет никакого одиночества без Сани Лушникова. Что он, дед, рядом за дверью, только открой. Она впустит его или выйдет сама, они будут пить чай на кухне и говорить о чем-то. Но в это время Кира будет не слушать деда, а пытаться уловить знакомый звук – скрип паркета под тяжелыми шагами мужа… бывшего мужа… В день свадьбы Саня сказал ей, что подождет, когда она влюбится в него всерьез. Когда это произошло? Через пару лет, но случилось так, что она уже и жизни без него не мыслила. А сейчас уверена – морок какой-то, колдовство было. Чужой он, Лушников. Какая уж тут любовь… Или не чужой пока?

Они уже подошли к дому Муравиных, когда ее невеселые мысли прервал телефонный звонок. Кира, не посмотрев на экран, ответила.

«Киря, только не называй моего имени», – тихо прошелестел в динамике мужской голос. Она бы его не узнала, но «Кирей» называл ее лишь Гошка. «Я здесь, в поселке. Можешь улизнуть от Арканова на ваше место? Буду ждать», – все так же тихо произнес Муравин.

– Кира Сергеевна, ну же, пойдемте. Сами торопили. Что с вами? Плохие новости? – Кустин смотрел на нее с подозрением.

– Нет, никаких новостей. Молчание, видимо, связь плохая. И номер незнакомый, скорее всего – спам, – бросив взгляд на экран, соврала она и тут же выключила мобильный.

Глава 7

Киру выдал плохо скрытый испуг, и Арканов подруге не поверил. Звонил явно кто-то знакомый, она услышать этого человека не ожидала, растерялась, не зная, что ответить. Это мог быть, например, Лушников. Нет, маловероятно. Тогда это – Гошка.

То есть он, Арканов, не дозвонился до друга детства (тот так и не ответил ни на один вызов), а вот Кире Муравин набрал сам. «Чую, сейчас он где-то рядом, а не на другом континенте. Не зря Кирка так дернулась, даже обернулась на миг. А ее молчание лишь доказывает, что Гошка назначил ей встречу. И где у нас самое безопасное место? Правильно, у оврага», – выстроил он версию, объясняющую странное поведение подруги.

Заметив, что насторожился и Кустин, Макс потянулся к дверной ручке, широко распахнул дверь и отошел в сторону, жестом приглашая спутников зайти в дом. Какое-то время Кира будет бродить по комнатам, пытаясь найти «то, не знаю – что». Это состояние отрешенности, когда она вроде бы с ним, но и еще где-то, он наблюдал с детства. Похоже на игру, но вскоре становится ясно, что все всерьез. Потому что то, о чем она предупреждает, сбывается. И лучше бы ее слушать. Максим хорошо это понял в день, когда погиб отец, – Кира ранним утром прибежала к ним, чтобы уговорить того не садиться за руль…

– Арканов, не помнишь, где тетя Катя держала связку ключей от сараев? Может, на ней и ключ от кладовки под лестницей?

– Да она ее не запирала никогда. Что там прятать, кроме ведра и швабры? – удивился Максим.

– Сам посмотри – замок! И всегда был тут. Только висел на петле, а сейчас замкнут. Мне нужен ключ!

– Что вы намерены найти, Кира Сергеевна? От кого сведения, что там что-то ценное хранится? От хозяйки?

– Просто непонятно, почему заперто… – в задумчивости произнесла Кира, рассматривая замок. – Зачем запирать, если внутри нет ничего стоящего, кроме ведра и швабры? Подождите… Макс, посмотри на вешалке за дверью отдельный ключ на голубой ленточке.

Максим, не возражая, выполнил просьбу. Да, ключ висел на одном из крючков, однако цвет ленты оказался серым, и только в месте, где был завязан узелок, проглядывал голубой шелк.

– Просто чудеса какие-то… за дверью… на ленточке… Давайте открою. – Кустин отобрал ключ у Максима. – Все равно не понимаю, зачем вам, Кира Сергеевна, это нужно? В дом никто не заходил уже много лет, дверь была заперта, замочная скважина – в ржавчине и паутине. Еле открыли ключом, который, кстати, лежал под крыльцом. Очень умно припрятали, – с иронией добавил он.

Кира не ответила, а Макс видел, что ей не терпится продолжить поиски.

– Давайте же, осматривайте помещение да пойдемте отсюда. Мне еще с вашим дедом побеседовать нужно, – недовольно сказал Кустин, отходя в сторону.

Максим молча наблюдал, как Кира веником смахнула паутину, щелкнула выключателем и, пригнувшись, шагнула под лестницу. Свет так и не зажегся, она включила фонарик на телефоне и, направив луч в самый дальний угол, присела на корточки…

Когда Кира вылезла из кладовки, в руках ее была связка старых писем.

– Ну и зачем вам этот хлам? – с удивлением спросил Кустин. – Как эти бумажки могут повлиять на ход следствия?

– Надеюсь, в переписке найдется доказательство того, что два сегодняшних убийства связаны между собой, – с сомнением в голосе ответила Кира. – И еще… при чем тут моя бабушка. То есть медальон с ее фотографией. Ничего пока не понимаю!

– Вы, Кира Сергеевна, та еще фантазерка. Ладно, забирайте эту макулатуру и на выход. Однако странно, что вы так быстро обнаружили письма… знали о них? Признавайтесь. Хозяйка когда-то рассказала?

– Да, хозяйка, – спокойно ответила Кира. А Макс сразу понял, что подруга соврала.

* * *

По тому, как на миг перехватило дыхание, когда она взяла в руки эту пачку писем, Кира поняла – вот оно! То самое, за чем лезла в пропахшую плесенью и облюбованную пауками кладовку. И плевать ей на презрительную ухмылку майора. Ладно, Макс не скривился, видимо, догадался, что не просто так она затеяла эти поиски.

Да, не просто так – впервые она четко «увидела» картинку: тетя Катя вешает на крючок за входной дверью ключ на яркой голубой ленте. Лента, конечно, выцвела, но ключ к замку подошел! А вот в угол под лестницу, в самое узкое место, Кира сунулась чисто интуитивно. И нашла же эту пачку, перевязанную обычной бечевкой!

Только выйдя из дома Муравиных, Кира вспомнила о том, что у оврага ее ждет Игорь. «Хоть разорвись! От Кустина не улизнуть, придется Гоше позвонить. Но как? Еще Арканов с меня глаз не спускает, догадливый наш! Все вокруг замечает, только у себя под носом ничего не видит», – вспомнила она вдруг недавно обнаруженного в лесу висельника…

…Тогда муж позорно сбежал, бросив ее у трупа и наказав руками ничего не трогать. Как будто Кире могло прийти в голову трогать мертвеца! После звонка Арканову как участковому она отошла от места подальше, изредка бросая взгляды в ту сторону. Она шла по тропе, но какая-то сила тянула ее вернуться. Кира даже забеспокоилась – нездоровый интерес к покойнику пугал. И тут ее осенило, моментальное объяснение этой «тяги» было столь очевидным, что она резво рванула обратно. Немного не добежав, вдруг застыла на месте. Под ногами лежал телефон, Кира чуть было не наступила на него! В том, что ей не просто так попался мобильный, что в нем была важная информация, сомнений не было. И – к черту условности – Кира должна успеть выудить ее из мобильника до приезда Арканова. Почему так, она поняла позже, когда прочла переписку этого висельника, ужаснулась и… тут заметила «Ниву» Максима. Не думая, зачем это делает, она сунула чужой мобильный себе в рюкзак. Кира ничего не рассказала деду, посчитав, что тот не сможет скрыть это похищение от любимчика Макса. А тогда другу детства станет совсем худо…

– Даже не пытайся уйти, – прозвучал рядом голос Арканова. Кира вздрогнула и зло посмотрела вслед удалявшемуся Кустину – вот кто на самом деле виноват: с утра цепляется к ней. И зачем она, Кира, майору – ни старушку Томерян на рельсы не скидывала, ни Муравина не убивала.

– Почему я должна куда-то идти? – попыталась избежать объяснений Кира.

– Потому что, Кирка, я вижу, как ты маешься после того звонка, на дорогу косишься, словно сбежать задумала. Признавайся, с Гошкой свидание? На нашем месте?

– Тьфу на тебя, Арканов, не выдумывай…

– Не ври мне, – неожиданно тихо и с обидой произнес Макс, а Кира тут же устыдилась. Кому же доверять в этом мире, если не Арканову?!

– Да… Игорь в поселке, почему-то скрывается, больше ничего не знаю. Макс, давай я с ним встречусь, хоть выясню, что случилось. Ты же понимаешь, что его первого будут подозревать в убийстве отца? Этот Кустин даже разбираться не станет, посадит в тюрьму.

– Ну, во-первых, не посадит, а задержит до выяснения. А во-вторых, дело будет вести следственный комитет, скорее всего, Павел Родионов. Я его знаю, нормальный мужик, отличный следак. В общем, Бранчевская, в овраг к Муравину идем вместе. А там решим, как ему помочь. Если нужна помощь, конечно…

– А как же Кустин?

– Доведем до твоего деда, пусть поговорит с ним. Потом скажем, что не все в доме осмотрели, и отчалим. Думаю, дядя Андрей задержит его надолго, успеем метнуться до Гошки и вернуться обратно.

Кира кивнула. «И опять Макс за меня все решил. Не из-за этого ли я, строптивая дурища, и бросилась к слабому Лушникову, потом убедив себя, что полюбила его… безумно? Без ума была, точно, когда вдруг решила, что теперь-то, в браке с Саней, все будет иначе, чем в отношениях с Аркановым. Я наконец стану своим умом жить, не посмеет муж, который, кажется, ловит каждое мое слово, мне перечить. Лушников и не перечил. «Поступай, как хочешь» – его любимая фраза. Поначалу я даже упивалась властью, пока не поняла – да все равно ему, так или эдак, лишь бы его не трогали. И не мешали жить в свое удовольствие – тихо иметь баб на стороне, изредка вспоминая о супружеском долге», – пыталась оправдать неудавшийся брак Кира.

Они почти дошли до конца улицы, Арканов тоже всю дорогу молчал, думая о чем-то своем.

– Макс, – резко остановилась Кира, – скажи, зачем скрывал от меня, что Лушников мне изменяет?

– Я… кто тебе наплел…

– Ты – деду. Сегодня. Ему сказал, а мне – нет! – не смогла сдержать обиду Кира.

– Ты же в доме уже была! Ну и слух у тебя… Кирка, – он обнял ее за плечи и заглянул в глаза, – ну, зачем сейчас-то грязь ворошить? Забудь ты его, козел он! С первого взгляда видно было, что козел! И что ты в нем нашла?!

– Почему не отговорил меня от свадьбы с ним, Арканов? – не отвела взгляда Кира. «Господи, почему сейчас-то больно так? Но не от потери мужа, фиг бы с ним! Плечи горят под ладонями Макса, просто жжет кожу, что же он такой… горячий?! Вцепился, словно боится, что убегу. И убегу! Потому что… не мой он! Олькин!» – чуть не плача, Кира высвободилась из объятий Максима.

– Да мы с Олькой тогда решили – выбрала, значит, любишь. Знаешь ведь, Олька, она – за семью… чтобы все по-хорошему… муж, жена, детки, – как-то вяло произнес Арканов, а Кире вдруг стало его жалко до слез.

«Олька… где ты ее только откопал, эту Ольку, Макс? Детки… могли бы, наверное, и у вас быть, если бы только твоя Олька не…» – успела подумать она.

– Я так и думал, что заявитесь оба! Ничего не изменилось! Куда иголка, туда и нитка! – раздался из придорожных кустов мужской голос.

– Это кого ты ниткой посчитал? – хором спросили Кира и Макс, обнимая с двух сторон слегка располневшего, но вполне узнаваемого друга детства.